CC BY
255
14. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека: в 2 т. Т. 1. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2001. 593 с.
Мигушов Кирилл Алексеевич, аспирант, migkirill@yandex. ru, Россия, Иваново, Шуйский филиал Ивановского государственного университета;
Федотов Евгений Владимирович, аспирант, fedotov2015@yandex.ru, Россия, Иваново, Шуйский филиал Ивановского государственного университета
ABOUT UNITY OF ETHOS AND ETHIKA IN PUBLIC LIFE OF THE ANCIENT GREECE
K.A. Migushov, E.V. Fedotov
In article the problem of spiritually-practical unity of a society of the Ancient Greece representing set of policies (states) is considered. Authors prove a position according to which a main role in preservation and strengthening of the given unity the philosophy created by Greeks has played. Authors underline a special role of ethics - «practical philosophy » - in maintenance of social unity of the people of the Ancient Greece which has created uniform этос which represented set ofpublic customs and ethical doctrines about virtues of the person-citizen.
Key words: a society of the Ancient Greece; philosophy; ethika; ethos; socratism; cinicism.
Migushov Kyrill Alekseevich, postgraduate student, migkirill ayandex.ru, Russia, Ivanovo, Ivanovo State University (branch in Shuya);
Fedotov Evgenie Vladimirovich, postgraduate student, fedotov2015@yandex.ru, Russia, Ivanovo, Ivanovo State University (branch in Shuya).
УДК 340.12
К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ «ПРАВОСУДИЕ»: ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
И.Д. Назаров
Исследуется проблема определения понятия «правосудие», содержание которого изменялось в процессе социально-исторического развития. Последовательно анализируются представления о правосудии, существовавшие в различные исторические эпохи и, в конечном итоге, предлагается собственное определение данному понятию. Теоретический материал статьи представлен цитатами из трудов выдающихся мыслителей античности, средних веков, нового и новейшего времени, на базе которых строятся доводы автора.
Ключевые слова: правосудие, справедливость, правосудность, судебная власть, правовое сознание, социальное развитие.
Исследование сущности правосудия не часто становится предметом специальных теоретических исследований. Основной тематикой отечественных и зарубежных работ являются проблемы, связанные с организацией судебной
130
власти, процесса судопроизводства, судебного усмотрения, особенностями толкования и применения процессуальных норм. Недооценка исследовательского потенциала правосудия как социально-исторического явления представляется необоснованной, поскольку изучение данного вопроса позволяет не только раскрыть цели, задачи, внутреннее содержание судопроизводства, но и по-другому взглянуть на роль и значение правосудия для достижения целей современного социума.
Ключевым вопросом, связанным с формированием теоретической основы, необходимой для правильного установления социально-исторического значения правосудия, является определение содержания и сущности исследуемого процесса, выработка адекватного определения его понятия.
В современном отечественном законодательстве отсутствует легальная дефиниция правосудия. Указанное обстоятельство обосновывается чрезмерной сложностью и многоаспектностью рассматриваемого социально-правового явления. Тем не менее, в отечественной повседневной языковой практике толкование значения понятия «правосудие» нашло своё образное выражение.
Обыденное толкование понятия «правосудие» сводится к отождествлению его со «справедливым», «правдивым», «законным» судом, решение которого выносятся по совести, по правде.
С другой стороны, народная мудрость фиксирует несоответствие реальной судебной практики представлениям о правде и справедливости. Это выразилось в пословицах, которые обличают некоторых судей в «неправде», «самоуправстве», «алчности».
Таким образом, уже в древности стала очевидной необходимость соответствия деятельности суда не только правовым, но и моральным нормам («правдоискательство»). Одной из доминирующих идей в данном случае становится идея справедливого правосудия. Характерно, что основные начала правосудия сложились задолго до возникновения современных судебных систем. Их можно встретить в текстах священных писаний, в работах ораторов и философов Древней Греции и Древнего Рима, в богословских трактатах средних веков. Положительные и отрицательные стороны правосудия воспеты в народных сказаниях, сагах, легендах, отражены в трудах великих творцов прошлых времён. Все они имеют колоссальное значение и в той или иной мере нашли своё отражение в современных системах правосудия, в том числе и судебной системе Российской Федерации.
Существует множество подходов к определению сущности и содержания понятия «правосудие».
