CC BY
79
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2009. № 4
А.Г. Дугин, докт. полит. наук, проф. кафедры теории и истории социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова
К СТРУКТУРАЛИСТСКОЙ ТОПИКЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ: ПСИХОЛОГИЯ ГЛУБИН И ЕЕ ИМПЛИКАЦИИ
В статье рассматриваются основные моменты психоаналитической теории К.Г. Юнга и намечаются параллели с социологическими методиками осмысления социальных процессов и факторов в духе структуралистского подхода. Обосновывается модель "двухуровневой" структуралистской топики социологии в виде дроби коллективное сознание (Дюркгейм)/коллективное бессознательное (Юнг).
Ключевые слова: архетипы, индивидуум, индивидуация, инициация, иррациональное, коллективное бессознательное, коллективное сознание, сновидения логос, мифос, социологический максимализм, социологический минимализм, социологический человек, социальные страты, социология, структура, структурализм, топика, философия, функционализм.
The article "Toward the structuralist topology of sociological science: Jungian psychology and its sociological impications" (continuation of previous article "Toward the structuralist topology of sociological science: classical socilogy and its limits") makes the general survey of the Jungian concept of collective incouncious-ness and remarks the parallel approaches with some sociological methodes of understanding the social processes and factors in the spirit of structuralism. The two level topology is described: collective consciuosness (Durkheim)/collective inconsciuos-ness (Jung).
Key words: archetypes, individual, individualization, initiation, irrational, collective unconscious, collective dreams consciousness, Logos, Mythos sociological maximalism, sociological minimalism, the sociological person, social striations, sociology, structure, structuralism, topic, philosophy, functionalism.
Часть 5. Коллективное бессознательное
Психология как убежище от социального. Вспомним, что мы сказали о психологии, ссылаясь на "Фундаментальную социологию" Добренькова и Кравченко. Индивидуум хочет ускользнуть от социологии и попадает в область психологии. Однако речь идет только об особой психологии, которая занимается индивидуумом как чем-то отдельным (бихевиоризм). Другие виды психологии — о них мы сейчас поговорим — готовят индивидууму подвох. Только он ускользнул от социологической хватки и детерминизма соци-
* Дугин Александр Гельевич — dugin@rossia3.ru
альных ролей и социального логоса в целом, как он попадает в систему не менее жесткую, не менее функциональную и не менее детерминирующую — в область психоаналитики, где он снова оказывается в плену внеиндивидуальных структур.
Фрейд и открытие Es. Важнейшим открытием в этой области была психоаналитическая топика Зигмунда Фрейда.
Фрейд является типичным структуралистом в том, что он разрабатывает структуралистскую базу применительно к психологии индивидуума. Фрейд открывает Е8 (нем.), Ы (лат.), Оно — как то, что действует в знаменателе. Это подсознание.
Психоаналитическая топика Фрейда видит человека так: внизу Оно, подсознание; сверху Эго (сознание, логос); над ним — Супер-эго, Сверх-я, которое представляет собой нечто аналогичное "коллективному сознанию" Дюркгейма.
Но деятельность Эго, индивидуального логоса, не есть свободное развертывание своих структур в пространстве числителя, но постоянное соотнесение с тем, что находится в знаменателе. Это Фрейд называет "работой сновидений". Постоянный мучительный диалог Эго со своим собственным подсознанием, откуда — как "стук из-под пола" — постоянно поднимаются запретные желания, смутные импульсы, невнятные побуждения, темные страсти.
Иными словами, в этой топике события, развертывающиеся по вертикали (между Эго и Оно), не менее важны, нежели события по горизонтали Эго, и они многое предопределяют в последнем.
При этом Фрейд считает, что содержание Оно — это индивидуальные младенческие переживания, связанные с первыми сексуальными чувствами — наслаждением, страхом и т.д.
Фрейд — это структурализм, но пока он остается в рамках индивидуальности. Хотя Фрейд в согласии со своей теорией пытается интерпретировать не только сюжеты религии, искусства и культуры, но и некоторые политические институты. Комплекс Эдипа, изначальной толпы, съевшей мифологического предка-отца, порождает патернализм, монархию, диктатуру (в фазе покаяния) или олигархию и демократию (в фазе реактуализации мифа). Примордиаль-ный отец, по Фрейду, обладал всеми женщинами племени и всеми богатствами. Сыновья (братья) сговорились однажды убить отца и распределить между собой поровну женщин и материальные блага. Это лежит в основе Эдипова комплекса.
