CC BY
119
Вестник Челябинского государстеенногоуниеерситета. 2015. № 12 (367). Экономика. Вып. 50. С. 35-43.
УДК 331 ББК 65.240.51
ВСЕОБЩИЙ ТРУД КАК ОБЪЕКТИВНЫЙ КРИТЕРИЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Г. Ш. Аитова, В. С. Гриценко*
ФГБОУВПО «Тюменский государстеенныйуниеерситет», Тюмень, Россия *ФГБОУВПО «Пермский национальный исследовательский политехническийуниеерситет», Пермь, Россия
Исследование подготовлено при поддержке гранта Президента РФ, № МК-3547.2014.6
Ставится проблема поиска конкретных критериев реализации социальной справедливости. К одним из таких критериев относится категория «всеобщий труд». Справедливость и всеобщий труд являются взаимосвязанными ценностями, им противопоставлены эксплуатация и отчуждение труда — основные причины несправедливости современных общественных отношений. Категория «всеобщий» позволяет наметить пути снятия несправедливости в процессах общественного производства, выработать институциональные критерии, ведущие к социализации и освобождению труда. В связи с этим показаны возможные практики и институты реализации всеобщего труда как объективной основы социальной справедливости.
Ключевые слова: справедливость, всеобщий труд, эксплуатация, интеллектуальная рента, солидарность.
Постановка проблемы. Проблема справедливости, поставленная теоретически, представляется, с одной стороны, слишком абстрактной и потому давно решённой, с другой стороны, сложной и многоаспектной, если подходить к ней с конкретно-исторических и мир-системных позиций. История философии знает множество «окончательных» вариантов её решения. Так, в Торе и у Конфуция золотое правило нравственности впервые сформулировано в негативной форме (не делай другому того, что не хочешь, чего не хочешь себе), в Евангелиях же присутствуют как негативная, так и позитивная (поступай с другим так, как хочешь, чтобы поступали с тобой) формулировки [1]. Позитивная формулировка лежит в основе категорического императива И. Канта (поступай так, как если бы максима твоей воли имела силу всеобщего законодательства; относись к другому и к самому себе не только как к средству, но и как к цели) и, фактически, составляет ядро либеральной этики.
Такой подход к проблеме справедливости можно назвать абстрактно-всеобщим, т.е. предельно абстрактным, намеренно освобождённым от всякого особенного, конкретного и единичного содержания. Постановка и решение проблемы на абстрактно-всеобщем уровне есть первая закономерно возникающая ступень в развитии любой концепции. Вместе с тем эта ступень, вследствие своей содержательной бедности, рано или позд-
но исчерпывается и требует перехода к конкретно-всеобщему уровню исследования. «Таившаяся в философии Гегеля... революция содержала важное предупреждение: доведённое до высшей степени абстрактности всеобщее... превращается в мёртвое понятие. Мышление должно опираться не на абстрактное, рассудочное тождество, а на конкретное тождество, несущее в-себе различие» [9. С. 142]. Конкретно-всеобщее, по Гегелю, «содержит в себе одновременно особенное и единичное» [3. С. 384], что в преломлении через вопрос о справедливости будет означать также и конкретно-историческое.
Первый шаг в направлении такого рода исследования был сделан в ранних произведениях К. Маркса, насыщенных экзистенциальной, смысложизненной и этической проблематикой. Маркс находит объективное основание анализа общественных отношений, в том числе и справедливости, как она реализуется в реально существующих типах общества. Этим основанием, своего рода конечным объяснительным понятием, выступает труд и его конкретные формы. Поскольку труд является основным сущностным свойством человека и способом его существования, все категории социальной реальности получают своё объяснение через взаимосвязь с категорией труда. Несправедливость у Маркса выступает прежде всего как классовая несправедливость, источниками которой служат от-
чуждение человека от продукта и процесса труда, а также, вследствие этого, от других людей. «Непосредственным следствием того, что человек отчуждён от продукта своего труда,— пишет Маркс в "Экономическо-философских рукописях 1844 г.",— от своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности, является отчуждение человека от человека. Когда человек противостоит самому себе, то ему противостоит другой человек. То, что можно сказать об отношении человека к своему труду, к продукту своего труда и к самому себе, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку, а также к труду и предмету труда другого человека» [8. С. 94].
