CC BY
58
лиями светских и церковных журналистов и филологов. Специалистами Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви в настоящее время готовится справочное пособие для журналистов, в которое войдет каталог типичных ошибок журналистов при употреблении церковной лексики и возможные варианты их исправления, основанные на церковной языковой традиции. Думается, такой справочник будет востребован в светских медиа-сообществах.
1. Подольская М. Современная церковная лексика: проблема нормативного произношения и её социальные последствия // АнтропоТопос: теоретический журнал в области философских наук / Под ред В.И.Разумова. Омск, 2009. Вып.5-6. С.43.
2. Бугаева И.В. Язык православных верующих в конце XX — начале XXI века: Монография. М.: Изд-во РГАУ — МСХА им. К.А.Тимирязева, 2008. С.82.
3. Там же. С.79.
4. Дудкин Е. Ежедневный справочник православного христианина. М.: Артос-Медиа, 2011. С.254.
5. Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры. СПб: Наука, 2000. С.133.
6. Там же. С.171.
7. Там же. С.23.
8. Там же. С.171.
Bibliography (Transliterated)
1. Podol'skaya M. Sovremennaya cerkovnaya leksika: proble-ma normativnogo proiznosheniya i eyo social'nye posled-stviya // AntropoTopos: teoreticheskij zhurnal v oblasti filosofskix nauk / Pod red V.I.Razumova. Omsk, 2009. Vyp.5-6. S.43.
2. Bugaeva I.V. Yazyk pravoslavnyx veruyushhix v konce XX — nachale XXI veka: Monografiya. M.: Izd-vo RGAU — MSXA im. K.A.Timiryazeva, 2008. S.82.
3. Tam zhe. S.79.
4. Dudkin E. Ezhednevnyj spravochnik pravoslavnogo xri-stianina. M.: Artos-Media, 2011. S.254.
5. Sklyarevskaya G.N. Slovar' pravoslavnoj cerkovnoj kul'-tury. SPb: Nauka, 2000. S.133.
6. Tam zhe. S.171.
7. Tam zhe. S.23.
8. Tam zhe. S.171.
УДК 81'373.7
ИЗОЛИРОВАННОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ КОМПОНЕНТОВ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В ТЕКСТЕ
(ЮРИСЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
В.И.Макаров
Гуманитарный институт НовГУ, [email protected]
Статья посвящена рассмотрению употребления в тексте отдельных компонентов фразеологизма в юрислингвистическом аспекте.
Ключевые слова: фразеологизм, юрислингвистика, компонент фразеологизма, употребление фразеологических единиц
The paper deals with the textual use of separate components of a phraseological unit in terms of forensic linguistics. Keywords: phraseological unit, forensic linguistics, component of a phraseological unit, use of phraseological units
Ситуация, когда одно слово представляет в тексте весь фразеологизм, уже получила в современной лингвистике определенное освещение. Выделяются два случая: образование на базе фразеологизмов сложных слов, при этом в качестве «строительного материала» используются все либо большинство компонентов изначальной ФЕ. Примерами «конечного продукта» такой деривации могут послужить лексемы типа белоручка, головоломка, шапкозакидательство, очковтирательство, злободневный и т. д. В этой ситуации отметим два момента, которые важны для дальнейшего исследования: во-первых, связь получившегося слова с исходным фразеологизмом не вызывает серьезных сомнений. Во-вторых, получившиеся в результате слова в большинстве своем уже вошли в корпус русского языка, что закреплено их присутствием в основных толковых словарях. И даже если речь идет об окказиональных единицах, полученных при помощи подобной деривационной модели, их источник и толкование не вызывают особых затруднений.
Второй способ такого представления фразеологизма — ситуация, когда один из компонентов
начинает употребляться самостоятельно, изолированно от исходного фразеологизма, причем в том же значении, которое было ранее свойственно фразеологизму в целом, например: вертеться как белка в колесе — вертеться, отлегло от сердца — отлегло, закладывать за воротник — закладывать, тянуть канитель — канитель (канителиться). Этот способ также получил в науке довольно широкое освещение в трудах А.М.Бушуя, Р.Н.Попова, Н.М.Шанского, В.М.Мокиенко, Н.Ф.Алефиренко и др. Данное явление получило ряд синонимичных названий: отфра-зеологическое словообразование, конденсация, уни-вербация, компрессия, импликация фразеологизма и так далее. А.В.Жуков рассматривает подобные случаи в рамках концепции фразеологической переходности; сложные и неоднозначные отношения лексических и фразеологических единиц, в том числе и те, о которых речь идет в настоящей статье, зафиксированы в его теоретических и лексикографических работах [1,2].
