CC BY
5УДК 34(=1.73)«18/19»(095)
АДАМЕНКО И.Е.
К ВОПРОСУ О ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОМ БЫТИИ АМЕРИКАНСКОГО НАРОДА КАК ОСНОВАНИИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Ключевые слова: уголовное право, уголовный процесс, правовые ценности народа, права личности, правовая система.
В статье исследуется влияние ментальности американского народа на уголовно -процессуальное право. Показано, что в США процессуальное право отождествляется с уголовно-процессуальной деятельностью, что позволяет правам личности выступать в качестве основания связи правовой системы американского народа с его духовно-нравственным бытием. В отличие от опыта разрешения конфликта между уголовным правовом и уголовно -процессуальным правом посредством правового прецедента, реформаторы российской системы судопроизводства вообще не предусмотрели самой возможности разрешении указанного конфликта. В итоге, российская общность в своем распоряжении получило конфликтную правовую систему.
ADAMENKO, I.E.
THE QUESTION OF BEING SPIRITUAL AND MORAL AMERICAN PEOPLE AS THE BASIS OF CRIMINAL PROCEDURE
Keywords: criminal law, criminal procedure, legal values of the people, individual rights, the legal system.
This article examines the impact of the mentality of the American people on the criminal procedural law. It is shown that in the United States procedural law is identified with criminal procedure that allows the rights of the individual to act as the base connection of the legal system of the American people with his spiritual and moral being. In contrast to the experience of conflict resolution between criminal law and criminal procedure law by legal precedent, the reformers of the Russian judicial system does not have provided the very possibility of resolution of this conflict. As a result, the Russian community before it received conflicting legal system.
Духовно-нравственное бытие американского народа формирует базисные ценности его культуры, придает этим ценностям жизненные смыслы, в соответствие с которыми и реализуется уголовно-процессуальное право в американском обществе. В.С. Степин пишет: «Эти смыслы представлены пониманием свободы, права, справедливости, пониманием природы,
человеческой деятельности, добра и зла, истины, красоты и т.п. Все эти категориальные смыслы не просто абстрактные идеи. Они программируют человека, его действия и поступки, определяют оценку тех или иных событий социальной жизни, определяют, какие фрагменты и состояния социального опыта включаются в поток культурной трансляции, а какие выпадают из этого потока» [1].
Права личности в американской правовой системе не только представляют собой совокупность духовно -нравственных ценностей, воплощенных в уголовно-процессуальном праве, но и выступают в качестве системообразующего основания, обеспечивающего связь с бытием американского народа. Определение прав личности в качестве системообразующего основания обеспечения связи правовой системы с бытием говорит об их взаимосвязи и взаимообусловленности. Отсюда не представляет затруднений увидеть назначение прав личности в процессуальном праве. На взгляд автора настоящего исследования, оно заключается не только в том, чтобы сделать доступной полную защиту прав личности при производстве обысков, арестов, приемлемость (допустимость) доказательств, но и обеспечить преимущественное воплощение духовно-нравственных ценностей американского народа в действиях и решениях уполномоченных на то должностных лиц.
Воплощение прав личности в подобных действиях и решениях является признаком того, что в анализируемом нами аспекте в американском обществе процессуальное право отождествляется с уголовно -процессуальной деятельностью. Такое отождествление и позволяет правам личности выступать в качестве основания связи правовой системы американского народа с его духовно-нравственным бытием. Таким образом, по факту, права личности являются основаниями уголовно-процессуальной деятельности, которая, в свою очередь, и обеспечивает связь американской правовой системы с ее бытием.
В данной ситуации уголовно-процессуальная деятельность являет собой осознанную сознательную деятельность американского народа в уголовно -процессуальной сфере. Видимым ее системообразующим основанием является доктрина защиты прав личности. Однако этой доктриной системообразующие основания уголовно-процессуальной деятельности в американском обществе не исчерпываются. Ведь, судя по тому, что при всем том, что права личности воплощают в себе духовно-нравственные основы американского народа, они все же по своей сути являются своеобразным программным (осознанным) основанием уголовно-процессуальной деятельности.
Иначе говоря, доктрина прав личности представляет собой мировоззренческий уровень духовно -нравственных оснований уголовно-процессуальной деятельности в американском обществе. С.С. Алексеев на общетеоретическом уровне, осмыслив данную специфику американского правосудия, пишет: «...воспринятое в своеобразных североамериканских условиях общее, прецедентное право в его прагматической значимости сразу
же получило опору в ведущем источнике писанного права - в Конституции 1779 г., которая, наряду с передовыми институтами демократической государственности, закрепила основные фундаментальные права и свободы человека, имеющее высокое гуманитарное содержание. И потому корпус американских юристов, в первую очередь служители Фемиды - судьи, взамен «догматической схоластики» получили в качестве главного ориентира своей профессиональной деятельности и образа юридической мысли высшие духовные, гуманитарные ценности» [2].