Этот подход развивается в «Капитале», где Маркс открывает и обосновывает знаменитый закон всеобщего капиталистического накопления. Производя в процессе труда само классовое отношение, рабочий создаёт себя как рабочего, собственника лишь своей рабочей силы, и капиталиста как капиталиста, собственника средств производства. Ключевое противоречие капитала — между общественным характером его производства и частным характером присвоения — выступает в форме «накопления богатства на одном полюсе, [которое] есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения и моральной деградации на противоположном полюсе, т.е. на стороне класса, который сам производит свой собственный продукт как капитал» [6. С. 660]. Проанализированное Марксом в национальном масштабе, на материале социальной ситуации в Англии, в XX и XXI вв. действие этого закона развернулось в масштабах всего мира. Всеобщий закон капиталистического накопления, который может быть охарактеризован в данном ключе как закон глобального неравенства, разумеется, не сводится к неравенству доходов или даже неравенству возможностей.
Эксплуатация труда и неравенство доходов как источники несправедливости. Глобальный капитал превратил множество проблем человечества — эксплуатацию, бедность, голод, загрязнение окружающей среды — в глобальные, которые сегодня уже нельзя свести к ограниченным пространственным рамкам. Они стали неким негативно «всеобщим» фактором, который, как это ни парадоксально звучит, должен подтолкнуть человечество к поиску минимальных общих оснований справедливости с учётом процессов глобализации. С этой точки зрения, её область применения выходит за прежние рамки нацио-
нальных государств, а также прежних парадигм изучения и решения проблем частного присвоения результатов человеческого труда и экономического распределения общественных благ. Как нам представляется, размышления о справедливости являются абстрактно-всеобщими, если они не соотносятся с конкретными, объективно существующими производственными процессами. Именно в них кроются отношения присвоения и отчуждения труда в самых разных формах — от эксплуатации интеллектуального труда до физического труда полуиндустриального и индустриального типа. Одним словом, вопреки тому, что век XXI кардинально отличается от эпохи развития классического индустриального капитализма с ярким антагонизмом между классом буржуазии и пролетариата, для современного глобального мира актуальны до сих пор следующие тезисы К. Маркса в анализе отношений эксплуатации.
На взгляд авторов, следует выделить несколько ступеней формирования отношений эксплуатации. Первая ступень сводится к анализу производства рабочим прибавочной стоимости и её присвоения капиталом, как подчёркивал Маркс, <«...> действием рабочей силы не только воспроизводится её собственная стоимость, но производится избыток стоимости. Эта прибавочная стоимость образует избыток стоимости продукта над стоимостью её элементов, потреблённых для образования продукта, т. е. над стоимостью средств производства и рабочей силы» [6. С. 220]. Право пользования рабочей силой капитал обосновывает тем, что он покупает её на рынке как товар у наёмного работника, лично независимого. Однако намеренно игнорирует тот факт, что его неоплаченный труд как раз и является основой возрастания капитала.
В этом постулате, ещё раз повторимся, в самом общем виде выражается ключевое отношение капитала и порождаемые им социальные неравенства, где общество разделено на собственников средств производства, и тех, т.е. наёмных рабочих, кто владеет единственным товаром — рабочей силой. Вопреки своей антигуманности отчуждение труда обрело новые формы. Современные либеральные теоретики глобальной справедливости не желают видеть этот момент, исходя из того, что каждый человек свободен и юридически независим (что является необходимым условием для покупки капиталом на рынке рабочей силы), а значит, выбирая те или иные формы сво-
его труда, несёт в той же мере ответственность за то, что этот труд не приносит должного благосостояния или ведёт к порабощению. В итоге основная функция рассуждений о глобальной справедливости заключается в построении умозрительных моделей, служащих идеологическим прикрытием реальных процессов эксплуатации, принудительного труда и т.п. Доказательством этого утверждения являются многочисленные концепции морального долга помощи, принципа коллективной ответственности и космополитического универсализма, которые рассматривают проблему справедливости вне существующих форм зависимости целых регионов мира от рыночных агентов глобализации.
