CC BY
126
Сер. 6. 2007. Вып. 2. Ч. I
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
В.Н. Скрылъ
К ИССЛЕДОВАНИЮ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЯВЛЕНИЙ ПРЕДПЕНСИОННОГО КРИЗИСА РАЗВИТИЯ
Развитие личности в период поздней взрослости определяется общими закономерностями возрастного развития и специфическими для каждого человека особенностями жизненного пути. Разноречия в определении возрастных границ периода поздней взрослости и расхождения в результатах исследования этой возрастной группы обусловлены накопленными в течение жизни индивидуальными различиями, которые, согласно закону разнообразия1, приобретают больший разброс, чем периоды ранней и средней взрослости.
Исследования второй половины XX в. показывают, что описание психического развития в пожилом возрасте при помощи дефицитарной модели не является адекватным. Современные авторы все чаще описывают поздние периоды жизни с учетом пластичности и саморегуляции, выделяют не только потери, но и приобретения2. В целом, можно говорить о смене парадигмы в исследовании старения от компенсаторной модели к модели развития3.
Рассматривая индивидуальное развитие, Б.Г. Ананьев отмечал, что с возрастом уменьшается гетерохронность состояний личности и субъекта, но возрастает дистанция между ними и временными характеристиками человека как индивида4. Таким образом, границы возрастных периодов поздней взрослости и старости являются условными, а на психическое развитие в эти возрастные периоды большое влияние оказывает субъективное восприятие собственного возраста.
Фактический выход на пенсию не только влечет за собой перемены во всех сферах жизни человека, но и связывается в обыденном сознании с наступлением старости. В работах отечественных и зарубежных авторов показано, что этот возрастной период воспринимается через призму стереотипов, которые часто негативно отражаются на самовосприятии человека5. Кроме того, существуют тендерные различия в отношении к стареющим мужчинам и женщинам - «двойной стандарт старения», когда статус мужчин зависит от занятости (работы), а женщин - от репродуктивного цикла6.
Современные авторы все чаще обращаются к проблемам социальной адаптации людей старших возрастов, при этом больше рассматриваются ситуационные и культурные факторы, а внутренней, субъективной стороне уделяется меньше внимания.
В отечественных исследованиях период поздней взрослости представлен крайне мало. Работы, выполненные в советский период (Н.В. Панина, H.H. Сачук, В.Д. Шапиро), не отражают тех проблем, которые вынуждены решать люди, достигшие пенсионного возраста в настоящее время. Их особенностью является то, что они росли и работали в одной социальной структуре, а выходят на пенсию в другой. По данным О.В. Красновой, для современной социальной ситуации характерны: кризис нормативных представлений об отношении личности и общества, изменение социальной идентификации и смысла жизни людей, усиление социальной стратификации, кризис механизмов социальной регуляции7. Таким образом, люди, достигающие пенсионного возраста, вынуждены не только
О В.Н. Скрыль, 2006
справляться с профессиональным кризисом, но и приспосабливаться к новой социальной ситуации. Они не имеют моделей успешного старения в современных условиях, что приводит к отсутствию уверенности в своей значимости для других людей и лишает их возможности планировать собственную жизнь.
Выход на пенсию - сложное, многоплановое социальное событие и процесс, состоящий из этапа подготовки к оставлению работы, этапа принятия решения о прекращении трудовой деятельности и этапа адаптации к новому образу жизни8. Исследования, рассматривающие выход на пенсию, обращаются, в основном, к третьему этапу - адаптации, и не касаются субъективной стороны этапа подготовки к оставлению работы.
В современной отечественной литературе период выхода на пенсию рассматривается как кризис утраты профессии (Э.Ф. Зеер), как этап постпрофессионализма (А.К. Маркова), как «маркерное» событие в жизни человека (О.В. Краснова, А.Г. Лидере), как кризис позднего возраста, включающий в себя кризис утраты профессии и кризис перехода от зрелости к старости (В.И. Василенко, В.Р. Манукян9).
