CC BY
61
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2010. № 4
И.И. Тучков
(профессор, доктор искусствоведческих наук, зав. кафедрой всеобщей истории
искусств исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
К 150-ЛЕТИЮ ПРЕПОДАВАНИЯ ИСТОРИИ ИСКУССТВА В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ (1857-2007)
Статья посвящена истории зарождения и развития искусствоведческой науки как самостоятельной дисциплины в стенах Московского университета, а также (в сложные годы) за его пределами. Рассказывается о разнообразных перипетиях истории этого отделения (внедрение марксистско-ленинской идеологии в изучение искусства и связанные с этим проблемы, сложности военных лет и т.д.), о ярких личностях ученых и преподавателей кафедр всеобщей истории искусства и истории отечественного искусства. Автор рассматривает историю отделения искусствоведения как единый процесс органической преемственности специалистов разных поколений с сохранением сложившихся традиций университетского преподавания и научного изучения истории и теории искусства. Данная статья была подготовлена к юбилею отделения истории и теории искусства Московского университета, который был торжественно отмечен в декабре 2009 г.
Ключевые слова: кафедра всеобщей истории искусств истфака МГУ, К.К. Герц, Н.И. Романов, А.И. Некрасов, М.В. Алпатов, В.Н. Гращенков.
This article deals with the history of the birth and further development as a separate discipline of study of fine arts at the Moscow State University and, during some hard periods, outside its walls. The author meticulously uncovers various aspects of the long history of Art Department, like the introducing and imposing of marxiste ideology, the problems arousen because of it, the period of the Great Patriotic War (i.e., the Second World War). He also examines a line of bright scholars and professors of the Art Department. The history of Art Department is therefore regarded as a single process of continuity of the scientific and teaching studies of its members, who have always preserved the traditions of university level of study. The article was written in commemoration of the Art Department's anniversary which was celebrated in December 2009.
Key words: MSU Faculty of History Art Department, K.K. Hertz, N.I. Romanov, A.I. Nekrassov, M.V Alpatow, V.N. Grashschenkov.
* * *
При анализе живого исторического процесса всегда встречаются затруднения, когда возникает необходимость определить точные хронологические рамки того или иного явления. История искусства, а точнее учебные дисциплины, которые можно рассматривать
* Тучков Иван Иванович, e-mail: tuchka115@ya.ru
с учетом взглядов и требований своего времени как родственные ей («археология искусства», «изящные искусства» и т.д.), были представлены на кафедрах Московского университета значительно раньше даты нынешнего юбилейного срока. Но мы возьмем за точку отсчета вполне конкретное событие, определившее институализа-цию кафедры истории искусства в стенах первого российского университета1. 5 октября 1857 г. Карл Карлович Герц (1820—1883), в соответствии с решением Министерства народного просвещения «Об открытии при Московском университете преподавания истории и археологии искусства и об определении для оного кандидата Герца доцентом»2, прочитал лекцию на тему «О значении истории искусства»3. Итак, в университетской истории искусства все началось со вступительной лекции, именно она определяет дату рождения кафедры, а в дальнейшем — отделения истории и теории искусства.
1 Впервые история университетского искусствознания была кратко освещена в статье: Некрасова Е.А. Из истории науки об искусстве в Московском университете // Очерки по истории советской науки и культуры / Под ред. А.В. Арциховского. М., 1968. Та же статья, но в сокращенном виде была опубликована в другом университетском сборнике: Московский университет за пятьдесят лет Советской власти. М., 1967. Особенно следует отметить статью В.Н. Гращенкова, которая и послужила важнейшим источником для написания настоящего очерка: Гращенков В.Н. К 125-летию преподавания истории искусства в Московском университете // Советское искусствознание. 1983. [Вып.] 1. М., 1984. С. 184—234. Данный очерк является продолжением следующих текстов: Гращенков В.Н., Ванеян С.С. Истории и теории искусства. Отделение // Энциклопедический словарь Московского университета. Исторический факультет. М., 2004. С. 158—164; Гращенков В.Н., Ванеян С.С. История искусства // Историческая наука в Московском университете. 1755—2004. М., 2004. С. 550—580; Гращенков В.Н., Ванеян С.С, Тучков И.И. История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С. 5—263.
2 Малеин А. Карл Карлович Герц (1820—1883): Биографический очерк. СПб., 1912. С. 90. Разнообразные сочинения К.К. Герца, собранные вместе, составили весьма внушительное издание: Герц К.К. Собрание сочинений. [Вып.] 1—9. СПб., 1898—1901; особенно следует отметить следующие его работы: Герц К. Исторический сборник. СПб., 1847; Он же. Каталог скульптурного отделения московского публичного музея. М., 1864 (4-е издание); Он же. Каталог гравировального отделения московского публичного музея. М., 1866; Он же. Археологическая топография Таманского полуострова (магистерская диссертация). М., 1870; Он же. Письма из Италии и Сицилии. М., 1873; Он же. О состоянии живописи в северной Европе от Карла Великого до начала Романской эпохи. М., 1873 (докторская диссертация).
