CC BY
490
ких факторов — индивидуально-психологических, социально-психологических и организационно-психологических.
Полученные результаты эмпирического исследования позволяют сформулировать следующие выводы.
1. Теоретически обоснованная структура психологических факторов регуляции нашла свое подтверждение в результатах эмпирического исследования, что доказывает целесообразность дальнейшей разработки психологической модели уровневой регуляции служебного поведения сотрудников полиции.
2. Уточнен содержательный состав психологических факторов, задействованных в регуляции служебного поведения сотрудников полиции, выявлены доминирующие из них, используемые в реальной практической деятельности руководителями органов внутренних дел.
3. Предложенный комплексный подход к исследованию механизмов регуляции служебного поведения дает возможность дифференцировать психологические детерминанты структурно и содержательно, что позволит повысить эффективность организационно-психологического консультирования руководителей конкретных подразделений органов внутренних дел.
1 Прикладная юридическая психология / под ред. А. М. Столяренко. М., 2001. С.74.
2 Энциклопедия юридической психологии / под общ. ред. проф. А. М. Столяренко. М., 2003. С. 342.
3 Мертон Р., Фиске М., Кендалл Р. З. Фокусированное интервью. М., 1991. С. 3-37.
УДК 15+371
ИЗУЧЕНИЕ КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ У ПОДРОСТКОВ «ГРУППЫ РИСКА»: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И УСЛОВИЯ КОРРЕКЦИИ
М. Г. Бочило
Рассмотрены диагностические методики, направленные на выявление копинг-поведения у подростков в стрессовых ситуациях. Проанализирована экспериментальная программа, содержащая условия коррекции копинг-поведения у подростков «группы риска».
Ключевые слова: подростки «группы риска», копинг-поведение, адаптация личности, преодолевающее поведение, адаптивные формы поведения, коррекция поведения.
В современной науке существенное место занимают исследования подростков, относящихся к «группе риска». Особой проблемой является специфика копинг-поведения (совладающего поведения) у подростков «группы риска» в стрессовых и трудных жизненных ситуациях. Несмотря на достаточный объем исследований, в настоящее время отсутствует общепринятая и целостная концепция, раскрывающая понятие и сущностную характеристику категории «подростки группы риска».
Кроме того, модернизация системы образования определяет практическую необходимость поиска инновационных подходов к обучению и воспитанию подростков «группы риска» с учетом индивидуальных особенностей личности каждого учащегося. В особом обсуждении нуждается термин «копинг-поведение», а также вопросы его коррекции у социальной группы — подростков «группы риска». Это обусловило актуальность проведенного нами исследования.
Объектом изучения является копинг-поведение как личностное образование, предметом определены условия и способы коррекции копинг-поведения у подростков «группы риска». Исследование позволило: а) переосмыслить категорию «подростки группы риска» с учетом изменений социальной практики; б) выделить наиболее существенные показатели и признаки, характерные для подростков «группы риска»; в) изучить особенности копинг-поведения у подростков «группы риска»; г) разработать и апробировать авторскую программу, содержащую условия и способы коррекции копинг-поведения у подростков «группы риска».
В настоящей статье освещаются следующие направления исследования:
1) анализ теоретических подходов к исследуемой проблеме;
2) характеристика эксперимента, направленного на коррекцию копинг-поведения у подростков «группы риска» (включающего констатирующий, формирующий и контрольный этапы).
В соответствии с логикой исследования представим результаты анализа литературы. Изучение теоретических источников показало, что начиная с 60-х годов прошлого века термин «группа риска» неоднократно переосмысливался и постепенно стал использоваться в психологии в связи с отклонениями в развитии и поведении ребенка. Сегодня ребенок, относящийся к «группе риска», имеет проблемы со здоровьем, нарушения в структуре личности ( в познавательной, эмоциональной, коммуникативной сферах и др.); как следствие, характерны трудности в его обучении и воспитании1. Однако в первую очередь обратимся к справочным материалам. Так, в словаре С. И. Ожегова «группа риска — это группа лиц, наиболее подверженных риску (возможность опасности, неудачи)» 2. Поэтому когда говорят о детях группы риска, подразумевается, что они находятся под воздействием некоторых нежелательных факторов. Известно, что фактор риска — это условия, опасное действие которых носит вероятностный характер, т. е. означает не неизбежность, а лишь более или менее вероятную угрозу возникновения отрицательных последствий. Контингент детей, подверженных действию того или иного фактора риска, называется «группой риска» ( при учете конкретного фактора).
