CC BY
3
УДК 39
DOI: 10.62669/30342139.2024.3.32
А. С. Сальманов
К ПРОИСХОЖДЕНИЮ ЗАУРАЛЬСКИХ БАШКИР В СВЕТЕ НОВЫХ ДАННЫХ
Проблема этногенеза башкир в историографии была хорошо разработана такими учеными с мировыми именами, как С. И. Руденко, Р. Г. Кузеев и Н. А. Мажитов. Работы С. И. Руденко ценны тем, что в них активно используются им же собранные антропологические данные этнографических групп башкир. Известный археолог Н. А. Мажитов в разработке проблемы происхождения башкир существенно опирался на археологические материалы. Выдающийся этнограф Р. Г. Кузеев в своих этнографических экспедициях по всему ареалу расселения башкир успел собрать исчезавшие устные источники, касающиеся происхождения башкирских родов и племен. Особенности историко-географического положения на стыке различных зон как природных (степной, горной, таежной), так и этнокультурных (финно-угорской, сармато-аланской, тюркской и др.), обусловили отчетливую специфику в направлениях этнического развития различных частей башкирского народа. Особое положение в этногенезе народа занимают зауральские башкиры. В разработке вопроса происхождения зауральских башкир автор, опираясь на материалы указанных ученых, использует новые данные из антропологических и генетических исследований (Р. М. Юсупов, М. С. Акимова, Н. А. Суворова, С. Г. Боталов,Ю. М. Юсупов, В. Г. Волков, А. А. Каримов и др.). Автор приходит к выводу, что зауральские башкиры, будучи частью кыпчакской миграции на Южный Урал, приняли участие в этногенезе башкирского этноса еще в домонгольский период в Х-Х11 вв.
Ключевые слова: этногенез, этнология, зауральские башкиры, табын, катай, айле.
Актуальность этнографического и этнологического изучения этнических групп заключается в том, что в их хозяйственно-бытовом укладе, материальной и духовной культуре сохраняются те или иные архаические черты, которые когда-то были присущи и другим частям этноса, но исчезли в силу различных условий исторического развития. Выявление таких черт дает возможность раскрыть многие ключевые моменты для исследования более древних состояний всего этноса [Руденко 1925: 3]. Поэтому исследование этногенеза башкирского народа следует начинать с истории его отдельных этнографических групп. Одной из таких групп являются восточные или зауральские башкиры, которые показывают достаточную степень однородности [Руденко 1916: 268]. К сожалению, на сегодняшний день нет отдельного исследования
по вопросу происхождения зауральских башкир. Целью статьи является постановка проблемы этногенеза зауральских башкир в свете имеющихся в распоряжении исследователей научных данных (этнографические, археологические, антропологические, генетические, филологические и другие материалы). Для этого ставится ряд задач:
1. Определение зауральских башкир как этнографической группы в структуре башкирского этноса (территория расселения, этнический состав);
2. Рассмотрение основных точек зрения на происхождение значительных родоплеменных образований башкир Зауралья; 3. Сопоставление их с последними опубликованными данными антропологических и генетических исследований; 4. Некоторые выводы в вопросе происхождения зауральских башкир.
Зауральские башкиры несколько обособлены от основного массива башкирского народа, что ослабило существовавшие некогда их тесных контактов с основной массой народа [Кузеев и др. 2015: 319]. Центром башкирского Зауралья, по классификации С. И. Руденко, считается северный район восточной области, находящийся «на крайнем северо-востоке» башкирских земель. В северо-восточный район он включил катайцев зауральских, кара-барын-табынцев с куваканцами и восточную часть айлинцев [Руденко 1916: 267]. М. В. Мурзабулатов относит к зауральским башкирам жителей Челябинской и Курганской областей. По его мнению, зауральские башкиры являются локально-этнической группой башкирского народа, со второй половины XVIII в. развивавшихся в некотором обособлении от основного народа и обладавших рядом своеобразных черт в быту и культуре [Мурзабулатов 2021: 13].
