CC BY
51
УДК 159.922.4 (571.150) ББК 88.542.5
К вопросу о формировании национального сознания населения Алтайского края*
С.Г. Максимова1, Н.П. Гончарова1 ,Д.А. Омелъченко1, О. В. Суртаева1, Н.Ю. Атясова1, Ю.В. Табакаев2
1 Алтайский государственный университет (Барнаул, Россия)
2 Горно-Алтайский государственный университет (Горно-Алтайск, Россия)
On the Formation of National Consciousness in the Altai Region
S. G. Maximova1, N. P. Goncharova1, D. A. Omelchenko1, O. V. Surtaeva1, N. Yu. Atyasova1, Yu. V. Tabakayev2
1 Altai State University (Barnaul, Russia)
2 Gorno-Altaisk State University (Gorno-Altaisk, Russia)
В статье представлены результаты пилотажного исследования национального сознания, в ходе которого были выявлены компоненты национальной идентификации, характеризующие сознание представителей основных наций Алтайского края.
Сделан вывод об усилении роли традиционного образа жизни людей разных национальностей, осознания своей принадлежности в территории и необходимости демонстрировать не только знание культуры, но и традиций своей этнической общности.
Анализ динамики оценок опрошенными маркеров национального самоопределения свидетельствует об усилении значимости Родины как территории, имеющей свои границы (как некое материальное ее воплощение), особенно — малой, важности принадлежности именно к «своей» территории, знакомству и умению соблюдать традиции своего народа.
С одной стороны, зафиксированная на уровне тенденции усиливающаяся приверженность к исконной территории своего народа может быть расценена как положительное явление, возможно, сопряженное с государственностью, готовностью защищать рубежи своей исторической родины, но с другой — речь может идти об усилении сепаратистских настроений или же ксенофобных установок в отношении «чужаков», «инородцев».
Ключевые слова: национальное сознание, образ «другого», национализм, экстремизм, этнонациональный экстремизм.
БОТ 10.14258Лгуа8и(2014)2.2-49
The article presents the results of the pilot study of the national consciousness in the course of which components of national identity that characterize consciousness representatives of the major nations of the Altai Territory have been identified. The conclusion is made about strengthening the role of the traditional way of life of people of different nationalities, awareness of belonging to the territory and the need to demonstrate not only knowledge of the culture, but also the traditions of their ethnic community. Analysis of the dynamics of markers of national self-determination indicates an increase in the importance of the homeland as a territory having its borders (as a kind of material embodiment of it) especially Small Homeland, the importance of accessories specifically to «their» territory, familiarity and ability to honor the traditions of their people. On the one hand, fixed at the level of the tendency, the commitment to the ancestral territory can be regarded as a positive phenomenon, possibly, combined with statehood, willingness to protect the frontiers of the historic homeland, but on the other hand, we can talk about strengthening separatist sentiment or xenophobic attitudes against «outsiders», «aliens». Key words: nation consciousness, image of «the other», nationalism, extremism, ethnic-national extremism.
* Статья подготовлена при поддержке РФФИ, грант № 14-06-00196 «Математико-статистический анализ конструирования ментальных репрезентаций «образа другого»» (2014-2016).
Население Алтайского края представлено более чем 140 народностями, связанными тесным этнокультурным взаимовлиянием. Особенности исторического развития региона обусловили особую этнокультурную ситуацию и социальный уклад жизни, во многом сформированные благодаря специфике менталитета и культуры казахского и немецкого народов.
Современное состояние межнациональных отношений в Алтайском крае в целом характеризуется стабильностью, межнациональным согласием между представителями различных национальностей и вероисповеданий. Однако под влиянием усиливающихся миграционных процессов происходит постоянное усложнение этнокультурной мозаики населения региона, что наряду с изменением экономической социально-политической ситуации формирует ряд проблем, среди которых — адаптация мигрантов, проявление различий в доступе людей разных национальностей в социально-политическую сферу и рост ксенофоб-ных установок среди коренного населения, усиление экстремистских настроений в обществе.
Анализ современных научных работ показывает, что в настоящее время происходит реабилитация понятия «национализм», понимаемого в идеологическом ключе, поскольку «обществу нужна идеология, то националистическая в этом смысле предпочтительней, чем, например, религиозная или классовая» [1]. Особенно ярко это проявляется в условиях многонационального государства, когда, напротив, стремление нивелировать национальную специфику приводит к росту межнациональной конфликтности. По мнению А. А. Герасимовой, национализм как идеология может «уравновешиваться идеями общегосударственного патриотизма и воспитанием граждан в духе уважения к другим нациям» [2].