О К.К. Герце см.: Малеин А. Карл Карлович Герц (1820—1883): Биографический очерк. СПб., 1912; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 279; Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. М., 2008. С. 549. См. также: Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М., 2002. С. 88—90; ТанковА.А. Воспоминания о Буслаеве // Буслаев Ф.И. Мои досуги. Воспоминания. Статьи. Размышления. М., 2003. С. 511, 512. Материалы о К.К. Герце хранятся в РГАЛИ (Ф. 732) и Архиве РАН (Ф. 28).
3 Герц К.К. Собрание сочинений. СПб., 1900. [Вып.] 5. С. 1—15.
В лекции К.К. Герц представляет предмет своей будущей деятельности. А в заключении выдвигает цельную и достаточно пространную программу научной и педагогической компетенции новой университетской дисциплины, где рефреном звучит и поныне актуальное пожелание: «...история искусства во всем своем объеме должна войти в состав наук, необходимых для каждого образованного человека...»4.
И лекции К.К. Герца нашли отклик в университетской среде. Так, В.О. Ключевский, впоследствии сохранивший в своем архиве конспекты двух его лекций — «Религия египтян» и «Древний храм», не без свойственной ему некоторой иронии писал: «Еще одна лекция Герца, который читает желающим историю и археологию искусства. Предмет совершенно новый! Приходило ли когда на ум разбирать, что это за стиль, по которому строены наши церкви, что это за византийский и готический стиль, а еще более романский? Герц выбрал на нынешний год читать историю византийского искусства. Сам он здоровенный красный человек лет 36—[3]8, с прекрасным перстнем на левой руке. Видно, что человек искусства. Но об нем я много не буду говорить или лучше закончу тем, что молодец по наружности»5.
Шутливость этих оценок ни в коей мере не умаляет значения личности К.К. Герца в истории Московского университета. Подобные характерные воспоминания о своих учителях имеет каждое новое поколение. Мы не сможем рассказать в рамках данного очерка обо всех профессорах и преподавателях отделения за всю его долгую историю, об их вкладе в его развитие, педагогическом мастерстве, научных заслугах и неповторимых индивидуальностях, о сложных судьбах и творческих удачах. Это было сделано в подготовленной коллективом отделения его краткой истории, специально изданной к юбилею6. Здесь же хотелось бы только отметить основные тенденции в истории отделения и обратить внимание на главные ее вехи.
Несомненно, что педагогическая, научная и организационная жизнь вновь созданной в Московском университете кафедры в начальный период ее истории проходила под влиянием личности и ученых заслуг Ф.И. Буслаева (1818—1897), самым непосредственным образом, вместе с С.М. Соловьевым и П.М. Леонтьевым, уча-
4 Там же. С. 4, 13—14.
5 Ключевский В.О. Письмо к В.В. Холмовскому [1861] // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. [Т.] IX. М., 1989. С. 142—143, 472.
6 История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009.
ствовавшего в ее создании7. Ученик Ф.И. Буслаева, Н.П. Кондаков8, хотя и «слушал лекции по истории искусства приват-доцента К.К. Герца, но, по собственному признанию, главным направлением своих специальных занятий по этому предмету обязан Ф.И. Буслаеву»9. Несмотря на временную отдаленность от нас педагогической и научной деятельности Ф.И. Буслаева и Н.П. Кондакова, влияние их идей оказалось благотворным, протяженным во времени и с определенными оговорками актуальным и по сей день, что лишний раз подтверждает характерную для университетской жизни преемственность не только взглядов, представлений, научных концепций, но и личного обаяния лектора, силы убеждения речи, звучащей с университетской кафедры. Традиции Н.П. Кондакова были творчески восприняты и продолжены одним из воспитанников, а затем профессоров Московского университета — В.Н. Лазаре-
7 Ключевский В.О. Ф.И. Буслаев как преподаватель и исследователь [1897] // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. [Т.] VII. М., 1989. С. 345—351; Айна-лов Д. Значение Ф.И. Буслаева в науке истории искусств. Речь, читанная в торжественном заседании Казанского общества археологии, истории и этнографии 28 сентября 1897 г. Казань, 1898; Памяти Ф.И. Буслаева: Сборник статей. М., 1898; Сакулин П.Н. В поисках научного метода // Голос минувшего. 1919. № 1—4; Алпатов М.В. Из истории русской науки об искусстве [1960] // Алпатов М.В. Этюды по истории русского искусства. [Т.] 1. М., 1967. С. 9—25; Смирнов С.В. Федор Иванович Буслаев (1818—1897). М., 1978 (здесь же приведена библиография трудов Ф.И. Буслаева и литературы о нем); Вздорнов Г.И. Ф.И. Буслаев и его современники // Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986. С. 79—125 (и примеч. 40 к гл. 5); Кызласова И.Л. О вкладе академика Ф.И. Буслаева в преподавание византийского и древнерусского искусства // Проблемы истории и культуры. Ростов, 1993. См. также: Кызласова И.Л. История изучения византийского и древнерусского искусства в России. М., 1985; Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006.