В исторической литературе зауральскими башкирами считаются те башкиры, которые занимают обширную территорию к востоку от Уральского хребта, начиная от р. Исеть на севере и кончая средним течением р. Урал и Оренбургской областью - на юге. В XVII - начале XVIII в. северная часть зауральских башкир входила в Сибирскую дорогу, поэтому в исторических и этнографических работах они вместе с башкирами, живущими в северо-восточном Башкортостане в долинах рр. Ай и Юрюзань, именуются «башкирами Сибирской дороги» [Кузеев и др. 2015: 313]. Башкиры северо-восточного Башкортостана (Дуван-ский, Мечетлинский, Кигинский, Салаватский и Белокатайский районы) по ряду показателей (язык, культура, особенности ведения хозяйства, традиции, быт и т.д.) близки к своим восточным соседям - башкирам из Челябинской и Курганской областей. В связи с этим Р. Г. Кузеев объединил «зауральских» башкир (Челябинская и Курганская области) с башкирами, живущими на территории северо-восточного Башкортостана, в одну «северовосточную» этнографическую группу башкир. Такое объединение является более верным, так как на указанных территориях расселены башкиры крупных зауральских племен: айле, катай и табын. Поэтому к северо-восточным башкирам относятся и башкиры Учалинского района РБ, генетически связанные с Аргаяшским районом Челябинской области. Башкиры этих двух районов являлись этническим ядром Кара-табынской волости, территория которой включала в свой состав
все земли башкирского Зауралья. Учалинский район был оторван от «зауральских» башкир лишь в 1934 г. после передачи бывшего Аргаяшского кантона (Аргаяшский и Кунашакский районы) в Челябинскую область [ИБР 2010: 389]. Подобно табынцам, катайцы и айлинцы также расселены в Зауралье (в Курганской, Челябинской областях) и на Южном Урале, в районах Башкортостана.
Этнологами давно установлена этническая близость между табынцами и катайцами. Родо-племенные группы ктай (кытай, катай), представители которых имеются и среди башкир, принято считать потомками киданей (кара-киданей) [Кузеев 2016: 236, 206]. Однако генетика башкирских катайцев по мужской линии не подтверждает эту гипотезу. Генетические данные «не показывают какой-либо связи, доминирующей у катайцев генетической линии ^1а1^5977), с территориями, где проживали кидани (Восточная Монголия, Маньчжурия)». Исследователи-генетики заметили, что наиболее близка к группе катайцев ветвь табынцев и тех групп, которые по данным шежере являются потомками Майкы-бия [Волков и др. 2017: 231-241]. Р. Г. Кузеев заключил, что табынцы сильно смешались с монгольскими родо-племенными группами, в частности с киданями. В табынском объединении исследователь барынцев и дуванцев относит к родам, имеющим монгольское происхождение [Кузеев 2016: 236, 264].
Р. Г. Кузеев считает, что основу объединения табын составляет «восточно-тюркский этнический компонент». По его мнению, табынцы и катайцы «являются наиболее яркими носителями централь-ноазиатских черт культуры», и в их языке «сохранились признаки, связывающие их с восточными тюрками» [Кузеев 2016: 420]. Примечательно, что вплоть до XX в. среди кара-табынцев было распространено имя Кутлухужа (Кутлугужа), которое, очевидно, восходит к имени первого кагана Второго Восточнотюркского каганата (Кутлуг) [Кляшторный, Савинов 2005: 101]. Р. Г. Кузеев показал несостоятельность мнения В. В. Вострова и М. С. Муканова об автохтонности табынцев в Башкирии и в Западном Казахстане, назвав это «недоразумением», так как «дулатская» тамга у башкирских и казахских табынцев является не второстепенной, а основной [Кузеев 2016: 235]. Гипотеза о позднем (XШ-XIV вв.) приходе башкирских табынцев на Южный Урал «согласуется со всеми материалами историко-этнографического характера» [Мажитов, Султанова 2010: 449].
Д. Ж. Валеев указывает на ошибочность локализации этногенеза башкирского народа только в Бугульминской возвышенности, как это представляется в исследованиях Р. Г. Кузеева. Табынцы, по Д. Ж. Валееву, пришли в Зауралье до XIII в. [Валееев 2002: 21-23]. Такая точка зрения согласуется с мнением С. И. Руденко о нахождении табын в домонгольский период в составе башкир [Руденко 2006: 43]. Б. Х. Юлдашбаев также относил табынцев к «коренным» башкирским племенам [Юлдашбаев 1972: 28].
Еще одним крупным этническим образованием зауральских башкир считается племя айле, которое, по мнению В. Ф. Генинга, имеет угро-са-модийское происхождение [Генинг 1967: 65-66]. У айлинцев распространены те же гаплогруппы, что и у табынцев - R1a-M198 и Шс1-М178. Последняя имеет большее распространение. Генетические показатели табын и айле (Шс1-М178 и R1a-M198) родственны другим башкирским родам в самой Башкирии [Волков, Каримов 2017: 219, 230; Волков, Каримов 2018а: 273; Волков, Каримов 2018б: 236].
По мнению исследователей (Ю. М. Юсупов и др.), «северо-восточный» кластер гаплогруппы R1a-M198, распространенный среди башкирских табынцев, соотносится с культурами Южного Зауралья доордынского времени и кушнаренковско-караякуповским археологическим комплексом [Юсупов и др. 2016: 22]. Однако носители гаплогруппы R1a-M198 могли быть связаны с чияликской культурой. З. Г. Аминев считает, что чияликскую культуру следует соотносить с башкирскими табынцами [Аминев 2016: 36]. Ш. Н. Исянгулов полагает, что чияликцы стали предками северовосточных и зауральских башкир [Исянгулов 2018: 22]. О том, что чияликцы были предками башкир, писал и Г. Н. Гарустович. Археолог смог выявить и показать процесс их исламизации, когда культ огня и лошади заменялся мусульманской обрядностью [Гарустович 2015: 183, 187].
