CC BY
234
Вестник ДВО РАН. 2012. № 4
УДК 930.26 (518+571.63)
О.В. ДЬЯКОВА
К проблеме выделения в Приморье памятников государства Дундань и империи Ляо
Впервые выделены археологические памятники эпохи государства Дундань (Восточное Кидань) в Приморье, являющегося белым пятном в истории Дальнего Востока.
Ключевые слова: Бохай, кидани, Приморье, чжурчжэни, Когурё, мохэсцы, фортификация, Дундань.
To the problem of distinguishing sites of the Dongdan Kingdom and the Liao Empire in Primorye. O.V. DIAKOVA (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok).
For the first time the article distinguishes archaeological sites of the epoch of the Dongdan Kingdom (Eastern Khitan) in Primorye that is a blind-spot in the history of the Far East.
Key words: Balhae, Khitan, Primorye, the Jurchens, Goguryeo, Mohe people,fortification, Dongdan.
После разгрома киданями в 926 г. тунгусо-маньчжурского государства Бохай судьба периферийных бохайцев, проживавших на его северо-восточной окраине (территория российского Приморья), до сих пор остается неизвестной. Согласно скупым и чрезвычайно малочисленным письменным источникам ляоский император Абаоцзи в 926 г. создал на завоеванных бохайских землях вассальное государство и даровал его своему старшему сыну Елюй Пэй (Елюй Туюй). Елюй Пэй дал новому государству название «Дундань», что в переводе с китайского означает «Восточное Кидань» (сохранилось и киданьское название «Восточное Даньгур», т.е. «Лежащее восточнее Ляо») [2, 4, 6]. Елюй Пэй получил титул «жэньхуанван», т. е. «царственный ван народа», а население обложили данью, обязав ежегодно поставлять в Ляо тысячу лошадей. Летом 926 г. из Дундань увезли бохайского вана и вывели киданьские войска. Однако мир в новом государстве все равно не настал, восстания бохайцев не утихали. Тогда кидани применили к бохайцам древний испытанный метод насильственного переселения непокорных племен в другие места. Был издан соответствующий указ, и по нему около двух третей наиболее воинственного и «провинившегося» бохайского населения отправили на западные территории империи Ляо, чтобы они, находясь в чужеродной среде, не смогли затеять новую смуту и были полностью подконтрольны властям. Какая-то часть бохайцев (видимо, этнические когуресцы) бежали на территорию Кореи, т. е. к себе домой. О том, как сложилась судьба остального населения, преимущественно мохэсцев (тунгусо-маньчжуров), история умалчивает. Есть лишь сведения о том, что уже в 926 г. представители правящего бохайского рода Да провозгласили государство Поздний Бохай, активно сопротивлявшееся киданям. Но какое отношение к Позднему Бохаю имело население Приморья - не известно. Вассальное же государство Дундань просуществовало недолго, всего 56 лет. В 982 г. из-за многочисленных
ДЬЯКОВА Ольга Васильевна - доктор исторических наук, заведующая лабораторией (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток). E-mail: emelianova49@mail.ru
Работа выполнена при финансировании гранта РГНФ № 12-31-09008.
внутренних сложностей и боязни усиления бохайцев кидани ликвидировали Дундань как самостоятельное государство, включив его земли в состав империи Ляо.
Исторический опыт удержания захваченных территорий показывает, что правители Ляо не могли оставить новые земли без надзора и административного регулирования. Была необходима управленческая структура, нацеленная не только на сбор налогов (дани), но и на организацию жизни покоренного населения. Нельзя было обойтись без общественных работ по прокладке и починке дорог, возведению узловых административных объектов и др. Да и северо-восточные границы империи Ляо, или государства Дундань, необходимо было каким-то образом охранять. Особого внимания требовало морское побережье, поскольку именно с этой стороны подстерегала опасность нападения пиратов, активно промышлявших в это время на морских просторах. Требовались возведение различного рода пограничных укреплений и гарнизонов или по крайней мере починка и реутилизация старых фортификационных объектов, возведенных еще бохайцами. В письменных источниках информации об этом нет - возможно, ее можно получить с помощью археологических материалов. Указанная сфера деятельности новых властей неизбежно должна была оставить материальные следы в виде археологических памятников - городищ, крепостей, поселений, ремесленных комплексов, некрополей, являющихся в настоящее время единственными сохранившимися историческими источниками, по которым можно установить и расшифровать те далекие события и заполнить серьезнейший и принципиально важный период в истории Дальнего Востока.