Одним из первых письменных свидетельств, указывающих на характер отправления правосудия в древнем Китае, является раздел седьмой речи владения Цзинь Речи царств (Го юй). Будучи посвященным деятельности царя древнекитайской династии Цзинь Дао-гуна в данном документе, в частности, указывается: «В день синь-сы [Дао-гун] посетил храм У-гуна, определил все дела, назначил чиновников, стал... отбирать [на службу] мудрых и добронравных,... закончил рассмотрение старых дел, помиловал находящихся в заключении, освободил от нака-
зания лиц, вина которых вызывала сомнение...» [1, с. 205]. Указанный отрывок свидетельствует о том, что отправление правосудия представляет собой сложную и многогранную деятельность, осуществление которой под силу исключительно мудрым и добронравным людям. Анализируя подход к определению сущности и понятия правосудия в древнекитайском регионе, необходимо отметить, что под правосудием понималось, скорее всего, средство достижения гармонии, уравновешивания существующих в мире общественных отношений, а не способ достижения справедливости. Подобный вывод можно сделать исходя из основных начал древнекитайской философии, которая указывает на необходимость не изменения окружающей реальности для достижения потребностей человека, а приспособление (слияние) с объективно существующим миром и достижение порядка. Естественное (природное) состояние ставится на уровень выше созданной человеком среды. Именно поэтому подлинное правосудие представляет собой разрешение дела исходя из естественных законов и древних традиций, не принимая во внимание искусственно созданных законов, которые могут противоречить существующему естественному порядку. Подтверждением этому является жизненный путь легендарного правителя древнего Китая Шуня (XXII в. до н. э.), который как гласит легенда: «Став Сыном Неба, прежде всего, занялся преобразованием в области музыки, и не только по тому, что очень её любил. Шунь в своей жизни успел убедиться, что ни один вор и мздоимец не любит музыку. Музыка, по мнению Шуня, способна лучше исправлять нравы, чем самые жесткие законы» [2, с. 125].
Иной подход к сущности правосудия существовал в древнеиндийском обществе. Правосудие здесь понималось как инструмент достижения правды и охраны существующих государственных законов. Наглядным примером подобного подхода являются законы седьмого из родоначальников человеческого рода (Ману) Вайвасвата, более известные в науке как Законы Ману (VI - V вв. до н. э.). Текст указанного правового памятника содержит в себе следующие наставления: «Или не следует ходить в суд, или должна быть высказана правда; человек, который ничего не говорит или говорит ложь, бывает виновен. Закон губит, когда его нарушают; закон охраняет, когда его соблюдают; поэтому закон не должен быть нарушен, чтобы не покарал нас нарушенный закон. Ибо божественное правосудие бык (вриша); того, кто нарушает его, боги наказывают (человеком презренным, подобным) шудре; поэтому он должен остерегаться нарушать закон. Единственный друг, который сопровождает людей даже после смерти, есть правосудие; ибо всё другое погибает вместе с телом» [3, с. 152]. Несколько позже к идеалам правосудия добавилась обязанность судей быть абсолютно беспристрастными при рассмотрении и разрешении дел. Так, в соответствии с эдиктами индийского царя Ашоки (III в. до н. э.) для лиц, осуществляющих отправление правосудия, давались следующие пояснения: «Даже если человек полностью законопослушен, он может оказаться в тюрьме, с ним могут обращаться грубо, его могут даже убить без какой-либо причины, что причинит страдание многим людям. Поэтому ваша цель заключается в том, чтобы действовать беспристрастно. Но это не происходит из-за таких чувств, как зависть,
злость, жестокость, ненависть, безразличие, лень и усталость» [4, с. 8]. Отождествление правосудия с беспристрастной деятельностью имело большое социальное значение, поскольку именно уверенное и бесстрашное рассмотрение спора судьей, руководство идеями милосердия и гуманности при вынесении решения и назначении наказания способствует укреплению в народе самоконтроля, чувства доброты, правдивости и уважения к праву.
Существенный вклад в развитие представлений о сущности правосудия внесла древнегреческая философия. Детальная разработка проблем, связанных с бытием человека, его внутренним и внешним миром, способствовала, в частности, формированию вектора исследования государственно-правовых явлений, проходящего через призму деяний и отношений того или иного индивида. Не исключением являлся и процесс отправления правосудия.
