CC BY
17
явлением, который эволюционирует «сам собой».
Использованные источники: 1. Маркс Карл, электронная версия работы «Капитал», Том 1, сайт http: //www.esperanto. mv.ru/Marksismo/Kapital 1 /
Григорьев А.Н. независимый исследователь сфера деятельности: социальная философия и политэкономия
Россия, г. Москва К КРИТИКЕ «КАПИТАЛА» КАРЛА МАРКСА ИЛИ ФАНТОМ ЭКСПЛУАТАЦИИ
Настоящие критические заметки - это не детальное исследование всего труда Маркса, а лишь попытка разобраться в современной ситуации, опираясь на его теорию стоимости. Статья состоит из двух частей.
Вторая часть статьи посвящена в основном проблеме эксплуатации. Раскрывая её внеэкономический характер, автор приходит к выводу, что жёсткая привязка эксплуатации к частной собственности на средства производства, превращает её из эмпирической действительности в фантом, поскольку даже при наличии частной собственности эксплуатации может не быть и, наоборот, эксплуатация может реально существовать в условиях государственной собственности, как во времена «развитого социализма». В этой части автор также высказывает свои соображения о производственном капитале, как особой творческой форме капитала, о прогрессивном значении госсобственности и факторах препятствующих социальной эволюции.
Ключевые слова: эксплуатация, производственный капитал, постоянный и переменный капитал, частная собственность на средства производства, госсобственность, капитализм, социальная эволюция.
Alexey N. Grigoriev, independent researcher, field of activity: social philosophy and political economy
Russia, Moscow
THE CRITICAL NOTES FOR KARL MARX'S «DAS KAPITAL» OR PHANTOM OF EXPLOITATION
The notes set forth below are not the detailed analysis of Marx's «Das Kapital» on the whole, but only an attempt based on his Labor Theory of Value (LTV) to figure present-day situation. These notes consist of two parts.
In the second part of the notes the author mostly deals with Exploitation Problem. When revealing its noneconomic nature the author concluded that the strict connection of exploitation with private property of means of production turns it from an empirical reality into a phantom because even having a private property there could be an absence of exploitation, and what is more an exploitation could exist when a state property exists as it was in times of «developed socialism».
In this part the author also asserts his considerations about physical (manufacturing) capital considering it as special creative form of the capital as well
as about progressive role of state property and factors suppressing the social evolution.
Key words: exploitation, physical capital, constant and variable capital, private property of means of production, state property, capitalism, social evolution.
В первой части я постарался раскрыть ошибки Маркса, касающиеся в основном его трудовой теории стоимости. Мне стали очевидны девять принципиальных ошибок, которые, по моему мнению, со временем и привели к явной неадекватности этой теории. Вторую часть я хочу посвятить непосредственно проблеме эксплуатации, её природе и факторам способствующим её сохранению в обществе. Очевидно, что без глубокого понимания сущности этого феномена, для многих эксплуатация становится фантомом, который чудится там, где его нет, но его совершенно не видят там, где он есть. Я постараюсь также объяснить бессмысленность отмены частной собственности на средства производства, расскажу о скрытой проблеме их обобществления. Ещё я затрону проблему производственного капитала, расскажу о его созидательной роли и, следовательно, исключительно важной роли предпринимательства, а также об ограниченной возможности адаптации капитализма к социальной эволюции.
Часть 2. Фантом эксплуатации
Предложенный Марксом механизм эксплуатации через необходимый и прибавочный труд или через необходимое и прибавочное время, привёл к тому, что сложилось ложное впечатление будто бы эксплуатация возможна только в сфере производства, в процессе создания потребительной и, соответственно, прибавочной стоимости, что очевидно не так. Эксплуатации могут быть подвергнуты люди любых профессий, даже деятель культуры — артисты, художники, писатели. Кроме того, существует много профессий, которые напрямую вообще не создают никакой потребительной стоимости, например контролёры, охранники, диспетчеры, уборщицы, да практически вся сфера услуг. В этом случае в принципе невозможно разделить их время на необходимое и прибавочное, т.е. невозможно «вычислить труд, овеществлённый в этом продукте», поскольку нет самого продукта, нет товара. И что же тогда, если нет товара, то нет и эксплуатации? Получается, что до эпохи промышленного производства, т.е. до капитализма никакой эксплуатации вообще не было. Кто-то скажет, что я сильно преувеличиваю. Совсем нет, Маркс так и пишет: «Таким образом, пока производительность труда не достигла определённого уровня, в распоряжении рабочего нет времени для безвозмездного труда, а пока у него нет такого времени, невозможен прибавочный труд, невозможны, следовательно, и капиталисты; но в таких условиях невозможны также рабовладельцы, феодальные бароны, одним словом — какой бы то ни было класс крупных собственников» [2, с.520]. Как это невозможны? Они же были. Были и рабы, были крепостные, была и эксплуатация этих слоёв населения, причём во всех сферах
деятельности начиная от работ в поле и на рудниках, кончая домашними театральными постановками с крепостными актёрами. Маркс очевидно оговорился. Имея в виду наёмный труд, он вдруг заговорил о рабовладельцах и феодальных баронах. Очевидно, что в условиях реальной эксплуатации в докапиталистических формациях у работника только и есть, что время для безвозмездного «прибавочного труда», независимо от его производительности, это для «необходимого труда» на себя времени не остается. И чем жестче эксплуатация, тем меньше «необходимого времени» есть у работника, вплоть до нуля. У многих рабов его было совсем мало. В случае же, когда работник сначала полностью удовлетворяет свои потребности, а лишь потом, если останется время и будет желание, готов поработать на капиталиста, то о какой эксплуатации в этом случае вообще можно вести речь. Естественно, капиталисты тогда невозможны. Кто же согласиться нести значительные расходы и тратить собственное время, только для того, чтобы кто-то подзаработал, самому оставаясь в убытке. Такого нет даже сегодня и ни в одной развитой стране, чтобы наёмные рабочие работали без нормы выработки, на своё усмотрение.
