CC BY
25бегло набросаны. Над тактикой авиации надо еще поработать и посвятить ей не мало трудов и времени, которого сейчас у меня, к сожалению, нет.
Наша сравнительная авиационная слабость заставляет нас быть чрезвычайно сильными и смелыми в области авиационной тактики. Мы должны полюбить это дело и должны предупредить наших врагов в искусстве боевого использования авиации. Этот род войск требует наибольшей смелости и потому в революционных войнах он должен найти себе подобающее место.
Надо надеяться, что наши летчики сумеют создать науку побеждать в воздухе.
К пятилетней годовщине ликвидации Врангеля*
(Статья перепечатана в оригинальном варианте из журнала «Война и революция» № 7—81925 г.)
В.К. ТРИАНДАФИЛЛОВ
ТРИАНДАФИЛЛОВ Владимир Кириакович родился 14 марта 1894 в селе Магарацжик бывшей Карской области (ныне Турция). По окончании школы прапорщиков (1915) был направлен на Юго-Западный фронт, где и участвовал в боях. К началу революционных событий 1917 года Триандафиллов в чине штабс-капитана командовал батальоном 6-го Финляндского стрелкового полка.
После революции солдатами был избран сначала командиром полка, а затем командующим 7-й армией. Триандафиллов принимал участие в боях на Уральском фронте против Дутова и на Южном и Юго-Западном фронтах против Деникина и Врангеля.
После блестящего окончания Военной академии РККА (1923) участвовал в знаменитых боях под Перекопом. Был выдвинут М. В. Фрунзе на работу в Штаб РККА, где в 1924 году получил назначение на должность начальника Первого (то есть оперативного) отдела, а затем и начальника Оперативного управления Штаба РККА. С 1928 года — заместитель начальника Штаба PKKA. Вместе с М.В. Фрунзе стоял у истоков журналов «Военная наука и революция», «Военная мысль и революция», «Война и революция». За боевые заслуги в Гражданской войне Триандафиллов был награжден орденом Красного Знамени.
12 июля 1931 года В.К. Триандафиллов трагически погиб при исполнении служебных обязанностей во время аварии самолета.
I
ПЯТЬ лет тому назад, в холодные осенние дни конца октября и начала ноября 1920 года, Красная армия в тяжелых условиях нанесла последнему организованному пр-ку советской власти сокрушительный удар и тем создала необходимые условия для мирного строительства. Необходимость возможно скорее покончить с Врангелем особенно всплыла после нашего отката назад от Варшавы. Еще летом 1920 г. перед главнокомандованием стоял остро вопрос: против кого направить очередной удар Красной армии — против панской Польши, широко вторгнувшейся в пределы Украины и Белоруссии, или против Врангеля, который, приведя в порядок остатки деникинской армии, в первых числах июня перешел к активным действиям и пределах северной Таврии. Тог-
* Статья представляет обработанную стенограмму доклада, состоявшегося в ноябре на траурном заседании центрального Совета ВНО, ОбНО 1 дома РВС и ОВНО Военной академии, посвященном памяти М.В. Фрунзе.
да по целому ряду причин было решено главные усилия вооруженных сил Союза в первую очередь направить против Польши, но в то же время совершенно четко учитывалось, что не только по военным, но и по политическим соображениям мы не можем позволить Врангелю распространяться на юге Украины, подходить к Донбассу, организовывать заново тот фронт, который героическими усилиями был нами сломлен осенью 1910 и весною 1920 года. Несмотря на то, что лозунгами дня за все лето 1920 года оставались вопросы организации борьбы против белополяков, главнокомандование вынуждено было целый ряд крупных пополнений и резервов в виде целых дивизий и бригад в продолжение лета направить на юг против Врангеля. Юго-западный фронт, который тогда управлял боевыми действиями как против Врангеля, так и теми нашими армиями, которые дрались против Польши на участке южнее Полесья, фактически целое лето центр своего внимания и своих усилий обратил на врангелевский фронт. Стоит просмотреть переговоры по прямому проводу командующего фронтом с главнокомандующим за июнь—август 1920 г. и станет ясным, как боевые действия на врангелевском фронте давили на сознание и командующего фронтом, и главнокомандующего, насколько они выпирали на первый план и как болезненно, в ущерб главной операции, которая велась против белопо-ляков, реагировало на эти действия не только командование фронтом, но даже и главнокомандующий.
Целый ряд дивизий и среди них такие крепкие и полные как 51, 30 див. и ударно-огневая бригада, шедшие в разное время на польский фронт, с дороги были свернуты на юг. Целые эшелоны пополнения как людьми, так и лошадьми (отдельные маршевые батальоны к эскадроны), со всех концов Республики, в том числе к с Волги, направлялись на крымский фронт с тем, чтобы не дать Врангелю распространяться на юге Украины. Не останавливались даже перед тем, чтобы для врангелевского фронта снимать с занятий командные курсы, сводить их в бригады и дивизии и держать долгими месяцами в боевой линии. Больше того, в дни, когда назревало крупное сражение на Висле, не раз командующий фронтом поднимал вопрос, а главнокомандующий с ним соглашался, о том, что обстановка на врангелевском фронте требует переброски туда целого ряда стрелковых и кавалерийских дивизий с польского фронта. Намечались для этого две стр. див. 12-й армии вместе с 8 и 6 кавдивизиями.