Согласно определению в Федеральном законе «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», дети «группы риска» — это « дети, оставшиеся без попечения родителей; дети-инвалиды; дети, имеющие недостатки в психическом и (или) физическом развитии; дети-жертвы вооруженных и межнациональных конфликтов,
экологических и техногенных катастроф, стихийных бедствий; дети из семей беженцев и вынужденных переселенцев; дети, оказавшиеся в экстремальных условиях; дети-жертвы насилия; дети, отбывающие наказания в виде лишения свободы в воспитательных колониях; дети, находящиеся в специальных учебно-воспитательных учреждениях; дети, проживающие в малоимущих семьях, дети с отклонениями в поведении; дети, жизнедеятельность которых нарушена в результате сложившихся обстоятельств и которые не могут преодолеть данные обстоятельства самостоятельно или с помощью семьи» 3. Соответственно, подростки «группы риска» — это категория, которая подвергается в обществе риску (потери жизни, здоровья, семьи, условий для полноценного развития).
В рамках нашего исследования определяющее значение имеют работы, в которых характеристика подростков «группы риска» (показатели и признаки) связана с такими явлениями, как педагогическая и социальная запущенность, трудновоспитуемость, дезадаптация, депривация, девиации и делинквентность 4. Исследователи правомерно связывают определение подростковой «группы риска», в первую очередь, с отклоняющимся поведением. Подтверждением служат работы Т. В. Корниловой и Г. С. Тагировой, которые полагают, что для ребенка «группы риска» всегда характерен риск отклонения в поведении. Отклоняющееся поведение, с точки зрения Г. С. Тагировой и многих других исследователей, представляет отдельные поступки или систему поступков, противоречащих принятым в обществе правовым или нравственным нормам. Кроме того, отклоняющееся поведение — это результат неблагополучного социального развития, нарушения социализации, возникающих на различных возрастных этапах5.
Далее для нашего исследования значима точка зрения Г. И. Макартычева, подчеркивающего, что девиантные действия у «группы риска» выступают в разном качестве. Они могут быть: средством достижения цели; способом психологической разрядки; замещением блокированной потребности; средством изменения вида деятельности; самоцелью, удовлетворяющей потребность в самореализации и самоутверждении. При этом Г. И. Макартычев указывает на сложность и деструктивность подростковых девиаций. Как следствие, он выделяет наиболее ярко проявляющиеся следующие их особенности: высокий уровень аффективности; импульсивный характер реагирования на фрустрирующую ситуацию; недифферецированную направленность реагирования; высокий уровень готовности к девиантным действиям, склонность к агрессивности и враждебности 6.
Таким образом, подростки обнаруживают целый ряд свойств, свидетельствующих о значительных нарушениях в их эмоционально-волевой и коммуникативной сферах. Особенно это проявляется у «группы риска» в стрессовых и трудных жизненных ситуациях. Соответственно, для них характерны: повышенная тревожность, фобии, раздражительность, вспыльчивость, депрессивное состояние, склонность к конфронтации и др. Это связано с особенностями копинг-поведения в подростковом возрасте.
В русле логики исследования следующим важнейшим аспектом теоретической части работы стало выявление состояния изученности феномена копинг-поведения у подростков «группы риска». Проблема копинг-поведения в зарубежной психологии начала интенсивно разрабатываться еще в 40-50-х гг. XX в. с целью описания характерных способов поведения человека в различных ситуациях. Автором термина является А. Мас-лоу, считающий что «coping» — это форма поведения, готовность индивида решать жизненные проблемы. S. Folkman и R. S. Lazarus определили копинг как «.. .когнитивные и поведенческие попытки управлять специфическими внешними и/или внутренними требованиями, которые оценены как вызывающие напряжение или чрезвычайные для ресурсов человека» 7. С начала 90-х годов копинг-поведение становится сферой научных интересов и российских ученых, изучающих этот феномен как у здоровых лиц и членов различных групп риска, так и у лиц с хроническими заболеваниями.
