CC BY
181
К. Б. Назаренко
К ВОПРОСУ О ЧИСЛЕННОСТИ И СУДЬБЕ ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА РУССКОГО ФЛОТА В 1917-1921 гг.
Система подготовки морских офицеров сформировалась в России к началу XX в. Будущие «строевые» офицеры проходили обучение в общих и специальных классах Морского кадетского корпуса (МКК). Это военно-учебное заведение сохраняло свой привилегированный характер до 1914 г. и наряду с Пажеским корпусом являлось наиболее аристократическим по составу учащихся и архаичным по организации. Однако, потребность в командных кадрах после русско-японской войны настолько возросла, что осенью 1914 г. было разрешено принимать в МКК недворян. Это учебное заведение было небольшим: ежегодный выпуск составлял до 1910 г. 80-90 мичманов, затем количество выпускников увеличилось до 120 мичманов в год1. Чтобы ликвидировать некомплект офицеров, в 1913 г. открываются временные гардемаринские классы в Севастополе.
Незначительное число флотских офицеров производилось в чины из юнкеров флота (аналог вольноопределяющихся сухопутной армии), молодых людей, получивших среднее или высшее образование, добровольно прослуживших на матросских должностях 2-3 года и сдавших экзамен на чин прапорщика запаса по морской части или мичмана.
Офицеры инженер-механики и кораблестроители проходили обучение в Морском инженерном училище императора Николая I (МИУ). Сюда принимали всех молодых людей, имевших среднее образование и выдержавших установленный экзамен В 1906— 1912 гг. из МИУ выпускалось около 30 инженер-механиков и кораблестроителей в год2.
В русском флоте в начале XX в, существовал еще ряд «корпусов»: морской артиллерии, гидрографов, флотских штурманов, морской строительной части, по Адмиралтейству, морское судебное ведомство. Эти корпуса были немногочисленными. В корпуса флотских штурманов и морской артиллерии уже много лет никого не принимали, в апреле 1916 г. числилось на службе всего 37 морских артиллеристов и 4 флотских штурмана. Корпус гидрографов (120 человек в 1916 г.) пополнялся строевыми морскими офицерами, получившими специальное дополнительное образование. Малочисленные корпуса морской строительной части и морского судебного ведомства комплектовались офицерами, окончившими иные учебные заведения (Александровскую юридическую академию, Николаевское инженерное училище либо одноименную академию, Институт гражданских инженеров). В 1916 г. насчитывалось 27 морских строителей-офицеров и 37 юристов.
Корпус офицеров по Адмиралтейству был наиболее пестрым и самым многочисленным (после строевых офицеров) по составу. В апреле 1916 г. на действительной службе состояло 1268 офицеров этого корпуса. Они либо окончили сухопутные военные училища, либо были произведены из матросов до 1895 г., либо окончили морские военноучебные заведения с плохими оценками, либо были произведены в прапорщики запаса флота из юнкеров флота, а затем призваны на военную службу, либо, наконец, переименованы из строевых офицеров, в свое время не выполнивших плавательный ценз.
© К. Б. Назаренко, 2007
Необходимо отметить, что прапорщики по морской части, хотя и считались строевыми офицерами, числились по Адмиралтейству. Чтобы стать мичманами, им было необходимо сначала получить чин подпоручика по Адмиралтейству.
Во время Первой мировой войны Морской корпус и гардемаринские классы в Кронштадте и Севастополе продолжали выпускать мичманов, имевших солидное военно-морское образование, проучившихся по 2,5-3 года, В 1914 г. состоялось два выпуска из МКК (обыкновенный—летом и ускоренный—в декабре), в общей сложности— 260 мичманов, в 1915 г. было выпущено еще 173 офицера, а в 1916— 1917 гг.— 400 человек В Отдельные гардемаринские классы за 1913-1916 гг. было принято 558 человек3, из которых около 180 были выпущены в 1917 г., еще 114 могли сдавать офицерские экзамены до апреля 1918 г., а 265 человек набора 1916 г. не успели окончить курс.
Осенью 1916 г. был создан особый корпус офицеров морской авиации. Было установлено, что офицеры—морские летчики должны носить сухопутные чины. 8 сентября
1917 г. офицеры морской авиации были переименованы в военно-морские чины4. Несмотря на это в новейшем издании, посвященном офицерам русского флота и морского ведомства, умершим в эмиграции, фигурируют 11 летчиков-подпоручиков и поручиков, тогда как 20 других офицеров-летчиков, упомянутых в нем, носят морские чины5.
После Февральской революции делаются попытки демократизации системы чинопроизводства на флоте, что было особенно важно, учитывая постоянный рост числа должностей морских офицеров. Прежде всего была введена новая категория «мичманов военного времени». Эти офицеры могли быть строевыми, инженер-механиками, по авиационной части или принадлежать к береговому составу. В мичманы военного времени переименовывались подпоручики по Адмиралтейству, произведенные из прапорщиков флота, прапорщиков по механической и авиационной частям, а также служившие на береговых батареях. Таким образом, в чине подпоручика по Адмиралтейству оставались только офицеры тыловых учреждений. Эта реформа помогла разделить офицеров боевого и тылового состава. Приставка «военного времени» была введена для того, чтобы во время демобилизации флота после войны дать кадровым офицерам преимущество.