Надо отдать должное энергии Врангеля, который очень четко разбирался в обстановке, в нашем положении и очень умело в продолжение всего лета умел расстраивать все наши планы по сосредоточению против него крупного кулака для решительного удара. Действуя по внутренним операционным линиям, он всеми силами наваливался на тот участок фронта, где шло сосредоточение наших резервов, втягивал их в бой и разбивал по частям. Таким образом, ему удалось довольно глубоко выдвинуться от крымских перешейков на север. К концу августа — началу сентября фронт имел форму дуги с концами у Херсона и Бердянска и центром у Александровска. Такое удлинение фронта требовало живой силы, и Врангель старался эту новую силу набрать путем широкой вербовки добровольцев, насильственных мобилизаций и даже направлением в строй пленных красноармейцев. Несмотря на то, что летом 1920 г. главным источником пополнения являлись мобилизации и использование для этой цели и пленных красноармейцев, все же ядро врангелевской армии продолжало оставаться крепким. У Врангеля были даже излишки командного состава. До последних дней в дивизиях врангелевской армии сохранились офицерские роты и батальоны. Технические средства обслуживались целиком офицерами. Последние исполняли и обязанности рядовых. Простые смертные допускались в этих частях только для роли денщиков и повозочных. Даже начавшиеся мирные переговоры наши с Польшей не особенно смутили Врангеля; Он не собирался, складывать оружия, он был полон инициативы. Он знал, что мир с Польшей означает наше усиление против него, поэтому он особенно усиленно стремился к тому, чтобы до подхода сил с польского фронта добиться еще ряда успехов на юге. С этой целью он в сентябре месяце продолжал пробиваться на север к Александровску и далее на Синелышково. Впоследствии в первой половине октября он задумал широкую операцию против наших правобережных армий (4-й и II конной). 8—10 октября частями 1-й и 3-й арм. и конного корпусов он ожесточенно атакует части II конной армии у Ушкалки и у Бабино, а 14 октября всеми частями II корпуса при поддержке огня тяжелой артиллерии и
около десятка танков он атакует Каховский плацдарм. Но эти бои были фактически его лебединой песнью. На них он надорвался, на этот, раз он потерпел крупную неудачу и должен был временно отказаться от активных действий.
Инициатива перешла в наши руки.
II
Необходимость возможно быстрой ликвидации врангелевского фронта, как указывалось выше, выплыла на первый план с того времени, как было принято решение искать с Польшей мира во что бы то ни стало, т. е. примерно к концу августа. Затягивать далее войну становилось невозможным. Решение этой кардинальной задачи сводилось к мероприятиям двойного характера. Во-первых, нужно было собрать против Врангеля столько сил, чтобы обеспечить безотказность нашего удара и окончательный разгром противника, и, во-вторых, нужно было организовать нормальное командование фронтом. Нельзя было далее терпеть то явление, когда один фронт руководил операциями и в Галиции, и на юге Украины.
Мероприятия первого характера вылились в выделение для врангелевского фронта целого ряда дивизий с польского фронта, в том числе I конной армии в полном: составе.
Для руководства же операциями, против Врангеля этот фронт был выделен из состава юго-западного фронта и во главе его был поставлен М.В. Фрунзе. В эти дни тов. Фрунзе находился в Туркестане на должности командующего фронтом. Только что там начиналась под его руководством так называемая Бухарская операция. РВСР 2 сентября, несмотря на это, постановил, не считаясь с ходом операции в Бухаре, тов. Фрунзе в двухнедельный срок сдать командование фронтом тов. Сокольникову к самому немедленно, выехать в Москву для ответственного назначения. 27 сентября тов. Фрунзе вступает в командование новым южным фронтом и приступает к подготовке последней операции против Врангеля. Приходилось работать в невыносимо тяжелых условиях. Сосредоточение частей шло медленно. Железные дороги были разрушены, не хватало ни вагонов, ни паровозов, ни топлива. Дороги не успевали подавать фронту даже ежедневной потребности в огнеприпасах и в материальной части, несмотря на то, что продовольствие почти все доставалось на месте и подвозилось к частям гужевым транспортом. Конная армия из района Бердичева через вето Украину шла походным порядком на Бре-славлъ. Только 25—26 октября она вышла в указанный ей район. На фронт направлялся целый ряд технических, средств, в том числе тяжелая артиллерия особого назначения, бронемашины (для конной армии после ремонта), но продвинуть их на фронт не было никакой возможности: дороги не справлялись. Задерживала начало наступления и переброска армейского управления 4-й армии, которое перебрасывалось на александровское направление с зап. фронта. Целый ряд дивизий (в том числе, и 30-я), направляемых на фронт, приходилось выгружать далеко от боевой линии и направлять их дальше походным порядком. Части поступали на фронт маленькими дозами, — для того, чтобы не дать противнику втянуть их в бой по частям и раньше времени, приходилось итти на эту меру.
Все это учитывалось противником, и он стремился возможно сильнее, помешать готовящемуся против него удару. Наступлением сначала на Александ-ровск-Синельниково, затем на Никополь и Ушкалку, и, наконец, на Каховку, он силился сорвать наш удар. Новому командующему приходилось параллельно с подготовкой к решительному наступлению бороться с противником, который не собирался уступать нам инициативу. Вся работа протекала в очень неблагоприятных условиях для руководства операциями. Новый штаб фронта был выделен из состава штаба юго-западного фронта. В те годы, когда в хороших штабных работниках у нас вообще был большой недостаток, такое разделение штаба фронта на две части фактически привело к созданию двух очень слабых фронтовых аппаратов; Приходилось наспех брать случайных работников, незнакомых с работой в таком большом масштабе. Не хватало средств связи, передвижения, армейских транспортов. Все это тормозило работу и вынуждало командование фронтом самому выполнять значительную долю той работы, которая нормально ложится на фронтовое управление, на штаб фронта. Можно теперь, просматривая дела фронта, найти, что большинство бумаг, телеграмм и докладов, написанных в этот период, касается этих организационных вопросов и содержит в себе просьбы удовлетворить ту или иную нужду. Только
неимоверными усилиями, беспредельной настойчивостью и энергией командования фронтом были, эти затруднения преодолены и подготовлены условия для нормального управления той массой войск, которые были сосредоточены для удара против Врангеля.
