CC BY-NC-ND
106
Исследования по теории культуры
УДК 130.2
К проблеме синкрезиса: природа, границы явления, применение понятия
Игорь Г. Яковенко
Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, igjack@yandex.ru
Аннотация. В статье обсуждается содержание категории синкрезис, активно используемой в современной философской и научной литературе. Основное внимание уделяется анализу синкрезиса как ключевой категории культурологического знания. Вскрывается психологическая природа синкрезиса, прослеживается логика процессов формирования и эволюции синкретических феноменов. Рассматриваются вариации син-крезиса, заданные локально-цивилизационными особенностями российского общества.
Ключевые слова: синкрезис, палеосинкрезис, метаритуал, культурное ядро, идеал синкрезиса
Для цитирования: Яковенко И.Г. К проблеме синкрезиса: природа, границы явления, применение понятия // Вестник РГГУ. Серия «История. Филология. Культурология. Востоковедение». 2018. № 8 (41). Ч. 2. С. 167-181.
© Яковенко И.Г., 2018
Towards an issue of syncresis. Nature, boundaries of the phenomenon, application of the concept
Igor G. Yakovenko
Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, igjack@yandex.ru
Abstract. The article investigates the category of syncresis, which is actively used in modern philosophy and humanities. Syncresis is revealed as a key category of cultural knowledge. The psychological nature of syncresis is revealed, the logic of the processes of formation and evolution of syncretic phenomena is prescribed. Discusses the variation of syncresis defined locally-civilizational peculiarities of the Russian society.
Keywords: syneresis, pleasingness, meta-ritual, the cultural core, ideal of syncresis.
For citation: Yakovenko IG. Towards an issue of syncresis. Nature, boundaries of the phenomenon, application of the concept. RSUH/RGGU Bulletin. "History. Philology. Cultural Studies. Oriental Studies" Series. 2018;8:167-81.
Введение
Проблема синкрезиса занимает важное место в культурологических исследованиях. Это задано значимостью синкретических феноменов, а также местом процессов эволюции синкретических форм в развитии культуры. Понятие «синкрезис»/«синкретизм» существует достаточно давно. Изданный в 1954 г. «Словарь иностранных слов» дает определение синкретизма и указывает, что это понятие используется в философской литературе и искусствознании. Синкретизм определяется как слитность, нерасчлененность первоначального состояния в контекстах истории искусства и сочетание разнородных, противоречивых воззрений в общефилософском контексте [1 с. 639]. Существенно позже, в связи со становле-
нием культурологии понятие синкрезиса входит в поле напряженной теоретической разработки исследователей культуры. В 1998 г. выходит монография А.А. Пелипенко и И.Г. Яковенко «Культура как система», в которой синкрезис предстает как одна из ключевых категорий анализа, характеризующих природу культуры и законы ее эволюции. Это - «качество, определяющее нерасчлененный конгломерат имплицитно-потенциальных смыслов... присущий как человеческой ментальности, особенно на стадиях ее генезиса, так и объективной реальности. Понятие синкрезиса соотносимо с первичным хаосом, который не манифестирует никаких сущностей в явленном, эксплицированном виде, но содержит в потенции весь космос смыслов, способных быть пережитыми человеком и воплотиться в знаковых формах». В предложенной теоретической модели движение истории предстает как «процесс перманентного распада синкрезиса, протекающего во всех срезах и направлениях мышления и деятельности» [2 с. 241].
В 2000-е годы с понятием синкрезиса работает ряд исследователей, ориентированных на познание культурных процессов и форм. Здесь можно назвать работы А.А. Пелипенко [3], И.В. Кондакова [4, 5], А.П. Давыдова [6], Н.С. Розова [7], автора настоящей статьи [2, 8, 9]. Интерес культурологов к этой категории задан тем обстоятельством, что без обращения к ней трудно описать и интерпретировать как сознание носителя культуры, так и важнейшие процессы эволюции социокультурной реальности. Видение культурной реальности через призму синкрезиса позволяет объяснить множество аспектов культуры и обозначить тенденции ее развития.