12 июля 1917 г. были упразднены категории кондукторов6 и сверхсрочнослужащих7. Те из них, кому исполнилось 44 года, могли немедленно уволиться в отставку (таких оказалось 310 человек), т. к, на военной службе находились в то время военнообязанные до 43-летнего возраста. Оставшиеся на службе кондукторы были произведены в мичманы военного времен^ или в подпоручики по Адмиралтейству (546 человек), в классные фельдшеры (303 человека) или переименованы в старшие специалисты (1052 человека)8. В мичманы военного времени были произведены и многие сверхсрочнослужащие унтер-офицеры.
В 1914 г. создаются временные классы юнкеров флота, которые затем были преобразованы в Отдельные гардемаринские классы. Первый выпуск из этого учебного заведения состоялся в январе 1916 г., второй—в марте 1917 г. и последний—в феврале 1918 г. В 1915 г. при 2-м балтийском флотском экипаже в Кронштадте была сформирована рота гардемарин для облегчения подготовки к экзаменам на офицерский чин юнкеров флота. С декабря 1916 г. рота была преобразована в Курсы гардемарин флота с морским, механическим, гидрографическим и кораблестроительным отделениями. Первый выпуск «серых гардемарин», как называли учащихся, состоялся в мае 1917 г., последний—в апреле 1918 г. В оба эти учебные заведения принимали лиц с высшим образованием, а выпускали мичманов или подпоручиков по Адмиралтейству (в случае малоуспешной сдачи экзаменов)9.
В июле 1916 г. в Ораниенбауме была открыта школа прапорщиков по Адмиралтейству, в которую принимали лиц со средним образованием. Выпуски прапорщиков (по морской и механической частям) состоялись в октябре 1916 г. и марте 1917 г. В мае
1917 г. школа была переведена в Новый Петергоф и переименована в Школу мичманов военного времени. Тогда же состоялся первый выпуск мичманов военного времени берегового состава, в сентябре были выпущены мичманы военного времени по механической части и берегового состава, а в конце того же месяца была выпущена третья группа мичманов военного времени уже без обозначения специальности10.
Потребность в офицерах вспомогательных судов флота была настолько велика, что в 1917 г была создана новая промежуточная категория между офицерами и бывшими нижними чинами (которых переименовали в солдат и матросов) — зауряд-прапорщики по морской и механической частям. Это звание присваивалось штурманам и механикам малого плавания и речных судов, не имевшим полного среднего образования, необходимого для получения чина прапорщика флота.
В результате к ноябрю 1917 г. морской офицерский корпус был чрезвычайно разнородным, включая в себя офицеров, окончивших МКК до войны и прошедших через сито сословного отбора (36 % от числа всех офицеров); окончивших МИУ до 1914 г., где им был привит соответствующий корпоративный дух (14 % офицеров морского ведомства); кадровых офицеров по Адмиралтейству (9 %); офицеров военного времени из числа студентов и гимназистов, прошедших ускоренное обучение в различных формах, бывших кондукторов и сверхсрочнослужащих, гражданских штурманов и пароходных механиков (38 %). Оставшиеся 3 % приходились на офицеров строительной части, судебного ведомства и сухопутного гарнизона Ревеля, связанных с морским ведомством лишь формально11. Таким образом, около 60 % офицеров морского ведомства к концу 1917 г. были кадровыми. Этот показатель намного выше, чем в сухопутной армии, где, по некоторым подсчетам, к концу 1917 г. оставалось 4-5 % кадровых офицеров12. Вместе с тем, нельзя утверждать, как это делают некоторые современные исследователи, что «во флоте не практиковалось во время войны производство (в офицеры.—К. Н.) из унтер-офицеров и матросов»13,
Итак, морской офицерский корпус сохранил свое кадровое ядро в значительно большей степени, чем сухопутный. Учитывая происхождение большинства офицеров и их длительную службу монархии, логичным было бы предположить, что произойдет массовый переход морских офицеров на сторону белых. Действительно, если мы обратимся к зарубежным параллелям, например, к истории гражданской войны в Испании, то увидим, что там из 19 адмиралов на стороне Республики остались двое (10 %), из 31 капитана 1 ранга—двое (6 %), из 65 капитанов 2 ранга—семеро (11 %) и из 128 капитанов 3 ранга—тринадцать (10 %). В общей слоясности из 243 старших офицеров и адмиралов на стороне законного, но составленного из представителей левых политических сил, правительства оказались всего 24 человека (10 %)14.
Благодаря тому, что в свое время были сделаны обстоятельные подсчеты, представляется возможным оценить поведение русских морских офицеров различных категорий в годы гражданской войны. В Российском государственном архиве ВМФ хранятся справки о численности офицеров разных чинов и корпусов на 1 января 1918 г.15 и на март 1921 г.16 (см. таблицу 1). К сожалению, эти справки составлены не по единому формуляру, поэтому возникают некоторые вопросы при интерпретации содержащихся в них сведений. Численность офицеров флота, оказавшихся на стороне белых, можно оценить благодаря «Мартирологу...». В нем насчитывается 1 909 фамилий, хотя составитель заявляет о 1 89017, в числе которых 378 (19,8 %) вовсе не являлись офицерами
Численность офицеров и бывших офицеров в 1916-1921 гг.
На 10 апреля 1916 г.“ Выпущено за 1917 г. (неполные данные) С а ж ▼Н С\ ▼н К а л ▼и я ВРККФв марте 1921 г.48 % 1* И С £ | и Всего в стлб. 5 и 6 (в скобках—разница со стлб. 4) % в РККФ на 1 марта 1921 г. от стлб. 7
1 2 3 4 5 6 7 8
Адмиралы 73 54 нет свед. 81
Генералы флота 77 44 нет свед. 28
Генералы инженер-механики 27 32 нет свед. 17
Всего адмиралов и генералов 177 130 128 126 254 (+124) 50,4%
Строевые штаб-офицеры 561 603 649 345 994 (+391) 65,3%
Строевые обер-офицеры кадровые 1796 2070 1628
Строевые мичманы военного времени 0 537 511 нет свед.
