CC BY
26
II. концЕптологичЕскиЕ
и лингвокультурологические исследования
к проблеме особенностей феномена времени в языковой картине народа
И.З. БОРИСОВА
В статье речь идет о феномене времени в языковом сознании народа. В ходе сопоставления времени во французской и якутской культуре выявляются особенности временного восприятия в данных полярных языковых сознаниях.
Ключевые слова: языковое сознание, феномен времени, линейное время, циклическое время, картина мира.
on the problem of the peculiarities of the time phenomenon in the linguistic world view
I.Z. BORISOVA
This article focuses on the time phenomenon in a nation's language consciousness. As a result of a comparative analysis of the French and Yakut cultures, the author singles out the peculiarities of time perception in these two diverse models of language consciousness.
Keywords: language consciousness, time phenomenon, linear time, cyclic time, world view.
На званый ужин, который был организован в одном из ресторанов г. Якутска отделом образования посольства Франции в Москве во время международного семинара по образовательным проблемам, больше половины приглашенных местных учителей французского языка опоздали.
Для местных организаторов феномен был понятен, а для французов это показалось недоразумением. Опоздание не на 10-15 минут, а на час и более. Для местных жителей зафиксированное время приглашения не означает подойти ровно в назначенное время. Неудивительно, что здесь званый ужин, свадьба начинаются обычно на 2-3 часа позже официально назначенного времени. Так в чем же причина столь вольного отношения северных народов ко времени? Отношение ко времени - это часть картины мира? Нам показалось интересным попытаться сопоставить феномен якутского времени относительно времени в восприятии французской культуры из соображений уникальной полярности культур.
Время - загадочный феномен, близко касающийся человека, интуитивно как будто бы ясный, но противоречивый и с трудом поддающийся экспликации [14: 34].
Время играет огромную роль в общечеловеческой культуре. Оно не всегда осознаваемо людьми, как часть культуры. Как видно из наблюдений за разными народа-
II. КОНЦЕПТОЛОГИЧЕСКИЕ И ЛИНГВОКУЛЬГУРОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ми, есть понятие национального восприятия времени. Чрезвычайное разнообразие среды обитания, используемых ресурсов, систем жизнеобеспечения и других культурно-исторических факторов обусловили появление человеческих сообществ, которые различаются физическим обликом, языком и образом жизни, но и различным образом объективных явлений, таких как «время». Таких культурно- отличительных сообществ на Земле существует несколько тысяч, в том числе на территории России проживают представители более 100 народов.
Культура народа, зависимая от внешних природных и иных факторов, на протяжении веков формирует определенное восприятие феномена времени. Народы, живущие в определенных климатических условиях, формируют разный образ времени, различное отношение ко времени. У европейских народов, с их территориальной скученностью, с исторически сложившимся дворцовым этикетом иное отношение к феномену времени. А у северных народов, живущих в бескрайних просторах тундры, в условиях долгой полярной ночи, белых ночей, короткого лета-иной образ времени, иное отношение ко времени. Это первое и базовое отличие восприятия времени.
Якутское слово «кэм» (иногда «кун-дьыл») обозначает время. Его дословное значение - «измерение». Выражение кун-дьыл кэмэ понимается как «измерение дня-года» (или дня-времени). С ним связано и другое слово «мэнэ» - «вечный». Например, мэнэ танара - «вечное небо». Г.В.Ксенофонтов отмечал, что почти во всех наречиях тюркско-монгольских языков, в том числе и в якутском, сохранилось слово сах (чах, шах, цах) со значением «время». С ним связано выражение «то^ сах буолла» - «сколько времени».
С древнейших времён в сознании человека сосуществуют два представления о времени: время как последовательность повторяющихся однотипных событий, «жизненных кругов» (циклическое, наивное) и время как однонаправленное поступательное движение (линейное, естественнонаучное).
