CC BY
98
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
№ 291 Июнь 2006
ОБЗОРЫ
УДК 800. 872: 801.3 (571.16)
Е.В. Иванцова
ИЗУЧЕНИЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В ТОМСКОЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ШКОЛЕ
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант (№ 03-04-00427 а/Т) и Совета по грантам Президента РФ и государственной поддержке ведущих научных школ (грант № НШ 1736 2003.6).
В статье охарактеризованы отличительные особенности изучения феномена языковой личности в Томской лингвистической школе на фоне других антрополингвистических исследований. Дан полный обзор работ, посвященных анализу идиолекта диалектоносителя, в трудах представителей этой школы.
Антрополингвистика как новое направление языкознания зарождается в последние десятилетия XX в. в связи с развитием общего процесса гуманизации современных наук. В интеграции с социолингвистикой, психолингвистикой, лингводидактикой, лингвистикой текста и одновременно в обособлении от смежных дисциплин формируется новый объект изучения - говорящий субъект, «языковая личность» (далее - ЯЛ). Заметно увеличилось, особенно начиная с 1990-х гг., количество сборников научных трудов и материалов конференций с показательными названиями: «Язык и личность» (М., 1989), «Языковая личность: проблемы выбора и интерпретации знака в тексте» (Новосибирск, 1994), «Языковое образование и воспитание языковой личности (в школе и в вузе)» (СПб., 1995), «Языковая личность: культурные концепты» (Волгоград, 1996), «Человек и его язык: антропологический аспект исследований» (Нижний Новгород, 1996), «Антропоцентрический подход к языку» (Пермь, 1998), «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 1998; 1999), «Язык. Человек. Картина мира» (Омск, 2000), «Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст» (Екатеринбург, 2004) и др. Все это, несомненно, свидетельствует о выдвижении проблемы личностного начала в языке в центр исследовательских интересов.
Формируются лингвистические центры, в которых наиболее активно ведутся антрополингвистические изыскания: Москва, Волгоград, Екатеринбург, Саратов, Пермь, Красноярск, Омск и др. Разрабатываются общетеоретические понятия: определение ЯЛ (Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов, И.П. Сусов, С.Г. Воркачев), структура ЯЛ (Ю.Н. Караулов), типология ЯЛ (В.П. Нерознак,
Н.Л. Чулкина, К.Ф. Седов, О.Б. Сиротинина). В каждом из центров складывается свой подход к изучению такого многогранного объекта, каким является говорящий индивид: различается представление о его сущности, источниках изучения, методах, аспектах анализа.
Томская лингвистическая школа - один из таких центров, где более 20 лет назад была поставлена и успешно решается проблема изучения ЯЛ.
Можно выделить ряд отличительных особенностей изучения феномена ЯЛ в исследованиях томских ученых.
1. Первой из таких особенностей является принципиальная ориентация на изучение реальной ЯЛ.
Согласно теории Ю.Н. Караулова [1], при изучении ЯЛ выделяются три основных уровня абстракции: личность как индивидуальность, как типовой представитель какой-либо языковой общности и как представитель человеческого рода вообще. Подытоживая достижения антрополингвистики в реальной практике лингвистических исследований языка личности, приходится констатировать, что, несмотря на интенсивное развитие, эта молодая область науки пока продолжает оставаться преимущественно в сфере абстрактного подхода к говорящему субъекту. Анализируется либо homo loguens вообще (что особенно характерно для исследований, находящихся на стыке антропо-и психолингвистики, антрополингвистики и лингво-дидактики; см. труды А.А. Залевской, С.В. Лебедевой, Г.В. Ейгера и И.А. Раппопорта и др.), либо ЯЛ говорящего как носителя национального языка и культуры (публикации Н.Л. Чулкиной, В.М. Богуславского, Н.В. Уфимцевой и др.).
Довольно многочисленны работы, в которых понятие ЯЛ вообще или национальной ЯЛ сужается до рамок какого-либо социолингвистического подтипа: рассматривается ЯЛ ребенка, городского подростка, английского аристократа, современного русского интеллигента, жителя деревни (А.В. Захарова, Е.Н. Гуц, Т.М. Ивушкина, Л.П. Крысин, С.Е. Никитина), реже -психологического подтипа: авторитарной ЯЛ, ЯЛ интраверта (А.А. Пушкин, М.В. Ляпон). На стыке таких работ и исследований ЯЛ в национальном плане находятся опыты описания речи русских эмигрантов (Ю.Н. Караулов, Н.И. Голубева-Монаткина, Е.А. Земская).
Конкретные ЯЛ попадают в поле зрения исследователей значительно реже. Зачастую в качестве аналога реальной личности выступает ее модель, создаваемая на основе дискурса персонажей художественного произведения.
