CC BY
450
Контрастивная лингвистика. Словообразовательная система языка. Семантико-синтаксические связи слов. Тропеические процессы. Проблемы лексикографии
УДК 81-119
Л. М. Малых
К ПРОБЛЕМЕ СТАТУСА КОНТРАСТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКИ
Контрастивная лингвистика как преемница традиционных направлений сравнительного языкознания является результатом совершенствования методологии сравнения языков. Она призвана вскрыть диалектическую связь между формой и содержанием языковых знаков и углубить понимание лингвистами роли сходств и различий в процедуре сравнения разноструктурных языков.
Being the successor of traditional comparative study of languages contrastive linguistics possesses a more sophisticated methodology of linguistic analyses. It is aimed at revealing intricate correlations between form and meaning of linguistic signs and deepening our understanding of the role of similarities and differences among languages.
Ключевые слова: контрастивная лингвистика, форма, содержание, типология, сравнительно-историческое языкознание, сходства, различия, методология.
Keywords. contrastive linguistics, form, meaning, typology, comparative historical linguistics, similarity, difference, methodology.
Контрастивное изучение языков, или контрастивная лингвистика - одно из относительно новых направлений сравнительного языкознания, наряду с такими известными направлениями, как сравнительно-историческое, типологическое, аре-альное. Тесно примыкает к этому ряду уже традиционных направлений и сравнительная линг-воконцептология (раздел лингвокультурологии), так как все эти направления объединяет общий метод изучения языка - через его открытое сравнение с другими языками.
Следует констатировать, что наиболее неопределенное положение среди перечисленных направлений занимает именно контрастивная лингвистика (далее - КЛ), что в свое время дало повод В. Н. Ярцевой писать о её «загадочности» [1]. Изучение более поздних работ, выполненных в русле сопоставительных исследований, показало, что положение КЛ существенно не изменилось, методология контрастивных исследо-
МАЛЫХ Людмила Михайловна - кандидат филологических наук, доцент по кафедре второго иностранного языка Удмуртского государственного университета © Малых Л. М., 2009
ваний не определена, несмотря на выход в 1989 г. 25-го тома из серии «Новое в зарубежной лингвистике» под названием «Контрастивная лингвистика» [2]. Это дало основание лингвистам еще через десять лет констатировать, что «трудно признать за контрастивной лингвистикой право именоваться самостоятельным направлением языкознания» [3]. Несмотря на то что работы последних лет убеждают в актуальности контрас-тивных исследований [4], неразрешенность спорных, сложных вопросов методологии контрас-тивных исследований затрудняет определение статуса КЛ как научного направления.
Попытка разобраться в методологии сравнительных исследований по цели (задачам), объекту, предмету, общим и частным методам вскрывает пересекающиеся зоны между ними как результат использования общего приема изучения языков - сравнения. Самую большую трудность представляет вопрос разграничения типологии и КЛ. В связи с достаточно распространенным мнением, что КЛ «отличается от типологии не методами исследования, а задачами» [5], наиболее широко обсуждается вопрос о целях кон-трастивных исследований. Анализ данного вопроса показывает, что все взгляды на КЛ можно условно разделить на четыре группы. В первой группе, возможно, самой многочисленной, утверждается, что целью контрастивных исследований является установление различий между сравниваемыми разноструктурными языками на современном этапе их развития. Большую роль в таком узком понимании задач КЛ сыграла известная работа В. Н. Ярцевой «Контрастивная грамматика» [6]. Вторая группа представлена мнением, что КЛ в равной степени должна изучать как сходства, так и различия между языками. Наиболее ярким представителем данного понимания цели КЛ является В. Г. Гак [7]. Третью группу составляют мнения тех лингвистов, которые считают, что цель контрастивных исследований - «выявление принципиального сходства организации плана выражения» в сравниваемых языках [8], т. е. акцент ставится на поиске сходств, а не различий. Четвертая разновидность мнений основана на убеждении в том, что цель контрастивных исследований не связана напрямую с установлением различий (и сходств), которые выступают лишь средством выявления более общих закономерностей во взаимоотношениях между разноструктурными языками [9].