Мичманы военного времени берегового состава 0 430 нет свед.
Мичманы военного времени по авиационной части 0 94 нет свед.
Всего мичманов военного времени 0 1035 968
Всего строевых обер-офицеров 1796 3105 2596 683 3279 (+174) 79,1%
Инженер-механики:
Штаб-офицеры 226 265 }953 72
Обер-офицеры кадровые 442 645 } 102
Мичманы военного времени 0 150 204 194
Всего 668 1114 1147 175 1322 (+208) 86,8%
по Адмиралтейству:
Генералы 1 7 нет свед. 5
Штаб-офицеры 106 105 нет свед. 9
Обер-офицеры 539 }700*° 1059 нет свед. }86
Прапорщики нет свед.м 288 нет свед.
Всего 652 1459 1224 100 1324 (-135) 92,4%
Прапорщики:
по морской части нет свед. 200 447 485 ?
по механической часта нет свед. 175 181 ?
по авиационной части нет свед. 360 30 ?
«по своей специальности» нет свед. 461 ?
Всего прапорщиков 1119 485 ?п 43,3%?
Всего прапорщиков (в том числе по Адмиралтейству) 616 1407 ?
Зауряд-прапорщики:
по механической части 0 69 нет свед.
по морской части 0 242 нет свед.
Всего 0 311 нет свед.
На 10 апреля 1916 г.4* Выпущено за 1917 г. (неполные данные) I На 1 января 1918 г.47 В РККФ в марте 1921 г.48 їл и и 1 в & і Й Всего в стлб. 5 и 6 (в скобках—разница со стлб. 4) % в РККФ на 1 марта 1921 г. от стлб. 7
1 2 3 4 5 6 7 8
Корпус корабельных инженеров:
Генералы 11 11 нет свед. 4
Штаб-офицеры 41 45 нет свед. 13
Обер-офицеры 109 114 нет свед. 12
Всего 161 170 171 29 200 (+30) 85,5%
Корпус гидрографов:
Генералы 15 11 нет свед. 4
Штаб-офицеры 46 49 нет свед. 8
Обер-офицеры 59 46 нет свед. 8
Всего 120 106 112 16 128 (+22) 87,5%
Корпус морской артиллерии:
Генералы 13 14 нет свед. 5
Штаб-офицеры 15 22 нет свед.
Обер-офицеры 9 9 нет свед.
Всего 37 45 44 5 49 (+4) 89,8%
Корпус флотских штурманов:
Генералы 2 1 нет свед. 1
Штаб-офицеры 2 2 нет свед.
Обер-офицеры 0 0 нет свед. 1
Всего 4 3 3 2 5 (+2) 60,0%
Сухопутный гарнизон морской крепости Императора Петра Великого:
Генералы 2 3 нет свед.
Штаб-офицеры 13 32 нет свед.
Обер-офицеры 64 111 нет свед.
Всего 79 146 нет свед.
Морское судное ведомство:
Генералы 15 8 нет свед. 5
Штаб-офицеры 17 18 нет свед. 6
Обер-офицеры 5 10 нет свед. 2
Всего морского судного ведомства 37 36 нет свед. 13
Морская строительная часть:
Генералы 6 4 нет свед.
Штаб-офицеры 20 19 нет свед. 4
Обер-офицеры 1 1 нет свед.
Всего 27 24 нет свед. 4
Всего генералов и офицеров морского ведомства (за исключением зауряд-прапорщиков) 4935 2122 8060 6559 1416 7975 (-85) 82,2%
морского ведомства (кадеты, юнкера флота и гардемарины, члены семей офицеров, чиновники, священники, отставные и сухопутные офицеры, нижние чины и охотники флота, штатские лица, офицеры Корпуса корабельных офицеров), не менее 115 человек (6 %) были произведены в офицеры белыми властями не ранее осени 1918 г., и не более 1 416 (74,1 %) являлись офицерами действительной службы к 1 января 1918 г.
Необходимо оговориться, что можно практически исключить возможность двойного счета одного лица в составе РККФ в марте 1921 г. и в «Мартирологе...», как умершего в эмиграции, т. к. сколько-нибудь значительное число бывших морских офицеров не мошо покинуть страну' после 1921 г. Поэтому мы будем считать, что все офицеры, упомянутые в «Мартирологе...», не состояли на службе в РККФ в марте 1921 г.