8 Н.П. Кондаков. 1844—1924. Сборник статей. Прага, 1924; Вернадский Г.В. О значении научной деятельности Н.П. Кондакова [1924] // Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М,. 2002. С 228—323; Айналов Д.В. Академик Н.П. Кондаков как историк искусства и методолог [1925/1928] // Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М., 2002. С. 324—347; Лазарев В.Н. Никодим Павлович Кондаков (1844— 1924). М., 1925; Мацулевич Л.А. Памяти Д.В. Айналова. Роль византиноведения в деятельности Н.П. Кондакова и Д.В. Айналова [1946] // Советское искусствознание. [Вып.] 21. М., 1986. С. 338—351; Кызласова И.Л. История изучения византийского и древнерусского искусства в России. М., 1985; Щенникова Л. Н.П. Кондаков и русская икона // Вопросы искусствознания. М., 1996. [Вып.] VIII (1/96). С. 538—561; Кызласова И.Л. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Руси. 1920—1930-е годы. По материалам архивов. М., 2000; Вздорнов Г.И. Никодим Павлович Кондаков в зеркале современной византинистики // Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006. С. 291—306.
9 Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского С.-Петербургского университета за истекшую третью четверть века его существования. 1869—1894. [Т.] 1. СПб., 1896. С. 338. См. также: Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. С. 68—78, 90.
вым. В свою очередь представители школы В.Н. Лазарева и поныне активно трудятся в Московском университете, и не только в нем.
Начальный этап истории кафедры отмечен замечательным событием в культурной жизни Москвы, да и всей страны. Благодаря неутомимой деятельности И.В. Цветаева (1847—1913), преемника К.К. Герца по «кафедре истории и теории искусств» (с 1889 г.), был создан художественный музей при Московском университете10, ставший впоследствии, в том числе и благодаря усилиям многих преподавателей кафедры, совмещавших лекционную нагрузку с работой в музее, как и самоотверженному труду ее выпускников, ГМИИ имени А.С. Пушкина. О таком музее, опираясь на европейскую университетскую традицию, мечтали когда-то Н.И. На-деждин11 и С.П. Шевырев, автор известной статьи «План учреждения скульптурной исторической галереи для Московского университета», М.П. Погодин и П.М. Леонтьев, многие другие преподаватели Московского университета, стоявшие у истоков создания отделения12. Тот же К.К. Герц поместил в «Московских ведомостях» в 1858 г. свой очерк «Об основании художественного музея в Москве», в котором обосновал принципы такого музейного собрания, считая, что оно станет «великим двигателем высшего образования» и послужит делу «эстетического воспитания целого общества»13.
В период профессорства И.В. Цветаева и затем его преемника (с 1913) по кафедре и музею — В.К. Мальмберга (1860—1921) кафедра расширилась и окрепла. Наряду с традиционным для уни-
10 Некрасова Е.А. Из истории русской науки об искусстве (К пятидесятилетию Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина) // Вестник Моск. ун-та. Сер. История. 1962. № 3. С. 55—68; Музей. Художественные собрания СССР. [Вып.] 3. 70 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. М., 1982; Каган Ю.М. И.В. Цветаев. Жизнь. Деятельность. Личность. М., 1987. С. 74—79. См. также: Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. Воспоминания 1881—1914. Вступительная статья, комментарии М.Г. Вандалков-ской. М., 1997. С. 66—67; МальмбергВ.К. И.В. Цветаев. М., 1914; И.В. Цветаев создает музей / Составление и комментарии: А.А. Демская, Л.М. Смирнова. Вступительная статья: Л.М. Смирнова. М., 1995; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 232—234; Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. М., 2008. С. 285, 796.
11 Телескоп. М., 1831. № 11. С. 385—399; Надеждин Н.И. Автобиография // Русский вестник. 1856. Март. С. 61; Николай Иванович Надеждин // Русский Биографический Словарь. СПб., 1914. [Т.] Нааке Накенский — Николай Николаевич Старший. С. 19—34 (С. 23, 25, 26). См. также: Каменский З.А. Н.И. Надеждин. Очерк философии и эстетических взглядов (1828—1836). М., 1984 (особенно С. 174—180).
12 Н.Ч. Степан Петрович Шевырев // Русский Биографический Словарь. СПб., 1911. [Т.] Шебанов — Шютц. С. 19—29; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 184—186; См. также: Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. С. 78—83; Некрасова Е.А. Из истории русской науки об искусстве (К пятидесятилетию Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина) // Вестник Моск. ун-та. Сер. История. 1962. № 3. С. 55—68.
13 Герц К.К. Собрание сочинений. [Вып.] 6. СПб., 1900. С. 7.
верситетской аудитории антиковедением, переживавшем тогда расцвет в отечественной науке14, было значительно расширено преподавание истории отечественного искусства и всеобщей истории искусства15, прежде всего благодаря деятельности ученика И.В. Цветаева — Н.И. Романова (1867—1948)16. Именно с его притягательной личностью, о чем проникновенно вспоминали все его ученики, связана работа искусствоведческой кафедры в 10-е и 20-е гг. прошлого столетия17. Н.И. Романов много сил отдавал не только организации университетского преподавания — именно при его активном участии в 1907 г. кафедра, до того входившая в состав классического отделения историко-филологического факультета, была выделена в самостоятельное отделение истории и теории искусств на том же факультете, — но и методике лекционных курсов, а также самим лекциям и семинарам. Много внимания он уделял и музейному делу, в том числе и в драматические послереволюционные годы. Благодаря педагогической деятельности Н.И. Романова, его прямых учеников, пришедших в университет в 1910—1920-е гг., других преподавателей и среди них, конечно, А.И. Некрасова (1885—1950)18, который с середины 1920-х гг. ру-
14 См.: Историография античной истории / Под ред. проф. В.И. Кузищина. М., 1980. С. 171—182; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 205—436; Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. М., 2008. С. 246—298.
