CC BY
93
§ММММШШММШ1ММШШ1ММШМШМ^МШ1МММШ1Ш1 ИСТОРИЯ РОССИИ
© 2011
В. А. Шаповалов К ПРОБЛЕМЕ ИЗУЧЕНИЯ ПОРЕФОРМЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ ПОМЕСТНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И СТРАТИФИКАЦИИ ПОМЕСТНОГО ДВОРЯНСТВА
В статье рассматривается проблема изучения пореформенной эволюции поместного землевладения и стратификация поместного дворянства. Интерес к вопросу пореформенного дворянского землевладения обусловлен отсутствием источников по данному вопросу, именно это не позволяет провести прямую параллель с имеющейся поземельной статистикой пореформенного периода. Связано это с тем, что в дореформенный период стратификация помещиков осуществлялась на основе душевладения, в пореформенный период - на основании площади земельного фонда. Автор приходит к выводу, что для категорий дворянского землевладения в пореформенный период было характерно резкое сокращение площади поместных земель. Увеличение фонда дворянских земель к началу XX в. осталось только на уровне групп и подгрупп.
Ключевые слова: поместное дворянство, поместное землевладение.
Первое, с чем сталкивается исследователь при анализе пореформенного дворянского землевладения, — отсутствие источников по данному вопросу на 50-60-е гг. XIX в., где в структурированном виде было бы представлено мелкое, среднее и крупное поместное землевладение. Анализ традиционно начинают с поземельной переписи 1877 г. и завершают 1905 г., но в этом случае выпадают 60-е гг. XIX в., то есть тот период, когда зарождались основные пореформенные тенденции в эволюции поместного землевладения1. С другой стороны, отсутствие соответствующих источников на последние предреформенные годы не позволяет провести прямую параллель с имеющейся поземельной статистикой пореформенного периода. Связано это с тем, что в дореформенный период стратификация помещиков осуществлялась на основе душевладения, в пореформенный период — на основании площади земельного фонда. Но градация душевладения помещиков не может количественно отразить структуру дореформенного дворянского землевладения из-за несопоставимости общепринятой классификации душевладения: от 1 до 20 ревизских душ — мелкопоместные дворяне, от 21 до 100 ревизских душ — среднее дворянство и свыше 100 ревизских душ — крупные помещики, — соответствующей поземельной классификации: от менее 1 до 100 дес. — мелкое,
Шаповалов Владимир Анатольевич — доктор исторических наук, профессор кафедры российской и всеобщей истории БелГУ E-mail: [email protected]
1 Проскурякова 1973, 55-75.
101 — 1000 дес. — среднее и свыше 1000 дес. — крупное дворянство. При сопоставлении этих градаций друг с другом выясняется, что количественно структура душевладения явно занижена относительно классификации землевладения и число дворян-землевладельцев по градации землевладения больше, чем по структуре душевладения в каждой страте поместных владельцев2.
Методика, разработанная автором, позволяет структурировать дворянское землевладение накануне отмены крепостного права, что, в свою очередь, дает возможность сопоставить показатели дореформенного и пореформенного землевладения по каждой страте дворянства. За основу расчетов было взято «Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 душ и свыше», где представлен в полном объеме земельный фонд крупного и среднего дворянства начиная с 300 дес.3 В качестве объекта исследования были выбраны воронежские и курские дворянские поместья. Послее чего была составлена поуездная градация имений от 101 до 1 000 дес. и свыше 1000 дес. с подсчетом по каждому уезду Воронежской и Кур -ской губерний вместе земель, бывших в господской и крестьянской запашках. При составлении данной классификации автором была допущена погрешность в расчетах размеров земельной собственности мелкопоместного и среднепоместного дворянства, так как «Извлечения...» не отразили земельный фонд помещиков с 101 до 300 дес. Но именно на эту часть среднего дворянства приходилось основное число владельцев, имевших от 101 до 1 000 дес., что показывает градация душевладения дворян-помещиков. По двум рассматриваемым губерниям их число по этой классификации составляло 2156 владельцев,4 а «Извлечения.» отразили 405 землевладельцев данной страты, то есть около 1751 помещика источник не зафиксировал. Если каждый из них владел в среднем 150 дес. (средний показатель в дворянском земельном фонде составлял от 1/4 до 1/3 его общей площади), то в целом из расчетов для землевладения среднего дворянства выпадает в Курской губернии 163 650 дес., в Воронежской губернии — 9 9 000 дес. В абсолютных данных искажение выглядит серьезным.