Подход к проблеме «язык личности», при котором поиски закономерностей, построения абстрактных моделей идут «от общего к частному», является пока наиболее распространенным, но представляется одно-
сторонним. Думается, что наряду с ним должен развиваться (и, вероятно, утверждаться в качестве основного) противоположный путь анализа - «от частного к общему», в центр внимания ставящий реальных ЯЛ.
В Томской лингвистической школе исследование ЯЛ началось в 1981 г., когда параллельно с работой над «Полным словарем сибирского говора» с. Верши-нино Томской области филологами Томского государственного университета стали осуществляться целенаправленные записи речи одного информанта - Веры Прокофьевны Вершининой, 1909 г. рождения, русской, малограмотной, коренной жительницы этого села, никуда не выезжавшей далее областного центра. Село Вершинино основано в XVII в. выходцами из севернорусских говоров. Детство и юность диалек-тоносительницы пришлись еще на годы единоличного хозяйства, сама она всю жизнь проработала в колхозе (позже в совхозе) и хорошо знакома со всеми занятиями крестьянского населения - от работы в поле и огороде до заготовки леса, с многообразными видами труда в домашнем хозяйстве. Живо интересуется событиями в селе и в стране, обладает хорошей памятью, общительным характером, нестандартной, выразительной речью.
Данная ЯЛ была избрана в качестве объекта изучения прежде всего как типичная: во-первых, как рядовой носитель языка, каких среди носителей языка вообще подавляющее большинство, во-вторых, как типичный житель села, владеющий одной из основных форм национального языка - диалектом. Со вторым параметром связан выбор ЯЛ старшего поколения, в архаическом варианте языка которого наиболее полно сохраняются черты традиционного говора и народной крестьянской культуры. В то же время информант обладает способностью к языковой рефлексии, образной и выразительной речью и вследствие этого интересен как одновременно типичный и ярко индивидуальный носитель языка.
Выбор в качестве информанта представителя сибирских старожильческих говоров во многом был предопределен также степенью разработанности теоретических вопросов лексикологии и лексикографии именно на областном материале диалектологами Томской лингвистической школы. Новаторские работы по изучению формального варьирования слова (О.М. Соколов, О.И. Блинова, З.М. Богословская, О.Ю. Галуза), синонимии (Г.А. Раков) и антонимии (Л.М. Райская), мотивационных отношений слов (О.И. Блинова, Т.А. Демеш-кина, В.Г. Наумов, Н.Г. Нестерова, М.В. Курышева, Г.В. Калиткина и др.), экспрессивной лексики (О.И. Блинова, Н.В. Жураковская, Е.В. Бельская), ме-таязыкового сознания (О.И. Блинова, А.Н. Ростова, И.В. Тубалова), образных средств языка (О.И. Блинова, Е.А. Юрина), труды по теории диалектной лексикографии (В.В. Палагина, О.И. Блинова, М.Н. Янценец-кая) и созданная на их базе система разноаспектных словарей - прямых и обратных, дифференциальных и полных, отражающих системные связи слов и образные элементы говоров, - дают исследователю ЯЛ инструмент для ее анализа в виде детально разработанных фундаментальных теоретических понятий лексиколо-
гии, позволяют выявить основной круг проблем, подлежащих осмыслению при обращении к новому объекту (ка-ковыш является единичный представитель говора) и опереться на уже имеющиеся выводы, полученные при описании лексической системы среднеобских говоров.
2. Своеобразие исследований диалектологов Томского госуниверситета определяется также особенностями материала, служащего основой для анализа.
В большинстве работ исследователи опираются на художественные тексты. Речь героев литературных произведений служит материалом для выводов об особенностях ЯЛ вообще, о специфике различных социолингвистических подтипов обобщенных ЯЛ (см. работы Ю.Н. Караулова, Л.Н. Храмцовой, М.П. Одинцовой, Т.Н. Ишковой, Л.Н. Чурилиной и др.). При исследовании реальных ЯЛ основным источником также являются художественные тексты. Широко распространена практика составления словарей языка писателей: лек-сикографированы тексты произведений А. С. Пушкина, М. Горького, Т.Г. Шевченко, В.М. Шукшина, М.Ю. Лермонтова, создаются словари М. Цветаевой, К.Г. Паустовского, Ф.М. Достоевского, Н. Клюева и др. Вливаются в русло антрополингвистических исследований и работы стилистического плана, посвященные рассмотрению идиостиля художников слова (см. труды В.П. Григорьева, Л.В. Зубовой, М.В. Антроповой, Е.А. Некрасовой, Т.Е. Пшениной и др.).
В последние годы начинается также активное привлечение к анализу ЯЛ эпистолярных документов (Н.И. Гайнуллина, О.С. Иссерс, В.Н. Полякова,
Э.М. Ножкина, М.А. Кормилицына, В.С. Маркелов и др.); значительно реже используются в качестве источников публицистика, научная проза, деловая переписка, дневники, мемуары (Ю.С. Воронов, И.А. Федор-ченко, О.В. Попова, Н.С. Бондарчук, О.Д. Кузнецова,
В.Д. Черняк и др.).
