CC BY
69
ГУНАЕВ Е.А.
К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СТАТУСА «КОРЕННЫХ НАРОДОВ»: ПРЕЦЕДЕНТ РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)*
Аннотация: В статье на примере Республики Саха (Якутии) исследуется проблема определения статуса «коренных народов», давших наименования республикам - субъектам Российской Федерации. Рассмотрены основные положения Постановления Конституционного суда Республики Саха (Якутии), мнения российских ученых, проблема реализации федерального закона о дальневосточном гектаре.
Ключевые слова: коренные народы, международное право, Российская Федерация, Республика Саха (Якутия), территория, природные ресурсы, земельные ресурсы, дальневосточный гектар.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Историческая память и российская идентичность» (проект КИГИ РАН «Национально-территориальные и национально-культурные формы самоопределения народов в Российской Федерации в начале XXI века: политико-правовые аспекты»).
В политической практике и государственном строительстве Российской Федерации продолжает уделяться повышенное внимание проблемам этничности, межнациональных отношений, правовым способам их регулирования. Свое влияние оказывают этнодемографические и миграционные процессы, обусловленные в свою очередь социально-экономическими причинами. В этой связи выдвигаются предложения по определению правового статуса народов (этнических общностей), населяющих Российскую Федерацию. Одной из таких идей, выдвигавшихся в 1990-2000 гг., но не получивших своего дальнейшего развития в законодательстве, является идея о т.н. «коренных народах» в Российской Федерации в широком смысле.
В этой связи в настоящей статье не рассматриваются т.н. коренные малочисленные народы Российской Федерации численностью менее 50 тыс. чел., поскольку проблемы политико-правового положения названных народов подробно и основательно изучены в отечественной научной литературе [См. напр.: 1]. Цель статьи состоит в изучении проблемы применимости понятия «коренные народы» в широком смысле к иным народам Российской Федерации, не относимых законодательством РФ к коренным малочисленным. В контексте темы статьи необходимо изучить, на наш взгляд, недавнее Постановление Конституционного суда Республики Саха (Якутия) от 21 октября 2016 г. № 4-П [2], в котором впервые на государственном уровне, хотя и региональном, предпринята попытка исследовать статус «коренных народов» республики, и, прежде всего, народа саха (якутов), давшего наименование республике и самоопределившемуся в ее границах, а также закрепить права коренного населения на территорию и природные ресурсы. Сразу оговоримся, что в данной статье не затрагивается юридическая сторона вопроса, а рассматривается социально-политическая проблематика, обусловившая данное решение.
Проблема применимости «индигенности» к иным народам Российской Федерации, не относимым официально к коренным малочисленным, отражена в статье О. Ю. Кузивановой. В частности обращается внимание «на факт различной трактовки понятия "коренной народ" в международной правовой практике и в российском законодательстве. Два подхода в понимании проблематики коренных народов сформировались в результате разных политико-правовых процессов, имеют свои особенности в системе правовых норм и способах реализации» [3].
Как считает О. Ю. Кузиванова, «понятие «коренные малочисленные народы» отражает именно российскую специфику: «данный статус применяется в России только к
наиболее социально уязвимой группе народов. В международной доктрине и практике, что признается всеми исследователями, понятие «коренные народы» трактуется шире. Отличие состоит в том, что наполнение правового содержания понятия «коренной народ» на международном уровне проходило в длительном (несколько десятилетий) процессе, где волеизъявление коренных народов «пробивало» свои права в состязании с такими сильными игроками на международном уровне, как государства. В отечественной научной литературе этот процесс определяется как феномен "индигенизации", "индигенности"» [4].
Постановление Конституционного суда Республики Саха (Якутии) можно считать своего рода прецедентом. Вкратце рассмотрим его содержание. Предметом рассмотрения по данному делу являлось истолкование понятий «коренной народ Республики Саха (Якутия)» и «защита и обеспечение его неотъемлемых прав», установленных статьей 42 (части 1 и 2 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия).
Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в понимании положений статьи 42 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия), часть 1 которой «гарантирует сохранение и возрождение коренных народов Республики Саха (Якутия), а также русских и других старожилов», и в соответствии с частью 2 данной статьи, «уважая традиции, культуру, обычаи коренных народов Республики Саха (Якутия) и коренных малочисленных народов Севера, защищает их неотъемлемые права». В деле отмечалось, что «указанные нормы Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия) трактуются неоднозначно, так как критерии определения коренного народа не нашли дальнейшего законодательного развития, и в связи с отсутствием определенности в этом вопросе гарантии, установленные частью 2 статьи 42 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия), в отношении коренных народов не реализуются в полном объеме» [5].