В этой топике Фрейда структура, мифос (знаменатель) получили довольно конкретное описание. Фрейд составил карты подсознания, провел огромную таксономическую работу, составил реестр и интерпретационную модель основных психоаналитических сюжетов и ситуаций. В принципе он подготовил почву и для новой социологии, которая могла отныне формализовать то неопределенное,
что сбивало функционирование социального логоса или объясняло бы гетеротелию: постоянная работа подсознания, работа сновидений ответственна за свои результаты в социальном логосе, который вынужден постоянно отвлекаться на тайное (и подчас постыдное) собеседование с "обитателями своего подвала"— слепыми желаниями и темными импульсами.
Открытие ".коллективного бессознательного" Юнгом. Но настоящим и решающим прорывом в новой структурной топике было открытие Карл-Густав Юнгом (1875—1961) "коллективного бессознательного". Юнг описывал это как следствие сновидения, которое ему приснилось в 1909 г., когда он вместе со своим учителем Фрейдом пересекал Атлантику на корабле. Ночью Юнг увидел, что ниже личного бессознательного, наполненного детскими переживаниями и первыми телесными опытами новорожденного, в еще большей глубине пребывают архетипы, "великие сны", которые могут увидеть самые разные люди и которые не имеют никакого отношения к их личной — даже психоаналитической, младенческой — истории. Этот пласт строго внеиндивидуален и представляет собой гигантское мифологическое поле, отражающееся в сказках, легендах, преданиях, вымыслах, сюжетах искусства, видениях психических больных и т.д. Это поле коллективного бессознательного представляет собой структуру мифа симметрично тому, как свою структуру имеет логос. И самое главное: это бессознательное так же внеиндивидуально, как внеиндивидуальны законы социума по отношению к отдельному индивидууму — социологическому человеку.
Итак, Юнг углубил Е8 Фрейда, придав ему фундаментальное и решающее свойство — свойство коллективности.
Коллективное бессознательное в такой модели и стало той структурой, которая предопределяет логос (Эго) "со стороны знаменателя".
Особенно важно то, что коллективное бессознательное также является "общим", т.е. социальным, как и социальный логос. Коллективное бессознательное — тоже социум, онирический, сновид-ческий, мифологический соуциум, только состоящий из иных фигур (архетипов), иных классов, иных ролей, иных функций.
Карта подсознания. "Работа сновидений". Юнг очертил карту коллективного бессознательного как параллельную топографию социума.
Как днем, бодрствуя, человек работает, так сновидения, грезы, работают ночью. Ночью во сне мы часто видим обрывки дневных мыслей, а днем можно столкнуться с обрывками сновидений. Феномены дежа вю, сбои в памяти, идеосинкразия, безотчетная неприязнь к неизвестному человеку и многие другие легкие "неполадки" в строгом функционировании сознания известны всякому 64
нормальному человеку. Психические отклонения показывают, насколько интенсивной может быть работа сновидений наяву
Работа сновидений — это динамика мифа, которая запущена в дело. Она-то и аффектирует общество, влияя на социальный логос таким образом, чтобы соотнести его с мифосом. Любой прорыв мифоса в логос нарушает работу логоса, выводит на поверхность (в числитель) процессы, которые обычно проходят невидимо и незаметно (в знаменателе, в "подвале социума").
Понятие "архетип". Коллективное бессознательное, по Юнгу, населено архетипами.
Архетипы — символические фигуры — Царь, Герой, Дама, Отец, Чудовище, стихии, карлики и великаны, а также устойчивые сюжеты "великих сновидений".
Архетипы сгруппированы в семейства, и их появление в снах или отражение в культуре всегда связаны внутренней логикой — закономерностью мифа. Архетипами могут быть символы — креста, свастики, чаши, колеса, горы, пещеры и множество их производных. Все они группируются в семейства, составляющие словарь бессознательного, структурированный по особым правилам. Те или иные символы и архетипы могут сочетаться или не сочетаться с другими. В мире архетипов есть свои закономерности и свои порядки.
За видимым хаосом бессознательного Юнг стремится выявить порядок, но только порядок иного уровня, нежели привычный нам керигматический логос. Причем бессознательное, по Юнгу, не противостоит рассудку, оно охватывает, обнимает его, оно интегрирует этот рассудок в себя как свой частный случай. Диалог с архетипами приобретает драматический характер противостояния лишь тогда, когда сам рассудок ополчается на свое бессознательное и начинает со своей стороны безжалостную войну с ним. Как правило, это приводит к параноидальным расстройствам и различным типам маний.