Отметим, что и в этом случае речь идет о единицах, которые уже прошли стадию «потенциальных слов» и закрепились в языке как самостоятельные,
представлены в словарях, и иногда уже при их употреблении не возникает ассоциаций с фразеологическим оборотом-источником.
С юрислингвистической точки зрения гораздо более интересны те случаи, когда подобные процессы происходят в форме окказионального употребления фразеологических единиц. Подобные употребления носят, безусловно, системный характер, так как происходят по устойчивым моделям [3]. Однако с точки зрения тождества ФЕ они рассматриваются обычно как деформация единицы [4]. Это означает, что для идентификации такой единицы использование фразеологического словаря будет зачастую недостаточным, а в толковых словарях этих единиц (изолированных компонентов) мы также не найдем по понятным причинам.
Здесь будет уместно вспомнить, что юрислин-гвистический аспект связан с теорией и практикой лингвистических экспертиз. А в практике лингвистической экспертизы текста основным опорным источником для выводов эксперта является словарь. Это объясняется необходимостью придать выводам объективность, авторитетность и легитимность, а также тем, что выводы экспертизы должны быть подтверждены в ходе следственного или судебного разбирательства, где, как правило, требуется документальное подтверждение фактов и выводов.
В связи с этим заново встают вопросы о том, какая часть семантики фразеологизмов носит системный, языковой характер, а какая проявляется исключительно в конкретной коммуникативной ситуации.
В свое время автор данной статьи уже задавался вопросом, каким может быть представительство фразеологической единицы в тексте [5].
Речь шла об изменении структуры фразеологизма в речи, процесса, который обычно рассматривается в рамках проблемы тождества и вариантности. Как известно, в конкретном употреблении могут происходить различные изменения формы фразеологической единицы: появляется добавочный компонент, изменяется компонент, редуцируется компонент вплоть до ситуации, когда фразеологизм оказывается представленным в речи одним-единственным своим компонентом. Ср. Давайте возьмем быка за рога! А не велик ли бык для тебя будет? А где Петров? — На лыжах катается. Каких лыжах? Которые навострил еще с утра. Не хочешь ли воду слить? — ? — Которую в рот набрал!
Стоит заметить, что экспрессивность подобных употреблений зиждется на том, что говорящие осознают изначальную форму и семантику фразеологических единиц.
Думается, это достаточный повод для того, чтобы признать подобные употребления своеобразными реализациями фразеологизмов, не разрушающими целостность единицы именно в плане употребления. Не будем забывать, что фразеологическая единица многокомпонентна, а в речи сильны тенденции к редукции и экономии усилий. Гарантом целостности единицы может быть осознание коммуникантами ее изначальной формы и значения, сохранение экспрессивного потенциала. Когда такая связь прерыва-
ется, то даже сохранение исходной формы не спасает фразеологизм от разрушения, превращения в свободное словосочетание. Ср. Скотник взял быка за рога. Он набрал в рот воду, чтобы сполоснуть его.
Е.В.Радченко развивает идею динамического равновесия фразеологической единицы, делая это на примере перехода свободных словосочетаний в собственно фразеологизмы [6]. Думается, эта идея с некоторыми корректировками относительно материала могла бы быть применена и в этом случае. В данном случае переход количественных изменений в качественные связан с отфразеологической деривацией. Первый шаг в этом направлении делается в тот момент, когда отдельный компонент фразеологизма употребляется изолированно. При этом ассоциативная связь с фразеологизмом-источником, безусловно, сохраняется, как сохраняется, впрочем, и семантика этого фразеологизма. Употребленный компонент еще не обладает свойствами самостоятельной лексической единицы, является всего лишь потенциальным словом. В плане тождества фразеологической единицы мы имеем дело с окказиональным употреблением, где это тождество нарушается, но в плане употребления отдельный компонент вполне легитимно представляет в тексте фразеологическую единицу с ее семантикой. Совершенно соглашаемся с мнением, что подобное употребление вызвано «экономией языковых средств, выполняющей определенное коммуникативное задание... может осуществляться с целью придать речи лаконизм, актуализировать отдельные элементы значения ФЕ». Вероятность такого события «увеличивается в том случае, если контекст эксплицирует значение фразеологизма» [7].