Линейное время по самой своей природе абстрактно, тогда как циклическое время конкретно. Линейное время безразлично по отношению к наполняющим его событиям, оно в принципе гомогенно и может мыслиться как однородная и бесконечно делимая субстанция, равная самой себе в каждой своей части; таким образом, оно может рассматриваться как предсуществующий каркас, к которому, так сказать, пригнана вселенная и в рамках которого происходит развитие событий. Напротив, циклическое время не гомогенно, качественно разнородно, оно вообще не мыслится отдельно от событий, которыми оно наполняется - в противном случае цикличность времени никак не могла бы проявляться. В первом случае развитие событий происходит на фоне времени: одни событии порождаются другими, и время как таковое безучастно по отношению к этому процессу - поскольку время гомогенно, качество времени никак не сказывается на характере происходящего. В другом случае событие и время оказываются взаимно связанными самым непосредственным образом: поскольку время качественно разнородно, качество времени так или иначе сказывается на происходящем, определяя конкретную реализацию событийного текста - конкретные формы бытия; итак, время определяет развитие событий, событие же в свою очередь, определяет восприятие времени. Время предстает при этом не как нечто первичное и имманентное по отношению к происходящему, а как то, что неразрывно, интимно с ним связано, это, так сказать, та форма, которая при-
и.з. БОРИСОВА
дает конкретный облик изначально заданному содержанию. Можно сказать, что в первом случае время предстает как априорное условие существования, а втором же случае - как форма существования [12: 45].
По Н.Д. Арутюновой, время имеет две модели: модель Традиционного пути (циклическое представление о времени) и модель Пути нового человека (линейное время) [2].
Образ времени, помимо философского образа времени, предполагает объективное деление временных отрезков - год, месяц, неделя, день, сутки, час др.
В разных языках, а также в разных подсистемах внутри одного языка границы между сутками проводятся по-разному; момент, который считается началом новых суток, также может быть различным.
Так, началом новых суток может считаться:
1) заход солнца (библейское представление);
2) наступление полуночи (официально - юридическое);
3) момент пробуждения человека после ночного сна (бытовое) [14: 66].
В якутской языковой картине мира представление о членении суток схоже с западным только отчасти. Оно может быть кратко охарактеризовано следующим образом. Сутки можно подразделить на день, когда осуществляется дневная деятельность, и ночь, представляющую собой «провал», перерыв в деятельности, когда люди спят. День не имеет чётких границ. Когда человек пробуждается от ночного сна, наступает утро, представляющее собою подготовку к дневной деятельности. Когда дневная деятельность (работа) заканчивается, наступает вечер, который длится до тех пор, пока люди не ложатся спать (тогда наступает ночь). Иными словами, день заполнен деятельностью; утро начинает дневную деятельность, а вечер кончает. Обычно переход от сна к дневной деятельности занимает меньше времени, чем период после окончания работы до отхода ко сну, так что утро имеет меньшую продолжительность, нежели вечер.
На первый взгляд для каждого из якутских слов, служащих для обозначения времени суток (сарсыарда, кунус, киэhэ, туун), можно найти эквивалент во французском языке (matin, jour, soir, nuit). Однако эквивалентность для названий частей суток оказывается в значительной степени мнимой, поскольку в основе членения суток на периоды для якутского языка кладутся несколько иные принципы, нежели для французского языка.
