CC BY
18
УДК 008
К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРЫ СОГЛАСИЯ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН
Ланганс Елена Геннадьевна,
Челябинский государственный институт культур ы, доцент,
кандидат философских наук, г. Челябинск, Россия. E-mail: [email protected]
Меняева Марина Петровна,
Челябинский государственный институт культуры, доцент,
доктор философских наук, г. Челябинск, Россия. E-mail: [email protected]
Аннотация Цель статьи - анализ ситуации реализации культуры согласия (ее концепция был а выдвинута в диссертации М.П. Меняевой) в условияхсовреме нного «исторического транзита». Вопр ос, на который пытаются ответить авторы: почему ку льтура согласия, актуально « явившая себя» на уровне взаимодействия больших социальных систем в прошлом стол етии в связи с событиями Кари бского кризиса, практически мало реализуется сегодня.
Ключевые понятия: согласие, культура, общество, культура согласия, «исторический транзит».
Целостность и единство любого общества, а также социальную преемственность обеспечивает культура. Общезначимый опыт деятельности и отношений людей закрепляется в мног ообразии ее форм, образцов, эталонов и норм,транслируется и реализуется в жизнедеятельности людей в текущих обстоятельствах, что соответствует воспроизводящей функции культур ы.
Безусловно,с огласие, п онимаемое нами к ак м ирное с осуществование и плодотворное сотрудничество различных, нетождественных социальных сил, сообществ или отдельных его предста вителей, является для нас цен ностью, притом подтвердившей свою значимость в истории человечества. Этик а выделяет в кач естве фундаментального принципа морали «золотое правило нравственности», которое с древнейших вре мен задает н ормативный идеал отношений между людьми. Формулировки его изве стны всем. В Еванге лии от Матфея дана одна из них: «Итак, во всём, как хотите, что бы с вами поступ али люди, так поступайте и вы с ними» (Мф 7:1 2). Это пр авило«работает» и сегодня, требуя относ иться к чужому как к своему, благожелательной рефлексивной взаимности [1]. Представляется, что «золотое правило нравственности» несет в себе своеобразный механизм согласия, давно ставший культур ной формо й межличностных отношений, способствующей их гармонизации. Но, как отмечают исследователи, на уровне так называемой публичной морали (в рамках профе ссио-нальных, корпоративных, политических и прочих взаимодействий) это пр авило не применимо. Данный механизм согласия принадлежит тому элементу нравственной культуры, который реализуется только в частной жизни л юдей. Что ка сается формы согласия людей как граждан, то его параметры стали предметом теории общественного догово ра и в опре деленной мере были полож ены в основу к онститу-ционного права. Правовая культура, обеспечивающая солидарность отдельных и весьма разных людей в сообществе, включает в себя принципы гражданского согласия, реализуемого в прямой и косвенной форме.Но и эти принципы п ериодически
дополняются и пересматриваются в связи с меняющимися социально-политическими условиями.
Рассматривая согласие в кризисную эпоху XX - начала XXI вв., на мат ериале проведенного диссертационного и сследо-вания [см. 4], не то лько как результат, но и как процесс конструктивного, плодотворного взаимодействия сторон в предельно острой конфликтной ситуации (как это происходило в ситуации Карибского кризиса) можно выделить некий инвариант такого взаимодействия, что и было зафиксировано в концепте культуры согласия1. При этом необходимо отметить, что события Карибского кризиса, явившиеся высшей точкой в «эволюции» холодной войны, вовлекл и в свою орбиту не отдельных людей или представителей одного сообщества, но различные, по сути,антагонистические социальные системы, базирующиеся на взаимоисключающих идеологических основаниях.
Процесс подобного взаимодействия начинается с остановки прямого действ ия с позици и силы (пр ичем с обеих и ли нескольких сторон), целью которого является уничтожение противника. Основанием «уклонения» от пр ямого действ ия становится рефлексивный выход субъектов взаимодействия в пространство мыслительной имитации эскалации и разрешения конфликта, что ведет к смене масштаба и ф ормата о смысления си туации п роти-востояния. М асштаб о смысления в э том случае задается представлением о последствиях действий с позиции силы не только для прямых участников конфликта, но и для всех, кто непосред ственно в не го не включен. А форм ат - не расч ётом коли-
чества единиц орудий и средств сило вого воздействия для победы над противником, а представлением о равенстве п редельно негативных последствий, о едином для всех н егативном сц енарии р азворачива-ния событий.