Такой разброс в мнениях о целях КЛ свидетельствует о том, что подходить к решению вопроса о статусе КЛ следует «с другой стороны», например через выяснение того, существуют ли самостоятельные методы КЛ. Как известно, именно по оформившемуся методу судят о самостоятельности того или иного научного направления, которое нередко получает свое название по названию метода. Однако попытка разобраться в методах КЛ также не дает желаемого результата. Авторы частных контрастивных исследований пользуются несколькими терминами: «контрастив-ный», «сравнительный», «сравнительно-сопоставительный» анализ/метод и т. д. В связи с тем что в них, как правило, нет рефлексии методологии проводимого исследования, выбор авторами того или иного названия метода сравнения языков определяется достаточно субъективно; выраженных тенденций к их содержательному различию не наблюдается. Они, скорее, воспринимаются как синонимы.
Перечисленные варианты названия методов объединяет то, что они дают представление лишь о самом факте сравнения разноструктурных языков на их современном этапе развития (на уровне синхронии), в отличие от методов сравнительно-исторического языкознания. Они ничего не говорят о предмете контрастивного исследования, который, по мнению исследователей, имеет тенденцию к бесконечному расширению своих границ [10]. В зависимости от личного понимания авторами целей КЛ, в поле зрения контрас-тивных исследований попадают темы, которые достаточно близки к типологическим исследованиям (поиск универсалий в разноструктурных языках на материале грамматической стороны речи), а также темы, связанные с изучением языковой семантики и когнитивной лингвистики [11], особенностей коммуникативного поведения представителей разных лингвокультур [12] и т. д.
Как становится очевидным из приведенных мнений, решение вопроса о статусе КЛ надо начинать даже не с обсуждения методов контрас-тивного изучения языков, потому что понимание их сути зависит от принципиального рассмотрения другого методологического вопроса. Речь идет о сходствах и различиях, которые выявляет лингвист в ходе сравнения языков. Создается впечатление, что раз определившись, на что -сходства или различия - направлено то или иное сравнительное исследование, можно установить его границы. Однако этого не происходит, как можно было видеть из анализа точек зрения на цель КЛ. Думается, что причина кроется в разном толковании этих двух важнейших методологических оснований метода сравнения.
Продемонстрировать данную мысль можно на примере того, как понимает, что такое сходства
и различия, В. А. Виноградов, известный русист-историк. Так, он отмечает, что сравнительно-исторический метод базируется на основе установления соответствий (сходств в нашей терминологии), а сопоставительный метод - несоответствий (различий в нашей терминологии). Ученый приводит следующие примеры: слова рус. белый -укр. б1лий от др.-рус. бълый являются диахроническими соответствиями, но синхронически предстают как несоответствия [13]. Что же имеет ввиду автор, говоря о сходствах и различиях? Как лингвист-историк, он рассуждает с позиций исторического языкознания и видит несходства там, где лингвист-«контрастивист» увидел бы сходства.
За понятиями сходства и различия скрываются непростые отношения формы и содержания языковых знаков, диалектическая связь между которыми, как показывает изучение многих частных сопоставительных исследований и монографий, не рефлексируется в достаточной мере. Трудно упрекать лингвистов в этом, так как «взаимоотношение между звуковыми формами и их функциональным содержанием - одна из центральных проблем теории языка» [14], следовательно, особо сложная в методологическом плане. Мы исходим из признания того, что основой сопоставительного изучения языков является то, какую роль в сравнительном исследовании играет корреляция формы и содержания (в самом широком смысле) языковых единиц - точки зрения, которая уже высказывалась в лингвистической литературе [15]. Систематизация взглядов на форму и содержание в разных научных направлениях сравнительного языкознания является, на наш взгляд, единственным ключом к пониманию характера сходств и различий, которые исследуются ими, что, в свою очередь, может способствовать решению центрального вопроса данной статьи. Далее будет предпринята попытка разобраться, что понимается под сходством и различием при обсуждении работ типологического, сравнительно-исторического и контрастивного характера. Всегда ли это «одно и то же»?
Общепринято мнение, что сравнительно-историческое исследование видит своей задачей обобщение, главным образом, сходных черт между сравниваемыми языками с целью установления степени родства между ними. «Задача историка-лингвиста состояла в том, - отмечает французский лингвист А.-Ж. Греймас, - чтобы, приблизившись, насколько это возможно, к истокам, свести различия к тождествам» [16]. Важно далее подчеркнуть, что генетические сходства носят формальный характер. Речь идет о приоритете сходств материального фонда языков, который более надежен и устойчив в процессе исторического развития, чем содержание, передаваемое данными формами. В связи с этим тезис
типа «значение т в языке А соответствует значению п в языке В» абсурден с точки зрения сравнительно-сопоставительного языкознания [17]. В свете диахронических принципов сравнения родственных языков становится понятна позиция В. А. Виноградова, по мнению которого рус. белый - укр. б1лий являются синхроническими несоответствиями, так как его внимание обращено не на их значение, а на форму, в которой очевидны различия в звукобуквенном составе.