Число, полученное при подсчете офицеров той или иной категории, находившихся в составе РККА в марте 1921 г. и умерших в эмиграции (попавшие в «Мартиролог...»), значительно превосходит численность офицеров этих категорий на 1 января
1918 г.18 На 11 апреля 1916 г. числилось 177 адмиралов и генералов флота, к 1 января
1918 г. их число сократилось до 130, Однако в марте 1921 г. в РККФ их оказалось 128, а в «Мартирологе...» упомянуты еще 126! Опираясь на тот же «Мартиролог...», можно выяснить, что белыми властями только 14 капитанов 1 ранга было произведено в контр-адмиралы и 1 —в генерал-майоры флота. Таким образом, 111 «их превосходительств», оказавшихся в белом лагере, получили свои чины до начала Гражданской войны. Следовательно, общее число получивших чин до начала 1918 г. адмиралов и генералов флота в эмиграции и в РККФ в 1921 г. превышало численность этой категории в 1916 г. на 62 человека! И это при том, что свыше 10 адмиралов и генералов флота не попали в это число. Среди них Р. Н. Вирен и А. И. Непенин, убитые в начале марта 1917 г.; П.П. Владиславлев, пропавший без вести 5 октября 1917 г.; расстрелянные в 1917-1920 гг. М. К. Бахирев, М. И. Каськов, А. П. Капнист, А. В. Колчак, А. П. Курош, М. Б. Черкасский; умершие в 1918-1920 гг. К. П. Иессен, А. В. Раз-возов, М. П. Саблин. Не упомянут в «Мартирологе...» Л. Ф. Корвин, умерший в Англии в апреле 1919 г. Даже если учесть, что в апреле 1916 г. насчитывалось 177 адмиралов и генералов флота, что многие из них были уволены в отставку в марте — октябре 1917 г., а затем вернулись на службу, наконец, что белыми властями были произведены в генералы и адмиралы более 16 человек19, все равно остается значительное количество лиц (около 60), неизвестно когда и от кого получивших адмиральские и генеральские чины.
Строевых штаб-офицеров флота насчитывалось на 1 января 1918 г. 603, в РККФ в марте 1921 г. их было 649, в эмиграции умерло не менее 34520. Получается, что примерно 361 человек, т. е. 26,6 % офицеров21 безосновательно заявляли о получении штаб-офицерского чина до 1 января 1918 г. Примерно те же результаты можно получить, анализируя другие категории офицеров морского ведомства.
Как же можно объяснить очевидное превышение числа офицеров в составе РККФ и в эмиграции над их численностью в последние недели существования «старого» флота?
Прежде всего, необходимо отметить, что производство в чины в морском ведомстве продолжалось как минимум до 16 (29) декабря 1917 г., когда вышел декрет «Об уравнении всех военнослужащих в правах»22, а, возможно, и до 29 января (11 февраля) 1918 г., т. е. до издания декрета о создании Рабоче-Крестьянского Красного Флота, в котором упоминалось о введении единого звания «красного военного моряка». В декрете 10 (23) ноября 1917 г. «Об отмене сословий и гражданских чинов»
об отмене военных чинов ничего не говорилось23, и на канцелярском делопроизводстве
он не отразился—чины продолжали давать по-прежнему. Правда, 28 ноября (11 декабря) 1917 г. вышел приказ о приостановке производства и наград до выработки положения о прохождении службы офицерами24. Однако, насколько можно судить, этот приказ исполнялся не слишком тщательно. О том, как исполнялись в то время приказы о порядке прохождения службы, свидетельствует такой факт: 4 (18) декабря 1917 г. особым приказом был прекращен перевод офицеров военного ведомства в морское ведомство25, но тем не менее 21 декабря 1917 г. (3 января 1918 г.) прапорщик Вышемирский 1-й такой перевод получил26.
Поздней осенью 1917 г. чины получали представители нового руководства флота. Между 18 и 26 ноября 1917 г известный большевик, председатель Военно-морского революционного комитета машинный унтер-офицер И. И. Вахрамеев был произведен в мичманы военного времени, а через несколько дней он полу чил чин лейтенанта. В этот же промежуток времени был издан приказ о производстве в лейтенанты другого старого большевика, комиссара Морского Генерального штаба мичмана Ф. Ф. Ильина (Раскольникова). Очевидно, это были типичные производства «по должности»: с точки зрения бюрократической логики, лица, занимавшие столь ответственные посты, должны были быть офицерами. Не исключено, что если бы «старый» флот просуществовал дольше, И. И. Вахрамеев и Ф. Ф. Раскольников вскоре стали бы капитанами 1 ранга... Правда, отлаженный механизм делопроизводства уже начал постепенно расстраиваться, т. к, приказ о производстве И. И. Вахрамеева в мичманы был датирован 22 ноября (№ 27)27, а о производстве его в лейтенанты — 21 ноября (№ 35)28. Нумерация приказов противоречила их датировками, отсюда необходимо сделать вывод о том, что приказы датировались задним числом. Приказы № 21 и 22 датированы 18 ноября (суббота), затем начинается путаница, а приказ № 40 — 26 ноября (воскресенье), после этой даты неделя путаницы заканчивается. В эти же дни появились первые советские адмиралы—в этот чин были произведены капитаны 1 ранга И. Н. Дмитриев, А. А. Ружек и М. В. Иванов29. Однако, когда М. В. Иванов занимал пост управляющего Морским министерством, в январе 1918 г., он именовался капитаном
1 ранга30. С другой стороны, в телеграмме П. Е. Дыбенко, адресованной М. В. Иванову 2 декабря 1917 г об увольнении в отставку контр-адмирала А. В. Развозова, А. А. Ружек назван контр-адмиралом31.
Следовательно, несколько человек могли получить адмиральский чин в конце 1917 — начале 1918 гг., не быть учтены как адмиралы в справке от 1 января 1918 г., но фигурировать в числе бывших адмиралов в справке от марта 1921 г. Кроме того, нельзя исключать вероятности того, что в «Мартирологе...» некоторые адмиралы, произведенные в этот чин белыми властями, упомянуты без указания на такой факт.