Человек по Юнгу. Юнг так описывает структуру человеческой личности. Сверху (как и у Фрейда) располагается Эго, рациональная часть. Это индивидуальный логос.
Эго обращено к обществу одной своей стороной, и сторона эта — персона (личность). С точки зрения социологии можно сказать, что персона равна совокупности всех социальных ролей. Социологический человек есть персона, по Юнгу
В Эго Юнг выделяет четыре главных качества — разум, эмоции, ощущения, интуицию. Обратите внимание, что к упорядоченным и логообразующим свойствам Эго Юнг относит и ощущения, и эмоции, и интуицию. Все они строго упорядочены в рамках Эго, хотя их порядок качественно различен. На основе этих четырех
5 ВМУ, социология и политология, № 4 65
фундаментальных свойств Эго Юнг строит свою знаменитую теорию психологических типов.
Также Юнг выделяет в Эго внутренние пласты — память, субъективные компоненты функций, аффекты и инвазии (вторжения из бессознательного). Еще глубже в Эго располагаются пласты "личного бессознательного", а еще глубже — коллективного бессознательного. Такова психоаналитическая стратификация личности.
Эго контактирует с бессознательным через обобщающие образы. Основные образы — анима/анимус и тень (die Schatten).
Анима — это женский образ мужской души. Анимус — наоборот. По Юнгу, мужское Эго представляет собой коллективное бессознательное в образе женщины (матери, старухи, невесты, жены, дочери). Это — анима, женовидная душа. Женское Эго воображает свое бессознательное в образе мужчины, анимуса, души мужского рода. Это фигуры старика, отца, мужа, жениха, прекрасного принца, младенца, часто крохотного человечка — гомункула, мальчика-с-пальчик и т.д.
Тень — продукт подавлений со стороны Эго импульсов, возникающих в бессознательном. Тема тени связана с дьяволом и его образом в религии и культуре. Тень — это Альтер эго ("другое я") человека. Как оно действует, можно проследить на примере известной повести Стивенсона "Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда"1. Все неудачи и проблемы в диалоге Эго с коллективным бессознательным копятся в тени, структурируют ее, насыщают новыми и новыми энергиями. Тень может захватить контроль над человеком и над его Эго. Это одна из форм психических заболеваний и постоянный сюжет легенд и художественных историй.
Юнг считал, что причиной большинства психических расстройств — и легких неврозов, и тяжелых психозов — является "понижение ментального уровня" (abaissemenet du neveau mental). Это означает ослабление контроля Эго над импульсами бессознательного. Тогда тень и другие составляющие бессознательного начинают бесконтрольно подниматься на поверхность.
Юнг считал, что Эго — это один из комплексов и что теоретически у человека может быть несколько Я, как это часто встречается во сне или бывает при некоторых психических заболеваниях: человек слышит голоса, видит, как он раздваивается или встречается сам с собой. Так как бессознательное коллективно, то идентичность Эго укоренена в его топике, а не в какой-то самостоятельной реальности. Эго — лишь функция от коллективного бессознательного, точно так же, как социологический человек есть функция от социума.
1 См.: Стивенсон Р.Л. Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда. М., 2003.
Индивидуация. Задача человека, по Юнгу, перевести содержание коллективного бессознательного в область сознания.
Таким образом, Эго — это динамический, а не статический процесс. Человеческое Эго не постоянно, а изменчиво.
Эго, по Юнгу, множественно, так как индивидуации могут развертываться по-разному.
Индивидуация есть смысл и содержание жизни. Это то, что человек осуществляет постоянно и безостановочно во сне и наяву, как правило, с переменным успехом.
Гендерные архетипы души предопределяют широкий спектр эротических переживаний и напряжений: человек видит в личности другого пола (иногда в обобщенном типе) проекцию своего коллективного бессознательного, обладать которым человек стремится.
Стремление расставить внутренние архетипы по местам порождает на рациональном уровне волю к упорядочению внешнего мира — его рационализации, техническому обустройству.
Разрушительная работа человеческого духа диктуется наущениями тени.