Развитие типологии протекало параллельно со сравнительно-историческим языкознанием. Но формирование типологии было подготовлено лингвистикой XVIII в. - философией языка (Р. Декарт, Г. В. Лейбниц, И. Г. Гердер) и универсальной («всеобщей») грамматикой, показавшей принципиальную сопоставимость языков различного происхождения [18]. Являются ли сходства, которые изучаются в сравнительно-историческом языкознании, аналогичными сходствам, выявляемым в типологической лингвистике? Какую роль играют различия между языками в типологии?
Одним из теоретических понятий, лежащих в основе типологического сопоставления языков, отмечает известный типолог в области романского языкознания Т. А. Репина, является понятие лингвистических универсалий, т. е. таких элементов и свойств языка, которые присущи всем языкам мира или большинству из них [19]. Данное наблюдение прямо отвечает на вопрос о соотношении роли сходств и различий в классических типологических исследованиях: выявление сходств первично - типология обнаруживает за разнообразием фонологических и грамматических систем ряд объединяющих их элементов и существенно ограничивает многообразие языков, кажущееся на первый взгляд бесконечным [20].
Что касается характера сходств в типологических исследованиях, их можно объединить понятием «структурного сходства», пришедшего в лингвистику XX в. вместе с появлением структурной лингвистики. Изучение особенностей корреляции формы и содержания в структурном (типологическом) сходстве позволяет заключить, что структурное сходство, в первую очередь, ассоциируется со сходством в форме языковых единиц, а не с их содержанием/значением. На протяжении 50-60-х гг. XX в. структура языка обычно противопоставлялась категории значения, и создавалось впечатление, что система и значение находятся друг к другу в обратной пропорциональности [21]. Эта закономерность прослеживается и в современных работах, где типичны выражения «структура и значение языковых единиц», свидетельствующие о связи структуры с понятием формы в сознании исследователей.
Структурное разнообразие языков, отмечают типологи, - все это не более чем разная техника, разные средства выражения (любого) содержания [22]. Базой типологического сравнения является формальный анализ слова, основанный на способности слова члениться на основу и аффиксы [23].
Таким образом, можно сделать вывод, что между генетическим сходством и структурным (типологическим) сходством много общего: оба основаны на анализе, в первую очередь, формы языковых единиц. В определенном смысле генетическое сходство тоже можно охарактеризовать как структурное с учетом опоры при его выявлении на те же параметры слова, что и в типологии (членение слова на основу и аффиксы). При этом существенной особенностью структурного сходства, выявляемого типологическим методом, является его огромная обобщающая сила. Типологическое сходство, отмечает А. В. Широкова, это наиболее общий вид структурного сходства между языковыми системами по сравнению с аре-альным и диахроническим сходством, так как оно не ограничено ни временем, ни пространственными рамками и может определяться для любых языков и любых состояний языков [24].
Интерес к различиям начал определяться, как ни парадоксально, в процессе сравнения близкородственных языков. Наличие близкородственных языков, генетическое родство которых исторически засвидетельствовано и не вызывает сомнений, ставит перед исследователем вопрос о том, обязательно ли их генетическое родство сопровождается структурной общностью на современном этапе существования этих языков [25]. Фундаментальные исследования романских языков в этом направлении дали богатый фактический материал для выявления того, что можно назвать структурными различиями. Однако в отличие от структурных сходств, определяющих базовое, типичное (универсальное) сходство между языками, понятие структурных различий не столь однозначно.
Исследования родственных языков в синхронном плане, пишет Р. А. Будагов, необходимы именно потому, что внутри, казалось бы, внешне сходного набора грамматических категорий функциональные различия оказываются весьма значительными и вместе с тем очень тонкими [26]. «Внешне сходные» - т. е. имеющие формальное (графическое и звуковое) или, другими словами, структурное сходство, которое сопровождается содержательными различиями.