Офицерский корпус русского флота продолжал пополняться вплоть до мая 1918 г., т. к. до этого срока учащиеся различных военно-морских учебных заведений имели право сдавать выпускные экзамены. В частности, А. И. Деникин производил выпускников Морского корпуса и Отдельных гардемаринских классов в мичманы со старшинством с 24 февраля или 9 марта 1918 г32 Следовательно, именно в эти дни соответствующие гардемарины сдавали последний выпускной экзамен. Учитывая, что фактически эти люди выполнили необходимые условия для производства в офицеры, они могли впоследствии именовать себя бывшими мичманами или прапорщиками, не получив формального утверждения в чине. Следовательно, фактическая численность бывших морских офицеров в годы Гражданской войны превышала цифру 8 060. Сколько именно гардемарин и юнкеров сдали экзамены на чин мичмана или прапорщика в начале 1918 г., сказать трудно — их могло быть до нескольких сот. Очевидно, что
большинство выпускников весны 1918 г. оказались в РККФ (в «Мартирологе...» учтены как умершие в эмиграции всего лишь 53 таких выпускника).
Белые власти во время Гражданской войны продолжали производить офицеров в чины. Оценить численность произведенных сложнее, т. к. полные комплексы документов по личному составу белых флотов и флотилий не сохранились. Расчеты на основе «Мартиролога» дают 118 человек, произведенных в первый офицерский чин по морскому ведомству белыми генералами (кроме того, еще 295 офицеров, упомянутых в «Мартирологе...», были произведены белыми в следующий чин) и умерших затем в эмиграции, не считая 12 человек, причисленных П. Н. Врангелем к флоту в составе Корпуса корабельных офицеров (ККО)33. Корпус строевых офицеров и инженер-механиков мог «пополняться» за счет офицеров по Адмиралтейству, «задним числом» переименовывавших себя в морские чины. Учитывая, что служба по Адмиралтейству была значительно менее престижна, чем служба строевым офицером или инженер-механиком, а также то, что еще летом 1917 г. наметилась тенденция перевода офицеров по Адмиралтейству, принадлежавших к плавающему составу, в строевые офицеры или инженер-механики, можно допустить, что некоторая часть прапорщиков, подпоручиков и поручиков по Адмиралтейству именовала себя в 1921 г. бывшими мичманами или лейтенантами. Это косвенно подтверждается тем фактом, что корпус офицеров по Адмиралтейству — единственный, в котором сумма офицеров в РККФ в марте 1921 г. (1224) и умерших в эмиграции (100) меньше их численности на 1 января 1918 г. (1459).
Некоторая часть офицеров морского ведомства могла вернуться на флот из отставки и принять участие в Гражданской войне.
Оценить удельный вес категории офицеров в дореволюционном и красном флотах можно, обратившись к анализу численности матросского состава. В «старом» флоте числились на 1 января 1917 г. 154 004 нижних чина, в том числе 19 ООО ратников морского ополчения (призыва 1900-1904 гг.), которые были уволены со службы летом 1917 г.34 Учитывая ликвидацию категории кондукторов, о чем говорилось выше, и потерю убитыми, ранеными, умершими от ран и болезней и пропавшими без вести в 1917 г, 285 матросов35, к концу года на службе должны были остаться 135 771 матрос и солдат, 8 371 офицер (вместе с зауряд-прапорщиками) и около 1 630 чиновников (в том числе 122 неклассных)36. Следовательно, на одного офицера или чиновника приходилось 13-14 матросов и солдат. Это соотношение следует считать оптимальным для условий России того времени, т. к., судя по документам 1917 г, о сколько-нибудь серьезном некомплекте на флоте речи не было.
В марте 1921 г. в РККФ числилось 89 430 лиц «некомандного» состава, т. е. бывших матросов и унтер-офицеров, при штатной их численности 107 108 (см. таблицу 2), Во флотах и флотилиях наблюдался некомплект, причем наибольший (48 %) имел место в бездействовавшем Балтийском флоте, тогда как в Каспийском флоте, Аму-Дарьинской флотилии и Морских силах Белого моря он был наименьшим (6,2-8,8 %). В тыловых и центральных частях и учреждениях, не входивших в состав флотов, наблюдался излишек личного состава, составлявший, ни много ни мало, 24,6 %. Что касается командного состава, то на флоте было 6 378 человек, при штатной численности 7 809. Таким образом, в конце Гражданской войны в РККФ приходилось в реальности 8-9 матросов на одного командира (по штату—10-11 матросов на одного командира). Очевидно, что в рядах командного состава в марте 1921 г. были не только бывшие офицеры, но также бывшие чиновники морского ведомства, «красные офицеры» (т. е. люди, получившие военно-морское образование уже после Октябрьской революции) и выдвиженцы из матросов. Оценить численность командного состава
Таблица 2
Численность «некомандного» и командного состава РККФ на 1 марта 1921 г.53
Штат Налицо Некомплект % некомплекта от штатной численности
«Некомсостав»:
Балтийский флот 39157 20 350 18 807 48,0%
Черноморский флот и Азовская флотилия (на 1 февраля 1921 г.) 24409 20254 4155 17,0%
Морские силы Белого моря 8299 7723 576 6,9%
Каспийский флот 6583 6177 406 6,2%
Сибирская флотилия 1022 877 145 14,2%
Аму-Дарьинская флотилия 1168 1065 103 8,8%
ВСЕГО 80638 56446 24192 30,0%
В частях и учреждениях, не входивших в состав флотов и флотилий 26470 32 984 Сверх комплекта 6514 Сверх комплекта 24,6%
ИТОГО 107108 89 430 16,5%
Комсостав (в составе флотов и флотилий) 7809 6378 1431 18,3%
Бывших офицеров в числе комсостава54 6559
в тыловых учреждениях очень трудно, т. к. его нельзя рассчитать пропорционально численности «некомандного» состава, применительно к боевым частям флота. Полагаю, что вряд ли можно говорить о сверхкомплектном командном составе в учреждениях и частях тыла и центрального подчинения.