Прежде всего, Конституционный суд Республики Саха (Якутия) обратился к международно-правовым нормам в этой области. В Постановлении суда устанавливается, что ни в одной из международных конвенций нет четкого определения термина «коренной народ», хотя сам термин, как таковой, в них присутствует. «Это обусловлено тем, что достаточно трудно подобрать для всех коренных народов, представляющих различные этносы, расы, религии и ведущие различный образ жизни на географически различных территориях нашей планеты, какое-нибудь одно официальное определение, воспринимаемое всеми, хотя у них и есть много общего, что можно использовать для доктринального и конвенционного определения понятия «коренной народ» [6].
Вместе с тем, Конституционный суд Республики Саха (Якутия) отмечает, что в доктрине международного права активная работа над определением понятия «коренные народы» продолжается на основе подхода, направленного на всеобъемлющий охват коренных народов, который включал бы все их типологические и видовые разнообразия и в то же время базировался на каких-то общих критериях. «Например, таких: коренные народы это потомки тех людей и народов, которые заселяли данную территорию до прихода людей и народов с другой культурой, религией, языком, обычаями, другого этнического и расового происхождения; они характеризуются культурными, языковыми отличиями, отличиями в традициях от остальной части населения страны или региона; они сознательно считают себя таковыми (коренными), и такое самосознание является частью их культуры, религии, бытия и существования. Это выражается в чувстве духовной близости, сознании принадлежности к самобытной культуре, обладающей характерными особенностями; коренные народы привязаны к родной земле, природе и окружающей их среде» [7].
Исходя из определений, зафиксированных в международных конвенциях, Конституционный суд Республики Саха (Якутия) отмечает, что можно выделить следующие основные признаки и элементы понятия «коренной народ»:
- эти народы являются потомками людей, населявших какую-либо территорию до прибытия туда другого населения;
- недоминирующее их положение по сравнению с другими слоями общества;
- культурные и другие отличия от остальной части населения;
- осознание ими своей принадлежности к коренному народу;
- стремление сохранить свою землю и этническую самобытность в качестве основы для продолжения своего существования как народа [8].
Далее Конституционный суд Республики Саха (Якутия) обращается к положениям Конституции РФ. В Постановлении суда отмечается, что «несмотря на то, что Российская Федерация воздержалась от ратификации Декларации ООН о правах коренных народов и для России она не является юридически обязательным документом, многие положения Конституции РФ связаны с неотъемлемыми правами народов» [9]. Общепризнанные принципы равноправия и самоопределения народов, относящиеся к числу неотъемлемых прав народов, квалифицированные в ее преамбуле как ценности, положены в основу конституционного строя России и возведены на уровень принципов российского федерализма (статья 5 Конституции Российской Федерации). Равноправие и самоопределение народов как системные образования неотъемлемых прав народов конкретизируются во многих статьях Конституции России, основанной как государства -федерации на началах административно-территориального и национально-территориального устройства. Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории; государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти; территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов; республики вправе устанавливать свои государственные языки; в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации; Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития (часть 1 статьи 9, часть 2 статьи 11, часть 1 статьи 67, части 2 и 3 статьи 68). Следовательно, считает Конституционный суд Республики Саха (Якутии), своими позитивными установлениями, касающимися возможностей коренных народов быть самостоятельными и иметь коллективные права, Конституция РФ легитимирует неотъемлемые права коренных народов, которые в основе своей носят естественно-правовой характер [10].
В этой связи делается вывод о том, что, исходя из положений Конституции РФ, выражающих государственно-правовую характеристику субъектов Российской Федерации, Республика Саха (Якутия) имеет адекватные полномочия по осуществлению собственного конституционного регулирования отношений, связанных с неотъемлемыми правами коренных народов. Конституционный законодатель Республики Саха (Якутия), осуществляя свои дискреционные полномочия, предоставленные субъектам Российской Федерации федеральными конституционными законоположениями (часть 2 статьи 5, статьи 72 и 73, часть 2 статьи 76 Конституции Российской Федерации), реализовал свои возможности в регулировании вопросов неотъемлемых прав коренных народов Республики Саха (Якутия). Следуя Конституции РФ, конституционный законодатель Республики Саха (Якутия) закрепляет право народа Республики Саха (Якутия) на самоопределение на основе свободного волеизъявления граждан (статья 36, часть 2), следовательно, коренные народы Республики Саха (Якутия) принадлежащее им право на самоопределение реализуют совместно с другими народами Республики Саха (Якутия) [11].