Потомками кушнаренковцев и караякуповцев, скорее всего, являются носители гаплогруппы Шс1 среди башкир. Кушнаренковская (конец VI - середина VIII в.) и караякуповская (вторая половина VШ-IX в.) культуры охватывали территорию Башкирского Приуралья и прилегающих районах Нижнего Прикамья [ИКБ 1996: 47]. Основной ареал распространения носителей гаплогруппы Шс1 наиболее характерен для Башкирского Пре-дуралья (Приуралья. - С. А.): от Прикамья (Янауль-
ский район РБ) до Южной Башкирии (Зилаирский, Зианчуринский районы РБ), охватывая территории демской долины (Миякинский, Давлекановский и др. районы РБ). Представители этой генетической ветви башкир формировались на указанной территории продолжительное время, включая эпоху раннего средневековья. Данная гаплогруппа обнаружена практически во всех этнографических группах башкир, но наиболее высокий процент зафиксирован у северо-западных и юго-восточных башкир [ИБР 2015: 42-43], как раз обитающие на территории распространения кушнаренков-ско-караякуповского археологического комплекса.
Как видно, генофонд зауральских башкир соответствует общему генетическому портрету башкирского этноса (по Y-хромосоме). В процентном отношении у башкир гаплогруппа Шс1 занимает второе место после гаплогруппы R1a, а вместе они составляют около 70 % всего генофонда башкир [ИБР 2015: 42].
Антропологические материалы средневекового населения Зауралья и современных зауральских башкир, собранные и обработанные антропологами (С. И. Руденко, Р. М. Юсупов, М. С. Акимова), показывают их этническую близость с тюркским населением Южной Сибири (Алтая-Саянского нагорья). Среди зауральских башкир доля монголо-идности (преобладание южносибирского расового типа) несколько превышает средний показатель у основной части башкирского этноса [Руденко 1916: 185, 267; Руденко 2006: 282; Юсупов 2011б: 103-117; Акимова 2011: 388]. Об этом говорит и дерматоглифика зауральских башкир [Суворова 2001: 140]. Филологические данные показывают, что восточный диалект башкир сложился в домонгольскую эпоху [Максютова 1996: 19]. Это согласуется с мнением Н. А. Мажитова и А. Н. Султановой о существовании на рубеже Х!-ХП вв. отдельного этнополитического объединения башкирских племен, ныне входящих в состав зауральских башкир [Мажитов, Султанова 2010: 446-448].
Археологические материалы в Зауралье современные исследователи соотносят «с новой волной кыпчакско-кыргызского населения, пришедшего в Х-Х! вв. из Саяно-Алтайских предгорий на Южный Урал». В культурном плане у этих выходцев из Южной Сибири отмечается влияние алтайских племен сросткинской культуры. Появление представителей этой культуры на Южном Урале связывается с кимако-кыпчакским движением из районов Прииртышья. По мнению
археологов, это были тюркизированные угры юго-западной Сибири (Приобье и Бараба), которые стали «конечным результатом культурных трансформаций угорского населения этих районов, длительное время находившегося в непосредственном взаимодействии с тюрками Алтая и Саян» [Боталов 2019: 98-99, 124]. Следует отметить, что в этнический состав кимакского объединения входили угро-самодийцы [Арсланова 1985: 64, 67; Кумеков 1972: 121; Савинов 1984: 117]. Как считает С. Г. Боталов, на Южный Урал переходит «восточная часть тюркизированного угро-само-дийского населения, заселившего ранее Среднее Прииртышье и Барабинскую лесостепь», что археолог связывает с проникновением кыпчаков [ДИЮЗ 2000: 365]. Р. М. Юсупов также связывает появление средневековых кыпчаков (в их числе башкирские племена катай, кыпсак, мин и табын) на Южном Урале и их влияние на антропологический тип башкир с домонгольской эпохой (XI-XII вв.) [Юсупов 2011б: 100-111]. А. Х. Халиков пишет о приходе кимаков (кыпчаков) в Южное Приуралье уже в X в., в то время как в бассейне р. Яик к югу и западу от р. Белой кочевали гузы и родственные им башкиры [Халиков 2011: 202]. Следует отметить, что появление чияликцев на Южном Урале по времени и месту коррелиру-ется с кимако-кыпчакской волной кочевников. Как известно, распространение чияликской культуры с востока по северо-западной части Башкирии до р. Кама относится к рубежу I—II тыс.н.э. [Боталов 2019: 45].