15 Среди ранних работ по истории западноевропейского искусства см.: Гиацинтов В.Е. Возрождение итальянской скульптуры в произведениях Николо Пизано // Ученые записки императорского Московского университета. Отдел историко-филологический. [Вып.] 31. М., 1901. А также: Романов Н.И. Введение в историю искусства. М., 1915 (2-е изд.: М., 1917); Он же. История итальянского искусства (первая половина XV века): Курс лекций. М., 1909; Он же. Oб отношении Фидия к скульптурам Парфенона // ЖМНП. 1900. Июнь; Он же. Донателло. М., 1901; Он же. Румянцевская Картинная Галерея. М., 1905; Он же. Эпохи западноевропейской гравюры. М., 1916; Он же. Произведения Рафаэля в России. М., 1922.
16 См. о нем: Лазарев В.Н. Николай Ильич Романов (1867—1948) // Советское искусствознание. 1975. М., 1976 (там же см. список трудов Н.И. Романова). См. также: Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба. Семейная хроника. Годы учения. Города и страны. Люди искусства. М., 1994. С. 66—67.
17 Лазарев В.Н. Николай Ильич Романов (1867—1948) // Советское искусствознание. 1975. М., 1976. С. 326.
18 См. о нем: Кызласова И.Л. Алексей Иванович Некрасов (1885—1950). Воспоминания о Некрасове. Список трудов А.И. Некрасова // Советское искусствознание. [Вып.] 26. М., 1990. С. 381—427; Пучков А.А. Отечественная архитектурная эстетика 1920-х годов (А.Г. Габричевский, А.И. Некрасов, С.В. Шервинский): Опыт создания паралогического контекста // Архитектура Мира: Материалы конференции «Запад — Восток: Личность в истории архитектуры». [Вып.] 4. М., 1994. С. 45—50; Кызласова И.Л. Профессор Алексей Иванович Некрасов // Некрасов А.И. Теория архитектуры. М., 1994; Злочевский Г.Д. Пути и поиски историка искусства // Краеведы Москвы (Историки и знатоки Москвы) / Сост. Л.В. Иванова, С.О. Шмидт. М., 1995. С. 197—218; Злочевский Г.Д. Русская усадьба. Историко-библиографический обзор литературы (1787—1992). М., 2003. С. 351, примеч. 117. См. также: Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба... С. 64—65.
ководил отделением истории и теории искусства вплоть до своего ареста в 1938 г.19, сложился тот круг университетской профессуры, которая на многие десятилетия определила жизнь отделения.
После 1917 г. в истории отделения, как и всей университетской жизни, в развитии отечественной науки начинается сложный этап20. История университетской науки об искусстве и системы преподавания искусствоведческих дисциплин в эти годы полны перемен, драматических коллизий и ломки человеческих судеб, часто необоснованных, произвольных и вредящих делу организационных и структурных изменений21. После реорганизации историко-филологического факультета и других гуманитарных факультетов искусствоведческая кафедра, отчасти структурно и в основном — в деятельности своих профессоров и преподавателей, будет связана с Факультетом общественных наук (ФОН)22, с университетским Научно-исследовательским институтом искусствознания23, с Академией художественных наук (ГАХН)24, с РАНИОН (Российской
19 В апреле 1938 г. А.И. Некрасов был арестован и приговорен к 10 годам лагерей, которые отбыл в Воркуте. Часть срока работал в техническом архиве проектного отдела Воркутстроя, в 1942 г. читал лекции на курсах для архитекторов и строителей, написал 2 книги. С февраля 1948 г. жил в Александрове, был консультантом (без оклада) музея, обследовал памятники города и 5 районов Владимирской области, написал книгу и ряд статей. Повторно арестован в феврале 1949 г. и отправлен в ссылку в село Венгерово, где работал консультантом (без оклада) на кустарном комбинате, готовил к изданию свои труды в 9 томах. Там же он и скончался (реабилитирован в 1956 г.).
20 См.: Сидоров А.А. Искусствознание за 10 лет в СССР // Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН. 2. М., 1928. Ср. также воспоминания того же автора: Сидоров А.А. Первые шаги советского искусствознания // Искусство. 1976. № 1.
21 См.: Летопись Московского университета. 1755—1979. М., 1979. С. 186, 187, 196, 200, 210, 211, 212, 246.
22 Сафразьян Н.Л. Становление марксистско-ленинского гуманитарного образования в Московском университете (октябрь 1917—1925 г.). Специальный курс лекций. М., 1987.
23 О создании этого института, его составе и деятельности см.: Среди коллекционеров. 1922. № 2. С. 80—81; 1923. № 6. С. 61; 1924. № 7—8. С. 63—64.
