CC BY
537
жизни : автореф. дис. ... канд. филос. наук / О. Б. Шустова. — Новосибирск : Ин-т философии и права ОИИФФ СО РАН 2006. - С. 7.
15. Шустова, О. Б. Законы природы и научные объяснения как объект гносеологического анализа / О. Б. Шустова, Г. Н. Сидоров // Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность. - 2014. - № 2 (126). - С. 87-89.
16. Гуревич, П. С. Поиск новой рациональности. По материалам трех всемирных конгрессов / П. С. Гуревич ; отв. ред. : Б. И. Пружинин, В. С. Швырев ; РАН. Ин-т философии // Рациональность как предмет философского исследования [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.agnuz. ш(Ъ/и_Ше5/ИЬгагу/Ьоок5/га15юпа1по51/раде10.Ыт (дата обращения: 10.02.2015).
17. Ленин, В. И. Три источника и три составные части марксизма : в 55 т. / В. И. Ленин // ПСС. - 5-е изд. -Т. 23. - С. 43.
18. Лаудан, Л. Наука и ценности / Л. Лаудан // Современная философия науки: знания, рациональность, ценности в традиционной мысли Запада. - М., 1996. - С. 221-246.
19. Патнэм, Х. Философия и человеческое понимание / Х. Патнэм // Современная философия науки: знания, рациональность, ценности в традиционной мысли Запада. - М., 1996. - С. 295-342.
20. Ньютон-Смит, В. Рациональность науки / В. Ньютон-Смит // Современная философия науки: знания, рациональ-
ность, ценности в традиционной мысли Запада. - М., 1996. -С. 246-295.
21. Горан, В. П. Джон Локк и новоевропейский рационализм / В. П. Горан // Вестник НГУ. Сер. Философия. - 2005. -Вып. 1, т. 3. - С. 120-123.
22. Ясперс, К. Философская вера [Электронный ресурс] / К. Ясперс. - Режим доступа : http://www.srph.ru/ ИЬгагу/Ясперс_К/ /Философская_вера.Ыт (дата обращения: 18.02.2015).
23. Шустова, О. Б. Философская категория веры в научном познании / О. Б. Шустова, Г. Н. Сидоров // Вестник ОмГУ, 2014. - № 1 (71). - С. 29.
ШУСТОВА Ольга Борисовна, кандидат философских наук, доцент (Россия), доцент кафедры философии, истории, экономической теории и права Омского государственного аграрного университета им. П. А. Столыпина.
СИДОРОВ Геннадий Николаевич, доктор биологических наук, профессор (Россия), профессор кафедры биологии и биологического образования Омского государственного педагогического университета. Адрес для переписки: g.n.sidorov@mai1.ru
Статья поступила в редакцию 27.02.2015 г. © О. Б. Шустова, Г. Н. Сидоров
УДК 1302 С. Ю. ДРОФА
Омский университет путей сообщения
К ПРОБЛЕМЕ КЛАССИФИКАЦИИ ФУНКЦИЙ ЯЗЫКА_
В статье приведены основные классификации функций языка как отечественных, так и зарубежных авторов. Дан сравнительный анализ рассматриваемых классификаций. Предложен авторский вариант разделения функций языка на подгруппы. Зафиксированы две основные стороны функционирования языка в культуре.
Ключевые слова: язык, культура, функции языка, классификация.
Одним из наиболее фундаментальных способов изучения языка является классификация его функций. Научная классификация имеет огромное значение в теоретической и практической деятельности: она организует процесс изучения предметов и явлений окружающего нас мира, дает возможность обнаружить внутренние закономерности, которые определяют развитие и изменение исследуемых предметов и явлений. Когда возникает задача обзора, анализа и систематизации некоторого материала, определения последовательности планируемых действий, появляется и необходимость классификации.
В современной культуре язык постоянно переживает активные трансформации, меняется и система его функций. Значимость языка в социальных процессах определяет необходимость теоретического осмысления его функций в изменившихся социальных реалиях. В частности, проблема формирования имиджа сибирского региона и Омской области, региональной идентичности омичей требует
в том числе и разработки соответствующих языковых форм самоидентификации. Какие возможности в этом плане открывает язык — это и призвано показать исследование его функций.
Первые развернутые классификации функций языка были разработаны в языкознании первой половины ХХ в. Базовыми являются исследования Р. О. Якобсона и А. А. Реформатского.