Так, в Кратком психологическом словаре8 копинг-поведение представлено как поведение, направленное на приспособление к обстоятельствам. В целом термин «копинг-поведение» (совладание) понимается как личностное свойство, стиль, диспозиция, ситуативно специфические стратегии поведения, психические и поведенческие усилия, направленные на уменьшение и преодоление внутренних или внешних требований, создаваемых стрессогенным взаимодействием, а также на толерантность по отношению к ним 9.
Таким образом, изучение литературы показало, что копинг-поведение в подростковом возрасте характеризует определенные способы поведения личности для преодоления эмоционального стресса, фрустрационного состояния, выхода из трудных жизненных ситуаций. Преодоление рассматривается как стабилизирующий фактор, помогающий подросткам поддерживать психосоциальную адаптацию в сложные жизненные периоды. Совла-дающее поведение связано с Я-концепцией, локусом контроля, эмпатией, условиями среды. Психологическое предназначение копинга состоит в том, чтобы помочь проблемному подростку как можно лучше адаптироваться к требованиям конкретной ситуации и среды в целом. Однако для копинг-поведения подростков «группы риска» характерны неадаптивные способы поведения. Как следствие, это проявляется в депривированности, дезадаптации, конфликтности, деструктивности, девиатности личности подростка, относящегося к «группе риска».
Выявление теоретических подходов к исследуемой проблеме послужило базой для организации и проведения экспериментальной работы. На констатирующем этапе, в соответствии с целью и задачами исследования, проводилась диагностика, направленная на выявление особенностей копинг-поведения у подростков «группы риска». Для этого использовались следующие методы и методики: наблюдение, беседа, анализ документации, анализ результатов деятельности. Важнейшее место в диагностике занимали опросники и методики по выявлению копинг-поведения в стрессовых ситуациях: 1) С. Нор-
ман, Д. Ф. Эндлер, Д. А. Джеймс( адаптированный вариант Т. А. Крюковой); 2) SACS — «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» (С. Хобфолл); 3) диагностика доминирующей стратегии психологической защиты в общении (В. В. Бойко); 4) определения индивидуальных копинг-стратегий Э. Хайма. Базой исследования служило МОУ СОШ N° 49 г. Иркутска. В выборку включены учащиеся 8, 9 классов (в составе 35 человек), относящиеся к «группе риска».
Рассмотрим диагностические материалы, полученные на основе использования опросника Хобфолла. Исследование стратегий и моделей преодолевающего поведения у подростков «группы риска» по методике Хобфолла показало, что подростки «группы риска» недостаточно владеют или не владеют активными способами копинг-поведения. Это подтверждается следующими данными. Определены: низкие показатели по шкалам: «ассертивность» (17 баллов), «вступление в социальный контакт» (21 балл), «поиск социальной поддержки» (18 баллов). Средние показатели фиксируются по шкалам: «осторожные действия» (19 баллов), «импульсивное поведение» (18 баллов), «манипулятивные действия» (20 баллов), «асоциальные действия» (18 баллов). Высокие значения по шкалам: «агрессивные действия» (21 балл) и «избегание» (19 баллов).
Результаты констатирующего этапа обусловили необходимость разработки и апробации программы (как формирующего эксперимента), содержащей оптимальные условия коррекции и овладения подростками адаптивными способами копинг-поведения. Цель конкретизировалась в задачах: а) овладение учащимися способами преодоления стрессового и фрустрационного состояния; б) приобретение подростками копинг-стратегий, способствующих преодолению агрессивности и конфликтности; в) развитие представлений у подростков о собственной значимости, ценности; формирование чувства собственного достоинства;
При разработке и реализации программы в качестве теоретико-методологических положений выступали:
— концепции и теории Я. И. Гилинского, Е. А. Зма-новской, Ю. А. Клейберга, Г. И. Макартычева, Л. Я. Оли-ференко, С. В. Титовой, М. И. Шиловой;
— теоретические и методические материалы И. А. Агеевой, Н. С. Видерман, А. Г. Грецова, Н. А. Сироты, И. И. Хажилиной, В. М. Ялтонского.
