CC BY
335
6. Little G. «Visual Style», Contemporary Usage Studies, eds. G.D.Little and M.Montgomery. Tuscaloosa: University of Alabama Press, 1994. P.40-47.
7. Herring S.C. Grammar and electronic communication. // C. Chapelle (Ed.). Encyclopedia of Applied Linguistics. Hoboken, NJ: Wiley-Blackwell, 2011. P.1. Preprint: http://ella.slis.indiana.edu/~herring/e-grammar.2011.pdf.
8. Inside The Silent History. An interview with Eli Horowitz. Issue №4 ran from 25 July 2012 to 4 October 2012. Retrieved 10.10.2012 from http://contentsmagazine.com/articles/inside-the-silent-history/
9. Tam zhe.
10. Bridle J. One big fiction, read and written by us all. — Retrieved 25.11.2012 from http://www.guardian.co.uk/books/2012/nov/25/ networked-fiction-253-silent-history
11. Tam zhe. P.95.
12. Crystal D. English as a Global Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P.137.
13. Dredge S. Beyond The Story talks Anne Frank, apps and the evolution of publishing. Retrieved 04.02.2013 from http://www.guardian.co.uk/technology/appsblog/2013/feb/04/ beyond-the-story-anne-frank?INTCMP=SRCH.
14. Turkle S. Life on the Screen: Identity in the Age of the Internet. N. Y.: Simon and Schuster, 1995. P.178, 180.
УДК 800.7
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНАЯ ЛЕКСИКА В СОВРЕМЕННЫХ СВЕТСКИХ СМИ
Т.И.Кошелева
Гуманитарный институт НовГУ, tatkoch68@mail.ru
Анализируются ошибки современных светских журналистов, освещающих церковные темы. Рассматриваются основные трудности освоения представителями СМИ православной церковной лексики, намечаются пути их преодоления. Ключевые слова: церковная лексика, православный социолект, церковная традиция, произносительная норма, лексическая норма
The article analyzes the errors of the modern secular journalists, covering the religious themes. The main difficulties of learning the Orthodox Church vocabulary by the mass media representatives are considered and some ways of overcoming them are planed. Keywords: Church vocabulary, Orthodox sociolect, Church tradition, pronunciation norm, lexical norm
В современном медиа-пространстве тема Православия в последнее время звучит все чаще. Несомненно, это связано с возрождением духовности в обществе, с ростом интереса широкой аудитории к событиям церковной жизни, к православной культуре. Однако частые ошибки, допускаемые «светскими» журналистами при освещении тем церковной жизни, незнание ими норм употребления православной лексики, а подчас и просто небрежное отношение к языковой церковной традиции заставляют обращать на себя внимание.
Проблема эта не новая, о ней говорят уже в течение последних 20 лет, с тех пор, как тема Православия стала так называемым «информационным поводом» для светских СМИ.
Принято считать, что в последние годы уровень журналистики в освещении церковных тем в целом повысился. Действительно, в 90-е гг. прошлого столетия, когда религиозная тематика только начала появляться в публичном пространстве, представителям масс-медиа пришлось осваивать употребление лексики, которая за долгие советские годы была практически вытеснена из языкового сознания большинства носителей русского языка. Лексика Православия существовала в русском языке на периферии: как устаревшая (для широких масс) или как специальная (для узкого круга специалистов, с одной стороны, и такого же узкого круга православных верующих, с другой). Конечно, актуализация такой лексики в СМИ в те годы сопровождалась массой ошибок: неправильной постановкой ударения, использованием слов не в том значении, не в тех сочетаниях и т.п.
Прошло 20 лет, церковная тематика уже прочно вошла в медиа-пространство, налажены связи светских СМИ с Русской Православной Церковью, появилось множество православных СМИ, создан Синодальный информационный отдел Русской Православной Церкви, взаимодействующий со светскими медиа-сообществами, но подобных ошибок, к сожалению, по-прежнему очень много.
Причин этому достаточно. Главная из них, конечно, невоцерковленность самих журналистов, неучастие их в жизни Церкви, отсутствие личного церковного опыта и, как следствие, незнание той традиции, в которой эта лексика используется.