Природа синкретического
Для понимания природы синкретического обратимся к универсалиям всемирно-исторической эволюции. Исходное состояние культуры может быть описано посредством понятия «ритуально-магический комплекс», а возникновение этого комплекса восходит к эпохам антропо- и культурогенеза. Культурологический анализ показывает, что бытие и любые формы поведения человека происходят в контексте постоянных прямых и обратных связей человека со средой, в которой он пребывает. Причем этот поток прямых и обратных связей обеспечивают с одной стороны перцепции человека, а с другой - актуальная культура, которая задает понимание, оценку и переживание происходящего и диктует требуемый сценарий поведения.
В ритуально-магическом комплексе целостность понимания, переживания, истолкования и действия слитна в нерасчлененной целостности. Ритуальное сознание исходит из идеи магического пресуществления объекта (ситуации), наступающего в результате исполнения всей суммы действий, составляющих ритуал. Исторически последующее мышление разделяет эту целостность на собственно ритуальные действия и рационально понимаемую технологию требуемого преобразования. В этой логике первобытные охотники вначале, используя наскальные изображения животных, совершают специальные ритуальные действия, а затем идут на охоту. Это - некорректная модернизация. Женщина совершает особый ритуал, и из малосъедобных компонентов получается вкусная горячая лепешка. Творится ритуал, и быстроногий зверь превращается в лежащую на земле добычу [10 с. 29].
В исходной ситуации ни ритуал, ни то, что мы назвали бы рационально понимаемой технологией требуемого преобразования, не осознаются и не рефлексируются. Архаический человек совершает ритуал, и ситуация магическим образом преобразуется, искомый результат достигается. «Любая магическая традиция всегда тяготеет к минимизации знаковых форм, интуитивизму и апофатике» [2 с. 269]. Ритуальные действия совершаются на уровне телесной памяти требуемых движений. Если же результат не достигнут, значит, ритуал был нарушен. Магия манифестирует синкретическое начало в самой культуре и стремится закрепить его на всех срезах бытия. Альтернативная магической цивилизационная стратегия сложно и достаточно мучительно вычленяется из ритуально-магического целого.
Стоит описать характеристики этого целого. Так исходный ми-форитуальный комплекс взаимопроникают предписания норма-тивно-ценностого характера (табу, образцы, модели поведения) и механизмы социализации, знания о мире, окружающем первобытного человека (эта сущность называется так-то; она съедобна/несъедобна, опасна/неопасна, за зимой следует лето и т. д.), знания и предписания технологического характера, космогонические представления, идеи социологического характера. Здесь же обнаруживаются моменты, которые мы отнесли бы к художественной культуре, системе религиозных представлений и т. д. Таким же образом характеризуется система деятельности первобытного человека. Деятельность, которую мы назвали бы прагматически-технологической, пронизана ритуалом и не разделяется ни в сознании субъекта действия, ни в процессе пронизанного ритуалом трудового акта. Досуг переплетается с трудом и ритуалом. Профессии не выдели-
лись в самостоятельные сферы. Каждый выступает попеременно, а зачастую и одновременно, как охотник, собиратель, ремесленник, руководитель, исполнитель.
Социальная сфера в равной мере демонстрировала синкретическую нерасчлененность текучего социального целого. Социальные статусы задавались принадлежностью к возрастной когорте. В общем случае каждый человек проходит всю палитру статусов. То же с социальными ролями. Проживая жизнь, человек проходил социальные роли, заданные его половой принадлежностью, превращаясь из несмышленого ребенка в хранителя преданий и мудрости. Разумеется, процессы дифференциации и выделения лидеров неизбежны. Без лидеров невозможна координация усилий и интеграция целого, невозможен эффективный самоподдерживающийся коллектив. Однако лидеры не стали институтом. Они выделялись из массы и могли в нее вернуться. Дистанция между лидером и массой не сложилась и не окостенела. Не существовало заметной имущественной дифференциации. Частной собственности, присущей классовому обществу, не существовало, а личное имущество различалось несущественно, и эти различия не имели каких-либо социальных последствий.