В ходе реализации программы существенное значение имела ориентация на следующие базовые принципы работы с подростками: индивидуальный подход; детерминизм; интегративность; системность; конфиденциальность; добровольность и активность. Кроме того, были выделены приоритетные способы психологической работы: 1) убеждение, стимулирующее деятельность субъектов; 2) социальное научение, обеспечивающее переход от пассивного усвоения знаний и умений к самостоятельности и активности; 3) включение личности в коллективную деятельность; 4) положительная оценка, направленная на торможение и стимулирование определенных действий.
Структура и содержание созданной программы, в свою очередь, состояли из следующих этапов: I этап — предварительно-аналитический; II этап — коррекционноразвивающий; III этап — итогово-прогностический.
Итак, предварительно-аналитический этап был посвящен: а) уточнению диагностической информации
о подростках, относящихся к «группе риска»; б) решению организационных и методических вопросов по подготовке и реализации тренинговых занятий.
Существенное место в программе было определено коррекционно-развивающему этапу Он являлся базовым и реализовывался посредством двух направлений: 1) коррекционно-развивающая работа с группой подростков (в ходе тренинговых занятий); 2) индивидуальные коррекционные занятия с отдельными учащимися.
Особо важная роль отводилась проведению тренингов. Программа включала 24 тренинговых занятия, проводимых два раза в неделю. Длительность каждого занятия составляла от 60 минут до 1,5-2 часов. Срок реализации программы — 6 месяцев.
Рассмотрим примерную структуру каждого занятия. Вводная часть. Предназначение: настроить группу на совместную работу, установить эмоциональный контакт между участниками. Использовались приветствие, разминка, игры с именами, рефлексия ранее проведенных занятий, психогимнастика. Основная часть: предназначение — реализация базовой смысловой нагрузки всего занятия. При этом активно применялись: этюды, упражнения, психодрама, кляксография, лепка из глины, песочная терапия, элементы групповой дискуссии, игровая терапия, арт-терапия и т. д. Часть третья: рефлексия занятия. Основная цель завершающего этапа каждой встречи заключалась в подведении итогов проведения занятия, закреплении положительных эмоций от выполнения заданий и упражнений.
Кроме того, с подростками проводились беседы, «круглые столы», дискуссии на темы «Жизненные трудности и их преодоление», «Как я справляюсь со своим гневом», «Как я решаю свои проблемы». Особое значение придавалось проведению следующих занятий: «Линия моей жизни», «Книга жизни», «Пять лет спустя», «Как я выхожу из конфликтов», «Решаемые и нерешаемые проблемы», «Как я справляюсь с негативными эмоциями», «Лестница успеха». Ближе к завершению коррекционной программы стали прослеживаться изменения в поведении подростков, отмечаемые психологами и педагогами. Например, пассивные, малообщительные, скрытные подростки проявляли активность, становились более раскрепощенными, свободнее вступали в контакты, постепенно становились открытыми для общения. Агрессивные и раздражительные подростки стали спокойнее реагировать на поведение окружающих, контролировать свои эмоции.
Итогово-прогностический этап предполагал систематизацию собранных и обработанных данных, составление рекомендаций для подростков и педагогов.
По окончании коррекционно-развивающих тренингов были проведены контрольные измерения уровня и степени проявления копинг-поведения у подростков
0> 3 £ 5 h -jî ? р >х о X а> -Ù <v -Û X а> X <c а> -Ù X Dû а> jj а> л X w
le о> >х '*•> X X О X а; S’i é І il II р >х il а> 'О ГО Р S ! Є 1 е 3" 1 І а> >х
“ ч r-і £ X t г CÛ ГС (N J О О Ф « <=Е * СП Ü о о = с СО 1 S: = 33 s uS о X сс ГС 2 § сс 00 1 S: ci
і до воздействия
после воздействия
Рис. Результаты сопоставления выявленных моделей копинг-поведения у подростков «группы риска» на констатирующем и контрольном этапах (на основе опросника Хобфолла). Примечание. Результаты отражены в виде средних значений по группе в баллах.