Нормы части 1 статьи 44 и статьи 46 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия), в соответствии с которыми территория Республики Саха (Якутия) принадлежит ее многонациональному народу и является исконной землей традиционного расселения коренных народов Республики Саха (Якутия), государственными языками Республики Саха (Якутия) являются язык саха и русский язык, а языки коренных малочисленных народов Севера являются официальными в местах компактного проживания этих народов, тем самым выступают конституционно-правовым средством легитимации
известного исторического факта, лежащего в основе генезиса и развития Республики Саха (Якутия) [12].
Исходя из вышеизложенного, в Постановлении суда отмечается, что конституционный смысл положений статьи 42 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия) о неотъемлемых правах коренных народов Республики Саха (Якутия) следует понимать «как совокупность естественных (неотчуждаемых) прав этих народов, обеспечивающих создание условий для сохранения и возрождения их оригинальной (уникальной) идентичности, связанной с самобытной культурой, традициями, обычаями, верованиями, языком и др., и прежде всего, из их числа коренного народа саха, гарантирующих ему как консолидированной социально-исторической общности, сложившейся на интеграционной основе территориального единства, социально-экономическую, государственно-правовую, национально-культурную и языковую идентичность и самостоятельность» [13].
Согласно правовой позиции Конституционного суда Республики Саха (Якутия), «становление Российского государства как федерации, будучи государственно-правовым выражением содружества российских народов, связано, в том числе с вхождением в его состав народов, являвшихся на определенных территориях исконными, то есть коренными жителями, за которыми единое государство сохраняло относительную самостоятельность. Положение коренных народов, давших наименование республикам в составе Российской Федерации, основывается на принципах равноправия и самоопределения народов (статья 5, часть 3 Конституции РФ), что подчеркивает совместимость этнонациональной идентичности коренных народов с гражданской идентичностью многонационального российского народа»
[14].
В Постановлении раскрывается понятие «коренного народа» применительно к народу саха (якутскому народу). «Коренной народ, давший имя республике, является исконным народом территории республики, владеющий ею на праве родной земли, выступает как поименованный в названии республики субъект реализации принципа равноправия и самоопределения народов. Такое понимание термина «коренные народы», т.е. занимающие определенные территории в государстве, в целом согласуется с подходом международных документов и международно-правовой доктрины. Поскольку равенство и самоопределение народов России входят в состав основополагающих начал российской государственности и поскольку конституционно-правовой статус республик в составе Российской Федерации непосредственно связан с положением коренных народов, то конституционное регулирование положения коренных народов республик в составе Российской Федерации не противоречит природе и принципам российского федерализма. Применительно к Якутии принадлежность ее территории к автохтонным жителям края - якутскому народу - является неоспоримым историческим фактом, повлиявшим на его государственно-правовое положение» [15].
В Постановлении приводится исторический экскурс государственно-правового самоопределения якутского народа. Так, отмечается, что «в соответствии с законодательством Российской империи представители якутского народа квалифицировались как инородцы. И как таковые они пользовались правом на самоорганизацию и могли регулировать взаимоотношения между собой собственными традициями, обычаями и обычным правом. В 1922 году якутский народ, как субъект советского права, осуществил самоопределение в форме автономной республики, что было закреплено в конституциях РСФСР. Исторические условия начала 90-х годов прошлого столетия обусловили для многонационального народа Якутии переход от автономной республики к республике в составе Российской Федерации. Конституция (Основной закон) Республики Саха (Якутия) связывает конституционно-правовой статус республики с правом народа на самоопределение (статья 1), фиксирует принадлежность ее территории многонациональному народу и выделяет тот факт, что эта территория является исконной землей традиционного расселения коренных народов Якутии (статья 44). Таким образом,
положение статьи 42 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия) о коренных народах применительно к якутскому народу означает признание территории Якутии, носящей его имя, родной землей и исторической родиной, источником экономического благополучия, культурной и языковой идентичности, а конституционно-правовой статус Республики Саха (Якутия) - формой обустройства народа как общности в составе Российского государства» [16].