Сны о горах и полетах толкают человека к покорению социальных вершин. Ночные сюжеты о водах и норах возвращают его к грезам о пребывании в материнской утробе — тогда человек копает землянки, траншеи или строит метро.
Все это формы индивидуации, которые ориентированы по вертикальной оси нашей дробной топики, но они же провоцируют и горизонтальное развертывание логических структур во внешнем (социальном) пространстве.
Социокультурная топика Юнга. Юнг занимался психоанализом личности. Но он много говорил о психоанализе культуры или этносов.
Так, по его мнению, коллективное бессознательное немцев одержимо архетипом воинственного бога Вотана, и это может сказаться в истории (он предупреждал об этом задолго до национал-социализма).
Что важно: благодаря социокультурной топике Юнга мы окончательно получаем надежную базу для новой социологии.
Новая социология — это структурная социология (точнее сказать, структуралистская социология) или социология глубин (Юнг свою теорию называет психологией глубин — Tiefenpsychologie, по аналогии можно сказать, что речь идет о Tiefensoziologie).
Здесь социальный логос, тщательно исследованный классической социологией, дублируется коллективным бессознательным, помещенным в знаменателе, не менее тщательно исследованным психологией глубин. Это пространство динамической работы мифов и сновидений, грез и архетипов, желаний и интуиций, кото-
рые составляют постоянно действующую структуру, аффектирующую, а то и вовсе полностью предопределяющую рациональные стороны социальных феноменов — институтов, явлений, фактов и взаимодействий.
Структурная социология благодаря Юнгу "отрыла новый этаж" — вглубь. И его исследование поможет лучше понять сущность общества.
Человек как функция. Если в классической психологии индивидуум нашел себе убежище, то в психоанализе глубин он снова стал не более чем функцией от бессознательного.
Так друг на друга наложились два функционалистских подхода — социологический функционализм и психоаналитический функционализм. В первом случае индивидуум есть производная от надин-дивидуального социума (от коллективного сознания), во втором — от коллективного бессознательного.
Через коллективное бессознательное мы извлекли индивидуума из его психологического укрытия и поместили его во внеиндиви-дуальный контекст архетипов.
Пятая ось — ось инициации. К классической схеме социального логоса из четырех осей можно добавить теперь пятую — ось инди-видуации.
Если социум (как логос) составлен из стремления к занятию высших этажей социальной стратификации (на практике в открытых обществах это возможно, а в закрытых — нет), то задача ми-фоса "Доктор Джекил" — это индивидуация содержания коллективного бессознательного.
Монархические и элитные импульсы на уровне социума (власть, престиж, деньги, образование) дублируются стремлением к построению империи души, внутренней империи и облечению Эго королевскими функциями по мере осознания архетипических структур бессознательного.
Пятую ось можно назвать осью инициации.
власть образование ось богатство престиж
инициации
Обряд инициации в древних религиях (да и в ныне существующих в той или иной форме) помогал совершать нисхождение в бессознательное (символическая смерть) с последующим возвратом в дневное сознание (воскрешение), в процессе чего человек переживал опыт столкновения со своей структурой, чтобы, отталкиваясь от нее заново — на сей раз сознательно и с памятью об этом опыте, — укрепиться в структурах рассудка, утверждаемых осознанно и в соотношении с травматически пережитым опытом. Инициация и есть индивидуация, а ее мифы, обряды, символы и ритуалы призваны погрузить человека в свежесть витального хаоса великих сновидений, познакомить его со стихией мифа, чтобы открыть путь постепенному переводу архетипических содержаний на уровень рационального и социального бытия. Инициация (индивидуация) — это обряд рождения логоса из хаоса, который должен пройти каждый полноценный член общества и который призван сформировать полноценную психологическую и социальную личность.
Социология инициации. Эта ось инициации, добавленная к четырем осям классической социологии, достраивает модель структурной социологии до исчерпывающей полноты. В традиционных обществах эта ось присутствовала эксплицитно — все социальные институты в высших и низших стратах начинались с инициации. Посвящение во власть (в частности, помазание на царство), посвящение в священники (хиротония) и монахи, посвящения в профессию и в воины и т.д. Сегодняшние посвящения в студенты или обряды армейской дедовщины воспроизводят пародийно и поверхностно прежние инициатические ритуалы. К этому же относится крещение у христиан и обрезание у мусульман и евреев.