Нельзя сказать, что на наёмный труд нельзя посмотреть с той точки зрения, которую предлагает Маркс, что иногда и делают современные марксисты, но это очень абстрактный, достаточно упрощенный взгляд, к сожалению, не ведущий к правильным выводам. Следуя ему можно договориться до того, что наёмный работник вправе претендовать на всю изготовленную продукцию, раз он принимал участие в её производстве. То, почему произведённая продукция принадлежит капиталисту Маркс сам же и объяснил: «...продукт есть собственность капиталиста, а не непосредственного производителя, не рабочего. Капиталист оплачивает, например, дневную стоимость рабочей силы. Следовательно, потребление её, как и всякого другого товара, — например лошади, которую он нанимает на один день, — в продолжение дня принадлежит ему. Покупателю товара принадлежит потребление товара, и владелец рабочей силы, отдавая свой труд, фактически отдаёт лишь проданную им потребительную стоимость. С того момента, как он вступает в мастерскую капиталиста, потребительная стоимость его рабочей силы, т.е. её потребление, труд, принадлежит капиталисту. Куплей рабочей силы капиталист присоединил самый труд как живой фермент к мёртвым, принадлежащим ему же элементам образования продукта. С его точки зрения процесс труда есть лишь потребление купленного им товара, рабочей силы, но он может потреблять её лишь при том условии, если присоединит к ней средства производства. Процесс труда есть процесс между вещами, которые купил капиталист, между принадлежащими ему вещами. Поэтому продукт этого процесса принадлежит ему в той же мере, как продукт процесса брожения в его винном погребе.» [2, с.196] По-моему, всё ясно и понятно. А вот то, почему вся произведённая продукция должна принадлежать работнику, как о том мечтают некоторые «пролетарии», остаётся загадкой. Из каких соображений работник должен получить всю
произведенную им стоимость? Значит кто-то построит завод, закупит оборудование, создаст запасы сырья, т.е. всё организует, наймёт рабочих, и всю прибыль будет отдавать им, даже, если всё автоматизировано и весь процесс труда заключается лишь в нажатии кнопок. Действительно неплохо... но только для рабочего. На лицо явный абсурд, во всяком случае с моей точки зрения. В рамках натурального хозяйства это нормально и естественно, когда работник сам всё организует, сам всё готовит, сам контролирует, сам за всё отвечает, но в условиях промышленного производства, когда работник приходит на всё готовое для работы, такое присвоение в принципе невозможно и даже противоречит здравому смыслу. Следовательно сам факт извлечения и присвоения капиталистом прибавочной стоимости не может считаться эксплуатацией наёмного работника.
Пытаясь уяснить для себя логику Маркса, я решил смоделировать ситуацию, максимально соответствующую рассматриваемому им случаю, когда сам работник, независимо ни от кого создает какую-то новую потребительную стоимость, однако получает лишь часть её стоимости, хотя и авансом. А кто может самостоятельно, независимо ни от кого создать некую потребительную стоимость? Скорее всего это представитель какой-то творческой профессии. Предлагаю рассмотреть такой пример: художник или скульптор (назовём его Работник) создает своё произведение, потребительная стоимость которого предположительно высока, а некто (назовём его Патрон)-тот, кто его поит и кормит, а также покупает ему краски или камень, соответственно профессии, забирает его работу, продает её где то на рынке, а деньги забирает себе, не доплатив ничего автору. Это ровно тот случай, который рассматривает Маркс в «Капитале» том 1 в главе седьмой, 1 - Степень эксплуатации рабочей силы, т.е. когда потребительная стоимость создаётся именно Работником, когда все остальные расходы Патрона на средства и предметы труда не имеют значения и их, действительно, можно «приравнять нулю». Остаётся только «переменный капитал», т.е. сумма израсходованная на рабочую силу, на содержание Работника и стоимость произведенного товара.