В запросе в Конституционный суд республики ставился также вопрос о порядке и условиях выполнения обязанностей органов государственной власти в части реализации неотъемлемых прав коренных народов Республики Саха (Якутия). В Постановлении приводится следующее толкование:
- коллективные права коренных народов исторически основываются на отношениях неправового характера, но их реализация в условиях правового государства связана с законодательством. Согласно статье 71 (пункт «в») Конституции РФ регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина, регулирование и защита прав национальных меньшинств отнесены к исключительному ведению Российской Федерации. При этом, исходя из необходимости нахождения и соблюдения баланса между правами человека и коллективными правами народов и учета положения коренных малочисленных народов, регулирование прав коренных народов осуществляется дифференцированно: признание прав коренных народов, реализация принципа равенства всех перед законом и допущение преференций в виде прав-привилегий. Нормативное установление статусных прав коренных народов гарантирует их трансформацию в позитивные правовые нормы, защищаемые и охраняемые государством. Так, конституционно-правовой статус республики в составе Российской Федерации, будучи практическим самоопределением, является признанием права народа на выбор формы политической организации. Представители коренных народов владеют, пользуются и распоряжаются объектами собственности в соответствии с принципом равенства всех перед законом. Возможность использования преференций путем установления прав-привилегий в области защиты прав коренных малочисленных народов закреплена в статьях 69 и 72 (часть 1, пункт «м») Конституции РФ. Практика правового регулирования, основанная на преференциях, представлена в федеральных законах, направленных на защиту прав и интересов коренных малочисленных народов [17];
- конституционно установленные пределы деятельности органов государственной власти по защите и обеспечению коллективных прав коренных народов определены частью 2 статьи 42 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия). Это вопросы владения и пользования землей и природными ресурсами, организации социальных и медицинских программ с учетом экологических особенностей среды обитания, хозяйствования и этнической специфики организма человека, а также предупреждения насильственной ассимиляции, посягательств на этническую и культурной самобытность. Причем эти нормы, считает Конституционный суд Республики Саха (Якутии), распространяются как на коренной народ саха, давший имя республике, так и на коренные малочисленные народы, но их реализация в зависимости от субъектов коллективных прав отличаются. Положения в отношении коренных малочисленных народов действуют с учетом федерального законодательства и законодательства республики, установивших для них права-привилегии. В обоих случаях установление и обеспечение указанных обязательств направлено на достижение конституционно значимых целей: обеспечение прав человека и удовлетворение интересов всего населения Якутии [18].
Отметим, что решение высшего судебного органа Республики Саха (Якутия) было истолковано неоднозначно [19]. Критики Постановления полагают, что речь идет об угрозе формирования этнократического режима [20]. Сторонники решения считают, что это связано со вступлением в силу федерального закона о дальневосточном гектаре [21]. В указанном законе содержатся нормы, охраняющие интересы коренных народов. Например, табунное коневодство, которым занимаются в республике. С тем, чтобы при оформлении угодий для ведения традиционного хозяйства каким-то образом позиция, статус этого народного
промысла были учтены. Другой аспект - наличие в законодательстве республики норм об этнологической экспертизе земель, которые подпадают под недропользование. Победители конкурсов на право разработки месторождений в Якутии обязаны проходить этнологическую экспертизу. На сегодняшний день недропользователи игнорируют эти нормы закона, мотивируя тем, что это локальный региональный закон, который не отражен в аналогичных федеральных законодательных актах [22].
Федеральный закон от 01.05.2016 № 119-ФЗ о («дальневосточном гектаре») регулирует отношения, связанные с предоставлением земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности и расположенных на территориях Республики Саха (Якутия), Камчатского края, Приморского края, Хабаровского края, Амурской области, Магаданской области, Сахалинской области, Еврейской автономной области, Чукотского автономного округа, гражданам Российской Федерации. Но в указанном законе практически ничего не говорится об охране интересов коренных народов. Лишь в п. 19 статьи 7 в качестве основания для отказа в предоставлении гражданину земельного участка в безвозмездное пользование установлено условие, если «испрашиваемый земельный участок расположен в границах территорий традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» [23].