III
По количеству войск, сосредоточенных для удара против Врангеля, операция эта занимает исключительное место среди всех операций, которые проводила Красная армия.
Не говоря о первых наших операциях в 1918 году, когда боевые действия развивались главным образом вдоль железных дорог и когда количество войск с обеих сторон едва превосходило десяток тысяч даже операции 1919 и 1920 г. в этом отношении уступают интересующей нас операции. Если взять две самые крупные операции, которые вела Красная армия в 1919 и 1920 гг., одну —по ликвидации Деникина, и другую —по нашему наступлению к Варшаве, то мы будем иметь следующую картину:
Силы Протяженность фронта в верстах Плотность фронта (на 1 версту)
Наши Противника Красных Белых
Деникинская операция На всем фронте.... 80.000 шт. 15.000 саб. 81.000 30.000 1.400 68 79
Активный участок (Днепр—Воронеж) 55.000 14.000 29.000 17.000 750 93 61
Польская компания Зап. фр................. 89.000 шт. и сабель 58.000 шт. и сабель — 178 116
Юго-зап. фр......... 48.000 43.000 450 106 95
Врангелевский фронт На всем фронте 133.000 шт. и сабель 37.000 400 333 92
Правобережн. арм. (6-я и 1 к.)............ 55.550 6.000 160 347 38
II Кон. арм............ 11.000 11.800 80 137 147
4-я и 13-я арм. 66.500 — 160 417 115
Перекоп Весь участок......... 34.000 19.500 11 3.090 1.773
Литов. пол............ 20.000 1.500 3 6.500 500
Турецкий вал......... 6.200 1.650 8 775 206
Резервы............... 6.5001 8.200 — — —
По абсолютному количеству войск на врангелевском фронте было сосредоточено в 1 1/2 раза, больше, чем в операциях против Деникина и во время наступления на Варшаву, а по плотности фронта во время врангелевской операции мы имели фронт плотнее, примерно в 5 раз, чем деникинской, и в два раза —варшавской операции. По отдельным же участкам плотность фронта в разбираемой операции была еще больше (на участке 4-й и 13-й армий). Из том же таблицы видно, что во вторую половину операции, в период атаки перешейков, мы имели еще более плотный фронт. На Перекопском перешейке, в среднем, если читать и атакуемый участок по Сивашу (высохшему дну), на
1 Остальные части на охране побережья.
каждую версту по фронту приходилось в среднем 3.090 человек, т. е. та предельная плотность, которая рекомендуется уставами. Если же брать направление главного удара, то здесь на каждую версту фронта приходилось 6.500 чел. т. е. по 1 чел. на шаг, в 2 раза больше уставной нормы.
У противника плотность фронта была гораздо меньше. Он уступал нам в силах примерно в три раза и поэтому, естественно, фронт занимался жиже, чем у нас. Но техническими средствами противник все же был сравнительно богат2. Это обстоятельство давало, фронту противника необходимую устойчивость. Противник имел возможность малыми силами, но богатыми техникой, организовывать и оборону, а живую силу держать для удара.
Конечно, и северной Таврии плотность нашего фронта в этой операции далеко уступала плотности фронтов в операциях мировой войны. Там на версту фронта приходилось:
при нашем наступлении: в Вост. Пруссию в 1914 г...............2.000 чел.
у австрийцев в галицийской битве............................1.380
у французов в период первой Марны..........................3.000
у немцев в варшавской операции.............................1.500
Но все же и эта плотность являлась непривычной для Красной армии. Эта плотность фронта делала наши боевые порядки более компактными, она придавала им необходимую глубину. Войска получали возможность развивать бой и из глубины. Приобреталась возможность проявления большего напряжения, производства повторных атак, словом, имелось все предпосылки для ведения оживленного и упорного боя.
Если же эту плотность фронта брать в сравнении с таковой противника, то получается на нашей стороне такое преимущество, что можно было задаваться самым смелым замыслом.
К тому же для такого замысла, помимо указанных выше предпосылок (достаточное превосходство в силах, достаточно плотный фронт), имелись предпосылки и другие. К этим последним относятся:
1) конфигурация фронта,
2) группировка противника.
Как уже указывалось выше, фронт имел форму дуги с концами у Херсона и Бердянска и с центром у Александровска. Противник находился во внутреннем положении, мы же занимали внешнее положение по отношению к нему. От Херсона до Александровска фронт шел по Днепру, через который переправы и мелись у Херсона, Каховки, Никополя и Александровска. В промежутках между этими пунктами Днепр имеет большую ширину, он разливается и образует большое количество плавней, переправа через которые крупными силами требует достаточно много времени и длительной подготовки. Из всех этих переправ постоянно в наших руках находились переправы у Александровска и у Каховки. У последней два моста (один на плавучих устоях для всех родов войск, кроме тяжелой артиллерии особого назначения, другой на понтонах). Остальные переправы были нейтральными, вернее разрушены. У Каховки мы обладали довольно обширным плацдармом и достаточно сильно укрепленным. С него открывались заманчивые оперативные перспективы для действий по глубоким тылам противника, оперировавшего в александровском и пологском направлениях.