Р. О. Якобсон для классификации функций использовал модель речевой коммуникации, состоящей из шести компонентов (факторов, элементов) информационного процесса и соответственно выделил шесть функций языка. К указанным компонентам относятся: адресант, контекст, адресат, сообщение, код и контакт [1, с. 350-358]; каждая функция сконцентрирована на каком-либо одном компоненте. Экспрессивная функция (другое название — эмотивная или функция выражения) ориентирована на адресанта. Через эту функцию выражается отношение говорящего к тому, о чем он говорит. Референтивная (функция означивания
отрезка действительности) ориентирована на референта (контекст), конативная (функция усвоения информации) — на адресата, поэтическая, где происходит концентрация на сообщении как таковом, соответственно, ориентирована на сообщение, метаязыковая функция — на код, и фатическая — на канал коммуникации. Таким образом, данные шесть функций определяются как установки на шесть элементов коммуникативной ситуации. Соотношение функций понимается как иерархическое: «Различия между сообщениями заключаются не в монопольном проявлении какой-либо одной функции, а в их различной иерархии. Словесная структура сообщения зависит, прежде всего, от преобладающей функции» [2, с. 198].
А. А. Реформатский выделил три функции, выполняемые языком [3, с. 36 — 37]. Во-первых, номинативная функция, или функция называния. Эта функция определяется в составе языка на уровне слов, которые могут называть вещи и явления действительности. Во-вторых, язык есть орудие общения и, соответственно, выполняет коммуникативную функцию. Этой цели служат предложения. А. А. Реформатский также утверждал, что язык может выражать эмоциональное состояние говорящего, волю, желания. В этом состоит экспрессивная функция. Экспрессия может быть выражена разными элементами языка: это могут быть специальные слова — междометия, некоторые грамматические формы — слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами, императивы глаголов, особо экспрессивно окрашенные слова и, наконец, интонация. В рамках экспрессивной функции ученый выделил еще дейктическую (указательную) функцию, объединяющую некоторые элементы языка с жестами.
Предметная направленность языковедческих классификаций определяет рассмотрение языка изнутри, с точки зрения его внутреннего устройства, механизмов работы языка как системы. Для философского, культурологического взгляда может быть востребована иная классификация, где язык рассматривается как подсистема культуры в целом, и функции языка рассматриваются именно в отношении к общей системе.
В классификации австрийского психолога, философа и лингвиста Карла Бюлера, ориентированной именно на описание функционирования языка в культуре, выделяются следующие основные функции языка: функция выражения или экспрессивная функция (А^сЗгаск^ипИюп), при которой происходит выражение состояния сознания говорящего, формулируются истинные или ложные утверждения; функция призыва, обращения к слушающему или апеллятивная функция (АрреШипИюп), которая служит для оказания влияния на слушающего, для возбуждения у него определенных мыслей, оценок, стремлений к каким-то действиям; и функция представления, или репрезентативная (экспликативная) функция (Баге1еПипд81:ипк1;юп), когда один что-то рассказывает другому. Последняя функция, по мнению К. Бюлера, является самой существенной для языка, так как благодаря ей осуществляется коммуникация [4].
Уже в классификации К. Бюлера очевидна ключевая сложность культурологического подхода: ее представляет разделение функций и их определение в отдельности, поскольку в реальном функционировании языка функции, безусловно, переплетаются. Три функции, обозначенные К. Бюлером, по его собственному указанию, явно перетекают
друг в друга, а третья, коммуникативная функция на самом деле включает в себя основное содержание первых двух: когда один участник коммуникации что-то говорит другому, он при этом и выражает свое сознание, и оказывает влияние на другого. Таким образом, с точки зрения общих классификационных правил, одной из существенных проблем для культурологической классификации функций языка является определение критериев, позволяющих разграничить типы функций. В то же время полифункциональность языка представляется несомненной; соответственно возникает задача выделения небольшого, ограниченного количества функций языка, которые тем не менее достаточно полно раскрывали бы его роль в культуре в целом и имели бы различное содержание в соотношении друг с другом.
