CC BY
4I. МАТЕРИАЛЫ И СООБЩЕНИЯ
л. с. сидяков
К ИСТОРИИ РАБОТЫ ПУШКИНА НАД ВТОРОЙ ГЛАВОЙ «ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА»
В рабочей тетради Пушкина 1824—1827 гг. (ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 835; старый шифр Л Б, № 2370) на л. 58 находится черновой текст заключительных стихов VI, VII, VIII и X строф второй главы «Евгения Онегина», не учтенный большим академическим изданием сочинений Пушкина. Привожу его в порядке названных строф (номера стихов даются по отношению к полному тексту строфы).
VI
9 Он из Герм.<ании> туманной Привез презренье суеты1 Славолюбивые2 мечты Ученость [ум] не много странной8 Всегда
VII
9 Он4 забавлял мечтою сладкой 5 Сомненья6 сердца своего — Цель жизни нашей для него 7 — Был<а> 8 заманчивой загадкой — Над ней он голову ломал И чудеса подозревал 9 —
1 Привез учености плод<ы>
2 Вольнолюбивые
3 а. Дух пылк<ой>, тон <?> вес<ь>ма <?> б. Дух пылк<ой> и не много странной в. Дух пылк<ой> иль <?> не много странной
4 Начато: Уж <?> —
5 а. Он наслаждался жизнью сладкой б. Он создавал мечтою сладкой в. Он наполнял мечтою сладкой
6 а. Начато: <нрзб.у б. Волненья
7 а. Как в тексте, б. Цель этой жизни для него
8 Начато: казалася ему
Она заманчивой загадкой
9 И ничего не понимал
10 Людей священные 10 друзья Что их бессмертная11 семья Неотразимыми лучами 12 Когда-нибудь нас озарит И мир 13 блаженством одарит —
X
13 Он пел поблеклой жизни цвет 14 (Без малого15 в 18 лет)
За этими черновыми отрывка(ми следуют наброски стихов, относящиеся, по-видимому, уже к четвертой главе «Евгения Онегина» и также не включенные в варианты VI тома большого академического издания:
С 16 мо<е>й холодною душой [Печально преданной17 другой]
любовью чистой
Стихи эти связаны, по-видимому, либо с отповедью Онегина Татьяне,18 либо с начальными строфами четвертой главы романа. Они перекликаются с ранее представленными в той же тетради (см. л. 41—41 об.: ср.: VI, 341, 339, 342) лирическими излияниями то «автора», то Онегина: в процессе творческой работы Пушкина они оказывались взаимопереходными. Однако поэт не задерживается на этой, начатой уже ранее и завершаемой лишь впоследствии теме и возвращается к «картине счастливой любви» Ленского: вслед за черновым текстом XXV строфы четвертой главы «Евгения Онегина» (л. 57 об.) на л. 58 и 58 об. идут черновики XXVI и XXVII строф.
Таким образом, публикуемый текст находится между черновым текстом XXV (л. 57 об.) и XXVI строф четвертой главы «Евгения Онегина»; он занимает в рабочей тетради Пушкина всю верхнюю часть л. 58, причем распадается на несколько от-
10 а. Как в тексте, б. надежные
11 а. свободная б. священная в. могучая
12 Начато: Когда нибудь пустыню <?>
13 Начато: И миру
14 а. Он пел <нрзб.> лет
б. Он пел поблеклой цвет Увядшей жизни
15 Начато: Без малого быв <?>
16 Начато: Мне ль
17 отданной
18 Предположение Н. В. Измайлова. Автор пользуется случаем выразить Н. В. Измайлову признательность за помощь в прочтении публикуемых отрывков.
деленных друг от друга отрывков: сперва идут последние стихи строфы VIII второй главы, затем концовка строфы VII и заключительное двустишие строфы X, а уже вслед за ним — за разделяющей чертой — фрагменты стихов, предположительно относимых к четвертой главе романа. Отрывок же строфы VI приписан сбоку, слева от концовки строфы VII. Последняя складывается из разрозненных фрагментов: вначале идут стихи 12—14, затем стих 11 и непосредственно вслед за ним стихи 9 и 10. Под первыми тремя стихами VII строфы знаки концовки и разделения. Нижнюю часть листа занимает уже черновик строфы XXVI четвертой главы «Евгения Онегина».