Итак, среди предков башкир можно выделить два основных пласта: кушнаренковско-караяку-повский комплекс и чияликскую культуру. Предположительно, кушнаренковско-караякуповский комплекс сложился из «насельников» Западно-тюркского каганата, а представителями чияликской культуры, являясь осколками Восточно-тюркского каганата, пришли в общем кимако-кыпчакском потоке племен. Эти два пласта и определили этнический облик башкир, что нашло отражение в их языке. Н. А. Баскаков в башкирском языке выделяет «кыпчакские и булгарские элементы, благодаря чему он относится к кыпчакско-булгарской подгруппе» тюркских языков. На примере чувашского языка тюрколог видит генетическую связь булгар-ского языка с венгерским языком [Баскаков 2006: 163, 104]. Из этого следует полагать, что часть предков башкир (кушнаренковцы и караякуповцы) могла быть этнически близка угро-самодийцам.
Об этом говорят и данные генетики. Исследователи (Ю. М. Юсупов и др.), смоделировав карты распространения 25 гаплогрупп Y-хромосомы, создали обобщенную карту генетических расстояний от юго-восточных башкир. Ученые, исходя из того, что в формировании башкирского этноса выделяются два основных периода: период сложения древнебашкирского этноса (IX-X вв.) и период кыпчакской миграции (XI-XV вв.), пришли к выводу: бурзян, усерган и юрматы представляют-популяции, участвовавшие в сложении древнебаш-кирской общности на Южном Урале. В основу этой группы лег наиболее ранний этнический субстрат, связанный, по мнению специалистов, с населением «финно-угорского» происхождения. В другую группу были включены кыпчак, тамьян и тунгаур. При этом кыпчак и тамьян генетически (по методу многомерного шкалирования) оказались близки к табын, катай, кошсо и кудей [Юсупов и др. 2019: 56, 61].
Этногенез башкир в кыпчакский период стал частью общих этнокультурных изменений на территории бывшего Западно-тюркского каганата: в результате сосуществования различных этнических групп (как ранее обитавших в зауральской лесостепи, так и племен, пришедших из предгорий Алтая и западносибирских лесов) «началось формирование облика многих современных народов Урала, Поволжья, Казахстана и основы венгерского этноса» [Боталов 2019: 111]. Башкиры также сформировались на основе различных этнических групп Тюркского каганата, в состав которого входили как тюркские, так и нетюркские (угро-самодийские и др.) племенные образования. Но в результате длительной взаимной интеграции различных по происхождению племен образовалась однородная этническая группа. Так, антропологи отмечают отсутствие с XIII-XIV вв. изменений антропологического облика башкир и их относительную гомогенность [Юсупов 2011а: 143, 156]. Это касается и облика зауральских башкир [Акимова 2011: 383]. Еще С. И. Руденко отмечал, что на физический тип башкир не повлияли их контакты с соседними народами [Руденко 2006: 304].
Таким образом, известное (но не распространенное) в науке мнение об участии зауральских башкир в этногенезе башкирского этноса еще в домонгольское время согласуется с антропологическими и генетическими данными. Зауральские башкиры, значительная часть которых (табын, катай и др.), как и кыпчаки, являлись выходцами
из Второго Восточно-тюркского каганата (попав в свое время под влияние уйгур, енисейских кыр-гызов и кимаков), в домонгольское время приняли участие в этногенезе башкир. В Зауралье и Южном Урале они соединились с выходцами из бывшего
Западно-тюркского каганата (юрматы, бурзян, усерган и др., взаимодействовавших с мадьярами и печенегами). В Х-ХИ вв. степи Зауралья являлись этнической территорией зауральских башкир, где они стали составной частью башкирской политии.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Акимова 2011 - Акимова М. С. Антропологические исследования в Башкирии // Антропология башкир. СПб.: Алетейя, 2011. С. 371-388.
Аминев 2016 - Аминев З. Г. Чияликская археологическая культура и ее связь с башкирами-табынцами // Люди, культуры, пространство: социокультурная динамика мира Евразии: материалы Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием), посвященной 75-летию профессора Р. З. Янгузина. Уфа, 2016. С. 33-38.
Арсланова 1985 - Арсланова Ф. Х. К вопросу о взаимосвязях урало-алтайского населения в К-Х вв. // Урало-алтаистика. (Археология. Этнография. Язык). Новосибирск: Наука, 1985. С. 63-69.
Баскаков 2006 - Баскаков Н. А. Тюркские языки. М.: КомКнига, 2006. 248 с.
Боталов 2019 - Боталов С. Г. У истоков южноуральских народов. Южный Урал в эпоху Золотой Орды (К - начало XV века) // История Южного Урала: в 8 тт. Челябинск, 2019. Т. 5. 424 с.