Примером соответствующего использования классификационных принципов при движении в культурологическом направлении может служить классификация Е. И. Пассова, где язык рассматривается не как таковой, а как одно из оснований образования. Е. И. Пассов перечислил функции языка не просто с лингвистических, а с образовательных позиций, выделяя познавательную (язык выступает как средство познания, орудие мышления), аккумулятивную (язык как хранитель национальной культуры), коммуникативную (язык как орудие общения, выразитель отношения, эмоций, воздействия и т. п.), личностно-образующая (язык как инструмент развития и воспитания). Ученый сравнивает эти функции с функциями культуры и раскрывает на этом уровне базовую роль языка в культуре, показывая его неразрывную связь с различными составляющими культуры, их содержательную и функциональную близость и единство.
Культурологические задачи в составлении классификации функций языка решаются также в концепции У. Стюарта [5, с. 532 — 545]. К базовым функциям он добавил официальную функцию (использование языка в сфере политики и государственного управления), групповую функцию (использование языка в определенном языковом коллективе, этнической группе), функцию широкой коммуникации (функционирование языка как средства межнационального общения в пределах государства), образовательную функцию (использование языка в системе образования), литературную функцию (использование языка в художественной литературе и науке), религиозную функцию (использование языка в религиозных обрядах и религиозной литературе) и техническую функцию (использование языка для получения научно-технической информации). Классификация У. Стюарта представляется достаточно полной по отношению к выбранному основанию деления; но с точки зрения содержания она, по сути, просто называет сферы культуры, в которых используется язык, и тем самым оставляет пространство для выяснения того, в каком качестве и каким образом он используется.
Отечественный лингвист В. А. Аврорин [6, с. 7, 69 — 83] подразделяет функции языка по признаку соотнесенности со средами и сферами общения (межнационального, регионального, хозяйственной деятельности, общественно-политической деятельности, быта, науки, религиозного культа и т. д.). Под коммуникативной функцией языка автор понимает его назначение быть средством обеспечения социального взаимодействия. Это его общая функция. Но различаются и частные коммуникативные
функции, так как язык соотносятся с разными сферами общения и разным их числом. Язык может обслуживать только одну сферу (например, бесписьменный диалект — только сферу семейно-бытового общения, классический арабский язык в мусульманских странах — только сферу ритуального общения), но может функционировать и в нескольких сферах общения (например, литературный язык, используемый в официальной, семейно-бытовой сферах и в сфере религиозного общения).
Однако в классификации В. А. Аврорина сохраняется проблема разграничения функций, поскольку как рассматриваемые им сферы применения языка, так и применяемые в них дискурсы варьируются, вплоть до использования в определенных видах деятельности и общения специфических языковых форм. Например, в сферах хозяйственной деятельности, в быту, в устном народном творчестве, в личной переписке могут использоваться локальные формы существования языка, а в сфере религиозного культа — старописьменный или мертвый иностранный язык (типа древнеславянского или латыни).
Наиболее подробной классификацией, в которой рассматриваются функции языка в культурном контексте, является классификация Чарльза Фер-гюсона [7, с. 40-47]. Он выделил в качестве основной функции языка коммуникативную функцию, или функцию общения, в рамках которой язык используется для передачи информации. На втором месте у Ч. Фергюсона стоит когнитивная или мыслительная функция; за счет нее происходит формирование мышления индивида и общества. Когнитивная функция языка связана с тем, что в знаках языка осуществляется или фиксируется сознание человека. Когнитивная функция языка не только позволяет фиксировать результаты мыслительной деятельности и использовать их, к примеру, в коммуникации. Она также помогает познавать мир. Фиксируя в языке новые для себя понятия, вещи и явления, человек проникает в их сущность.
Все гигантские объемы информации, произведенной человечеством, существуют в языковой форме. Иначе говоря, любой фрагмент этой информации принципиально может быть произнесен и воспринят как современниками, так и потомками. В этом состоит аккумулятивная функция языка, с помощью которой человечество накапливает и передает информацию как в современности, так и в исторической перспективе.
Всякое осуществление языкового опыта — это в какой-то степени эмоции, которые человек вкладывает в сообщение. Таким образом, может быть выделена эмоционально-экспрессивная функция, заключающаяся в том, что язык служит для выражения чувств. С помощью языка можно также убеждать, воспитывать, приказывать и т. д. Этому служит волюнтативная (призывно-побудительная) функция языка, или функция воздействия.