Но если учесть, что и в этом случае доля земельной собственности среднепоместных дворян во внутрисословном земельном фонде двух исследуемых губерний составляла бы всего 15,6 % (увеличилась на 7,9 % от данных «Извлечений...»), то появляется реальная возможность показать структуру дворянского землевладения накануне отмены крепостного права. Путем вычета из общего количества дворянского земельного фонда в каждом уезде, который представлен у А. Скре-бицкого5, суммы среднего и крупного дворянского землевладения мы получили искомую градацию: мелкопоместное, среднее и крупнопоместное землевладение. Отклонение от реального распределения земли между мелкопоместным и среднепоместным дворянством в полученной структурной градации составляет ± 7,9 % суммарно для обеих категорий.
Не останавливаясь на уездных показателях, структура дворянского землевладения в 1860 г. в Воронежской губернии по 11 уездам (без Бирюченского и Павловского уездов) выглядела следующим образом: мелкопоместное — 305 694,4
2 Шаповалов 2002, 36.
3 Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 душ и свыше 1860, Т. 1.
4 Шепунова 1964, 409, 418.
5 Скребицкий 2, 1865, Ч. 2, 1624.
дес. (16,1 %), среднее — 70 935,9 дес. (3,7 %), крупнопоместное — 1 116 317 (80,2 %); в Курской губернии: мелкопоместное — 496 802,8 дес. (28,6 %), среднепоместное — 188 205,2 дес. (10,8 %) и крупное — 1 051 159 дес. (60,6 %).
Следующим определяющим фактором для изучения пореформенной эволюции дворянского землевладения является изменение площади земельного фонда после размежевания помещичьих земель с крестьянами. В данном процессе решающее значение приобретала отрезка земли в крестьянских хозяйствах. Прирезка в исследуемых губерниях из-за повсеместного повышения дореформенных крестьянских наделов вновь установленным была незначительной. Автор, определяя изменение площади дворянского земельного фонда к 1863 г., опирался на сведения о количестве земли в крестьянском землепользовании и помещичьей запашке до реформы 19 февраля 1861 г. в имениях среднепоместного и крупного дворянства рассматриваемых губерний. Путем вычета количества земли, отрезанной у крестьян в ходе реформы из крестьянской запашки, были получены данные о размерах крестьянского землепользования. От общего количества земли по уездам в дворянских хозяйствах в 1860 г. была вычтена площадь крестьянского земельного фонда с учетом земель крестьян — дарственников к моменту выхода на выкуп. Погрешность расчетов на уездном уровне минимальна, так как отрезки в мелкопоместных имениях по Курской губернии составляли 665 дес., в Воронежской губернии — 226 дес., а прирезки в хозяйствах курских помещиков-140 дес., воронежских дворян — землевладельцев — 314 дес.6 Это позволило реально отразить процесс сокращения дворянских земель с 1860 по 1863 г. В Воронежской губернии дворянские земли по 11 уездам (без Бирюченского уезда) сократились с 1 160 236 дес. до 1 300 896 дес. или на 18,3 %;7 в Курской губернии — с 1 736 167 дес. до 1 308 469 дес. или на 24,7 %8.
Традиционное представление о связи отрезков и качества почвы не подтверждается. Свидетельством тому являлись Павловский и Бобровский уезды Воронежской губернии, где земли были худшего качества, а разница в уменьшении площади дворянской земли составила 25,2 % и относительно низкий процент сокращения в Валуйском (14 %) и Нижнедивицком (7 %) уездах указанной губернии, отличавшихся высоким плодородием почв. Качество земли играло значительную роль, но не было основополагающим фактором в ходе размежевания поместных земель. В Павловском уезде отчетливо прослеживалась связь сокращения дворянской земли с характером эксплуатации в помещичьих хозяйствах. Здесь соотношение барщинных и оброчных крестьян было 1: 2,4. Больший процент сокращения определялся тем, что количество неизменных наделов в оброчных имениях было значительно больше, чем в барщинных. В Бобровском уезде на невысокий процент сокращение площади дворянской земли повлияло большое число дарственников. Этот уезд занимал второе место в губернии по количеству земли в руках крупных помещиков, а на хозяйства этой страты дворян приходи-
6 Литвак 1972, 182-185.
