CC BY
23
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2015. №3(41)
УДК 808.2:801.55=161(075.8)
К ПРОБЛЕМЕ ОБРАЗНОГО ПОТЕНЦИАЛА ЯЗЫКОВЫХ ЕДИНИЦ (НА МАТЕРИАЛЕ АНАЛИЗА ФУНЦИОНИРОВАНИЯ ЛЕКСЕМЫ
МЕЧТА)
© Г.А.Хайрутдинова
Статья посвящена изучению образности лексических единиц как важнейшему направлению исследования эстетики языка. Объектом анализа является лексема мечта, используемая в стихотворных произведениях Х1Х-ХХ вв. Материалом для исследования послужили тексты, извлеченные из «Национального корпуса русского языка». Теоретическую основу работы составили труды ученых, рассматривающих язык образов как систему парадигм. В результате анализа функционирования лексемы мечта в поэтических произведениях установлены типы парадигм, в которых данное слово выступает в качестве предмета сравнения; определен перечень наиболее объемных образных моделей.
Ключевые слова: поэтический текст, образность, образная парадигма, семантика и образный потенциал лексемы мечта.
Проблема изучения образного потенциала языковых единиц продолжает оставаться в центре внимания ученых, специализирующихся в различных сферах гуманитарных исследований: семантики языковых единиц, анализа художественного текста, психологии его восприятия и т.д. С нашей точки зрения, описание образного потенциала языковых единиц представляет собой важнейшее направление в области исследования эстетики языка и речи [1: 149]. Значительный интерес в этом плане составляет изучение лексических единиц, употребление которых в поэтических текстах обнаруживает разного рода семантические трансформации. Кроме темпоральных лексем, к подобным словам можно отнести и существительные, значение которых связано с отражением психической деятельности человека - его чувств, мышления, творческой фантазии, игры воображения и т.д. Объектом нашего внимания в данной статье является слово мечта, которое согласно данным словаря имеет следующие значения: 1. Нечто созданное воображением, мысленно представляемое. Предаться мечтам. 2. Предмет желаний, стремлений. Мечта всей жизни [2: 301].
Изучение стихотворных произведений XIX-ХХ вв. показало, что данная лексема довольно часто используется в одном из своих словарных значений, не обнаруживая при этом каких-либо семантических приращений, трансформаций и т.п. Однако в рамках поставленной проблемы интерес представляют те случаи функционирования лексемы мечта, которые позволяют реализовать ее образные потенции.
Теоретическую основу нашего исследования составили работы ученых, в которых развивается идея инвариантности, или парадигматичности, словесного образа. Как полагает Н.В.Павлович,
поэтический образ существует не сам по себе, а реализует некую общую идею, инвариант. Понять образ означает узнать эту идею, некий смысловой закон, или парадигму. И чем больше синонимов, или членов парадигмы, удастся найти, тем точнее будет определен искомый закон, тем глубже будет понимание образа. Инвариант образа, по мнению Н.В.Павлович, представляет собой сложный смысл, возникающий в результате отождествления некоторых понятий. Множество образов, в которых реализуется инвариант, предлагается называть парадигмой образов [3: 24-28, 48]. В каждой образной модели (или парадигме) выделяются два основных элемента: Х, или левый член парадигмы (то, что сравнивается, или предмет сравнения), и У, правый член парадигмы (то, с чем происходит сравнение, то есть образ сравнения).
Анализ и систематизация языкового материала, извлеченного из «Национального корпуса русского языка» [4], позволяют сказать, что слово мечта в качестве предмета сравнения (понимаемого широко, как основа создания ряда стилистических приемов) является компонентом целого ряда парадигм. Среди них самыми объемными, включающими наибольшее число примеров, можно считать следующие образные модели.
1. Парадигма первого типа представляет собой результат обобщения тех случаев функционирования лексемы мечта, когда она сближается со словами, обозначающими живой предмет (существо). Наиболее значительным является корпус примеров, в которых представлена персонификация рассматриваемого существительного, при этом в контексте нередко отсутствует какая-либо информация, связанная с корреляцией по линии «род - пол»: Словно дети малые, / Дрожат мечта и красота... (З.Гиппиус. «Ба-
нальностям»); Мы сомкнем упоенно уста... / Но мне все предрасскажет мечта/ (В.Брюсов.
«Умереть, умереть, умереть!..»).
