CC BY
302
ИЗ ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ
© Ю. В. Цвелев, В. Г. Абашин, А. А. Шмидт
Военно-медицинская академия: кафедра акушерства и гинекологии им. А. Я. Крас-совского, Санкт-Петербург.
К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н. И. ПИРОГОВА
ЖЕНСКИЙ ТРУД НА ВОЙНЕ (сообщение 1). СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ В КРЫМСКОЙ (18531856 ГГ.) ВОЙНЕ. ЕКАТЕРИНА БАКУНИНА. ДАША СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ (МИХАЙЛОВА)
УДК: 613.67:616-083:92
■ Статья содержит данные о первом опыте организованного и массового применения женского труда на театре военных действий (Крымская война 1853-1856 гг.), роли Н. И. Пирогова
в подготовке и использовании сестер милосердия Крестовоздвиженской общины при оказании медицинской помощи раненым и больным.
■ Ключевые слова: история медицины; Н. И. Пирогов; Крымская война; сестры милосердия Крестовоздвиженской общины; Екатерина Бакунина; Даша Севастопольская (Михайлова).
Мы, русские, не должны дозволить никому переделывать историческую истину. Мы должны истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом [женская помощь раненым на театре войны]. Наши женщины должны занять место в обществе, более отвечающее их человеческому достоинству и их умственным способностям. До сей поры мы совершенно игнорировали чудные дарования наших женщин.
Н. И. Пирогов (1876 г.)
Крымская война 1853-1856 годов явилась важным этапом в развитии отечественной военной медицины, эвакуационной системы медицинского обеспечения боевых действий войск, стала первым опытом организованного и массового применения женского труда на театре военных действий. Примечательно, что эти особенности оказания медицинской помощи на войне непосредственно связаны с деятельностью Николая Ивановича Пирогова (1810-1881).
В самые тяжелые дни обороны Севастополя 12 (24) ноября 1854 года в осажденный город прибыл Н. И. Пирогов с небольшим отрядом врачей и сестрами милосердия в количестве 35 человек во главе с А. П. Стахович из только что учрежденной в Петербурге Крестовоздвиженской общины. Он настойчиво добивался своей командировки в Севастополь с первых дней Крымской кампании, стремясь «употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле». Его заявления долго ходили по инстанциям, и только личное вмешательство великой княгини Елены Павловны (вдовы великого князя Михаила Павловича) ускорило решение дела. Великая княгиня, как оказалась, к этому времени уже искала пути реализации своего новаторского плана обеспечения женского ухода за ранеными и больными на полях сражений и в военных госпиталях. Искреннее желание ее как можно скорее и лучше помочь раненым и больным защитникам Севастополя полностью совпадало с такими же стремлениями Н. И. Пирогова и обеспечило успешное претворение в жизнь плана Елены Павловны [6].
Проект устава Крестовозд-виженской общины сестер милосердия был написан Н. И. Пироговым. В докладной записке «Об основных началах и правилах Крестовоздвиженской общины сестер милосердия» он писал: «Доказано уже опытом, что никто лучше женщин не может сочувствовать страданиям больного и окружить его попечениями, не известными и, так сказать, не свойственными мужчинам». После получения у императора разреше-
■ щур in: i. \ кун irpltiu и жг i it к нхъ ытз! i f(i
ТОМ LIX ВЫПУСК 2/2010
ISSN 1684-0461
ния на открытие общины было составлено воззвание к желающим вступить в нее, а в октябре 1854 года 30 женщин изъявили согласие отправиться в Крым для оказания помощи раненым и больным. Общину торжественно открыли 5 ноября 1854 года в церкви Михайловского дворца (ныне — Русский музей) в присутствии одетых в форму сестер под началом старшей — Александры Петровны Стахович. После литургии сестры милосердия дали клятву, в которой были такие слова: «... доколе сил моих станет, употреблять буду все мои попечения и труды на служение больным братьям моим». Первым главным врачом назначили доктора медицины В. И. Тарасова. На следующий день сестры и группа врачей выехали на театр военных действий вместе с Н. И. Пироговым. Это были Э. В. Каде, П. А. Хлебников, А. Л. Обермиллер,
B. И. Тарасов, Л. А. Бекерс, впоследствии к ним присоединился и С. П. Боткин [4].
В Севастополе Н. И. Пирогову и его помощникам часто приходилось работать под прямым обстрелом, который иногда продолжался более 10 дней. В доме, где он жил, бомбой пробило крышу, в другом домике, куда он переселился, отбило угол, где стояла его кровать. В Дворянском собрании, куда он перевел главный перевязочный пункт, боковые комнаты были разбиты снарядами.
