CC BY
66
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 21 (202).
Филология. Искусствоведение. Вып. 45. С. 130-133.
Л. К. Терентьева
К ПРОБЛЕМЕ АДАПТАЦИИ ЦЕРКОВНОЙ ЗАИМСТВОВАННОЙ ЛЕКСИКИ В ЯЗЫКЕ XVIII ВЕКА Г. ТОБОЛЬСКА
В статье рассматриваются вопросы адаптации лексики иноязычного происхождения в деловом языке XVIII века на примере памятников делопроизводства Тобольского мужского Знаменского монастыря. На примере церковной заимствованной лексики проанализированы пути трансформации иноязычного слова и приспособления его к лексической и словообразовательной системе русского языка.
Ключевые слова: лексика иноязычного происхождения, церковная лексика, Тобольск.
Среди процессов, связанных с пополнением словаря русского литературного языка, важное место занимает заимствование.
Процесс заимствования характеризует все этапы развития русского языка, но особенно активным он был в XVIII веке. «Особенности русского исторического процесса обусловили усиленные непрекращающиеся связи России с рядом иностранных держав и народов. Перестройка государства, рост производства, культуры, быта, предпринятая в начале века Петром I по сознательно выбранным передовым западным образцам, открыла путь мощному воздействию на русскую речь иностранных форм общения. Усилившиеся торговые, дипломатические отношения, рост научных и культурных связей, рост городов, развитие промышленности и рад других причин привели к массовому пополнению словарного состава русского языка заимствованиями из европейских языков»1.
Исследование памятников письменности XVIII века, хранящихся в архивах разных городов, имеет огромное значение для создания объективной картины состояния и уровня нормирования языка в столице и на периферии в период формирования русской нации. Они отражают различные сферы человеческой деятельности, от общегосударственных до частно-бытовых, расширяют знания по истории края.
В XVIII веке Тобольск был столицей огромной губернии, крупнейшим промышленным, торговым, культурным и духовным центром Сибири. Через него проходили торговые пути из европейской части России в Китай и Среднюю Азию. «Свыше пятидесяти городов и областей торговали с Тобольском. В его гостиных дворах встречались купцы из Бухары и Великого Устюга, Вятской земли и
Соли Вычегодской, Казани и Москвы, Джунгарии и Китая. Из Тобольска в Москву шла драгоценная сибирская пушнина»2.
Памятники письменности этого периода характеризуются тем, что они создавались в период культурного расцвета города. В повседневную речь горожан включались заимствования из профессиональной лексики купцов, ремесленников, врачей, градостроителей. Тысячи шведов, плененные в это время войсками Петра I и направленные на жительство в г. Тобольск для помощи в строительстве Кремля, пополняли речь горожан иноязычной лексикой.
Деловые бумаги законодательного, актового, делопроизводственного и частного характера данного периода, хранящиеся в исторических фондах ГУТО «Государственный архив в г. Тобольске», представляют собой уникальный материал для исследования, отражающий не только жизнь столичного города второй половины ХУШ века, но и особенности формирования и функционирования официально-делового стиля на ограниченной территории.
Письменные источники г. Тобольска XVIII века мало изучены, хотя могли бы значительно расширить и углубить базу лингвистического исследования на разном языковом уровне и дать возможность проведения сопоставительного анализа языковых явлений в разный период времени в бывшей столице Сибири.
В документах Тобольского мужского Знаменского монастыря (И-70) - первого и самого большого монастыря в Сибири - представлен значительный пласт иноязычной лексики. Обосновавшись за пределами Урала в конце XVI века, монастырь сыграл важную роль в деле колонизации края и более трех веков выполнял функцию просветительского центра.
К середине XVIII века он стал крупным миссионерским центром, поместьем феодального типа, обладавшим большим количеством пашенных земель, а также обширными лесными, рыбными, сенокосными угодьями. В его состав входило пять каменных церквей. При монастыре действовали церковно-приходская славяно-латинская школа и пансион для детей-хантов, что способствовало христианизации местного населения3.
Самый многочисленный пласт иноязычной лексики Тобольского мужского Знаменского монастыря составляют заимствования церковной тематики. Мы считаем возможным выделить несколько лексико-семантических групп: 1) наименование лиц по отношению к церкви как социальному институту - представителей духовных санов, чинов, верующих: архимандритъ, д1аконъ, митрополитъ, попъ, епископ, игуменъ, патриархъ и др.; 2) название церковных помещений, сооружений, поселений, учреждений: консистор!я, мона-стыръ, лавра, кел1я и др.; 3) название обрядов лторгия, панихида, конфирмация и др.; 4) обозначение предметов церковной утвари, культовых атрибутов: икона, просфора, три-одъ, тропарь, амвоНЪ и др.; 5) название облачений священнослужителей: епитрахиль, клобукъ, орарь, саккосъ, фелонь и др.