Валеев 2002 - Валеев Д. Ж. Судьба аргаяшских башкир: история и современность. Уфа: Гилем, 2002. 156 с.
Волков и др. 2017 - Волков В. Г. и др. Происхождение и родственные связи башкир рода Катай по данным генетических исследований // История башкирских родов. Катай. Уфа, 2017. Т. 24. Ч. 1. С. 230-241.
Волков, Каримов 2017 - Волков В. Г., Каримов А. А. Происхождение и родственные связи башкир родов Айле, Тырнаклы и Тубаляс по данным генетических исследований // История башкирских родов. Айле, Тырнаклы, Тубаляс. Уфа, 2017. Т. 25. Ч. 1. С. 218-237.
Волков, Каримов 2018а - Волков В. Г., Каримов А. А. Происхождение и родственные связи башкир родов Кубаляк, Кувакан, Теляу по данным генетических исследований // История башкирских родов. Кубаляк, Кувакан, Теляу. Уфа, 2018. Т. 29. С. 266-274.
Волков, Каримов 2018б - Волков В. Г., Каримов А. А. Происхождение и родственные связи родоплемен-ного объединения Табын по данным генетических исследований // История башкирских родов. Табын. Уфа, 2018. Т. 28. Ч. 3. С. 224-247.
Гарустович 2015 - Гарустович Г. Н. Чияликская культура эпохи Средневековья на Южном Урале // Уфимский археологический вестник. Уфа, 2015. Вып. 15. С. 181-198.
Генинг 1967 - Генинг В. Ф. Мазунинская культура в Среднем Прикамье // Памятники мазунинской культуры: сборник статей. Свердловск; Ижевск, 1967. С. 7-84.
ДИЮЗ 2000 - Древняя история Южного Зауралья. Челябинск, 2000. Т. 2. 494 с.
ИБН 2010 - История башкирского народа. Уфа: Гилем, 2010. Т. 5. 468 с.
ИБР 2015 - История башкирских родов. Уран. Т. 7. Уфа, 2015. 268 с.
ИКБ 1996 - История культуры Башкортостана (комплект научных и учебных материалов). Уфа: Гилем, 1996. Вып. 6: Археологические памятники Башкортостана. 280 с.
Исянгулов 2018 - Исянгулов Ш. Н. Семья и брак у башкир в период средневековья. Уфа: Мир печати, 2018. 162 с.
Кляшторный, Савинов 2005 - Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи древней Евразии. СПб., 2005. 346 с.
Кузеев 2016 - Кузеев Р. Г. Собрание научных трудов: в 7 тт. Уфа: Китап, 2016. Т. 4: Происхождение башкирского народа: этнический состав, история расселения. 528 с.
Кузеев и др. 2015 - Кузеев Р. Г., Бикбулатов Н. В., Шитова С. Н. Зауральские башкиры (этнографический очерк быта и культуры конца XIX - начала ХХ вв.) // Собрание научных трудов: в 7 тт. Т. 2 / Р. Г. Кузеев. Уфа: Китап, 2015. С. 313-470.
Кумеков 1972 - Кумеков Б. Е. Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972. 156 с.
Мажитов, Султанова 2010 - Мажитов Н. А., Султанова А. Н. История Башкортостана. Древность. Средневековье. Уфа: Китап, 2010. 496 с.
Максютова 1996 - Максютова Н. Х. Башкирские говоры, находящиеся в иноязычном окружении. Уфа: Китап, 1996. 288 с.
Мурзабулатов 2021 - Мурзабулатов М. В. Хозяйство зауральских башкир в XIX - начале XX в. (скотоводство и земледелие). Уфа: Акирус, 2021. 168 с.
Руденко 1916 - Руденко С. И. Башкиры. Опыт этнологической монографии. Ч. 1. Физический тип башкир. Петроград, 1916. 312 с.
Руденко 1925 - Руденко С. И. Башкиры. Опыт этнологической монографии. Ч. 2. Быт башкир. Л., 1925. 330 с.
Руденко 2006 - Руденко С. И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. Уфа: Китап, 2006. 376 с.
Савинов 1984 - Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984. 174 с.
Суворова 2001 - Суворова Н. А. Изучение дерматоглифики башкир // Этнография и антропология в Башкортостане. Уфа, 2001. С. 136-141.
Халиков 2011 - Халиков А. Х. Основы этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья. Казань, 2011. 336 с.
Юлдашбаев 1972 - Юлдашбаев Б. Х. История формирования башкирской нации (дооктябрьский период). Уфа, 1972. 336 с.
Юсупов 2011а - Юсупов Р. М. Краниология этнотерриториальных групп башкир // Антропология башкир. СПб.: Алетейя, 2011. С. 119-159.