22 ноября в Крым отправилась вторая группа сестер милосердия. 6 декабря 1854 г. Н. И. Пирогов писал: «Дней пять тому назад приехала сюда Крестовоздвиженская община сестер Елены Павловны, числом до тридцати, и принялась ревностно за дело; если они так будут заниматься, как теперь, то принесут, нет сомнения, много пользы». 13 января 1855 г. в Севастополь прибыл еще один отряд, состоящий из 12 сестер во главе со старшей сестрой Марией Меркуловой. Им была поручена самая трудная работа — дежурства (дневные и ночные) на главном перевязочном пункте и во временном госпитале. 17 января 1855 г. в Крым прибыла группа сестер во главе с Екатериной Бакуниной. 21 февраля прибыли еще 27 сестер во главе с Александрой Стахович (они остались на Северной стороне, где сестер еще не было), а 28 марта — еще 23 сестры во главе со старшей сестрой Екатериной Будберг. Таким образом, к началу 1856 г. на театре военных действий уже трудились около 200 сестер милосердия из Крестовоздвиженской общины. Автор «Севастопольской страды» писатель
C. Н. Сергеев-Ценский детально описывает внешний вид сестер милосердия: «На всех сестрах были коричневые платья с белыми накрахмаленными обшлагами; ярко-белые и тоже накрахмаленные чепчики на простых гладких прическах; белые фартуки с карманами и — самое главное и самое заметное — наперсные золотые продолговатые кресты на широких голубых лентах. В этой глубоко обдуманной...
униформе была и торжественность и отрешенность от светской жизни, которую вело до того большинство сестер и даже, пожалуй, обреченность».
Говоря об их участии в оказании помощи раненым, Н. И. Пирогов писал из Севастополя: «Они день и ночь попеременно бывают в госпиталях, помогают при перевязке, бывают и при операциях, раздают больным чай и вино и наблюдают за служителями и за смотрителями и даже за врачами. Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бедствий... Нельзя было не дивиться их усердию, истинно стоическому самоотвержению. Малейшее желание страждущих, даже капризы их, исполнялись самым совестливым образом... Из тридцати пяти сестер первой группы две умерли, а четырнадцать лежат больные» [8]. Примерно в это же время (декабрь 1854 г.) в Симферополь прибыло 60 сердобольных вдов из Петербургского и Московского вдовьих домов во главе с начальницей госпожой Распоповой. В целом они занимались тем же, чем и Крестовоздвиженские сестры: «Их можно было видеть в палате за больными, в аптеке за лекарствами, в кухне, надзирающих за приготовлением кушанья, в кладовой, разбирающих белье, бинты и корпию; в Комитете раненых, сортирующих и получающих пособия и жертвования; в транспорте, провожающих больных, из одного госпиталя переводимых в другой».
Организация медицинской помощи с начала осады Севастополя проводилась следующим образом. В непосредственной близости к оборонительным линиям располагались передовые перевязочные пункты, или «перевязочные станции», где работали врачи и медицинский состав полков Севастопольского гарнизона. В самом городе были развернуты три главных перевязочных пункта — в Благородном собрании, где работал Н. И. Пирогов, на Корабельной стороне, где работал Х. Я. Гюббенет и на Северной стороне (при постоянном сухопутном госпитале), где работал главный хирург Южной армии Рудинский. При каждом из главных перевязочных пунктов были постоянные лазареты на 300-500 коек. После второй бомбардировки города передовые перевязочные пункты почти все были свернуты с направлением их медицинского состава для работы на главные перевязочные пункты, куда раненые поступали прямо с бастионов. Вынос раненых сначала происходил неорганизованно. Позднее в частях на боевых позициях выделялись солдаты (по 8 человек от роты) для выноса раненых на пункты резерва, обозначенные желтыми флагами. Отсюда они выносились на передовые перевязочные пункты носильщиками, выделенными из состава резервных частей (по 12 человек на роту). При получении здесь первой медицинской помощи раненые переносились на главные
Рис. 1. Профессор Николай Иванович Пирогов
перевязочные пункты носильщиками из двух сформированных для этого команд (одна в городе — 180 человек и одна на Корабельный стороне — 160 человек). Н. И. Пирогов по этому поводу указывал на необходимость создания штатных подразделений санитаров-носильщиков, так как строевые солдаты никогда не могут заменить хорошо обученного своему делу носильщика: они не умеют ни поднять, ни положить, ни правильно нести раненого [6].
На главные перевязочные пункты в дни бомбардировок поступало от 4 до 5 тыс. раненых, поэтому основная тяжесть работы по оказанию хирургической помощи пострадавшим ложилась на их медицинский персонал, самоотверженно работавший под вражеским обстрелом. Только в конце осады Севастополя главные перевязочные пункты были переведены на Северную сторону, однако в связи с трудностями переправы раненых через бухту пришлось вновь развернуть главный перевязочный пункт в казематах Николаевской батареи, где он действовал вплоть до падения Севастополя. Об интенсивности хирургической работы на главных перевязочных пунктах свидетельствуют следующие данные. X. Я. Гюббенет и его помощники произвели 3329 операций. По данным Н. И. Пирогова, им было произведено 5 тыс. ампутаций, сделано до 200 резекций локтевого сустава. Рудинским и его помощниками было произведено 2025 операций [3] (рис. 1).
Положение больных и раненых в Крымскую войну было поистине ужасным. После сражений они оставались без всякой помощи «целыми неделями неперевязанными и даже почти ненакормленными». А в госпиталях, развернутых чаще в казарменных помещениях, «горькая нужда, славянская беззаботность, медицинское невежество
и татарская нечисть соединялись вместе в баснословных размерах». Никто из начальствующих лиц не интересовался больными и ранеными. И вот среди этой «юдоли бедствий и скорбей, как светлый луч во мгле» явились сестры милосердия и ревностно принялись за работу [11].