Для анализа лексико-тематических группы заимствованной лексики используем следующие словари: 1) Словарь Академии Российской 1789-1794. Т. 1-6. М. : МГИ им. Е. Р. Дашковой, 2001.; 2) Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. М., 1994.
Иноязычная лексика, проникнув в другой язык, приспосабливается к его фонетической, лексической и грамматической системе, поэтому вопрос о путях адаптации заимствованной лексики в русском языке является наиболее интересным.
Прежде всего заимствование необходимо для обозначения нового понятия или явления, ранее неизвестного в России. Так, архиман-дритъ - «начальный или первенствующей въ оградк, т. е. начальникъ надЪ находящимися вЪобители, иливЪмонастырк» [И-70-1-11-8]. Слово заимствовано в XII веке из греческого языка: Орх1.м^5р1тп?/ первоначально означало Орх1 - старший, первый + ц^5ра - монастырь; обнесенное место; ограда. Митрополитъ - «архюрей саномъ выше Арх1епископа: знакомъ отличш имЪющш бЪлой клобукъ съ
крестомъ» [И-70-1-18-81] - заимствование из греческого языка которое восходит к сложению mhtrT - позолоченный головной убор для представителей высшего православного духовенства, надеваемый во время богослужения + polij - город-государство. Литургия (литоргия) - порядок священнослужения при совершении таинства святой обедни - восходит к греческому ^81ТОируШ,а и др.
Заметим, если первоисточник заимствованного слова чаще всего уже установлен, то путь вхождения лексемы в язык-преемник часто является спорным. Примером может послужить столь употребительное слово, как попъ - священник. Ученые говорят о двух возможных языках-первоисточниках - греческом и древневосточнонемецком. Одни этимологи возводят это слово к позднегреческому papas
- «священник»; другие - к древневосточнонемецкому Pfaffe - «священник». При этом немецкий вариант слова восходит к позднелатинскому papa - «священник»< papas - «наставник». Позже papa в католической церкви и в целом на Западе получило значение ‘папа римский’4.
С нашей точки зрения, здесь имело место двойное заимствование. Слово попъ в значении ‘священник’ несомненно греческого происхождения. В то же время, возможно. параллельно произошло заимствование слова папа в значении ‘глава католической церкви’ из древневосточнонемецкого языка. Это обусловлено тем фактом, что христианство на Русь пришло из Византии, а значит, была возможность непосредственного заимствования из греческого языка. Именно греческий язык стал первоисточником православных церковных терминов. Центром распространения католицизма стал Рим. Следует отметить, что в период вхождения лексемы попъ в русский язык (XI век) большая часть населения Европы была католического вероисповедания. В связи с этим нам представляется возможным факт заимствования русским языком лексемы папа (римский) именно из древневосточнонемецкого языка, т. к. первоисточником в данном случае становится позднелатинский вариант, относящийся в большей степени именно к католицизму, а не к православию.
В пользу греческого происхождения лексемы попъ, с точки зрения П. Я. Черных, косвенно свидетельствует никем не оспариваемый факт, что слово попадья попало в славянские языки из позднегреческого. В западнославян-
132
Л. К. Терентьева
ские языки слово попъ могло проникнуть с юга, из старославянского языка, в связи с деятельностью Кирилла и Мефодия в Моравии и Паннонии4.
Чрезмерное следование иностранным образцам приводило к тому, что иноязычными эквивалентами замещались русские слова, что послужило причиной возникновения дублетов. Русские слова составили естественные глоссы иноязычным словам в период их начального функционирования в речи, однако дальнейшая судьба русской и заимствованной лексики должна расходиться. Казалось бы, дублетность уже на начальной стадии должна привести к чрезвычайно высокой словарной избыточности и быстрому упразднению одной из лексем. Чаще всего в пределах одного текста дублеты не употребляются. Однако в «Указе об изъятии из церквей и лавокъ в святейший правительствующий Синодъ неискуснонаписанныхъ иконъ» от 20 мая 1759 года читаем: «... !мяннойуказъ чтоб / вск гдк имЪются в церквахъ стыхъ и в лавках/ неискЬснонаписанныя иконы отобрать в сткйшт правительствующ1й сунодъ... [И-70-1-13-69]. В то же время на листе 70 того же документа видим: «.дабы впред таковым неискуснонаписанным стымъ /образамъ продажи нигдк не было.». Обратимся к этимологическому словарю. Образ - икона; воплощение в конкретно-чувственной форме представлений художника о действительности; тип, характер, созданный писателем, художником, артистом. Слово восходит к общеславянскому корню *obrazъ. Исконное значение общеславянского корня - «нечто, получившее (новый) облик или определенный вид». В значении «икона» лексема образъ встречается в старославянском, а затем и в древнерусском языках уже в XI веке. Икона - произведение религиозной живописи (изображение Христа, Богоматери, апостолов, святых), освященное церковью, иначе образ. Является переоформлением греческого е!к&у- «образ». Встречается в древнерусском языке с XI века. Как мы видим, обе лексемы одновременно функционируют в русском языке, являясь синонимами. Но в современном русском языке образъ приобретает более «возвышенную» окраску и ассоциируется с ликом древнего святого.
