CC BY
94
В.А. ШАПОВАЛОВ (Белгород)
АРЕНДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В МЕЛКОПОМЕСТНЫХ ХОЗЯЙСТВАХ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ
В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД
Рассматривается проблема арендных отношений в мелкопоместных хозяйствах Воронежской и Курской губерний в 60- 80-х гг. XIXв. Анализ арендных отношений проведен в сопоставлении различных страт поместного дворянства с учетом специфики губернского уровня.
Ключевые слова: аренда, поместное хозяйство, мелкопоместное дворянство, пореформенный период.
Исследования по проблемам дворянских хозяйств пореформенного периода традиционно ограничиваются 80 - 90-ми гг. XIX в., т.к. именно за этот период имеются материалы сплошных поуездных обследований частновладельческих хозяйств. Но они включают в себя данные только по тем хозяйствам, чей земельный фонд превышал 50 дес., т. е. начало пореформенного периода, когда закладывались основные хозяйственные тенденции, а также мелкопоместные имения выпали из поля зрения исследователей. При этом последние в общем количестве хозяйств Центрального Черноземья в среднем в пореформенный период составляли около 50%. Без анализа хозяйственной деятельности мелких землевладельцев нельзя судить в целом об эволюции дворянских имений.
В хозяйственной составляющей дворянских поместий, включая мелкие, в первые десятилетия после отмены крепостного права аренда играла весьма заметную роль. Отмена крепостного права резко изменила направленность хозяйственной деятельности мелкопоместных дворян. Сокращение земельного фонда в ходе размежевания земли с крестьянами, перспектива утраты бесплатных рабочих рук, несмотря на временнообязанный период для бывших крепостных крестьян, фактическое отсутствие финансовых средств, рабочего скота и инвентаря - все это ставило мелкопоместных владельцев в весьма затруднительное положение. Отсюда сда-
© Шаповалов В.А., 2009
ча земли в аренду за деньги и различные виды отработок принимала для них жизненно важное значение.
Анализ арендных отношений в дворянских хозяйствах в начале пореформенно -го периода затруднен отсутствием соответствующих массовых источников. В качестве основного источника были взяты неопубликованные материалы Курского губернского по крестьянским делам присутствия по Белгородскому уезду на 1865 г., где наряду со сведениями о размерах посевов различных сельскохозяйственных культур представлены данные об аренде в 322 частновладельческих хозяйствах [2; 7: 77]. Учитывая, что поместные имения в начале пореформенного периода составляли подавляющую часть частновладельческих хозяйств, из дальнейших подсчетов были исключены земельные владения до 5 дес., которые были отнесены к владениям представителей других сословий. Естественно, в этом случае было занижено и количество мелкопоместных хозяйств, но подгруппа поместных владельцев, имевших от 1 до 5 дес., составляла весьма небольшой процент в общей структуре мелкопоместного землевладения. С другой стороны, в ходе реализации предложенной методики произошло некоторое завышение общей площади поместных земель, т.к. земельная собственность представителей других сословий, имевших свыше 5 дес., особенно среди купечества, была внушительной. В конечном итоге было получено 288 дворянских хозяйств с 59395 дес. (1877 г. -210 дворянских имений). Учитывая быстрое сокращение площади дворянских земель и поместий в 60 - 70-е гг. XIX в. и сопоставляя данные о количестве дворянских имений за 1865-й и 1877 г., можно утверждать, что полученные результаты весьма близки к реальным. Анализ арендных отношений проведен на основе общепринятой классификации при исследовании землепользования: мелкие хозяйства - до 50 дес., средние - 51 - 500 дес., крупные - свыше 500 дес.