Но здесь мы сталкиваемся с новым препятствием. Так сложилось, что постбохайс-кий период (Х-ХП вв.) оказался белым пятном в дальневосточной истории. Он практически не изучен. Ситуация усложняется тем, что, несмотря на более чем пятидесятилетнее изучение бохайских памятников Приморья, большинство основополагающих проблем в археологии бохаеведения остались неразработанными. В их числе - хронология и датировка бохайских памятников. Время существования бохайской археологической культуры исследователи по прежнему автоматически ограничивают Х в., т.е. 926 г. - датой падения государства Бохай. Но едва ли история населения региона (в первую очередь мохэсцев) закончилась вместе с падением государства. Жизнь продолжалась и после этого. Однако вычленить археологические объекты Х-ХП вв. из всего многообразия средневековых памятников Приморья при отсутствии добротных классификационных корреляционных характеристик материала, хронологических и датировочных разработок - задача чрезвычайно сложная. Для этого необходимо выявить археологические маркеры, позволяющие определить объекты постбохайского времени. Такими маркерами могут служить ляоские артефакты и фортификационные детали, которые обязательно должны были принести завоеватели на вновь приобретенные земли. Хорошим подспорьем может послужить и стратиграфия памятников, позволяющая выявить время их создания.
Фортификационные традиции
бохайской, чжурчжэньской и киданьской культур
Для решения обозначенной задачи проанализируем типовые особенности фортификации бохайской, чжурчжэньской и киданьской культур и предложим их корреляционные сопоставления.
Бохайская культура. Анализ городищ и крепостей показывает, что для бохайской культуры характерны три типа укреплений: долинный, мысовый, горный. Основной тип городищ данной культуры - долинный, выделенный по топографическому месторасположению. По форме валов этот тип городищ делится на два вида - квадратный и многоугольный. Для бохайских городищ характерны простые фортификации в виде земляных валов с частичной каменной облицовкой, простые же ворота в виде 2-3-метровых разрывов и, главное, отсутствие различного рода настенных и пристенных сооружений - башен,
бастионов. Этнокультурным показателем служит керамика, представленная лепными сосудами мохэского типа, бохайскими горшками когуреского происхождения и изделиями танской традиции.
Чжурчжэньская культура. Для чжурчжэней Приморья характерны два типа укреплений: долинные и горные. Оба типа имеют сложные фортификационные детали в виде настенных, надвратных и угловых башен, редутов, внутренних запретных городов, сложных двух- и трехстворчатых ворот, захабов, четкую поквартальную планировку, наличие бастионов. Основной признак чжурчжэньских городищ - техника возведения валов способом ханту, т.е. слоено-почвенная утрамбовка из сыпучих и вяжущих ингредиентов. Материальная культура чжурчжэней представлена ремесленными изделиями.
Киданьская культура. Согласно опубликованным материалам о городищах северо-восточного Китая и Монголии военное зодчество киданей полностью базируется на китайских строительных традициях [7]. Согласно «Ляо ши» поселения, окруженные каменными стенами, кидани начали строить на рубеже 1Х-Х вв. Для возведения стен и валов применялся способ ханту с той разницей, что для боковых крепежей при возведении стен использовался подручный материал. В пустынных и степных районах это были стебли растений и трава в сочетании с деревянными досками. Поэтому боковые стороны - куртины - в этих случаях приобретали характерную ребристость. Киданьские укрепления имели настенные, угловые и надвратные башни. Известны им были и бастионы. Планировка городищ соответствовала китайским традициям, за исключением, по мнению А.Л. Ивлиева, деления городища на северную и южную части (устное сообщение). Напомним, что в Китае башни и бастионы возводили еще в VI в. до н.э. [7]. Следовательно, кидани империи Ляо в военном зодчестве применяли для возведения стен и валов способ ханту, понимали преимущество башен и умели ими пользоваться.
Таким образом, отличительные фортификационные особенности Бохая (^-Х вв.) -отсутствие башен и неприменение способа ханту. Напротив, для чжурчжэней Приморья (ХН-ХШ вв.) характерно использование способа ханту для возведения валов и наличие различных угловых, настенных и надвратных сооружений в виде башен, камнеметных площадок, сторожевых пунктов, бастионов и др. Характерные фортификационные особенности киданьских городищ (Х-Х11 вв.) - стены и валы, возведенные способом ханту, часто с местной, обусловленной природными условиями, спецификой, а также наличие башен.
Из приведенных характеристик образцов бохайского, чжурчжэньского и киданьского (ляоского) военного зодчества следует, что новые фортификационные детали - башни, а также способ ханту в начале Х в. могли принести в разгромленный Бохай именно ки-дани, когда возникла необходимость обустраивать на захваченных землях вассальное государство Дундань. Интересно проследить, когда и где такие памятники появляются (и появляются ли вообще) в Приморье.