Таким образом, даже если предположить, что средний профессиональный уровень командного состава РККФ за годы Гражданской войны несколько понизился, прежде всего за счет выдвижения в его ряды бывших матросов, то этот недостаток вполне компенсировался увеличением удельного веса командного состава в Красном флоте по сравнению с дореволюционным. Это подтверждал и один из историографов белогвардейского Черноморского флота П, А. Варнек37.
Наоборот, в Вооруженных силах юга России А. И. Деникина и в Русской армии П. Н. Врангеля наблюдалась острая потребность во флотских офицерах. В распоряжении этих генералов оказались остатки Черноморского флота, самая сильная военно-морская группировка во всех белых формированиях. Для заполнения офицерских вакансий пришлось прибегнуть к созданию Корпуса корабельных офицеров из направленных на флот офицеров сухопутной армии или произведенных из унтер-офицеров без сдачи ими каких-либо экзаменов (таких в «Мартирологе...» насчитывается трое из 12 упомянутых офицеров ККО). Кроме того, еще 5 сухопутных офицеров, упомянутых в том же источнике, служили в белом флоте без формального зачисления в ККО, из них четверо—в белом Черноморском флоте. Именно А. И. Деникин и П. Н. Врангель чаще всего практиковали производство морских офицеров в следующий чин—в общей сложности они произвели 331 офицера, фигурирующего в «Мартирологе...», т. е. 80,2 % всех упомянутых в нем случаев38. Необходимостью таких «героических» мер косвенно подтверждается тот факт, что у белых оказалось сравнительно небольшое количество флотских офицеров.
Некоторые данные о численности моряков в белых армиях приведены в таблице 3. В Боевой речной флотилии колчаковских войск в августе — сентябре 1919 г. числилось 25 офицеров39, однако только 18 из них, несомненно, являются офицерами морского ведомства, а остальные 7 — скорее всего офицеры сухопутной артиллерии. Из числа офицеров боевой речной флотилии лишь трое упомянуты в «Мартирологе...».
Таблица 3
Численность некоторых белогвардейских морских формирований в ходе Гражданской войны
Сибирская флотилия. 1 августа 1919 г.55 Дивизия морских стрелков (Сибирь). 10 сентября 1919 г.54 Боевая речная флотилия (Сибирь). Август-сентябрь (?) 1919 г.57 Всего в Сибири
Офицеры 199 218 18
Чиновники 23 14
Медики 16 10
Священники 4
Кондукторы От 44 до 51 1 89
Воинские чины (бывшие нижние чины) 1303 3271
Гардемарины 246 4
Вольнонаемные 399
В целом, учитывая значительное превышение суммарного числа офицеров, умерших в эмиграции и находившихся на службе в РККФ в марте 1921 г., над числом офицеров, находившихся на службе на 1 января 1918 г., не приходится говорить о больших потерях офицеров морского ведомства в годы Гражданской войны, Полагаем, что потери морского офицерства за годы Гражданской войны могут составлять всего несколько сот человек «по обе стороны баррикады». Эти соображения можно подкрепить еще и тем фактом, что численность бывших офицеров флота, принимавших серьезное участие в боевых действиях на фронтах Гражданской войны, была не слишком велика. Бывшие офицеры в составе РККФ концентрируются в штабах, управлениях и на бездействующем Балтийском флоте, а на боевых кораблях их сравнительно немного. Это объясняется тем, что большинство кадровых офицеров приняло Советскую власть только формально, «постольку поскольку» и отнюдь не рвалась проливать свою кровь в борьбе с белыми формированиями, которые возглавляли их же товарищи. В то же время пребывание на Балтике позволяло сохранить реноме защитников отечества от внешнего врага, англичан, довольно активно действовавших здесь в 1919 г.
Что же касается офицеров—жертв красного террора, то Ю. Н. Березовский в своей статье приводит цитаты из известной книги С. П. Мельгунова «Красный террор»
о казнях офицеров в январе 1918 г. на транспорте «Трувор» и гидрокрейсере «Румыния» в Севастополе, считая, что С. П. Мельгунов имеет в виду казни морских офицеров40. При внимательном чтении текста «Красного террора» нигде не было найдено прямого указания автора на казни именно морских офицеров, тем более нет возможности, опираясь на тексты С. П. Мельгунова, оценить количество казненных моряков. Исходя из расчетов, приведенных нами выше, массовые казни морских офицеров в годы Гражданской войны представляются совершенно невероятными.