Сознание первобытного человека соответствовало синкрези-су всех измерений окружившей его реальности. Оно также было магически нерасчлененным. В этом сознании все было связано со всем. Мир не дробился на фрагменты. Мыслительные процедуры протекали существенно иным образом, нежели это естественно современному человеку. Ответы и решения приходили в инсайтном режиме, как озарения после длительного вглядывания в проблемное пространство. Мысль не была подотчетной человеку, процесс мышления не был осознан. Итак, на самом раннем этапе истории человека, в силу фрактальности и изоморфизма социокультурного универсума, структура культуры, взятой в ее духовно-символическом измерении, структура мышления, структура деятельности, структура социальной сферы характеризовались синкретической нерасчлененностью и неразрывностью исходного целого [2]. Это состояние может быть названо палеосинкрезисом.
До сих пор мы говорили о процессах распада синкрезиса. А каков источник этого феномена? Это - исключительно сложная проблема. В самом обобщенном изложении генезис и природа синкрезиса выглядит следующим образом. В свое время автором была предложена концепция метаритуала. В рамках этой концепции ритуал понимается как универсальная форма упорядочивания внутреннего (ментального, телесного, психического) и внешнего
(культурного, природного, социального) пространства. Метариту-ал трактуется как матрица переживания/действия внутри культурного универсума. Базовые элементы метаритуала: исходная целостность - хаотизация - пресуществление и обретение нового порядка - обнаруживаются в неисчислимой массе феноменов, принадлежащих самым разным срезам социокультурного космоса, - от структуры романа и симфонии до драки стенка на стенку. Пред нами не ритуал в узком смысле, но матрица переживания всех экзистенциально значимых ситуаций, постижения культурных смыслов, прохождения жизненных процессов. Понятие метариту-ала важно для понимания логики историко-культурной эволюции. Современный метаритуал восходит к бесчисленным актам переживания классического ритуала. В этом отношении метаритуал вечен.
Источник синкретического начала коренится в природе человека. Фундаментальное событие антропогенеза, т. е. рождения человеческого сознания, связано с выпадением из непротиворечивого, невыразимого и целостного Ничто. Вселенная рождается из этого Ничто. Опуская подробности и останавливаясь на самом необходимом для понимания, надо указать, что в рамках данной модели возникновение человека связано с выпадением предчеловека из живой природы. Вычленение субъектного Я - это, прежде всего, разрыв природного континуума. Человеческая самостность стала одной из сторон первичной оппозиции я-другое и ее производных (внутренне-внешнее, свое-чужое и т. д.). Мир дуальных оппозиций, в котором разворачивается культура, всегда конфликтен и разорван. Ритуал оказывается структурной матрицей переживания бытия в культуре. Все, что создается, упорядочивается, производится человеком, который оформляет свою производственную деятельность в формах метаритуала - оказывается побочным продуктом упорядочивания космоса в бесконечно повторяющемся метаритуале.
На наш взгляд богословы и мистики, описывая процессы рождения Вселенной, описывают процесс антропогенеза, то есть рождения человеческого сознания. Основа всякий раз описывается как лишенное атрибутов Ничто, в котором заключена полнота всего. Мир оформленного и осознанного постоянно соотносится со сферой апофатического - то есть с миром бессознательного изначального синкрезиса. В известном смысле сознание человека каждый миг рождается из магмы синкретического. Структуры человеческого сознания рождаются из неосознанного и невыразимого. Кроме того, на какое-то время человек выпадает из мира осознанного бытия и погружается в стихию досознательного. Иными словами, синкретическое соприсутствует человеческому сознанию. Оформ-
ляя связь со стихией невыразимого, ритуалы снова и снова заделывают «брешь», образовавшуюся с момента выпадения человека из природного пространства [10 с. 25-32]. Итак, синкретическое присутствует в психике человека и влияет на самые разнообразные проявления человеческой самости. Это обстоятельство порождает синкрезис культурных форм. Распад исходного палеосинкрезиса не порождает строгой аналитической реальности. На месте исходных формируются значительно более сложные феномены, в которых присутствует момент синкрезиса.