Из 288 белгородских дворянских хозяйств 172 (59,7%) были мелкими. Из указанного числа мелкопоместных хозяйств с 3613 дес. землю в аренду сдавали в 14 имениях (8,1%), в то время как из 116 среднепоместных и крупнопоместных хозяйств
с 42226,8 дес. - в 49 поместьях (57,6%) [2; 7: 77]. Такая относительная диспропорция объясняется не только большим резервным фондом земель в хозяйствах верхних страт дворянства, хотя и это имело место. Средний размер земельного владения белгородских мелких помещиков составлял 21 дес., среди них были и те, у кого земли было значительно меньше, и, естественно, в этом случае хозяйство велось собственными силами. Этот вывод подтверждает тот факт, что к моменту отмены крепостного права в России из 253068 потомственных дворян 109444 (43,2%) лично занимались хлебопашеством [4: 125].
Другим фактором, не способствовавшим широкой аренде в мелкопоместных хозяйствах, была чрезмерная распашка земельных угодий, доходившая до 90%, и фактическое отсутствие сенокосов, лугов, выгонов [2]. Это было в целом характерно для Центрального Черноземья. Известный агроном А. Советов, обращая внимание на высокую степень распаханности земель в губерниях центральной полосы России, в отчете за 1876 г. писал: «Теперь здесь самая интенсивная в известном смысле культура, т. е. нет ни клочка не распаханного. Всюду и везде поля с всевозможными красными и серыми хлебами» [6: 4]. Сенокосы и выгоны пользовались большим спросом у крестьян, но арендовать их можно было у представителей верхних страт дворянства, чьи поместья располагали этими видами угодий. Вышеуказанное подтверждает и то, что количество арендуемой земли в имениях мелких помещиков составляло 258 дес., или 7,1% от общего фонда земель мелкопоместных владельцев.
Поместья в полном составе сдавались в аренду в 6 хозяйствах с земельным фондом 187,1 дес., что составляло 72,4% общей земельной площади, сданной в аренду мелкой категорией дворянства. Среднепоместные дворяне в полном составе сдавали 6 имений с 15,1% площади земель, сдаваемых в аренду, крупнопоместные дворяне к подобному роду аренды не прибегали. Из приведенных подсчетов видно, что самый большой относительный показатель по сдаче в аренду имений целиком был у мелкопоместных дворян. Это обусловлено следующими факторами. Во-первых, наибольшие темпы сокращения дворянских земель, как и числа самих владельцев, наблюдались в мелкопоместной
среде, что отражало наиболее кризисные тенденции в этой сфере. Ведение собственного хозяйства при отсутствии необходимых средств было рискованным делом, а передача имения в аренду в полном составе приносила гарантированный доход. Во-вторых, крупные землевладельцы прибегали к подобной аренде в больших размерах, т.к. временнообязанный период обеспечивал их бесплатными рабочими руками бывших крепостных крестьян, у которых отсутствовали финансовые средства на аренду земли. Купцы и мещане в основной массе не имели возможности и экономического интереса снимать крупные поместья за деньги, в которых в этот период нуждались крупные владельцы.
Таким образом, аренда в хозяйствах мелкопоместных владельцев в начале 60-х гг. XIX в. не получила широкого распространения. Основная часть земли находилась в долгосрочной аренде, т.к. имения, снимаемые полностью по контракту, обычно арендовались на срок более 3 лет. Сведения о характере аренды источник не содержит. Но можно предположить, что аренда носила денежный характер в совокупности с другими формами найма. Это предположение основывается на том, что долгосрочная аренда традиционно носила денежный характер.
Долгосрочная аренда в Воронежской губернии, в отличие от Курской, была в основном представлена в крупных поместьях. Так, в Бобровском уезде Воронежской губернии аренда купечеством дворянской земли в несколько тысяч десятин была не редкостью. Обычно купцы не вели сами хозяйство, а передавали землю мелким съемщикам. Арендная плата при снятии ими земли от 2 до 10 тыс. дес. колебалась от 2 до 3,5 руб. за 1 дес., а мелким съемщикам пахотная земля предоставлялась по 6 - 10 руб. за 1 дес., целина после одного посева - по 10 - 15 руб. за 1 дес. [5: 308]. Это говорит о том, что в разных губерниях в арендных отношениях существовали разноплановые тенденции.