Обращение сестер милосердия «со страждущими было самое задушевное, и вообще все действия сестер при уходе за больными — сравнительно с поведением госпитальной администрации, должны быть названы не иначе как благородными» («Киевлянин», 1914, № 219). На одной из севастопольских батарей сражался молодой артиллерийский офицер Лев Толстой — будущий классик русской литературы. «Надолго составит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский...», — писал он в «Севастопольских рассказах». О работе сестер милосердия он оставил такие воспоминания: «Большая, высокая темная зала — освещенная только четырьмя или пять свечами, с которыми доктора подходили осматривать раненых, — была буквально полна, носильщики беспрестанно вносили раненых, складывали их один подле другого на пол, на котором уже было так тесно, что несчастные толкались и мокли в крови друг друга, и шли за новыми. Лужи крови, видные на местах незанятых, горячечное дыхание нескольких сотен человек и испарение рабочих с носилками производили какой-то особенный, тяжелый, густой, вонючий смрад, в котором пасмурно горели четыре свечи на различных концах залы... Сестры, с спокойными лицами и с выражением не того пустого женского болезненно-слезного сострадания, а деятельного практического участия, то там, то сям, шагая через раненых, с лекарством, с водой, бинтами, корпией, мелькали между окровавленными шинелями и рубахами» [12].
По замыслу Н. И. Пирогова уже в те годы стала проводиться некоторая специализация сестринского труда: сестры перевязочные, операционные, палатные, сестры-хозяйки. Для каждой группы сестер была разработана специальная инструкция, регламентирующая их деятельность. Сестры были разделены на три разряда, в связи с чем 3 сентября 1855 Н. И. Пирогов составил особые инструкции.
«I. Сестрам-хозяйкам.
Сестры-хозяйки обязаны преимущественно наблюдать за чистотою воздуха, белья, палат и за надлежащим качеством и количеством пищи и белья для больных». Они должны следить за проветриванием палат, осматривать отхожие места, порции пищи для больных, готовить некоторые не положенные по уставу, но дозволенные врачами блюда: манную кашу, бульон, компот и др., — а также заваривать чай и кофе. У хозяйки должны храниться водка и вино, выдаваемые по предписанию врачей, и белый хлеб для раздачи в экстренных случаях.
из истории медицины
103
II. Сестрам-аптекаршам.
«Обязанность сестры-аптекарши состоит в наблюдении за тщательным сбережением вверенных ей наружных и внутренних лекарств, перевязочных средств и некоторых инструментов... и в раздаче предписанных врачами средств больным». Аптекарша обязана знать названия и даже вес различных лекарств; должна содержать в порядке корпию (заменявший вату материал, состоявший из нитей распущенной ткани), бинты и лигатуры.
III. Сестрам, перевязывавшим больных, предписывалось готовить перевязочный материал, под-кладывать под больных клеенку, чтобы не испачкать гноем или кровью белье, сообщать врачу о замеченном изменении ран. Соответственно, на барак, где содержались раненые, полагалось три сестры, одна из которых являлась ответственной за соблюдение порядка. Они попеременно участвовали в ночных дежурствах и несколько раз за смену совершали обход. «Всякое вецесловие, неприличный смех, шум, а того еще более размолвка между дежурными сестрами строго запрещается под опасением строгой ответственности. Все замеченное сестрами на дежурстве, касающееся госпиталя, больных, фельдшеров и даже самих врачей, должно быть совестливо каждый раз сообщаемо их начальнице, для чего полезно бы было иметь дежурную книгу». Вне дома-общины сестры были обязаны подчиняться не настоятельнице, а поставленной над ними старшей. Перевязочные сестры несли суточное дежурство в отделениях госпиталей, помогали врачам при перевязках и операциях, наблюдали за чистотой палат. Согласно инструкции сестра обязана серьезно готовиться к перевязкам, подбирать для работы необходимые медикаментозные и перевязочные средства. При перевязке она должна была обращать внимание на изменения раны и окружающей ее ткани; в случае появления сильного покраснения, гнойных затеков или кровотечения следовало немедленно сообщать об этом врачу.
Особое внимание в инструкции уделялось мерам по предупреждению инфицирования ран, в частности, было указано, что в употреблении могут быть только чистые губки, специально взятые у сестры-аптекарши. «...Все другие губки, сохраняемые иногда украдкою фельдшерами и самими больными, должны быть истребляемы... Корпии, бинты и проч. отнюдь не должны бросаться на пол, через что распространяются вредные испарения и пол ими пропитывается». Следует подчеркнуть, что на все это указывалось тогда, когда еще не существовало научно обоснованного метода антисептики, когда не знали о патогенных возбудителях и их роли в возникновении и распространении раневых осложнений. хорошо понимая опасность инфицированных ран, Н. И. Пирогов
требовал, чтобы сестры обращали внимание на запах, исходящий от раны. Им предписывалось «больного, у которого рана издает вонючий запах, перевязав, тотчас же отправить в гангренозное отделение или поместить в другую комнату».