С точки зрения дистрибуции обращает на себя внимание тот факт, что персонификация существительного мечта в ряде случаев происходит за счет использования предикатов рисовать, работать, созидать и др., что указывает на вполне определенный характер интерпретации автором данного вида психической деятельности человека, например: ...И в темных очерках ему рисует / Мечта давно знакомые предметы... (А.Пушкин. «К Нине»); И пылкая мечта, бывало, предо мной / Рисует все блестящие картины... (А.Плещеев. «Отчизна»); Тогда мой ум открыт мифическим преданьям, / Мечта работает и зиждет предо мной / Весь древний Лациум... (А.Майков. «Отрывки из дневника в Риме. 1».
Интересно также отметить, что весьма часто олицетворяемое имя используется при создании образа женщины (девушки). Дело в том, что художественный образ обусловлен не только особенностями реалий действительности и осознаваемыми автором психическими конструктами, но и отраженными в языке способами концептуализации реального мира. Своеобразие морфологической категории рода существительных, представляющей собой отраженный в языке результат членения предметного мира на три группы слов, гетерогенный характер состава каждой из родовых групп также создают необходимые предпосылки для маскулинизации или феминизации неодушевленного слова. Учитывая принадлежность существительного мечта к женскому роду, множество случаев феминизации этого неодушевленного слова можно рассматривать и как факты реализации эстетических ресурсов грамматического рода субстантивов [5: 39].
Феминизация рассматриваемого существительного (кроме актуализации отношений подобия или контраста по грамматическому роду) обеспечивается за счет средств художественного контекста, то есть использования:
а) существительных женского рода (подруга, сестра, невеста, провидица, царица и др.), которые содержат в своей семантике денотативный компонент грамматического значения рода, указывающий на пол обозначаемого лица: Подруга нежных муз, посланница небес, /Источник сладких дум и сердцу милых слез, /Где ты скрываешься, Мечта <...>? (К.Батюшков. «Мечта»); ... везде мечта моя / Найдет приют, как властная царица. (К.Фофанов. «Мечта»); ...Нас обнял сонм сестер воздушных, / Мечта скликается с мечтой. (В.Иванов. «Союзник мой на Геликоне...»); И не знаешь, что мечта твоя, /Как невеста медлит за
порогом / Твоего земного бытия. (Д.Кленовский. «Плачешь ты и просишь ты о многом.»);
б) существительных мужского рода, также содержащих в своем значении сему пола: Ну разве может людям быть близка / Мечта твоя, такая молодая, / Заснувшая в объятьях старика (М.Светлов. «Живешь ты, ничего не ожидая.»);
в) слов, отражающих внешний облик лица женского пола, в частности названий одежды: И вот к крыльцу коня подводит грум, / И вот Мечта - с хлыстом и в амазонке (В.Брюсов. «Охота за кабаном»);
г) глаголов, характеризующих традиционно сложившееся разделение «мужского» и «женского» труда: В чертоге, где прядет моя мечта, / Сплетаются несчетные покои (К.Бальмонт. «Чертог»).
Намного реже с целью персонификации рассматриваемой лексемы используются существительные мужского рода, что уже не связано с реализацией эстетических возможностей соответствующей морфологической категории, например: Опять о счастье мне шептала / Мечта, знакомец старины... (В.Жуковский. «Василию Алексеевичу Перовскому»); ...За ним мечта спешит, как верный грум. (В.Брюсов. «Сложив стихи, их на год спрятать в стол.»).
В ряде случаев лексема мечта сближается с зоонимами типа птица, серна, бабочка, мул, при этом чаще реализуются потенции слов, связанные с созданием образа птицы: И в мир созданий необъятный / Мечта, как птица, улетит... (В.Ту-манский. «Отрады недуга»); Хотелось мечты крылатой / И розовой, как фламинго. (Г.Шенгели. «Все крепости разрушая.»).
Анализ языкового материала позволяет заключить: инвариант образа, характерный для данной парадигмы, можно отразить через сближение понятий «ментальное ^ живой предмет (существо)».
2. В следующем типе парадигмы в качестве образа сравнения выступают отвлеченные существительные, являющиеся обозначениями состояний, чувств, результатов чувственно-рациональной деятельности, а именно: сон, покой, отрада, вера, любовь, веселие, страдание, догадка. Приведем текстовые примеры: В уединении забудусь ли порою, / Ресницы ли мечта смежает мне, как сон, / Ты, ты опять в дали стоишь передо мною... (А.Фет. «Неотразимый образ»); Но есть в ней, как вера, живая мечта / К незримому свету приблизить уста. (С.Есенин. «Есть светлая радость под сенью кустов.»). Отношения между членами этой парадигмы можно представить как отношения между двумя понятиями, относящимися к сфере ментального.