В этом плане каждый субъект взаимодействия как бы видит себя и др угого из некоей внешней позиции промысленных последствий, что при водит к пони манию их равно го положени я в ситуации пол о-жения, угрожающего существованию всей системы, которую они представляют. Это, в свою о чередь,созда ет предпосылк и для формирования некоего колл ективно-го субъекта согласия. Остано вка прямого действия в то же время освобождает место для коммуникации, содержанием которой становится поиск не силового, а м ирного выхода из кризисной ситуации. И наконец решение, развернутое в договоры, проекты, а также программы совместного существования, закреп ляется в до кументах и проводит ся, р еализуется посредством специальных организаци й и учрежде ний.
Подобные документы о пределяют регламенты действий, предотвращающих возникновение подобных конфликтов, позволяющие выстраивать дальнейше е сотрудничество различных социальных систем 2. После окончания Карибского кризиса, кроме всего, идея м еждународного сотрудничества (согласия) постепенно вошли в массовое сознание и стала еще одной культурной формой согласия, определяющей взаимоотношения людей, принадлежащих к разным социальном системам, причем как на публичном,так и на индивидуальном уровне.
1 Существенные признаки культуры согласия образуют ее структуру, которая состоит из трех элементов: воздержание от импульсивных, н еобдуманных действий в ситуаци и непримиримых противоречий; поиски новых форм конструктивного решения конфликтов; наличие институтов разного уровня, обеспечивающих и гарантирующих стабильное сосуществование людей [4, с. 16]. Каждый из элементов испытывает развивающее воздействие со сто роны двух других. Так, воздержание от импул ьсивных, необдуманных действий способствует п оискам новых путей согласия и созданию соответствую щих и нститутов; поиски новых форм решения конфликтов удерживают от импульсивных действий и требуют институционального закрепления; наличие институтов сдерживает любые проявления импульсивных действий и обеспечивает поиски новых путей и способов решения конфликтов [4, с. 15].
2 Заметим, что концепция культуры согласия отличается по содержанию от различных теорий конфликта, представленных в конфликто логии (см., наприме р, Неклесса, 2001), тем, что в ней фиксируется исторический опыт институали зации культурных форм согласия. Пре дставляется, что конфликтология, которая начала формироваться в середине XX в., явилась частью той культуротехнической работы, которая необходима для разв ития культуры согласия в новых истори ческих условиях.
Однако если теперь «поместить» данную модель культур ы согласия в реальную историю конца прошлого и начала нынешнего века, то оказывается, что ее (культуры) воспроизводящая функция сегодня практически не реализуется. Хотя начало о пределенного э тапа в и стории культуры согласия и было п оложено событиями Карибского кризиса и его р аз-решением, антагонистические противоречия и острые кон фликты, переходящие в открытые или скрываемые военные действия, множатся, террористические акции не прекращаются. Что же происходит? Очевидно, что указанная функция культуры осу ществляется в не изменных и ли очень медленно меняющихся социально-исторических обстоятельствах. Культурные образцы воспроизв одятся, есл и для этого есть условия. По всей вероятности, подобные условия существовали в период архаики, где проце ссы истори и, не характеризова лись такими признаками, как нарастающая скорость пере мен и турбулентность, а у социального времени не существовало такого измерения, как будущее.
Совершенно иначе можно охарактеризовать нынешнюю эпоху, а именно как «исторический транзит в постсовременность». Последнее представление ввел в ряде статей и выступлений А.И. Неклесса [5; 6; 7]. Помимо указанных характе рис-тик, он выделяет такие, как кризис демократических институтов и идей, анархииза-ция общества, «неоархаизация социума» в условиях разрушения прежнего культурного контекста и т. п. И еще , размышляя над словами папы Иоанна Павла II, сказанными на исходе прошл ого века, о новой реальности, где происходит экспансия «культуры смерти», А.И. Неклесса пишет: «Культура смерти - это выходящая в наши дни из глубин подсозн ания в пространства общественной жизни тяга части человечеств а к массов ой деструкции и автодеструкции. Тяга, носящая порой почти иррациональной характер, однако использующая разнообразные достижения цивилизации и проявляющаяся в широчайшем диапазоне: от имеющих высокотехнологичную основу событий
11 сентября 2001 года до ... нарастающей на протяжении после дних лет эпидемии террористов-самоубийц.» [5].