Опора на письменные тексты связана с двумя обстоятельствами. С одной стороны, она обусловлена преимущественным интересом лингвистов к творческим («сильным») ЯЛ писателей, поэтов, деятелей культуры и истории (заметим также, что среди них преобладают ЯЛ прошлого). С другой стороны, эта опора во многом вызвана отсутствием других полноценных лингвистических материалов в активе антрополинг-вистических изысканий. Ограниченность письменных источников очевидна: они лишь отчасти отражают реальный дискурс ЯЛ, не всегда дают представление о внеязыковых особенностях изучаемой личности. Поскольку в этих случаях остается вне поля зрения вся сфера устной речи индивида, творческая ЯЛ раскрывается в них односторонне, а рядовой носитель языка почти не представлен.
Материалы устной речи, имеющиеся в активе ант-рополингвистических исследований, очень немногочисленны. Для носителей литературного языка это в основном записи публичной речи политиков, телеведущих и телекомментаторов, ученых (К.В. Киуру, Г.Н. Беспамят-нова, М.А. Канчер, Е.Г. Малышева, Т.В. Кочеткова), представляющие ЯЛ в официальной обстановке, в строго определенных речевых жанрах. Записи, сделанные в условиях непринужденного общения, редки: к ним с
некоторой долей условности можно отнести материалы московских лингвистов, опубликованные в хрестоматии «Русский речевой портрет» (М., 1995) и в серии работ Е.А. Земской о речи русских эмигрантов. Тексты, фиксирующие речь конкретных диалектоносителей, послужили базой исследований О.А. Черепановой, Е.А. Нефедовой, Г.П. Слесаревой, В.С. Маркелова и др.
Как отмечается в работах, объем записей, на которых строятся исследования ЯЛ, варьируется от 4 до 70 часов звучащей речи, а наблюдения над избранными объектами обычно носят эпизодический характер (единичные беседы, обследование в течение дня, месяца, максимум 2 полевых сезонов). Исключения единичны. Среди них следует назвать многолетние наблюдения В.П. Тимофеева (1949-1969) и В.Д. Лютиковой (1973-2000) над речью своих матерей, являющихся носителями диалекта, а также производившиеся диалектологами Пермского университета в течение 10 лет экспедиции по изучению языка А.Г. Горшковой из деревни Акчим. Заметим, что многие диалектные записи сделаны вручную и не дают достоверного представления ни о целостном тексте ЯЛ, ни о системной организации ее языковых особенностей в единстве диалектного и общерусского начал.
Таким образом, источниковую базу изучения конкретных ЯЛ, в особенности современных, пока можно охарактеризовать как недостаточную и фрагментарную.
Диалектологами Томской лингвистической школы была поставлена задача создания фундаментальной текстовой базы конкретного рядового носителя языка, нашего современника, во всех типичных для него формах речи. При этом в качестве основного приема сбора материала была избрана разновидность приема наблюдения, обозначаемая в разных работах как «включение в языковое существование говорящего», «сосуществование», «соучастие», «включенное наблюдение» (Н.И. Конрад, Т.С. Коготкова, И.А. Ос-совецкий, В.П. Тимофеев, Л.П. Крысин). Т.С. Когот-кова определяет ее как базирующуюся на двух тесно связанных между собой основаниях: психологической контактности между исследователем и информантом и долговременности сроков наблюдения [2. С. 287].
Использование этого приема томскими диалектологами реализовалось в 24-летних систематических наблюдениях над одним информантом при личных контактах исследователей с ЯЛ в условиях естественной коммуникации.
Речь В.П. Вершининой записывалась в ситуации непринужденного общения не только с собирателями, но и с односельчанами и родственниками, с 1981 по 2004 г. От двухнедельных летних экспедиций (1981-1989 гг.) мы впоследствии (с 1990 г.) перешли к регулярному - раз в 2-3 месяца - сбору материала, фиксируя в один приезд в среднем от 7 до 20 часов звучащей речи. Всего для изучения ЯЛ диалектоносителя проведено 57 экспедиционных выездов. Основная часть материала собрана Е.В. Иванцовой (54 выезда) и Л.Г. Гынгазовой (14 выездов). В экспедициях также участвовали преподаватели и аспиранты Томского университета Н.Г. Нестерова, З.М. Богословская, В.Г. Арьянова, Е.А. Крапивец, Т.Ф. Волкова, О.А. Казакова, М.В. Курышева и ряд
студентов (Г. Сотникова, Г. Фомичева, Н. Киселева, Е. Пензякова, A.B. Маслова, С.Г. Константинова).