Г.А.ХАЙРУТДИНОВА
3. Немало случаев, когда лексема мечта в условиях поэтического текста сближается с названиями тех объектов, которые излучают свет: солнце, звезда, звездна твердь. Подтвердим сказанное фрагментами поэтических произведений: ... Неясная, как солнце сквозь туман, / Мечта проникла в бедные кварталы, /В подвалы и лачуги городка, / Зажгла повсюда страсть и бред надежды (М.Цетлин. «Айседора»); ...Но мечта -звезда падучая - / Видит бездны с высоты (В.Брюсов. «Хорошо бы нам додуматься...»). Правый член парадигмы может быть опущен: художественный образ формируется за счет признаковых слов лучезарная, зажигается, догорела и др. Например: Все краски стерла темнота, / Но лучезарная мечта - / Основа светлая теней - Сквозит из сумрака ясней (К.Льдов. «Сумерки»). Таким образом, в основе этого типа парадигмы лежат отношения между такими понятиями, как «ментальное» и «свет».
4. Следующий тип образной модели можно выделить в результате анализа тех примеров, в которых лексема мечта сближается со словами типа музыка, симфония, голос (волынки), которые могут быть включены в обобщенное понятие «звук»: С тех пор, мечта, ты стала музыкой. (С.Парнок. «Ты помнишь коридорчик узенький.»); Еще мечта нежна, как голос / Волынки, влившейся в рассвет... (В.Брюсов. «Стрелы ресниц»). Иногда образные возможности слова реализуются благодаря употреблению глагольных форм: звенит, звучащая, пропета, околокольчен-ный. Приведем один из примеров: Горели звезды где-то, / Но я их не видал. / Мечта была пропета, / Слеза была - кристалл. (К.Бальмонт. «Полозья проскрипели.»).
5. Выявлены фрагменты текстов, в которых лексема мечта сочетается со словами, относящимися к содержанию понятия «растение», например: лилия, цветок, дуб: Прекрасной лилией была моя мечта, / Но слишком я уста прижала к ней тревожно... (Т.Щепкина-Куперник. «Мечта»); Мечта де Рэ, Бодлера и де Сада, / Ты зажжена, чудовищный цветок. (Эллис. «Роза ада»). Реже художественный образ создается только за счет глагольной формы, связанной с характеристикой какого-либо этапа жизни растения (цветка): Но странно, верная мечта / Не отцвела - живет и рдеет (Саша Черный. «Жестокий бог литературы!..»); Мечта цвела, мечта увянет, / Замрет кипение в крови... (В. Бенедиктов. «Предчувствие »).
6. В ряде случаев лексема мечта сближается со словами туман, дым, небо, которые можно отнести к обобщенному понятию «воздушное пространство». Например: Мечта живет кипучим
бредом, / Светла, как радужный туман. (К.Фофанов. «Истина»); ...Пусть же душу мечта все больней /Разъедает, как дым (Ю.Верховский. «Шепот музы твоей - как труба.»). При использовании в поэтическом тексте слова небо наблюдается, как правило, слабое, непрямое отождествление (или сравнение) понятий. Поэтому, например, мечта - не небо, а дочь либо наперсница небес: ... радость дни его цветами усыпала, / Надежда сладкая пред юношей летала, / И, дочь благих небес, лелеяла мечта. (А.Хомяков. «Бессмертие вождя: «Как быстро облака несутся в высотах...»); Приди, Мечта, беседовать со мною, / Игривая наперсница небес. (М.Загорский. «Приди, Мечта, беседовать со мною.»).
7. Еще один тип парадигмы определен благодаря анализу употребления слова мечта в сочетании с названиями транспортных средств (челн, галера): Мечта плывет, как легкая галера, / Куда-то вдаль плывет, куда - секрет! (И.Северянин. «Хабанера»). В некоторых фрагментах стихотворного текста образные потенции лексемы раскрываются благодаря использованию соответствующих глаголов движения, например: Стой-постой, мечта-загадка! / С виду будто нерезва, / А невалко и нешатко / К месту счастья привезла. (И.Уткин. «Счастье»).