Вторая более конкретная ступень анализа отношений эксплуатации связана с феноменом двойственного характера труда. Одним словом, прибавочная стоимость создаётся наёмным рабочим в результате того, что его труд представляет собой необходимый труд и прибавочный труд. В первом случае рабочий производит конкретный общественно полезный продукт, жизненные средства, необходимые для его (работника) постоянного воспроизводства(потребительная стоимость), а в течение второго — абстрактный продукт (или стоимость): «Второй период процесса труда — тот, в течение которого рабочий работает за пределами необходимого труда, хотя и стоит ему труда, затраты рабочей силы, однако не образует никакой стоимости для рабочего. Он образует прибавочную стоимость, которая прельщает капиталиста всей прелестью созидания из ничего. Эту часть рабочего дня я называю прибавочным рабочим временем, а затраченный в течение её труд — прибавочным трудом (surplus labour)» [6. С. 228]. Таким образом, отношение прибавочного труда к необходимому труду образует норму прибавочной стоимости, или степень эксплуатации рабочей силы. Например, если для производства продукта рабочему необходимо трудиться в течение 6 часов, и столько же времени составляет его труд для производства прибавочной стоимости, то степень эксплуатации составляет 100%.
В XX в. в западных капиталистических странах, а также в странах социалистического мира содержание социальной справедливости во многом включало в себя требования 8-часового рабочего дня, социальную защиту и гарантии труда, общедоступность образования и здравоохранения. Реализация этих требований стала воз-
можной благодаря завоеваниям рабочего класса в начале XX в. и влиянию социал-демократических политических и общественных движений. Однако в эпоху глобализации даже социал-реформистский минимум социальной справедливости подвергается поглощению со стороны транснационального капитала. Поэтому борьба за сокращение рабочего дня, социальную защиту труда не может быть выведена за границы содержания справедливости, а наоборот, должна обрести новое место в системе её требований в глобальных условиях. Ведь не стоит забывать, что если анклавы неограниченной эксплуатации наёмного труда или элементы «третьего мира», гетто отсталости активно стали формироваться в индустриальных странах только в последнее время, в особенности в сферах применения труда миграционных рабочих, то большинство трудящихся развивающегося мира сегодня, как и ранее, покрывает минимум своих материальных потребностей за счёт эксплуатации собственной рабочей силы. Другими словами, они до сих пор живут в условиях присвоения капиталом прибавочной стоимости, который не озабочен технологическим прогрессом и информационными слагаемыми производства.
В этом смысле становится актуальным уже поиск такой формы отношений справедливости, которая призвана найти согласованность между постиндустриальными странами и всем остальным миром в борьбе за минимальные требования защиты наёмного труда. Ибо ситуация, когда последние производят основную массу материальных благ мировой экономики, а вторые их потребляют, не заслуживает будущего, несмотря ни на какие призывы моральной ответственности одних перед другими.
На взгляд авторов, данный момент следует рассматривать, в том числе отталкиваясь от следующего, третьей ступени, анализа отношений эксплуатации, также, бесспорно, являющегося достижением политэкономических исследований К. Маркса. Её суть сводится к тому, что в той мере, в какой капитал исчерпывает возможности на продолжительную и интенсивную (сверх) эксплуатацию рабочей силы, наталкиваясь на организованное сопротивление рабочих и других мер, проявляются прогрессивные стороны капитализма в техническом развитии средств производства. Но не наоборот! По доброй воли, капитал не будет стремиться к техническому прогрессу ради сокращения рабочего времени наёмных работников. Этот постулат может быть применим
и для анализа современной нам эпохи, т. к. капиталистическая глобализация знаменуется как раз тем, что не заинтересованный в научно-техническом прогрессе капитал пускается из постиндустриального мира в поиск наиболее дешёвых факторов производства, и в первую очередь дешёвой рабочей силы. Здесь мы приходим к хорошо известному факту глобального вывоза капитала и производств в страны периферийного развития, где в силу дешевизны рабочей силы норма прибавочной стоимости способна возрастать без затрат на технологические инновации.
