CC BY
143
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
В.Ю. ТИТОВ
кандидат исторических наук, доцент Иркутского государственного педагогического университета
К ИСТОРИИ ДИСКУССИИ О ПУТЯХ РАЗВИТИЯ РОССИИ В СЕРЕДИНЕ 20-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА
В 20-х числах мая 1925 г. между Николаем Ивановичем Бухариным и Надеждой Константиновной Крупской разгорелся спор о дальнейшем развитии страны. Поводом для спора стало появление статьи Бухарина «Еще раз к вопросу о нашей политике в деревне», поступившей в копиях к членам Политбюро 23 мая 1925 г. В статье шла речь о перегруппировке сил внутри партии с тем, чтобы оживить деятельность сельских советов.
После провала концессионного плана на Генуэзской конференции у большевиков остался лишь один вариант экономического развития страны — создание широкой сети кооперативов1. Н.И. Бухарин в своей статье ссылался на изречение В.И. Ленина о кооперации как о способе радикального изменения государственного капитализма путем организации самостоятельных общественных производственных объединений. Приведем для примера небольшой отрывок из буха-ринской статьи: «Не подлежит ни малейшему сомнению, что в этой брошюре (Бухарин ведет речь о статье Ленина «О кооперации». — В.Т.) кооперация трактуется не как звено государственного капитализма, не как государственно-капиталистическая форма объединения мелкобуржуазных производителей, а в основном как некая новая форма, "самостоятельная" в своем значении, принципиально отличная от государственно-капиталистических предприятий, форма, которая обеспечивает трудящимся непосредственное продвижение к социалистическому порядку вещей»2. Под понятием «государственный капитализм» Бухарин подразумевал социалистическое государство, гипотетически позволявшее крестьянам быть таким же гегемоном в государстве, как и рабочий класс.
Подобная трактовка последних трудов В.И. Ленина вызвала возражения со сторо-
ны Н.К. Крупской, которые она выдвинула в своей статье «Было ли у Ильича два стратегических плана, один в 1921-м году, другой в 1923-м». Особенно Надежда Константиновна опасалась, что позиция Бухарина приведет к усилению политического влияния крес-тьянства3. Для придания большей значимости данному тезису Крупская ссылалась на факт отрицательного отношения Ленина к кооперации в 1921 г. и на его утверждение о том, что социализм немыслим без крупной индустрии. По ее словам, Ленин предлагал «воспользоваться капитализмом», в том числе и кооперативами, и мелкотоварным крестьянским хозяйством, «как средством для укрепления крупного производства и для обобщения мелкого производства»4 в колхозах.
Частная собственность крестьян противоречила, как отмечала Крупская, принципам построения социализма и ставила под сомнение политическую гегемонию большевиков. Бухарин же думал, что укрепление частной собственности на селе приведет к обогащению крестьянина и позволит ему вести с властью разговор на равных, а возможно, и легально заявлять протест против несовершенств системы управления большевиков.
Умело манипулируя цитатами из собрания сочинений своего мужа, Крупская утверждала, что социализм достижим только через укрепление крупного производства и обобществление крестьянских хозяйств. При этом она не смогла дать четкого определения ни государственному капитализму, ни кооперации как таковой, ни кооперации как форме коллективного управления. На с. 7 статьи «Было ли у Ильича два стратегических плана...» она сама призналась в слабости своей позиции, призвав бороться с возможным многообразием политических и экономических форм деятельности (которое, по сути,
будет являться протестом против диктатуры большевиков) только путем обобществления крестьянских хозяйств в деревне5.
Бухарин не ставил вопрос о том, какой из планов Ленина был лучше для России в середине 1920-х гг.: концессионный — развитие государственного капитализма в секторе индустрии, или мелкотоварный — кооперативный. Он предлагал использовать для построения социализма оба плана, но опираться прежде всего на мелкотоварное крестьянское хозяйство6. Бухарин не отрицал ленинского утверждения, приведенного в статье «О продналоге», что частное крестьянское хозяйство чуждо социализму и в политической перспективе возможно возникновение противоречий между крестьянами и государством. Но объединение крестьянских хозяйств в кооперативы, по Бухарину, позволило бы снять остроту таких противоречий. Примеру крестьян последовали бы рабочие провинциальных городов, получившие право образовывать самостоятельные в хозяйственном плане артели. Под артелями Бухарин понимал добровольные объединения мелкотоварных производителей, работающих сообща и распределяющих прибыль поровну7.