От Александровска фронт шел через Орехов —Пологи на Бердянск по местности, всюду хорошо доступной для действий крупными войсковыми частями. Из этого района имелось достаточно путей, ведущих как на запад, так и на юго-запад и на юг. Для наших 4-й и 13-й армии имелся большой простор для действий. Местность позволяла действовать всеми родами войск не только вдоль дорог, но и без них, так как характер ее поверхности и грунт (почва) позволяли это делать без особых затруднений. Да и не было надобности двигаться без дорог, так как их для движения даже широким фронтом хватало с избытком.
В указанной дуге группировка противника была следующая. Главные его силы были сосредоточены перед Никополем: в районе Серогозы —Б. и М. Бе-лозерка. Против же наших 4-й и 13-й армии он держал свой Донской корпус, а
2 У нас 2.500 пул. и 500 ор., у пр-ка 1.230 пул. и 213 ор., т. е. в технических средствах мы имели только двойное превосходство.
против Каховского плацдарма II арм. корпус ген. Витковского, т. е. оба фланга были заняты сравнительно слабо, а главных сил были настолько мало, что в случае нашего дружное натиска их не хватило бы на то, чтобы удержать весь этот фронт.
Это все в совокупности давало право рассчитывать на смелую операцию в степях северной Таврии.
IV
Основная идея операции фактически была предрешена еще задолго до ее начала: противник должен был быть уничтоженным в северной Таврии, для этого надо было возможно лучше осуществить его окружение. Существовавшая на фронте группировка наших сил не совсем отвечала этой идее. Для обеспечения удара в тыл противника следовало усилить нашу Каховскую группу.
Для изменения существующей на фронте группировки наших сил можно было маневрировать только двумя конными армиями. I конная армия шла по правобережной Украине и не могла быть направлена в любой район (за исключением, конечно, района 13-й армии) по усмотрению командования. II конная армия находилась на фронте у Никополя, но она с середины октября не была связана пр-ком и могла быть быстро переброшена в другой район на Каховку или Александровск. Переброска же стрелковых частей требовала много времени (надо было итти походом), и условиям обстановки не отвечала. После никопольской операции и налета на Каховку в первой половине октября Врангель стал стягивать свои войска к югу. Все говорило за то, что он собирается уходить за перешейки. Это подтверждалось как данными разведки, так и характером его действий против наших 4-й и 13-й армий. Даже из II арм. корпуса, стоявшего перед Каховкой, все тяжелые средства борьбы были отправлены в Перекоп. Противник собирался уходить из сев. Таврии, нам нельзя было терять время, операцию надо было начать возможно скорее. Начало это ставилось в зависимость исключительно от сроков прибытия в район сосредоточения I конной армии. Все намечаемое переброски надо было кончить до этого срока. Поэтому в пределах частей, находившихся уже на фронте, вопрос мог итти только о II конной армии. По поводу этой последней командующий фронтом имел несколько раз разговор по прямому проводу с главнокомандующим. О ее использовании предлагалось три варианта:
1) оставить ее у Никополя с тем, чтобы она отсюда наступала или па Мелитополь, или на Серогозы, смотря по обстановке;
2) перебросить ее к Александровску к правому флангу 4-й армии с тем, чтобы здесь переправить ее через Днепр вне влияния противника и в дальнейшем направить на юг вместе с 4-й армией;
3) перебросить ее на каховские переправы с тем, чтобы отсюда она вместе с I конной армией действовала в тыл противнику в направлении на Агайман —Аскания Нова —Сальково. Единодушия по этому вопросу у командующего фронтом с главнокомандующим не оказалось, и потому эта армия была оставлена у Никополя.
Таким образом, к началу операций получились три группы войск. Первая группа -6-я и I конная армии у Каховского плацдарма со слабыми наблюдающими частями по течению Днепра от Херсона до Воронцовки. Вторая группа -II конная армия вместе с оказавшимися в районе Никополя стрелковыми частями (46, 3 и 52 стр. див.) и третья группа войск -4-й и 13-й армии.
По своей численности эта третья группа войск была сильнее каждой из первых двух групп и равнялась обеим вместе. Между тем, самым ответственным являлось направление от Каховки на Агайман -Сальково. Перерезать пути отступления противника и выдержать натиск его частей, которые будут искать прохода в Крым, можно было только путем направления на Сальково достаточного количества войск. Но если считать, что противник при условии нажима на него со всех сторон мог располагать для маневра только I арм. и кон. корп. Барбовича (всего до 11—12 тыс. штыков и сабель), т. к. остальные части были бы связаны другими нашими армиями, то естественно получалось, что сил 6-й и I конной армий (до 60 тыс. штыков и сабель) должно быть совершенно достаточно, чтобы закупорить противнику пути отхода, окружить и уничтожить его. Для этого нужно было, чтобы все армии правильно уяснили себе свои задачи и с достаточной энергией их выполняли.
А задачи эти командующим фронтом формулировались следующим образом:
6-й армии, оставив для наблюдения и обеспечения переправ не более одной дивизии, остальные силы армии не менее 4 дивизии сгруппировать для решительного наступления с утра 28 октябри на Перекоп —Сальково.