Платон так говорил о характере современного ему правосудия, «... хотя есть много прекрасного в жизни человеческой, но к очень многим вещам как бы пристали язвы, которые пятнают и марают их красоту. Да вот хотя бы правосудие - какое это прекрасное дело среди людей! Оно смягчило все человеческие отношения. Но раз оно так прекрасно, как не быть прекрасной также и защите? Однако, несмотря на это, некая злостная клевета затмевает прекрасное имя искусства, утверждая, прежде всего, что существует некая уловка в судебных делах, состоящая в том, что, судясь самому или заступаясь на суде за другого, можно выиграть дело независимо от того, прав человек или нет: мол, если хорошо заплатишь, то и получишь в дар как это искусство, так и основанные на нём речи. Следовательно, нам в нашем государстве надо особенно следить за тем, чтобы не допускать такого рода искусства или вернее уловки, приобретаемой долгим опытом. Либо надо, чтобы оно послушалось просьб законодателя и не высказывалось бы против правды; либо, что ещё лучше, пусть отправляется в другую страну» [5, с. 473-474]. Представления Платона о правосудии строятся на глубоком уважении к нему и признании его существенной социальной роли. Придавая ему черты справедливости и объективности, Платон уверен, что целью правосудия является достижение правды. Подчёркивая важность этого «искусства», он, тем не менее, указывает на порочность человеческой сущности, стремящейся к искажению присущей ей «красоты». Правосудие в данном случае трактуется как общественное благо, нуждающееся в непосредственной охране со стороны неравнодушных и законопослушных граждан. Использование правосудия в корыстных целях представляется Платону как наиболее аморальный и противоправный проступок, влекущий для нарушителя кару вплоть до изгнания из государства.
Аристотель, рассматривая вопросы, связанные с определением сущности правосудия, большое внимание уделял оценке правосудного и неправосудного поведения самого индивида, которое определяется в соответствии с критериями свободы выбора, справедливости и уравновешенности.
Именно поэтому отправление правосудия в работах указанного периода характеризуется прежде всего анализом поведения того или иного индивида исходя из критерия правосудности. Аристотель отмечал: «... Ясно, что право-
судность в действии (dikaiopragia) означает середину между тем, чтобы поступать неправосудно (to adikein), и тем, чтобы терпеть неправосудие (to aditoisthai): в одном случае имеют больше [должного], в другом - меньше. А правосудность состоит в обладании некой серединой, по тому, что она принадлежит середине, а неправосудность - крайностям» [6, c. 157]. Таким образом, правосудность и правосудие в индивидуально-поведенческом смысле представляет собой «... то, в силу чего правосудный считается способным поступать правосудно по сознательному выбору и [способным] распределять [блага] между собой и другими, а также между другими [лицами] не так, чтобы больше от достойного избрания [досталось] ему самому, а меньше - ближнему (и наоборот - при [распределении] вредного), но [так, чтобы обе стороны получили] пропорционально равные доли.» [6, c. 158]. Исходя из этого логичным является вывод о том, что «правосудие существует для тех, у кого есть закон, относящийся к ним самим, а закон [нужен] для того, в чём [возможна] неправосудность, ибо «правда», [т. е. приговор] (dike), представляет собою суд над правым и неправым (dikaioy kai adikoy)» [6, c. 159].
Примечательным в данном случае является тот факт, что вынесение правосудного приговора возможно только в том случае, если правоприменитель (судья) обладает внутренним, обращённым к самому себе морально-нравственным законом, который помогает ему осуществлять правосудие не только в отношении других, но и в отношении себя. При таком подходе к рассматриваемому явлению мы можем говорить о сращивании понятий правосуд-ности и справедливости, правосудия и правды.
Аналогичного подхода к определению существенных черт правосудия придерживался Цицерон. Отстаивая естественный характер «истинного» закона, чувства справедливости и верности своему слову, под правосудием Цицерон понимал проистекающую из природы деятельность, основывающуюся на принципах справедливого и беспристрастного исполнения долга. Он отмечал, что даже если преступник может сломить путём подкупа человеческое правосудие, то божественное правосудие всегда остаётся неподкупным.
Кодификация римского законодательства (^rpus iuris civilis), осуществлённая в VI в. н. э. императором восточной римской империи Юстинианом I, внесла значительный вклад в процесс формирования и юридического закрепления определения понятия «правосудие». Так, известный римский юрист Доми-ций Ульпиан (170-228 гг. н. э.), давал следующее определение этому понятию: «правосудие есть неизменная и постоянная воля предоставлять каждому его право» (Д. 1.1.10). Данная деятельность, по его мнению, заключается во взвешивании «. понятия доброго и справедливого, отделяя справедливое от несправедливого, отличая дозволенное от недозволенного, желая, чтобы добрые совершенствовались не только путем страха наказания, но и путем поощрения наградами, стремясь к истинной, если я не заблуждаюсь, философии, а не к мнимой» (Д.1.1.1.). Анализируя существовавшие ранее подходы к определению понятия «правосудие», Ульпиан попытался подчеркнуть неизменное и постоянное состояние не столько воли конкретного человека (правоприменителя),
сколько существовавшего на тот момент права, под которым он согласно с римским философом Цельсом понимал «искусство доброго и справедливого» (Д.1.1.1.). Таким образом, с точки зрения «античного правосознания» правосудие отождествляется с добром и справедливостью, основной целью которого является совершенствование общества и достижение истины.