Несомненно, в этом случае встает вопрос и о профессионализме журналистов, пишущих на церковные темы. И часто это вопрос личного профессионализма каждого конкретного представителя СМИ, готового или неготового к исправлению собственных ошибок, к повышению своего профессионального уровня.
Есть и другие причины, такие, как, например, возрастание роли публичной речи в современных СМИ, причем речи спонтанной. «Изменился характер общения, появились ранее не существовавшие типы общения и места общения, в целом язык СМИ стал более естественным, уйдя от застывшего официозного стиля» [1]. Демократизация публичной жизни расширила круг публично выступающих, изменила само речевое поведение в медиа-пространстве. Новый стиль подачи информации, возрастающий темп подготовки репортажей не дают возможности журналисту как следует обдумать свое выступление, проверить его правильность, проконсультироваться.
В этой ситуации несомненным подспорьем для журналистов мог бы стать справочник с практическими рекомендациями по употреблению церковной терминологии. И сегодня существуют словари, описывающие лексику религиозной православной сферы. Однако большинство таких изданий носят энциклопедический характер и не дают представления о произносительных, лексических, грамматических и стилистических свойствах цер-ковно-богословской православной лексики, к тому же имеющиеся словари не всегда могут быть доступны.
Работа по созданию подобного справочного пособия должна предваряться систематизацией и анализом типичных ошибок журналистов при освещении событий церковной жизни.
По нашим наблюдениям, наиболее многочисленными являются произносительные ошибки, в первую очередь акцентные. Несомненно, это связано с тем, что невоцерковленному журналисту лексика церковной сферы если и знакома, то только в письменном, книжном варианте, а произносительная традиция оказывается недоступной. И чем более расширяются в медиа-пространстве границы спонтанной публичной речи, тем более обостряется проблема постановки ударения. Между тем норма постановки ударения в православно-маркированных словах, утраченная в «светском» публичном пространстве, сохраняется и поддерживается в так называемом православном социолекте.
Стоит отметить, что среди акцентных ошибок, допускаемых теле- и радиожурналистами в последнее время, не уменьшается количество тех, что допускались и 20 лет назад. Какая-то положительная динамика наблюдается только, может быть, в речи конкретных журналистов или в рамках, скажем одного телевизионного канала (опять же при условии, что какой-то «конкретный журналист» эту статистику не испортит). А в целом светские СМИ грешат одними и теми же ошибками. Как и прежде, допускаются акцентные ошибки в произношении названий православных праздников, традиционно употребляющихся в православном социолекте в их церковнославянском варианте. «Причиной таких ошибок... является несовпадение места ударения в некоторых словах или формах в соотносительных парах русского и церковнославянского языков» [2].
ВоздвижЕние ЧЕстного Креста Господня (телепередача, 1 канал) — прав. ВоздвИжение ЧестнОго (церк.-слав. Честн[Аго]) Креста Господня.
ОбретЕние мощей (телепередача, Новгородское областное телевидение) — прав. ОбрЕтение мощей.
ОбрезАние Господне (телепередача, Вести Великий Новгород) — прав. ОбрЕзание Господне.
ЗнамЕние Божией Матери (телепередача, Россия 1) — прав. ЗнАмение Божией Матери.
Другая группа слов церковной сферы, представляющая собой акцентологическую трудность, не имеет аналогов в современном русском языке, и норма постановки в них ударения представителям СМИ просто неизвестна:
ТрОпарь: «Содержание праздника передает трОпарь, исполняемый хором» (телепередача, 1 канал) — прав. тропАрь.
КОндак: «Вы слышите — священнослужители поют кОндак праздника Рождества Христова» (телепередача, НТВ) — прав. кондАк.
СЕдмица: «За первым днем празднования Пасхи следует так называемая Светлая сЕдмица» (телепередача, Новгородское областное телевидение) — прав. седмИца.
КАфизма: «Сидеть по уставу разрешается только во время чтения псалтыри, на кАфизмах. Так называются отрывки из Псалтыри, читаемые на вечернем богослужении» (телепередача, НТВ) — прав. кафИзма.