1-й конной армии переправиться через Днепр у Каховки и быстрым движением выйти на фронт Аскания-Нова —Громовка, отрезая противника от перешейков и решительным наступлением с юга на Агайман —Серогозы совместно с 6-й и II кон. армиями окружить и уничтожить главные силы противника.
II конной армии с утра 29 окт. перейти в энергичное наступление на Серогозы —Калашинская и совместно с 6-й и I конной армиями окружить и уничтожить противника.
4-й и 13-й армиям энергично продолжать наступление, вцепиться в противника и не давать ему отходить на юг и тем помочь окружению и разгрому его главных сил. К 30 окт. выйти на фронт Мелитополь —Федоровка (схема № 1).
Операция по внешним операционным линиям, рассчитанная к тому же на окружение противника, —является предприятием слишком деликатным. Она могла быть осуществлена только очень тесным взаимодействием всех трех групп войск, участвовавших в этой операции. Стоило какой-нибудь из указанных ваше групп войск уклониться от точного выполнений задачи как во времени, так и в пространстве, и успех операции одним этим ставился бы под сомнение. Действительно, без должного напора со стороны II конной и 4-й и 13-й армий удар от Каховки по тылам противника становился рискованым, части, наносившие этот удар, в этом случае рисковали быть сами атакованными в неблагоприятных условиях. С другой стороны, большая выдержка и искусство требовалось и от тех войск, которые направлялись в глубокий тыл противника с такой ответственной задачей, как осуществить полное окружение его. К сожалению, ни одна из наших армий в точности своей задачи не выполнила.
4-я и 13-я армии, хотя и вышли к 30 окт. на линию Федоровка —Мелитополь, но связать противника они не сумели. Действия этих армии совершенно не отвечали характеру решительной операции.
Схема 1. Операции южного фронта в северной Таврии
28 октября—3 ноября 1920 г.
За все эти дня, когда решалась участь Врангеля в сев. Таврии, обе эти армии не имели ни одного серьезного столкновения с противником. Только некоторые из дивизий этих армий в эти дни вели авангардные бои с отходившим противником. Темп наступления наших правобережных частей
был слишком медленный: 60 верст 3—4 суток -это наступление с большим «прохладцем». При таком темпе наступления 4-й и 13-й армиям не только не удалось притянуть на себя хотя бы часть главных сил противника, но им не удалось связать своими действиями даже те части того Донского корпуса, которые непосредственно перед ними стояли. 30—31 октября главные силы этого корпуса, оставив против наших северных армий слабый заслон, пробивались без всякой помехи с нашей стороны от ст. Рыково в Крым. Командование обеими этими армиями не уясняло своей роли в этой операции. Наши войска не проявили того напряжения, которое требовалось характером операции. «Нормальная» же работа частей в этих условиях могла гарантировать очень незначительные успехи.
Не лучше выполнила свою задачу и II конная армия. Ее действия 28-30 окт. вылились в ряд разрозненных попыток расширить плацдарм в районе Днепровка -Водяное. Дивизии этой армии действовали вразброд, «растопыренными пальцами», без всякого взаимодействия, и потому 11 тыс. штыков и сабель II конной армии не в состоянии были опрокинуть слабый заслон I арм. корпуса Кутепова и прорваться на Серогозы. Притянуть на себя главные силы противника, связать их, не давать им свободно предпринимать новый маневр против наших частей, преградивших путь отступления, -не удалось и нашей II конной армии.
К несчастью, большие недочеты были и в действиях 6-й и I конной армий.
Из частей 6-й армии в ударе по тылам противника в направлении на Агай-ман -Сальково не приняла ни одна часть. Главное внимание этой армии было обращено на разгром II арм. корпуса ген. Витковского и па попытки занять Перекопский перешеек «с налета». Остальные силы этой армии или были занять второстепенной задачей (выдвижение от Херсона на Каланчак, выдвижение одной дивизии от Ниж. Рогачика на Серогозы), или же оставались на Каховском плацдарме с пассивными задачами (15 и Лат. дивизии). Удар по тылам противника осуществляла одна I конная армия со своими 10-12 тыс. сабель. В разобранных выше условиях, при том характере действий наших остальных армий, осуществление этого удара становилось задачей очень тяжелой. Выполнение ее требовало от нашей конницы большого искусства. Но получилось так, что после первого перехода к вечеру 29 октября конная армия оказалась разделенной на две группы, расположенные друг от друга на расстоянии 40 верст: 11 и 6 кав. див. у Агаймана и Ново-Успенское, а 4 и 14 кав. див. в районе Сергиевска -Громовка -Ново-Покровка. Это облегчило задачу противнику навалиться на нашу конницу всей массой конного корпуса Барбовича и главными силами I арм. корпуса и по частям отбросить от своих путей сначала 6 и 11 кав. див., а потом и остальные части конной армии.
Правда, противник вынужден был побросать в сев. Таврии большое количество материальной части, огнеприпасов и др. видов снабжения, были потрепаны и некоторые его части, но все же основное ядро его армии, хотя и в расстроенном, дезорганизованном виде, сумело прорваться в Крым.
2 октября мы уже стояли перед перешейками, занятыми противником и подготовленными к упорной обороне.
Смелый и решительный замысел командования фронтом не привел к окончательному разгрому противника. Инструмент, выполнявший этот смелый замысел, работал еще с большими перебоями. Но даже при таком посредственном выполнении так широко задуманная операция привела к сильной дезорганизации всей армии противника. Оставалось не упускать время, не дать противнику оправиться, немедленно нанести второй удар.