Юсупов 20116 - Юсупов Р. М. Палеоантропология Южного Урала в связи с расо- и этногенезом башкир// Антропология башкир. СПб.: Алетейя, 2011. С. 91-118.
Юсупов и др. 2016 - Юсупов Ю. М. и др. Родовые объединения северо-восточных башкир в свете данных геногеографии: по полиморфизму Y-хромосомы // Вестник АН РБ. Уфа, 2016. Т. 21. № 4 (84). С. 16-25.
Юсупов и др. 2019 - Юсупов Ю. М. и др. Анализ генофонда юго-восточных башкир в контексте их родовой структуры (по данным о полиморфизме Y-хромосомы) // Вестник Московского университета. Серия 23. Антропология. 2019. № 4. С. 54-66.
REFERENCES
Avizhanskaya S. A., Bikbulatov N. V., Kuzeev R. G. Dekorativno-prikladnoe iskusstvo bashkir [Decorative and applied art of the Bashkirs]. Ufa, 1964. 260 p. (in Russian)
Akimova M. S. Antropologicheskie issledovaniya v Bashkirii [Anthropological research in Bashkiria]. In: Antropologiya Bashkir [Anthropology of the Bashkirs]. St. Petersburg: Aletheya Publ., 2011. Pp. 371-388. (in Russian)
Arslanova F. Kh. K voprosu o vzaimosvyazyakh uralo-altaiskogo naseleniya v IX-X vv. [On the question of the relationships between the Ural-Altai population in the IX-X centuries]. In: Uralo-altaistika. (Arheologiya. Etnografiya. Yazyk) [Ural-Altaistics. (Archaeology. Ethnography. Language)]. Novosibirsk: Nauka Publ., 1985. Pp. 63-69. (in Russian)
Baskakov N. A. Tyurkskie yazyki [Turkic languages]. Moscow: KomKniga, 2006. 248 p. (in Russian)
Botalov S. G. U istokov yuzhnoural'skikh narodov. Yuzhnyi Ural v epokhu Zolotoi Ordy (IX - nachalo XV veka) [At the origins of the South Ural peoples. Southern Urals in the era of the Golden Horde (IX - early XV centuries)] In: Istoriya Yuzhnogo Urala: v 8 tt. [History of the Southern Urals: in 8 vol.]. Chelyabinsk, 2019. Vol. 5. 424 p. (in Russian)
Valeev D. Zh. Sud'ba argayashskikh bashkir: istoriya i sovremennost' [The fate of the Argayash Bashkirs: history and modernity]. Ufa: Gilem Publ., 2002. 156 p. (in Russian)
Volkov V. G. et. al. Proiskhozhdenie i rodstvennye svyazi bashkir roda Katai po dannym geneticheskikh issledovanii [Origin and family ties of the Bashkirs of the Katay clan according to genetic research]. In: Istoriya bashkirskikh rodov. Katai [History of Bashkir clans. Katay]. Ufa, 2017. Vol. 24. Pt. 1. Pp. 230-241. (in Russian)
Volkov V. G., Karimov A. A. Proiskhozhdenie i rodstvennye svyazi bashkir rodov Aile, Tyrnakly i Tubalyas po dannym geneticheskikh issledovanii [The origin and family ties of the Bashkirs of the Aile, Tyrnakly and Tubalyas clans according to genetic research]. In: Istoriya bashkirskikh rodov. Aile, Tyrnakly, Tubalyas [History of the Bashkir clans. Aile, Tyrnakly, Tubalyas]. Ufa, 2017. Vol. 25. Pt. 1. Pp. 218-237. (in Russian)
Volkov V. G., Karimov A. A. Proiskhozhdenie i rodstvennye svyazi bashkir rodov Kubalyak, Kuvakan, Telyau po dannym geneticheskikh issledovanii [Origin andfamily ties of the Bashkirs of the Kubalyak, Kuvakan, Telau clans according to genetic research]. In: Istoriya bashkirskikh rodov. Kubalyak, Kuvakan, Telyau [History of the Bashkir clans. Kubalyak, Kuvakan, Telau]. Ufa, 2018. Vol. 29. Pp. 266-274. (in Russian)
Volkov V. G., Karimov A. A. Proiskhozhdenie i rodstvennye svyazi rodoplemennogo ob"edineniya Tabyn po dannym geneticheskikh issledovanii [Origin and family ties of the Tabyn tribal association according to genetic research]. In: Istoriya bashkirskikh rodov. Tabyn [History of Bashkir clans. Tabyn]. Ufa, 2018. Vol. 28. Pt. 3. Pp. 224-247. (in Russian)
Garustovich G. N. Chiyalikskaya kul'tura epokhi Srednevekov'ya na Yuzhnom Urale [Chiyalik culture of the Middle Ages in the Southern Urals]. In: Ufimskii arheologicheskii vestnik [Ufa Archaeological Bulletin]. Ufa, 2015. Iss. 15. Pp. 181-198. (in Russian)