Рукопись эта была в свое время описана В. Е. Якушкиным;19 он — правда, не всегда точно — привел лишь первые стихи составляющих ее отрывков (конец строфы X он открывает отсутствующим здесь стихом «Он пел те дальные страны...»). Только отрывок строфы VI приведен полностью, но также не вполне точно; приняв последнее слово «Всегда», указывающее на совпадение заключительного двустишия с сложившимся ранее текстом строфы («Всегда восторженную речь || И кудри черные до плеч»), за «Вид», В. Е. Якушкин ошибочно прочел конец публикуемого отрывка: «Ученость и немного странный II Вид...». Следующие за отрывками строф второй главы «Евгения Онегина» стихи не упоминаются В. Е. Якушкиным вовсе, а строфа XXVI четвертой главы романа по недосмотру обозначена как XXVII. Все это предопределяет необходимость осуществляемой ныне полной публикации приведенного текста.
Возникает естественный вопрос о месте публикуемых отрывков в творческой истории второй главы «Евгения Онегина» и их соотношении с другими рукописями этой главы и печатным текстом. Решение его зависит прежде всего от возможности датировки этих черновых отрывков, неожиданно вклинивающихся в черновой текст четвертой главы романа. В «Летописи жизни и творчества А. С. Пушкина» М. А. Цявловского строфы XXIV—XXVII четвертой главы «Евгения Онегина» датированы 1—5 января 1825 г.20 Действительно, в рукописи после строфы XXIII находятся даты: «1 Генв. 1825» и «31 дек. 1824» (VI, 336). Строфа эта, вводящая читателя в круг событий, последовавших за объяснением Онегина и Татьяны, открывает ряд строф (XXIV, XXIVa—ХХГУд; см.: VI, 356—361),сконцентрированных вокруг темы Татьяны и предваряющих как сюжетную коллизию будущей седьмой главы (подготовка к поездке в Москву), так и
19 См.: Якушкин В. Е. Рукописи Александра Сергеевича Пушкина, хранящиеся в Румянцевском музее в Москве. — Русская старина, 1884, т. ХЫН, июль, с. 31. См. также: Гофман М. Л. Пропущенные строфы «Евгения Онегина». — Пушкин и его современники, вып. XXXIII—XXXIV, Пб., 1922, с. 24, 45—46.
20 Цявловский М. А. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. I. М., Изд. АН СССР, 1951, с. 550.
пейзажные описания конца четвертой главы (ср. строфу ХЬ окончательного текста со строфами ХХ1Ув и ХХ1Уд в черновике; см.: VI, 89—90 и 358—359, 360; ср. с. 327). Строфы эти в тетради № 835 занимают л. 52—54, почти не прерываясь другими текстами (исключение составляет небольшой отрывок сцены в Чудо-вом монастыре из «Бориса Годунова» на л. 52 об.). Листы же 54 об. — 57 об. заняты рядом других произведений Пушкина, датируемых в большом академическом издании периодом с 1 по 25 января 1825 г. (часть «<Набросков к замыслу о Фаусте>», незаконченные стихотворения «Я был свидетелем златой твоей весны...» и «[Лишь розы] увядают...», стихотворные отрывки «Скажи мне, Ночь, зачем твой тихой мрак...» и «Он вежлив был в иных прихожих...», эпиграмма на Воронцова «Сказали раз царю, что наконец...» и некоторые другие тексты). Только после этого, на л. 57 об., Пушкин возвращается к «Евгению Онегину», но, изменив ранее намеченный план, переходит к новой теме: для этого создается новая концовка строфы XXIV («Увы, Татьяна увядает...»), переключающая внимание читателя на тему Ленского («Но полно; нужно мне скорей II Развеселить воображенье || Картиной счастливой любви...»; VI, 357), составляющую содержание следующих, XXV—XXVII строф (л. 57 об. — 58 об.).