В ночное время предусматривалось поочередное дежурство трех сестер, которые несколько раз за смену должны были делать обход больных. Они внимательно выслушивали просьбы больных, выполняли назначения врачей, выдавали лекарства, осматривали повязки. При поступлении раненых и больных они принимали участие в операциях, перевязках, в выдаче чая, белья и размещении поступивших.
В обязанности сестры-аптекарши входили: раздача больным предписанных врачом медикаментов, приготовление отваров, накладывание припарок, примочек, горчичников, хранение лекарств, перевязочных средств, инструментов, предметов ухода за больными; своевременное пополнение их запасов, обеспечение медикаментами отделения, контроль за порядком их использования и хранения на местах. У нее же хранились (в достаточном количестве) кровоостанавливающие и возбуждающие средства, ибо «от их недостатка жизнь больного подвергается большой опасности».
Сестра-хозяйка должна была обеспечивать чистым нательным и постельным бельем раненых, обеспечивать чистоту в палатах и проветривание помещений. Эти «приказания должны быть непременно и пунктуально ими исполнены, несмотря на просьбы и жалобы больных, которые нередко к своему вреду требуют и упрашивают закрывать окна». Бинты, корпия, постельное белье и матрацы необходимо было собирать в отдельные ящики и непременно выносить из помещения. В обязанности сестры-хозяйки входило окуривание (для дезинфекции) палат; она должна была следить за тем, чтобы при кроватях у гангренозных и тифозных больных в сосудах имелся раствор хлора. Ей вменялось в обязанность «осматривать обед и ужин больных, замечать не по одной, а по нескольким порциям, каково их количество и качество, и вникать в жалобы больных». Из хранящихся у нее продуктов сестра милосердия готовила больным манную кашу, бульон, компот, чай, кофе для дополнительного питания (по назначению врача). Был также назначен постоянный сестринский персонал для оказания медицинской помощи больным с гнойными и гангренозными ранами, которые были размещены отдельно от остальных раненых.
Во главе общины с 20 октября 1855 г. встала Екатерина Александровна хитрово, приехавшая из Одессы, где ранее была настоятельницей Общины отделения сердобольных вдов. «я знала много сестер милосердия, — писала Е. Бакунина, — и только одна олицетворяла этот идеал — это Екатерина
Александровна Хитрово». Другой сестрой, на которую опирался Пирогов в деле управления общиной, была Елизавета Петровна Карцева. С ее прибытием в Симферополь «была введена настоящая гармония в воззрениях и действиях общины», хотя Е. Карцева была моложе и неопытней по сравнению, как с Хитрово, так и Бакуниной. Три вышеупомянутые сестры, по словам Н. И. Пирогова, явились тремя столпами преобразованной женской организации.
Неоценимое значение для организации хирургической помощи при массовом поступлении пострадавших на главные перевязочные пункты имела впервые примененная Н. И. Пироговым в Севастополе медицинская сортировка раненых. Основываясь на своем личном опыте военно-полевого хирурга, он предложил делить потоки раненых на 4 группы:
• раненые, которым нужен лишь уход и предсмертные утешения (безнадежные, смертельно раненые);
• раненые, требующие абсолютно неотложной помощи;
• раненые, которым операция может быть отложена на следующий день или еще позднее;
• легкораненые, нуждающиеся только в перевязке с последующим возвращением их в часть [6]. «С тех пор, — вспоминала Е. М. Бакунина, —
сестры милосердия и санитары возле госпиталя в Дворянском собрании ждали распоряжений врачей о судьбе каждого раненого: если после осмотра раздавалась команда «на Николаевскую батарею!», значит, ранен легко. Если «оставить здесь!» — будет ампутация или резекция. Если раздается приказ «в Гущин дом» — надежды нет. В нем каждый день выносили умерших, и трупный запах не могли уничтожить целые ведра жданов-ской жидкости, выливаемые для дезинфекции на пол и на двор. Дежурили в доме сестры милосердия Григорьева (Мария, вдова коллежского советника) и Голубцова (Матрена, дочь канцеляриста). У бедной Голубцовой, — вспоминала Екатерина Михайловна, — были сломаны ребра во время падения транспортов с ранеными, но она самоотверженно ухаживала за агонизирующими и сама скончалась от холеры». Над дверями дома Гущина, по словам Бакуниной, следовало повесить табличку с той же надписью, что и над входом в ад «Божественной комедии» Данте: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Хирурги прозвали его «мертвым домом», а врач Ульрихсон писал: «Атмосфера была здесь убийственная: никакие дезинфицирующие средства не помогали, и не было возможности и пяти минут пробыть в такой палате, особенно во время перевязки ран... Никто почти из этих страдальцев не выздоравливал и редко кто проживал здесь сутки; большей частью через час,
через два, изуродованный защитник Севастополя отдавал Богу душу и уносился в особое помещение». Этот принцип разделения раненых на потоки принят и сегодня как наиболее целесообразный метод первоначальной медицинской сортировки при массовом поступлении пораженных на этапы эвакуации. Такая сортировка может предотвратить беспорядок и неизбежный хаос, когда, по словам Н. И. Пирогова, «... желая помогать всем разом и без всякого порядка, перебегая от одного раненого к другому, врач теряет, наконец, голову, выбивается из сил и не помогает никому» [13].