Среди заимствований XVIII века немногие слова являются однозначными в языке-источнике. В случае многозначности русский вариант принимает одно из значений. В этом
плане интересным представляется слово апо-столъ - от греч. ОлОатоАюф' «посланник». Первоначальное значение данного слова -«каждый из двенадцати учеников Христа», позже - «странствующий проповедник христианства». Со временем, когда деяния апостолов были зафиксированы в письменном виде, возникло еще одно значение - ‘книга, заключающая в себе вторую половину Нового завета, книга апостольских деяний и посланий апостолов’. В значении ‘книга’ лексема апостолъ впервые зафиксирована в «Изборнике 1073 г.». В то же время на русской почве слово приобрело переносное значение: апостол - «ревностный последователь какого-либо течения, идеи».
Аналогичная судьба лексемы дьяконъ (диаконъ / дгякъ/ дьякъ). Слово произошло от греч. 5Шк^од - «слуга», «рассыльный», позже, в эпоху христианизации, «дьякон», «причетник». В данном значении слово встречается в древнерусском языке в XI-XII веках, но со временем под влиянием системы русского языка развивает второе значение. Поскольку в период формирования древнерусского государства грамотой владели по большей части «церковные» люди, то и за ведение тех или иных бумаг отвечали они. Так, к XIV веку в домосковской Руси лексема дьякъ приобрела второе значение - ‘делопроизводитель’, ‘писец князя’, ‘ответственный секретарь приказа’. В дальнейшем образовалась пара дьякъ
- дьяконъ, где каждому слову в большей степени присуще свое значение. Так, анализ документов мужского Знаменского монастыря показал, что слово дьяконъ/дгяконъ употребляется в значении ‘младший священник’; слову же дьякъ/дгякъ придается значение более низкого статуса человека - ‘писец’, где ду-блетность пары дьяк-писец, как было сказано выше, обусловлена историческим развитием самого государства.
Таким образом, тексты документов свидетельствуют о достаточной семантической адаптации заимствованных слов. Несмотря на то, что церковная лексика все же узкоспециальна и достаточно статична, некоторые лексемы на почве русского языка приобретают богатство оттенков значения.
В XVIII веке институт церкви имел сложную многоступенчатую иерархию, что, в свою очередь, нашло отражение в языке. Нами был вычленен ряд префиксов, с помощью которых образовывались лексемы, обозначающие
различные церковные звания: архи-: архиепи-скопъ, архиерей, архидьяконъ, архимандритъ; ипо- : иподьяконъ; прото-: протодьяконъ, протоиерей, протопопъ; по-: подьячий.
Одним из показателей вхождения заимствованной лексемы в язык является образование от него новых слов при помощи средств принявшего языка. Данный факт иллюстрируют следующие новообразования: архиерейскаго, монашескихъ, подяческая, архипастырский, иеромонашеский, келейни-ческий и др.. Заметим, что лексема монахъ в значении ‘член церковной общины, давший обет вести в монастыре аскетическую жизнь по установленным церковным правилам’ в источниках употребляется редко. Наиболее частотным является употребление действительного причастия монашествующие, образованного от глагола монашествовать, который восходит к существительному монашество. Таким образом, можно восстановить следующую словообразовательную цепочку: монахъ-монашество-монашествовать-
монашествующие.
Продуктивной в плане образования новых слов является морфема -иер -. В текстах деловой монастырской письменности встречается лексема иерей, восходящая к греческому слову !ерейд - «жрец». От нее образовано путем прибавления префикса другое слово архиерей. Морфема -иерей-(-иере]-) отмечается также и в составе сложных слов. Данные лексемы были заимствованы уже в виде сложных слов и восходят к соответствующим греческим словам: 1еро51,ак^од Іsрoц6vаxog
Другим примером сложения двух заимствованных основ, но уже на русской почве, является лексема иконостас, восходящая к греческим словам - «образ» и отаа1^)
- «стояние».
Лексема церковнослужитель представляет собой пример сложения заимствованной и исконно русской морфемы, что свидетельствует
0 достаточной словообразовательной адаптации лексем данной тематической группы.
Таким образом, некоторые наблюдения над словообразованием заимствований свидетельствуют о приспособлении их к словообразовательной системе русского языка.
Примечания
1 Выхрыстюк, М. С. Тобольская деловая письменность второй половины XVIII века в аспекте современного лингвистического источниковедения. Ч. II. Тобольск : ТГПИ, 2007. С. 6.
2 См.: Заварихин, С. П. В древнем центре Сибири. М. : Искусство, 1987. С. 23.
3 См.: Тобольская старина : материалы делопроизводства г. Тобольска второй половины XVIII века : в 2 ч. / сост. М. С. Выхрыстюк. Ч. 1. Челябинск, 2004. С. 14.
4 Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. М. : Рус. яз., 2001. С. 56-57.