Памятники постбохайского времени
Амуро-Приморской археологической экспедицией, руководимой автором статьи, при исследовании средневековых памятников Центрального Сихотэ-Алиня выявлена серия городищ, которые по фортификационным характеристикам являются промежуточными между бохайскими и чжурчжэньскими, поскольку на них появляются угловые башни и сооруженные способом ханту валы. По этим новым фортификационным элементам можно выделить ряд объектов постбохайского времени. Фортификационным признакам бохайских не соответствуют следующие городища (см. рисунок): Кокшаровское-1, Поднебесное (по наличию башен), Джигитовское, Красное Озеро (по возведению валов способом ханту). В керамических материалах Кокшаровского-1 городища отмечаются изделия, присущие киданям. Ниже приводим описания указанных средневековых памятников.
Кокшаровское-1 городище (бассейн р. Уссури) расположено в 2,5 км к северо-востоку от с. Кокшаровка, на левом берегу одноименной реки. Городище известно с дореволюционного времени. Сведения о нем введены в научный оборот Ф.Ф. Буссе [1]. Впервые городище профессионально обследовано в 1953 г. Дальневосточной археологической экспедицией, руководимой А.П. Окладниковым (Архив ИА РАН. Р-1, № 830). Переобследовано в 1983 г. О.С. Галактионовым (Архив ИА РАН. Р-1. № 10177). В 1993 г. В.И. Дьяковым впервые снят план городища. В 2003 г. при выполнении проекта «Городища и крепости Дальнего Востока» памятник обследован Амуро-Приморской археологической экспедицией, руководимой автором статьи. С 2007 г. по настоящее время городище стационарно раскапывается сотрудниками Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН совместно с корейскими исследователями [5].
Городище имеет форму, близкую к трапециевидной, вытянуто с юга на север. Северно-западная его часть более низкая, с заболоченными участками. Поверхность городища достаточно ровная, что связано не только с естественным рельефом, но и с наличием дополнительной отсыпки (подушки), характерной для бохайских и чжурчжэньских долинных городищ. Северо-западный и юго-западный углы, составляющие 120-130°, скруглены,
юго-восточный и северо-восточный углы прямые. Южный и западный валы прямые, северный и восточный - дугообразные. Длина южного, северного, восточного и западного валов - 250; 405; 650; 340 м, соответственно. Площадь городища 15,8 га, периметр вала 1645 м. Ширина основания вала достигает 14 м, ширина гребня - 0,7-0,5 м. Западная часть вала - самая высокая (5,5 м), восточная и южная не превышают 4,5 м. Самая низкая точка - 3,7 м - отмечается на южном вале. Вал отсыпан из почвы с включением отдельных камней. Только в одном месте - в юго-западном углу - он имеет небольшую, выступающую на 19 м, площадку размером 10 х 2 м, видимо башню.
Городище имеет пять входов: простой в виде 3-метрового разрыва - в южном вале, два простых в виде 2,5-3-метровых разрывов - в восточном, по одному усложненному - в западном и северном валах. С внешней стороны входы дополнительно укреплены дугообразными 5-7-метровыми валами. Планиграфия городища, выявленная при стационарных исследованиях упомянутой российско-корейской экспедиции, оказалась достаточно сложной, с четкой квартальной планировкой и многочисленными зданиями дворцового типа, видимо административного назначения. Следовательно, фортификационные конструкции Кокшаровского-1 городища сочетают в себе как бохайские традиции - почвенный вал с включением камней, так и киданьские - башенную площадку и усложненные ворота. Кроме того, на данном городище присутствуют ремесленные керамические изделия, которые китайские археологи на своих памятниках определяют как ляоские. Наличие угловой башни и ляоского керамического материала позволяет полагать, что Кокшаровское-1 городище, вероятнее всего, функционировало в постбохайское время, т.е. в Х-Х1 вв., и, видимо, входило в состав государства Дундань (Восточное Кидань). Причем география памятника показывает, что городище располагалось на важном узловом участке континентальной сухопутной магистрали, ведущей к Венюковскому перевалу и далее в бассейн р. Зеркальная к Японскому морю. Эта дорога действовала и в бохайское время [4]. Безусловно городская планировка памятника, несмотря на его относительно незначительную площадь, позволяет полагать, что городище Кокшаровка-1, вероятнее всего, являлось одним из административных центров киданьского государства Дундань, а позднее империи Ляо, призванным осуществлять контроль над территорией.