Даже в такой, казалось бы, ясной ситуации есть свои нюансы. Во-первых, какое было содержание Работника? Он мог кататься как сыр в масле, а мог перебиваться с хлеба на воду. Во-вторых, до окончания работы было действительно неясно, что у него получится, может вовсе не шедевр, а совсем наоборот. Очевидно, что риск имелся, конечно только до первой попытки. Но главное в другом. Когда все точки над <а» расставлены и уже всем ясно каков размер содержания Работника и какова стоимость его работы, когда ясны все другие издержки и их действительно можно свести к нулю, включив в стоимость продукции, когда благодаря формуле Маркса можно оценить норму прибавочной стоимости (т.е. сам Работник может оценить степень своей эксплуатации), что удерживает Работника от разрыва с Патроном, если его что-то не устраивает? Вариант, когда Работника всё устраивает, и предоставляемые ему условия: жильё, приличное денежное содержание,
бесплатные обеды, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатные материалы, свободное творчество, когда нет проблем со сбытом продукции, когда даже само отношение к нему Патрона, не вызывает у него никаких нареканий, можно даже не рассматривать. В этом случае, очевидно, что Работник сто раз подумает, прежде чем расторгнуть договор, да и то откажется. А ту сумму, которую Патрон оставляет себе, Работник, очевидно, считает просто смешной за все те услуги, которые тот ему оказывает. Но вот, если он категорически не согласен со status quo, зная, что Патрон продаёт его работы за бешеные деньги, а его держит на воде и хлебе, что в этом случае заставляет свободного художника продолжать прежние взаимоотношения. Каковы причины того, что Работник не может никак повлиять на ситуацию или уйти. Очевидно, что у этого могут быть либо объективные причины, как в прежних формациях: Работник либо раб, либо крепостной Патрона, и тогда вообще нет никакого договора, а только социальный статус, либо субъективные: Работник оказался в таком безвыходном положении, когда Патрон имеет возможность диктовать ему свои даже самые жесткие условия. Возможны варианты: Работник по каким-то причинам не в состоянии самостоятельно организовать свою работу или сбыт своей продукции, или это расплата по долгам Патрону по каким-то другим обязательствам, или он это делает под угрозой насилия, а правоохранительные структуры глухи к его мольбам. Очевидно, что при полной свободе действия, если условия взаиморасчетов с Патроном Работника не устраивают, он либо достигает новой договорённости, либо не возобновляет контракт на прежних условиях и уходит. Т.е. в условиях действительной свободы, есть возможность достичь того самого эквивалентного обмена/продажи рабочей силы, о котором говорит Маркс. Из этого совершенно однозначно следует, что эксплуатация возможна только в условиях какой-либо зависимости человека. Если человек свободен принимать независимые решения, то никакой эксплуатации нет, даже если какая-то часть вновь созданной им потребительной стоимости — его «овеществленного труда» остаётся якобы неоплаченной. Оплачена его работа или не оплачена — это субъективное мнение именно Работника и никого другого. И все те ухищрения, о которых пишет Маркс: необходимый и прибавочный труд, прибавочная стоимость, норма прибыли и пр. не имеют для Работника никакого смысла. Кстати бываю случаи, когда все вокруг буквально шокированы, тем, что какой-то работник уходит с очень неплохого, по общему мнению, места, считая, что его недооценили.