Процесс распада синкрезиса в той или иной сфере никогда не приводит (и не может привести) к окончательному исчерпанию синкретического начала. Если мы обратимся к любой области социокультурного целого, то обнаружим, что реальность этой сферы не исчерпывается формально-логическим, однозначно закономерным. Здесь обязательно присутствует нечто сложно-определимое, скорее схватываемое в целостном переживании, многозначное. Научное знание обнаруживает границы познанного и описанного. За рамками этих границ начинается пространство гипотез, прозрений, экстравагантных моделей, которые проблематизируют сложившуюся картину мира. Магия - культурная стратегия, ориентированная на взаимодействие со сферой невыразимого, синкретического, пронизывает собой все поле культурных проявлений, значительная часть которых протекает на бессознательном и полуосознанном уровне. Так называемые суеверия, а также колдуны, гадалки, целители-экстрасенсы - всего лишь наиболее заметное проявление магического миропонимания и переживания.
Распад палеосинкрезиса
Историко-культурная эволюция человечества связана с перманентным распадом синкрезиса. Распад синкрезиса выступает как имманентный механизм культурной эволюции. Мифо-ритуальный комплекс распадается на сферу религиозных представлений, сферу знаний и технологических умений и сферу художественной культуры. Из этих сфер, в свою очередь, выделятся религия, наука и технология, искусство и народная художественная культура. Произойдет распад нерасчленимого социального целого, выделятся группы и статусы, произойдет профессиональное расслоение общества, сформируются различающиеся образы жизни. Претерпит изменения структура деятельности, процессы дробления и специализации охватят сознание человека, преобразуют структуру мышления и т. д.
Историческая эволюция сознания и культуры шла в направлении распада ритуала. Прежде всего вычленяются культурные формы, сохраняющие функциональную преемственность с ритуалом: театр, храмовое действие, различного рода церемонии. Заметим, что жизнь современного человека насквозь пронизана ритуалистикой (поцелуи, чокание, тосты, рукопожатия, обмен ритуальными репликами «Привет, как дела» и т. д.). Другое направление распада целостного ритуально-магического комплекса шло в направлении вычленения целерациональной деятельности, освобождающейся от ритуализованной оболочки и обретающей собственную природу (мы называем это «технологией»). Технология медленно выявлялась в собственном качестве, лишалась ритуально-магических смыслов, обретала имманентную логику: логику рационального преобразования мира. Рождались профессии инженера, архитектора, садовода, врачевателя и т. д., что свидетельствует об обособлении технологии и формировании рационального восприятия природы, преобразуемой в результате человеческой деятельности.