В якутском языковом сознании отсчет дня начинается с рассвета: тын хаты-ыта - время первой зари, когда на востоке появляется узенькая светлая полоска; халлаан сырдыыта - начинает светать; халлаан сырдаата - танара сырдаата -стало светло; кун тахсыыта - восход солнца; кун та5ыста - солнце поднялось над горизонтом; кун ойдо - то же самое; кун тиит баЫггар та5ыста - Солнце поднялось над лесом. Кун ортото буолан эрэр - Солнце к середине близко; кун орто, кун анаар - полдень; кун анаара ааста - после полудня; киэhэ буолла - вечер наступает, вечереет; кун тиит баhыгар туhэн эрэр - Солнце над лесом, кун киирэрэ буолла - заход Солнца наступает; кун дьаа^шан эрдэ5инэ - когда Солнце начинает заходить; кун киирдэ - Солнце зашло; имнээх - с зарею, на небе вечерняя заря; им суттэ - заря потухла; киэhээ уот буолла - пора вечернего огня, когда ложатся спать и подкладывают в камин дрова. Но для зимнего времени киэhээ уот наступал примерно в 9 часов вечера. Ночная половина суток ориентировочно распределялась
II. концептологические и лингвокультурологичЕскиЕ исследования
следующим образом: туун уоhэ - середина ночи, полночь. Замечали, что в полночь Плеяды достигали высшего положения над линией горизонта. Тын хатыан иннинэ или халлаан сырдыыта буолла - время перед рассветом, Плеяды удалились [20] Кун 'солнце' одновременно обозначало 'время' (кун - дьыл в значении 'время'): например, куммут то^лоото? - 'сколько время?'Но в традиционном счислении времени отсутствовало понятие «час». Вместо него использовались весьма приближенные временные представления: эрдэтээнни кун (раннее время дня); кун ортото (полдень); кун киэhэрдэ (вечернее время) и т.д. [5: 45].
В западном представлении, по А.Д. Шмелеву, членение суток на периоды зависит от «объективного» времени, показаний часов, и сутки структурируются в первую очередь полуночью и полуднем; при этом полдень имеет большое значение, поскольку структурирует самую важную часть суток - время, предназначенное для работы (рабочий день) [14]. Не случайно во французском языке есть специальное слово для обозначения второй половины рабочего дня, наступающей после полудня и связанного с полуднем обеденного перерыва après- midi (после полудня).
В якутском представлении концептуализация времени суток в большей степени зависит от того, что человек делает в период времени, о котором идёт речь. В западном представлении дело обстоит скорее противоположным образом: время суток определяет деятельность. Так если для французского языка «утро» концептуали-зуется как часть суток, предшествующая полудню, то для якутов утро - это скорее время, когда человек уже проснулся и занимается приготовлением к основной дневной деятельности (умывается, одевается, завтракает), но ещё не приступил к ней.
День, как у всех алтаеязычных скотоводов, определялся по времени дойки коров: сарсыардаанны ыам кэмэ - время утренней дойки; кунуску ыам - время удоя коров по первой трети дня; киэhээнни ыам кэмэ - время вечернего удоя. По летнему времени доение коров приходилось на 5-6 часов утра; дневное - между 9-10 часами утра; промежуточное туортуур - 12-13 часами (летом в 2-3 часа дня); выделяется еще вечернее промежуточное доение между 16-17 часами; киэhээнни туортуур - вечернее доение между 21-22 часами.
В современном языковом сознании, в особенности в городской местности данное определение времени является архаичным, но традиционное восприятие времени в целом остается в языковом сознании.
Для уточнения времени существовали и такие определители, как кыл бысты-на - 'время за которое лопнет конский волос' доля секунды; чыпчылыйыах бэтэрээ оттугэр - 'в одно мгновенье', примерно равные одной секунде. Или: хамсалаах табаах быстына - 'время, равное выкуриванию трубки табака, примерно соответствующее 10 минутам'. Солуурчах быстына - время, равное 30 минутам. Биир куос быстына - время, равное развариванию мерзлого мяса, примерно 1,5 часам. Хас да куос быстына - в течение нескольких часов [5: 67].
Перечисленные уточнения используются и в современном языке, и что примечательно, это не зависит от места проживания говорящего.
Таким образом, в языковом сознании якутов преобладают исконно якутское представление о времени.
Итак, если обозначение времени суток в якутской языковой картине мира зависит в первую очередь от того, какой деятельностью оно заполнено, то во французской модели скорее наоборот: характер деятельности, которой надлежит заниматься, детерминируется временем суток.