Джигитовское городище (бассейн р. Джигитовка). Впервые упомянуто В.К. Арсеньевым. Исследователь отмечал, что укрепление не использовалось, так как культурный слой здесь не обнаружен. В 1973 г. памятник обследован О.В. Дьяковой, в 1997-1998 гг. ею же проведены стационарные исследования [3]. Надпойменная терраса левого берега р. Джигитовка, на которой построено укрепление, окружена с восточной и южной сторон болотистой поймой. В плане валы городища образуют квадрат площадью 5,76 га. Периметр валов - 957 м. Южный и восточный высокие - 1-1,5 м, западный низкий - 0,5 м. Ширина основания валов 2-2,5 м. Укрепление имеет два строго противолежащих друг другу входа - трехметровые разрывы в северной и южной стенках. В центральной части городища прослеживается обвалованный «внутренний город» квадратной формы размером 13 х 15 м. Высота валов не превышает 0,5 м. Памятник однослойный. Культурный слой - легкий суглинок (коричневый с рыжеватым оттенком) мощностью 10-30 см. Фортификации представлены простыми валами. Стратиграфические разрезы южной стенки вала Джигитовского городища позволили установить, что для сооружения фортификаций применялась техника ханту.
Коллекция артефактов, полученная при раскопках городища, включает лепные горшковидные сосуды мохэского типа; доработанные на круге бохайские горшки когурёского происхождения и круговую сероглиняную керамику со штампованным декором танской традиции, встречающуюся в бохайской и чжурчжэньской (амурской) культурах.
Таким образом, по квадратной форме валов, планировке, коллекционному материалу Джигитовское городище соответствует бохайской археологической культуре государственного периода, а по технике возведения валов способом ханту, наличию подобия
угловой башенной площадки на валу отвечает стандартам киданьских фортификационных сооружений. Сказанное дает основания считать, что Джигитовское городище, скорее всего, функционировало в постбохайское время и входило в систему укреплений кидань-ского государства Дундань, сохраняя при этом свои исконные традиции. Это означает, что администрация была местной, бохайской.
Поднебесное городище (бассейн р. Уссури). Расположено на перевале Небесный между бассейнами рек, впадающих в Японское море, и Амура. Построено в глухой, непролазной тайге, темное и мрачное в любое время суток. В 1999 г. памятник осмотрели археологи Ю.А. Бражник и В.А. Татарников. В 2001 г. городище обследовано и снято на план автором статьи [З].
В плане городище почти правильной квадратной формы. Стороны ориентированы достаточно строго по сторонам света. Площадь городища 2,4 га. Протяженность северного и южного валов 1б0 м, западного и восточного - 155 м. Высота валов с внешней и внутренней сторон одинаковая - не менее 2 м, за исключением юго-западного угла, где высота не превышает 1,5 м. Вершина вала гребнеобразная, ширина вершины до 0,4 м, основания - около 3 м. Валы сложены из суглинистого грунта с включением камней. Вход, представленный 5-метровым разрывом вала, расположен с западной стороны городища. На вершине восточного вала зафиксированы 4 подпрямоугольные в плане ямы размером 1 X 0,5 м, глубиной до 1 м. Обнажения бортов западин обнаружили коричневый суглинок, идентичный по составу склоновым отложениям. Гумусированных слоев в разрезе нет. В центральной части восточного вала зафиксирована овальная выемка с обваловкой. В северной части городища прослежены 5 округлых западин диаметром около 5 м, глубиной 1,2—1,4 м. Находок не обнаружено.
Следовательно, городище Поднебесное, расположенное на перевале Сихотэ-Алиня и контролирующее проход из континентального Приморья к побережью Японского моря, по фортификационным деталям - башенной площадке - не соответствует бохайским традициям и, вероятно, было возведено или переустроено в ляоское время. К сожалению, получить материалы, позволяющие определить культурную принадлежность городища, пока не удалось.
Городище Красное Озеро (бассейн р. Джигитовка). Расположено на левом берегу р. Джигитовка в 2 км от ее устья. Сведения о местонахождении памятника получены от сотрудников Сихотэ-Алинского биосферного заповедника. В 1997 г. городище впервые обследовано и снято на план В.И. Дьяковым, в 2001-2002 гг. стационарно исследовано О.В. Дьяковой.