Стремление журналистов рассказать широкой аудитории о жизни Церкви заставляет их вводить в медиа-употребление «новые», не употреблявшиеся ими ранее слова. Если знакомство самих представителей СМИ с этими словами происходит лишь в книжной, письменной форме, акцентных ошибок избежать трудно. В данной ситуации помогли бы словари (в них описываемые слова даны со знаком ударения) или консультация носителей православного социолекта: священнослужителей, церковнослужителей, прихожан и работников православных храмов.
Другого рода произносительные ошибки в основном связаны с так называемым переходом Е в О (Ё). «Этот фонетический процесс характерен для русского языка, но церковнославянский его не знал. Отсутствие буквы ё в современных печатных текстах на русском языке только усложняет ситуацию» [3]. Ведь очень многие церковные термины употребляются по традиции именно в церковнославянском варианте. Вот примеры нарушений этой нормы произношения:
Преждеосвящённая Литургия: «В дни Великого поста священники служат Преждеосвящённую Литургию» (из радиопередачи) — прав. Преждеос-вященная Литургия.
Крёстный ход: «Пасхальный крёстный ход обошёл храм, и раздалось долгожданное «Христос воскрес!» (телепередача, 5 канал) — прав. Крестный ход.
Крёстное знамение: «Совершив крёстное знамЕние, верующие входят в храм» (телепередача, Россия 1) — прав. Крестное знамение.
Преосвящённейший владыка: «...по благословению преосвящённейшего владыки Льва» (из радиопередачи) — прав. Преосвященнейший владыка.
Нарушения лексической нормы употребления церковной терминологии почти так же многочисленны в светских СМИ, как и произносительные ошибки. Разобраться в особенностях семантики слов православной сферы журналистам достаточно сложно. Наибольшие трудности в этом плане вызывают названия богослужений и их элементов, а также слова-наименования степеней священства и церковной иерархии.
«Во всех храмах России в эти дни проходят заупокойные молебны» (телепередача, 1 канал). Молебен — «Богослужение, в котором верующие благодарят или просят о чем-л. Иисуса Христа, Богородицу
или какого-л. Святого. Совершается по просьбе верующих или в бедственных случаях (война, засуха и т.п.). Может соединяться с водоосвящением» [4]. Молебен — служба, во время которой совершается моление «о здравии»; для молитв «о упокоении» существует другой православный чин — панихида.
«Мы остались в монастыре до следующего дня, посетили вечернюю литургию» (телепередача, 5 канал). Литургия — «главное христианское богослужение, центром которого является Евхаристия» [5]. Простонародное наименование литургии — «обедня», поскольку это богослужение в храмах Русской Православной Церкви совершается в первой половине дня — до обеда.
«Над гробом покойного уже несколько раз священнослужители совершили отпевание» (телепередача, 1 канал). Отпевание — «чин молитв над умершим» [6]. Отпевание, в отличие от Панихиды, может совершаться над умершим только один раз.
«У архипастыря много дел» /о священнике сельского храма/ (телепередача, Новгородское областное телевидение). Архипастырь — «наименование архиерея» [7], а не священника.
«Отец Лев» /обращение к архиепископу/ (телепередача, Вести Великий Новгород). Отец (с добавлением имени) — обращение к священнику или диакону, к архиерею принято обращаться «владыка».
То же самое относится к слову «батюшка», являющемуся обиходным наименованием священника, но не архиерея.
Гораздо реже, чем раньше, но все же в светских СМИ встречается до сих пор сочетание святой отец /о представителях священства: дьяконах, священниках и архиереях, особенно при обращении к ним/, навеянное западным и отечественным кинематографом. В действительности же в православной терминологии наименование святые отцы (во множественном числе) означает «богословы 1У-У вв., разработавшие христианскую догматику и канонический строй Церкви, причисленные к лику святых» [8].