8. В отдельных случаях слово мечта сближается с названиями каких-либо предметов типа знамя, камень, мачта, каждое из которых достаточно уникально и не входит в какие-либо традиционно выделяемые понятия, например: . И над городской трущобой / Взовьется, как знамя, мечта. (А.Лозина-Лозинский. «Credo, gui absurdum est»); Как мачта, мечта моя высока: / Стать, как и он, капитаном! (С.Кирсанов. «Маяковскому»).
Особый интерес вызывают случаи создания сложного, неоднозначно представляемого образа, который может быть соотнесен с разными парадигмами. Так, употребление слова мечта в стихотворении Ф.Сологуба Весь мир - одно лишь внешнее убранство, / Одна мечта - и жизнь, и свет («В моих мечтах такое постоянство .») можно считать реализацией и парадигмы «ментальное ^ экзистенциальное», и модели «ментальное ^ свет».
В результате анализа функционирования лексемы мечта в поэтических произведениях XIX-XX вв. можно сделать следующие обобщения. Характер реализации образных потенций данного слова, используемого в качестве предмета сравнения, позволяет выявить такие наиболее объемные по количественному параметру типы парадигм, как «ментальное ^ существо», «ментальное ^ ментальное», «ментальное ^ свет», «ментальное ^ голос», «ментальное ^ растение», «менталь-
ное ^ воздушное пространство», «ментальное ^ транспорт», «ментальное ^ предмет».
Следующий этап исследования предполагает анализ употребления слова мечта в качестве правого члена парадигмы, что позволит определить степень устойчивости выявленных моделей, а также большую или меньшую свободу функционирования рассматриваемой лексемы в качестве определенного компонента парадигмы.
1. Хайрутдинова Г.А. К проблеме образности языковых единиц (на материале анализа образного по-
ON THE ISSUE OF FIGURATIVE POTENCY OF LINGUISTIC UNITS (BASED ON THE ANALYSIS OF THE DREAM LEXEME FUNCTIONING)
G.A.Khairutdinova
The article studies the imagery of lexical units as an important area of research into language aesthetics. The object of the analysis is the dream lexeme used in the poetic works of the nineteenth and twentieth centuries. This research is based on the texts extracted from "Russian National Corpus", its theoretical basis being the works of the scholars who consider the language of images to be a system of paradigms. The analysis of the dream lexeme functioning in poetry enabled to identify the types of paradigms in which this word appears as an object of comparison and to make a list of the most extensional figurative patterns.
Key words: poetic text, imagery, figurative paradigm, semantics and figurative potency of the dream lexeme.
1. Hajrutdinova G.A. K probleme obraznosti jazykovyh edinic (na materiale analiza obraznogo potenciala leksemy bereg) // Kazanskaja nauka. - 2014. - № 9. -S. 149 - 151 (in Russian)
2. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo jazyka: Ok. 57000 slov / pod red. N.Ju.Shvedovoj. - M.: Rus. jaz., 1985. -797 s. (in Russian)
3. Pavlovich N.V. Jazyk obrazov. Paradigmy obrazov v russkom pojeticheskom jazyke. - M.: Tipografija Rossel'hozakademii, 1995. - 491 s. (in Russian)
Хайрутдинова Гульшат Ахматхановна - доктор филологических наук, доцент кафедры русского языка и методики преподавания Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского Федерального университета.
420008, Россия, Казань, ул. Кремлевская, 18. E-mail: [email protected]
Khairutdinova Gulshat Akhmatkhanovna - Doctor of Philology, Associate Professor, Department of Russian Language and Instruction, Institute of Philology and Intercultural Communication, Kazan Federal University.
18 Kremlyovskaya Str., ^zan, 420008, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 10.03.2015
тенциала лексемы берег) // Казанская наука. -2014. - № 9. - С. 149 - 151.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / под ред. Н.Ю.Шведовой. - М.: Рус. яз., 1985. - 797 с.
3. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. - М.: Типография Россельхозакадемии, 1995. - 491 с.
4. Национальный корпус русского языка. URL: http://www.ruscorpora.ru/search-poetic.html (дата обращения: 17.01.15).
5. Хайрутдинова Г.А. Эстетические ресурсы морфологических средств русского языка: автореф. дис. ... докт. филол. наук. - Казань, 2009. - 45 с.
4. Nacional'nyj korpus russkogo jazyka. URL: http ://www. ruscorpora. ru/search-poetic. html (accessed: January 17, 2015) (in Russian)
5. Hajrutdinova G.A. Jesteticheskie resursy mor-fologicheskih sredstv russkogo jazyka: avtoref. dis. ... doct. filol. nauk. - Kazan', 2009. - 45 s. (in Russian)