Данная позиция часто подвергается критике за недооценку имманентно включенного в идеологию национализма тезиса «о высшей ценности своей нации и ее первичности в государствообразующем процессе [1]. М.Ю. Мартынов полагает, что «в государстве национализм не может являться частью патриотизма, потому что, если он имеет не культурологический, а политический характер, то может быть по отношению к патриотическому только конкурентной идеей с разрушительными последствиями» [1].
В.Н. Ярская отмечает, что проявление насилия на национальной почве базируется на потребности солидаризации с желаемой позицией, усиления субъективного статуса и дистанцирования от других [2]. Этнический национализм основывается на идее «кровного» родства и «врожденности» национальной идеи. Актуальность изучения данного аспекта национализма обусловлена тем, что его этнический вариант легко трансформируется в экстремизм, выражающийся в насилии или дискриминации по расовым, национальным, религиозным основаниям
с целью политической легитимации националистической идеологии.
Основная опасность распространения этнонаци-онального экстремизма заключается в том, что он выступает фактором социальной дестабилизации, повышает уровень социальной напряженности, порождая в обществе недоверие и нетерпимость к различным этническим и религиозным группам [3-5]. Этнонациональный экстремизм направлен на утверждение господства коренной нации, отражает стремление титульных наций в национальных республиках получить преимущества перед некоренными жителями в политической и социальных сферах [6].
Несмотря на то, что националистическая направленность личности не может быть не связанной с ее индивидуально-психологическими особенностями, большинство авторов полагают, что психогенетические особенности создают лишь «почву» для выбора насилия в качестве средства достижения значимой цели: «этнофобия и дискриминация основываются не на индивидуальных качествах, а на принадлежности к группе [7, 8].
Социально-психологические исследования доказывают существование таких явлений, как внутри-групповой фаворитизм (тенденция оказывать предпочтение своей группе в противовес интересам другой группы) и межгрупповая дискриминация, которые обусловлены потребностью личности в позитивной групповой идентичности и отражают универсальные тенденции межгрупповой дифференциации и внутри-групповой интеграции [9, 10]. Это означает, что члены любых групп склонны констатировать свою похожесть и одновременно подчеркивать «инаковость» представителей других групп. При этом «постоянные расхождения между внутригрупповыми и межгрупповыми отношениями должны вызывать ингрупповой фаворитизм при минимальных условиях сформиро-ванности группы, даже если таковые не содержат ат-титюдов, враждебных аутгруппе» [11]. Таким образом, конкуренция и конфликты возникают между группами даже в том случае, если их члены изначально не имеют негативных установок по отношению к «другим».
Этноцентризм предполагает признание своей группы в качестве эталонной для оценки других этнических групп, что выражается во внутригрупповой сплоченности, солидарности, предпочтении и уважении внутригрупповых норм, и признание других групп худшими, проявления враждебности, недоверия, презрения к другим людям. Разделение на «своих» и «чужих» порождает негативные образы «чужих» и враждебные установки по отношению к ним, а также иерархическую точку зрения на групповое взаимодействие, в котором «своя» группа доминирует, а «чужие» группы являются подчиненными [12].
Вышесказанное выдвигает на первый план вопросы формирования национальной идентичности.
тою, кто воспитан на национальной культуре и считает ее своей
того, кто соблюдает традиции, обычаи своей этнической группы (национальности) того, кто говорит и думает на языке той или иной этнической группы (нации)
того, кто считает себя представителем той или иной национальности
того, чьи родители - представители той или иной национальности
того, кто живе 1 на территории; являющейся родиной этнической группы
того, кто исповедует соответствующую религию
61,2%
26,2%
23,8%
19,9%
46,7%
45,1%
11,0%
Рис. 1. Компоненты национальной идентичности в представлениях населения Алтайского края
(данные по всей выборке)
Цель исследования заключается в апробации показателей, характеризующих национальную идентичность, их ранжировании и оценке значимости для последующего их включения в психосемантический эксперимент по изучению ментальных репрезентаций «образа другого» в социальных представлениях населения различных возрастных и национальных групп.
В в ходе проведенного в 2014 г. пилотажного исследования национального сознания (опрос населения Алтайского края в возрасте от 15 до 75 лет, п = 300) были выявлены компоненты национальной идентификации, характеризующие сознание представителей основных наций Алтайского края (рис. 1).
Опрос населения осуществлен методом формализованного интервью по месту жительства в городских и сельских населенных пунктах Алтайского края по стратифицированной, многоступенчатой, районированной, квотной выборке, репрезентированной по полу, возрасту. Репрезентативность выборки обеспечивается соблюдением пропорций между населением, проживающим в населенных пунктах различного типа (районы крупного города, средние и малые города и сельские населенные пункты), половозрастной структуры взрослого населения края [13].