Отсутствие специальных транспортных средств, достаточного количества развернутых госпиталей на путях эвакуации, неудовлетворительное питание раненых и больных, плохие дороги — все это и ряд других факторов крайне осложняли организацию медицинской эвакуации из Крымского театра военных действий в тыл страны. Невероятный беспорядок при поступлении партий раненых и больных, стихийное распределение их по госпиталям Н. И. Пирогов объяснял тем, что не было устроено «складочное место» для вновь прибывающих больных. Таким образом, великим хирургом и администратором здесь впервые была высказана мысль о необходимости «складочного места» — прообраза сортировочного госпиталя.
Для улучшения условий эвакуации скопившихся в Симферополе раненых и больных в тыл страны Н. И. Пирогов организовал особый транспортный отряд сестер во главе с Е. М. Бакуниной и составил для них специальную инструкцию, в которой говорилось о перевязках в пути следования, питании раненых, врачебных и фельдшерских осмотрах. «Самая ужасная вещь, — считал Н. И. Пирогов, — это недостаток транспортных средств, отчего больные постоянно накопляются в различных местах, должны поневоле оставаться иногда целые дни и ночи на полу и без матрацев и без белья и терпеть от перевозки в тряских телегах и по сквернейшей дороге... от этого самые простые раны портятся и больные еще более заболевают» [8]. Самоотверженная работа Н. И. Пирогова и сестер транспортного отряда в этих условиях радикально улучшить медицинское обслуживание раненых и больных на путях эвакуации, разумеется, не могла. Прежде всего потому, что военные врачи, в том числе Н. И. Пирогов, не были полновластными руководителями и организаторами медицинского обеспечения войск. Их действия постоянно тормозились произволом военной администрации, зачастую не понимавшей нужд медицинской службы [2].
Перед сестрами милосердия Н. И. Пирогов и великая княгиня Елена Павловна поставили еще одну задачу: пресекать казнокрадство в медицинских
учреждениях армии. Их основным нововведением была передача сестрам общины под надзор всей административной власти. На должности госпитальной обслуги, а также на заведование складами были взяты сестры независимой от госпитальной администрации Крестовоздвиженской общины. Кроме того, Н. И. Пирогов поручил сестрам раздачу денежных пособий и их сохранение. Н. И. Пирогов писал: «Так появились прежде не виданные, бережливые, с твердым характером сестры-хозяйки и сестры-аптекарши. ... Захотят теперь «господа начальники» госпиталей что-либо утянуть, а в кухне — сестра общины баронесса фон Будберг, на транспорте дежурит старшая сестра княгиня Бакунина, лекарства выдают — сестры фон Лоде и Аверкиева, принимают пожертвования и составляют опись имущества — дворянки, сестры милосердия Грибарич, Домбровская, дочь священника Медведева. Если и не полностью заменяют прежний персонал, то везде следят за порядком и законностью». Екатерина Бакунина об этой работе писала так: «Я должна была сопротивляться всеми средствами и всем своим умением злу, которое разные чиновники, поставщики и пр. причиняли в госпиталях нашим страдальцам; и сражаться и сопротивляться этому я считала и считаю своим священным долгом». Независимость сестер от армейского командования сразу же положительно сказалось на работе госпиталей. В одном из писем Н. И. Пирогов писал, что сестры «...так поставили упущенный госпиталь на ноги, что теперь не узнаешь. Отдали вместе смотрителя под следствие, завели контрольные дежурства сестер» [8].
Во многих своих письмах и отчетах Н. И. Пирогов описывает высокие человеческие и профессиональные качества старших сестер Е. М. Бакуниной, Е. Будберг, Е. П. Карповой, М. Меркуловой, Е. А. Хитрово. Вот, например, какая характеристика дается Е. М. Бакуниной: «Ежедневно, днем и ночью, можно было ее застать в операционной комнате ассистирующей при операциях; в то время, когда бомбы и ракеты то перелетали, то не долетали и ложились вокруг всего собрания, она обнаруживала... присутствие духа, едва совместимое с женской натурой и отличавшее сестер до самого конца осады». Ее он считал идеальным типом сестры милосердия (рис. 2).
Екатерина Михайловна Бакунина (18121894) — представительница известного дворянского рода, внучатая племянница фельдмаршала М. И. Кутузова. Ее отец был губернатором Петербурга и сенатором. О ее работе сестрой милосердия во время Крымской войны, спокойном мужестве и редком трудолюбии с восхищением и уважением отзывался Н. И. Пирогов. Была настоятельницей Крестовоздвиженской общины. Живя
в своем имении Козицыно (Тверская губерния), открыла амбулаторию и небольшой стационар, где оказывала медицинскую помощь крестьянам. В 1877 г. возглавляла отряд сестер милосердия Красного Креста во время войны на Кавказе.