Ч. Фергюсон выделяет также метаязыковую функцию языка, за счет которой происходит разъяснение средствами языка самого языка; фатиче-скую, или контактоустанавливающую функцию, состоящую в том, чтобы установить, продолжить или прервать коммуникацию; идеологическую функцию — использование слова, его формы, языковой конструкции для стереотипизации мышления, сознания, поведения аудитории; омадативную функцию, которая позволяет создавать реальность и контролировать ее.
Отдельной функцией языка Ч. Фергюсон считает номинативную функцию как нашу способность давать названия, закреплять опыт в слове. К ней примыкает репрезентативная или, как иначе называет ее Ч. Фергюсон, денотативная функция — передача информации, ее представление. Конативная, функция направлена на адресата с целью вызвать у него ответную соответствующую реакцию. Она находит свое грамматическое выражение в звательной форме и повелительном наклонении. Немаловажное значение имеет язык в качестве средства выражения творческих возможностей человека. Здесь речь идет об эстетической функции, наиболее полно реализуемой в художественной литературе, особенно в поэзии. И, наконец, завершает модель Ч. Фергюсона аксиологическая функция, на основе которой язык выступает, с одной стороны, как мерило оценки естественных, социальных и психологических фактов, а с другой — как предмет оценки собственных качеств.
Предложенная Ч. Фергюсоном классификация функций языка на данный момент является, по-видимому, наиболее полной. В то же время она сохраняет списочный характер построения: функции (безусловно, действительно присущие языку) выделяются одна за другой, и принцип, организующий их последовательность, не до конца прояснен. Также остаются некоторые вопросы относительно самостоятельности выделяемых функций. Например, представляется, что номинативная функция является необходимой составляющей аккумулятивной и может быть рассмотрена как ее часть. Иными словами, возникает проблема иерархизации функций, включенных в данную классификацию.
В отечественной философской литературе одна из самых развернутых культурологических классификаций функций языка принадлежит А. В. Соколову [8, с. 319- 354]. Он выделяет четыре типа прикладных языко-речевых функций, которые реализуются в социальном пространстве и в индивидуально-психическом пространстве: 1) социально-языковые функции (национально-культурная, этнообразующая, функция основания словесного искусства, функция основания искусственных языков); 2) индивидуально-языковые функции (функция развития интеллекта, эмотивная, культурно-нормативная, функция идентификации индивида с группой); 3) индивидуально-речевые функции (функция социализации, мировоззренческая, инструментальная, функция самоопределения и самовыражения); 4) социально-речевые функции (регулятивная, магическая, контактная). Данная классификация представляется одной из самых разработанных, ее логические основания в достаточной степени определенны и позволяют выделить действительно различные подклассы функций. Но можно указать и некоторые спорные моменты проведенного разграничения. В частности, почему культурно-нормативная функция рассматривается как индивидуально-языковая, а не социальная? Насколько в реальности могут быть отделены друг от друга функция самоопределения и функция идентификации индивида с группой, функция развития интеллекта и функция социализации? Рискнем утверждать, что это одна из неизбежно возникающих проблем разделения функций языка по области (сфере или, как в данном случае, уровню) их реализации: функции, выполняемые языком в различных сферах, оказываются во многом совпадающими по содержанию (например, на индивида,
малую группу, массовое сознание использование определенных языковых форм оказывает одно и то же воздействие), что и ведет к взаимоналожению выделяемых категорий.
Следует отметить также большое количество источников, где нет полной классификации функций, но названы какие-то отдельные функции языка. Одну из таких моделей предлагает американский психолог Эрик Берн. Он выделяет следующие типы речевого взаимодействия: времяпрепровождение, ритуал, игра и процедура [9, с. 9]. Соответственно, описание характера использования языка в первом случае у Э. Берна в основном совпадает с фатиче-ской функцией, во втором — с конативной и идеологической функцией, в третьем близко к коммуникативной функции в ее разнообразных формах реализации. Но подробно в классификации Э. Берна рассмотрена лишь коммуникативная функция.
