CC BY
392
УДК 81-112.2 ББК 81.2
Паташкова Елена Сергеевна
соискатель
кафедра русского языка и методики преподавания русского языка Челябинский государственный педагогический университет
г. Челябинск Patashkova Elena Sergeyevna Applicant for a Degree Chair of the Russian Language and Teaching Methods of the Russian Language Chelyabinsk State Pedagogical University
Chelyabinsk
К вопросу о функционально-грамматическом статусе слов категории
состояния в русском языке
Functional and Grammatical Status of the Category of State Words in the
Russian Language Revisited
В статье рассматриваются различные точки зрения выдающихся ученых на проблему принадлежности слов категории состояния к самостоятельной части речи. Предпринята попытка определить статус рассматриваемых слов на уровне семантического синтаксиса.
The article deals with the outstanding scientists’ different points of view on the problem of category of state words rating to the independent part of speech. It reveals the attempt to determine the status of the considered words at the level of semantic syntax.
Ключевые слова: слова категории состояния, предикативы, семантика состояния, стативность, перцептивность.
Key words: category of state words, nominal predicates, state semantics, stativeness, perceptiveness.
На протяжении двухсот лет в русистике отмечается особая группа слов,
промежуточных между именами и глаголами и выражающих главным образом состояние живых существ, природы, окружающей среды., а также разного рода отношения (модальные, временные, пространственные) и др. В качестве грамматических признаков этого разряда слов отмечались: употребление их преимущественно в функции сказуемого, неизменяемость по падежам (при близости к именам существительным и прилагательным) и значение времени (Н. Ко-шанский, А. Востоков, Ф. Буслаев, А.А.Шахматов, Л.В.Щерба и др.). От наречий эти слова отличались наличием своеобразных «номинативов» - иногда с формами рода, значением времени, отношением к лицу или оттенками безлично-
сти, а главное, все эти слова не обозначали признака качества и действия (становится холодно - холодает, морозно - морозит и т.д.).
Однако до сих пор эта группа слов, по нашему мнению, не имеет в современной лингвистике устоявшегося термина. Существуют различные наименования слов состояния, но каждый из них по-своему указывает на характер этих слов и состав этой группы: безлично-предикативные слова (И.П.Сапожников, 1958; О.В.Озаровский, 1982; В.П.Тимофеев, 1990; Т.А.Козырева, 1974), предикативные слова (В.И.Красных, 1991; Л.И.Еремина, 1989), «предикативные наречия» (Л.М.Матвеенкова, А.И.Валькова), инстативы (лат. т - в, Б1а1;ю - состояние) (В.П.Тимофеев, 1992).
Слова категории состояния во всех своих разнообразных формах до сих пор остаются предметом исследования многих лингвистов, однако общетеоретический подход к ним остается весьма неопределенным. В синтаксической науке отмечены две точки зрения относительно категориальной принадлежности анализируемых слов.
I. Одни ученые выдвинули точку зрения, согласно которой слова категории состояния представляют особую самостоятельную часть речи.
Впервые в статье «О частях речи в русском языке» Л.В.Щерба выделил категорию состояния в особую часть речи: «...это слова в соединении со связкой, не являющиеся ни полными прилагательными, ни именительным падежом существительного; они выражаются или неизменяемой формой, или формой существительного с предлогом, или формами с родовыми окончаниями, или формами творительного падежа существительных, теряющей тогда свое обычное, то есть инструментальное значение» [1, с. 87]. По его мнению, грамматические категории должны иметь «внешние выразители», самые разнообразные по своему характеру, о которых еще говорили А.А.Шахматов и
А.М.Пешковский: сочетаемость слов является замещающим признаком для установления принадлежности слова к той или иной части речи при отсутствии морфологических показателей. В связи с этим состав категории состояния
грамматически неоднороден: сюда включаются и слова навеселе, на чеку, без памяти, в сюртуке, намерен, грустен, знаком и т.п. [2, с. 87; 3, с. 124].
Наиболее полно вопрос о категории состояния разработан
В.В.Виноградовым, историю развития которых автор ставит в связь с историей глагола быть и с историей категории глагола, кратких форм прилагательных и наречия, так как «категория состояния развивается в современном языке преимущественно за счет наречий и имен прилагательных» и под громадным влиянием глагола.