Сошлемся и на следующее авторитетное суждение: «Все структурно-семантические преобразования ФЕ, в том числе и расширение компонентного состава, и эллипсис, вплоть до употребления в тексте отдельных лексических компонентов, сопряжены с различного рода смысловыми заменами, так как приводят к видоизменению контекстуального смыслового содержания фразеологизмов, которое воспринимается в сопоставлении с инвариантным фразеологическим значением.
При сохранении в тексте лишь отдельных компонентов ФЕ, так или иначе воспроизводится их перефразированное значение, что и позволяет идентифицировать автономно употребленные лексемы с определенными фразеологизмами» [8].
Причину данного явления лингвисты абсолютно справедливо видят как в необходимости экономии речевых усилий, так и в стремлении к выразительности, афористичности речи: «Значение производной лексемы обязательно содержит в себе значение фразеологизма; на наш взгляд, в этом случае имеет место актуализация значения производящего фразеологизма... К факторам, стимулирующим актуализацию семы фразеологизма, можно отнести частотность употребления фразеологизмов. Как известно, большинство фразеологических единиц возникают и существуют в языке как оценочные характеристики лиц, предметов, действий. Частое повторение одной и той же фразеологической единицы в речевом отрезке стирает
ее образность, снижает силу оценочности, притупляет остроту и меткость характеристики. Частотность употребления ФЕ, в связи с этим и стирание образа ФЕ, устраняет необходимость воспроизведения фразеологизма полностью. И в художественном тексте автор вычленяет из ФЕ слово, которое вбирает значение ФЕ или ее части. В результате образ становится более емким и точным» [9].
Теперь проиллюстрируем сказанное примерами. Рассмотрим с точки зрения судебной перспективы следующий текст: «А разжиревший баран уже никак не умещается в бумажке, да и в вагоне ему тесновато стало. Равнодушно смотрит он на вселенную своими бараньими глазами и блеет одно лишь слово: пополам» (Труд, 9 февраля 2013).
Предположим, что эта фраза адресована определенному человеку, и он подает иск об унижении чести и достоинства. «Баран» в данном случае явно порожден ФЕ «барашек в бумажке» — 'взятка'. Очевидно также, что текстовый образ несколько шире и имеет связи с такими выражениями как «баранье упрямство», «смотреть как баран на новые ворота». Однако семантика «взятки» явно доминирует, и хотя во фразеологическом словаре данную единицу мы в таком виде не найдем, а в толковом словаре не найдем у слова «баран» значения 'взяточник', методически верным решением будет отождествить данное текстовое употребление с фразеологизмом «барашек в бумажке» и зафиксировать это в лингвистической экспертизе.
Еще один пример того же рода: «Долгий ящик у губернатора, как все знают, отличается завидной глубиной» (Труд, 14 декабря 2012). В этом случае также нет сомнений в том, что в тексте особым образом употреблена ФЕ «отложить в долгий ящик» — 'откладывать на неопределенное, длительное время', поэтому при экспертном анализе данного текста необходимо опираться на данные фразеологического словаря.
Следующий пример взят нами из собственного экспертного опыта. В наше распоряжение поступил текст, где некий гражданин, подозреваемый в серии изнасилований, назван «черным кобелем». Так как подозреваемый относился к одной из национальностей Кавказа, а газета, в которой это словосочетание было употреблено, имела явно националистическую идеологию, эксперту было предложено определить наличие в тексте экстремистских смыслов, фактов унижения национального достоинства.
С одной стороны, данное словосочетание ассоциируется с выражением «черного кобеля не отмоешь добела» — 'неисправимого не исправишь', так как в действиях подозреваемого есть мотив рецидива, да и характер его преступлений дает определенные основания для использования именно такой характеристики. С другой стороны, прилагательное «черный» имеет в националистическом жаргоне особое значение, связанное с наименованием представителей иных национальностей, рас, причем в презрительном духе.