По замыслу Бухарина, создание артельного производства в стране способствовало бы укреплению демократии в местных советах. Речь шла о «строе цивилизованных кооператоров», которые получили бы право заниматься частнособственническим хозяйством в то самое время, когда средства производства остаются в руках пролетариата. При таком внутриполитическом положении Бухарин не видел опасности в том, что некоторая часть населения стала бы выражать настроения, отличные от настроений пролетариата. По всей видимости, он подразумевал терпимость власти не просто к какой-то абстрактной политической оппозиции, а к тем силам в деревне и в провинции, которые оказались бы способными через кооперацию перейти к обобществленному колхозному хозяйству. Как писал Бухарин, «эта эволюция будет идти безболезненно и гладко» только в некоторых, отдельных хозяйствах. «Часть кооперативных предприятий будет неизбежно, даже в условиях пролетарской диктатуры, идти по капиталистическому руслу развития точно так же, как вообще в деревне будет происходить в определенные периоды даже довольно острая ... классовая дифференциация»8.
Последняя часть статьи Бухарина, «Накопление в сельском хозяйстве и различные его формы», посвящена лозунгу «Обогащайтесь!». Любое обогащение, по его мнению, становилось первым сигналом строительства социалистического общества, поскольку бедные не способны по достоинству, правильно оценить что бы там ни было. «Крестьянам, всем крестьянам, надо сказать: обогащайтесь, развивайте свое хозяйство и не беспокойтесь, что вас прижмут. Мы должны добиться того, чтобы и беднота возможно быстро исчезла, перестала быть беднотой»9. В этой связи бухаринский лозунг «Обогащайтесь!» призывал все взрослое население объединяться в кооперативы и таким путем преодолевать препятствия на пути к социализму. Если же препятствия возникали, то следовало немедленно заявлять гласный протест и адресовать его в местные советы.
Призыв «Обогащайтесь!» оказывался самой крайней необходимостью для достижения гражданского мира между крестьянами и пролетариатом.
Таким образом, опираясь только на статьи Ленина, Бухарин пытался доказать своим оппонентам, стоявшим за спиной Крупской, преимущество именно кооперативного варианта социализма. Лишь вложив в свое хозяйство большие дополнительные средства, крестьянин оказался бы заинтересованным в стабильном внутриполитическом развитии страны и изначально отошел бы от поддержки любой антисоветской оппозиции. В этом смысле политика нэпа, политика поддержки крепкого крестьянского хозяйства закладывала фундамент прочного, бескризисного государственного строя.
На последних страницах рассматриваемой статьи Бухарин перешел к описанию особенностей возможных крестьянских протестов на селе. Он сразу же предупреждал, «что процесс развития хозяйственных форм» здесь протекает «далеко не гладко, что наряду с движением основной массы крестьянства к социализму» происходит обострение классового расслоения в деревне. Классовая борьба в деревне есть и будет, считал Бухарин, до тех пор, пока там работает свободный производитель. Для него вопрос состоял не в том, чтобы отрицать или не отрицать такую борьбу, а в том, чтобы сознательно не обострять противоречия между классами. Слепое следование марксистской теории о классах и
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
классовой борьбе выглядит, по мнению Бухарина, сознательным «курсом на "вторую революцию" в деревне», «на разжигание, на обострение классовой борьбы»10.
Нигде не называя имени Крупской, а лишь употребляя безличную форму «мой оппонент», Бухарин на ряде примеров пытался показать, что «сплошное недоразумение» с ленинским вариантом построения социализма вытекает из «неряшливости» при цитировании Ильича11.
Неспособность на рубеже 1920—30-х гг. пролетарской элиты, в силу своей социальной косности, признать право на творческое толкование наследия Ленина привела партию большевиков к расколу. Главная линия этого раскола проходила между сторонниками теории Е. Преображенского, придерживавшегося позиции Л.Д. Троцкого, и сторонниками теории Н.И. Бухарина, некоторое время поддерживавшего И.В. Сталина. Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев и Н.К. Крупская в данном случае выступили как чистые ленинцы, призывавшие к сохранению на практике идей Ленина такими, какими их видел Ильич до 1923 г. Самое интересное то, что кроме Бухарина против позиции Крупской никто не возражал.
Например, Преображенский, в противоположность Бухарину, полагал, что в условиях дефицита ресурсов, который неизбежно возникнет в результате интенсивного индустриального строительства, правительство должно будет ограничить потребности населения, а это приведет страну к крупному социальному конфликту. Поэтому нужно ориентироваться на модель, при которой развитие страны зависело бы от состояния индивидуального мелкотоварного хозяйства. Иначе партия вынужденно перейдет к эксплуатации собственного народа, что вызовет гнев в обществе и отход руководства страны от принципов марксизма. В 1926 г. теоретические взгляды Бухарина оказались более предпочтительными, чем идеи Преображенского, так как последние не соответствовали взглядам партийного большинства на строительство социализма12.