Мировоззренческий уровень духовно-нравственных оснований уголовно-процессуальной деятельности в этом смысле является видимой (осознаваемой) частью социокультурной системы, а ее невидимой - менталитет американского народа. Осмысление места уголовно-процессуальной деятельности сквозь призму социокультурной системы дает основание сказать о том, что она (уголовно-процессуальная деятельность) является духовной квинтэссенцией американского народа. Будучи таковой, уголовно -процессуальная деятельность воспринимает в себе все формы (включая и логические) духовного постижения мира, представляет собой самостоятельное надындивидуальное бытие американского общества. В этом смысле уголовно-процессуальная деятельность выходит за рамки его научной интерпретации. Она содержит в себе широкий спектр духовно-ориентирующих начал, уходящих своими корнями в протестантскую религиозность и пуританскую нравственность американского народа.
Менталитет американского народа является составной частью менталитета западного общества, системообразующе основанного на положениях, в своей совокупности образующих свободу. Свобода, будучи системообраузющим основанием менталитета американского народа, остается неведомой землей. И это объяснимо. Ведь по своему существу ее ментальная сущность вовсе не может быть объяснена рационально. Ее положения могут лишь восприниматься на веру. В свое время крупнейший идеолог русского государствоведения Л.А. Тихомиров по этому поводу писал: «Говорят нынче о свободе, но откуда она взялась и что означает - никому не известно, и меньше всего специалистам-психологам, которые гораздо охотнее и толковее расскажут нам о роковых влияниях, принудительно определяющих действия человека»
[3].
В отечественной науке понимание свободы сложилось в значительной мере в психологическом аспекте. Хотя, судя по наименованию источников, в которых она нашла свое описание, мы должны иметь дело, по крайней мере, с философским опытом осмысления свободы. «Свобода, - пишет Э.А. Араб-Оглы, - это способность человека к активной деятельности в соответствии со своими намерениями, желаниями и интересами, в ходе которой он добивается поставленных перед собой целей. Практическая реализация внутренней свободы личности осуществляется благодаря объективной возможности, или внешней свободы для такой деятельности» [4].
Ключевым в изложенном понимании свободы является то, что она является способностью человека к активной деятельности с учетом своих намерений, желаний и интересов при достижении цели деятельности. Не вдаваясь в подробный анализ составляющих такого понимания свободы, отметим лишь одно: она раскрывается посредством положений, которые собственно не имеют никакого отношения к свободе как таковой. В авторском обрамлении Э.А. Араб-Оглы она в большей мере имеет отношение к индивидуализированной нравственности, в центре которой индивидуализированный человек. Он ставит свои взгляды, убеждения и пороки в центр мироздания. С этих позиций и оценивает все, что его окружает. Однако в данной ситуации, и в значительной мере, следует вести речь об индивидуализированном понимании свободы.
Индивидуализированное понимание свободы не имеет никакого отношения к надындивидуальному пониманию свободы. В марксистской философии (по своему духу западной философии) свобода представляет собой сознательную и целенаправленную деятельность, в условиях осознания необходимости. «Свобода, - отмечали представители марксистской философии, - есть сознательная, целенаправленная деятельность в соответствии с познанной необходимостью, опирающаяся на знание объективных законов природы и общества и использующая это знание» [5].
Изложенное понимание свободы наиболее ясно проявляет е е надындивидуальный уровень. В таком контексте свобода является специфической формой деятельности, своим потенциалом обеспечивающее формирование должного целеполагания и должной мотивации в уголовно -процессуальной сфере, сообразно духовно-нравственному основанию, прежде всего, западноевропейского народа, включая и американского народа. Поэтому американский автор пишет: «Под нашей культурной ценностью свободы понимается то, что индивидуальной инициативе придается значение большее, чем коллективному конформизму. Хотя нам известно, что каждый имеет свои обязанности перед другими, мы считаем, что люди должны быть свободными в преследовании своих персональных целей, а вмешательство со стороны государства - минимальным» [6].
В этом случае право «способно быть не только носителем и проводником высоких рациональных, разумных начал в практической жизни людей, но и одновременно призвано стать прямым выражением, носителем и проводником свободы человека, его высокого статуса, созидательной активности, творческого дела» [7]. В западноевропейской культуре свобода является одновременным оправданием как внешней свободы (права), так и внутренней свободы (духовно-нравственных оснований, например, американского народа). В любом случае свобода является системообразующим основанием формирования права.