Появление христианства и распространение христианского учения послужило импульсом к переосмыслению существовавших ранее представлений об окружающей действительности. Мораль и право, как важнейшие инструменты общественного воздействия, также подвергались анализу со стороны христианских подвижников.
Одним из ярких представителей христианских подвижников-аскетов Церкви Востока в VII веке н. э. являлся живший в Ассирии и Сирии Исаак Сирин Ниневийский, прославленный Православной церковью в лике преподобного. В своих трудах, которые относятся к жанру «слова» (постановка вопроса или темы и развёрнутый ответ на него), он рассматривал различные аспекты жизни, особое внимание уделяя вопросам смирения, правосудия и милосердия.
В сочинении «Слова подвижнические» он писал: «.милосердие и правосудие в одной душе - то же, что человек, который в одном доме поклоняется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию. Правосудие есть уравнивание точной меры, потому что каждому даёт, чего он достоин, и при воздаянии не допускает склонения на одну сторону, или лицеприятия. А милосердие есть печаль, возбуждаемая благодатью, и ко всем сострадательно преклоняется: кто достоин зла, тому не воздаст (злом), и кто достоин добра, того преисполняет (с избытком). И если в одном есть часть справедливости, то в другом есть часть злобы» [7, с. 197]. На первый взгляд может показаться неверным довод о том, что в правосудии есть часть злобы, однако при детальном разборе этого общественно-правового явления мы можем осознать всю глубину указанной выше мысли. Лучше всего проиллюстрировать её содержание на конкретном примере. Человек занимался кражами в течение многих лет для того, чтобы прокормить свою семью, попавшую в трудную жизненную ситуацию (болезнь близкого родственника, отсутствие работы и т. д.). Судья, который не пожалеет этого человека, а применит в отношении его предусмотренную законом санкцию, будет справедливым, но не будет милосердным. Именно поэтому преподобный Исаак Сирин и утверждает, что милосердие противоположно правосудию. В свою очередь, если правосудие противоположно милосердию, это значит, что в нём есть немилосердие, т. е. злоба. Этот вывод не надо понимать прямолинейно, наличие в природе правосудия части злобы не говорит о том, что правосудие есть зло. По мнению комментатора этого фрагмента богослова и проповедника архиепископа Никофора Феотокиса, правосудие должно приниматься людьми как добродетель и одно из свойств Божьих, а соотношение его с милосердием осуществляться согласно завету апостола Иакова: «милость превозносится над судом» (Иак. 2, 13).
Тема Божией любви является центральным звеном в богословских трактатах преподобного Исаака Сирина. Бог, по его мнению, есть, прежде всего,
любовь, вся его воля исполнена любви к своим творениям. Любовь Божья не поддаётся человеческому описанию, в ней нет «больше» или «меньше», нет «раньше» или «позже». В своей любви Бог никого не предпочитает, никого не отвергает. Милосердие Бога беспредельно, оно превышает всякое человеческое представление о его правосудии и справедливости.
Западная религиозно-философская мысль отличалась своим подходом к исследованию сущности и содержания феномена правосудия. Так, один из учителей католической церкви, член ордена доминиканцев Фома Аквинский в своем сочинении «Трактат о законе» определяет различное содержание понятия правосудности в зависимости от тех видов предписаний (обрядовых, моральных, судебных), в рамках которых она осуществляется. Следует отметить, что по мнению Фомы Аквинского правосудность представляет собой одну из существующих добродетелей, в связи с этим исполнение правосудности, безусловно, есть оправдание. Поступки человека определяют его приобретённую добродетель, благодать Бога обусловлена исключительно божественной волей. В учении Фомы Аквинского благодать Бога является «истинной правосудностью... именно благодаря ней о человеке говорят как об оправдываемом перед Богом, согласно сказанному [в Писании]: «Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не перед Богом» (Рим. 4, 2). Следовательно, эта правосудность не могла быть обусловленной моральными предписаниями, которые относятся к человеческим действиям, и потому моральные предписания не могли оправдывать человека посредством причинения правосудности» [8, а 154]. Фома Акви-нский отмечает, что если под оправданием понимать исполнение правосудно-сти, то все существующие предписания оправдывают человека, но по-своему. По его мнению, религиозные, обрядовые предписания содержат в себе элемент внутренней правосудности, т. е. они содержат то, что является правосудным не само по себе, а с точки зрения определения божественного закона. Именно поэтому данные предписания не оправдывают человека иначе, как только в случае покорности и преданности тех, кто их осуществляет. Подобный подход характерен для языческих религиозных представлений, в рамках которых от правильного исполнения обряда зависело прощение или кара со стороны потусторонних сил (очищение греческого бога Аполлона после убийства Тифона, служение Геракла Эврисфею в качестве расплаты за убийство собственных детей). Следует отметить, что подобный принцип присущ католической церкви и до сих пор. Большое значение в католическом догматическом богословии придаётся именно форме обряда, а не его внутреннему, духовному содержанию.