После 1928 г., когда платформа Троцкого была разгромлена, это большинство изменило свои взгляды на теорию Бухарина. Большевики перешли к прямому подавлению частной инициативы, чего не мог предположить Николай Иванович в 1925-1926 гг. Осуществление такой внутренней политики для
большинства партийцев оправдывалось истерией мобилизационных публикаций в печати. Казалось, скоро наступит война если не со всем капиталистическим окружением, то, по крайней мере, с Англией. Поэтому узурпация власти и попрание демократии в советах воспринимались как вполне приемлемая цена за возможность построения социализма.
В статье «Еще раз к вопросу о нашей политике в деревне» Бухарин предлагал любые противоречия, в том числе инициированные партией, разрешать через профессиональные союзы, которые должны были выступать законодательными гарантами существования мелкотоварного крестьянского производства13. В профсоюзах Николай Иванович надеялся найти силу, объединяющую частный торговый капитал с государственной индустрией. При такой постановке вопроса статья Бухарина давала понять его оппонентам, группирующимся вокруг Крупской, что кооперация из чисто экономической формы превратится в фактор перераспределения власти и нового кадрового обеспечения партии большевиков в целом. Этого сторонники Крупской услышать не захотели. В преддверии XIV съезда ВКП(б) они развернули дискуссию, итоги которой ЦК запретил публиковать в печати14. Смысл вопросов, по которым приверженцы Крупской решили дать бой Бухарину, сводился к следующему: можно ли разрешить классовую борьбу в деревне в рамках советского законодательства?
В настоящее время этот идеологический бой нашел отражение на нескольких листах, хранящихся в Российском государственном архиве социально-политической истории. Они начинаются небольшим абзацем, содержащим краткую характеристику обстановки, в которой происходила XIV Всесоюзная партконференция. На конференции Крупская прямо крайне негативно отозвалась о статье Бухарина, назвав его рассуждения о «новой революции и разжигании классовой борьбы» ошибкой, «замазывающей решения XIV партконференции». «Гармония интересов» кулаков и советской власти, ослабление роли комбедов на селе «есть известное допущение капиталистических отношений под контролем пролетарской государственности. Этого, — отмечали оппоненты Бухарина, — Николай Иванович не понимает. То, что у Ленина было два пути развития, — неправильная и ложная мысль»15.
Наибольший скепсис у сторонников Крупской вызвало «замазывание классовой борьбы» Бухариным. «У нас кулак, участвующий в кооперации или вложивший 100 рублей в сельскохозяйственное кредитование ... захватывает систему кредитования и использует для себя экономическую мощь советского государства», — отмечали они. Не успокоившись на этом, 1 октября 1925 г. Зиновьев, Каменев, Крупская и Сокольников послали в ЦК секретную докладную записку, в которой выступили против уравнивания в правах кулаков с бедняками и пролетариями. В этой записке они не скрывали своего возмущения статьей Бухарина и заявлением Сталина от 5 апреля 1925 г. В тот день генеральный секретарь принял делегацию селькоров и заявил о возможном политическом «уравнении в правах крестьян с рабочими и закреплении за крестьянами права владения землей на сорок и более лет»16.
Сторонников Крупской это напугало. Не последнюю роль здесь сыграл личный момент. Они опасались, что уравнивание в правах крестьян с рабочими еще более укрепит власть и, главное, авторитет Сталина. В связи с этим призывы Бухарина о гражданском мире между крестьянами и рабочими были принесены в жертву идеологическим разногласиям.
Если внимательно проанализировать архивные данные, касающиеся существа дискуссии, развернувшейся между Крупской и Бухариным в 1925—1926 гг., то идейной базой спора можно признать статью Зиновьева
«Философия эпохи». В ней в единственной устанавливалась связь между кооперацией и перерождением партии и потерей большевиками власти. Вопрос о построении «гражданского мира», об изначальном предотвращении возможных социальных трений, конфликтов и протестов на селе оказывался чуждым для Зиновьева, Каменева, Крупской и Сокольникова. Их интересовала в первую очередь фигура Сталина, возможность его смещения с поста генерального секретаря ВКП(б). Политика же, предложенная Бухариным, ориентировала большинство не только на восстановление разрушенного хозяйства, но и на укрепление основ социалистического общества.
Примечания
1 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 82, оп. 2, д. 184, л. 49.
2 Там же. Л. 52.
3 Там же. Л. 33-39.
4 Там же. Л. 31.
5 Там же. Л. 35.
6 Там же. Л. 49 (дополнение к п. 2).
7 Там же. Л. 53.
8 Там же. Л. 55.
9 Там же. Л. 63.
10 Там же. Л. 67.
11 Там же. Л. 69.
12 Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. М., 1998. С. 260-261.
13 РГАСПИ. Ф. 82, оп. 2, д. 184, л. 72.
14 Там же. Л. 129.
15 Там же. Л. 129-130.
16 Там же. Л. 139-140.