На примере деятельности в непроизводственной сфере хорошо видна истинная подоплёка эксплуатации. Очевидно, что охраннику или диспетчеру платится именно за все время его работы, т.е. если он самовольно прекратит работу в течение своей смены ему не только не заплатят по фактически проработанному времени, но могут и привлечь к суду, если в это время произошло какое-то ЧП. Когда человеку за его работу платят так мало, что ему не хватает даже на еду, а такое случается довольно часто, если не с охранниками, то с учителями и медицинскими работниками, и при этом
заставляют работать сверх всякой меры, в такой ситуации человек однозначно чувствует, что его эксплуатируют, оставляя часть его работы неоплаченной. Но ведь бывают и противоположные случаи, когда даже ничего не делая человек получает огромные деньги, причем ему даже не нужно постоянно присутствовать на рабочем месте, этакая синекура. При этом он такой же наёмный служащий как и учителя и врачи. Насколько мне известно Маркс такие случаи не рассматривал. Таким образом, следует признать, что сам по себе использование наёмного труда не является эксплуатацией. Просто оплата труда должна соответствовать тому вкладу, который вносит каждый работник в общее дело. Если человеку платят деньги за выполнение какой-либо работы и назначенная сумма его вполне устраивает, это никакая не эксплуатация, а наём рабочей силы — т. е. естественный элемент промышленного производства и системы разделения труда. Как правильно заметил один из авторов сайта «Мировой кризис»: «наём рабочей силы стал в своё время альтернативой собственности на рабочую силу, то есть рабовладению». Именно капитализм сделал этот принципиальный шаг. Он, пусть и формально, но освободил всех людей от рабской или крепостной зависимости. Похоже, что в революционной России начала 20 века несколько специфически поняли термин «эксплуатация», который в иностранном языке, в частности во французском, означает использование чего-либо и не несёт того явного негативного смысла, как в русском языке. Вряд ли мы также отрицательно относились бы к слову «наём», как к эксплуатации. К слову сказать, сам Маркс был, похоже, не совсем уверен, что наёмный труд это и есть эксплуатация. Он пишет: «То обстоятельство, что дневное содержание рабочей силы стоит только половину рабочего дня, между тем как рабочая сила может действовать, работать целый день, что поэтому стоимость, создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня, вдвое больше, чем её собственная дневная стоимость, есть лишь особое счастье для покупателя, но не составляет никакой несправедливости по отношению к продавцу.» [2, с.205] Интересно получилось, Маркс никакой несправедливости в этом не видел, а большевики увидели.
Таким образом, когда в обществе говорят об эксплуатации, то, очевидно, имеют в виду не сам наём, а те условия, на которых этот наём происходит. Следовательно эксплуатация — это скорее несоответствие общепринятым нормам социального порядка и социальной справедливости. И так было всегда, и сегодня, и в прошлом. Именно поэтому раньше проблемы эксплуатации никогда не стояло. Ни рабы, ни крепостные никогда не боролись с самим укладом общества и существующими социальными ролями, но лишь с конкретными проявлениями несправедливости и жестокости. Так и сегодня, никто же не выступает за упразднение вообще наёмного труда, наоборот все говорят о новых рабочих местах. Т.е. речь идёт только об уровне зарплаты. Совсем не исключено, что и наёмный труд, также как рабовладение и крепостное право, уйдёт в прошлое и будет заменён чем-то другим. Чем конкретно ещё никому не известно. Лично у меня есть на этот счет некоторые
соображения, но лишь предположения. Безусловно это дело будущего, близкого или далёкого зависит от конкретного общества.
Известно, что в начале 19 века рабочие подвергались жесточайшей эксплуатации, возможно ещё более тяжелой, чем рабы. Хотя бы потому, что рабов хозяева были обязаны кормить всю их жизнь, а за наёмных рабочих вне предприятия никто ответственности не нёс. Полагаю Маркс настолько проникся сочувствием к этим несчастным людям, что поставил целью вскрыть неизвестные ранее механизмы эксплуатации для борьбы с этим злом. Поскольку речь шла о рабочих, а их эксплуатация происходила именно на фабриках и заводах, то было достаточно очевидно, что эксплуатация связана именно с производством, и что эксплуатирует их именно капиталист. Видимо Маркс решил выявить этот механизм эксплуатации, детально проанализировав процесс производства. Он действительно нашёл алгоритм получения прибыли из авансированного капитала. И чтобы наглядно показать, что именно в этом и кроется эксплуатация, он разделил авансированный капитал на постоянный и переменный. По Марксу «Капитал К распадается на две части: денежную сумму с, израсходованную на средства производства, и другую денежную сумму V, израсходованную на рабочую силу; с представляет часть стоимости, превращённую в постоянный капитал, V — часть стоимости, превращённую в переменный капитал.» [2, с.223] Зачем он так сделал, зачем разделил общие издержки производства? Почему он вводит отдельное понятие «переменный капитал»? Не смотря на то, что он никакой не переменный, а такой же постоянный как и другие издержки производства. Причём, на мой взгляд, для него больше подошёл бы термин «фонд оплаты труда». Полагаю, только для того, чтобы поднять роль наёмного труда, который, видимо, ни во что не ставили в то время, и, возможно, чтобы более наглядно показать степень эксплуатации рабочих. В результате такого манёвра вся «прибавочная стоимость» относится исключительно на труд рабочих, оставляя капиталиста вообще не у дел. Именно этот термин - «переменный капитал» создаёт иллюзию самовозрастания стоимости. Согласно трактовке Маркса капиталист оказался вообще ни при чём, он оказывается ничего не сделал для создания новой потребительной стоимости, а всё организовалось само собой и лишь труд рабочих «оживил» мертвый капитал.