Gening V. F. Mazuninskaya kul'tura v Srednem Prikam'e [Mazuninskaya culture in the Middle Kama region]. In: Pamyatniki mazuninskoi kul'tury: sbornik statei [Monuments of Mazuninskaya culture: collection of articles]. Sverdlovsk; Izhevsk, 1967. Pp. 7-84. (in Russian)
Drevnyaya istoriya Yuzhnogo Zaural'ya [Ancient history of the Southern Trans-Urals]. Chelyabinsk, 2000. Vol. 2. 494 p. (in Russian)
Zhdanko T. A. Ocherki istoricheskoi etnografii karakalpakov. Rodo-plemennaya struktura i rasselenie v XIX - nachale XX veka [Essays on the historical ethnography of the Karakalpaks. Tribal structure and settlement in theXIX- earlyXXcenturies]. Moscow; Leningrad: AN SSSR Publ., 1950. 171 p. (in Russian)
Ivanov V. A., Zlygostev V. A., Antonov I. V. Yuzhnyi Ural v epokhu Srednevekov'ya (V-XVI veka n. e.) [Southern Urals in the Middle Ages (V-XVI centuries AD)]. Ufa, 2013. 280 p. (in Russian)
Istoriya bashkirskikh rodov. Uran [History of Bashkir clans. Uran]. Ufa, 2015. Vol. 7. 268 p. (in Russian) Istoriya kul'tury Bashkortostana (komplekt nauchnykh i uchebnykh materialov). [History of culture of Bashkortostan (a set of scientific and educational materials)]. Ufa: Gilem Publ., 1996. Iss. 6. 280 p. (in Russian)
Klyashtornyi S. G., Savinov D. G. Stepnye imperii drevnei Evrazii [Steppe empires of ancient Eurasia]. St. Petersburg, 2005. 346 p. (in Russian)
Kuzeev R. G. Sobranie nauchnykh trudov: v 7 tt. [Collection of scientific works: in 7 vol.]. Ufa: Kitap Publ., 2016. Vol. 4. 528 p. (in Russian)
Kuzeev R. G., Bikbulatov N. V., Shitova S. N. Zaural'skie bashkiry (etnograficheskii ocherk byta i kul'tury kontsa XIX - nachala XX vv.) [Trans-Ural Bashkirs (ethnographic sketch of life and culture of the late XIX -early XX centuries)]. In: Sobranie nauchnykh trudov: v 7 tt. [Collection of scientific works: in 7 vol.]. Ufa: Kitap Publ., 2015. Vol. 2. Pp. 313-470. (in Russian)
Kumekov B. E. Gosudarstvo kimakov IX-XI vv. po arabskim istochnikam [Kimak state of the IX-XI centuries. according to Arabic sources]. Alma-Ata, 1972. 156 p. (in Russian)
Mazhitov N. A., Sultanova A. N. Istoriya Bashkortostana. Drevnost'. Srednevekov'e [History of Bashkortostan. Antiquity. Middle Ages]. Ufa: Kitap Publ., 2010. 496 p. (in Russian)
Maksyutova N. H. Bashkirskie govory, nahodyashchiesya v inoyazychnom okruzhenii [Bashkir dialects located in a foreign language environment]. Ufa: Kitap Publ., 1996. 288 p. (in Russian)
Murzabulatov M. V. Khozyaistvo zaural'skikh bashkir v XIX - nachale XX v. (skotovodstvo i zemledelie) [Economy of the Trans-Ural Bashkirs in the XIX - early XX centuries. (cattle breeding and agriculture)]. Ufa: Akirus Publ., 2021. 168 p. (in Russian)
Rudenko S. I. Bashkiry. Opyt etnologicheskoi monografii [Bashkirs. Experience of ethnological monograph]. Petrograd, 1916. Pt. 1. 312 p. (in Russian)
Rudenko S. I. Bashkiry. Opyt etnologicheskoi monografii [Bashkirs. Experience of ethnological monograph]. Leningrad, 1925. Pt. 2. 330 p. (in Russian)
Rudenko S. I. Bashkiry. Istoriko-etnograficheskie ocherki [Bashkirs. Historical and ethnographic essays]. Ufa: Kitap Publ., 2006. 376 p. (in Russian)
Savinov D. G. Narody Yuzhnoi Sibiri v drevnetyurkskuyu epokhu [Peoples of Southern Siberia in the ancient Turkic era]. Leningrad, 1984. 174 p. (in Russian)
Suvorova N. A. Izuchenie dermatoglifiki bashkir [Study of dermatoglyphics of the Bashkirs]. In: Etnografiya i antropologiya v Bashkortostane [Ethnography and anthropology in Bashkortostan]. Ufa, 2001. Pp. 136-141. (in Russian)
Khisamitdinova F. G. Ob etnicheskoi obuslovlennosti anomal'nykh konsonantnykh sochetanii bashkirskogo
yazyka [On the ethnic conditionality of anomalous consonantal combinations of the Bashkir language]. In: Voprosy etnicheskoi istorii Yuzhnogo Urala [Questions of the ethnic history of the Southern Urals]. Ufa, 1982. Pp. 68-82. (in Russian)