Наблюдения над личностью и речью информанта сопровождались фиксацией на магнитную пленку. Ведение записей от диалектоносителя не скрывалось. Дополняет магнитофонные записи очень небольшая доля текстов (около 5%), зафиксированных от руки. В редких случаях (главным образом в связи с работой над «Полным словарем сибирского говора» и «Полным словарем языковой личности») использовался также прием опроса для уточнения семантики и употребительности отдельных слов, фразеологизмов, прецедентных текстов.
3. Специфика антрополингвистических исследований Т омской лингвистической школы связана и с разнообразием источников изучения ЯЛ.
К настоящему времени мы располагаем:
а) первичными источниками, в число которых входят:
- дешифрованные с магнитной ленты тексты, отражающие монологическую и диалогическую речь информанта, общим объемом более 10000 печатных страниц;
- фонотека речи В.П. Вершининой, в которой представлены наиболее качественные записи (более 200 часов звучания);
б) вторичными источниками, среди которых
- картотека недифференциального толкового словаря языковой личности, созданная на основе этих текстов (свыше 100000 карточек);
- рукопись «Полного словаря языковой личности» (более 20 000 словарных статей);
- ряд аспектных словарей.
Материалы представляют речь информанта в разных ситуациях, жанрах и формах (монолог, диалог, полилог), с различными собеседниками, среди которых были и носители литературного языка, и диалек-тоносители. Разнообразна тематика текстов - от бытовых и личных событий (повседневные происшествия, работа, жизнь родственников и знакомых, воспоминания) до событий общественной жизни.
4. Наконец, отличительной особенностью исследований томских лингвистов является последовательно проводимый комплексный подход в изучении ЯЛ.
Нельзя не отметить, что почти все попытки создания речевых портретов не являются системными, затрагивая только отдельные языковые ярусы, в первую очередь фонетический и орфоэпический. Отражает разные уровни языковой системы (лексический, фонетический, стилистический) портрет A.A. Реформатского [3], но и он, как признают сами авторы, очень фрагментарен. Более того, в складывающейся практике описания речевого портрета ЯЛ его фрагментарность утверждается как методологически оправданный прием: «...нужно ли представлять эксплицитно все уровни и все факты языковой системы? По нашему мнению, нет. - полагает О.Б. Сиротинина. - Многие языковые парадигмы, начиная от фонетической и кончая словообразовательной, оказываются вполне соответствующими общенормативным параметрам и поэтому интереса не представляют. Напротив, важно фиксировать ярко диагносцирующие речевые пятна»
[4. С.73]. Однако чем полнее будет представлен речевой портрет, тем объективнее он отразит реальную сущность ЯЛ в ее единстве общего, типичного и индивидуального.
Для решения глобальной задачи всестороннего исследования феномена диалектной ЯЛ в работах томских лингвистов изначально был выдвинут принцип многоаспектного, системного описания различных форм проявления этого объекта, определения его доминантных характеристик [42].
Наиболее детально пока описан лексикон диалек-тоносителя.
Е.В. Иванцовой анализировалось устройство идио-лексикона в соотношении элементов активного и пассивного словарного запаса: новая [40, 46] и архаическая [47] лексика, лексика чужой речи [48] и окказиональные образования [38]. Подробно изучены и описаны системные связи единиц индивидуального словаря: формальное варьирование [33, 34], полисемия [58] и антонимия [50], синонимические и мотивационные отношения слов [51, 52]. Даны количественные оценки объема лексикона диалектоносителя в целом и входящих в него элементов разных грамматических классов, а также соотношения общерусских, диалектно-просторечных и собственно диалектных слов [51, 52]; диалектно-просторечный пласт идиолексикона анализировался также
А.И. Быковой [6]. Экспрессивная лексика информанта исследовалась Е.А. Крапивец [76-83] и Е.В. Иванцовой [51, 52] с точки зрения ее формальных показателей, специфики коннотации, функционирования, отражения языковой картины мира личности.
Рассмотрены общие особенности строения текста диалектной ЯЛ [41, 51, 52]. Изучался состав прецедентных текстов личности [43, 51, 52]. Выявлен круг основных выразительных средств, используемых информантом в речи: сравнение, метафора, гипербола, ирония и др. На фоне их общей характеристики [51, 52] предметом диссертационного исследования Т.Ф. Волковой явились сравнения в речи В.П. Вершининой, детально изученные в структурно-семантическом, функциональном, когнитивном и лексикографическом аспекте, а также в плане сопоставления с языком социума [7-15, 61]. Анализ системы метафорических переносов в идиолек-сиконе продолжен А.В. Масловой [84].