Спрос на аренду земли во многом зависел от арендных цен, в основе которых лежала продажная цена земли. В 1860-е гг. характерным для исследуемых губерний было несоответствие арендной и продажной цен на землю. После отмены крепостного права арендные цены постоянно росли и, дойдя в среднем до 7 руб. за 1 дес. в год, вовсе не соответствовали продажной
цене, которая в этот период редко превышала 40 руб. за 1 дес. [1: 456]. Поэтому землевладельцам-недворянам было выгоднее покупать земли, чем их арендовать. Это несколько снизило процент арендованных у дворянства земель. Начиная с 1870-х гг., продажные цены на землю стали расти быстрее арендных, что и послужило одним из определяющих моментов для последующего развития аренды.
Для выявления эволюционных изменений в арендных отношениях в мелкопоместных хозяйствах необходимо сравнить соответствующие показатели за 60-е и 80-е гг. XIX в. Но массовые источники (земские переписи частновладельческих хозяйств) за 1880-е гг. содержат в себе сведения только об имениях с земельным фондом свыше 50 дес., т. е. среднепоместных и крупнопоместных. Это является основной сложностью при анализе землепользования в хозяйствах мелких помещиков. Тем не менее выявленные отдельные статистические данные позволяют определить основные направления арендных отношений в мелкопоместных хозяйствах.
Во второй половине 80-х гг. XIX в. в Курской губернии поместные дворяне продолжали оставаться главными арендодателями в структуре частных земельных собственников. На них приходилось 33,4% сданных в аренду земель, представители других сословий сдавали 18,1% своего земельного фонда, остальные земли снимались у казенных ведомств. Курские мелкие собственники сдавали в аренду 10,1% своих земель. Учитывая (на примере Рыльско-го уезда), что крестьяне сдавали в аренду 1 дес. из 26, дворяне - 1 из 7,5 дес. [3: 82], можно утверждать, что основными арендодателями среди мелких собственников были дворяне, а процент сдаваемых в аренду земель у мелких собственников близок к показателю сдачи земли мелкими помещиками. Если сравнить данный показатель с соответствующим показателем 1865 г., то мелкие помещики во второй половине 80-х гг. XIX в. на 2 - 3% стали сдавать в аренду больше своих земель.
Как и в 1860-е годы, мелкопоместные дворяне в 1880-е продолжали сдавать имения в аренду в полном составе, что являлось отличительной чертой землепользования мелких помещиков. Н.А. Карышев, рассматривая ситуацию в Грайворонском и Щигровском уездах Курской губернии, отметил, что мелкопоместные дворяне «не
живут в своих деревнях, а состоят на службе в городе», и добавил: «Есть участки, “не помнящие владельцев”, обрабатываемые и оплачиваемые соседними крестьянами» [3: 98, 100]. К сожалению, статистические данные по рассматриваемому сюжету отсутствуют, но выводы Н.А. Карышева однозначно указывают, что сдача имений в полном составе мелкими помещиками была весьма распространенным фактом.
Договоры найма практически всегда заключались в устной форме, особенно при подесятинной сдаче земли. В основе этого лежало взаимное доверие, вытекающее из близких, соседских отношений между арендодателем и арендаторами. При этом регулярность арендной платы обеспечивалась определенными гарантиями. Съемщиками вносился задаток от 25 до 50% арендной платы, остальная сумма выплачивалась до уборки урожая, а созревшие хлеба были гарантией данной уплаты (Там же: 237, 238).
Выявленные источники по мелкопоместным хозяйствам не позволяют раскрыть характер аренды земли в них. Но учитывая, что в среднепоместных и крупнопоместных хозяйствах в 80-е гг. XIX в. присутствовали все формы арендных отношений, с преобладанием денежной формы [7: 88], можно утверждать, что это относилось и к мелкопоместным хозяйствам. Но с одним исключением - хозяйства, сдаваемые в полном объеме, арендовались за деньги.
Таким образом, в пореформенный период в мелкопоместных хозяйствах увеличивалась площадь земель, сдаваемых в аренду. Аренда носила смешанный характер (отработки, из части урожая, денежная), но в имениях, которые сдавали в полном объеме, денежная преобладала. Литература
1. Васильчиков А.И. Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах / А.И. Васильчиков. Спб., 1881. Т. 1.