Выход на пенсию имеет ряд признаков критической ситуации. Субъективно он воспринимается как событие, создающее потенциальную или актуальную угрозу удовлетворению фундаментальных потребностей. В ситуации выхода на пенсию перед человеком встают проблемы, решения которых он не может избежать, но, в то же время, он не может их разрешить привычными способами.
Выход на пенсию как событие подходит под общее определение кризиса, данное Ф.Е. Василюком: «кризис - это кризис жизни, критический момент и поворотный пункт жизненного пути»10. Дж. Каплан выделяет четыре последовательные стадии кризиса:
1) первичный рост напряжения, стимулирующий привычные способы решения проблем;
2) дальнейший рост напряжения в условиях, когда эти способы оказываются безрезультатными; 3) еще большее увеличение напряжения, требующее мобилизации внешних и внутренних источников; 4) повышение тревоги и депрессии, чувство беспомощности
' и безнадежности, дезорганизация личности. Кризис может кончиться на любой стадии, если ситуация разрешается.
Если соотнести эти стадии с этапами выхода на пенсию, выделенными В.Д. Шапиро, окажется, что все они относятся к первому этапу - подготовке к оставлению работы. При этом факторами, вызывающими напряжение, будут: приближение возраста выхода на пенсию и необходимость выбора, продолжить ли трудовую деятельность или больше не работать. Ситуация разрешается только тогда, когда человек принимает решение и начинает планировать свою дальнейшую жизнь.
Рассматривая выход на пенсию, Я. А1сЫеу выделяет дальнюю и ближнюю фазы. Дальняя фаза - это момент осознания ухода на пенсию как части своей профессиональной карьеры. Ближняя фаза наступает за несколько месяцев до отставки и включает в себя окончательное принятие решения. Переживание кризиса начинается на «дальней» стадии, когда человек впервые задумывается о том, как ему сохранить свое рабочее место, и надо ли его сохранять. Чем больше длится ситуация неопределенности, тем сильнее субъективные переживания и глубже кризис.
Таким образом, в ситуации выхода на пенсию можно выделить отдельно стоящий предпенсионный период, который заканчивается решением о выходе на пенсию.
Но нельзя утверждать, что предпенсионный кризис неизбежен. Наличие кризиса во многом определяется тем смыслом, который человек вкладывает в ситуацию выхода на пенсию. В.Ф. Моргун и Н.Ю. Ткачева, рассматривая критерии периодизации развития
взрослых, ставят на первое место личностные новообразования, далее, по степени значимости, идут ведущая деятельность и социальная ситуация развития. Авторы считают, что взрослый человек может целенаправленно осуществлять личностные перестройки, что дает возможность бескризисного развития". С этой позиции важную роль приобретает понятие готовности к освоению возрастно-временных изменений12 и предварительная подготовка к выходу на пенсию.
Обзор литературы, посвященный проблемам и особенностям развития пожилого человека, дает основания для выдвижения гипотезы о существовании предпенсионного кризиса.
Для проверки гипотезы было проведено исследование, в котором приняли участие 155 работающих женщин в возрасте от 50 до 59 лет. Рассматривались параметры качества жизни (КЖ), субъективная оценка реализации жизненного потенциала и уровень субъективного контроля личности.
Анализ субъективной оценки КЖ показал, что профиль носит неоднородный характер. Значения выше средних, указанных авторами методики, получены по субсферам «способность к работе» и «подвижность». Эти субсферы являются личностно значимыми, т. к. служат основой для стремления к сохранению профессиональной занятости. Высоко оценивая свою способность работать и отмечая отсутствие физических ограничений в повседневной жизни, женщины в собственных глазах подтверждают свое право на трудовую деятельность независимо от паспортного возраста.
В дйапазоне хорошего КЖ лежат оценки по субсфере личных отношений - это степень, в которой люди чувствуют дружелюбие, любовь и поддержку, по сравнению с тем, чего бы они желали для близких отношений в своей жизни, и имеющиеся у них обязательства, связанные с поддержкой и обеспечением других людей. Исследуемая возрастная группа принадлежит к так называемому поколению «сэндвич»13. Они заботятся как о собственных детях, еще не достигших самостоятельности, так и о престарелых родителях, которым требуется не только общение, но часто и помощь в ведении хозяйства или уход. Такая позиция, с одной стороны, ставит женщин в положение центра, вокруг которого формируются внутрисемейные отношения и связи между различными поколениями, но, с другой стороны, она может стать обременительной, особенно в сочетании с полной профессиональной занятостью.