Участник Крымской войны профессор хирургии х. Я. Гюббенет оставил следующие воспоминания о работе сестер милосердия: «Только очевидец мог составить себе верное понятие о самоотвержении этих женщин. С редким мужеством переносили они не только тяжкие труды и лишения, но и явные опасности. Они выдержали бомбардирование с геройством, которое сделало бы честь любому солдату. На перевязочных пунктах и в госпиталях они продолжали делать перевязки раненым, не трогаясь с места несмотря на то, что бомбы то и дело летали кругом них и наносили присутствующим тяжелые ранения» [5]. Х. Я. Гюббенет руководил перевязочным пунктом, где вместе с ним боролись за жизнь раненых сестры милосердия А. П. Стахович, К. О. Будберг, М. Чупати, Е. Я. Фон-Вагнер (мать руководителя ноябрьского восстания 1905 г. лейтенанта П. П. Шмидта). «С геройством, которое сделало бы честь любому солдату», с исключительным мужеством переносили они тяготы и лишения в осажденном городе, день и ночь не отходя от больных и раненых, делали им перевязки, раздавали лекарства, помогали при операциях. Особенно тяжело приходилось сестрам в домах Гущина и Орловского, где располагались перевязочные пункты для самых тяжелых раненых. Сестры милосердия А. Травина, М. Григорьева, М. Голубцова и Е. Богданова делали там все, что могли для облегчения участи страдальцев. Среди тех, кто перенес «безропотно все труды и опасности и бескорыстно жертвуя собою для достижения предпринятой цели», были: Екатерина Грибоедова — сестра автора «Горе от ума»; Екатерина Бакунина — дочь сенатора, внучатая племянница фельдмаршала М. И. Кутузова; баронесса Э. Лоде; артистка императорских театров П. Орлова...» [5]. Кроме Севастополя и Симферополя, небольшие отряды из 6-26 сестер работали в госпиталях городов Бахчисарая, Николаева, Перекопа, Херсона и др. Н. И. Пирогов с возмущением писал о тех, кто отрицательно относился к возможности использования женского труда на войне: «Я защищал мысль введения сестер в госпиталях против дурацких нападок старых колпаков и моя правда осуществлялась на деле» [8].
В Крымской войне посильную медицинскую помощь оказывали и жительницы Севастополя. Среди них были жены офицеров, солдат и матросов. Они также проявляли постоянную заботу о пострадавших и прославились своими подвигами при уходе за ранеными. Особенно отличилась дочь черноморского матроса Дарья. Скорбя
Рис. 2. Екатерина Михайловна Бакунина
об отце, погибшем в Синопском сражении, Дарья жила сиротою на Корабельной стороне в Севастополе. Узнав, что противник высадился в Крыму, она продала все свое имущество за 19 рублей 67 копеек, купила коротконогую татарскую лошадь, полуразваленную кибитку, бутыли с уксусом и вином, одеяла и бинты, белого полотна и, переодевшись в матросскую форму, ушла с Корабельной стороны. Соседи подумали, что она сошла с ума от горя по погибшему отцу, но вскоре разнеслась весть о том, что она выхаживает раненых и больных солдат и матросов, что в разных местах видели ее «карету горя». Повозка Даши оказалась первым перевязочным пунктом в районе Альминского сражения. 7 ноября 1854 г. император Николай I «всемилостивейше соизволил пожаловать Даше Севастопольской золотую медаль с надписью «За усердие» на Владимирской ленте для ношения на груди и пятьсот рублей серебром. При этом было объявлено, что по выходе ее в замужество его Величество пожалует ей еще тысячу серебром на обзаведение». Золотыми медалями «За усердие» на Владимирской ленте, как и Даша Севастопольская (Михайлова), были награждены сестры Крыжановские — Екатерина, Васса и одиннадцатилетняя Александра.
Н. И. Пирогов 29 ноября 1854 г. писал из Симферополя: «При перевязке можно видеть ежедневно трех или четырех женщин: из них одна знаменитая Дарья, одна дочь какого-то чиновника, лет 17 девочка, и одна жена солдата. Кроме этого я встречаю иногда еще одну даму средних лет... Это жена какого-то моряка, кажется, приносит свой или другими пожертвованный чай. Дарья является теперь с медалью на груди, полученной от госуда-
ря, который велел ее поцеловать великим князьям, подарил ей 500 рублей и еще 1000, когда выйдет замуж. Она — молодая женщина, не дурна собой. Под Альмой она приносила белье, отданное ей для стирки, и здесь в первый раз обнаружилась ее благородная наклонность помогать раненым. Она ассистирует и при операциях». Даша родилась в 1836 г., рано потеряла мать. Из рапорта генерал-адъютанта А. И. Философова (двоюродного дяди М. Ю. Лермонтова), следует, что она—дочь убитого в Синопском сражении матроса 10-го ластового экипажа Лаврентия Михайлова. В июле 1855 г. Дарья Михайлова вышла замуж за рядового 4-го ластового экипажа Максима Хворостова. Предъявив князю М. Д. Горчакову свидетельства о вступлении в брак и о награждении, получила обещанные ей тысячу рублей. Вначале она купила трактир на Бельбеке, затем уехала с мужем в Николаев, но брак оказался неудачным. Вскоре вернулась в Севастополь и до конца своих дней жила на Корабельной стороне. По воспоминаниям старожилов, Даша Севастопольская умерла после 1911 г. (рис. 3).