Особый сюжет распада целостного ритуально-магического комплекса связан с эмансипацией мышления как самостоятельной сферы деятельности. Рождение письменности и постепенное вычленение отдельных сфер знания вело к формированию познания и мышления как самостоятельных сфер деятельности, имеющих собственную природу. Архаический человек не рефлексирует процессы собственного мышления: не различает оценку и познание, не отделяет высказывание от автора этого высказывания, не в состоянии отрефлексировать собственные предубеждения и т. д. Обобщая, он был не в состоянии контролировать эти процессы, а значит, и результат ему не подвластен. Рождение философии, логики, теории познания наделяет человека технологиями рефлексии мыслительных процессов. Рождается искусство и наука дискуссии, понимаемой как способ продвижения по пути познания истины. А это исключительно важно. До философии и логики результат интеллектуального усилия не подконтролен субъекту интеллектуального действия. В сложных ситуациях ему остается прибегать к вердикту носителя высшего иерархического статуса. Апелляция к авторитету знаменует собой последний и решающий аргумент. Рождение названных феноменов культуры знаменует собой качественный скачок в процессах дробления синкрезиса и обретение человеком нового уровня духовной и интеллектуальной свободы, немыслимого в архаическом обществе. Последние пять веков общеисторического доминирования мира, наследующего греко-римской
античности, задано рождением этого качества в Древней Греции и двумя тысячелетиями культивирования культуры мышления как важнейшей составляющей евро-атлантической цивилизации.
Здесь надо заметить, что мы живем в культуре, которая не склонна центрироваться на методологии познания и выносить задачи совершенствования мышления в центр образовательного процесса. В общем случае у нас учат необходимым знаниям и конкретным навыкам. В обыденном контексте слова «философия» и «философствование» произносятся с иронической интонацией. Это - нечто праздное и бессмысленное. Европейская культура дискуссии локализуется в узких группах профессионалов, прежде всего в академической среде. Если вспомнить о том, что первый университет в нашей стране возник в XVIII в. и за спиной российского образованного человека не стоит тысячелетняя университетская традиция, наша ситуация объяснима. Петр I, символизировавший включение российского общества в европейскую культуру и рецептировав-ший европейскую систему образования, веками воспринимался носителями традиции как антихрист, который привнес на Святую Русь языческую премудрость. Если задаться масштабной шкалой, соизмеримой со временем существования homo sapiens, придется признать: ритуально-магическое переживание мира распалось совсем недавно. Эпоха промышленного переворота формировала реальность, в которой устойчивое существование архаического сознания стало невозможным.
Локально-цивилизационное измерение проблемы синкрезиса
Процесс дробления исходного синкрезиса сопровождает историческое бытие человека и имеет собственную природу. На ранних этапах истории он идет по одному, на более поздних - по-другому. Кроме того, локальные цивилизации задают специфические формы протекания процесса дробления синкрезиса. Так, есть культуры аналитические, в которых дробление синкрезиса идет постоянно и встречает минимальное противодействие. А есть культуры, ориентированные на сохранение синкрезиса, и здесь противостояние дроблению традиционного универсума максимально [2]. Характер и специфика протекания процессов дробления синкрезиса в значительной мере задают собою специфику исторической эволюции общества. Отсюда наш интерес к заявленному проблемному пространству. Качественные характеристики локальной цивилизации
значимые по отношению к процессам дробления синкрезиса, приобретают особое значение в контексте модернизации.
Интенция синкрезиса противостоит любым формам динамики. Всякое эволюционное усложнение, любая динамика реализуется через возникновение новых структур и институтов, их дифференциацию и специализацию, возрастание интенсивности и диверсификацию ресурсных потоков. Иными словами - размывает синкрезис. Установка на синкрезис блокирует вычленение автономной личности. Русская культура не онтологизирует человека, выделившегося из традиционных общностей. Ценности автономного бытия не являются подлинными, ради этого не стоит жить. Отсюда мифология великой цели, эсхатологической перспективы и декларации об органической неспособности русского человека жить мещанскими горизонтами западного обывателя. Образ ав-тономизировавшегося человека профанирован и демонизирован. Он - бездушный эгоист, живущий ради денег и удовольствий, мир его лишен идеальных мотивов и т. д. Социально преуспевший в России изначально греховен, находится под подозрением. В равной степени установка на синкрезис блокирует процессы рационализации мышления и т. д. Итак, локальные цивилизации различаются статусом синкрезиса. В одних случаях доминирует аналитическая интенция; на противоположном полюсе доминирует ориентация на сохранение синкрезиса. Качественные различия двух типов культуры находят свое отражение в ментальности. Исследования базовых характеристик ментальности формирует концепт культурного ядра.