V
Второй наш удар по Врангелю представляет великолепную и в тактическом отношении в высшей степени интересную операцию. После очищения северной Таврии Красная армия оказалась перед перешейками, заблаговременно укрепленными и занятыми противником для обороны. Командование фронтом знало и чувствовало, что противник в значительной степени дезорганизован; такой быстрый откат на северной Таврии не мог не привести к серьезному нарушению организации неприятельских войск. Разведка доносила, что противник спешно приводит в порядок свои части и собирается занять перешейки более надежными частями I арм. корпуса. Несмотря на то, что в
Схема 2. Атака перекопского вала
7-8 ноября 1920 г.
живой силе мы имели большое превосходство над противником, условия атаки все же были в высшей степени тяжелые. В то время, когда противник имел возможность, пользуясь наличием так называемого Турецкого вала, складками местности и отдельными хуторками, расположенными за этим валом, великолепно организовать огневую оборону, мы должны были развертываться для атаки на совершенно ровной местности, не имеющей ни одной значительной складки, ни одного значительного населенного пункта, которые укрывали бы от взоров противника. Вся местность впереди Турецкого вала на дистанцию предельного артиллерийского выстрела великолепно наблюдалась противником, и потому развертывание как нашей артиллерии, так и пехоты для серьезной атаки, представляло задачу в высшей степени тяжелую и почти невыполнимую.
Не лучше дело обстояло и на Чонгарском перешейке. Там вопрос осложнялся еще тем, что этот перешеек был очень узким, местами наступающему пришлось бы наступать по дамбе всего в несколько саженей шириной. При условии, что противник занял, эту дамбу многочисленными пулеметами, прорыв по нему был сопряжен с громадными потерями и находился под сомнением. После того, как тов. Фрунзе лично обрекогносцировал Чонгарский перешеек, он решил ограничиться на этом направлении демонстративными действиями и главный удар наносить по Перекопскому перешейку. Так как подготовка прорыва по условиям местности потребовала бы громадных земляных работ и большого времени, то для того, чтобы не дать противнику привести себя в порядок, решено было атаковать его «открытой силой и немедленно». При этом главный удар при атаке Турецкого вала было решено направить по высохшему дну Сиваша, примерно из района Владимировка —Строгановка, на Литовский полуостров и далее на Армянск, в тыл перекопским позициям противника.
Группировка наших сил и сил противника перед атакой приведена на схеме № 2.
Из этой группировки сил видно:
1) общее наше превосходство над пр-ком в атаке Перекопских позиций не достигало двух раз (34 тыс. шт. и сабель против 19.500 шт. и саб.);
2) пр-к организовал оборону очень умело. Он из общей численности в 19.500 шт. и сабель выставил в боевую часть только около 3 1/2 тыс. штыков и сабель, но с большим количеством артиллерии и пулеметов (146 пулем. и 72 ор.), а все остальные силы были оставлены в резерве, при чем части, оставленные в резерве, были эшелонированы в глубину. По своему расположению резервы могли через 3—4 часа после начала боя поддержать любой участок своей позиции;
3) атака имела сильную боевую часть. Из 34 тысяч шт. и сабель около 26 тыс. шт. и сабель вели непосредственно атаку, около 6 1/2 тыс. шт. и сабель оставалось в резерве, и остальная часть сил (около 1 1/2 тыс. шт. и сабель) оставалось на охрану побережья. При этом основная масса атакующих войск (20 тыс. шт. и сабель) наступала по высохшему морскому дну Сиваша с задачей атаковать позиции противника на Литовском полуострове, участок, имевший всего до 3 верст по фронту. Непосредственно Турецкий вал с фронта атаковывался частями двух стр. бригад. В распределении же артиллерии у атакующего мы видим, что основная масса ее была направлена для атаки Турецкого вала с фронта в то время, как главный удар, наносимый по Сивашу, сопровождался небольшим количеством одной легкой артиллерии. Условия местности не позволяли направить по Сивашу больше артиллерии, чем было назначено.
Такая группировка сил обещала очень упорные бои. Предыдущие боевые действия 51 стр. див. показали, что Турецкий вал противник может удерживать одними силами, непосредственно его занимавшими. Таким образом, все остальные силы могли быть направлены для встречного удара против наших частей, выполнявших главную атаку. Противник, считая даже только одни ближайшие резервы, мог выставить против наших 20 тыс. штыков и сабель с 36 орудиями, наступавшими через Сиваш, до 16 тыс. штыков и сабель и большое количество артиллерии, то есть силы, по количеству штыков и сабель незначительно уступающие нам, а по количеству артиллерии —превосходные.
Этим обстоятельством фактически заранее и предопределялся характер боев за перекопские позиции противника.
Бои на Литовском полуострове были очень упорными. Атакующему приходилось наступать совершенно по открытой местности, ведя фронтальную атаку на противника, имевшего хорошо налаженную огневую оборону. Мало того, атакующему приходилось в течение дня выдержать контратаки ближайших резервов противника. За 12—13 часов боя (завязка боя была на рассвете около 6 часов, закончился он с наступлением темноты, примерно около 18—19 часов) нашим частям удалось пройти 5—8 верст, если не считать расстояния, пройденного по самому Сивашу без помехи со стороны противника. Атакующим частям приходилось буквально каждый шаг пространства отвоевывать кровью. Продвижение вперед возможно было только в те редкие моменты, когда удавалось достигнуть временного превосходства в огне. Достигалось это, главным образом, массированием пулеметного огня или удачным открытием огня нашей малочисленной артиллерией в те моменты, когда ей удавалась скрытно от пр-ка переменить свои позиции и выйти временно из под непосредственного обстрела артиллерийского огня противника.