24 О структуре и деятельности Академии см.: Государственная Академия Художественных наук (Исторический очерк). М., 1925; Кондратьев А.И. Российская Академия художественных наук // Искусство. I. 1925; ГАХН: Отчет. 1921—1925. М., 1926; Бюллетени ГАХН. [Вып.] 1—11. М., 1925—1928; Стрекопытов С. ГАХН как государственное научное учреждение // Вопросы искусствознания. М., 1997. [Вып.] XI (2/97). С. 7—15; Хан-Магомедов С. ГАХН в структуре научных и творческих организаций 20-х годов // Там же. С. 16—23; Адаскина Н. ГАХН и Полиграффак ВХУТЕМАСа // Там же. С. 24—34; Кантор А. Идея музея как произведения искусства. По материалам ГАХН // Там же. С. 35—41; Колесникова Е. Творчество как предмет исследования в русской психологической науке // Там же. С. 42—49; Мар-цинковская Т. Проблема психологии социального бытия в творчестве Г.Г. Шпета // Там же. С. 50—60; Подземская Н. Доклад В. Кандинского «Основные элементы живописи» в контексте развития его теории живописи // Там же. С. 75—86; Миль-дон В. ГАХН как явление русской культуры. Проблема художественной топологии //
ассоциацией научно-исследовательских институтов общественных наук), из аспирантуры которого вышли многие будущие преподаватели кафедры25, и, конечно, с Институтом философии, литературы и истории (ИФЛИ)26, где искусствоведческое отделение оставалось до декабря 1941 г.
Несмотря на все трудности, эти годы в жизни университетской кафедры истории искусства оказались весьма плодотворными27, что было связано с общим подъемом гуманитарных наук, начавшимся еще в начале века. Это был период интенсивного формирования нового искусствознания в европейской и русской науке, время создания новых концепций исторического развития искусства и новых теорий стиля и формообразования, новых методологических подходов трактовки языка искусства, время расцвета музейного знаточества и художественной критики28. Идеологизация гуманитарного знания в 20-е и 30-е гг. нарушила и затормозила, но не остановила формирование «новой науки об искусстве». Отечественное искусствознание и его университетская школа, несмотря ни на что, продолжали жить разносторонней и интенсивной жиз-
Там же. С. 87—95; Погодин Ф. Новая наука об искусстве и поиски новой классики. Опыт интерпретации отечественного искусствознания 20-х годов // Там же. С. 96—109; Пойзнер Б. ГАХН и формирование норм смены художественной активности // Там же. С. 110—120; Михайлов Б. Социологическая проблематика в искусствознании 20-х годов // Вопросы искусствознания. [Вып.] 1/98. М., 1998. С. 259—265; Марцинковская Т. Проблема социальных эмоций как одной из доминант формирования самосознания личности // Там же. С. 266-279; Полева Н. Проблема внутренней формы в трудах ученых ГАХН // Там же. С. 280—294; Ждан А. Содружество искусствознания и психологии. Опыт совместной работы в ГАХН // Там же. С. 295—302; Фомина Н. Изучение творчества детей в ГАХН // Там же. С. 303—309; Афанасьева Н. Полиграфическая секция и Библиологический отдел ГАХН // Там же. С. 310—317.
25 См. обзор деятельности секции искусствознания в издании: Труды отделения (секции) искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИ-ОН. [Вып.] 1—4. М., 1926—1930. Также см.: Яворская Н.В. Отделение искусствознания и социологическая секция Института археологии и искусствознания РАНИОН // Советское искусствознание. 1/1982. М., 1983. С. 269—296 (перепечатано: Яворская Н.В. Из истории советского искусствознания. О французском искусстве XIX—XX веков. М., 1987. С. 13—33).
26 Шарапов Ю.П. Лицей в Сокольниках (Очерк истории ИФЛИ). М., 1995; В том далеком ИФЛИ. Воспоминания, документы, письма, стихи, фотографии. М., 1999; Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дор-мана. М., 2009. С. 111—144.
27 Некоторые сведения о преподавателях и студентах кафедры тех лет см.: Сидоров А.А. Записки собирателя. Книга о рисунках старых и новых. Л., 1969. С. 16—17; Он же. В преддверии советского искусствознания // Искусство. 1975. № 6; Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба... С. 63—72.
28 Ventury L. History of Art Criticism. N.Y., 1936. P. 282—297; История европейского искусствознания. Вторая половина XIX века — начало XX века. 1871—1917. М., 1969. Кн. 2. С. 5—75; Кауфман Р.С. Очерки истории русской художественной критики. От Константина Батюшкова до Александра Бенуа. М., 1990. С. 256—345; Арсланов В.Г. История западного искусствознания XX века. М., 2003. С. 11—219.
нью, в новых условиях пытаясь развивать и собственную научную методологию (а повышенный интерес к методологическим и теоретическим вопросам искусствознания характерен для этих лет), и широту, а главное — систематичность конкретного изучения и преподавания всеобщей истории искусства и истории отечественного искусства в самых протяженных хронологических границах — от древности до актуальных проявлений современной художественной жизни. Это сочеталось с разносторонней практической деятельностью (музейная, знаточеская, просветительская, художественно-критическая активность отличала университетских профессоров и преподавателей в эти годы), сохранением и обогащением особенностей преподавательской работы. Несмотря, а точнее вопреки частым и произвольным организационным и структурным переменам в университете, общественному климату, прямо отражавшимся и в жизни искусствоведческой кафедры, 20-е и 30-е гг. прошлого века были для нее периодом определенного творческого расцвета.