Согласно В. В. Виноградову, нечлененные имена прилагательные, потеряв формы склонения, приобретают оттенок времени и становятся сказуемыми. Грамматическим ядром категории состояния он считает слова рад, горазд, прав, намерен..., так как в краткой форме прилагательных больше развивается значений, не свойственных полным формам. Однако «лексические значения многих кратких форм не настолько далеко отошли от значений соотносительных полных форм, чтобы можно было бы видеть в них самостоятельные слова, оторвавшиеся от категории имени прилагательного [4, с. 323]. Поэтому ученый считает, невозможным включать их в состав категории состояния. То есть в концепции В. В. Виноградова прилагательные и безлично-предикативные формы представляют собой разные слова в современном русском языке.
Идеи Л.В.Щербы и В.В.Виноградова были развиты И.И.Мещаниновым, который признает категорию состояния особой частью речи, считая, что «за категорией состояния остаются не вошедшие в глагольную парадигму и не могущие войти в нее нечлененные прилагательные и причастия страдательного залога, передающие состояние субъекта, а не его действия». При этом он отмечает: «В безлично-предикативных словах категории состояния мы имеем или глубокий архаизм, утративший свои собственные грамматические категории, обратившуюся в общие с группой самостоятельных слов, именуемых наречием, или же новое явление, еще не породившее свои собственные формы» [5, с. 20].
Одним из ярких приверженцев данной точки зрения выступил
Н.С.Поспелов. В статье «В защиту категории состояния» он пишет, что слова
категории состояния представляют собой особую часть речи, так как им присущи специфические для них аналитические формы выражения грамматических категорий времени и наклонения. Причем связка или ее значимое отсутствие является необходимым компонентом такой аналитической формы. «Именно благодаря наличию грамматического выражения категории времени и наклонения слова из этой категории состояния объединяются с краткими прилагательными и глаголами и противопоставляются другим частям речи, не имеющим временного значения. Поэтому анализ грамматических признаков и конструктивных свойств слов из категории состояния на конкретном языковом материале является весьма актуальной задачей исследования грамматического строя русского языка» [6, с. 58].
Особую группу слов в латинском и греческом языках выделил А.В.Исаченко, отметив внутреннее противоречие между их «именным происхождением» и новой сказуемостной функцией. Он считает правомерным выделить в отдельную часть речи слова, образующие у нас в категорию состояния. Впервые он называет их «предикативами»: «В отдельных славянских языках предикативы сформировались в особую часть речи, не будучи охарактеризованы особыми формальными (морфологическими) показателями». Хотя в русском «и других славянских языках предикативы не представляют собой формально остро очерченного класса слов», тем не менее «при всей своей внешней разнородности, приведенные слова объединяются общей синтактико-семантической чертой, позволяющей нам выделить их в особую, пусть немногочисленную группу предикативов» [7, с. 51].
II. Другие ученые не признают частеречной самостоятельности этой группы слов, причисляют их к разным частям речи.
В 1859 году А.Х.Востоков относит все слова состояния к категории глагола, включая сюда вообще все краткие формы имен прилагательных, считая их «спрягаемыми словами». Вслед за ним И.И.Давыдов отмечает: «Первообразные, или спрягаемые, прилагательные, отличающиеся от глаголов тем, что не
имеют наклонения, времен, лиц... преимущественно употребляются в значении сказуемых» [8, с. 183].
При анализе безличных предложений А.А.Шахматов выделяет в особую группу спрягаемо-глагольные безличные предложения, где главный член выражен вспомогательным глаголом в соединении с инфинитивом или наречием. Он писал, что «морфологические признаки отнюдь не составляют сами по себе основания для различения частей речи», указывая на более глубокие основания для различения семасиологические. Он приходит к выводу, что «необходимо определить отношения частей речи к нашим психологическим представлениям», не выделяя «категории состояния» в ряду других частей речи [2, с. 311].
В противовес ему А М.Пешковский считал необходимым положить в основу классификации слов по частям речи характер сочетаемости слов в словосочетании. Однако при анализе прилагательного и глагола этот признак нельзя использовать, так как, по мнению автора, в этих частях речи формальные признаки самих слов достаточно выразительны для того, чтобы на их основании могла быть установлена принадлежность к соответствующей части речи. Именно он назвал слова категории состояния «выкристаллизовывавшейся частью речи» [3, с. 402].