«группы риска». Для этого были вновь использованы те же самые методы и методики.
Оценка результатов исследования «до» и «после» воздействия произведена с помощью критерия знаков G. В результате повторного исследования на основе данных констатирующего и контрольного этапов эксперимента проведен сравнительный анализ полученной информации. Проанализируем результаты контрольного этапа экспериментальной работы после повторного проведения измерений копинг-стратегий с помощью шкалы SACS C. Хобфолла (рис.).
Результаты показали, что у большинства испытуемых произошли позитивные изменения в отношении копинг-стратегий. Так, «ассертивные действия» — изменились показатели в среднем с 17 до 21 балла, (т. е. от низких до средних); «вступление в социальный контакт» — с 21 до 25 баллов, «поиск социальной поддержки» — с 18 до 24 балла (т. е. повысились до значений выше «среднего»). Снизились показатели по шкалам: «избегание» с 19 до 15 баллов (с высоких до средних); «импульсивные действия», «манипулятивные действия», «асоциальные действия», «агрессивные действия», со средних показателей — на низкие. Без изменения, на среднем уровне, остался выбор копинг-стратегий «осторожные действия» — 19 баллов. Таким образом, можно констатировать, что подростки «группы риска» после проведенной коррекционной работы стали прилагать больше индивидуальных усилий по преодолению проблем, вызывающих стресс, и управлять эмоциональными реакциями на стресс.
В целом апробация разработанной программы продемонстрировала снижение уровня проявлений неадаптивных моделей поведения у подростков «группы риска». Как показал опыт теоретического и экспериментального исследования проблемы коррекции копинг-поведения у подростков «группы риска», оптимальными условиями, направленными на коррекцию неадаптивных стратегий поведения у подростков, определены:
1. Специально организованная, систематическая диагностическая работа, ориентированная на изучение личности каждого подростка и особенностей его копинг-поведения.
2. Использование возможностей проведения с подростками групповых тренинговых занятий, включающих специфические формы, способы и техники коррекции копинг-поведения.
3. Реализация индивидуального подхода к каждому подростку, относящемуся к «группе риска» (с учетом его индивидуальных особенностей и своеобразия).
1 Олиференко Л. Я., Титова С. В., Шилова М. И. Дети группы риска в общеобразовательной школе / под ред. С. В. Титовой. СПб., 2008. 240 с.; Корнилова Т. В., Григоренко Е.Л., Смирнов С. Д. Подростки групп риска. СПб., 2005. 336 с.
2 Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. 23-е изд., испр. М., 1990. 917 с.
3 Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации: федеральный закон от 24 июля 1998. № 124 // Рос. газета. 1997. 5 авг.
4 Девиантность подростков: теория, методология, эмпирическая реальность / Я. И. Гилинский и др. СПб., 2001. 423 с.; Змановская Е. В. Девиантология (Психология отклоняющегося поведения): автореф. дис. ... д-ра наук. СПб., 2006. 49 с.; Клей-бергЮ. А. Психология девиантного поведения. М., 2001. 160 с.
5 Тагирова Г. С. Психолого-педагогическая коррекционная работа с трудными подростками. М., 2005. 128 с.
6 Макартычев Г. И. Коррекция девиантного поведения: тренинги для подростков и их родителей. СПб., 2007. 368 с.
7 Lazarus Richard S. and Folkman Susan. The concept of coping // Monat A. and Richard S. Lazarus. Stress and Coping. N.-Y., 1991. C. 189-206; Сирота Н.А., Ялтонский В. М., Ха-жилина И. И. Профилактика наркомании у подростков: от теории к практике. М., 2001. 216 с.
8 Свенщицкий А. Л. Краткий психологический словарь. М., 2008. 512 с.
9 Там же. С. 404-405.