Таким образом, работа Пушкина над XXIV—XXVII строфами четвертой главы «Евгения Онегина» не представляла собой единовременного процесса, но подразделялась на два этапа, не обязательно тесно между собой связанных хронологически. Возвращение на л. 57 об. к «Евгению Онегину» не было простым продолжением ранее начатой работы, а переводило ее в новое русло: новая концовка строфы XXIV и следующие за нею строфы XXV—XXVII представляют собой единый комплекс, прямо не вытекающий из первоначального варианта XXIV строфы и следующих за нею, развивающих ту же тему, отброшенных строф. Поэтому прямая хронологическая последовательность в работе над ними отнюдь не обязательна, и их приурочение к началу января 1825 г. не может считаться несомненным. Косвенные данные, напротив, свидетельствуют о другом. Уже на л. 58 об. за черновым текстом XXVII строфы четвертой главы «Евгения Онегина» следует заметка «<0 стихотворении ,,Демон">», датировка которой не ограничивается январем 1825 г. (XI, 531); начиная же с л. 59 и до л. 65 следует черновой автограф стихотворения «Андрей Шенье», датированного маем—июнем 1825 г. Все это позволяет поставить вопрос о передатировке XXV— XXVII строф четвертой главы «Евгения Онегина» более поздним временем; подтверждением этого могут служить и появляющиеся между ними черновые наброски, относящиеся к нескольким строфам второй главы романа.
Над второй главой «Евгения Онегина» Пушкин работал в основном в конце 1823 г.; январем 1824 г. предположительно датируется ее первая беловая рукопись, существенно отличающаяся
от печатного текста, появившегося в октябре 1826 г. Чрезвычайно близка к последнему вторая беловая рукопись этой главы, относящаяся к началу 1825 г., т. е. ко времени работы Пушкина над четвертой главой романа. Происхождение этой рукописи необычно: Пушкин изготовил ее для перенесшего тяжелую болезнь П. А. Вяземского; первое упоминание об этом содержится в письме поэта к В. Ф. Вяземской от 24 марта 1825 г. (XIII, 156). В письмах к самому Вяземскому от конца марта—начала апреля Пушкин сообщает уже о своей работе над этой рукописью («я переписываю для тебя Онегина»; «Онегина переписываю. Немедленно и он явится к тебе»; см.: XIII, 159, 160). К 20-м числам апреля работа над рукописью была закончена, и А. А. Дельвиг отвозит ее в Петербург Л. С. Пушкину (XIII, 165).
Переписывание второй главы «Евгения Онегина» для Вяземского не было механическим: Пушкин внес в новую беловую рукопись существенные изменения, в частности переработал VI, УН, VIII и X строфы. Можно предполагать, что следы именно этой работы и несет л. 58 тетради № 835; в трех строфах — VII, VIII и X —текст второй беловой рукописи полностью совпадает с последним вариантом публикуемого черновика, и лишь в строфе VI Пушкин в основном возвращается к тексту первой беловой рукописи, хотя учитывает все же и результаты работы над новым черновым вариантом. Сравним:
1-я беловая рукопись
Он из Германии свободной Привез учености плоды Вольнолюбивые мечты Дух пылкой, прямо благородн<ой> Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч
(Ф. 244, оп. 1, № 931, л. 4 об.)
2-я беловая рукопись
Он из Германии туманной Привез учености плоды, Вольнолюбивые мечты, Дух пылкий и довольно странный, Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч
(Там же, № 932, л. 1 об.)
Таким образом, черновые отрывки, публикуемые в настоящей статье, почти несомненно связаны с работой Пушкина над второй беловой рукописью главы «Евгения Онегина». Косвенным подтверждением этого служит характерная ошибка Пушкина при переписывании VII строфы: дойдя до 9-го стиха, он поначалу вписывает его прежний вариант («Он [знал и труд и вдохновенье]»), но затем, видимо, спохватившись, обращается к новой концовке строфы: «Он забавлял мечтою сладкой» и т. д. (ф. 244, оп. 1, № 932, л. 1 об.).21 Главный интерес этих отрывков и заключается в том, что они дают возможность проследить харак-
21 Возможно, что аналогичный случай наблюдается и при переписывании XXII строфы второй главы: сперва Пушкин повторяет прежний вариант («Вот юность. Ольга подарила || Ему восторгов первый сон»), а затем переделывает этот стих: «Она поэту подарила || Младых восторгов первый сон» (ф. 244, оп. 1, 1№ 932, л. 3). Однако в данном случае отсутствует предшествующая рукопись, содержавшая уже этот новый вариант.