Такого рода ошибок трудно избежать даже при обращении к словарям церковной лексики, поскольку толкование их значений не содержит дополнительных нормативных характеристик. Отличить Литургию от другого православного богослужения или понять, что на молебне не молятся об усопших, а также разобраться во всех тонкостях церковного этикета можно только участвуя в церковно-богослужебной жизни.
Еще более трудным для журналистов является употребление церковной лексики без нарушения традиционной для церковной среды лексической сочетаемости. В этих случаях СМИ используют привычные для них «светские» варианты сочетаний:
«Новому храму присвоено имя праведного Лазаря» (телепередача, НГТРК Славия) — ср. церковный вариант: храм освящён в честь /или во имя/ праведного Лазаря.
«Церковь имени всех святых» (из радиопередачи) — ср. церковный вариант: во имя /или в честь/.
«Церемония отпевания» (телепередача, 1 канал) — ср. церковный вариант: чин отпевания.
«Причислен к святым» (из радиопередачи) — ср. церковный вариант: причислен к лику святых.
Одним из наиболее частых в СМИ нарушений традиционной церковной нормы лексической сочетаемости является сочетание слов, обозначающих церковное богослужение (литургия, всенощное бдение, молебен, панихида, служба и т.п.) с формами глагола провести (проводить):
«Первую службу во вновь освящённом храме провел митрополит Новгородский и Старорусский Лев» (из радиопередачи);
«7 декабря... в церкви Сретения Господня будут проведены торжественные молебен и литургия» (газета «Новгородский университет»);
«Водосвятные молебны проводятся сегодня во всех православных храмах» (телепередача, Россия 1).
Традиционными для православной сферы в этом случае являются сочетания названых слов с формами глаголов совершать (совершить), служить (отслужить): «Патриарх Кирилл совершил Божественную Литургию в Храме Христа Спасителя» (сайт Московской Патриархии); «В Софийском соборе в этот день был совершен праздничный молебен» (телепрограмма «София»); «Батюшка служил Литургию каждый день» (Сайт Новгородской епархии).
Довольно часто в светских СМИ встречается употребление одного церковного слова вместо другого по причине их звукового сходства.
Представитель Русской Православной Церкви (вместо Предстоятель — о Патриархе)
Представление /представился/ (вместо преставление /преставлился/ — о кончине, смерти).
Встречаются в светских СМИ, пишущих на церковные темы, словообразовательные и морфологические ошибки, но их нельзя назвать типичными, так как они встречаются нечасто и являются единичными:
«Отче рассказал нам о том, как возрождалась обитель» (телепередача, НТВ). Отче — звательная форма существительного отец, используется только в обращении.
«Причащаемые выслушали благодарственные молитвы» (телепередача, Новгородское областное телевидение). Традиционными для церковной среды являются формы причастники или причащающиеся.
«Отдают праздник Крещения, как говорят в Церкви, через неделю» (телепередача, Россия 1). В православном социолекте есть слово отдание, означающее последний день празднования, окончание праздника, однако никакие словообразовательные вариации на эту тему в Церкви не используются.
Средства массовой информации в современном мире играют все возрастающую роль. Несомненно, обращение светских СМИ к церковно-религиозной тематике вызвано ростом общественного интереса к Православию, к церковным традициям. Ситуация некомпетентного подхода представителей СМИ к освещению событий церковной жизни чревата воспроизведением журналистских ошибок. Изменить эту ситуацию можно совместными уси-
лиями светских и церковных журналистов и филологов. Специалистами Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви в настоящее время готовится справочное пособие для журналистов, в которое войдет каталог типичных ошибок журналистов при употреблении церковной лексики и возможные варианты их исправления, основанные на церковной языковой традиции. Думается, такой справочник будет востребован в светских медиа-сообществах.
1. Подольская М. Современная церковная лексика: проблема нормативного произношения и её социальные последствия // АнтропоТопос: теоретический журнал в области философских наук / Под ред В.И.Разумова. Омск, 2009. Вып.5-6. С.43.
2. Бугаева И.В. Язык православных верующих в конце XX — начале XXI века: Монография. М.: Изд-во РГАУ — МСХА им. К.А.Тимирязева, 2008. С.82.