В этом смысле страны развивающегося мира, а вслед за ними и государства бывшего социалистического блока, в том числе и Россия, за последние десятилетия превратились в объект интенсивного капиталистического поглощения и, как следствие, деиндустриализации производства, потери технологический независимости. Эти меры осуществляются через политику либерализации торговли, снятие протекционистских режимов, неселективный допуск иностранных инвестиций в национальные экономики, приватизацию общественной инфраструктуры (образования, культуры, здравоохранения) и, как следствие, возникновение феномена не просто эксплуатации, а сверхэксплуатации наёмного труда.
Таким образом, возвращаясь к вопросу о справедливости в контексте производственных отношений, авторы считают важным обратить внимание на существующие сегодня тенденции ограничения всевластия транснационального капитала. В данном случае имеется в виду деятельность глобальных и международных профсоюзных объединений, которые так или иначе формируют политику давления на ТНК, обязывая их подписывать и следовать международным рамочным соглашениям (International Framework Agreements). Они выдвигают минимальные требования по защите труда, которые даже спустя полтора столетия с момента их провозглашения, до сих пор остаются актуальными. Например, минимальный уровень трудовых гарантий, включающих 8-часовой рабочий день; страхование от социальных рисков; открытость ведению коллективных переговоров с организациями работников, которое, надо заметить, капитал не считает обязательным за пределами развитого мира; отказ от применения детского и принудительного труда и др. В сущности, эти требования не включают в себя изменение характе-
ра и содержания труда: наёмный работник по-прежнему отчуждается от результатов своего труда, но без этих шагов невозможно гарантировать социальную справедливость минимального уровня, достигнуть солидарности между трудящимися.
Справедливость в требованиях защиты труда становится уже предметом классовой борьбы, представленная деятельностью многих крупнейших международных объединений профсоюзов, которые относятся к производствам, где норма прибыли сравнительно выше, чем в других отраслях экономики. К ним в первую очередь относятся металлургическая, автомобильная, химическая, нефтеперерабатывающая отрасли, в которых наиболее активны и способны ограничивать уровень эксплуатации такие организации рабочих, как Международный профсоюз металлистов, Международный профсоюз работников химической, энергетической и металлургической промышленности и др.
Поэтому представления о социальной ответственности транснациональных корпораций как принципа справедливости, безусловно, не допускает факта уничтожения эксплуатации, а значит, и самого капитала. Одновременно не следует упускать тот момент, что социальная ответственность ТНК в странах их происхождения, т. е. центра капиталистического мира, и в странах с дешёвыми рабочими ресурсами существенно разнится.
Помимо прочего, ограниченность такого подхода к обоснованию справедливости проявляется в том, что глобальные соглашения между ТНК и международными объединениями профсоюзов очевидным образом не затрагивают проблему эксплуатации наёмного труда национальным (внутренним) капиталом в периферийных странах, которые вынуждены подчиняться той же логике неолиберальной глобализации. В этом плане весьма показателен опыт нашей страны, где сверхэксплуатация принимает добровольные формы в силу сокращения рабочих мест с уровнем оплаты труда, покрывающим социальные потребности; не менее пагубной является распространение новых форм эксплуатации в виде «заёмного труда» или неполной занятости [4].
Таким образом, ограничивая абсолютную норму прибавочной стоимости глобального капитала, т. е. степень сверхэксплуатации, данный подход к справедливости, с одной стороны, позволяет гарантировать минимум социальной за-
щиты наёмного труда, сокращение рабочего дня, но, с другой стороны, такая стратегия приводит к устойчивости гегемонии корпоративного капитала, а значит, к стагнации, а не разрешению глобальных проблем. Тогда закономерно возникает вопрос о том, каким должно быть содержание требований социальной справедливости, подразумевающей полное освобождение труда?
Здесь мы приближаемся к проблеме отчуждения труда в условиях глобализации. Прежде следует сказать, что в настоящее время проблема отчуждения труда, помимо вышеуказанных форм эксплуатации, включает в себя присвоение различными силами капитала результатов творческой, культурной и иной социальной деятельности человека. В этом проявляется именно та фундаментальная природа капитала, который живёт тем дальше, чем больше человеческого труда он поглощает. Как точно заметил венгерский марксист И. Месарош: «Капитал — это контролирующая сила. Вы не можете контролировать капитал, вы можете покончить с ним только путём трансформации всего комплекса метаболических взаимосвязей общества. Вы не можете просто играть с ним. Либо он контролирует вас, либо вы покончите с ним. Полумер быть не может» [6]. История социал-реформистских вариаций социальной справедливости показывает, что благодаря полумерам ограничения капитала он в итоге смог найти потенциал для своей дальнейшей экспансии путём формирования новых полей зависимости. Уже сегодня капитал поглощает не только физический труд наёмных работников, но и результаты его интеллектуального труда.