Против выделения категории состояния в отдельную часть речи выступил
А.Б.Шапиро, полагая, что поскольку части речи - это морфологические классы слов, то их нельзя выделить ни по лексическому значению, ни по функции в предложении, так как в этом случае части речи совпадали бы с членами предложения. По А.Б.Шапиро, термин «категория состояния» для именования части речи неудачен, так как отражает лексическое значение, а «предикативы» -только синтаксическую функцию [9, с. 36]. А.Б.Шапиро пишет, что «отказ от признания категории состояния как части речи приводит к тому, что некоторое количество слов, обычно включаемых в нее, остается «беспризорным», так как не может быть включено ни в один из существующих морфологических классов (жаль, надо, нельзя и т.п.)» [9, с. 37].
Против признания категории состояния как части речи выступил и Ф.Травничек. Главным доводом против выделения этих слов в особую часть речи он признает отсутствие у этой группы специфических формальных показателей. Он пишет: «Имена существительные грех, охота, жаль стали пониматься как наречия, поэтому и связки женского рода изменились в связку среднего рода» [10, с. 49]. Но разве наречие сочеталось когда-нибудь с глаголом через связку? Эти слова, по мнению Ф. Травничка, сочетаясь со связкой среднего рода было, утрачивают родовое значение. Очевидно, что ученый не признает обобщенного значения «состояния». Он прав в том, что все эти слова даже лексически не образуют единой группы. Ведь перемены в лексическом значении сами по себе никогда не могут быть причиной изменения значения слова как части речи. Такое изменение, по убеждению автора, может быть вызван только грамматическими признаками, синтаксическими изменениями в структуре предложения. Прав он и в том, что «...связка не стала характерной приметой слов категории состояния и отстоявшимся синтаксическим признаком предикативных слов, ибо связка обычна и в двусоставных конструкциях: Он был здоров» [10, с. 51]. В поддержку этой точки зрения выступили М.В.Панов,
В.В.Мигирин, Д.В.Уткин, Л.И.Новикова и др.
Таким образом, существование двух полярных точек зрения на категориальную принадлежность слов категории состояния объясняется сложностью самой природы этих слов.
Мы придерживаемся термина «слова категории состояния», так как он наиболее полно отражает природу и сущность рассматриваемых слов. «.состояние представляет собой особую семантическую структуру, иерархически организованную, как правило, тесно спаянную с предметной ситуацией (эмоциями, физиологическими симптомами, температурными, световыми, атмосферными признаками окружающей среды); состояние может быть категори-зовано в языке преимущественно лексически, преимущественно грамматически, комплексно и может быть выражено на уровне словоформы, высказывания и текста» [11, с. 4].
Общей особенностью предикатов «состояния» является то, что они описывают не «свойства», а «явления». При этом состояние может рассматриваться как структура, организация которой определяется семантическими особенностями субъекта и предицируемого ему признака, причем в обозначениях состояния признак и его субъект неразрывно связаны.
В современном русском языке наблюдается тенденция трансформации качественных по значению лексем в статальные: Мне фиолетово (жарг.); Было коричнево. Пахло корицей (У.Гамаюн). Так, в первом случае значение состояния связано с семантикой оценки; во втором актуализированы семантические компоненты «стативность» и «перцептивность». Особо следует отметить расширение группы слов с категориальной семантикой состояния в публицистике и художественной речи: Когда мы только встречались, например мне романтично было фотографироваться на прогулках (из блога, с сохранением пунктуации); На душе стало свободно, холодно, просторно (Б.Акунин); Ему вдруг стало очень тепло и сонно, это, наверное, оттого, что заживает рана, подумал он...(М. Галина). Данные тенденции, на наш взгляд, обусловлены, прежде всего процессом преобразования значения лексических единиц с качественным значением.
По словам О.В.Тюкинеевой, «Несмотря на то, что любая грамматическая форма современного языка есть продукт длительного исторического развития, ни в коем случае нельзя думать, что развитие той или иной грамматической формы уже закончено. Части речи, представляющие собой развивающиеся и взаимодействующие элементы строго организованной грамматической системы, не разделены непроницаемыми перегородками. Поэтому в языке постоянно происходят случаи транспозиции слов из одной части речи в другую, наблюдается утрата старых и приобретение новых качеств, что, несомненно, связано с глубокими внутренними преобразованиями лексико-грамматической характеристики слова, с изменениями категориального статуса слова, его структурносемантической характеристики при сохранении внешнего облика слова» [12, с. 135].