Как показала практика, в реализации закона о «дальневосточном гектаре» есть определенные проблемы. Например, в Хабаровском крае представители коренных малочисленных народов требуют вернуть им территории традиционного природопользования, которые региональное правительство забрало под «дальневосточные гектары». Земли оленеводов и охотников в регионе сократились в два раза — с 30,7 млн. до 14,9 млн. га. В правительстве края утверждают, что решение принято в пользу коренных народов: теперь каждый их представитель сможет бесплатно получить в собственность 1 га. [24].
Коренные малочисленные народы в дальневосточных регионах отнеслись к идее выдачи гектара отрицательно, так как они опасаются ущемления их прав. Отдельные регионы (Якутия и Еврейская автономная область) даже просили федеральный центр отложить вступление в силу закона. Раздача «дальневосточных гектаров» сравнивается со столыпинской реформой, поощрявшей заселение и крестьянскую колонизацию азиатской части России. Приводится мнение эксперта, что «просто взяли этот механизм и, не учтя современную ситуацию и интересы народов, решили запустить его сейчас» [25].
Совет Федерации подготовил поправки в закон о «дальневосточном гектаре» бесплатной раздаче земельных участков, который действует пока в тестовом режиме -сначала на территории девяти пилотных муниципалитетов и только для местных жителей, с 1 октября 2016 г. дальневосточники могут выбирать участки уже на всей территории макрорегиона. Привилегии жителей ДВФО будут действовать до 1 февраля 2017 г., тогда программа станет доступна для всех граждан Российской Федерации. Предлагается бороться с необоснованным исключением земель из программы «дальневосточного гектара»: решения об этом, согласно поправкам Совфеда, главам регионов придется согласовывать с Минвостокразвития, а затем выносить на голосования заксобраний. Кроме того, регионы продолжают настаивать на продлении преференций для дальневосточников. Так, Якутия просила о продлении привилегий дальневосточников, настаивая на том, чтобы все россияне могли получать «дальневосточные гектары» не ранее 2018 г. Однако, в Правительстве РФ такую возможность не рассматривают. Считается, что федеральный закон предусматривает и так достаточно длинный период преференций для дальневосточников, к тому же «...закон принимали для всей страны» [26].
Как представляется, Постановление Конституционного суда Республики Саха (Якутии) пытается защитить интересы «коренного населения» республики, в том числе в области природо- и землепользования, ориентируясь на права, которыми располагают
коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока по российскому законодательству.
Б. С. Эбзеев полагает, что понятие «коренные народы» в том понимании, которое закреплено в международных документах, неприменимо к народам, самоопределившимся в республиках в составе Российской Федерации «В сущности, - считает Б. С. Эбзеев - речь о том, что те или иные этносы в силу реалий своего социально-экономического развития, уровней образования и культуры для защиты своих интересов, этнических и иных прав нуждаются в своеобразном поводыре в лице «старшего брата»... Но можно ли представить народы, скажем, Бурятии или Тувы, Кабардино-Балкарии или Республики Коми как неспособные определить собственное социальное, экономическое или политическое бытие в составе единого многонационального государства и в качестве неотъемлемой части единой государственной гражданской нации? Разумеется, нет!» [27].
Е. Г. Маклашова предлагает для оптимизации классификации этносов России выделять фундаментальные этносы, «обладающие историческим значением при формировании государственности, истории и культуры России, т.е. являющиеся фундаментом многонационального народа РФ (российской нации)» [6]. Фактически к фундаментальным этносам отнесены этносы, определяемые как коренные народы РФ. В свою очередь, в составе фундаментальных этносов предлагается выделить системный этнос, структурные этносы и коренные малочисленные народы (ввиду юридического закрепления и выделения данной группы). Системный этнос представлен русскими как системообразующим ядром российского государства. Структурные этносы - это так называемые коренные народы РФ, исключая представителей русского этноса (татары, башкиры, якуты, тувинцы, мордва и т.д.). Также необходимо выделение базисного этноса при анализе этноструктуры субъектов РФ, образованных по национально-территориальному признаку. Категория базисный этнос устанавливается для тех представителей структурных этносов и (или) коренных малочисленных народов, на базе которых происходит политико-административное определение субъекта РФ как территории исконного проживания тех или иных представителей структурных этносов и (или) коренных малочисленных народов в целях сохранения и развития их этнокультурного потенциала. В результате, избегается термин титульный (ая) этнос (нация) как обладающий иерархизированной коннотацией и осуществляется переход к более нейтральной формулировке [28].