Отсюда, формируются основы интеллектуальной ренты, когда человек превращается во владельца, собственника креативных ресурсов (общественного блага) и использует их для получения дохода. Российские политэкономы А. В. Бузгалин, А. И. Колганов рассматривают в этом превратную форму присвоения капиталом всеобщего культурного богатства через использование рыночными агентами, т. е. «креативными корпорациями части благ мира культуры (результатов предшествующего развития науки и культуры, плодов общедоступного образования и фундаментальной науки)» [2. С. 349].
В этом же контексте с имеющимся в распоряжении социологов индексом развития человеческого потенциала, который комплексно отражает социальную ситуацию в отдельных странах, можно говорить о неравенстве человеческого по-
тенциала, ключевым элементом которого всё же останется показатель неравенства доходов.
В исследовании Р. Уилкинсона и К. Пикетт на основе статистических данных Всемирного банка показано, что множество социальных проблем — сокращение продолжительности жизни, детская смертность, наркомания, преступность, рост числа убийств и психических заболеваний, лишний вес и т.п., за исключением разве что курения и самоубийств коренятся в социальном неравенстве. Они подчёркивают, что решающее значение имеет не бедность, а различие в уровне доходов. Уровень социальной солидарности также обратно пропорционален неравенству [14].
А. Грег, Д. Юлм и М. Тёрнер, анализируя результаты работы программы ООН «Цели развития тысячелетия», пришли к выводу, что разрыв в доходах на душу населения между самыми богатыми и самыми бедными странами за последние 200 лет возрос от соотношения 3:1 до соотношения 30:1 и 50:1 [13]. Они указывают, что этому способствовало доминирующее положение богатых стран в мировой торговле и возможность диктовать свои интересы МВФ и ВТО [13. С. 2]. Неравенство в 53 странах, охватывающих 80 % населения земли, из 73 исследованных также прогрессирует. На момент проведения исследования минимальный уровень неравенства (коэффициент Джини менее 0,25) был зафиксирован в Японии, Дании и Венгрии [13. С. 3]. Сегодня лидерами являются Дания, Финляндия и Норвегия.
Говоря об информационном неравенстве, которое для современного глобального общества представляется одной из наиболее значимых проблем, следует прежде всего выделить неравенство доступа к информации через Интернет. Так, в развитых странах пользователи Интернета составляют 78 %, в развивающихся 32 %, а на всём Африканском континенте к концу 2014 г. выходом в Интернет обладали лишь 20% счастливчиков [11. С. 38]. Глубже всего Интернет проник во всё те же Норвегию и Финляндию.
Существуют различные подходы к анализу причин мирового неравенства и, как следствие, вариантов его преодоления. Ещё Аристотель, выделяя справедливость уравнивающую и справедливость распределяющую, заложил основы такого разделения. Подавляющее большинство авторов связывают первую с социалистическими и коммунистическими проектами, вторую — с либеральными и неолиберальными. Вторая точка бифуркации: равенство результатов или
равенство возможностей. Первый вариант также традиционно считается коммунистическим, второй — либеральным, хотя на самом деле, теоретически обосновывая и проводя в жизнь политику жёсткой экономии в социальное сфере, последние уничтожают возможности, что приводит к равенству результатов для тех, кому не повезло родиться в богатой семье. Кроме того, статистика неравенства всегда считается по результатам, поскольку сами возможности не могут быть отражены иначе, как в результатах.
Последовательно проводя принцип материалистического понимания истории, необходимо заключить, что состояние справедливости/несправедливости в обществе напрямую зависит от характера основного типа труда в данном обществе. Поскольку основой общественного богатства при капитализме выступает абстрактный труд, то есть труд, принципиально поддающийся усреднению и отчуждению, капитализм по своей сущности не может быть справедливым обществом. В данном ключе можно говорить лишь о большей или меньшей степени несправедливости, в зависимости от уровня развития общества, а применительно к национальным общественным системам — от места страны в мир-системе.