И.З. БОРИСОВА
Также бросаются в глаза различия при обозначении точного времени. Как отметил А.Д. Шмелев, в западной традиции в основе такого обозначения лежит полдень; соответственно, различают, например, пять часов до полудня и пять часов пополудни. При этом, поскольку время до полудня концептуализуется как «утро», пять часов до полудня иначе могут быть названы «пять часов утра». Такое обозначение не является чем-то удивительным и для носителя якутского языка; однако его может удивить то, что в западных языках можно говорить и о двух часах и даже о часе утра (une heure, deux heures du matin). Ведь для носителя якутского языка "утро" - "сарсыарда" - это когда человек просыпается, а если человек в час ночи или в два ночи не спит, это скорее то, что он ещё не ложился спать, а не то, что он уже проснулся и собирается приступать к дневной деятельности. Конечно, в четыре часа утра тоже встают относительно немногие, однако необходимость вставать столь рано возникает у представителей целого ряда социальных и профессиональных групп и не воспринимается в культуре как отклонение от нормы, что даёт основание использовать здесь слово утро. А для носителей западных языков «утро» - это время до полудня, и потому два часа до полудня - это то же самое, что «два часа утра».
Сказанное не означает, что носители западных языков воспринимают час или два пополуночи как «утро». Лишь при обозначении точного времени достаточным оказывается бинарное членение суток: время до и после полудня. Когда же речь идёт о времени суток как таковом, ещё более существенно ограничение рабочего дня и периода, предназначенного для отдыха и сна («вечера» и «ночи»). Рабочий день, как уже говорилось, структурируется полуднем. «Первая часть рабочего дня (до полудня) концептуализуется как «утро», в полдень предполагается обеденный перерыв, после чего наступает вторая часть рабочего дня - «послеполуденное время». По окончании рабочего дня наступает вечерне - ночной период, причём «вечер» не вполне чётко отделяется от «ночи» (первая часть «ночи» - «вечер» - предназначена для развлечений, а вторая часть - собственно «ночь» - для сна)» [14: 66].
Как видно из сказанного, ярче всего различия между «французскими» и «якутскими» представлениями о членении суток проявляются в концептуализации «утра». Для носителя французского языка «утро» противопоставляется «послепо-лудню» как первая половина рабочего дня (до обеденного перерыва) второй половине (после обеденного перерыва). Для носителя якутских представлений утро противопоставляется вечеру как период перед началом рабочего дня периоду после окончания рабочего дня.
Отношение ко времени представителей тех или иных народов четко прослеживается в грамматике. Во всех языках, где есть категория времени, основным её значением является отношение момента действия к моменту речи, так называемое абсолютное время. Внутри этого значения могут различаться три плана: прошедшее, настоящее и будущее.
Количественные и качественные стороны настоящего времени в обоих языках совпадают.
Что касается прошедшего времени, мы видим, что есть формы, совпадающие в обоих языках и формы, характерные для одного из этих языков.
В якутском языке есть 1 форма настоящего времени, 7 форм прошедшего времени и 1 форма будущего; во французском - 1 форма настоящего, 7 - форм прошедшего времени и 6 - форм будущего времени.
II. КОНЦЕПТОЛОГИЧЕСКИЕ И ЛИНГВОКУЛЬГУРОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
В якутской грамматике будущее время имеет только одну форму, однако широко представлено прошедшее время, особенно характерные прошедшие времена как прошедшее эпизодическое, преждепрошедшее эпизодическое, давнопрошедшее эпизодическое. Именно наличие этих характерных временных форм, зафиксированных в грамматике, дают представление о цикличности якутского времени. В якутской культуре предпочтение отдается циклическому времени, ориентации на прошлое, а образ времени во французской культуре связан с линейным представлением о времени, с сильно выраженной ориентированностью на будущее. Строго регламентированное употребление согласования времен показывает наличие некоей линейной иерархии времени, временного каркаса, независимого от событийной, деятельностной наполненности.