Относительно моральных и судебных предписаний Фома Аквинский указывал, что они «. со своей стороны, содержат нечто правосудное как в целом, так и по отдельности. При этом моральные предписания содержат то, что, будучи «общей правосудностью», которая, как сказано в пятой [книге] «Этики», является «полной добродетели», правосудными сами по себе, тогда как судебные предписания относятся к «частной правосудности», связанной с человеческим модусом жизни, а именно обязательствами людей друг перед другом» [8, а 154].
Новое время изменило представление общества о характере и сущности правосудия, освободив его от ярко выраженного религиозного влияния. Усиление монархической власти побуждало правителей к обоснованию их политических и правовых притязаний, теоретическому доказательству своего доминирующего положения.
В первой половине XVII века английским философом Томасом Гоббсом в трактате «Философские основания учения о гражданине» (De Cive) было сформулировано учение о так называемом «мече правосудия». Под мечом правосудия Томас Гоббс понимал право подвергать наказанию. Он отмечал, что данное право передается кому-нибудь, притом каждый в отдельности соглашается, что он не станет помогать тому, кто подвергается наказанию. Данное соглашение исполняется людьми надлежащим образом до того момента, пока они сами или их родственники не подвергаются опасности привлечения к ответственности. Для выхода из этой ситуации Томас Гоббс считал необходимым, чтобы право поднять меч для наказания было бы передано какому-нибудь человеку или совету; этот человек или этот совет по необходимости предполагается располагающим по праву верховной властью в государстве, потому что налагающий с полным правом по собственному усмотрению наказания по праву принуждает всех ко всему тому, что он хочет, а большей власти никто не может требовать. Владелец меча поручает достойным разбор дел и отправление правосудия, под которым Томас Гоббс понимает: «... не что иное, как путём толкования применять законы к отдельным случаям» [9, с. 195].
Известный голландский правовед Гуго Гроций под правосудием понимал деятельность, - «. согласно которой общие выражения закона истолковываются в смысле более близком к намерению законодателя» [10, с. 787]. Он соглашался с Сенекой в том, что судьба правового дела кажется более надёжной, если оно передано судье, а не третейскому посреднику; ибо первый связан формулой, которая устанавливает ему определённые границы, коих он не должен нарушать, тогда как второй свободен и совесть его не стеснена никакими узами, он может ограничивать и расширять его решение и выносить его не в соответствии с законом и правилами справедливости, а по внутренней человечности и милосердия.
Усиление позиций светского правосудия, в свою очередь, привело к изменению системы подсудности. Дела против веры постепенно переставали рассматриваться государственными судами, усилия которых переключились на защиту и поддержание публичных интересов. Так, французский мыслитель Шарль Луи де Монтескьё в своём трактате «О духе законов» указывал, что «.в делах, нарушающих спокойствие или безопасность государства, тайные действия подлежат ведению человеческого правосудия; но в преступлениях против божества, там, где нет публичного действия, нет и материала для преступления: все происходит между человеком и богом, который знает время и меру своего отмщения. Если же судья, не обратив внимания на это различие, станет разыскивать и скрытое святотатство, то он внесет иск в область таких деяний, где в
нем нет никакой необходимости, он разрушит свободу граждан, вооружив против них религиозное рвение и робких, и смелых душ» [11, а 319].
Ещё большую демократизацию понятие «правосудие» получило в трудах выдающегося немецкого философа Иммануила Канта. В своей работе «Метафизика нравов» он формулирует идею опосредованного отправления правосудия народом. Сам процесс правосудия он сводит к конкретному судебному акту (судебному решению, приговору), который представляет собой «. единичный акт общественной справедливости (iustitiаe distributivаe), осуществляемый государственным должностным лицом (судьёй или судом) в отношении поданного, т. е. лица, принадлежащего к народу. причём цель этого акта -присудить (предоставить) ему своё» [12, а 350]. Из сказанного Кант делает вывод, что суд обладает судейской властью каждому взыскать своё. Следовательно, только народ может творить суд над каждым в его составе, хотя и опосредованно, через им самим избранных представителей (суд присяжных). Подобные идеи, безусловно, опережали своё время, однако готовили почву для дальнейших нормативных преобразований.