Остается еще один немаловажный вопрос: как морские офицеры, оказавшиеся в рядах РККФ относились к Советской власти, из каких побуждений они ей служили? Н. Ю. Березовский считает, что «большинство российских офицеров»41, оставшихся
на службе в Красном флоте к весне 1921 г. были совершенно лояльны по отношению к новой власти, и приводит в подтверждение своего мнения цитату из резолюции VIII Съезда РКП(б) по военному вопросу. По его мнению, офицеры «либо внутренне стали на точку зрения Советской власти, либо силой вещей увидели себя вынужденными добросовестно служить ей»42. Однако Н. Ю. Березовский приводит цитату в урезанном виде. Полностью она выглядит так: «Даже если бы наша армия получила возможность в течение нескольких лет планомерно формироваться и подготовлять для себя одновременно новый командный состав,— и в этом случае у нас не было бы никаких принципиальных оснований отказаться от привлечения к работе тех элементов старого командного состава, которые либо внутренне стали на точку зрения Советской власти, либо силой вещей увидели себя вынужденными добросовестно служить ей»43. Очевидно, что в резолюции не констатировался факт перехода большинства офицерского корпуса на «точку зрения Советской власти», как показалось Н. Ю. Березовскому, это было бы абсурдно в марте 1919 г,, а говорилось о возможности использования части офицеров, причем те, кто «внутренне стали на точку зрения Советской власти» противопоставлялись другим, которые «силой вещей увидели себя вынужденными добросовестно служить» новой власти. Надо учитывать, что данная резолюция была направлена против сторонников партизанщины44 и противников всякого использования бывших офицеров, поэтому в ней требовалось подчеркнуть именно возможность их привлечения в Красную Армию и Флот. Все же выражение «силой вещей увидели себя вынужденными добросовестно служить» имеет довольно осторожный характер. Под «силой вещей» может подразумеваться все что угодно, прежде всего, необходимость добыть себе и своей семье пропитание. Очевидно, что такой офицер, при смене политической обстановки, «силой вещей» оказался бы на службе у любой другой власти. Это подтверждают слова А. В. Колчака об офицерах, пошедших на службу Советской власти: «Я считал, что они поступают неправильно, они не должны были оставаться на службе. Я не мог, конечно, рассматривать их всех, как людей бесчестных: ведь большинство из них было поставлено в безвыходное положение,— надо было что-нибудь есть»45.
Представляется, что подавляющее большинство кадровых офицеров русской армии и флота эпохи 1917 г. было политически безграмотно и неспособно сделать осознанный политический выбор. Исключение составляли те немногие, кто примкнул к Корниловскому движению в августе 1917 г. или участвовал в «добровольческом движении» в послеоктябрьские дни, а также те, кто вступил в РСДРП(б) и другие левые партии до Октября (как В. А. Антонов-Овсеенко) или сразу после него (как М. Н. Тухачевский). Для остальных было практически все равно, окажутся они в рядах красных или белых. Политические убеждения большинства профессиональных офицеров ограничивались идеей воссоздания сильного в военном отношении государства в границах бывшей Российской империи. Эту цель заявляли белые, об этом свидетельствовала политика красных. Кто из них первым успевал мобилизовать офицера, на сторону того он и становился, причем, насколько можно судить, социальное происхождение не играло в большинстве случаев существенной роли. Естественно, что впоследствии, во время службы конкретного офицера в Красной Армии или Флоте, у него складывались различные отношения с представителями политического руководства, с рядовыми красноармейцами и краснофлотцами. Далеко не всегда бывшего офицера, а тем более генерала, в РККА и РККФ окружала атмосфера доверия, и создавались условия для его плодотворной работы. Зачастую необоснованные придирки и прямые оскорбления могли толкнуть офицера к изменению его политиче-
[ юкого выбора и попытке перейти на сторону белых, однако большинство мобилизованных Советской властью кадровых офицеров внешне лояльно несло свою службу.
■
I
Офицеры военного времени воспринимали себя не как профессиональных военных, а как инженеров, учителей, служащих, студентов. У офицеров военного времени либо была гражданская профессия, либо существовала возможность и желание получить таковую. На их политический выбор влияло, прежде всего, самоощущение представителя той или иной «гражданской» социальной группы, а кроме того и возросшая самооценка после получения офицерского чина. Во взаимоотношениях кадровых офицеров огромную роль играли корпоративные связи, которые были значительно более прочными, чем размытые политические взгляды. Конформизм кадровых офицеров по отношению к любой существующей власти усиливало то обстоятельство, что подавляющее большинство из них не имели других средств к существованию, кроме военной службы. На политический выбор морских офицеров повлияло и то обстоятельство, что большинство их было сосредоточено в районах, где Советская власть утвердилась быстро и прочно.
Итак, потери офицеров морского ведомства в Гражданской войне были невелики; свыше 80 % морских офицеров дореволюционного флота оказалось в рядах РККФ; основная их масса стала на сторону Советской власти по конъюнктурным соображениям.
1 Бескровный JI. Г. Армия и флот России в начале XX в. М., 1986. С. 217.
2 Там же.
3 Морозов С. Д. Офицерство российского флота в 1897-1917 гг.: численность и состав // Клио. 2005. № 2 (29). С. 229.
4 РГА ВМФ. Ф. Р-5. On. 1. Д. 157. Л. 60 об.
5 Мартиролог русской военно-морской эмиграции по изданиям 1920-2000 гг. / Под ред. В. В. Ло-быцына. М.; Феодосия, 2001. С. 18-155. (далее—Мартиролог...)
6 В конце 1918 г. А. В. Колчак восстановил кондукторское звание. Оно просуществовало в белых флотах и флотилиях до конца гражданской войны.
7 РГА ВМФ. Ф. Р-5. On. 1. Д. 82. Л. 22-29 об. Приказы № 295 и 296 по флоту и морскому ведомству от 12 июля 1917 г.
8 РГА ВМФ. Ф. Р-5. On. 1. Д. 82. Л. 22-29 об.
9 Мартиролог ... С. 170-172.
10 Там же. С. 177.