Здесь очень важно понять, что за капитал фигурирует в исследовании Маркса. Для этого следует припомнить рассуждения Маркса о превращении денег в капитал (Отдел 2, Глава 4). Он начинает с исключительно верных постулатов: «Товарное обращение есть исходный пункт капитала.» и «... деньги являются первой формой его проявления.» [2, с.157] Вот именно, рождение капитала связана с товарным обращением и с появлением денег. Но давайте припомним к какому времени относятся эти исторические реалии: товар и деньги. Даже если скинуть несколько тысяч лет на тот период, когда функцию денег выполняли медь, бронза, железо, серебро, всё равно «ещё за 2 тысячелетия до н.э. для денег использовали золото» (Википедия, статья
Деньги), т.е. тот самый материал, который и сегодня выполняет одну из функций денег. Поэтому справедливо возникает вопрос, о каком капитале идет речь, если никакого капитализма в те времена не было и в помине? Маркс поясняет: это купеческий и ростовщический капитал. Совершенно верно, именно эти два вида капитала существуют с незапамятных времен и по сей день, правда, сегодня они называются по-другому: торговый и банковский капитал. Но как так получилось, что капитал был, а капитализма не было? Дело в том, что капитализм — это совсем другой капитал — производственный, и возник он значительно позже. Именно его функционирование Маркс и анализирует в своём главном труде, начиная, естественно, с мануфактуры, потому, что до этого этапа производственного капитала не существовало в принципе. Только в результате научно-технического прогресса появилась возможность его появления. Маркс там же пишет: «Каждый новый капитал при своём первом появлении на сцене, т.е. на товарном рынке, рынке труда или денежном рынке, неизменно является в виде денег, — денег, которые путём определённых процессов должны превратиться в капитал.» [2, с.157] Да, всё так. Только в этой фразе есть одна натяжка. Она заключается в том, что все три рынка вместе существуют сравнительно недавно. До промышленной революции на протяжении многих тысяч лет существовало только два: товарный рынок и денежный рынок, а свободного рынка труда просто не было. Нельзя сказать, чтобы совсем не было наёмного труда. Он был. На строительстве общественных зданий и в Древней Греции и в Древнем Риме работали не только рабы, но и многие тысячи наёмных рабочих. Не было именно свободного рынка рабочей силы, его с успехом заменял рынок рабов. Получается, что рынка труда не было не потому, что не было предложения рабочей силы, а потому, что не было спроса. Видимо людям далекого прошлого даже в голову не приходило, что наёмный труд можно использовать для обогащения, ведь работнику нужно платить. А поскольку главной составляющей экономики являлась война, им было понятнее в хозяйственных целях использовать рабов, а наёмники нужны были лишь для войны и на общественных работах. Товарное же производство было лишь в зачаточном состоянии.
Хочу обратить внимание на то, что из себя представляет производственный капитал и чем он отличается от других видов капитала? По своей сути он является воплощением предпринимательской, творческой активности людей. Для функционирования купеческого и ростовщического капитала эти качества не требуются — они есть удел рентного мышления. Нельзя не увидеть, что механизм их функционирования за 4 тысячи лет нисколько не изменился. Таким образом, принципиальное заблуждение Маркса, состоит в том, что он не увидел творческого начала производственного капитала, проявив ту же близорукость: как он не увидел интеллектуальной составляющей в деятельности капиталиста, так не видит он и созидательной сущности производственного капитала. Маркс без разбора клеймит, как эксплуататорский, всякий капитал. Для него все капиталисты
одинаково кровопийцы. Правда, совсем не исключено, что в начале 19 века и тем более раньше, так оно и было на самом деле. Однако совершенно очевидно, что из всех видов капитала, лишь производственный капитал, может теоретически обойтись без эксплуатации. Подчеркну, не без наёмного труда, а без эксплуатации. Полагаю, что в этом вопросе лучше разобрался В.И.Ленин. Он, как мне кажется, не только понял созидательный, творческий характер производственного капитала, но и увидел надвигающуюся беду — поглощение производственного капитала банковским и появление финансового капитала и финансовой олигархии. В своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» Ленин пишет: «Итак, XX век — вот поворотный пункт от старого к новому капитализму, от господства капитала вообще к господству финансового капитала.» [1, с.343] Правда он не даёт своего собственного определения финансовому капиталу, а лишь цитирует Р.Гильфердинга, очевидно с ним полностью соглашаясь: «Такой банковый капитал, — следовательно, капитал в денежной форме, — который таким способом в действительности превращен в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом». «Финансовый капитал: капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемый промышленниками». [1, с.343] Ленин лишь уточняет, что «Это определение неполно постольку, поскольку в нем нет указания на один из самых важных моментов, именно: на рост концентрации производства и капитала в такой сильной степени, когда концентрация приводит и привела к монополии.» (1, с.343) Бесспорно так, однако кроме этого в процитированном определении есть принципиальная ошибка: как раз «в действительности» банковский капитал не превратился в промышленный капитал, он только прикинулся таковым, потому что он все равно остаётся «в распоряжении банков» и работает в той же парадигме, что и четыре тысячи лет назад. В этом то вся беда, что этот капитал только играет роль производственного, оставаясь по существу банковским, ростовщическим. А поскольку эксплуатация, как я уже отмечал, имеет совсем другую, а не производственную природу, то очевидно, что именно ростовщическая сущность банковского капитала, привнесенная в производство, не позволяет сегодня многим российским предпринимателям создать по возможности комфортные условия для наёмных рабочих. О каком сокращении «прибавочного труда» может идти речь при банковском кредите под 25%. Ростовщики они и есть ростовщики, как и 2, и 4 тысячи лет назад. Очевидно, что такого же мнения придерживается и В.И.Ленин: «Финансовый капитал, концентрированный в немногих руках и пользующийся фактической монополией, берет громадную и все возрастающую прибыль от учредительства, от выпуска фондовых бумаг, от государственных займов и т. п., закрепляя господство финансовой олигархии, облагая все общество данью монополистам» [1, с.350]. Т.е. от него страдает всё общество.