Yuldashbaev B. H. Istoriya formirovaniya bashkirskoi nacii (dooktyabr'skii period) [History of the formation of the Bashkir nation (pre-Octoberperiod)]. Ufa, 1972. 336 p. (in Russian)
Yusupov R. M. Kraniologiya etnoterritorial'nykh grupp bashkir [Craniology of ethno-territorial groups of the Bashkirs]. In: Antropologiya Bashkir [Anthropology of the Bashkirs]. St. Petersburg: Aletheya Publ., 2011. Pp. 119-159. (in Russian)
Yusupov R. M. Paleoantropologiya Yuzhnogo Urala v svyazi s raso- i etnogenezom bashkir [Paleoanthropology of the Southern Urals in connection with the racial and ethnogenesis of the Bashkirs]. In: Antropologiya Bashkir [Anthropology of the Bashkirs]. St. Petersburg: Aletheya Publ., 2011. Pp. 91-118. (in Russian)
Yusupov Yu. M. et. al. Rodovye ob"edineniya severo-vostochnykh bashkir v svete dannykh genogeografii: po polimorfizmu Y-khromosomy [Tribal associations of the north-eastern Bashkirs in the light of genogeographic data: based on Y-chromosome polymorphism]. In: Vestnik AN RB [Bulletin of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan]. Ufa, 2016. Vol. 21. No 4(84). Pp. 16-25. (in Russian)
Yusupov Yu. M. et. al. Analiz genofonda yugo-vostochnykh bashkir v kontekste ikh rodovoi struktury (po dannym o polimorfizme Y-khromosomy) [Analysis of the gene pool of the south-eastern Bashkirs in the context of their generic structure (based on data on Y-chromosome polymorphism)]. In: Vestnik Moskovskogo universiteta [Bulletin of Moscow University]. Moscow, 2019. Ser. 23. No 4. Pp. 54-66. (in Russian)
A. S. Salmanov
ON THE ORIGIN OF THE TRANS-URAL BASHKIRS IN LIGHT OF NEW DATA
The problem of the ethnogenesis of the Bashkirs in historiography has been well developed by such world-famous scientists as S. I. Rudenko, R. G. Kuzeev and N. A. Mazhitov. S. I. Rudenko's works are valuable because they actively use the anthropological data that he collected from the ethnographic groups of the Bashkirs. Famous archaeologist N. A. Mazhitov, in developing the problem of the Bashkirs' origin, relied heavily on archaeological materials. Outstanding ethnographer R. G. Kuzeev, in his ethnographic expeditions throughout the entire area of the Bashkirs' settlement, managed to collect disappearing oral sources concerning the origin of the Bashkir clans and tribes.The peculiarities of the historical and geographical position at the junction of various zones, both natural (steppe, mountain, taiga) and ethnocultural (Finno-Ugric, Sarmato-Alan, Turkic, etc.), determined the distinct specificity in the directions of ethnic development of various parts of the Bashkir people. The Trans-Ural Bashkirs occupy a special position in the ethnogenesis of the people. In developing the question of the origin of the Trans-Ural Bashkirs, the author, relying on the materials of the aforementioned scientists, uses new data from anthropological and genetic studies (R. M. Yusupov, M. S. Akimova, N. A. Suvorova, S. G. Botalov, Yu. M. Yusupov, V. G. Volkov, A. A. Karimov, etc.). The author comes to the conclusion that the Trans-Ural Bashkirs, being part of the Kipchak migration to the Southern Urals, took part in the ethnogenesis of the Bashkir ethnic group back in the pre-Mongol period in the X-XII centuries.
Keywords: ethnogenesis, ethnology, Trans-Ural Bashkirs, tabyn, katai, aile.
Сальманов Азат Салаватович,
кандидат исторических наук,
научный сотрудник,
Институт истории, языка и литературы
УФИЦ РАН
(Уфа, Россия)
Статья поступила в редакцию 29.08.2024
Salmanov Azat Salavatovich,
Candidate of Sciences (History), Researcher,
Institute of History, Language and Literature UFRC RAS (Ufa, Russia) [email protected]
Received 29.08.2024