7 Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 душ и свыше. Воронежская губерния 1860; Материалы Редакционных комиссий по крестьянскому делу 1860, 461-462.
8 Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 душ и свыше. Курская губерния 1860; Литвак 1972, 184; Скребицкий 2, 1865, Ч. 2, 1531-1533.
лась основная масса дарственников. Меньше всего сократился земельный фонд у нижнедевицких помещиков, где барщинные составляли свыше 60 %.
Важным моментом для анализа пореформенной эволюции дворянского землевладения является сопоставление данных по количеству дворянской земли на уездном уровне в 1863 г. и 1877 г., то есть с материалами первой земельной переписи пореформенного периода. Отсутствие точных сведений по структуре поместного землевладения в 1863 г. не позволяет провести сравнительный анализ с имеющимися данными за 1877 г. Но появляется возможность проследить на уездном уровне процессы в дворянском землевладении на начальном этапе пореформенной модернизации поместного земельного фонда. В Воронежской губернии в указанный период по 11 уездам (без Бирюченского уезда) дворянские земли сократились с 1 300 896 дес. до 1 257 135 дес., или на 3,4 %9. На уездном же уровне сохранялась тенденция увеличения площади поместных земель: в Коротоякском уезде она увеличилась на 4,7 %, в Новохоперском — на 20,2 %. Сокращение поместного земельного фонда было связано с процессом «раздворянивания» частновладельческой поземельной категории, когда к 1877 г. в руках 3 793 земельных собственников других сословий находилось 263 496 дес. земли10. В Курской губернии с 1863 по 1877 г. дворянский земельный фонд сократился с 1 308 469 дес. до 1 165 444 дес., или на 11 %11. Но, как и в Воронежской, в Курской губернии сохранилась тенденция к увеличению площади поместных земель на уездном уровне. Земельный фонд увеличился в 3 уездах из 15: в Корочанском уезде — на 5,5 %, в Льговском уезде — на 3,1 %, в Старооскольском уезде — на 5,7 %. К 1877 г. в руки 18 300 земельных собственников их других сословий перешло 250 441 дес.
земли12.
Сам факт сокращения площади дворянских земель нельзя трактовать односторонне, делая вывод о неизбежной утрате поместными владельцами лидирующих позиций в частном земельном фонде. Рассматриваемый процесс неразрывно был связан с вопросом о реальной ценности земли в конкретное время, при её конкретном рыночном движении. В масштабах Европейской России с 1863 по 1877 г. земли дворян сократились на 28,1 %, но при этом стоимость поместной земли выросла на 24,3 %13. В исследуемых губерниях этот процесс выглядел значительно рельефнее: за 15 лет стоимость 1 дес. выросла на 28,1 %, а «утечка» земли составила 7,2 %14.
Процесс сокращения дворянских земель шел параллельно с ростом цен на землю, и дворянство Центрально-Черноземного региона в 1877 г. по площади сословного земельного фонда в Европейской России занимало третье место, а по стоимости — первое15.
Тенденция к сокращению дворянской площади земель, которая стала доминирующей в эволюции поместного землевладения с конца 70-х гг. XIX в., позво-
9 Статистика землевладения 1905 г. 1906, Вып.У, 12.
10 Там же, 12-13.
11 Статистика землевладения 1905 г. 1906, Вып. XXXVII, 12.
12 Там же, 12-13.
13 Святловский 1911, 116.
14 Шаповалов 2002, 62.
15 Проскурякова 1973, 64.
ляет приступить к анализу характерных изменений в его развитии без коротких промежуточных этапов, раздвинув хронологические рамки до 1905 г.