Всеобщий труд как требование справедливости. Ситуация коренным образом изменяется, когда основой общественного богатства постепенно становится всеобщий (автоматизированный и в широком смысле — как «материально творческая, предметно воплощающаяся наука» [7. С. 161] — научный) труд. В понимании Маркса, непосредственный физический труд исчезает как определяющий принцип производства, а «качественно он превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент по отношению к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания» [7. С. 208]. Всеобщий труд, в отличие от физического, индустриального труда, служит проявлением не ограниченных физических сил, а всеобщих творческих сил человека. Такой труд, в отличие от абстрактного, принципиальным образом не поддаётся усреднению и не может быть измерен общественно необходимым рабочим временем.
Ярким примером всеобщего труда, его квинтэссенцией на современном этапе развития общества выступает компьютерный труд, автоматизированное материальное производство. Усложнение и совершенствование этого типа
труда создаёт невиданные ранее возможности по вовлечению в производство колоссальных сил природы: освоение космического пространства (спутниковая связь, СРБ-технологии), исследования глубинных структур физической материи (эксперименты на большом адронном кол-лайдере в Церне), освоение энергии океанских течений (эксперименты на Кубе), ассоциированного участия жителей Порту-Алегри в распределении городского бюджета и др. Но даже более интересными представляются нам возможности всеобщего труда как объективной основы справедливого общества — общества, где наконец-то не будет голодных, необразованных, неполучаю-щих медицинскую помощь.
Компьютерный труд создаёт принципиальную технологическую возможность для объединения усилий общества в масштабе всего мира, а также позволяет рационализировать трудовые процессы, сведя к минимуму и в тенденции уничтожив непроизводительный труд. Н. Дайер-Визефорд выделяет несколько практических путей достижения этой цели. Первый и главный — формирование солидарности между занятыми и безработными, поскольку в тенденции создаст ситуацию, когда все будут работать понемножку и «мукам труда», как и безработице, придёт конец.
Более глубокое значение этого требования состоит в уничтожении зависимости между работой и доходом. Эту цель преследует и требование создания института гарантированного всеобщего основного дохода. «В 60-х и 70-х гг. теоретики автономного [или «автономистского».— Примеч. В. .Г] марксизма, например Негри, уже говорили о том, что автоматизация и обобществление производства делает устаревшей трудовую теорию стоимости, поскольку исчезает сама стоимость... Они видели в этом кризис, но не марксизма, который всегда рассматривал наёмный труд как исторически преходящую форму социальной организации, а капитала, который зависит от необходимости и рациональности стоимостного отношения» [12. С. 431]. Гарантированный доход не только открывает перспективу реализации человеком своих способностей в наиболее интересных ему сферах, независимо от их престижа и уровня оплаты труда, не только представляется настоящим спасением для профессионалов творческого труда, органически не приемлющих бюрократизированные формы работы, но и выступает промежуточным этапом на пути к новой форме стоимости [10. С. 119-124].
Разрушение пропорциональности между затратами и результатами всеобщего труда становится причиной вырождения товарного стоимостного отношения, а попытки капитала это отношение сохранить порождают глобальные противоречия современной экономики. «Как только труд в его непосредственной форме перестал быть великим источником богатства, рабочее время перестаёт и должно перестать быть мерой богатства, и поэтому меновая стоимость перестаёт быть мерой потребительной стоимости» [7. С. 214]. Всеобщий труд не вписывается в капиталистические производственные отношения ещё и потому, что он является непосредственно общественным трудом.
Маркс подчёркивает, что условием развития всеобщего труда выступает «понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма, одним словом — развитие общественного индивида» [7. С. 214]. Наивно полагать, что масштабная реализация возможностей всеобщего труда, порождаемых самой его сущностью, произойдёт при господстве частной собственности на средства производства и соответствующих ей ограничениях. Уже сегодня колоссальные мощности суперкомпьютеров используются не частными лицами, а государствами в целях фундаментальных научных исследований, зачастую далёких от извлечения прибыли.