Следующим шагом к определению сущности процесса отправления правосудия стали работы известного немецкого философа Георга Гегеля. В отличие от Канта, Гегель считал, что правосудие следует считать как обязанностью, так и правом государственной власти, которое отнюдь не связано с желанием индивидов передавать или не передавать эти полномочия особой власти. Гегель противопоставляет правосудие архаичному праву на наказание преступника в форме мести. Указанное право, по его мнению, представляет собой право в себе, а не в форме правового акта (правового по своей сути). В рамках правосудия: «вместо потерпевшей стороны выступает потерпевшее всеобщее, обладающее в лице суда своей особой действительностью, и берёт на себя преследование преступника и наказание преступления, которое тем самым перестаёт быть лишь субъективным и случайным возмездием, местью, а превращается в подлинное примирение права с самим собой, в наказание; в объективном отношении оно выступает как умиротворение восстанавливающего себя посредством снятия преступления закона, тем самым осуществляющего себя как значимого; в субъективном отношении, с точки зрения преступника, это примирение - умиротворение его, известного ему, значимого для него и осуществляющего его защиту закона, в применении которого к нему он сам находит удовлетворение справедливости, лишь свое собственное деяние» [13, а 258]. Правосудие для Гегеля представляло собой средство для защиты собственности и одновременно закреплённый в законе произвол, который выражался в количественной стороне наказания.
Судебная реформа 1864 года способствовала развитию и совершенствованию системы отечественного правосудия. Короткий период времени с 1864 по 1917 годы по праву считается «золотым веком» русской юриспруденции, породившим целую плеяду выдающихся правоведов. Исследуя вопросы судопроизводства и процесса отправления правосудия в странах западной Европы, представители дореволюционной юридической мысли не только создали анало-
гичную систему на территории Российской империи, но и адаптировали её к ментальным и культурным особенностям российского общества.
Известный русский учёный-правовед Б.А. Кистяковской так высказывался о правосудии и суде: «.суд есть то учреждение, в котором, прежде всего, констатируется и устанавливается право. У всех народов раньше, чем развилось определение правовых норм путём законодательства, эти нормы отыскивались, а иногда и творились путём судебных решений. Стороны, вынося спорные вопросы на решение суда, отстаивали свои личные интересы; но каждая доказывала «своё право», ссылаясь на то, что на её стороне объективная правовая норма. Судья в своём решении давал авторитетное определение того, в чём заключается действующая правовая норма, причём опирался на общественное правосознание» [14, с. 129]. Связь судебного решения с общественным правосознанием не случайна, поскольку, рассматривая любое дело, суд, должен принимать во внимание существующие в конкретный исторический момент общественные отношения, представления о праве, культурные и ментальные особенности людей.
Кистяковский отмечает, что для соответствия процесса отправления правосудия современным общественным отношениям, суд и общество должны существовать в тесном взаимодействии. Равнодушие людей к процессу судопроизводства, совмещённое с несовершенством нормативной базы и юридической техники, способствует тому, что существующий в том или ином обществе правопорядок неизбежно находится в крайне неустойчивом положении.
Г.Ф. Шершеневич рассматривал правосудие в качестве предупредительной деятельности государства, которое, привлекая к ответственности лицо за совершение правонарушения, предусматривает возможность повторения случаев, опасных для общежития. Указанный подход к определению понятия и значения правосудия всецело отражает прогностическую функцию государства, которая должна проявляться в совершении превентивных мер, способствующих предотвращению нарушения существующего правопорядка.
Проблемы отправления правосудия интересовали не только представителей отечественной юридической мысли, но и других ученых, область интересов которых захватывала сферу права. Известный русский философ и религиозный мыслитель В.С. Соловьёв, рассуждая о наказании человека за совершённое преступление, так оценивал сущность правосудия: «.настоящее своё наказание преступник, как и всякий безнравственный человек вообще, получает по законам нравственного порядка от суда Божия, человеческое же правосудие должно быть только целесообразной реакцией общества против явлений преступного характера ради необходимой самообороны, для действительной защиты угрожаемых лиц и для возможного исправления самого преступника» [15, с. 125]. Подобная характеристика правосудия строится на принципе, в соответствии с которым никакое, даже самое общественно опасное, преступление не может умалить безусловных прав человека. Лица, осуществляющие отправление правосудия, должны непременно иметь в виду и собственное благо преступника, в против-
ном случае подобная деятельность была бы таким же фактическим насилием, как и само преступление.
Советская власть сформировала новое представление о сущности и содержании правосудия. Уничтожая существующую судебную систему, советское руководство пыталось создать кардинально противоположный механизм народного суда, в котором репрессивная роль эксплуатирующего класса полностью отсутствовала. В.И. Ленин в отношении дореволюционного суда писал, что последний «. изображал собою защиту правопорядка, а на самом деле был слепым, тонким орудием беспощадного подавления эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного мешка. Советская власть поступила так, как завещали поступать все пролетарские революции, - она отдала его сразу на слом. Мы расчистим этим дорогу для настоящего народного суда и не столько силой репрессий, сколько примером масс, авторитетом трудящихся, без формальностей, из суда, как орудия эксплуатации, сделали орудие воспитания на прочных основах социалистического общества» [16, а 270].