В Воронежской губернии с 1877 по 1905 гг. доля дворянских земель в общесословном земельном фонде уменьшилась с 1 378 937 дес. до 994 144 дес., или на 27,1 %. В Задонском и Нижнедевицком уездах земли дворян уже составляли менее 50 % площади частных земель. Здесь тенденция к сокращению дворянского землевладения вступала в новую фазу, переходя от уменьшения фонда поместных земель, не приводящего к утрате первенства среди частных владельцев, к сокращению, когда земли дворян по площади уступали владениям других сословий. В рассматриваемый период инициатива в приобретении поместных земель перешла к поземельным обществам и товариществам. Их земельная собственность увеличилась на 197 480 дес., в то время как земли личных владельцев недворянского происхождения — на 112 245 дес.16
К концу XIX в. воронежское дворянство утрачивает лидирующую роль на общесословном земельном рынке. В 1896 г. поместными владельцами было продано 22 883 дес. (34,8 %), владельцами других сословий — 42 889 дес. (62,5 %). Куплено дворянами было 16 325 дес. (24,8 % всех купленных земель)17. Продав основную часть резервного фонда земель в 60-70-е гг. XIX в., дворянство сократило относительный показатель продаваемых земель на 56,1 % (в 60-70-е гг. — 90,9 % общего количества проданных земель). Замедление темпов обращения дворянских земель на рынке недвижимости обуславливалось общим сокращением площади поместных земель.
Данные поземельных переписей 1877 и 1905 гг. позволяют проследить стратификационные изменения в дворянском землевладении. Но анализ данных структурных изменений затруднен различной методикой сбора статистических сведений в 1877 и 1905 гг. В середине 70-х гг. XIX в. при сборе сведений учитывались владельцы, а в начале XX в. — владения. При обследовании поземельной собственности в 1887 г. данные показаны вне структурного подхода18. Из-за отсутствия сводных данных о распределении поземельной собственности между отдельными землевладельцами исследователи пользуются «Статистикой землевладения 1905 г.» при сопоставлении с результатами обследований 1877 г., исходя из того, одно владение — один владелец19. Это во многом оправдано, так как при обследовании в 1877 г., наоборот, приравнивали несколько владений к одному владельцу. Привлечение поуездных списков землевладельцев для указанного анализа невозможно. Самые поздние сведения данного характера по Курской губернии относятся к 80-м гг. XIX в., по Воронежской губернии — к 1900 г. Но, главное, в них пофамильно представлено около 60 % поместных владельцев (процент сильно снизили источники по Воронежской губернии)20. Вследствие этого принятие при исследовании системы «одно владение — один владелец», в конечном итоге, дает минимальную погрешность в сравнении с другими подходами
16 Статистика землевладения 1905 г. Вып. V. 1906, 13, 26.
17 Материалы по статистике движения землевладения в России. Вып. VI. 1903, 50-53.
18 Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 г. Вып. XX. 1899, 66.
19 Минарик 1964, 58; Тарасюк 1891, 31.
20 Минарик 1964, 62.
и помогает выявить направление главных эволюционных процессов в развитии дворянского землевладения к началу XX в.
Число крупных воронежских поместных владельцев (свыше 1 000 дес.) сократилось на 21,9 %, площадь земель — на 46 %. В основе этой диспропорции лежал процесс дробления крупных поместий и переход части их земель в руки других сословий. При уменьшении числа владельцев среднепоместных имений (101-1 000 дес.) с 887 до 666 (24,1 %) площадь их земельной собственности сократилась на 88 135 дес. (28,5 %). Как и в крупном дворянском землевладении, эту страту поместных владельцев отличала относительная стабильность площади земли в сословном земельном фонде (1877 г. — 22,4 %; 1905 г. — 22,3 %), и регулировалось это степенью сокращения земель крупного дворянства. Число воронежских мелкопоместных дворян уменьшилось с 999 до 758 (24,8 %), площадь земель — на 11 247 дес. (29 %). Относительная пропорция площади земель мелких дворян в различных подгруппах (до 10 дес. 11-20 и т.д.) к общему фонду этой земельной страты осталась к 1905 г. неизменной (разница — 0,2 %)21. Общее увеличение темпов межсословного и внутрисословного перераспределения земель привело к стабилизации структурных элементов в дворянском землевладении. Расхождение земельного фонда каждой страты поместного землевладения к общей площади дворянских земель в 1877 и 1905 гг. составляло всего 0,1-0,2 %. Следовательно, в дворянском землевладении относительная стабильность каждой поземельной страты находилась в прямой зависимости от роста перераспределения земель в её подгруппах.
Видимые грани между основными стратами поместного дворянства всегда присутствовали, но реально происходил постоянный процесс перехода из одной страты в другую. Как правило, данный переход осуществлялся по направлению сверху вниз. Эта структурная балансировка, отчетливо просматривавшаяся в ходе пореформенной модернизации дворянского землевладения, создавала видимость внешней устойчивости отдельных категорий дворянства. Тем более, пропорциональное соотношение численности основных страт радикально в пореформенных период не изменилось. Не будь этого перераспределения земель и перехода поместных владельцев из одной страты в другую, мелкопоместное землевладение, вероятно, исчезло бы совсем.