Разрабатывая теоретические основания анализа российской цивилизации, автор предложил концепцию культурного ядра традиционного уровня отечественной культуры. Согласно этой концепции, в основе культурного ядра лежат: установка на синкрезис или идеал синкрезиса.
Фундаментальная особенность русской культуры состоит в том, что она фиксирует достигнутый на сегодня уровень дробления синкрезиса как последний. А далее, противостоит дальнейшему его дроблению и в качестве абсолютного космического идеала видит ситуацию, когда мир вернется к вершинам синкрезиса. Иными словами, традиционная русская культура фундаментально противостоит объективному содержанию исторического процесса и интенционально, ценностно обращена к точке антропогенеза. <...>
В системе советской идеологии существовала специальная схоластическая дисциплина - научный коммунизм. Вспомним признаки
коммунистического общества. В нем исчезнет разделение на богатых и бедных. Далее следовали - слияние города и деревни, слияние труда умственного и физического, расцвет и сближение социалистических наций. Миллионы людей заучивали эти заклинания и верили им. Заметим, что образ крестьянского рая - Опонское царство, Беловодье -ровно то же царство синкрезиса, только изложенное без претензий на понятийное оформление. Позиционирование синкрезиса в качестве эсхатологического идеала обеспечило победу коммунистов в России [9 с. 24].
В свое время славянофилы говорили, о том, что пашущий землю крестьянин молится Богу. В известном смысле это - точное наблюдение. И традиционный крестьянин, и гончар, делающие свое дело, пребывают в некотором астрале. Их сознание не фиксировано на реальности, мир не разделен на субъекта и объект. Человек работает в ситуации растворения в магическом универсуме. Руки и тело движутся мышечной памятью (понятно, что это - метафора, но по другому не скажешь), как бы сами. Контролирующий рабочий процесс со-знания не присутствует. Разумеется, ничто не происходит само собой. Но все прямые и обратные связи работают вне сознания субъекта действия. Ближайшая аналогия - сомнамбула, шагающий по карнизу. Этот тип трудовой деятельности органичен для традиционного человека и составляет не только основной объем его работы, но и остальной жизни. Вечный труд земледельца, в котором он участвует всем своим естеством, но не сознанием. Мы не руководим актами вдоха и выдоха воздуха. Это происходит автоматически. Традиционный человек стремится к тому, чтобы такой дорефлексивный поток жизни и деятельности занимал максимальный объем времени. В идеале - все время. Традиционная работа вне рефлексии, вне осознания, вне рационального анализа. Если получилось плохо, работник переделает. Его могут и наказать, но если все было правильно - плохо не получится. Это положение вещей возможно, если человек изо дня в день делает одну подлинно вечную работу. То есть - пребывает в универсуме традиционной культуры.
В модернизирующемся мире, там, где предмет труда меняется, а проблема интенсификации и оптимизации стоит постоянно и остро - возникает совершенно иная диспозиция. Традиционный крестьянин может создавать потребительские ценности и жить, ориентируясь на идеал натурального хозяйства. Поэтому с наступлением жестких рыночных отношений он разоряется и становится батраком. Хозяин требует от батрака работы в ин-
тенсивном режиме. То есть - вне магического растворения в универсуме природы. Социализм адаптировал традиционного человека к промышленным технологиям, создавал внерыночное производство потребительских ценностей. Для традиционного человека это тяжело, но неневыносимо. Социалистическое хозяйство претворяет традиционного человека медленнее, в ряду поколений. Труд разбит на операции, экономическая составляющая снята, и таким образом сохраняется ритуализованное переживание трудовой деятельности, насколько это возможно в промышленном производстве. Когда работник озабочен созданием конкурентоспособного продукта, когда он делает меновую стоимость, ритуал умирает. В этом отношении социалистическое хозяйство было компромиссом, позволявшим соединить жесткий технологический императив и стадиальные характеристики ментальности населения.