Следует отметить, что правосудие для представителей советской власти также являлось инструментом социальной борьбы, но борьба эта шла с самими представителями эксплуатирующего класса. Идеалы нового социалистического, а потом и коммунистического общества не смогли бы быть достигнуты в рамках существовавшей ранее буржуазной системы правосудия. Кроме того, господствующая на тот момент марксистко-ленинская идеология указывала на неизбежное отмирание судебной системы вместе с остальными институтами государства в рамках коммунистической общественно-экономической формации.
В современной юридической литературе отсутствует единое мнение об определении понятия «правосудие». А.В. Цихоцкий, в частности, утверждает: «Понятие правосудия обычно трактуется как осуществляемая в процессуальном порядке деятельность судов по рассмотрению и разрешению юридических дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых постановлений» [17, а 77]. Близкое к данному определению понятие «правосудие» дают В.А. Азаров и И.Ю. Таричко: «.В классическом понимании правосудие (в рамках уголовного судопроизводства) - это осуществляемая судом в законодательно обусловленной процессуальной форме деятельность по рассмотрению и разрешению уголовных дел с вынесением общеобязательного, обеспеченного государственным принуждением решения (акта правосудия)» [18, а 134]. Т.З. Зина-туллин указывает, что процесс правосудия включает в себя не только исключительно деятельность судов первой инстанции, но и судов последующих инстанций, которые своими актами осуществляют непосредственное отправление правосудия. В связи с этим Т. З. Зинатуллин пишет: «постановленный судом первой инстанции приговор может быть пересмотрен в апелляционном, кассационном, надзорном порядке и в порядке возобновления уголовных дел ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Констатация соответствующими судами незаконности и (или) необоснованности пересмотренного приговора есть констатация факта, что суд первой инстанции надлежащим образом право-
судия по конкретному делу не осуществил. Корректировка в таких судах основного вопроса уголовного процесса о виновности (невиновности) подсудимого в инкриминируемом преступлении, степень его вины и органически с ним связанных вопросов и видах и мирах уголовной ответственности есть также не что иное, как осуществление по делу правосудия» [19, с. 535].
Таким образом, современные научно-теоретические представления о правосудии сводятся исключительно к деятельности судов различных инстанций по рассмотрению и разрешению отдельных видов судебных дел. Подобные определения являются не совсем корректными и достаточными, поскольку ограничивают процесс отправления правосудия исключительно судопроизводством. Данный подход, возможно, обоснован при проецировании указанного процесса на сферу практики, однако в теоретическом плане он, безусловно, имеет ряд существенных недостатков.
Прежде чем сформулировать философско-правовое определение понятия «правосудие», необходимо установить наиболее существенные черты (признаки) указанного процесса, характерные для всех этапов его развития.
Главной особенностью правосудия является его процессуальная природа, поскольку последовательное рассмотрение конкретного случая, поэтапное построение умозаключений и комплексное исследование доказательств способствуют выработке наиболее объективного и справедливого решения. Следует отметить, что процессуальный порядок оправления правосудия во все времена придавал ему ярко выраженный обрядово-ритуальный характер, что не могло не повлиять на авторитетное отношение к нему со стороны людей.
Любой процесс, проистекающий в объективной реальности, характеризуется определённой длительностью и продолжительностью, причём социальным процессам свойственна способность к постепенному и постоянному изменению. Так, на протяжении длительного исторического развития общества не раз изменялись процессы: принятия нормативно правовых актов (указ монарха, папская булла, закон, принятый представительным органом путём голосования), выбора должностных лиц, осуществляющих непосредственное управление обществом (прямые или опосредованные выборы, по партийным спискам или одномандатным округам, путём выкрикивания имени на площади или отметки в соответствующем бланке) и т.д. Правосудие не стало исключением из этого правила, до сих пор оно продолжает развиваться и совершенствоваться соразмерно потребностям современного ему общества. Исторический характер отправления правосудия позволяет опровергнуть довод о том, что данный процесс на протяжении всего его существования осуществлялся исключительно специально уполномоченными судебными органами. Так, ещё до возникновения первых государств функции по отправлению правосудия могли осуществляться вождём, жрецом, советом старейшин или просто самым старшим представителем того или иного рода. В рамках религиозных правовых систем правосудие могли осуществлять лица, наделённые религиозным авторитетом: брахманы, епископы, муфтии, раввины т. д. В периоды значительных социальных потрясений функции правосудия брали на себя иные государственные ин-
ституты (например, казнь Карла I Парламентом Англии). Более того, в истории возникали такие ситуации, при которых определённые должностные лица осуществляли рассмотрение не свойственных им судебных дел (например, право за обращением к суду епископа в случае гражданской тяжбы с представителем клира в Византийской империи).