В целом, можно говорить о том, что категория состояния достаточно универсальна и находит свое выражение в разносистемных языках. Установление общих и специфических черт их номинативной семантики и средств ее выражения позволит квалифицировать образуемые ими конструкции в разнотипных языках как частичные эквиваленты, черты сходства между которыми будут более заметны на семантико-функциональном уровне, чем на формальнограмматическом.
Библиографический список
1. Щерба, Л.В. О частях речи в русском языке // Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. - М.: Наука, 1974. - С. 77-100.
2. Шахматов, А.А. Синтаксис русского языка. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 624 с.
3. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении: Учебное пособие / Вступ. ст. Е.В. Клобукова. Изд. 9-е. - М.: Книжный дом "ЛИБ-
РОКОМ", 2009. - 432 с.
4. Виноградов, В.В. Русский язык. - М.: Высшая школа, 1972. - 720 с.
5. Мещанинов, И.И. Понятийные категории и грамматические поня-
тия // Вестник Московского гос. ин-та. №1. - Академия наук СССР, 1946, -
С.7-24.
6. Поспелов, Н.С. В защиту категории состояния // Вопросы языкознания. №2. - Академия наук СССР, 1955, - С. 55-65.
7. Исаченко, А.В. О возникновении и развитии категории состояния в славянских языках // Вопросы языкознания. №6. - Академия наук СССР, 1955, - С. 48-65.
8. Фортунатов, Ф.Ф. Избранные труды. Т.2. - М., 1956. - 924 с.
9. Шапиро, А.Б. Очерки по синтаксису русских народных говоров. -
М.,1953. - 318 с.
10. Травничек, Фр. Заметки о категории состояния // Вопросы языкознания. №3. - Академия наук СССР, 1955,- С. 46-53.
11. Матханова, И.П. Высказывания с семантикой состояния в современном русском языке: Автореферат дис. докт.филол.наук (10.02.01). - СПб, 2001. - 48 с.
12. Тюкинеева, О.В. История формирования семантики слов категории состояния в русском языке XI-XVII ВВ.: На материале исторических словарей русского языка. Дис. канд.филол.наук (10.02.01). - Иркутск, 2005. - 225 с.
Bibliography
1. Fortunatov, F.F. Selected Works: V.2. - Moscow, 1956. - 924 p.
2. Isachenko, А^. About the Appearance and Development of the Category of State in the Slavic Languages // The Questions of Linguistics. - №6. - USSR Academy of Sciences, 1955, - P. 48-65.
3. Matkhanova, I.P. Statements with the Category of State in Modern Russian Language: Synopsis of Diss. ... Doctor of Philology (10.02.01). - St. Petersburg, 2001. - 48 p.
4. Meshchaninov, I.I. Conceptual Categories and Grammatical Notions // Herald of Moscow State Institute. №1. - USSR Academy of Sciences, 1946. - P.7-24.
5. Peshkovsky, A. M. The Russian Syntax in a Scientific Light: Educational Book / Intr. Article by E.V. Klobukov. - 9th Edition. - Moscow: "LIBROKOM" Book House, 2009. - 432 p.
6. Pospelov, N.S. To Protect the Category of State // The Questions of Linguistics. - №2. - USSR Academy of Sciences, 1955, - P. 55-65.
7. Shakhmatov, A.A. Syntax of the Russian Language - Moscow: Editorial URSS, 2001. - 624 p.
8. Shapiro, А.B. Essays on the Russian Folk Dialects Syntax. - Moscow, 1953. - 318 p.
9. Shcherba, L.V. On the Parts of Speech in the Russian Language // Shcherba, L.V. Language System and Speech Activity. - Moscow: Science, 1974. -P. 77-100.
10. Travnichek, Fr. Notes About the Category of State // The Questions of Linguistics. - №3. - USSR Academy of Sciences, 1955. - P. 46-53.
11. Tyukineyeva, O.V. The History of the Category of State Words Semantics Forming in the Russian Language of XI-XVII Centuries: According to the Historical Dictionaries of the Russian Language Material. Diss. ... Cand. of Philology (10.02.01). - Irkutsk, 2005. - 225 p.
12. Vinogradov, V. V. The Russian Language.- Moscow: Higher School, 1972. - 720 p.