Потери в некоторых полках боевой части в этот день доходили до 25—35 %. И все же к исходу суток не удалось достигнуть перелома в бою. До поздней ночи противнику удалось удержаться на южных выходах с Литовского полуострова и на подступах к Карадманаю.
Не удались в этот день неоднократные атаки частей 51-й стр. див., штурмовавших Турецкий вал с фронта. В ночь с 8 на 9-е ноября, когда бой на всем фронте затих, и оба противника в темную, холодную и сырую осеннюю ночь лежали друг против друга, всего в нескольких стах шагов один от другого, ни наши части, ведшие бой, ни наше командование, руководившее, этой операцией, не считали себя победителями, и готовились с утра к новому тяжелому напряжению. Более того, обстановка нами на следующий день ожидалась худшая, чем в первый день атаки. Дело в том, что ночью подул юго-восточный ветер и нагнал в Сиваш из Азовского моря воды. Коммуникации наших частей, наступавших на Литовский полуостров, постепенно заливались водой, и мы рисковали 9 ноября драться, не имея связи с северным берегом Сиваша, не имея возможности получить ни патронов, ни продовольствия. В эту ночь, когда штаб 6-й армии находился в Чаплинке, командующий фронтом, тов. Фрунзе, приехал в Строгановку (со ст. Рыково), чтобы на месте выяснить обстановку и результаты боя за день. Узнал о положении дел на полуострове и об изменившемся положении вещей на самом Сиваше, он приказал частям, расположенным на полуострове, немедленно возобновить атаку и переменить ее направление с юго-западного прямо на запад — на Армянск, с тем, чтобы в продолжение 9 ноября «открыть перекопскую пробку». Одновременно части, наступавшие на Турецкий вал с фронта, должны были вновь штурмовать позиции противника.
Но оказалось, что противник обстановку оценивал иначе. Он еще вечером 8 ноября решил, что положение на его перекопских позициях стало настолько тяжелым, что единственным выходом оставалось заблаговременно очистить эти позиции, оторваться от пр-ка и принять бой в новых условиях на второй укрепленной полосе — на Юшуньских позициях. Ночью без помехи с нашей стороны ему удалось отойти на эту полосу своих укреплений.
Но фактически этот отход решил окончательно участь Крыма. 9 ноября с большим подъемом наши части подошли по всему фронту к новым позициям противника и приступили к их разведке. Уже с утра 10 ноября по всему фронту завязался бой за эти последние укрепления на путях в Крым. С нашей стороны войска сохраняли ту же группировку, которую они имели накануне: главная масса войск на левом фланге в междуозерном районе. Непосредственно на Юшунь должна была наступать латышская дивизия, которая для этого получила приказ к 12 час. 10 ноября выйти на боевую линию и сменить части 51 стр. див. Но к 12 час. участь боя фактически была решена на этом второстепенном участке. Полки 51 стр. див., не дожидаясь смены, с рассветом атаковали пр-ка и, прогрызая его расположение, к 12 часам подошли ко второй линии его окопов, к вечеру заняли Юшунь и вышли в район южнее этого пункта. Этим фактически решилась участь боя. Противник, пытавшийся конницей и пехотными частями опрокинуть наши 15 и 52 стр. див. И выйти на наши тылы в
район Армянска, с этого момента сдал и быстро отхлынул на юг.
В 9 час. 11 ноября командарм 6-й уже подписывал приказ на преследование. 15 ноября весь Крым был очищен от пр-ка, и наши части вышли к побережью Черного моря.
VI
Пятилетний юбилей разгрома Врангеля и очищения Крыма Красной армией приходится праздновать без главного руководителя этой операцией, без тов. Фрунзе. В операции по разгрому Врангеля особенно рельефно выявляются черты тов. Фрунзе, как крупного военачальника. Исследователь этой операции не раз останавливает свое внимание на следах той кипучей энергии, с которой шла подготовка последнего удара по последнему врагу советских республик, по барону Врангелю. Подготовка к нашему переходу в наступление, как указывалось выше, шла в тяжелых условиях: железные дороги работали еле-еле, они не только не могли подать на фронт необходимые пополнения, но даже не в силах были справиться с подвозом необходимого количества огнеприпасов, технических средств, материальной части. Между тем, противник вел себя активно. На фронте бои шли беспрерывно. Подвозимые на фронт запасы огнеприпасов изо дня в день истощались. Приходилось при слабой работе жел. дорог не только накапливать запасы для удара, но и питать те бои, которые, по инициативе пр-ка, шли на фронте в продолжение всего периода подготовки последней нашей операции. Только непрерывным вмешательством в работу железных дорог, непрерывным содействием этой работе со стороны командования и штаба фронта удалось накопить тот минимум запасов, который требовался для решительного удара. Обращает па себя внимание та борьба, которая шла на путях на Александ-ровск — Синельниково, в районе Никополя и, наконец, под Каховкой весь конец сентября и в первую половину октября. Стратегической целью боев этого периода со стороны Врангеля являлось стремление сорвать подготовлявшийся против него удар. Для этого он бешено атаковывал то одну, то другую группу наших войск, он стремился еще в периоде подготовки ослабить наши войска настолько, чтобы лишить их возможности начать широкую и решительную операцию. Тов. Фрунзе очень искусно руководил этими боями. Уклоняясь до конца нашего окончательного сосредоточения (подхода резервов и I конной армии с зап. фронта) от решительного столкновения с главными силами противника, в то же самое время искусным маневром и частичными контрударами он приостановил все попытки противника прорваться на Синельниково, обосноваться на правом берегу Днепра у Никополя, ликвидировать наш Каховский плацдарм. В эти дни тов. Фрунзе непрерывно следил сам за ходом боевых действий и ежедневно в своих переговорах по прямому проводу с командармами давал дополнительные указания к отданным ранее директивам. Умелое руководство действиями армий фронта привело к тому, что противник в своих бесплодных атаках выдохся.