В диапазоне плохого КЖ лежат результаты по субсфере «финансовые ресурсы». Одной из главных причин сохранения профессиональной занятости женщины называют необходимость сохранения материальных ресурсов на прежнем уровне. 80 % из них указали, что хотели бы остаться на своем месте работы, следовательно, они хотят сохранить работу, за которую получают недостаточное для «нормальной» жизни вознаграждение. Возможно, за материальным фактором скрывается комплекс причин, среди которых не последнее место занимает боязнь перемен, страх остаться без друзей, потерять свой профессиональный сгатус.
Низкие значения получены по субсфере «положительные эмоции», которая показывает, как часто индивид испытывает позитивные чувства, а также мысли и чувства человека относительно его будущего. По мнению авторов методики, эта субсфера является показателем качества жизни вообще. Пониженное настроение может рассматриваться как симптом переходного периода и как результат напряжения, которое испытывают женщины, пытаясь удержать свои профессиональные позиции на прежнем уровне.
В микровозрастном аспекте наблюдается постепенное снижение оценок по всем сферам к 54 годам (кроме сферы «уровень независимости»), а далее - постепенное
повышение к 56-57-летнему возрасту. Под давлением социальных стереотипов женщины вынуждены к 54 годам перестраивать свою структуру отношений с внешним миром, что сопровождается нарушениями сна и физическим недомоганием. Они испытывают чувство незащищенности (субсфера «физическая безопасность и защищенность»), считают, что близкие перестали их понимать (субсферы «личные отношения» и «практическая социальная поддержка»). Подобные оценки могут отражать факт наличия кризиса.
Значения по сфере «уровень независимости», наоборот, повышаются к 54 годам. Это вызвано стремлением доказать себе и окружающим, что, несмотря на возраст, способность работать осталась на прежнем уровне. Результаты по этой сфере находятся в противофазе по сравнению с остальными сферами и противоречат личным, неформальным высказываниям женщин, в которых они отмечают чувство повышенной усталости и нехватку сил для выполнения домашних дел. Такая тенденция отражает стремление
/ТТДПЛТШАТЮТТ ТТлЙ1Т(1ТЧМтМ»Т'Г»1Т"Л Т>ТТЛГГТТТ»ЛТЛ ЛТГГГ1ГПТТ»»ТЛ ПЛ ПТТЛ»П ГТ»»ТТГ»Т »ЧГ ^ >4 л, ж л пт. I — ... -
и^лшиарилш^А; от/шпп/п/ ьш^ацпш оа лпшшл рсК/ууСио. ниоы-
шенной требовательности к себе и дополнительной нагрузки. К возрасту 57-58 лет ситуация меняется, напряженность спадает, и показатели по этой сфере снижаются, а по остальным наоборот, повышаются.
Значимые различия между женщинами предпенсионного и пенсионного возрастов наблюдаются по субсферам: «общее качество жизни и состояние здоровья», «физическая боль и дискомфорт», «финансовые ресурсы», «доступность и качество медицинской и социальной помощи» (р = 0,05). Женщины предпенсионного возраста оценивают свое здоровье и благополучие ниже, испытывают больше неприятных физических ощущений, которые мешают им в жизни, и больше беспокоятся по этому поводу, чем старшая группа. Они в большей степени не удовлетворены своими финансовыми возможностями и считают медицинскую и социальную помощь менее доступной, чем работающие женщины пенсионного возраста. Причиной этих различий может являться ситуационная неопределенность, в которой находятся женщины предпенсионного возраста. Сохранив профессиональную 'занятость, женщины пенсионного возраста приняли определенное решение и на какое-то время отодвинули от себя выход на пенсию. Женщины предпенсионного возраста стоят перед вынужденным выбором и не чувствуют возможности влиять на развитие событий в своей жизни. Им еще предстоит принять решение - остаться работать или уйти, и они опасаются, что могут быть уволены. Кроме того, женщины, достигшие пенсионного возраста, находятся в более выгодном финансовом положении, т. к. помимо заработной платы они уже получили право на пенсионное обеспечение.