В целом ряде работ предметом анализа послужила жанровая система диалектоносителя. Т.А. Демешки-ной намечена типология речевых жанров В.П. Вершининой [29-31], Л.Г. Гынгазовой описывались особенности оценочных, информативных, ритуальных жанров, жанра воспоминаний в дискурсе информанта [17, 18, 20, 27], Е.В. Иванцовой проанализированы некоторые особенности жанра потчевания [56]. В статьях и кандидатской диссертации О.А. Казаковой ставится задача полного описания ЯЛ через призму используемых ею речевых жанров. Автором обосновано понятие речевого жанра как средства квалификации дискурса ЯЛ; разработана методика описания речевых жанров; выявлена номенклатура простых, сложных и гипержанров в дискурсе диалектной ЯЛ и составлена их разноаспектная типологическая классификация; проанализированы особенности функционирования
различных жанров, стратегии и тактики речевого поведения индивида [62-74]. Имеются наблюдения над функционированием сравнений [12, 14] и экспрессивных лексических единиц информанта [82] в разных речевых жанрах.
Как важная составляющая феномена ЯЛ рассматривается ее метаязыковое сознание. Его особенности, отраженные в дискурсе информанта, описаны в работах Е.В. Иванцовой [37, 45, 51-53], а на материале метатекстов с экспрессивными единицами - Е.А. Крапивец [79].
Интересует лингвистов и проблема представления языковой картины мира говорящего. Реконструкция особенностей мировосприятия и мировоззрения представителя архаической культуры осуществляется как через анализ лексических единиц, так и через описание концептов. Некоторые черты языковой картины мира индивида, в том числе ценностной, выявлены при описании идеографического устройства лексикона в целом и отдельных его полей (в частности, поля «речь»), синонимических отношений слов, пословиц и поговорок [45, 51, 52], экспрессивной лексики [81], сравнений [9, 13, 14, 61], высказываний с выражением чувств [32], диктумного содержания речевых жанров [68]. Л.Г. Гынгазовой рассмотрен ряд ключевых культурных концептов в языке диалектной личности: «Земля», «Душа», «Дом», «Жизнь» и «Смерть», «Пространство» [23-26, 28], разрабатываются методологические основания их описания [26].
Поставлена проблема стилевой организации дискурса носителя традиционного говора [55].
В поле внимания диалектологов входили также вопросы речевого этикета представителя традиционной культуры: изучались правила ведения речи, характер обращений и заочного именования лиц, употребление личных местоимений, этикетные формулы, использование сниженной лексики [35, 36, 45, 51, 52]; затрагиваются они также при характеристике ритуальных жанров [27].
Начато изучение такого явления, как чужая речь, в дискурсе ЯЛ. Лексика чужой речи рассматривалась Е.В. Иванцовой [48, 51, 52], с синтаксических позиций она проанализирована Л.Г. Гынгазовой [19].
Фонетические и грамматические особенности идиолекта информанта описаны пока лишь в самом общем виде [51. С. 27-32; 52. С. 34-39]. Система безличных предложений у В.П. Вершининой исследовалась
С.В. Гузий [16], высказывания с пропозицией чувства -Н.Г. Кокшаровой [75].
Как в собственно лингвистическом, так и в этнолингвистическом плане подвергнут рассмотрению ритуал потчевания в речи диалектоносителя [56].
Обобщающими трудами, в которых представлено разноаспектное описание конкретной ЯЛ в синтезе характеристик лексикона, текста и языкового сознания, являются докторская диссертация Е.В. Иванцовой «Феномен диалектной языковой личности» [52] и опубликованная на основе ее материалов одноименная монография [51] (см. также рец. [86]).
Сопоставительное исследование речи индивида на фоне языковых особенностей коллектива впервые последовательно осуществлено в статьях и диссертации
Т.Ф. Волковой при анализе сравнений в речи
В.П. Вершининой и в Вершининском говоре [7-15].
Одним из центральных аспектов анализа феномена ЯЛ стал лексикографический.
Концепция «Полного словаря диалектной языковой личности» была детально разработана Е.В. Иванцовой [39, 44, 49, 52, 59]. На основе записей речи информанта создана картотека этого словаря, насчитывающая свыше 100 000 карточек и постоянно пополняющаяся новыми материалами. В число ее составителей входят более 170 человек - студентов, аспирантов и преподавателей ТГУ и других вузов.
Работа над словарем началась в 1994 г. Коллектив авторов насчитывает 40 человек, среди которых почти все преподаватели, а также ряд аспирантов и студентов кафедры русского языка Томского госуниверситета, сотрудники Томского педуниверситета, Кемеровского госуниверситета, Новосибирского педуниверситета, Кокшетауского университета. В соответствии с замыслом авторов, словарь является по характеру отбора материала недифференциальным, по способу его подачи - толковым, включает всю лексику и фразеологию, зафиксированную в идиолекте информанта, - около 22 500 единиц. Словарные статьи включают: заглавное слово в начальной форме; грамматические пометы; пометы о коннотации, сфере употребления, новизне/устарелости слова; толкование значения; иллюстрации; образные сравнения с данным словом; справочные сведения (о принадлежности единицы к общерусской, диалектно-просторечной или собственно диалектной лексике; о количестве зафиксированных словоупотребле-
ний; о регулярных системных отношениях синонимии, антонимии, формального варьирования, отсылки к приложениям). Дополняет описание языка информанта серия приложений: топонимы, антропонимы и прочие имена собственные; пословицы, поговорки и присказки; образцы связных текстов разных речевых жанров.