Тов. Фрунзе своевременно уловил этот момент. На следующий день после: никопольской операции он пишет всем командармам, что наступил момент, когда армиям фронта нужно приступать к нанесению последнего удара Врангелю и тут же передал им свои предварительные соображения по плану этого наступления. Оценка обстановки и принятое на основании этой оценки решение являются безукоризненными, и только перебои в действиях войск, слабая обученность пятого комсостава были причиной тому, что противнику удалось избежать полной катастрофы и частью сил прорваться в Крым.
Удивительно верно и трезво оценивал тов. Фрунзе ту обстановку, которая сложилась к моменту нашего выхода,к перешейкам. В специальном письме (телеграмме) на имя командармов он давал оценку этой обстановки и намечал план дальнейших действий. В этой телеграмме тов. Фрунзе писал, что в этих условиях, когда противнику удалось занять и организовать оборону перешейков, к тому же заблаговременно укрепленных, когда под прикрытием этой обороны он с каждым днем приводит себя в порядок и может усиливаться, когда условия местности и время года (холода, распутица) не позволяют нам организовывать планомерную атаку перешейков, нам остается немедленно атаковать перешейки открытой силой. Для того, чтобы ошеломить противника, он тут же предложил главный удар наносить в том направлении, где пр-к его меньше всего мог ожидать, а именно —по высохшему морскому дну.
Когда же войска приступили к выполнению этого рискованного удара, тов.
Фрунзе сам приехал в район атаки, чтобы непосредственно руководить этими боевыми действиями.
Во всем этом рельефно проявляются черты крупного военачальника, самородка, умеющего быстро схватывать сложную обстановку, правильно в ней разобраться, быстро принимать решение и умело и энергично руководить боевыми действиями войск.
Мы празднуем юбилей Перекопа без тов. Фрунзе.
В эти дни, когда красноармейская масса знакомится с подвигами героев Перекопа и Юшуни, открытой грудью атаковавших по морскому дну укрепленные позиции противника, наше внимание не может не остановиться на той центральной фигуре, чьей волей, чьей энергией были подготовлены и осуществлены и Перекоп, и Юшунь.
БИБЛИОГРАФИЯ
Маршал Петэн. ОБОРОНА ВЕРДЕНА. (Перевод с французского). Воениздат НКО СССР, 1937г.
Д.М. КАРБЫШЕВ
(Статья перепечатана в оригинальном варианте из журнала «Военная Мысль» № 3 1938 г.)
КАРБЫШЕВ Дмитрий Михайлович родился в 1880 году. Блестяще закончил Сибирский кадетский корпус (1898), Петербургское Николаевское военно-инженерное училище. В ходе Русско-японской войны участвовал в сражении под Мукденом. Награжден орденами и медалями. С отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию (1911). Принимал участие в строительстве фортов Брестской крепости. С первого дня участник Первой мировой войны. Воевал в Карпатах. Участвовал в штурме крепости Перемышль (1915). За храбрость и отвагу награжден орденом св. Анны и произведен в подполковники. В 1916 году был участником знаменитого Брусиловского прорыва. Во время Гражданской войны участвовал в строительстве Симбирского, Самарского, Саратовского, Челябинского, Златоустовского, Троицкого, Курганского укрепленных районов. Занимал ответственные должности в штабе Северо-Кавказского военного округа. Руководил инженерным обеспечением штурма Чонга-ра и Перекопа. В 1923—1926 годах занимал руководящие посты в Главном военно-инженерного управлении РККА. С 1926 года — преподаватель в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Был автором проекта «Линий Молотова и Сталина». С 1936 года — помощник начальника кафедры тактики высших соединений Военной академии Генерального штаба.
Значителен вклад Д.М. Карбышева в научную разработку вопросов форсирования рек и других водных преград. Он опубликовал более 100 научных трудов по военно-инженерному искусству и военной истории. Его статьи в журнале «Военная Мысль» и других изданиях, пособия по вопросам теории инженерного обеспечения операций были основными материалами по подготовке командиров РККА. В составе группы заместителя начальника Главного военно-инженерного управления по оборонительному строительству вырабатывал рекомендации войскам по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма.
Великая Отечественная война застала его в Гродно. В августе 1941 года в бессознательном состоянии был захвачен в плен. Содержался в немецких концентрационных лагерях: Замосць, Хаммельбург, Флоссенбург, Майданек, Освенцим, Заксенхаузен и Маутхаузен. Неоднократно от администрации лагерей получал предложения сотрудничать. Был одним из активных руководителей лагерного движения сопротивления. В ночь на 18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен (Австрия) в числе других заключенных был облит водой на морозе и погиб.
Готовясь к мировой войне, империалисты уделяли большое внимание укреплению своих границ, расходуя на это огромные суммы. Более 150 больших и малых крепостей и фортов-застав покрывали лицо Европы. Наиболее агрессивная и подготовленная к войне Германия имела и наиболее развитую систему укреплений, что
У
^ ф