Подводя черту под выше сказанным, хочу повторить, что Маркс прав в главном - именно производительным трудом создаётся новая потребительная стоимость, т.е. полезные для людей вещи, и очевидно, что не только
физическим, как считал Маркс, но и умственным. Только вот её «потребительная стоимость» не имеет прямого отношения к цене продажи. Цену на товар определяет изготовитель, исходя из своих издержек и общей конъюнктуры, лишь учитывая предполагаемую потребительную стоимость. Более того, «прибавочная стоимость» в большинстве случаев возникает не случайным образом лишь как разница между случайной ценой продажи и издержками производства, а сознательно закладывается в её цену. Очевидно, что при постоянной производительности труда, норма прибыли может изменяться только в результате колебания цены продажи. Но не смотря на то, что норма прибыли будет изменяться, никакого отношения к «степени эксплуатации» это не будет иметь, поскольку интенсивность труда не изменяется. Вместе с тем при постоянной цене продажи можно легко изменить (обычно увеличить) норму прибыли, увеличив интенсивность работы, без соответствующего увеличения заработной платы. Манёвр, который в обиходе, собственно, и называется эксплуатацией, и которым с удовольствием пользуются отдельные предприниматели, особенно если есть такая возможность. Но для этого, очевидно, нужны какие-то рычаги воздействия. Другими словами эксплуатация возникает лишь на почве крайне стеснённого или даже безвыходного положения работника, когда он «не имеет для продажи никакого другого товара, гол, как сокол, свободен от всех предметов, необходимых для осуществления своей рабочей силы.» [2, с.179] Маркс абсолютно прав: «Вопрос, почему этот свободный рабочий противостоит в сфере обращения владельцу денег, не интересует владельца денег, который находит рынок труда в готовом виде как особое подразделение товарного рынка.» [2, с.180] Т.е. нравственная сторона вопроса капиталиста не волнует. А почему собственно она должна его волновать? Он использует те возможности, которые есть. К слову сказать рабочего тоже не волнуют проблемы капиталиста, если такие возникают. Очевидно, что в прогрессивном государстве это должно интересовать государственную власть.
Как и у любых других общественных отношений, у эксплуатации есть формальная сторона: институциональная или экономическая и неформальная сторона: психологическая. Формальный, законодательно закрепленный статус раба открывал широкое поле деятельности для его эксплуатации, наравне с рабочим скотом. Но, очевидно, что и к домашним животным, и к рабам собственники относились по разному. Известно, что и при рабовладельческом, и при феодальном строе далеко не все рабы и крепостные страдали от жестокого обращения и чрезмерной эксплуатации. Так происходит именно потому, что своё влияние оказывает психологическая сторона, действуют определённые морально-этические нормы. Понятно, что они действуют далеко не на всех и очень по-разному.
С приходом капитализма была ликвидирована социальная основа для эксплуатации, были ликвидированы все сословные различия. Упразднив сословия, капитализм заложил основу для дальнейшей социальной эволюции. Формальное освобождение человека - это лишь первое необходимое условие
для ликвидации эксплуатации, но вот экономическую и тем более психологическую составляющие так просто отменить невозможно. Каждый сам решает, как ему относиться к другим людям.