Становление общества справедливости может быть, в конечном счёте, связано с тенденцией к обобществлению информации и с широким демократическим общественным планированием как основой новой формы стоимости. Зачатки её мы усматриваем в попытках реализации проекта Общегосударственной автоматизированной
системы учёта и обработки информации (ОГАС) для управления экономикой СССР, разработанного академиком В. М. Глушковым, и проекта централизованного компьютерного управления плановой экономикой, осуществлявшегося в Чили при президенте Сальвадоре Альенде в 1970— 1973 гг. под руководством британского кибернетика Стаффорда Бира. Что же касается теоретической основы концепции плановой экономики, то её различные проекты включают ряд общих черт: так, 1) компьютерные сети выступят технологической основой общественного планирования; 2) планирование будет вводиться прежде всего в сферы фискальной и денежно-кредитной политики, затем в сферы производства и потребления, начиная со стратегических; 3) превращение рынка товаров и услуг в «социализированный», т. е. полностью прозрачный, возможно лишь в условиях широкой самоорганизации коллективов производителей и потребителей; 4) коллективный контроль над информацией будет являться основой демократического централизма.
Конкретно-всеобщее представление о справедливости с необходимостью вытекает из материалистического понимания истории и концепции интегрально-социальной производящей сущности человека. Только на определённом этапе развития труда и, следовательно, многообразных сторон человеческой сущности это представление сможет реализоваться в действительности. По-видимому, мы уже в преддверии такой реализации, ведь прогресс всеобщего труда как объективной основы справедливости постепенно приходит на смену общественному развитию на основе абстрактного труда, принципиального условия несправедливости.
Список литературы
1. Апресян, Р. Г. Генезис золотого правила [Электронный ресурс] / Р. Г. Апресян // Вопр. философии. - URL: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=837&Itemid=52
2. Бузгалин, А. В. Глобальный капитал 2014 : в 2 т. / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов. - 3-е изд., испр. и сущ. доп. - М. : Ленанд, 2015.
3. Гегель, Г.-В.-Ф. Наука логики / Г.-В.-Ф. Гегель // Энциклопедия философских наук. - М., 1974. - Т. 1.
4. Демократия. Органайзинг. Гражданские права : програм. декларация Конфедерации труда России. [Электронный ресурс]. - URL: www.ktr.su
5. Марксизм сегодня: интервью с И. Месарошем [Электронныйресурс]. - URL: http://www.alternativy. ru/old/magazine/htm/98_2/i.htm
6. Маркс, К. Капитал / К. Маркс. - М. : Изд-во полит, лит., 1988. - Т. 1.
7. Маркс, К. Экономические рукописи 1857-1859 гг. / К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46, ч. 2.
8. Маркс, К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. / К. Маркс // Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. - Т. 42.
9. Орлов, В. В. Проблема системы категорий философии / В. В. Орлов. - Пермь, 2012.
10. Гриценко, В. С. Теория постиндустриального общества в современной зарубежной науке / В. С. Гриценко. - 2-е изд., доп. и испр. - Пермь, 2010.
11. Шрайберг, Я. Л. Библиотеки и Интернет: единство и борьба противоположностей и загадочные перспективы в изменяющейся социокультурной и информационной среде / Я. Л. Шрайберг // Науч. и техн. библиотеки. - 2014. - № 10.
12. Dyer-Witheford, N. Cyber-Marx: Cycles and Circuits of Struggle in High Technology Capitalism [Электронный ресурс]. - URL http://www.fims.uwo.ca/people/faculty/dyerwitheford/index.htm
13. Greig, A. Challenging global inequality: development theory and practice in the 21 century / A. Greig, D. Hulme, M. Turner. - London ; N.-Y. ; Canberra, 2007.
14. Wilkinson, R. The Spirit Level: Why Greater Equality Makes Societies Stronger / R. Wilkinson, K. Pickett. - N.-Y. ; Berlin ; London ; Sydney : Bloomsbury Press, 2009. - 374 p.
Сведения об авторах
Аитова Гульнара Шайдулловна — кандидат философских наук, старший преподаватель Тюменского государственного университета, Тюмень, Россия, tarkviniya@mail.ru
Гриценко Виктория Сергеевна — кандидат философских наук, доцент кафедры философии и права Пермского национального исследовательского политехнического университета, Пермь, Россия. tarkviniya@ mail.ru
Bulletin ofChelyabinsk State University. 2015. No. 12 (367). Economy. Issue 50. Pp. 35-43.