В ходе Крымской войны были учреждены специальные бронзовые медали для сестер милосердия Крестовоздвиженской общины. Сразу после войны великая княгиня Елена Павловна писала императору: «...назначаю: 1) раздать вдовам и сестрам серебряные медали с изображением моего имени, а начальнице их такую же золотую медаль; 2) службу вдов в Крыму считать вчетверо, для получения определенного уставами вдовьих домов денежного им награждения; 3) начальнице вдов и сестер производить пенсию по 300 руб. в год с выделением единовременно 1000 руб., вдовам и сестрам выдавать по 10 руб. за каждый месяц служения их в военных госпиталях». Александр II на докладе написал резолюцию: «Очень хорошо, но прибавить одну фразу: кроме того, они все имеют право на Севастопольскую медаль, если еще не получена, 25 августа 1856 г.». За самоотверженный уход за ранеными и больными 158 участниц Крымской войны были награждены медалями «За защиту Севастополя» и позолоченным крестом. Сестры милосердия, работавшие в Крыму во время войны, были удостоены и особой награды. Все они получили серебряные медали с надписью «Крым — 1854-1855-1856».
В действующей армии России в период Крымской войны находилось более 200 человек женского персонала. Крестовоздвиженская община направила в район боевых действий сто шестьдесят одну сестру, из них умерло от ран и болезней или же погибло — одиннадцать. Н. И. Пирогов говорил: «...горжусь тем, что руководил их благословенной деятельностью». Позднее он писал: «Доказано уже опытом, что никто лучше женщины не может со-
■ жтешлир'неклы " женских» йшэёей
ТОМ LIX ВЫПУСК 2/2010
ISSN 1684-0461
Рис. 3. Дарья Лаврентьевна Михайлова («Даша Севастопольская»)
чувствовать страданиям больного и окружить его попечениями, не известными и, так сказать, не свойственными мужчинам». Заключая «Исторический обзор действий Крестовоздвиженской общины сестер попечения о раненых и больных в военных госпиталях в Крыму и в Херсонской губернии с 1 декабря 1854 г. по 1 декабря 1855 г.», Н. И. Пирогов проницательно писал: «Настоящие и прошедшие события предвещают будущее... Пусть грядущее поколение судит, в какой мере община при самом ее начале осуществила благую мысль высокой покровительницы ее и сделалась достойною цели ее учреждения» [8]. Начиная с Крымской войны, сестры милосердия участвовали во всех войнах России непосредственно на театрах военных действий.
По окончании Крымской войны и возвращении сестер в Петербург в сентябре 1856 г. Крестовоздвиженская община насчитывала 96 сестер милосердия и 10 испытуемых. Они были направлены в госпитали — Калинкинский и Кронштадтский, в больницу для чернорабочих (ныне — Александровская больница), Максимилиановскую больницу, Повивальный институт (ныне — НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта). Знаменательно, что через полтора века после Крымской войны ученый совет Военно-медицинской академии в 2004 г. учредил медали (золотого и серебряного достоинства) для награждения среднего и младшего медицинского персонала хирургического («Даша Севастопольская. За милосердие») и терапевтического профиля («Екатерина Бакунина. За милосердие»).
Медицинское обеспечение действующих войск в Крымскую войну имело много серьезных недостатков. Однако причины их в той же мере не зависели от самоотверженной деятельности военных медиков, в какой проигрыш всей войны не зависел от героически сражавшейся русской армии [6]. Крымская война вошла в историю военной медицины тем, что на полях ее сражений ярко заблистал гений Н. И. Пирогова. В свое время В. А. Оппель писал: «Великий хирург мирного времени, великий анатом, великий ученый и экспериментатор — Пирогов был и великим военно-полевым хирургом, великим "хирургом войны"» [7]. Именно в Севастополе Н. И. Пирогов пришел к гениальному выводу о первостепенной роли организационных начал в военной хирургии. «К чему служат все искусные операции, все способы лечения, — писал Н. И. Пирогов, — если раненые и больные будут поставлены администрацией в такие условия, которые вредны и для здоровых? А это случается зачастую в военное время. От администрации, а не от медицины зависит и то, чтобы всем раненым без изъятия и как можно скорее была подана первая помощь, не терпящая отлагательства» [9].
Свой основополагающей тезис, что не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны, Н. И. Пирогов дополнил следующим пояснением: «Если врач, в этих случаях, не предположит себе главной целью прежде всего действовать административно, а потом уже врачебно, то он совсем растеряется, и ни голова его, ни руки не окажут помощи» [10]. В этом тезисе Н. И. Пирогова В. А. Оппель не без основания усмотрел определенное противопоставление весьма важных организационных и лечебных сторон военной медицины. Во избежание этого он предложил несколько иную формулу: «Администрация без хирургии, хирургия без администрации бессильны организовать и осуществить правильную подачу помощи раненым... только полная гармония между администрацией и хирургией способна организовать и осуществить правильную подачу помощи раненым». Такая формула, как заметил В. А. Оппель, «может быть распространена на всю медицину войны» [7].