Марксисты до сих пор считают, что эксплуатация связана исключительно с капиталистическим способом производства, и что именно частная собственность на средства производства есть её главная причина. Однако, если более глубоко изучить данную проблему, принимая во внимание все изложенное в данной статье, то оказывается, что это далеко не так. Известно, что эксплуатация человека человеком началась в самые древние времена, видимо, как только человек вообще начал что-то соображать. И началась она, похоже, с той фундаментальной идеи, что лучше ничего не делать, но получать всё, что желаешь, чем трудиться для этого в поте лица. Сама по себе идея проста, но в высшей степени эгоистична, что вполне соответствовало начальному уровню сознания человека, только что вышедшего из животного мира. Кстати, такая простая мысль животным в голову не приходит - пищу они все добывают исключительно сами. Исключение составляют только паразиты. В человеческом обществе эта идея оказалась столь популярной, что она жива до сих пор. Не исключаю того, что желание присвоить чужой труд, т.е. откровенный паразитизм, сидит у некоторых людей где-то в подсознании или в генной структуре. Даже не имея формального основания для эксплуатации эти люди стремятся создать такие условия, в которых они смогут присосаться к своей жертве и диктовать ей свои условия. Я считаю, что к эксплуатации вполне можно отнести и коррупцию, и шантаж, и примитивное воровство, и мошенничество, и ростовщичество, и спекуляцию и многое другое, что так или иначе дает возможность воспользоваться плодами чужого труда. Веками люди с завидной энергией, достойной лучшего применения, изобретали и продолжают изобретать новые, все более изощрённые способы и средства эксплуатации, явные и неявные, более или менее законные. Институт рабства, война, разбой, воровство, шантаж, подлог, мздоимство, мошенничество в самых разных видах - всё это способы эксплуатации, придуманные людьми, желающими получить максимум, не прикладывая ни физических, ни особых умственных усилий. Именно поэтому орудием эксплуатации может стать всё что угодно, и служебное положение, и конфиденциальная «горячая» информация, и угроза насилия, и завышенный процент по кредиту, и ложь, и частная собственность на средства производства. Всё перечисленное не есть причина эксплуатации, но в определенных условиях может стать её орудием. Именно таким орудием эксплуатации стала и частная собственность на средства производства. Понятно, что орудие не есть причина, также как орудие преступления не есть причина преступления. Таким образом, очевидно, что главная причина эксплуатации — это ментальная установка человека, вытекающая из его мировоззрения, основанного на человеческом эгоизме, жадности и неуважении к людям. Именно поэтому запрет частной собственности на средства производства (что само по себе достаточно
абсурдно, так как средства производства начинаются с молотка, ножа и лопаты) не ведёт автоматически к ликвидации эксплуатации.
Заглянув недавно на Википедию, в статью Эксплуатация труда, я обнаружил там следующее утверждение: «Экономическая эксплуатация является одной из главных тем трудовой теории стоимости, особенно в марксизме. Большинство других экономических теорий считают, что эксплуатации не существует, либо она носит внеэкономический характер (основана на насилии, обмане, зависимости, принуждении и т.п.). То что эксплуатация наёмного труда — это любимая тема марксистов, верно. Но меня удивило, что «Большинство других экономических теорий считают, что эксплуатации не существует». Как может не существовать то, что очевидно всем. Вместе с тем обнаружилось, что уже существует точка зрения, аналогичная моей, причем, как утверждает Википедия, в большинстве экономических теорий. К сожалению, там не уточняется, кто именно её высказал и, главное, как обосновал. Лично я за время своих исследований не встречал работ, посвященных конкретно данной теме. Не исключаю, что такие исследования были. Но поскольку я с ними не знаком, я не могу их никак прокомментировать. Кроме того, для меня это не столь принципиально, поскольку в данной статье я высказываю исключительно собственные соображения и выводы, основанные не на чьём-то мнении, а на собственной концепции Новой политэкономии и собственных логически построениях, совершенно не претендуя на какое-то первенство. Для меня главное разобраться в проблеме. Если уже кто-то ранее высказал такую же точку зрения и дал её научное обоснование, тем лучше, значит у меня есть единомышленники.
Вернусь к Марксу. Я, в целом, согласен с его выводом, что обобществление средств производства ведёт к ликвидации эксплуатации. Только сделать это оказалось не так просто, как полагали наши классики. Они считали, что достаточно захватить власть и всё национализировать. Сегодня, спустя 100 лет и я, и многие другие ясно видят, что это совсем не просто. Существует одно очень серьёзное препятствие. Дело в том, что обобществление и национализация это совсем не одно и то же. Полагаю, что распространённое представление об обобществлении средств производства во времена СССР было глубоко ошибочно. Внимательное исследование данного вопроса приводит к тому выводу, что феномен обобществления вообще не принадлежит сфере материального производства, а относится к области психологии человека. Только на уровне психики каждого отдельного индивида происходит конкретизация таких понятий как личное и общественное, т.е. считает человек что-то исключительно своим или способен почувствовать это общим. Безусловно, и то и другое не может существовать без наличия практических механизмов реализации конкретным человеком своих прав. Механизм владения частной собственностью отрабатывался веками, а вот механизм владения общенародной собственностью в СССР так и не был создан. Сама по себе национализация средств производства прямого
отношения к реальному обобществлению средств производства не имеет. Она создает лишь государственную собственность, которая в разных ипостасях существовала во все времена, но она определённо никогда не являлась общенародной в том смысле, в каком её рассматривали Маркс и Ленин. За отсутствием реальных механизмов владения и распоряжения, национализированная после Октябрьской революции собственность так и не стала в СССР общенародной. Тем не менее, госсобственность имеет то неоспоримое преимущество, перед частной, что она нивелирует многие негативные стороны человеческой натуры, укрощает тот беспредельный эгоизм отдельных личностей, которые неизбежно присутствуют в любом обществе. Можно сказать, что государственная собственность, особенно в условиях капитализма, т.е. формальной свободы всех граждан, выступает своеобразным демпфером негативных процессов, связанных с низким уровнем общественного сознания. Это по существу то, что реально было в СССР. Очевидное доказательство этому — всплеск насилия и социальный хаос, произошедшие в России в 90-е годы прошлого века в результате приватизации. Поэтому, лично у меня, вызвало недоумение утверждение одного из наших руководителей, что «гос. капитализм — это не наш путь». Данное заявление говорит о полном непонимании этим человеком диалектики социального развития.