3. Там же. С.79.
4. Дудкин Е. Ежедневный справочник православного христианина. М.: Артос-Медиа, 2011. С.254.
5. Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры. СПб: Наука, 2000. С.133.
6. Там же. С.171.
7. Там же. С.23.
8. Там же. С.171.
Bibliography (Transliterated)
1. Podol'skaya M. Sovremennaya cerkovnaya leksika: proble-ma normativnogo proiznosheniya i eyo social'nye posled-stviya // AntropoTopos: teoreticheskij zhurnal v oblasti filosofskix nauk / Pod red V.I.Razumova. Omsk, 2009. Vyp.5-6. S.43.
2. Bugaeva I.V. Yazyk pravoslavnyx veruyushhix v konce XX — nachale XXI veka: Monografiya. M.: Izd-vo RGAU — MSXA im. K.A.Timiryazeva, 2008. S.82.
3. Tam zhe. S.79.
4. Dudkin E. Ezhednevnyj spravochnik pravoslavnogo xri-stianina. M.: Artos-Media, 2011. S.254.
5. Sklyarevskaya G.N. Slovar' pravoslavnoj cerkovnoj kul'-tury. SPb: Nauka, 2000. S.133.
6. Tam zhe. S.171.
7. Tam zhe. S.23.
8. Tam zhe. S.171.
УДК 81'373.7
ИЗОЛИРОВАННОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ КОМПОНЕНТОВ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В ТЕКСТЕ
(ЮРИСЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
В.И.Макаров
Гуманитарный институт НовГУ, Vladlen.Makarov@novsu.ru
Статья посвящена рассмотрению употребления в тексте отдельных компонентов фразеологизма в юрислингвистическом аспекте.
Ключевые слова: фразеологизм, юрислингвистика, компонент фразеологизма, употребление фразеологических единиц
The paper deals with the textual use of separate components of a phraseological unit in terms of forensic linguistics. Keywords: phraseological unit, forensic linguistics, component of a phraseological unit, use of phraseological units
Ситуация, когда одно слово представляет в тексте весь фразеологизм, уже получила в современной лингвистике определенное освещение. Выделяются два случая: образование на базе фразеологизмов сложных слов, при этом в качестве «строительного материала» используются все либо большинство компонентов изначальной ФЕ. Примерами «конечного продукта» такой деривации могут послужить лексемы типа белоручка, головоломка, шапкозакидательство, очковтирательство, злободневный и т. д. В этой ситуации отметим два момента, которые важны для дальнейшего исследования: во-первых, связь получившегося слова с исходным фразеологизмом не вызывает серьезных сомнений. Во-вторых, получившиеся в результате слова в большинстве своем уже вошли в корпус русского языка, что закреплено их присутствием в основных толковых словарях. И даже если речь идет об окказиональных единицах, полученных при помощи подобной деривационной модели, их источник и толкование не вызывают особых затруднений.
Второй способ такого представления фразеологизма — ситуация, когда один из компонентов
начинает употребляться самостоятельно, изолированно от исходного фразеологизма, причем в том же значении, которое было ранее свойственно фразеологизму в целом, например: вертеться как белка в колесе — вертеться, отлегло от сердца — отлегло, закладывать за воротник — закладывать, тянуть канитель — канитель (канителиться). Этот способ также получил в науке довольно широкое освещение в трудах А.М.Бушуя, Р.Н.Попова, Н.М.Шанского, В.М.Мокиенко, Н.Ф.Алефиренко и др. Данное явление получило ряд синонимичных названий: отфра-зеологическое словообразование, конденсация, уни-вербация, компрессия, импликация фразеологизма и так далее. А.В.Жуков рассматривает подобные случаи в рамках концепции фразеологической переходности; сложные и неоднозначные отношения лексических и фразеологических единиц, в том числе и те, о которых речь идет в настоящей статье, зафиксированы в его теоретических и лексикографических работах [1,2].
Отметим, что и в этом случае речь идет о единицах, которые уже прошли стадию «потенциальных слов» и закрепились в языке как самостоятельные,