Ориентация на синкрезис задает характер социальных механизмов. Например, механизмы разрешения конфликтов. Конфликты существовали с момента антропогенеза. Их можно разрешать по-разному. Есть две большие стратегии. Традиционная стратегия: конфликт разрешается так, чтобы синкретическое целое сохранилось, то есть «по-семейному». Здесь работают старшие и наиболее уважаемые, главная забота - сохранить целое. Самая страшная санкция - изгнание, исторжение из целого. Четких процедур не существует, правила также достаточно подвижны.
Вторая стратегия, формально-правовая, предполагает законы, нормы, процедуры. Отказывается от максимы - худой мир лучше доброй ссоры. Участники конфликта выступают не как части некоторого целого - род, семья, наша деревня - а как независимые и самостоятельные субъекты, вступающие в правовые отношения. Закон однозначен, усмотрения иерархии во имя сохранения целого здесь нет. Зная свои права, ты можешь судиться с кем бы то ни было. Хочешь - с отцом родным, хочешь - с королем. Традиционный человек испытывает иррациональный страх перед судом. Модернизированный видит в суде нормальный социальный институт разрешения конфликтов. Суд очевидным образом дробит синкрезис. Отсюда и отношение к суду. В этом же ряду страх, и отторжение города традиционно-архаическим человеком. Город - великий дробитель синкрезиса. Городская среда не только дробит синкретический космос, но представляет гетерогенный и противоречивый мир распавшегося палеосин-крезиса как норму.
Заключение
Завершая эти наблюдения, зафиксируем следующее. Синкретическое присутствует в культуре всегда. Синкрезис исторически первичен. На ранних этапах исторического движения человека синкретическое сознание обнимает, интегрирует в себе все те расчленения, дискретизации, которые формируются в культуре архаического и традиционного общества. Пример такой интеграции - тотем. Наших много, они очевидно разные, но все мы едины в тотеме. Идеал синкрезиса есть выражение мощнейшей исторической инерции противостоящей процессам качественного движения. Синкрезис присутствует в сознании и культуре современного общества. Однако формы синкретического и место этого феномена существенно иные, нежели в традиционном обществе. Эта проблема заслуживает специального исследования.
Современный мир бесконечно сложен и многообразен. Подавляющее большинство людей не в состоянии (да и не имеет такой потребности) сформировать целостную картину этого мира. Они ориентируются в рамках освоенного фрагмента реальности, обходясь самыми обобщенными представлениями о мире, в котором им довелось жить. Данная картина представляет собой мозаику синкретически объединенных сведений, фрагментов знаний, мифов и предубеждений, которые позволяют существовать, поскольку не вступают в очевидный конфликт с реальностью. Синкретическое начало отвечает природе сознания интересующего нас субъекта и обнимает собой всю сферу познанного и освоенного. Синкрезис - это одна из существенных категорий анализа социокультурной реальности от антропогенеза до настоящего времени. Она позволяет описывать реальность сознания человека и природу культуры. Понимание специфики синкретических феноменов, особенностей их развития и изменения - важный момент в культурологической картине мира. Категория синкрезиса работает в интерпретации локально-ци-вилизационной специфики российского общества. Осознание синкретического характера массы явлений, происходящих в сознании субъекта культуры, позволяет исследователям продвинуться в познании глубинных механизмов человеческого мышления и культуры, лучше понимать и четче формулировать проблемы модернизации нашего общества.
Литература
1. Синкретизм // Словарь иностранных слов / Ред. И.В. Лёхин, Ф.Н. Петров. 4-е изд., испр. и перераб. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1954. С. 639.
2. Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. М.: Языки русской культуры, 1998. 376 с.
3. Пелипенко А.А. Смыслогенетический подход // Вопросы социальной теории. 2008. Том II. Вып. 1 (2). С. 401-422.