Эта структурная балансировка между отдельными стратами дворянства позволяет выявить новые подходы при изучении разных сфер жизнедеятельности поместного дворянства. Например, в ходе дробления крупных поместий и официального перехода их владельцев в более низшую страту своего сословия культурно-бытовые и хозяйственные принципы не могли измениться в одночасье, и в этой страте происходил синтез разноплановых социально-психологических, бытовых воззрений. С течением времени они, конечно, изменились, но жизненные установки перешедших в низшие страты не вписывались в традиционные представления о поведенческих стереотипах в низших категориях поместного дворянства. С другой стороны, сами количественные параметры дворянского землевладения (менее 1-100 дес., 101 — 1 000 дес., свыше 1 000 дес.) весьма велики
21 Статистика землевладения. Вып. V. 1906, 26; Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. Вып. I. 1880, 153.
и вмещали в себя значительно больше различных категорий, чем традиционное трехчленное деление. В самом деле, как можно в рамках мелкопоместной страты уравнять владельца одной ревизской души или 1-2 дес. земли с владельцем 20 ревизских душ или 80 — 100 дес. По всем параметрам уровня жизни, социальным претензиям и социально-психологическим воззрениям они стояли далеко друг от друга. Вероятно, владельцев до 10 дес. необходимо выделить в отдельную категорию — мельчайшее поместное землевладение. Такая же картина наблюдалась и в крупной страте поместного землевладения и уровень жизни и социальные претензии владельцев 1-2 тыс. дес. и 20 тыс. дес. были весьма различны. Поэтому анализ пореформенной модернизации поместного дворянства должен идти с учетом специфики внутренних категорий каждой из трех основных страт дворянства.
Увеличение или сокращение дворянского землевладения (особенно крупного) в конкретном уезде или губернии не всегда можно объяснить процессами чисто экономического характера. Среди крупнейших дворян-землевладельцев, где в основном была представлена титулованная знать, заметную роль играли брачные контракты. Н. И. Раевский через свою жену, урожденную А. Н. Бороздину, присоединил к своим владениям имение Бороздиных Красненькое Новохоперского уезда Воронежской губернии, площадь земель которого составляла 60 тыс. дес. С женитьбой А. П. Шувалова на С. М. Воронцовой к их наследникам, главным образом М. А. Воронцову-Шувалову, перешло родовое воронцовское имение в Воронежской губернии — Воронцовское (27 629 дес.). После 1902 г. его владелицей стала его сестра Е. А. Воронцова-Дашкова22. Перераспределение земель между поместными владельцами такого характера было обычной практикой.
Для выявления общего и особенного в эволюции поместного землевладения необходимо сопоставление дворянских земельных участков не только на уездном, но и на губернском уровне. Это позволит выявить разноплановые тенденции в рамках однотипного экономического региона, каковым является и Центральное Черноземье.
В Курской губернии с 1877 по 1905 гг. площадь дворянских земель сократилась на 306 113 дес. (26,3 %)23. Расширения фонда земель дворянства не произошло ни в одном уезде. Как и в Воронежской губернии, тенденция к расширению поместных земель на уровне уездов к 1905 г. уже прекратила свое существование. Несмотря на увеличение темпов сокращения дворянской земельной собственности, ни в одном из 15 уездов земельный фонд других сословий не превышал площади дворянского землевладения (в Воронежской губернии в 2 уездах). Таким образом, в Курской губернии тенденция к сокращению дворянских земель не перешла в новое качество, когда земли дворян на уровне уездов уступали по площади фонду земель других сословий.
В 1896 г. курские поместные владельцы на местном рынке недвижимости продали 18 281 дес., что составило 58,5 % всех реализованных земель. Как и в Воронежской, в Курской губернии изменился структурный характер проданной дворянами земельной собственности. Мелкие дворяне продали 4 018 дес. (22 %), среднепоместные — 9 609 дес. (52,5 %), крупные — 4 653 дес. (25,5 %)24. Большая
22 Минарик 1965, 365-368.