Важными задачами правосудия в любой исторический период являлись установление факта общественно значимого деяния (убийства человека, оскорбления божества, невозврата долга, захвата чужой собственности, приобретение вещи и т. д.) и соответствующая реакция на его совершение (смертная казнь, отсечение руки, отмена незаконного акта органа и должностного лица, наложение обязанности возвратить имущество законному собственнику, признание права на вещь и т. д.). Установление такого факта было бы невозможно без наличия используемой социальной нормы (обычая, нормы морали, нормы права, религиозной нормы и т.д.), которая толкуется и применяется субъектом, отправляющим правосудие.
Таким образом, можно предложить следующее философско-правовое определение понятия «правосудие». Правосудие представляет собой общественно-историческое явление, в рамках которого обладающий судебной властью субъект осуществляет установление и санкционирование факта общественно значимого деяния путём толкования и применения конкретной правовой нормы. Целью правосудия является реализация идеи справедливости, которая является основной идеей как правового, так и нравственного сознания. Реализация данной идеи в границах нравственного сознания переживается, осмысливается и оценивается в качестве индивидуального и социального блага.
Список литературы
1. Го юй (речи царств) / отв. ред. М. В. Крюков. М.: Наука, 1987. 472 с.
2. Ежов В. В. Мифы древнего Китая. М.: ООО «Издательство Астрель», 2004. 496 с.
3. Эльманович С. Д. Законы Ману. СПб.: Изд-во С.- Петербург. ун-та, 1913. 286 с.
4. Лафитский В. И. Развитие доктринальных и законодательных основ правосудия // Правосудие в современном мире: монография / под ред. В. М. Лебедева, Т. Я. Хабриевой. М.: Норма; Инфа-М, 2012. С. 11-23.
5. Платон. Соч.: в 4 т. Т.3. Ч.2 / под общ. ред. А. Ф. Лосева и В. Ф. Асмуса. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та; Изд-во Олега Абышко, 2007. 731 с.
6. Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 4 / под общ. ред. А. И. Доватура. М.: Мысль, 1983. 830 с.
7. Исаак Сирин. Слова Подвижнические. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2002. 204 с.
8. Фома Аквинский. Сумма теологии. Ч. П-1. Вопросы 90 - 114. К.: Ника-Центр, 2010. 434 с.
9. Гоббс Т. Философские основания учения о гражданине. М.: Харвест; ACT, 2001. 304 с.
10. Гроций Г. О праве войны и мира. М.: Ладомир, 1994. 868 с.
11. Монтескье Ш. Избранные произведения. М.: Гос. изд-во полит. лит., 1955. 803 с.
12. Кант И. Метафизика нравов // Сочинения: в 8 т. Т. 6. М.: Чоро, 1994. С. 224-581.
13. Гегель Г. В. Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.
14. Кистяковский Б.А. В защиту права // Вехи. Интеллигенция в России: сб. ст. М.: Мол. гвардия, 1991. С. 109-135.
15. Соловьёв В.С. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики. СПб., 1897. 179 с.
16. Ленин В.И. Доклад о деятельности совета народных комиссаров 11 (24) января // Полн. собр. соч. Изд. 5-е. М.: Изд-во полит. лит-ры, 1974. Т. 35. С. 261-279.
17. Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007. 612 с.
18. Азаров В.А., Таричко И.Ю. Функция судебного контроля в истории, теории и практике уголовного процесса России. Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2004. 379 с.
19. Зинатуллин Т.З. О соотношении понятий «разрешение дела» и «осуществление правосудия» // Судебная власть в России: Закон, теория, практика. М., 2005. С. 534-536.
Назаров Илья Дмитриевич, аспирант, nazarov_37@mail. ru, Россия, Иваново, Шуйский филиал Ивановского государственного университета
TO THE QUESTION OF THE MEANING OF «JUSTICE»: THE PHILOSOPHICAL AND LEGAL ANALYSIS
I. D. Nazarov
In this article we study the problem of the definition of «justice» the content of which is changed in the process of historical development. The author consistently analyzes the perceptions of justice have existed in various historical epochs and, in the end, it proposes its own definition of this concept. The theoretical material of the article presents quotations from the works of outstanding thinkers of antiquity, middle ages, modern and contemporary periods, on which are built the arguments of the author.
Key words: justice, fairness, justness, the judiciary, the legal consciousness.
Nazarov Ilya Dmitrievich, postgraduate student, nazarov 37@mail.ru, Russia, Ivanovo, Ivanovo State University, branch in Shuya.