Новая жизнь искусствоведческого отделения, отныне уже окончательно в рамках Московского университета, началась в годы войны29. Преподавание истории искусства разными группами лекторов, в основном связанных с ИФЛИ, велось в Ашхабаде, Ташкенте, Свердловске, куда был эвакуирован университет. Одновременно в Москве в феврале 1942 г. была образована кафедра во главе с М.В. Алпатовым (1902—1986), который активно привлекал к университетской работе как старых, так и новых профессоров и преподавателей30. В конце 1943 г., когда объединились все группы
29 Летопись Московского университета 1755—1979. М., 1979. С. 246, 255, 259—260. См. также: Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. [Вып.] 1. М., 1946. С. 70; [Вып.] 2. М., 1947. С. 91; «Мы шли навстречу ветру и судьбе...». Воспоминания, стихи и письма историков МГУ — участников Великой Отечественной войны. М., 2009 (здесь приведены военные воспоминания В.В. Кириллова, Д.В. Сарабьянова, Г.И. Соколова — С. 562—563; 570; 573—575).
30 См. о нем: Дмитриева Н.А. М.В. Алпатов — выдающийся ученый, пропагандист искусства, педагог // Искусство. 1975. № 3; Данилова И.Е. О Михаиле Владимировиче Алпатове // Советское искусствознание. [Вып.] 24. М., 1988. С. 261—277; Она же. Феномен Алпатова // Вопросы искусствознания. [Вып.] 4/94. М., 1994. С. 473—480; Дудочкин Б. Вехи творческой судьбы // Вопросы искусствознания. [Вып.] 4/94. М., 1994. С. 481—488; Данилова И. О Михаиле Владимировиче Алпатове // Искусствознание. [Вып.] 2/02. М., 2002. С. 5—9; Она же. Памяти учителя // Данилова И.Е. «Исполнилась полнота времен...». Размышления об искусстве. Статьи, этюды, заметки. М., 2004. С. 9—15; Вздорнов Г.И. Русская художественная культура в творчестве М.В. Алпатова [2002] // Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006. С. 361—374; Преображенский А.С. Михаил Владимирович Алпатов — исследователь древнерусского искусства // Искусствознание. [Вып.] 2/04. М., 2004. С. 530—539.
Об отношениях В.Н. Лазарева и М.В. Алпатова см.: Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба... С. 248—252. Об университетских годах М.В. Алпатова см.: Там же. С. 63—72.
преподавателей, как «московская», так и вернувшиеся из эвакуации, на филологическом факультете сформировалось отделение в составе двух кафедр — истории русского искусства и общего искусствознания. Первой руководил М.В. Алпатов, затем, в 1944— 1947 гг., — И.Э. Грабарь, а с 1948 г. — А.А. Федоров-Давыдов (1900—1969)31. Руководителем второй кафедры с 1943 г. был Б.Р. Виппер (1888—1967)32.
По сути дела на университетских кафедрах были представлены тогда лучшие научные силы всей московской школы искусствознания, что делало эту ситуацию уникальной в истории преподавания истории искусства в Московском университете. Но такая творческая и плодотворная атмосфера сохранялась недолго. Послевоенные репрессии, которые коснулись и многих преподавателей отделения, трудности субъективного порядка, принципиальные разногласия и личные конфликты и т.п. скоро привели к тому, что университет постепенно покинула большая группа старой профессуры.
Лишь немногие из них не прерывали свою работу в университете. И рядом со старыми сотрудниками отделения, по-прежнему составлявшими его основу, стали появляться молодые лекторы из числа выпускников МГУ. Вернулись и некоторые прежние университетские профессора, хотя далеко не все. Этот процесс обновления кадров охватывает в основном 1950—1960 гг., затем он продолжается в 80-е и 90-е, и, наконец, последний приток новых преподавателей приходится на самый рубеж тысячелетий.
В послевоенной жизни искусствоведческого отделения происходили не только кадровые, но и значительные организационные изменения. В 1950 г. отделение, благодаря усилиям и неукротимой энергии А.А. Федорова-Давыдова, было переведено с филологического факультета на исторический33, а четыре года спустя образовалась единая кафедра истории и теории искусства, руководителем
31 Стернин Г.Ю. А. Федоров-Давыдов — ученый и педагог // Федоров-Давыдов А.А. Русское и советское искусство. Статьи и очерки. М., 1975. С. 685—698 (там же приведен список научных работ, с. 669—684); Турчин В.С. Профессор А.А. Федоров-Давыдов // История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С 375—419 (там же — дополненный список трудов А.А. Федорова-Давыдова, с. 399—419).
32 См. о нем: Ливанова Т.Н. Борис Робертович Виппер и его научное наследие // Виппер Б.Р. Статьи об искусстве. М., 1970 (там же список работ Б.Р. Виппера); Ротенберг Е.И. Памяти Б.Р. Виппера // Искусство Запада. М., 1971; Золотов Ю.К. О Б.Р. Виппере // Искусство. 1975. № 8; От редакции // Виппер Б.Р. Итальянский Ренессанс XIII—XVI вв. [Т.] I. М., 1977. С. 5—8; Даниэль С. Натюрморт: к предыстории жанра // Виппер Б.Р. Проблема и развитие натюрморта [1922]. СПб., 2005. С. 8—22.