Памятник многослойный, содержит мохэский и бохайский горизонты. Занимает островной участок высокой поймы, примыкающий с южной стороны к заболоченной местности, с северной - к крутому склону сопки. Площадь городища 0,3б га. В плане оно прямоугольной формы размером б5 м х 55 м, длинной стороной ориентировано в направлении юго-восток - северо-запад. Высота вала 1,0-2,0 м, ширина в основании б-7 м. Ворота в виде б-метрового разрыва устроены в центре южного вала. С северной и западной сторон памятник окружен рвом шириной 1,5—1,7 м. Внутренняя поверхность городища относительно ровная, нетеррасированная, поднята отсыпкой над окружающей местностью на 0,4-0,5 м. Внутреннего города нет.
Для установления строительных приемов фортификаций на южном валу городища Красное озеро сделан поперечный разрез, обнаруживший признаки использования техники ханту для возведения валов.
Жилая зона расположена внутри городища. При стационарных исследованиях зафиксирована наземная постройка колоннадного типа. Обнаруженный материал представлен: лепной керамикой мохэского типа, доработанной на круге бохайской керамикой когуреского происхождения; круговой сероглиняной посудой танских традиций со штампованными мотивами декора, встречающейся на бохайских памятниках и в культуре амурских чжурчжэней.
Помимо городищ постбохайского периода в Приморье встречаются поселения и производственные объекты этого же времени - Синегорье-1, Синегорье-2, Устиновские поля и др. Памятник Синегорье-1 - это гончарная печь для обжига ремесленной керамики. Изделия из этой печи обнаружены на городище Кокшаровка-1, поселениях Синегорье-2 и Устиновские поля. Данный факт позволяет считать, что они функционировали в одно время, т.е. в постбохайский период, а наличие в комплексах изделий ляоского типа не противоречит отнесению их к государству Дундань и империи Ляо.
Выводы
Таким образом, анализ археологических объектов позволяет полагать, что территория Приморья в постбохайский период подпадала под власть вассального от киданей государства Дундань (Восточная Кидань). Причем население в Приморье сохранялось прежнее, преимущественно тунгусо-маньчжурское. Об этом свидетельствуют тот факт, что бохайские археологические памятники остались неразгромленными, а также сохранение в археологических комплексах аборигенного (мохэского) типа посуды и непрерывность (эволюционность) развития ремесленной керамики. Похоже, что бохайские провинции Приморья плавно «перетекли» в новое государство Восточное Кидань. Приморье и до киданьской экспансии было хорошо знакомо с государственным управлением. Поэтому, вероятнее всего, эта территория достаточно спокойно вписалась в новое государственное образование в качестве вполне самостоятельной пограничной провинции. То, что определенная государственная преемственность между Бохаем и Дундань имела место, подтверждают письменные источники [3], в которых зафиксирован интересный дипломатический конфуз. Посол, представлявший Бохай в 908 и 919 гг., прибыл в Японию в 930 г. (через четыре года после падения Бохая) уже от вассального по отношению к киданям государства Дундань и отличился тем, что сильно ругал киданьского императора, за что и получил выговор от японского императора. Следовательно, бохайских чиновников использовали на государственной службе уже нового (киданьского) государства. Даже тех, кто, как в приведенном выше случае, не особенно отличался благонадежностью и преданностью. Но для более или менее активного функционирования нового, хотя и вассального, государства Дундань требовались люди, способные организовать контроль над территорией. Обнаружение же на территории Приморья вдоль узловых дорожно-транспортных магистралей городищ с новыми фортификационными элементами, присущими киданям, наличие на этих городищах квартально расположенных административных зданий и керамических изделий ляоского облика свидетельствуют о том, что система управления и контроля над территорией Приморья после разгрома Бохая киданями осуществлялась, причем с помощью самих бохайцев.
ЛИТЕРАТУРА
1. Буссе Ф.Ф. Остатки древностей в долинах рек Лефу, Даубихэ и Улахэ» // Зап. Об-ва изучения Амурского края. Владивосток,1888. Т. 1. С. 1-28.
2. Воробьев М.В. Маньчжурия и Восточная внутренняя Монголия с древнейших времен до IX в. включительно. Владивосток: Дальнаука, 1994. 409 с.
3. Дьякова О.В. Военное зодчество Центрального Сихотэ-Алиня. М.: Вост. лит-ра, 2009. 245 с.
4. Е Лун-ли. История государства киданей / пер. В.С. Таскина. М.: Наука, 1979. 607 с.
5. Клюев Н.А., Ким Дон Хун, Гарковик А.В. и др. // Археологические памятники эпохи палеометалла и раннего средневековья Приморья по материалам исследований 2008-2009 гг. Тэджон, 2010. 339 с.
6. Кычанов Е.И. Властители Восточной Азии. М.: Вост. лит-ра, 2009. 425 с.
7. Носов К.С. Замки и крепости Индии, Китая и Японии. М.: Рейттарь, 2001. 112 с.