Однако представляется, что данная классификация этносов применима скорее в научном лексиконе, тогда как в международных документах используется понятие «коренные народы».
В заключение полагаем, что данным Постановлением Конституционного суда Республики Саха (Якутии) проблема определения статуса «коренных народов», феномен «индегенизации», «индигенности» выводится на политико-правовой уровень. Даже если положения этого Постановления будут каким-либо образом оспорены или проигнорированы федеральным законодателем, представляется, что сама проблема от этого никуда не исчезнет. Полагаем, что в федеративном государстве жизненно необходим учет мнения регионов, в том числе по вопросам, связанным со средой обитания этносов, территорией, использования земель, разработкой природных ресурсов и т.д.
1. Кряжков, В. А. Коренные малочисленные народы Севера в российском праве. М.: Норма, 2010. 560 с.
2. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия): постановление Конституционного суда Респ. Саха (Якутия) от 21.10.2016 г., № 4-П [Электронный ресурс] // URL: https://ks.sakha.gov.ru/ news/front/ view/id/ 2680181 (дата обращения: 24.11.2016 г.).
3. Кузиванова, О. Ю. Коренные народы: два подхода, две концепции // Известия Алтайского государственного университета. 2012. № 4-1(76). С. 249-253.
статьи 42 Конституции статьи 42 Конституции статьи 42 Конституции статьи 42 Конституции статьи 42 Конституции
4. Кузиванова, О. Ю. Коренные народы: два подхода, две концепции...
5. По делу о толковании положений Республики Саха (Якутия). С. 2.
6. По делу о толковании положений Республики Саха (Якутия). С. 3-4.
7. По делу о толковании положений Республики Саха (Якутия). С. 4.
8. По делу о толковании положений Республики Саха (Якутия). С. 5.
9. По делу о толковании положений Республики Саха (Якутия) .С. 6.
10. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия) .С. 11.
11. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия)... С. 12-13.
12. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия).. .С. 14-15.
13. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия) .С. 15.
14. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия). С. 15-16.
15. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия). С. 16-17.
16. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия). С. 17-18.
17. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия).. .С. 18-19.
18. По делу о толковании положений статьи 42 Конституции Республики Саха (Якутия). С. 19-20.
19. Федеральные СМИ усмотрели сепаратизм в решении Конституционного суда Республики Саха (Якутия) о «коренном народе» [Электронный ресурс] // URL: http://news.ykt.ru/article/49543 (дата обращения: 24.11.2016 г.).
20. Артюков, О. «Республика есть, а статуса нет»: Зачем Якутии «коренной народ» [Электронный ресурс] // URL: http://www.pravda.ru/politics/authority/27-10-2016/1316877-korennoy-0/# (дата обращения: 24.11.2016 г.).
21. Артюков, О. «Республика есть, а статуса нет».
22. Артюков, О. «Республика есть, а статуса нет».
23. Об особенностях предоставления гражданам земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности и расположенных на территориях субъектов Российской Федерации, входящих в состав Дальневосточного федерального округа, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федерал. закон от 01.05.2016 г., № 119-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 02.05.2016. № 18. Ст. 2495.
24. Курилова, А. Коренным предложили потесниться. Хабаровский край выделяет «дальневосточные гектары» из территорий традиционного природопользования / А. Курилова, Д. Щербаков // Коммерсантъ. ru. 2016. 25.10 (№ 198). С. 5. [Электронный ресурс] URL: http://www.kommersant.ru/doc/3125232 (дата обращения: 24.11.2016 г.).
25. Курилова, А. Коренным предложили потесниться.
26. Крючкова, Е. «Дальневосточные гектары» избавят от исключений. Совет Федерации требует ограничить право регионов на отказ от раздачи земель // Коммерсантъ. ru. 2016. 30.06. [Электронный ресурс] URL: http://www.kommersant.ru/doc/3026038 (дата обращения: 24.11.2016 г.).
(Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона) (Основного закона)
27. Эбзеев, Б. С. Самоопределение народов в современном мире: конституционно- и международно-правовые аспекты (по мотивам ценного монографического исследования) // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 9. С. 29-34.
28. Маклашова, Е. Г. Этноструктура в Российской Федерации: этноструктурные типы субъектов Дальневосточного федерального округа // Этносоциум. 2016. № 9 (99). С. 38-46.