4. Кондаков И.В. Новый синкрезис на рубеже XXI века // Теория художественной культуры. Вып. 4. М., 2000. С. 77-80.
5. Кондаков И.В. Российская культурология как феномен отечественной культуры // Культурологический журнал [Электронный ресурс]. 2011. № 4 (6). С. 1-12. URL: http://www.cr-journal.ru/flles/flle/02_2012_13_15_13_1328606 113.pdf (дата обращения 13.07.2018).
6. Давыдов А.П. Инверсия как культурное основание цикличности в развитии (к вопросу об объекте деконструкции в русской культуре) // Философские науки. 2010. № 1. С. 25-29.
7. Розов Н.С. Российский менталитет: Наиболее конструктивные концепции и их критика // Мир России. 2011. Т. 20. № 1. С. 100-112.
8. Яковенко И.Г. Теоретические основания цивилизационного анализа России // В поисках теории российской цивилизации: Памяти А.С. Ахиезера / Сост. А.П. Давыдов. М.: Новый хронограф, 2009. С. 224-260.
9. Яковенко И.Г. Познание России: Цивилизационный анализ. 3-е изд., дополн. М.: Знание, 2017. 642 с.
10. Яковенко И. Природа ритуала // Яковенко И.Г. Мир через призму культуры. М.: Знание, 2013. С. 25-37.
References
1. Syncretism // Dictionary of foreign words. Ed. by IV. Lekhin, FN. Petrov. Moscow: Gos. izd-vo inostrannykh i natsional'nykh slovarei Publ.; 1954. P. 639. (In Russ.)
2. Pelipenko AA., Yakovenko IG. Culture as a system. Moscow: Yazyki russkoi kul'tu-ry Publ.; 1998. 376 p. (In Russ.)
3. Pelipenko AA. Semantic approach. Voprosy sotsial'noi teorii. 2008;1(2):401-22. (In Russ.)
4. Kondakov IV. New syncrezis at the turn of the 21st century. Teoriya khudozhest-vennoi kul'tury. Issue 4. Moscow: Gosudarstvennyi institut iskusstvoznaniya Publ.; 2000. P. 77-80. (In Russ.)
5. Kondakov IV. Russian cultural studies as a phenomenon of national culture. Journal of Cultural Research [Internet]. 2011. 4(6):1-12. URL: http://www.cr-journal. ru/files/file/02_2012_13_15_13_1328606113.pdf (data obrashcheniya 13 July 2018) (In Russ.)
6. Davydov AP. Inversion as the Cultural Reason for Cyclic Recurrence in Development (to the Question of the Object of Deconstruction in Russian Culture). Russian Journal of Philosophical Sciences. 2010;1:25-9. (In Russ.)
7. Rozov NS. Russian mentality. The most constructive concepts and their criticism. Universe of Russia. 2011;20(1):100-12. (In Russ.)
8. Yakovenko IG. Theoretical foundations of the civilization analysis of Russia. In search of a theory of the Russian civilization. To the memory of AS. Akhiezer. Compiled by AP. Davydov. Moscow: Novyi khronograf Publ.; 2009. Р. 224-60. (In Russ.)
9. Yakovenko IG. Knowledge of Russia. Civilization analysis. 3rd ed., enlarged. Moscow: Znanie Publ.; 2017. 642 p. (In Russ.)
10. Yakovenko IG. The nature of the ritual. Yakovenko IG. The world through the prism of culture. Moscow: Znanie Publ.; 2013. P. 25-37. (In Russ.)
Информация об авторе
Игорь Г. Яковенко, доктор философских наук, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; 125993, Россия, Москва, Миусская пл., д. 6; igjack@yandex.ru
Information about the author
Igor G. Iakovenko, Dr. in Philosophy, Russian State University for the Hu-manitiesm, Moscow, Russia; bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, 125993; igjack@yandex.ru