В 2000 г. Словарь вошел в число победителей конкурса «Словари России», проведенного московскими издательствами «Астрель» и «Русские словари». В 2002 г. рукопись словаря в целом была завершена и сдана в издательство «Русские словари» (Москва).
Появились первые источниковедческие работы, оценивающие «Полный словарь...» как источник изучения идиолекта в лексикологическом [5, 59], синтаксическом [21] и когнитивном [22] плане.
В последние годы ведется разработка новых типов идиолектных словарей (обзор см. [59]). Краткие словари имен собственных и прецедентных текстов, созданные в качестве приложений к Полному словарю, могут стать базой для самостоятельных лексикографических изданий. Составлен «Частотный словарь диалектной языковой личности» [87], словари идио-лектных сравнений Т.Ф. Волковой (500 словарных статей, приложение к [14]) и Е.В. Иванцовой [60].
К перспективным направлениям следует отнести последовательное развитие заявленных направлений, а также изучение антропонимов, топонимов, фразеологии информанта, его грамматической системы. В дальнейшем предполагается распространение сопоставительного аспекта на другие объекты исследования. В планах авторов - создание идеографического словаря ЯЛ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 262 с.
2. Коготкова Т. С. Заметки об изучении лексики в индивидуальной речи диалектоносителя (по материалам современных областных словарей) // Русские говоры: К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975. С. 285-301.
3. Реформатский А.А. Опыт описания языковой личности // Язык и личность. М., 1989. С. 149-212.
4. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М.: Просвещение, 1974. 143 с.
5. Богословская З.М. Формальные варианты слова в лексикографическом аспекте. Томск: Изд-во Том. политехн. ун-та, 2003. С. 41-43.
6. Быкова А.И. Просторечная лексика в идиолексиконе сибирского старожила // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения
и журналистики. Лингвистика. Томск, 2004. Вып. 5, ч. 2. С. 21-23.
7. Волкова Т.Ф. Сравнения в языке диалектной личности // Juvenilia. Томск, 1996. Вып. 1. С. 124—126.
8. Волкова Т.Ф. Образные и логические сравнения в языке диалектной личности // Juvenilia. Томск, 1998. Вып. 2. С. 98-100.
9. Волкова Т.Ф. Диалектные сравнения и языковая картина мира (формально-семантический аспект) // Juvenilia. Томск, 1999. Вып. 4. С. 14-15.
10. Волкова Т.Ф. К проблеме индивидуального в языке: изучение сравнений в речи диалектной личности // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. Ч. 1. С. 122-125.
11. Волкова Т.Ф. Особенности употребления сравнений отдельной личностью на фоне языка социума // Филологические исследования. Томск, 2000. С. 16-23.
12. Волкова Т.Ф. Функционирование сравнений в речи диалектной личности // Juvenilia. Томск, 2000. Вып. 5. С. 41-43.
13. Волкова Т.Ф. Семантика сравнений в речи диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. С. 148-152.
14. Волкова Т.Ф. Сравнения в речи диалектной языковой личности: Дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2004. 237 с.
15. Волкова Т.Ф. Виды сравнений в речи диалектной языковой личности // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. Лингвистика. Томск, 2004. Вып. 5, ч. 2. С. 28-31.
16. Гузий С.В. Безличное предложение в языке диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. С. 153-157.
17. Гытгазова Л.Г. Жанр оценки в языке личности // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Томск, 1998. С. 40-48.
18. Гытгазова Л.Г. Тональность текстов-воспоминаний в языке личности // Язык и культура. Томск, 1999. С. 50-55.
19. Гытгазова Л.Г. Чужая речь в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000. С. 230-238.
20. Гытгазова Л.Г. О речевом жанре воспоминания (на материале языка личности) // Актуальные направления функциональной лингвистики. Томск, 2001. С. 167-174.
21. Гытгазова Л.Г. Картотека «Полного словаря диалектной языковой личности» как источник изучения идиолекта в синтаксическом аспекте // Восточнославянская историческая лексикография на современном этапе. М., 2002. С. 239-243.
22. Гытгазова Л.Г. Словарь диалектной языковой личности как отражение концептуализации мира // От словаря В.И. Даля к лексикографии XXI века. Владивосток, 2002. С. 136-146.
23. Гытгазова Л.Г. Концепты «Жизнь» и «Смерть» в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2003. Вып. 2, ч. 1. С. 103-111.
24. Гытгазова Л.Г. Концепт «Душа» в языке диалектной личности // Теоретические и прикладные аспекты филологии. Томск, 2004. С. 151-155.