Словом, для определенных выводов о том, есть ли в данном случае мотив национальной ненависти
или нет, у эксперта не было достаточных оснований. По нашему мнению, здесь присутствует типичный образец так называемой «двойной актуализации», когда с равными основаниями можно видеть в употреблении реализацию как прямого значения словосочетания, так и идиоматической семантики.
Еще один пример такого рода мы видим в следующем тексте: «Так что если Козак вдруг снова приедет в Майское и встанет на колени, как в Черкесске перед матерью, потерявшей сына, — не верьте ему. Это погорелый театр. Такие на коленях только перед хозяином, чтобы лизнуть ему руку или что-нибудь еще» («Информ-бюро», 1 ноября 2005). Здесь также, на наш взгляд, недостаточно оснований говорить о реализации в контексте именно фразеологической семантики, а именно ФЕ «становиться на колени» 'покоряться'. Форма «на коленях» в этом тексте понимается и буквально.
Наконец, в ряде случаев можно говорить о фиктивном присутствии фразеологической единицы в тексте. В руки автора данной статьи попало заявление в суд одного чиновника, который усмотрел оскорбительный подтекст в репортаже о том, как этот чиновник присутствовал в зимнее время на официальном мероприятии, а потом вышел без перчаток на улицу. «Видимо, так согрел их (руки) прошедший оживленный диалог», — резюмировал автор статьи. Чиновник увидел в данном случае присутствие в тексте фразеологической единицы греть руки — 'наживаться'. Разумеется, у истца для таких выводов не было никаких оснований, так как весь остальной текст статьи не содержал никаких намеков на коррупцию и в целом носил весьма позитивный характер.
Возможен и обратный случай, когда устойчивое сочетание рассматривается читателем как свободное, и на основании этого выносится суждение о присутствии в тексте какого-либо криминального смысла. Объектом внимания эксперта в одном из дел стало употребление библейского выражения «синагога сатаны», которое фактически является фразеологизмом со значением 'собрание нечестивых, отступников'. Данное выражение было прочитано в буквальном смысле как некое оскорбление антисемитского плана, относящееся к современной иудейской религии. Контекст использования данного выражения — проповедь на темы Нового Завета, которая не давала оснований для подобного понимания.
Таким образом, нами установлено, что изолированное употребление компонентов фразеологизма, связанное с эллипсисом ФЕ, может являться первой стадией процесса отфразеологической деривации (импликации, универбации), возможность которой заложена самой системой языка. Причинами импликации могут быть стремление к экономии речевых усилий, афористичной речи, выразительности. В дальнейшем такое употребление может привести к образованию новых слов, которые сохраняют семантику фразеологизма, от которого произошли.
Для юрислингвистики особый интерес представляют случаи, когда процесс импликации еще не завершен, вследствие чего употребления отдельных компонентов фразеологизма свидетельствуют о разрушении
формы ФЕ, но еще нет закрепления возникающих контекстуальных значений потенциальных слов в словарях.
Методически верным представляется поэтому рассматривать в лингвистических экспертизах такие случаи как примеры особого употребления фразеологических единиц со всеми вытекающими последствиями для выводов эксперта. Как показывает практика, возможны в основном три случая, связанных с такой реализацией ФЕ в тексте:
1) изолированное использование компонентов ФЕ, сохраняющее очевидные смысловые и ассоциативные связи с фразеологизмом-источником; наличие дополнительных текстовых обертонов смысла не мешает четкому установлению данных связей;
2) употребление, в котором равным образом можно усмотреть реализацию как фразеологической семантики, так и значения свободного словосочетания или отдельного слова — аналог «двойной актуализации»;
3) «фиктивное» употребление фразеологизма, когда в контексте речь, безусловно, идет о реализации семантики свободного словосочетания или отдельного слова, которые совпадают по форме с ФЕ или ее компонентами.
1. Жуков А.В. Лексико-фразеологический словарь русского языка. М.: Астрель-АСТ, 2003. С.4-5.
2. Жуков А.В. Фразеологизация слова и лексикализация фразеологизма // Филологические науки. 2007. №4. С.89-95.
3. Третьякова И.Ю. Системность окказиональных преобразований фразеологических единиц // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А.Некрасова. 2010. Т.16. №2. С.197-201.
4. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. М.: Русские словари: Астрель: АСТ, 2005. С.26.