Важно подчеркнуть, что если процесс сравнения от частного к общему приводит к выявлению универсалий, обобщений (типологических сходств), то движение исследования от общего (сходств) к частному ведет к выявлению разли-
чий. Следовательно, различия/несходства - это частное по отношению к сходствам. Движение типологического исследования от частного к общему (т. е. поиску универсалий, структурных или содержательных сходств) или от общего к частному зависит от состояния изученности общих вопросов типологии при сравнении конкретных языков. Так как для романских языков, например, инвентарь грамматических универсалий в основном выявлен, а понятийные категории более или менее однотипны во всех языках, универсалии могут быть приняты в качестве «данного», а не «искомого». Именно такой подход дает возможность сосредоточиться на различиях между языками, отмечает Т. А. Репина [27]. Данный автор пользуется понятием «типологическое различие» при сравнении способов выражения грамматических категорий в разнострук-турных языках, например романских в их противопоставлении русскому. Так, в романских языках категория детерминации (категория определенности/неопределенности) является грамматической, основным средством ее выражения выступает артикль. В русском языке это смысловая (понятийная) категория. И в этом - существенное структурное и, следовательно, типологическое различие русского и романских языков [28].
По мнению Р. А. Будагова, несходство между языками описанного выше типа можно рассматривать только как одну из разновидностей различий между языками. Он выделяет два типа расхождений между языками: 1) та или иная категория «может быть, а может не быть»; 2) данная категория есть, но наблюдаются различия в её использовании [29]. Развивая мысль Р. А. Бу-дагова, следует отметить, что выделенные им два типа расхождений между языками характеризуются, к тому же, и разным отношением к форме и содержанию языковых единиц. Если в результате сравнения обнаруживается, что та или иная грамматическая категория отсутствует в одном из языков, результатом сравнения является установление структурных различий, выявляемых на основе наличия/отсутствия грамматической формы. Если в обоих языках сравнение отталкивается от сходных форм, то в результате вскрываются содержательные различия при структурных (формальных) сходствах. Структурное различие по своей сути является типологически существенным различием, о чем пишет Т. А. Репина. Второй -содержательный тип различий, представляет типологически несущественное различие, так как не влияет на определение типа языка и не является предметом изучения типологии в полном смысле этого слова. Следовательно, структурное различие является различием более общего характера, чем содержательное различие. Форма - общее, содержание - частное от общего.
Изучение различий, как структурных, так и содержательных, свидетельствует об отходе от традиционного, «классического» предмета исследования в типологии. Поиск содержательных различий, по причине их меньшей обобщающей силы, еще больше отдаляет процедуру исследования от традиционного предмета изучения типологии. Переход от структурных сходств к структурным различиям и, далее, к содержательным различиям - это качественный переход, важный для выявления тонких поступательных движений от традиционной типологии к типологии, приближающейся к контрастивной лингвистике. Это движение на пути к углублению познания языков через изучение не столько сходств, сколько различий между ними. В этом - прогрессивная роль интереса лингвистов к различиям между языками.
Если признать, что так называемые традиционные направления сравнительного языкознания (сравнительно-историческое и типологическое) занимались, главным образом, поиском сходств (структурного и содержательного характера), то КЛ можно рассматривать как новый этап в развитии сравнительного языкознания, основанный на углублении наших знаний о языках за счет широкого использования другого направления процедуры сравнения языков - от общего к частному. Движение исследовательской мысли в данном направлении позволяет получить более точное представление о сравниваемых языках за счет детального анализа роли формы и содержания в сопоставляемых языковых явлениях.
Важным методологическим вопросом остается отношение КЛ к сходствам между языками, которые не должны уходить из поля зрения исследователя. Следует согласиться с уже оформившейся в лингвистике позицией, что рассмотрение каждого конкретного языка и его особенностей на фоне единства всех языков - это основной принцип любого сопоставления [30]. Проникновение в различия и все более глубокое познание каждого из сравниваемых языков не отменяет, а предполагает помещение результатов сравнения в определенную систему координат, позволяющую синтезировать их в более общую картину языковой типологии. Поэтому поиск различий между языками (этап анализа) в КЛ является средством создания классификации (этап синтеза), которая в КЛ получила название типологии межъязыковых соответствий.
Подводя итог, можно утверждать, что, являясь преемницей типологии, КЛ располагает методологией сравнения языков, с помощью которой можно изучать разные языковые уровни с целью выявления как содержательных, так и структурных сходств и различий между языками. Она призвана вскрыть диалектическую связь
между формой и содержанием языковых знаков и углубить понимание роли сходств и различий в процедуре сравнения разноструктурных языков.
Примечания
1. Ярцева В. Н. Контрастивная грамматика. М., 1981. С. 5.
2. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. Контрастивная лингвистика: Переводы / сост. В. П. Не-рознак; общ. ред. и вступ. ст. В. Г. Гака. М., 1989.
3. Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Самара, 14-16 ноября 2005 г. Часть II / отв. ред. Л. В. Сухова. Самара, 2006. С. 3.
4. Из последних публикаций см.: Манакин В. Н. Сопоставительная лексикология. Киев, 2004; Селиверстова О. Н. Контрастивная синтаксическая семантика: Опыт описания / отв. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд., стереотип. М., 2004; Стернин И. А. Контрастивная лингвистика. Проблемы теории и методики исследования. М., 2007.
5. Виноградов В. А. Сопоставительный метод // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. М., 1998. С. 481.
6. Ярцева В. Н. Указ. соч.
7. Гак В. Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. Контрастив-ная лингвистика: Переводы / сост. В. П. Нерознак; общ. ред. и вступ. ст. В. Г. Гака. М., 1989. С. 9.
8. Актуальные проблемы сопоставительного языкознания: материалы науч.-практ. конф. Уфа, 1998. С. 4.
9. Широкова А. В. Сопоставительная типология разноструктурных языков. М., 2006. С. 87.
10. Актуальные проблемы сопоставительного языкознания. С. 4.
11. Подробнее см.: Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурные коммуникации: материалы межрегион. конф. Уфа, 1999.
12. Стернин И. А. Указ. соч. С. 157-207.
13. Виноградов В. А. Сопоставительный метод.
14. Кацнельсон С. Д. Общее и типологическое языкознание. Л., 1986. С. 281.
15. Актуальные проблемы сопоставительного языкознания. С. 21.
16. Греймас А.-Ж. Структурная семантика: Поиски метода / пер. с фр. Л. Зиминой. М., 2004. С. 25.
17. Топоров В. Н. Сравнительно-историческое языкознание // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. М., 1998. С. 487.
18. Виноградов В. А. Типология // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред.
B. Н. Ярцева. 2-е изд. М., 1998. С. 514.
19. Репина Т. А. Сравнительная типология романских языков (французский, итальянский, испанский, португальский, румынский). СПб., 1996. С. 7.
20. Якобсон Р. О. Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание // Введение в языкознание: хрестоматия / сост. А. В. Блинов, И. И. Богатырева и др. М., 2001.
C. 335.
21. Будагов Р. А. Сходства и несходства между родственными языками. Романский лингвистический материал. М., 1985. С. 47.
22. Мечковская Н. Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков. 2-е изд. Минск, 2004. С. 130.
23. Широкова А. В. Указ. соч. С. 89.
24. Там же. С. 8.
25. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков. Проблема структурной общности / Н. А. Катагощина, Е. М. Вольф, Л. И. Лухт, М. С. Гурычева. М., 1972. С. 3.
26. Будагов Р. А. Указ. соч. С. 135.
27. Репина Т. А. Указ. соч. С. 9.
28. Там же. С. 65.
29. Будагов Р. А. Указ. соч. С. 150.
30. Манакин В. Н. Указ. соч. С. 65.
УДК 81-112.2
А. Ю. Барабанов
ДЕРИВАЦИОННАЯ СИСТЕМА РУССКОГО ЯЗЫКА В СТАТИЧЕСКОМ И ДИНАМИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ
В данной статье рассматриваются основные единицы и особенности устройства деривационной системы современного русского языка. Единицы деривационной системы рассматриваются в синтетическом аспекте. Предлагается модель взаимодействия словообразовательных гнезда, учитывающая силы парадигматического притяжения и отталкивания.
This article is dedicated to the derivational system of the Russian language, its main features and basic elements. The elements of the derivational system are considered in synthetic aspect. Besides that, the article proposes a model of interaction between the derivational families of words, based on paradigmatic attraction and repulsion powers.
Ключевые слова: деривационная система, словообразовательная пара, словообразовательное гнездо, эпидигматические отношения, парадигматическое притяжение, парадигматическое отталкивание.
Keywords: derivational system, word-formative pair, derivation al family of words, epidigmatic relations, paradigmatic attraction, paradigmatic repulsion.
Словообразование - раздел науки о языке, изучающий значимые части в структуре слова, их иерархию и взаимоотношения, а также способы, механизмы словопроизводства. Термин «словообразование» часто используется как в качестве названия научной дисциплины, так и для обозначения соответствующего уровня языковой системы. Однако более уместно закрепить за ним единственное значение - «множество словообразовательных процессов», а в качестве назва-
БАРАБАНОВ Артем Юрьевич - аспирант кафедры русского языка и общего языкознания Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого © Барабанов А. Ю., 2009