11 Рассчитано по: РГА ВМФ. Ф. P-187. On. 1. Д. 509. Л. 4-5.; Ф. Р-5. On. 1. Д. 82. Л. 22-29 об.
12 Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917-1920 гг. М., 1988. С. 27.
13 Березовский Н.Ю. Военспецы на службе в красном флоте//Военно-исторический журнал. 1996. № 2. С. 57.; Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1993.
14 Benavides M-D. La escuadra la mandan los cabos. Mexico, 1949. Цит. по: Кузнецов Н.Г. На далеком меридиане. М., 1966. С. 72.
15 РГА ВМФ. Ф. P-187. On. 1. Д. 509. Л. 4-5.; Ф. Р-5. On; 1. Д. 82. Л. 22-29 об.
16 РГА ВМФ. Ф. Р-5. Оп. 5. Д. 4. Л 106.
17 Мартиролог ... С. 7.
18 См. таблицу 1.
19 Подсчитано по «Мартирологу...».
20 В том числе не менее 46 получивших чин капитана 2 ранга от белых властей.
21 В эту сумму включены 16 капитанов 1 ранга, произведенных белыми властями в контр-адмиралы и генерал-майоры.
22 Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 242-243.
23 Там же. С. 72.
24 РГА ВМФ. Ф. Р-5. On. 1. Д. 157. Л. 81 об. (Приказ по флоту и морскому ведомству № 41 от 28 ноября 1917 г.)
25 Там же. Л. 82. (Приказ по флоту и морскому ведомству № 82 от 4 декабря 1917 г.)
26 Там же. Л. 90. (Приказ по флоту и морскому ведомству № 158 от 21 декабря 1917 г.)
27 Там же. Л. 80 об. (Приказ по флоту и морскому ведомству № 27 от 22 ноября 1917 г.) 22 ноября в 1917 г.—среда.
г8 Там же. Л. 81 об. (Приказ по флоту и морскому ведомству № 35 от 21 ноября 1917 т.)
21 ноября в 1917 г.—вторник.
29 Там же. Л. 81-81 об. (Приказы по флоту и морскому ведомству № 33 от 23 ноября 1917 г. и № 35 от 21 ноября 1917 г.)
30 РГА ВМФ. Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 30. Л. 1-44.
31 Там же. Д. 32. Л. 1.
32 Мартиролог...
33 О Корпусе корабельных офицеров см. ниже.
34 РГА ВМФ. Ф. Р-5. Оп. 5. Д. 4. Л. 105.
35 Там же.
36 Численность чиновников по данным на 11 апреля 1916 г. (Рассчитано по: Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений морского ведомства за 1916 г.: Исправлено по 11 апреля. СПб., 1916.) с прибавкой 303 бывших кондукторов, произведенных летом 1917 г. в классные фельдшеры. Использовать эти данные применительно к концу 1917 г. можно, т. к. военно-морское чиновничество в военное время заметно не пополнялось, в отличие от офицерства.
37 Варнек П. Действия флота в Северо-Западном районе Черного моря в 1920 году//Флот в Белой борьбе. М., 2002. С. 248.
38 В это число включены также офицеры, произведенные в следующий чин М.В. Алексеевым (1 случай) и в Добровольческой армии (3 случая).
39 РГА ВМФ. Ф. Р-1722. Оп. 5. Д. 89. Л. 41. (Поименный список).
40 Березовский Н.Ю. Указ. соч. С. 57; Мелъгунов С. П. Красный террор в России. 1918-1923. Берлин, 1924. С. 141.
41 Там же. С. 57.
42 Там же.
43 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК: В 8 т. 1917-1922. М., 1983. Т. 2. С. 99.
44 «Проповедовать партизанство, как военную программу, то же самое, что рекомендовать возвращение от крупной промышленности к кустарному ремеслу» (Там же. С. 95).
45 Допрос Колчака. Л, 1925. С. 100-101. Допрос 27 января 1920 г.
46 Рассчитано по: Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений морского ведомства за 1916 г.: Исправлено по 10 апреля 1916 г. Пг., 1916.
47 РГА ВМФ. Ф. Р-187. Оп. 1. Д. 509. Л. 4-5.; Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 82. Л. 22-29 об.
48 Там же. Ф. Р-5. Оп. 5. Д. 4. Л. 106.
49 Мартиролог ... С. 18-155.
50 Всего было выпущено 700 прапорщиков и подпоручиков по Адмиралтейству
51 В справочнике «Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений морского ведомства за 1916 г.» прапорщики перечислены без разбивки по специальностям, под рубрикой «прапорщики по Адмиралтейству».
52 Из справки (РГА ВМФ. Ф. Р-5. Оп, 5. Д. 4. Л. 106.) не ясно, какие категории бывших прапорщиков имеются ввиду. Это могут бьггь все вообще бывшие прапорщики, а могут быть только прапорщики по морской части, тогда как прапорщики по механической, по авиационной частям и «по своей специальности» отнесены к общему числу специалистов.
53 Численность «некомсостава» флота дана по: РГА ВМФ. Ф. Р-5. Оп. 5. Д. 4. Л. 105; численность комсостава—по: РГА ВМФ. Ф. р-5. Оп. 5. Д. 4. Л. 107.
54 РГА ВМФ. Ф. Р-5. Оп. 5. Д. 4. Л. 106.
55 РГА ВМФ. Ф. Р-1722. Оп. 5. Д. 89. Л. 11 об —11е об.
56 Там же. Л. 35А.
57 Там же. Л. 41 (Поименный список).