Если у якутов пользование часами началось в начале XIX века, то для французов - намного раньше. Это тоже определяет и показывает разницу в отношении ко времени. Начало использования часов, введение западных, российских этикетных норм накладывает свой отпечаток на восприятие времени. Но традиционное языковое сознание меняется медленно.
Сопоставительное изучение образа времени у французов и якутов позволяет сделать некоторые выводы, которые представляют практическую и теоретическую значимость:
1. Языковое сознание представляется культурно обусловленным и отражает особенности образа мира носителей разных культур.
2. В языковом сознании якутов сохраняются отдельные элементы традиционного мировоззрения, зафиксированные в виде устойчивых вербальных ассоциаций.
3. Использование одним этносом языка другого этноса в качестве основного или единственного языка общения, принятие образа жизни другого народа ведет к частичному или полному изменению его языкового сознания.
4. Из сопоставительного анализа мы видим, что в якутской культуре предпочтение отдается циклическому времени, ориентации на прошлое, а образ времени во французской культуре связан с линейным представлением о времени, с сильно выраженной ориентированностью на будущее.
5. Временные формы в сопоставляемых языках доказывают:
- принадлежность якутского восприятия времени к циклическому, что показывает большая представленность форм прошедшего времени и форма будущего времени, представленная в единственной форме, отсутствием правила согласования времен.
- принадлежность французского восприятия времени к линейному, что показывает большая представленность форм будущего времени наряду с формами прошедшего времени, строгим соблюдением правила согласования времени.
6. В языковом сознании якутов преобладает изначально якутское представление о времени, концептуализация времени суток в большей степени зависит от того, какой деятельностью оно заполнено.
7. В целом лингвокультурологический анализ позволяет выявить важное место образа времени в целостной, культурной, языковой картинах мира, определить его значение в формировании национального характера, национального менталитета.
8. Особое отношение ко времени у якутов, которое проявляется внешне небрежным отношением ко времени (опоздание, долгое раскачивание перед началом
И.з. БОРИСОВА
какого-то дела, толерантное отношение к непунктуальности) объясняется традиционным укладом жизни, обусловленным климатическими и географическими условиями, циклическим представлением о времени, которое представляется как цепь повторяемых и однотипных явлений.
9. Трепетное отношение французов ко времени и пунктуальности диктуется линейным восприятием времени, которое неразрывно связывает время с историческим прошлым, связанным с дворцовыми этикетами. Это обстоятельство выступает в качестве каркаса к восприятию времени, что является характерной чертой линейного времени.
10. Для понимания национального характера, языкового сознания народа во избежание межкультурных недопониманий и недоразумений, необходимо знание отношения представителей тех или иных культур о времени. Например, при межкультурных контактах якутов, изучающих французский язык, и преподавателей -носителей языка и других контактов межкультурного характера.
Литература
1. Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории. - М.-Иркутск, 2003.
2. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1999.
3. ГакВ.Г. Сопоставительная лексикология. - М., 1977.
4. ГоголевА.И. Истоки мифологии и традиционный календарь якутов. - Якутск, 2000.
5. Гоголев А.И. Традиционный календарь якутов. - Якутск, 1999.
6. Гоголев А.И. Якуты. - Якутск, 1993.
7. Грамматика современного литературного языка. Фонетика и морфология. - М., 1982.
8. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. I - III том. - Петроград, 1917.
9. Слепцова П.А. Якутско-русский словарь. - М., 1972.
10. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. - М., 2000.
11. Угаров Г.С. Саха сана сыла. - Якутск, 2005.
12. Успенский Б.А. История и семиотика. Восприятие времени как семиотическая проблема. - М., 1989.
13. ХаритоновЛ.Н. Современного якутского языка. - Якутск, 1947.
14. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. - М., 2002.