Значение этой пятой оси можно оценить, если представить себе множество людей, обладающих властью, деньгами, престижем, получивших прекрасное образование, но которые при всем при этом остаются глубоко несчастными. Это несчастье — не случайная прихоть обособленной психики, это чисто научная констатация: их бессознательное дисгармонично и растерзано; оно концентрируется на уровне тени, которая высасывает все жизненные соки; процесс индивидуации блокирован. Не пройдя инициации или не реализовав внутренних возможностей, упустив поворотный момент в судьбе, человек, даже оказавшись в верхних стратах, будет невыносимо страдать. Теперь рассмотрим противоположную ситуацию. Представим, например, жизнь юродивого. Он безвластен, нищ, никому не известен, неграмотен, живет на дне общества, но реализуя духовный потенциал, заложенный в бессознательном, выпуская на волю глубинные архетипы, такой человек самый счастливый и полноценный, идеал для остальных людей и образец успешной индивидуации.
Вышеописанные примеры показывают главенствующее значение оси инициации, но здесь мы имеем дело не с компенсирующей психологией, а с особой социологией инициации, — ведь в большинстве традиционных обществ именно ритуалы инициации и являются базовым инструментом социализации. Инициация предшествует власти; в ходе инициации люди получают первичное образование (знакомство с мифами, легендами, религиозными доктринами); только получившие инициацию обладают престижем в обществе; и, наконец, прохождение инициации часто сопряжено с правом распоряжения частной собственностью.
Утрачивая инициацию как центральный социальный институт, общество закрывает доступ к знаменателю, делает процесс инди-видуации болезненным и проблематичным.
Итог. Итак, мы описали предварительные предпосылки "новой социологии", или "структурной социологии", или "социологии глубин". Согласно представленной нами логике, развивалась мысль тех социологов, которые, с одной стороны, отдавали себе отчет в ограниченности методов социологической классики, а с другой — учли выводы структуралистской философии, достигшей множества убедительных завоеваний в антропологии (Леви-Стросс), философии (Ж. Батай, П. Рикер, М. Фуко, Ж. Делез, Ж. Бодрий-яр, Э. Левинас), культурологии (Р. Барт), психоанализе (Ж. Лакан, Ф. Гваттари) и т.д.
Благодаря суперпозиции классической социологии и психоаналитической топики, которая сложилась по принципиальному сценарию структуралистского метода, мы получили синтетическую социокультурную топику из двух "этажей", которая методологически представляет собой законченный орнамент исследования в рамках новой социологии. Каждому элементу во множестве числителя (социальный логос и его социологические закономерности) мы можем найти аналог или группу аналогов (бессознательное — шире, чем сознательное) в знаменателе, где пребывает миф, коллективное бессознательное и его архетипы. Теоретически можно предположить, что в рамках этой двойной, "двухэтажной" топики мы получим систему соответствий и аналогий: есть социальные страты — есть страты психики; есть социальные роли — есть роли, которые Эго играет в драме индивидуации; есть мобильность социальная — есть мобильность психоаналитическая и индивидуа-ционная (способность сознательного Эго перемещаться в бессознательное и обратно — вертикально или горизонтально — между архетипами, спящими на дне); есть социальный логос — есть психический мифос; есть четыре оси социальной структуры — есть одна ось инициации.
Однако несмотря на соблазн предложить строгую симметрию двух планов этой топики, характер этой симметрии, этих отношений между числителем и знаменателем в контексте общей структурной социологии (социологии глубин) только еще предстоит выяснить. Прямого перенесения данных психоанализа на социальную сферу недостаточно, поэтому реконструкции Фромма или Райха, пытавшихся напрямую спроецировать психоанализ на социум, интересны, но неудовлетворительны. Характер этого отношения "подвала" и "первого этажа" более сложный. Психоанализ и структурализм дают прекрасное основание для начала исследований. Однако это старт, а не финиш. Благодаря вышеописанной топике мы можем приступить к работе, но до ее завершения еще далеко. В этом и состоит "нерв" новой социологии: в окончательном виде она не создана, не разработана, но это только дополнительный стимул двигаться в этом увлекательном направлении.
И первым шагом будут более подробное выяснение устройства мифа, более детальная классификация и кодификация содержания бессознательного. И на этом пути по счастливому совпадению есть социологическое направление, поставившее с конца 1950-х гг. перед собой именно такую задачу. Речь идет о социологии воображаемого Жильбера Дюрана (1921).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Стивенсон Р.Л. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда. М., 2003.