UNIVERSAL LABOUR AS A CRITERIA OF JUSTICE
G. Sh. Aitova
Tyumen State University, Tyumen, Russia, tarkviniya@mail.ru
V.S. Gritsenko
Perm NationalResearch Technology University, Perm. Russia, tarkviniya@mail.ru
In the article the authors arise the problem of the concrete criteria of socialjustice realization. One of the such criteria is the category "universal labour" including in itself the demands of liberation and socialization of labour. Justice and universal labour are interconnected values since they see in expoitation and in alienation of labour their opposition, or the crucial reasons of injustice in the contemporary social relations. The category "universal labour" allows to pave the way of positive negation of injustice in the process of public production, elaborate institutional criteria ofjustice. Thus, the authors show possible practice and institutes of realization of universal labour as an objective criteria of socialjustice.
Keywords:yMS/7'ce, universallabour, exploitation, intellectual rent, solidarity.
References
1. Apresyan R.G. Genesis zolotogo pravila [Genesis of gold rule]. Voprosy filosopii. Available at: http://vphil. ru/index.php?option=com_content&task=view&id=837&Itemid=52, accessed 15.04.2015. (In Russ.)
2. Buzgalin A.V., Kolganov A.I. Global'nyy capital in 2 vol. [Global Capital]. Moscow, Lenand Publ., 2015. (In Russ.)
3. Hegel G.-V.-F. Nauka logiki [Science of logik], Jenciklopedija filosofskih nauk [Encyclopedia of Philosophy], vol. 1. Moscow, 1974. (In Russ.)
4. Demokratija. Organajzing. Grazhdanskie prava. Programmnaja deklaracija Konfederacii truda Rossii [Demokratiya. Organizing. Civic rights. Programm Declaration of the Confederation of Labour of Russia]. Available at: www.ktr.su, accessed 15.04.2015 (In Russ.)
5. Marksizm segodnja, Interv'ju sI. Mesaroshem [Interview with J. Meszaros' Marxism Today "]. Available at: http://www.alternativy.rU/old/magazine/htm/98_2/i.htm, accessed 15.04.2015. (In Russ.)
6. Marx K. Kapital [Capital]. Moscow, Political literature, 1988. Vol. 1. (In Russ.)
7. Marx K. Ekonomicheskie rukopisi 1857-1859 gody [Economical manuscripts 1857-1859s]. Marx K., Engels F. Manuscripts. Second edition. Vol. 46. 1955-1974. (In Russ.)
8. Marx K. Economico-filosofskie rukopisi 1844 goda [Economico-philosophical manuscripts 1844]. Marx K., Engels F. Manuscripts. Second edition. Vol. 42. 1955-1974. (In Russ.)
9. Orlov V.V. Problema sistemy kategoriifilosopii [Problem of the system of categories of philosophy], Perm, 2012. (In Russ.)
10. Gritsenko V.S. Teoriya postindustrialnogo obshestva v sovremennoi zarubezhnoi nauke [Theory of postindustrial society in the foreign science]. Perm, 2010. (In Russ.)
11. Schraiberg Y. Biblioteki I Internet: edinstvoi i borba protivipolozhnostei I zagadochnye perspektivy v izmenyaushemsya sociokulturnoi I informazionnoi srede [Libraries and internet: the unity and struggle of contradictions and secret perspective in the changing sociocultural and information environment]. Nauchnye i tehnicheskie biblioteki [Scientific and technical libraries], 2014, no. 10. (In Russ.)
12. Dyer-Witheford N. Cyber-Marx: Cycles and Circuits of Struggle in High Technology Capitalism. Available at: http://www.fims.uwo.ca/people/faculty/dyerwitheford/index.htm, accessed 15.04.2015
13. Greig A., Hulme D., Turner M. Challenging global inequality: development theory and practice in the 21 century. London, New York, Canberra, 2007.
14. Wilkinson R., Pickett K. The Spirit Level: Why Greater Equality Makes Societies Stronger. New York, Berlin, London, Sydney, Bloomsbury Press, 2009. 374 p.