Анализ анкеты реализации жизненного потенциала показал, что к 54 годам женщины попадают в переходную фазу. На вопросы о достигнутых целях и о реализованных жизненных планах к настоящему моменту, в среднем, они указывают уровень 30-50 %. В предшествующем периоде и у женщин, достигших пенсионного возраста, эти показатели выше. У них более высокая протяженность профессиональных планов (3-5 лет) по сравнению с остальными женщинами в исследованной группе. С точки зрения концепции биографических кризисов14, такое изменение временной перспективы можно рассматривать как кризис нереализованности.
На вопрос о мере реализации сил в выполняемой работе женщины 54 лет в среднем также указали большие значения, чем представительницы других возрастных групп, что подтверждает предположение о стремлении компенсировать неблагоприятную внешнюю ситуацию за счет личных ресурсов. Результаты обработки анкеты показывают, что почти все женщины не имеют никаких пенсионных планов. 25 % считают, что после выхода
на пенсию они будут заниматься ведением домашнего хозяйства и работой в садоводстве. Только 2 % женщин дали положительную эмоциональную оценку жизни на пенсии, в то время как категоричные негативные суждения высказали более 10 %.
Исследование уровня субъективного контроля показало, что полученные по ряду шкал значения также снижаются к 54 годам. Результаты по шкалам интернальности в области достижений и неудач имеют наиболее высокие показатели в 53 года, а далее, к 54 годам, резко снижаются. Такое сочетание можно рассматривать как попытку снизить напряжение за счет пересмотра своих возможностей повлиять на развитие событий и стремление занять выжидательную позицию, избежать выбора, дождаться, пока ситуация не разрешится сама собой. В 54 года наблюдаются наиболее низкие оценки интернальности в области здоровья. Важно, что в пенсионном возрасте, от 55 до 58 лет, результаты по данной шкале возрастают. Таким образом, возраст 54 года можно характеризовать как период активного личностного переструктурирования.
Вышеизложенное позволило сделать вывод о том, что снижение оценок по значимым сферам жизни, изменение временной перспективы и снижение личной ответственности являются показателями предпенсионного кризиса, пик которого приходится на возраст 54 года.
1 Александрова М.Д. Проблемы социальной и психологической геронтологии. Л., 1974. С. 122.
2 Балтес П. Всевозрастной подход в психологии развития: исследование динамики подъемов и спадов на протяжении жизни //11сихология развития. СПб., 2001. С. 436.
3 Анциферова Л.И. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. М., 2006. С. 298.
'Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб., 2001. С. 91.
5 Анциферова Л,И. Новые стадии поздней жизни: время теплой осени или суровой зимы? // Психологический журнал. 1994. Т. 15. № 3. С. 102.
6 Краснова О.В., Лидере AT. Социальная психология старения. М., 2002. С. 91.
7 Краснова О.В. Адаптация пожилых людей к современной социальной ситуации: Автореф. канд. дис. М., 1996. С. 8.
8 Шапиро В Д. Человек на пенсии. М., 1980, С. 84.
* Василенко В.И., Манукян В.Р. Возрастные кризисы жизненного цикла. СПб., 2006. С. 56.
10 Василюк Ф.Е. Психология переживания. М., 1984. С. 29.
"Моргун В.Ф., Ткачева Н.Ю. Проблема периодизации развития личности в психологии. М., 1981. С. 36.
12 Глуханюк Н.С., Гершкович Т.Б. Поздний возраст и стратегии его освоения. М., 2003, С. 72.
13 Handbook of midlife development / Ed. M.E. Lachman. New York, 2001. P. 193.
14 КроникА.А., Ахмеров P.A. Каузометрия: методы самопознания, психодиагностики и психотерапии в психологии жизненного пути. М., 2003. С. 54.
[Рецензенты: канд. психол. наук Л,Н. Кулешова, канд. психол. наук, ст. преподаватель В.Р. Манукян]
Статья принята к печати 22 ноября 2006 г.