Согласно данным по всей выборке населения Алтайского края, главным индикатором национальной идентичности является культура (61,2%) и традиции (46,7%), далее следуют язык (45,1%), этническая самоидентификация (26,2%) и этническая идентифи-
кация родителей (23,8%). Религия как компонент национального сознания находится на последнем месте (11,0%) и на предпоследнем — территория, являющаяся родиной этнической группы (19,9%).
Следует отметить усиление компонента, отражающего тесную связь между самоидентификацией и следованием традициям, присущим своей культуре. Таким образом, можно сделать вывод об усилении роли традиционного образа жизни людей разных национальностей, осознания своей принадлежности в территории и необходимости демонстрировать не только знание культуры, но и традиций своей этнической общности.
Что касается оснований национальной идентичности опрошенных разных возрастов, то, при схожих соотношениях нижних позиций рейтинга компонентов национальной идентичности, можно отметить некоторые вариации. Так, для молодежи несколько более выражена роль национальной культуры (65,2%; 62,3 % — старшая возрастная группа, 56,8 % — средняя возрастная группа) и важность соблюдения национальных традиций (51,9%, 45,7% — средняя группа, 44% — старшая). Среди опрошенных среднего возраста сильнее выражена позиция владения национальным языком (47,9%, 44% — старшая возрастная группа, 42,8% — младшая возрастная группа), а для респондентов в возрасте 50-75 лет — факт отнесения к той или иной национальности родителей (29,%, 21,4% — средняя группа, 20,3% — младшая возрастная группа, рис. 2).
Рис. 2. Компоненты национальной идентичности в представлениях Алтайского края (данные в разрезе разных возрастных групп опрошенных)
При этом подчеркнем, что усиление роли позиции, отражающей необходимость следования традициям своей этнической группы, произошло за счет динамики мнений молодежи, в этой группе усиление роли традиций в становлении национальной идентичности отражено в увеличении доли выборов этой позиции на 10,2%, а вот усиление позиции «территория, являющаяся родиной этнической группы» отмечено во всех возрастных группах. Таким образом, для населения края всех возрастов значима роль проживания на исконно «своей» территории.
Для определения себя в качестве представителя той или иной национальности, этнической общности наиболее значимым является критерий воспитания определенной национальной культуры и осознание ее своей и принадлежности к языковой группе (53,6%), на втором по значимости месте — этническая принадлежность родителей (43,4%), на третьем — самоощущение в качестве представителя той или иной национальности (34,9%), далее следует соблюдение традиций и обычаев своей этнической группы (26,6%) и проживание на территории, являющейся родиной своей этнической группы (25,9%), а на последнем по значимости месте — исповедание соответствующей религии (7,9%).
Основой для определения национальной принадлежности для старшего поколения (52,9%) в большей степени, чем для респондентов среднего и младшего возрастов (38,2% и 36,8% соответственно), будет
являться национальность родителей, а для молодежи более существенны по сравнению с другими возрастными группами факт проживания на исторической родине, исповедание соответствующей национальности религии и особенности национального воспитания.
Этнонациональная, этническая самоидентификация — первичный и основной признак национального самосознания того или иного народа, без которого этничность может частично, а может полностью денационализироваться, исчезнуть. Самоидентификация и есть субъективная скрепляющая основа национальной общности, ее субъективного самоощущения и самосознания. Оценка значимости индикаторов идентичности респондентами позволяет сделать вывод, что основное внимание в этом процессе должно быть уделено развитию языка этнических общностей, возрождению и сохранению культуры народов, населяющих регион, знакомству людей разных национальностей с их исконной культурой, традициями и обрядами. При этом акцент такой работы должен быть смещен в сторону более молодого населения, проходящего стадию становления национальной идентичности. Наиболее эффективен процесс передачи языковых традиций от старшего поколения к младшему, от родителей к детям, что, по данным исследования, является значимым для молодежи.
Анализ динамики оценок опрошенными вопросов национального самоопределения свидетельствует об усилении значимости родины как территории,
имеющей свои границы (как некое материальное ее воплощение), особенно — малой, важности принадлежности именно к «своей» территории, знакомству и умению соблюдать традиции своего народа. С одной стороны, зафиксированная на уровне тенденции усиливающаяся приверженность к исконной территории своего народа может быть расценена как положительное явление, возможно, сопряженное с государственностью, готовностью защищать рубежи своей исторической родины, но с другой — речь может идти об усилении сепаратистских настроений или ксенофобныхустановок в отношении «чужаков», «инородцев».