33 Летопись Московского университета. С. 293.
которой стал он сам34. В 1960 г. вновь восстанавливаются уже традиционные для университетского преподавания две кафедры, которые существуют и поныне: одна — истории русского и советского искусства (ныне — истории отечественного искусства) под руководством А.А. Федорова-Давыдова, другая — истории зарубежного искусства (ныне — всеобщей истории искусства) во главе с В.Н. Лазаревым (1897—1976)35. Преемником А.А. Федорова-Давыдова по кафедре стал М.А. Ильин (1903—1981)36, когда в 1967 г. тот был вынужден оставить преподавательскую деятельность. А с 1972 по 1984 г. кафедрой истории русского и советского искусства руководил ученик А.А. Федорова-Давыдова Д.В. Сарабьянов37. Впоследствии, до 2003 г., во главе этой кафедры стоял А.И. Морозов38, которого сменил В.С. Турчин, еще один ученик А.А. Федорова-Давыдова. Что же касается кафедры истории зарубежного искусства, то после кончины В.Н. Лазарева в 1976 г. заведование
34 См.: Сборник трудов объединенной кафедры со статьями Г.А. Недошивина,
B.В. Павлова, М.М. Кобылиной, В.Н. Лазарева, Ю.К. Золотова, М.А. Ильина, Е.А. Некрасовой, А.А. Федорова-Давыдова, Г.Ю. Стернина, Л.А. Жадовой, Н.Н. Ко-валенской и И.Л. Маца: Материалы по теории и истории искусства. М., 1956. Но еще раньше кафедра истории русского искусства выпустила под редакцией А.А. Федорова-Давыдова сборник «Илья Ефимович Репин» (М., 1952), составленный из студенческих дипломных работ Д. Сарабьянова, Л. Зингера, Г. Стернина и А. Па-люткиной.
35 Летопись Московского университета. С. 350. См. о нем: Гращенков В.Н. Виктор Никитич Лазарев // Византия, южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. Искусство и культура: Сборник статей в честь В.Н. Лазарева. М., 1973 (там же — список трудов В.Н Лазарева. С. 24—30). Этот текст перепечатан с дополненным списком трудов В.Н. Лазарева: История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С. 267—327.
36 См. о нем: Янин В.Л. Научное творчество М.А. Ильина и проблемы национального художественного наследия // Ильин М.А. Исследования и очерки. М., 1976 (здесь же приведена и библиография его научных трудов). См. также: Ильин М. Пути и поиски историка искусства. М., 1970. Столетию со дня рождения М.А. Ильина была посвящена конференция, которая проходила в Государственном институте искусствознания 20 марта 2003 г. (на конференции с докладами выступили А.И. Комеч, Л.И. Лифшиц, А.В. Рындина, А.Л. Баталов, И.Л. Бусева-Давы-дова, Е.А. Моршакова, И.Л. Кызласова, А.Н. Шукурова, Т.Г. Малинина, Л.В. Казакова, Р.Р. Мусина, И.Ю. Перфильева, Т.А. Бадяева, О.Д. Балдина).
37 О нем см.: Поспелов Г.Г. Д.В. Сарабьянов. Опыт творческого портрета // Сарабьянов Д.В. Русская живопись XIX века среди европейских школ. Опыт сравнительного исследования. М., 1980. С. 7—14, 243—244; Стернин Г.Ю. В поисках «цельного знания» // Искусствознание. М., 2003. [Вып.] 2; Веселова С.С. Дмитрий Владимирович Сарабьянов // История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С. 421—467 (там же — список трудов Д.В. Сарабьянова.
C. 435—467).
38 О нем см.: Грибоносова-Гребнева Е.В., Салиенко А.П. Александр Ильич Морозов // История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С. 468—519 (там же — список трудов А.И. Морозова. С. 513—519).
ею перешло к его ученику — В.Н. Гращенкову (1925—2005)39. А с 2003 г. до своей трагической гибели в 2007 г. кафедрой всеобщей истории искусства руководил ученик последнего В.П. Головин (1954—2007)40.
Несмотря на организационные, структурные и кадровые перемены, сложности идеологического порядка, по счастью закончившиеся, весь последний период в жизни искусствоведческого отделения можно рассматривать как единый преемственный процесс, что обусловлено органическим сочетанием специалистов разных поколений на лекторской трибуне и сохранением сложившихся традиций университетского преподавания и научного изучения истории и теории искусства. К тому же следует помнить, что любая традиция, и университетская история искусства не исключение, заключается не только в передаче опыта одного поколения другому, и, конечно, не в слепом и рабском подражании некогда бывшим успехам. Значение понятия «традиция» намного шире и сложнее — ее нельзя просто унаследовать или слегка приобщиться к ней, ее сохранение требует неустанного и творческого труда, и только тогда эта традиция останется живой и действенной, только тогда она будет раскрыта в будущее, а не предстанет бледной копией бывших достижений41. Эта внутренняя стабильность, преемственность и последовательность ученых интересов всей научной школы истории искусства Московского университета и ее персональных представителей очевидно проявилась в исследовательской и педагогической работе отделения и, хочется надеяться, сохраниться и впредь. Наличие таких персональных научных школ внутри отделения весьма плодотворно, поскольку обеспечивает естественное наследование идей и методов от учителей к учени-
39 О нем см.: Головин В.П. К 70-летию Виктора Николаевича Гращенкова // Вопросы искусствознания. VIII. М., 1996. С. 5—6; Маркова В. Виктор Николаевич Гращенков // Искусство и культура Италии эпохи Возрождения и Просвещения. Сборник статей. М., 1997. С. 5—12; Дажина В.Д., Ванеян С.С., Головин В.П., Тучков И.И. Homo Faber. Портрет историка искусства // Итальянский сборник. М., 2000. [Вып.] 2. С. 5—24. Эта последняя статья была переиздана в: История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С. 329—356 (там же — дополненный список трудов В.Н. Гращенкова, с. 348—356).