Очевидно, что уровень обобществления напрямую зависит от степени распространения в обществе такого качества личности, как чувство коллективизма. Хочу подчеркнуть, что коллективизм предполагает не просто совместную работу, а подразумевает наличие «коллективистского» мышления, т.е. осознание человеком себя не отдельной личностью, а составной частью группы, элементом некоего множества. Полагаю, что не требует особых доказательств тот факт, что на современном этапе развития люди ещё не способны ощутить себя в полной мере частичкой всего общества, отказавшись от своих личных интересов в пользу общественных. Тем не менее, чувство коллективизма уже сейчас проявляется на некотором начальном уровне, в некоторой ограниченной группе: семье, бригаде, команде, небольшой фирме. В ранний советский период такое мышление стало понемногу распространяться в нашем обществе. Стали возникать коллективы совместно работающих людей или кооперативы, где каждый отдельный работник был озабочен не только своим благополучием, но и благополучием всего коллектива. К сожалению, в результате неумелого руководства страной развитие этого процесса прекратилось, и он даже пошел вспять, а после развала СССР об этом вообще забыли.
Очевидно, что в рамках капиталистического способа производства, основанного на принципах эгоизма и конкуренции, гармонизовать в достаточной степени производственные отношения не представляется возможным. Тем не менее, принципиальная граница между формациями, где эксплуатация человека человеком была естественным атрибутом социальных отношений и будущим обществом социальной гармонии проходит именно по
капитализму. Именно в рамках капиталистического способа производства становится возможным переход к новым отношениям. Т.е. до капитализма формации были эксплуататорскими по самой своей сути, капитализм же является таковым исключительно в силу своей концепции оптимизации прибыли и свободной конкуренции. Эгокультура, господствующая в капиталистическом обществе, не позволяет полностью избавиться от эксплуатации человека человеком. Покончить с эксплуатацией можно только через гармонизацию производственных отношений, развитие в людях чувства коллективизма и естественно соответствующим законодательством. Т.е. пока люди не проникнуться духом коллективизма избавиться от эксплуатации в том или ином её виде, скорее всего не получится. Это, определённо, не может произойти сразу во всех странах, даже теоретически. Более того, сразу это невозможно даже «в одной отдельно взятой» стране. Этот процесс будет расширяться постепенно, шаг за шагом, охватывая все более крупные коллективы. И совершенно неважно на каком уровне и в недрах какого коллектива начнут возникать эти новые коллективистские отношения: в семье, в производственной бригаде, на предприятии, на фирме, в поселке или в городе. Определённо им будет сопутствовать успех в их деятельности, потому что они будут носителями самой передовой идеологии. Это и станет началом постепенного перехода к новой формации. Везде, где будет царить социальная справедливость, там и будет социализм.
А закончить свою статью я хочу небольшой философской сентенцией. Сегодня российское общество озабочено поисками пути развития. Однако можно до бесконечности спорить по какой дороге лучше двигаться: брести ли по красивой лесной просеке или мчаться в автомобиле по асфальтированному шоссе. Очевидно, что пока не определена цель движения, все дебаты вокруг того, какой путь следует выбрать, — пустая болтовня. Это значит, что пока общество не осознает куда оно, собственно, направляется и чего хочет достичь, не поставит себе конкретные цели, выбрать правильную дорогу не получится. Ну, а бесцельно бродить можно по любой дороге.
Использованные источники:
1. Ленин В.И., электронная версия работы «Империализм, как высшая стадия капитализма», сайт http://leninism.su/works/66-tom-27/2080-imperializm-kak-vysshaya-stadiya-kapitalizma.html
2. Маркс Карл, электронная версия работы «Капитал», Том 1, сайт http: //www.esperanto. mv.ru/Marksismo/Kapital 1 /