Национальная идентичность может выступать двигателем развития не только культуры, но и экономики как отдельных регионов, так и страны в целом. Используя многообразие национальных особенностей нашей страны и межнациональную кооперацию, можно создавать и продвигать общероссийские и региональные этнокультурные бренды, развивать этноту-ризм и предлагать массу этнокультурных проектов. Однако существует и обратная сторона медали — национализм [14]. Для того чтобы оценить вероятность возникновения националистических настроений, степень сформированности национальной идентичности, распространенность сепаратистских идей, наоборот, объединительные настроения респондентов Алтайского края, мы просили респондентов выбрать одно выражение из списка предложенных: «Я никогда не забываю о том, что я русский (татарин, башкир, немец...)»; «Мы все только клетки одного великого организма»; «Кто не с нами — тот против нас»; «Российское правительство должно делать больше для обеспечения прав национальных меньшинств»; «Современному человеку необходимо ощущать себя частью своей национальной группы»; «Современному человеку не обязательно чувствовать себя частью какой-то национальности».
Так, респонденты Алтайского края чаще выбирали выражение, демонстрирующее сформированность национальных идентификаций: «Я никогда не забываю, что я русский, татарин.» (43,8%). Второе и третье
по популярности выражения демонстрируют «объединительные» установки — «Мы все только клетки одного великого организма» (16,5%). 18,9% респондентов предпочли выражение, также свидетельствующее о наличии установок на национальную идентификацию: «Современному человеку необходимо ощущать себя частью своей национальности». 12,6% опрошенных считают, что современному человеку не обязательно чувствовать себя частью национальной группы, 3,7% респондентов считают, что российское правительство должно делать больше для обеспечения прав национальных меньшинств, а 4,3% продемонстрировали откровенно националистические установки — «Кто не с нами, тот против нас».
Набольшую опасность по-прежнему вызывают в данном контексте настроения опрошенной молодежи края: именно в этой возрастной группе зафиксирована максимальная доля (7,4%) придерживающихся мнения «Кто не с нами, тот против нас», а также осознание необходимости формирования чувства национальной принадлежности (22,2%). При этом опрошенные в возрасте старше 50 лет преобладают среди тех, кто никогда не забывает о своей национальной принадлежности (46,7%), 44,7% — респондентов в возрасте от 30 до 49 лет, 37,6% — от 15 до 29 лет.
Несмотря на незначительное (хотя полагаем, что следует отметить особо, поскольку речь идет об особо «чувствительных» нюансах межэтнических отношений, и даже статистически несущественные колебания социальных настроений опрошенных могут свидетельствовать о необходимости трансформации методов работы с населением) снижение распространенности националистических настроений среди молодежи, следует при реализации программ патриотического воспитания молодежи больше внимания уделить основам межкультурного общения, ознакомления молодых людей с историей межнациональных отношений, веками формировавшихся на принципах мирного сосуществования, взаимного обогащения и социальной и экономической необходимости конструктивного диалога между представителями разных культур.
Библиографический список
1. Мартынов М. Ю. Заметки о понятиях «национализм» и «патриотизм» // Социологические исследования. — 2009. — № 11.
2. Герасимова А.А. Патриотизм как этнополитическая категория // Власть. — 2007. — № 4.
3. Ярская В.Н. Противостоит ли нация насилию? // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2005. — Т. VIII. — № 1.
4. Арутюнян, Ю. В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. — М., 1999.
5. Дробижева Л.М. Идентичность и этнические установки русских в своей и иноэтничной среде // Социс. — 2010. — № 12.
6. Патриотизм и национализм: ментальные репрезентации и поведенческие стратегии населения современной России : монография / С.Г. Максимова, Н.П. Гончарова,
О.Е. Ноянзина, Г.С. Авдеева, Д.А. Омельченко ; под. общ. ред. С.Г. Максимовой. — Барнаул, 2013.
7. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997.
8. Асмолов А.Г., Солдатова Г.У., Шайгерова Л.А. О смыслах понятия «толерантность» // Век толерантности : научно-публицистический вестник. — М., 2001.
9. Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. — М., 2003.
10. Сушков И.Р. Социально-психологическая теория Джона Тернера // Психологический журнал. — 1993. — Т. 14., № 3.
11. Шибутани Т. Социальная психология. — М., Прогресс, 1969.
12. Шипилов А.В. Оппозиция «Мы — Они» в социокультурном развитии // Философская и правовая мысль : альманах. — Вып. 5. Саратов ; Санкт-Петербург, 2003.
13. Максимова С.Г., Ноянзина О.Е., Гончарова Н.П. Социально-экономические критерии выбора стратегии социологического исследования регионов // Вестник Алтайского государственного аграрного университета. — 2013. — № 4 (102).
14. Ноянзина О.Е., Гончарова Н.П., Максимова С.Г., Авдеева Г.С. Современные вызовы безопасности: оценка риска подверженности экстремистским и террористическим угрозам в условиях региональных социумов // N8: Национальная безопасность. — 2012. — № 1.