К 40-летнему юбилею научной и педагогической деятельности В.Н. Гращенкова его коллегами и учениками был подготовлен сборник статей: Искусство и культура Италии эпохи Возрождения и Просвещения. Сборник статей. М., 1997. А к 80-летнему юбилею ученого был издан сборник его избранных статей: В.Н. Гращенков. История и историки искусства. Работы разных лет. М., 2005.
40 О нем см.: Дажина В.Д., Тучков И.И. Виктор Петрович Головин // История искусства в Московском университете. 1857—2007. М., 2009. С. 357—373 (там же — список трудов В.П. Головина. С. 370—373).
41 Ср.: Элиот Т.С. Традиция и индивидуальный талант [1919] // Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века. М., 1986. С. 477.
кам. А последние сохраняют благодарную и созидательную память о своих воспитателях. И не случайно В.О. Ключевский в свое время будет с благодарностью вспоминать в специальной статье Ф.И. Буслаева, В.Н. Лазарев в зрелые годы напишет очерк жизни Н.И. Романова, а В.Н. Гращенков будет в свою очередь писать о самом В.Н. Лазареве, Е.И. Ротенберг и Ю.К. Золотов расскажут каждый по своему о Б.Р. Виппере, В.С. Турчин — об А.А. Федорове-Давыдове, ученики В.Н. Гращенкова — о своем учителе. И это только отдельные примеры. Поэтому вполне справедливо и с гордостью можно говорить о персональных научных школах истории искусства в стенах Московского университета и за его пределами: о школе Н.И. Романова и А.И. Некрасова, М.В. Алпатова и Б.Р. Виппера, В.Н. Лазарева и А.А. Федорова-Давыдова, М.А. Ильина и Д.В. Са-рабьянова, В.Н. Гращенкова и Ю.К. Золотова, В.В. Павлова и В.М. Василенко, О.С. Поповой и Э.С. Смирновой, О.С. Евангуловой и М.М. Алленова, В.С. Турчина и Е.А. Сердюк.
При этом всегда сохраняются «родовые» особенности университетского обучения. В первую и в основную очередь — это роль творческой личности преподавателя, когда каждый из стоящих за лекторской трибуной оставляет в аудитории отблеск своей неповторимой индивидуальности, своей души и знаний — в студенческой среде, а своей личности — в делах кафедры. А многообразие индивидуальностей лекторов, их научного и педагогического дара обеспечивает жизненность университетской традиции. Внешней формой, в которой реализует себя и живет эта университетская традиция, была и остается лекция. Книги и статьи, которые вырастают из лекции или подготавливают ее, даже опубликованные лекционные курсы не в силах заменить живого звучания лекторского слова, где структурное построение и интонационные нюансы в изложении материала нагляднее высвечивают научное содержание идей, а непосредственность рождения мысли, объединяющей говорящего и слушающих, будит благодарный отклик у сидящих в университетской аудитории. В.О. Ключевский, вспоминая лекции Ф.И. Буслаева и бережно сохранив в своем архиве студенческий конспект его курса по древнерусской литературе, отмечал: «Впрочем, как бы много ни писал профессор по своей науке, он не может перелить в свои сочинения всего своего преподавательского влияния. Воображаемая публика, от которой писатель отделен типографией и книжной лавкой, никогда не заменит аудитории, живьем присутствующей прямо перед глазами преподавателя и возбуждающей его своим немым, но выразительным вниманием. Поэтому перу остаются недоступны многие средства действия, какими обладает живое слово. С кафедры идут дидактические и методологические впечатления, которые уносятся слушателями и которых печат-
ный станок никогда не передает читателю. Но и эти неуловимые впечатления не пропадают бесследно в общем движении науки...»42.
Но лекция, в отличии от печатного слова, эфемерна и недолговечна, и только память сохраняет ей жизнь, продлевая ее творческую силу. Итак, лекция К.К. Герца «О значении истории искусства» была прочитана. Она состоялась. Но ее страстное звучание и содержательные отголоски, многократно повторенные и, конечно, измененные и обогащенные, продолжают звучать в университетской аудитории. Торжественно отмеченный в декабре 2009 г. юбилей отделения истории и теории искусства и данная статья — лишнее тому подтверждение.
Поступила в редакцию 13.01.2010
42 Ключевский В.О. Ф.И. Буслаев как преподаватель и исследователь [1897] // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. [Т.] VII. С. 346—347, 484.