Этот первый в мире опыт работы женского персонала по оказанию помощи раненым непосредственно в зоне военных действий, как отметил в свое время С. С. Юдин, «...не только полностью оправдал себя и внес огромное улучшение в трудное дело военно-полевой хирургии, но беззаветное и героическое участие большой группы сестер в бессмертной Севастопольской эпопее подняло на высокий пьедестал доблесть русской женщины в глазах всего цивилизованного мира» [13]. Имена А. П. Стахович, Е. А. Хитрово,
Е. М. Бакуниной, Е. П. Карцевой, а также «Даши Севастопольской» (Д. Михайловой) заняли почетное место в истории российской медицины.
Литература
1. БудкоА. А., ГрибовскаяГ. А. Первая военная община — Кре-стовоздвиженская община сестер милосердия в Севастополе: к 150-летию обороны Севастополя // Успенские чтения: матер. науч.-практич. конф. врачей России. — Тверь, 2003. — Вып. 3. — С. 3-4.
2. Будко А. А., Селиванов Е. Ф., Журавлев Д. А. Медицинское обеспечение войск русской армии в ходе Крымской войны // Воен.-ист. журнал. — 2006. — № 3. — С. 46.
3. Георгиевский А. С. Крымская война. Энциклопедический словарь военной медицины. — М., 1948. — Т. 3. — С. 245246.
4. Грекова Т. И., ГоликовЮ. П. Медицинский Петербург. Очерки, адресованные врачам и их пациентам. — СПб.: Фолио-пресс, 2001. — С. 324-328.
5. Гюббенет Х. Я. Описание перевязочного пункта, находившегося в заведывании профессора Гюббенета в г. Севастополе. — М, 1872.
6. История военной медицины в России. Т. 3. Х1Х-начало ХХ в. — СПб., ВМедА, ВММ, 2006. — 296 с.
7. ОппельВ. А. История русской хирургии. — Вологда, 1923.
8. Пирогов Н. И. Севастопольские письма и воспоминания. — М., 1950.
9. ПироговН. И. Собр. соч. Т. 6, ч. 2. — М., 1961. — 369 с.
10. Пирогов Н. И. Начала общей военно-полевой хирургии. Т. 1. — М., 1944.
11. Старченко С. Н. Роль Н. И. Пирогова в организации Кре-стовоздвиженской общины сестер попечения о раненых и больных и Российского общества Красного Креста // Клин. хирургия. — 1968. — № 9. — С. 89-91.
12. Толстой Л. Н. Собр. соч. В 22 т. Т. 2. — М., 1979.
13. Юдин С. С. Размышления хирурга. — М., 1968.
Статья представлена Э. К. Айламазяном, НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН,
Санкт-Петербург
woman's work in the war (the 1st message) sisters of charity in the crimean war (1853-1856). ekaterina bakunina. dasha sevastopolskaja (mikhailova)
Tzvelev Y. V., Abashin V. G., Shmidt A. A.
■ Summary: The article contains the facts of the first experience of organizational and massive application of woman's work in the theater of war (the Crimean war 1853-1856), N. I. Pirogov's role in the teaching and taking advantages of sisters of charity of the Krestovozdvizhensky community in the first-aid dressing of wounded and injured people.
■ Key words: history of medicine; N. I. Pirogov; the Crimean war; sisters of Charity of the Krestovozdvizhensky community; Ekaterina Bakunina; Dasha Sevastopolskaja (Mikhailova).
■ Адреса авторов для переписки-
Цвелев Юрий Владимирович — академик Российской академии естественных наук, д. м. н., профессор. Кафедра акушерства и гинекологии Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова. 194044, Россия, Санкт-Петербург, ул. Клиническая, 4. E-mail: [email protected]
Абашин Виктор Григорьевич — д. м. н., профессор, начальник кафедры акушерства и гинекологии Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова.
194044, Россия, Санкт-Петербург, ул. Клиническая, 4. E-mail: [email protected]
Шмидт Андрей Александрович — к. м. н., преподаватель кафедры акушерства и гинекологии Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова.
194044, Россия, Санкт-Петербург, ул. Клиническая, 4. E-mail: [email protected]
Tsvelyov Yuriy Vladimirovich — member of RANS, MD, PhD, professor. Obstetrics and Gynecology department of Medical-Military Academy named after S. M. Kirov.
194044 Russia, St. Petersburg, Klinicheskaya st., 4. E-mail: [email protected]
Abashin Viktor Grigorjevich — MD, professor, chief of department of obstetrics and gynecology of medical-military academy named after S. M. Kirov.
194044 Russia, St. Petersburg, Klinicheskaya st., 4. E-mail: [email protected]
Shmidt Andrey Alexandrovich — the candidate of medical sciences, the assistant of department of obstetrics and gynecology of medical-military academy named after S. M. Kirov. 194044 Russia, St. Petersburg, Klinicheskaya st., 4. E-mail: [email protected]
■ ЖТЕШЛИР'НЕКЛЫ " ЖЕНСКИХ» kutjhi (I
ТОМ LIX ВЫПУСК 2/2010
ISSN 1684-0461