По мнению А. Брудного [10, с. 91—98], в сфере общения ведущей функцией языка также является коммуникативная функция, которая проявляется в четырех своих разновидностях: инструментальная, синдикативная, функция самовыражения и трансляционная. Инструментальная функция является основной рабочей функцией общения, заключающаяся в передаче информации. Функция объединения — синдикативная — имеет целью выявление и укрепление общности между людьми в рамках больших и малых групп, направленных на решение социальных задач. Синдикативной функции родственна функция самовыражения, которая ориентирована на взаимопонимание и контакт. Особую роль играет самовыражение в творчестве, т.к. продукт творческой деятельности становится предметом общения. И наконец, важнейшее значение имеет трансляционная функция общения — функция передачи информации. А. Брудный акцентирует внимание на ее значении в обучении. «Эта функция лежит в основе обучения: через общение и происходит обучение личности, как институциональное, санкционированное и организованное государством, так и собственно индивидуальное, неформальное, происходящее в процессе повторяющихся контактов с людьми, способными передавать данному лицу свои знания и навыки» [10, с. 98]. Отметим, что, несмотря на подробное описание частных проявлений коммуникативной функции языка, А. Брудный, по существу, раскрывает содержание лишь этой функции.
Перечисленные, а также многие другие частичные классификации функций языка также указывают на необходимость дальнейшего прояснения оснований классификации.
Исследование показывает, что общее количество функций языка, выделенных в разных работах, весьма велико. Однако не всегда удается даже отождествить две сходные функции, упомянутые в разных работах и названные по-разному, поскольку не всегда очевидны основания той или иной классификации.
На наш взгляд, повышению систематичности философско-культурологического представления о функциях языка будет способствовать группировка этих функций, т.е. переход от их перечисления списочным способом к разделению на подгруппы, каждая из которых включает несколько функций. Основополагающим, на наш взгляд, является следующий принцип:
а) ряд функций языка нацелен на выражение различных сторон объективной и субъективной
реальности, которую объединяет статус уже существующей, внеязыковой онтологии;
б) другая часть функций обеспечивает создание или трансформацию существующей реальности.
Иными словами, первая группа функций связана с выражением в языке того, что есть (хранение информации, передача информации, выражение эмоций и оценок), а вторая — с созданием посредством языка того, чего не было, вызыванием изменений (в адресате сообщения и в реальности).
Представленный принцип дополняет наиболее разработанное с описанных выше классификациях «объектное» разграничение функций языка — по тому, где или по отношению к чему они реализуются. В данном случае использовано деятельност-ное разграничение, основанное на том, какое именно действие совершается посредством языка. «Так, если знак ситуативен, привязан к собственной функциональности и к деятельностному контексту, то он с необходимостью вбирает в себя конкретный образ действия и жизненный колорит конкретной среды, т.е. контуры его семантического поля определяется национально-этническим основанием» [11, с. 82]. Иными словами, язык в полноте своей раскрывается в деятельностном сопровождении.
К первой группе функций тогда могут быть отнесены номинативная функция (другие варианты ее обозначения — функция называния, репрезентативная, экспликативная или денотативная функция); функция передачи информации; функция передачи эмоции (эмоционально-экспрессивная, эмотивная); метаязыковая функция и — как обобщающая — познавательная (аккумулятивная, накопительная) функция.
Во второй группе отправной является контакто-устанавливающая функция (фатическая, функция взаимодействия), которая имеет своей целью создание и поддержание контакта между собеседниками. Сюда же относятся регулятивная или конатив-ная функция (передача информации, являющейся «руководством к действию»), оценочная или аксиологическая функция, поэтическая (эстетическая) функция, и результирующая — мыслеформирую-щая функция.
Предложенное разделение позволяет зафиксировать две основные стороны функционирования языка в культуре. Будучи средством хранения и передачи наших представлений о мире, язык в то же время сам задает и конструирует эти представления. Высказывание Ж. Вандриеса: «Знать имена вещей — значит, иметь над ними власть... » [12] в современном мире может быть интерпретировано так: продуманный выбор имени вещи — это власть над ситуацией и над людьми.
Библиографический список
1. Jakobson, R., «Closing Statement: Linguistics and Poetics» in Style in Language (ed. Thomas Sebeok), New York, 1960. — 366 p.
2. Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика / Р. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». — М. : Прогресс, 1975. — 468 с.
3. Введение в языковедение / Под ред. В. А. Виноградова. — М. : Аспект Пресс, 2001. - 536 с.
4. Бюлер, К. Теория языка. Репрезентативная функция языка / К. Бюлер. - М., 1993. - 501 с.
5. Stewart, W. A. (1968). «A Sociolinguistic Typology for Describing National Multilingualism» in Readings in the Sociology of Language, ed. J. A. Fishman, Mouton, The Hague. — 808 p.
6. Аврорин, В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка / В. А. Аврорин. — Л. : Наука, 1975. — 276 с.