25. Гытгазова Л.Г. Миромоделирование в языке диалектной личности // Европейские исследования в Сибири. Томск, 2004. Вып. 4. С. 193-303.
26. Гытгазова Л.Г. Идиолектная личность в аспекте языковой картины мира: подход к описанию // Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст. Екатеринбург, 2004. С. 101-103.
27. Гытгазова Л.Г. Ритуальные жанры в языке диалектной личности // Русский язык как средство реализации диалога культур. Хабаровск, 2005. С. 46-56.
28. Гытгазова Л.Г. Образ пространства в идиолекте носителя народной речевой культуры // Интерпретатор и текст: проблемы ограничений в интерпретационной деятельности. Новосибирск, 2004. С. 96-105.
29. Демешкина Т.А. Жанровая типология диалектного высказывания (на материале языка личности) // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1994. С. 67-69.
30. Демешкина Т.А. Жанровые формы диалектной речи (на материале языка личности) // Явление вариативности в языке. Кемерово,
1997. С. 122-129.
31. Демешкина Т.А. Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. С. 95-101.
32. Диденко Л.В. Высказывания с выражением чувств в языке личности: к вопросу о языковой картине мира // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. С. 157-161.
33. Иванцова Е.В. Формальные варианты слова в лексиконе диалектоносителя // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1994. С. 52-54.
34. Иванцова Е.В. Формальное варьирование слова в языке диалектной личности. 1994. 23 с. Деп. в ИНИОН РАН 14.03.95, № 50164.
35. Иванцова Е.В. О речевом этикете диалектоносителя. 1994. 24 с. Деп. в ИНИОН РАН 14.03.95, № 50165.
36. Иванцова Е.В. Формы выражения речевого этикета при именовании лица // Коммуникативные аспекты слова в текстах разной жанрово-стилевой ориентации. Томск, 1995. С. 159-169.
37. Иванцова Е.В. О языковом сознании личности // Русские говоры Сибири. Семантика. Томск, 1995. С. 110-118.
38. Иванцова Е.В. Окказиональные элементы в речи одного диалектоносителя // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Томск, 1996. Ч. 2. Язык в социально-культурном пространстве. С. 16-20.
39. Иванцова Е.В. О полном словаре одной языковой личности // Альманах «Говор»: Матер. Всерос. науч. конф. «Русский язык: прошлое, настоящее, будущее». Сыктывкар, 1996. Ч. 1. С. 41-56.
40. Иванцова Е.В. Освоение новой лексики в речи одного диалектоносителя // Матер. междунар. съезда русистов в Красноярске (1-4 октября 1997 г.). Красноярск, 1997. С. 126-128.
41. Иванцова Е.В. Речевой портрет личности: особенности строения текста // Человек - коммуникация - текст. Барнаул, 1997. Вып. 1. Человек в свете его коммуникативного самоосуществления. С. 169-173.
42. Иванцова Е.В. Язык личности: аспекты изучения // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1997. С. 162-169.
43. Иванцова Е.В. Мир личности в прецедентных текстах // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Томск, 1998. С. 69-78.
44. Иванцова Е.В. О словаре рядового носителя языка // Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии. Томск,
1998. С. 143-145.
45. Иванцова Е.В. Восприятие и оценка речи в лексиконе языковой личности // Отражение русской языковой картины мира в лексике и грамматике. Новосибирск, 1999. С. 48-57.
46. Иванцова Е.В. Обогащение словарного запаса носителя языка // Диалектологические и историко-лингвистические проблемы. Омск,
1999. С. 19-27.
47. Иванцова Е.В. Архаическая лексика в лексиконе одного диалектоносителя // Язык и культура. Томск, 1999. С. 60-66.
48. Иванцова Е.В. Лексика чужой речи в лексиконе языковой личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000. С. 52-58.
49. Иванцова Е.В. О полном словаре личности // Русистика сегодня. 2000. № 1-4. С. 63-75.
50. Иванцова Е.В. Антонимия в языке диалектной личности // Актуальные проблемы функциональной лингвистики. Томск, 2001. С. 268-277.
51. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. 312 с.
52. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности: Дис. ... д-ра филол. наук. Томск, 2002. 395 с.
53. Иванцова Е.В. О скрытых показаниях языкового сознания говорящего субъекта // Вестник Кемеров. гос. ун-та. Кемерово, 2002. Сер. Филология. Вып. 4 (12). С. 66-71.
54. Иванцова Е.В. Картотека «Полного словаря диалектной языковой личности» как источник изучения идиолексикона // Восточнославянская историческая лексикография на современном этапе. М., 2002. С. 235-238.
55. Иванцова Е.В. К вопросу о стилевой стратификации дискурса носителя традиционного говора // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2003. Вып. 2, ч. 1. С. 135-146.
56. Иванцова Е.В. Ритуал потчевания в традиционной народной культуре // Теоретические и прикладные аспекты филологии. Томск, 2004. С. 141-145.