5. Макаров В.И. Фразеологическое значение в словаре и анализ семантики текста // Словарное наследие
B.П.Жукова и пути развития русской и общей лексикографии: Мат. Третьих Жуковских чтений. В.Новгород: Изд-во НовГУ, 2004. С.267-270.
6. Радченко Е.В. Динамическое равновесие фразеологической единицы // Филологические науки. 2009. №2. С.64-71.
7. Третьякова И.Ю. Эллипсис как приём окказионального преобразования фразеологических единиц // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А.Некрасова. 2011. Т.17. №1.
C.98.
8. Мелерович А.М., Блинова Е.В. Психолингвистический механизм спонтанного семантического анализа фразеологизмов и его реализация в художественной речи // Там же. 2007. Т.13. №2. С.120.
9. Ермакова Е.Н. Импликация как форма движения от фразеологизма к слову // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2007. №20. С. 59.
Bibliography (Transliterated)
1. Zhukov A.V. Leksiko-frazeologicheskij slovar' russkogo yazyka. M.: Astrel'-AST, 2003. S.4-5.
2. Zhukov A.V. Frazeologizaciya slova i leksikalizaciya frazeologizma // Filologicheskie nauki. 2007. №4. S.89-95.
3. Tret'yakova I.Yu. Sistemnost' okkazional'nyx preobrazovanij frazeologicheskix edinic // Vestnik Kostromskogo gos. un-ta im. N.A.Nekrasova. 2010. T.16. №2. S.197-201.
4. Melerovich A.M., Mokienko V.M. Frazeologizmy v russkoj rechi. Slovar'. M.: Russkie slovari: Astrel': AST, 2005. S.26.
5. Makarov V.I. Frazeologicheskoe znachenie v slovare i analiz semantiki teksta // Slovarnoe nasledie V.P.Zhukova i puti razvitiya russkoj i obshhej leksikografii: Mat. Tret'ix Zhukovskix chtenij. V.Novgorod: Izd-vo NovGU, 2004. S.267-270.
6. Radchenko E.V. Dinamicheskoe ravnovesie frazeologiche-skoj edinicy // Filologicheskie nauki. 2009. №2. S.64-71.
7. Tret'yakova I.Yu. E'llipsis kak priyom okkazional'nogo preobrazovaniya frazeologicheskix edinic // Vestnik Ko-stromskogo gos. un-ta im. N.A.Nekrasova. 2011. T.17. №1. S.98.
8. Melerovich A.M., Blinova E.V. Psixolingvisticheskij mexanizm spontannogo semanticheskogo analiza frazeo-logizmov i ego realizaciya v xudozhestvennoj rechi // Tam zhe. 2007. T.13. №2. S.120.
9. Ermakova E.N. Implikaciya kak forma dvizheniya ot fra-zeologizma k slovu // Vestnik Chelyabinskogo gos. un-ta. 2007. №20. S. 59.
УДК 811.161.1:378.147
ЛЕКСИКО-ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДЕЛОВОЙ РЕЧИ В ОБУЧЕНИИ ПОЛЬСКИХ УЧАЩИХСЯ РУССКОМУ ЯЗЫКУ ДЕЛОВОГО ОБЩЕНИЯ
И.Л.Роляк
Университет Яна Кохановского, Кельце, Польша, [email protected]
Рассматриваются лексико-фразеологические особенности деловой речи — ее устной и письменной форм — важные в процессе обучения польских учащихся русскому языку делового общения. В результате исследования были сделаны выводы, что современный деловой язык достаточно метафоричен и идиоматичен, но его фразеологизация не является образной, как в общелитературном языке, и выражается в употреблении штампов, клише, устойчивых словосочетаний. Отмечены также способы перевода некоторых из них и случаи возникновения интерференции при их переводе.
Ключевые слова: русский язык делового общения, фразеологические единицы, лексическая сочетаемость, клише, обучение
The paper presents lexical and phraseological peculiarities of business language, its written forms and speech, which are important in the process of teaching Business Russian to Polish students. The results of the research allowed us to draw the conclusion that the modern business language is metaphorical and idiomatic enough but its phraseologization does not have a picturesque character as in the literary language and shows itself in the use of word expressions, clichés, and idiomatic expressions. The ways of translation of some of them along with linguistic interference were also taken into consideration. Keywords: Business Russian, phraseological units, collocation, cliché, teaching