тер творческой работы Пушкина при создании второй беловой рукописи и, следовательно, окончательного текста романа, поскольку в строфах VII, VIII и X второй главы этот текст совпадает с последними вариантами черновика.22 Именно в этих случаях (строфы VII, VIII и X) разночтения между первой и второй беловыми рукописями, пожалуй, наиболее значительны: прежние концовки здесь заменялись совершенно новыми. Ср. варианты первой беловой рукописи:
VII
9 Он знал и труд и вдохновенье И освежительный покой К чему-то жизни молодой Неизъяснимое влеченье Страстей мятежных буйный пир И слезы и сердечный мир
(VI, 558)
VIII
10 Что жизнь их —лучший неба дар — И мыслей неподкупный жар И Гений власти над умами Добру людей посвящены, И славе доблестно равны
(VI, 558)
X
13 Он пел дубравы где встречал Свой вечный, милый идеал (VI, 560)
Остальные переделки во второй беловой рукописи носят, как правило, менее радикальный характер;23 исключение составляет
22 В первом издании второй главы «Евгения Онегина» имелось, правда, одно разночтение в конце строфы VII: последний ее стих читался «И чудеса воображал» (см.: Пушкин А. Евгений Онегин, роман в стихах. М., 1826, с. 13; курсив мой, — J1. С.). Оно было отмечено в примечании к изданию шестой главы романа, дававшем список ошибок, допущенных в издании предшествовавших глав (см.: VI, 640); здесь восстанавливалось чтение рукописи «И чудеса подозревал», которое было затем введено во второе издание второй главы «Евгения Онегина» (1830). Кроме того, в прижизненных изданиях «Евгения Онегина» не воспроизводился конец VIII строфы; впервые, хотя и с ошибками, он был напечатан Г. Н. Геннади, см.: Пушкин А. С. Сочинения, т. 3. Изд. Я. А. Исакова. СПб., 1859, с. 40. Правильное чтение появляется в издании: Пушкин А. С. Сочинения. Изд. осьмое, пспр. и доп., под ред. П. А. Ефремова. Т. III. М., изд. Ф. И. Анского, 1882, с. 32.
23 Я, естественно, не касаюсь здесь вопроса о творческой истории второй главы более широко и не упоминаю поэтому о многих ее деталях, как например исключение целого ряда строф, восстановление некоторых первоначально зачеркнутых и т. д. Речь, таким образом, идет лишь о случаях прямой замены одного текста (или его деталей) другим.
строфа XIV, конец которой также целиком заменяется, частично за счет переработки зачеркнутой XVIII (XI) строфы (см.: VI, 561; ср. с. 37). Кроме того, творческая работа по изменению первоначального текста частично велась непосредственно на первой беловой рукописи (см., например, л. 20 об., 21, 24; ср.: VI, 568, 569, 571), вероятно одновременно с переписыванием для Вяземского, хотя, конечно, точно установить, когда появляется этот слой переработок, не представляется возможным; очевидно, что по времени он отделен от первоначального слоя этой рукописи.
Публикуемые черновые отрывки нескольких строф второй главы «Евгения Онегина» проливают, таким образом, некоторый дополнительный свет на историю работы Пушкина над этой главой, обнаруживая следы творческой переработки первоначально сложившегося ее текста и существенно дополняя представление о характере этой работы. Они должны быть учтены при подробном исследовании истории текста и вообще творческой истории «Евгения Онегина». Они помогают, кроме того, уточнить датировку работы Пушкина и над четвертой главой романа: если предположение о непосредственной связи этих черновиков с переписыванием второй главы для Вяземского верно, то создание концовки XXIV—XXVII строф четвертой главы «Евгения Онегина» может быть отнесено к концу марта—апрелю 1825 г., чему не противоречит их положение в рабочей тетради Пушкина почти непосредственно перед черновой рукописью «Андрея Шенье». Следует, наконец, отметить еще одну любопытную подробность: переработка VI, VII, VIII и X строф второй главы «Евгения Онегина» вносит существенные коррективы в характеристику Ленского,24 и осуществляется она именно тогда, когда Пушкин приступил к новой разработке его образа в четвертой главе романа; вполне возможно поэтому, что оба этих процесса взаимосвязаны, и работа Пушкина над образом Ленского получает в результате некоторое новое освещение. Но исследование этого вопроса выходит за пределы задач, стоявших перед публикацией случайно упущенных при издании вариантов «Евгения Онегина» черновых отрывков нескольких строф пушкинского романа.
24 См.: Лотман Ю. М. К эволюции построения характеров в романе «Евгений Онегин».— В кн.: Пушкин. Исследования и материалы, т. III. М.-Л., Изд. АН СССР, 1960, с. 145-147.