57. Иванцова Е.В. Антрополингвистика в Томской лингвистической школе // Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст. Екатеринбург, 2004. С. 36-38.
58. Иванцова Е.В. О полисемии в идиолекте носителя говора // Материалы и исследования по русской диалектологии. II(VII). М., 2004. С. 316-326.
59. Иванцова Е.В. Языковая личность сибирского старожила: лексикографическое представление // Русский язык и литература в Сибири. Красноярск, 2004. С. 6-23.
60. Иванцова Е.В. Идиолектный словарь сравнений сибирского старожила. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. 162 с.
61. ИванцоваЕ.В., Волкова Т.Ф. Отражение языковой картины мира в сравнениях диалектной личности // Вестник Том. гос. ун-та. Томск,
1999. Т. 268. С. 89-93.
62. Казакова О.А. Речевой жанр оценки (на материале языка личности) // Juvenilia. Томск, 1999. Вып. 4. С. 11-12.
63. Казакова О.А. Жанровая характеристика речи языковой личности // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. Ч. 1. С. 118-122.
64. Казакова О.А. Информативные жанры в языке личности (опыт составления типологии) // Филологические исследования. Томск,
2000. С. 49-55.
65. Казакова О.А. Диалогические единства в речи языковой личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. С. 161-166.
66. Казакова О.А. Формальная организация речевых жанров в языке личности // Межкультурная коммуникация: теория и практика. Томск, 2001. С. 262-268.
67. Казакова О.А. Речевые жанры в поликультурном образовательном пространстве // Язык в поликультурном пространстве: теоретические и прикладные аспекты. Томск, 2001. С. 200-203.
68. Казакова О.А. Диктумное содержание речевых жанров как источник описания фрагментов картины мира языковой личности // Коммуникативные аспекты языка и культуры. Томск, 2002. С. 347-350.
69. Казакова О.А. Жанр рассказа в языке диалектной личности: стратегии и тактики речевого поведения // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. Томск, 2003. С. 27-30.
70. Казакова О.А. Жанровое образование как средство организации дискурса говорящего // Теоретические и прикладные аспекты филологии. Томск, 2003. С. 58-64.
71. Казакова О.А. Элементарные речевые жанры в языке диалектной личности // Коммуникативные аспекты языка и культуры. Томск, 2003. С. 36-40.
72. Казакова О.А. Изучение диалектной языковой личности: жанровый аспект // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2003. Вып. 2,
ч. 2. С. 130-137.
73. Казакова О.А. Типология элементарных информативных жанров (на материале языка личности) // Язык в поликультурном пространстве: теоретические и прикладные аспекты. Томск, 2003. С. 116-117.
74. Казакова О.А. Языковая личность диалектоносителя в жанровом аспекте: Дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2005. 247 с.
75. Кокшарова Н.Г. Пропозиция чувства в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2003. Вып. 2, ч. 2. С. 159-162.
76. Крапивец Е.А. Средства выражения экспрессивности в лексиконе одной диалектной личности // Juvenilia. Томск, 1996. Вып. 1. С. 126-128.
77. Крапивец Е.А. Оценка диалектоносителем поведения человека в труде и в быту // Juvenilia. Томск, 1998. Вып. 2. С. 95-98.
78. Крапивец Е.А. Оценка внешности человека в народном самосознании // Молодежь и наука: проблемы и перспективы. Томск, 1998. С. 105-107.
79. Крапивец Е.А. Языковое сознание диалектной личности как важнейший источник информации о семантике экспрессивного слова // Juvenilia. Томск, 1999. Вып. 4. С. 15-17.
80. Крапивец Е.А. О семантических типах экспрессивных лексических единиц в языке диалектной личности // Juvenilia. Томск, 2000. Вып. 5. С. 46-48.
81. Крапивец Е.А. Ценностная картина мира диалектной личности (на материале экспрессивных лексических единиц) // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. Ч. 1. С. 114-118.
82. Крапивец Е.А. Специфика употребления языковой личностью экспрессивных лексических единиц в речевых жанрах // Филологические исследования. Томск, 2000. С. 87-94.
83. Крапивец Е.А. Языковые средства создания экспрессии в речи диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск,
2001. С. 166-173.
84. Маслова А.В. Метафорический перенос в лексиконе диалектной языковой личности // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. Лингвистика. Томск, 2004. Вып. 5, ч. 2. С. 86-89.
85. Полныш словарь языковой личности / Под ред. Е.В. Иванцовой (в печати).
86. Резанова З.И. Рец. на кн.: Е.В. Иванцова. Феномен диалектной языковой личности. Томск, 2002 // Сибирский филологический журнал. 2003.№ 3-4. С. 235-238.
87. Частотныш словарь диалектной языковой личности / Сост. Е.В. Иванцова (рукопись).
Статья поступила в научную редакцию «Филологические науки» 1 декабря 2004 г.