23 Статистика землевладения 1905 г. Вып. XXXVII. 1906, 10-13.
24 Материалы по статистике движения землевладения в России. Вып. VI. 1903, 130-131.
часть проданных дворянских земель приходилась на среднее дворянство. Так как это было характерно и для воронежского среднепоместного дворянства, можно утверждать, что к середине 90-х гг. XIX вв. в Центральном Черноземье свыше 50 % реализованных дворянством на рынке недвижимости земель принадлежало этой категории поместных владельцев. Курским дворянством было приобретено 9 105,7 дес., или 29,2 % общего количества купленных земель. Мелкопоместные владельцы купили 1 485,8 дес. (16,4 %), средние — 7 619,9 дес. (83,6 %)25. Курское дворянство, как и воронежское, приобрело земель значительно меньше, чем продавало. В рассматриваемом году крупное дворянство на земельном рынке не приобрело ни одной десятины. Это не указывало на полное приостановление покупки земель владельцами этой категории дворянства, но усиление тенденции к прекращению приобретения земель здесь очевидно. В Воронежской губернии, наоборот, крупное дворянство являлось единственной категорией поместных владельцев, которое в ходе поземельных операций на общесословном земельном рынке компенсировало проданную землю покупкой её.
По исследуемому региону при общей линии на сокращение это отражало существенные различия в эволюции крупного дворянского землевладения.
К началу XX в. дворянство Центрально-Черноземного региона уже не являлось основным покупателем земель, что наряду с хозяйственным укладом значительной части имений вело к сокращению земельного фонда и его структурных изменений. Это все относилось и к Курской губернии.
С 1877 по 1905 г. число курских дворян-землевладельцев сократилось с 5 712 до 4 533 (21,7 %), земельный фонд с 1 165 44 до 859 331 дес. (26,3 %)26. Площадь земель, как и в Воронежской губернии, сокращалась быстрее числа владельцев. Главным образом это было связано с дальнейшим дроблением дворянских поместий. Темп сокращения дворянской земельной собственности с конца 70-х гг. XIX в. постоянно увеличивался. Площадь дворянских земель с 1877 по 1895 гг. уменьшилась на 23,7 %, а в последующие 10 лет — на 26,3 %27. Относительные показатели почти одинаковы, а временной отрезок сократился почти в 2 раза. Следовательно, в Центральном Черноземье 90-е гг. XIX стали рубежом, с которого тенденция к сокращению дворянского землевладения приобрела новый не только количественный, но и качественный скачок. Это качественное изменение выражалось в уменьшении дворянского фонда до таких пределов, когда он уже составлял менее 50 % частных земель на уровне уезда. В рассматриваемых губерниях изменение такого характера было только в 2 уездах Воронежской губернии, но начало нового определяющего момента налицо.
Число крупных дворян-землевладельцев сократилось на 64 (24,3 %) земельного собственника, площадь земель — на 107 969 дес. (22,2 %). При этом средний размер крупного поместного владения вырос с 2 061 дес. до 3 077 дес. Это вызвано значительным сокращением числа владельцев и земель в поместьях дворян, имевших от 1 001 до 5 тыс. дес. Процессы межсословного и внутрисословного перераспределения земель, в которых земельный фонд крупного дворянства играл большую роль, переместили эту страту земельных собственников с первого места
25 Там же.
26 Статистика землевладения 1905 г. Вып.XXXV[L 1906, 28.
27 Цифровые данные о поземельной собственности в Европейской России 1897, 31.
по количеству земель в сословном фонде в 1861 г. (80,2 %) на второе к 1905 г. Лидирующее положение перешло к среднепоместному дворянству.
Категория среднего дворянства уменьшилась на 532 (290,6 %) владельца, потеря земли составила 160 029 дес. (28,2 %). Но как и в Воронежской губернии, уменьшение площади земель среднепоместного дворянства компенсировалось переходом части земель из категории крупного дворянского землевладения. Относительное соотношение площади земель в подгруппах к сословному фонду земель оставалась на уровне 1877 г. (разница 0,8 %). Земли мелкопоместных дворян сократились на 38 061 дес. (21,4 %), число владельцев уменьшилось на 583 земельных собственника (15,7 %). В подгруппе мельчайших мелкопоместных дворян (до 10 дес.) число собственников увеличилось на 193 владельца. Процессы внутрисословного перераспределения земель, дробление поместий, продажа земли увеличили в низшей подгруппе этой страты дворянства число владельцев. Как и в других стратах поместных владельцев, относительный показатель площади земель к общему дворянскому земельному фонду не изменился (разница 0,6 %).