2. Государственный архив Курской области // Ф. 4. Оп. 1. Д. 55. Л. 1-16.
3. Карышев Н.А. Итоги экономического исследования России по данным земской статистики / Н.А. Карышев. Дерпт, 1892. Т. 2.
4. Миронов Г.Е. История государства Российского. Историко-библиографические очерки. XIX век / Г.Е. Миронов. М., 1995.
5. Село Анна Воронежской губернии Бобровского уезда // Труды Императорского Вольного экономического общества. Спб., 1869. Т. 2. Вып. 4.
6. Советов А. Краткий очерк агрономического путешествия по некоторым губерниям центральной полосы России в течение лета 1876 года / А. Советов. Спб., 1876.
7. Шаповалов В.А. Дворянство Центральночерноземного региона России в пореформенный период / В.А. Шаповалов. М. - Белгород, 2002.
Lease relations in small gentries Central Black Earth region during the post-reform period
The problem of lease relations in small gentries of Voronezh and Kursk regions in 60 - 80s of XIX century is examined. The analysis of the lease relations is conducted in comparison of different strath of gentries, taking into account the local peculiarities of provinces.
Keywords: lease, landed gentry, small gentry, post-reform period.
ДЖ. Я. РУСТАМОВА (Баку)
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ в феврале - октябре 1917 г.
И НАЦИОНАЛЬНАЯ БУРЖУАЗИЯ
Анализируются политические процессы в Азербайджане после Февральской революции и до октябрьских событий 1917 г.
На фактических материалах показана поддержка общественности Азербайджана, оказанная Временному правительству, а также активизация всех политических партий и движений в этот период. Рассмотрены формы политической активности национальной буржуазии.
Баку представлен как один из центров формирования мусульманского движения в России.
Ключевые слова: Временное правительство, демократическая республика, национальная буржуазия, «Мусават».
Весть о Февральской революции в Петрограде, приведшей к падению трехсотлетней романовской монархии и установлению демократической республики в России, полученная в Баку 2 марта 1917 г., была с энтузиазмом встречена всеми сло-
ями общества, в том числе и национальной буржуазией. Орган местных деловых кругов «Нефтяное дело» писал в своей передовице: «Давнишняя мечта России о политической свободе и действительно конституционном политическом строе осуществилась полностью и в самых широких границах» [24]. В телеграмме, посланной в Петроград в адрес председателя Исполнительного комитета Государственной Думы М. Родзянко и председателю мусульманской фракции от имени 30 мусульманских общественных организаций г. Баку и подписанной М. Асадуллаевым (крупный капиталист), Ф^. Xойским (депутат II Государственной думы) и М.Э. Расулзаде (председатель партии «Мусават»), выражалась уверенность, что «возвещенные Временным правительством основы гражданской, политической, национальной и религиозной свободы и равенства всех граждан государства Российского будут отныне незыблемы, и мусульмане, освободившись от вековых гонений и низвергнутого режима, возродятся к новой светлой созидательной жизни в свободной России» [3; 14].
Надежды и чаяния мусульман России нашли свое отражение и в заявлении мусульманской фракции IV Государственной думы от 8 марта 1917 г., переданном Временному правительству, в котором, в частности, содержалась просьба не повторять ошибок прежнего режима и активно привлекать представителей мусульманского населения страны, в том числе и Кавказа, к управлению государством [15].
Позиции буржуазных кругов Азербайджана по отношению к революции в России нашли свое отражение в их печатных органах - журнале «Нефтяное дело», газетах «Каспий» и «Баку». В первом же бесцензурном выпуске «Нефтяного дела», вышедшем в свет 10 марта 1917 г., была опубликована первая статья политического характера - «Великий исторический момент», в которой изложены представления о желательном государственном строе «молодой России», независимо от будущего волеизъявления Учредительного собрания. Основным лейтмотивом этой статьи была надежда, что «Россия отныне стала и будет строго конституционной и парламентской страной» [24].
© Рустамова Дж. Я., 2009