На арене истории сегодня выступает множество различных и порой анонимных субъектов (вспомним, например, что организаторы атаки на Всемирный торговый центр или захвата заложников на показе «Норд-Оста» так и остались неизвестными). Они имеют абсолютно разные, несопоставимые карти ны мира и истории, а иногда обходятся архаическими мифами, с которыми себя идентифицируют. Напротив, в событиях Карибского кризиса участвовали субъекты, придерживающиеся, как было сказано, взаимоисключающих идеологий, но мыслящие в рамках одной онтологии, где бытие важнее небытия, жизнь важнее смерти, а будущее является ценностью. В образцах и нормах культуры согласия, сформированных в тот пери од и осуществляющихся в полном объеме в течение сравнительно небольшого в рамках истории времени, присутствовало «онтологическое право» [2] человека и общества - право на существование, право на жизнь и будущее.
В древности культура форми ровалась в противостоянии человека со стихиями природы, с ее угрожающей жизни социума разрушающей силой и непредсказуемостью [3]. Сегодня, когда, « Транзит от индустриализма modernity к нелинейной действительности сложного мира происходит на наших глазах» [6], стихийной, опасно диверсифицированной и непредсказуемой стала социальн ость. В этих условиях проблемой становится р азвитие культуры согласия, построение онтологических оснований ее так необходимого следующего этапа.
1. Апресян Р.Г. Генезис золотого правила // Вопросы философии. 2013. № 10. С. 39-49.
2. Генисаретский О.И. Рефлектир ованный инс-титуционализм. URL: http://www.shkp.ru/lib/archive/ methodologies/2001/2 (дата обращения: 10.02.201 7).
3. Генисаретский О.И. Упраж нения в сути дела. М.: Русский мир, 1993. 279 с.
4. Меняева М.П. Культура согласия: сущность, становление, воспроизводство: автореферат дис. ... доктора филос. Наук. Челябинск, 2015. 41 с. URL:
http://dlib.rsl.ru/01006645164 (дата обращения: 10.02.2017).
5. Неклесса А. И. Будущее как усилие // Независимая газета 5 о кт. 2016 г. URL: www.ng. ru/ ideas/2016-10-05/5_future.html (дата обращения: 10.02.2017).
6. Неклесса А.И. Трансмутация истории // Вопросы философии. 2001. № 3. С. 58-71.
7. Н еклесса А .И. Ц ивилизация с мерти. U RL: http://www.intelros.ru/subject/eshatalog/181-aleksandr_neklessa_civilizacija_smerti.html (дата обращения: 10.02.2017).
8. Пископпель А.А. Теория конфликта и ор-гконфликтный подход // «Кентавр» Методологический и игротехнический альман ах. 2005. Вып. 38. С. 68-75.
References
1. Apresyan R.G. (2013) Voprosy filosofii, no. 10, pp. 39-49 [in Rus].
2. G enisaretskij O.I. R eflect o n i nstitutionalism, available at: http://www.shkp.ru/lib/archive/method -ologies/2001/2 (accessed 10.02.2017) [in Rus].
3. Genisaretskij O.I. (1993) Exercises in fact. Moscow, Russkij mir, 279 p. [in Rus].
4. Menyaeva M.P. (2 015) Consent of Culture: the essence, the development, rep roduction. Chelyabinsk, 41 p. [in Rus].
5. Neklessa A.I. (2016) The future as a force, available at: http://www.ng.ru/ideas/2016-10-05/5_future. html (accessed 10.02.2 017) [in Rus].
6. Neklessa A.I. (2001) Voprosy filosofii, no. 3, pp. 58-71 [in Rus].
7. Neklessa A.I. The civilization of death , available at: http: //www.intelros.ru/subject/eshatalog/181-aleksandr_neklessa_civilizacija_smerti.html (accessed 10.02.2017) [in Rus].
8. P iskoppel' A .A. ( 2005) «Kentavr» M et-odologicheskij i igrotexnicheskij al'manax , no. 38, pp. 68-75 [in Rus].
UDC008
ON SETTING A PRO BLEM OF DEVELOPING CULTURE OF AGREEMENT DURING TIME OF CHANGES
Langans Elena Gennadyevna,
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts,
Associate Professor, Cand. Sc. (Philosophy), Chelyabinsk, Russia. E-mail: [email protected]
Menyaeva Marina Petrovna,
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts,
Associate Professor, Doctor of Philosophy, Chelyabinsk, Russia. E-mail: [email protected]
Annotation
The aim of the article is to analyze implementation of culture of agreement (this conception was proposed by M.P. Menyaeva in her thesis research) in the context of "historic transit". The question which the authors are trying to answer is: why the culture of agreement implemented on the lev el of interaction between large social systems in the last century in co nnection with the events of the Caribbean crisis is hardly implemented today.
Key concepts: agreement, culture, society,
culture o f agreement, «historic transit».