Для всех категорий дворянского землевладения в пореформенный период было характерно резкое сокращение площади поместных земель. Увеличение фонда дворянских земель к началу XX в. осталось только на уровне групп и подгрупп. По площади земель крупное дворянство переместилось с первого места на второе. Главным собственником в сословном земельном фонде стало среднее дворянство. Внутрисословное перераспределение земель показывает, что среди поместного дворянства был постоянный процесс перехода из одной страты в другую. В свою очередь, это позволяет утверждать, что в каждой страте поместного дворянства синтезировались разного уровня социальные ожидания, претензии, бытовые и культурные установки, социально-психологические восприятия.
ЛИТЕРАТУРА
Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 г. Курская губерния. Вып. XX. 1899. СПб.
Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 душ и свыше. Т.1. 1860. СПб.
Литвак Б. Г. 1972: Русская деревня в реформе 1861 г. Черноземный центр. 18611895 гг. М.
Материалы Редакционных комиссий по крестьянскому делу. Т.3. Кн. I. 1860. СПб.
Минарик Л. П. 1965: Происхождение и состав земельных владений крупных помещиков России конца XIX — начала XX вв. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССРУ!, 356-395.
Минарик Л. П. 1964: «Статистика землевладения 1905 года» как источник по изучению крупного помещичьего землевладения в начале XX в. // Малоисследованные источники по истории СССР. XIX — XX вв., 56-74.
Проскурякова Н. А., 1973: Размещение и структура дворянского землевладения Европейской России в конце XIX — начале XX вв. // История СССР. I, 55-75.
Святловский В. В. 1911: Модернизация земельной собственности в России. СПб.
Скребицкий А. 1865: Крестьянское дело в царствование императора Александра II. Т. 2. Ч. 2. Бонн-на-Рейне.
Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. 1880. СПб.
Статистика землевладения 1905 г. Воронежская губерния. 1906. Вып.У СПб.
Статистика землевладения 1905 г. Курская губерния. 1906. Вып. XXXVII. СПб.
Тарасюк Д. А. 1981: Поземельная собственность пореформенной России. Источниковедческое исследование по переписи 1877-1878 гг. М.
Цифровые данные о поземельной собственности в Европейской России. 1897. СПб.
Шаповалов В. А. 2002: Дворянство Центрально-Черноземного региона России в пореформенный период. М.;Белгород.
Шепунова Н. М. 1964: Об изменении размеров душевладения помещиков Европейской России в первой четверти XVIII — первой половине XIX вв. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1963. Вильнюс, 388-420.
POSTREFORM EVOLUTION OF LAND OWNING AND LANDED CLASSES STRATIFICATION
V A. Shapovalov
The article is a study of post reform evolution of land owning and stratification of landed gentry. The interest in the issue stems from the lack of sources on the problem, which makes it impossible to draw a parallel with available post reform land owning statistics. The challenge is associated with different principles underlying the landed class stratification. Throughout prereform period stratification depended upon a number of serfs owned by the landed classes, in post reform period it was based on the seizin. The author comes to the conclusion that post reform period was characterized by a dramatic reduction of landed property. The increase of landed property by the 20th century was characteristic only of some groups and subgroups.
Key words: the landed classes, landed property.
© 2011
Л. В. Светлова СУДЬБА КАЗЁННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ПОРЕФОРМЕННОГО УРАЛА В ТРУДАХ ДОРЕВОЛЮЦИОННЫХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
В статье рассматривается наименее исследованный в историографическом плане процесс развития государственного сектора уральской промышленности в пореформенный период, а также анализируются мнения дореволюционных исследователей относительно судьбы казенных заводов региона. Малоизученной остается тема передачи нерентабельных предприятий в частную собственность. В результате автор приходит к выводу о существовании в то время серьезной полемики относительно рассматриваемой проблемы. Среди представителей разных направлений в историографии наблюдался плюрализм взглядов на причины упадка казенного горнозаводского хозяйства Урала во второй поло-
Светлова Людмила Владимировна — аспирант исторического факультета Уральского государственного педагогического университета. E-mail: [email protected]