7. Ferguson, Charles A. (1968). «Language Development», in Charles A. Ferguson, Thom Huebner (1996), Sociolinguistic Perspectives: papers on language in society, 1959 — 1994, Oxford University Press US. — 224 p.
8. Соколов, А. В. Общая теория социальной коммуникации / А. В. Соколов. - СПб. : Изд-во Михайлова В. А., 2002. - 461 с.
9. Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений / Э. Берн. — М. : Лениздат, 1992. - 400 с.
10. Брудный, А. Психологическая герменевтика / А. Бруд-ный. — М. : Лабиринт, 1998. — 335 с.
11. Кребель, И. А. Феномен «русского логоса»: от спекулятивных моделей мира к эстетике живого языка / И. А. Кребель, М. С. Глатко // Омский научный вестник. Сер.
Общество. История. Современность. — 2014. — № 2 (126). — С. 81 — 83.
12. Вандриес, Ж. Язык / Ж. Вандриес. — М. : Соцэкгиз, 1937. — 409 с.
ДРОФА Светлана Юрьевна, старший преподаватель кафедры русского и иностранных языков Омского государственного университета путей сообщения; аспирантка кафедры философии и культурологии Сибирского государственного университета путей сообщения.
Адрес для переписки: гед55@таП.т
Статья поступила в редакцию 20.03.2015 г. © С. Ю. Дрофа
УДК 17.2
МОРАЛЬНО-НРАВСТВЕННЫЙ ДИСКУРС СОВРЕМЕННОСТИ
МАТЕРИАЛЫ «КРУГЛОГО СТОЛА», СОСТОЯВШЕГОСЯ 1 ИЮЛЯ 2015 ГОДА НА КАФЕДРЕ ФИЛОСОФИИ ОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО МЕДИЦИНСКОГО
УНИВЕРСИТЕТА_
В современном морально-нравственном дискурсе ставится под вопрос сама идея нравственности, морали, что требует уточнения «каркаса» этики. Осуществить такого рода рефлексию невозможно без прояснения того, в каких практиках, в каких концептах обнаруживает себя современный этический дискурс. В ходе дискуссии участниками «круглого стола» обозначены концептуальные и практические перспективы исследования обсуждаемой темы. Ключевые слова: дискурс, этика, человек, витальность, эгоизм, альтруизм.
«Круглый стол» проведен при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований («Категориальная оппозиция «альтруизм — эгоизм» в морально-нравственном дискурсе современности»), проект № 15-03-00-710/15.
Участвовали:
МАКСИМЕНКО Людмила Александровна —
доктор философских наук, заведующая кафедрой философии ОмГМУ
ЗЕНЕЦ Нина Геннадьевна — доктор философских наук, профессор кафедры философии ОмГМУ МИРОНЕНКО Татьяна Васильевна — старший преподаватель кафедры философии ОмГМУ
ГИДЛЕВСКИЙ Александр Васильевич — доктор философских наук, профессор кафедры философии ОмГУ
ЛОБОВА Татьяна Геннадьевна — кандидат философских наук, доцент кафедры философии Ом-ГМУ
ПРОКОПЬЕВА Марина Юрьевна — кандидат фи-
лософских наук, доцент кафедры философии КГУ
ШИХАРДИН Николай Владимирович — доктор философских наук, доцент кафедры социологии и социальной работы КГУ
ЧАЛДЫШКИНА Марина Викторовна — старший преподаватель кафедры философии ОмГМУ
РАЖИНА Наталья Юрьевна — кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики и психологии ОмГМУ
ИВАШОВА Анастасия Алексеевна — старший преподаватель кафедры философии ОмГМУ
ДОБРОВОЛЬСКАЯ Татьяна Вячеславовна —кандидат философских наук, доцент кафедры физики, математики, медицинской информатики ОмГМУ.
Зенец Н. Г.: Тема, предложенная для обсуждения, содержит в себе множество аспектов рассмотрения. Но, прежде чем мы начнем движение в ее проблемном поле, давайте определимся с тем, что мы будем понимать под морально-нравственным дискурсом.
Мироненко Т. В.: Традиционно понимаемый дискурс — это форма объективации содержания сознания, которая регулируется доминирующим типом рациональности. Но уже неклассический тип философствования переоткрывает дискурс, рассматривая его в контексте вербально-коммуни-