Реформаторы отечественного уголовного судопроизводства конца ХХ века взяли за основу американскую модель правовой системы, забыв о том, что
она является неотъемлемым проявлением культурной специфики американского народа. Впрочем, такой подход был объясним. Ведь, как мы видели, и до этой самой реформы в российской общности функционировала правовая модель уголовно-процессуальной деятельности. По всей видимости, реформаторы исходили из того, что, как говорится, «от перестановки слагаемых сумма не меняется», а формально преобразования осуществлены. В свою очередь, замена одной правовой модели деятельности на другую не изменило оснований уголовно-процессуальной деятельности. Они остались на прежнем уровне - на уровне правовой связи, которая имеет гиперболизированное проявление.
По крайне мере, в отличие от опыта американцев в разрешении конфликта между уголовным правовом и уголовно -процессуальным правом посредством правового прецедента, реформаторы отечественного уголовного судопроизводства вообще не предусмотрели самой возможности разрешении указанного конфликта. В итоге, российская общность в своем распоряжении имеет конфликтную правовую систему, которая наиболее ощутимо проявляется в противоречии между уголовно-процессуальным правом и уголовным правом.
В настоящее время выход из сложившейся ситуации нами видится в нижеследующем. Бытие российской общности [8] отличается от бытия американской общности, включая и ту его часть, которая имеет отношение к праву. Для российской общности свойственно отрицательное отношение к любому проявлению презумпций как таковых. Наиболее убедительно такое отношение к презумпциям было обосновано С.А. Голунским. Он в свое время писал: «Всякие презумпции, какие бы они ни были, представляют собой попытку создать абстрактную истину, оторванную от конкретных обстоятельств данного дела. Всякие презумпции с неизбежностью вносят в процесс элемент формализма, толкают суд на то, чтобы вместо преодоления трудностей исследования того или иного вопроса пойти по линии наименьшего сопротивления, склониться к заранее подсказанному решению» [9].
Взаимосвязь правовых понятий с социокультурной системой российского народа заключается еще и в том, что она определяет их смысл и придает им соответствующее значение. Определение смысла и придание значения правовым понятиям со стороны социокультурной системы наделяет их потенциалом быть реализованными в процессе бытия российского народа.
К слову, бытие российского народа в этом смысле имеет основания, отличные от бытия американского народа. В данной ситуации, мы речь ведем, прежде всего, о том, что духовно-нравственным основанием бытия нашего народа выступает не свобода, как предпочтение индивидуального над коллективным, а правда. Правда, в значительной мере, понимаемая в надындивидуальном смысле бытия российского общности, ее коллективности (соборности).
В контексте настоящей статьи, размышления о необходимости учета особенностей социокультурной системы при разработке правовых понятий и
бытия российского народа [10] обусловлены творческим поиском, связанным с выходом из ситуации, когда действующая доктрина, рассматривая право на наказание, как основание уголовно-процессуальной деятельности, не обеспечивает действенность последней. В той же ситуации, когда наше уголовно-процессуальное право будет учитывать духовно-нравственные особенности своего системообразующего основания в лице такого духовно-нравственного феномена, каковой является правда, уголовно-процессуальная деятельность будет фундаментально опираться на свои фундаментальные основания.
Литература и источники
1. Степин В.С. Ценность права и проблемы формирования правового общества в России // Философия права в начале XXI столетия через призму конституционализма и конституционной экономики / Пред. Миронов В.В., Солонин Ю.Н. М., 2010. С.16.
2. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М.: НОРМА, 2002. С. 492.
3. Тихомиров Л.А. Социальные миражи современности // Традиция и русская цивилизация / Д. Володихин, С. Алексеев, К. Бенедиктов, Н. Иртенина. М., 2006. С. 203-204.
4. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 7 изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 502.
5. Краткий словарь по философии. 2-е изд. М., 1970. С.280.
6. Масионис Дж. Социология / Пер. с англ. З. Замчук, С. Комаров, А. Смирнов. СПб.: Питер, 2004. С. 111.
7. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 531.
8. Турицын И.В. Соотношение понятий нации и этноса // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы. Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе. Т.3. М.: МГУ, 2003. С.414-415.
9. Голунский С.А. О вероятности и достоверности в суде // Проблемы уголовной политики. Кн. 4. М., 1937. С. 59.
10. См.: Адаменко И.Е. К вопросу о духе российского народа как компоненте уголовно-процессуальной деятельности // Право и практика. 2013. №2.
АДАМЕНКО ИГОРЬ ЕВГЕНЬЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России, Заслуженный юрист Кубани (adamenkoie@mail.ru) ADAMENKO, IGOR E. - PhD in Law, Associate Professor, Department of Criminal Procedure of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Honored Lawyer Kuban
