CC BY
79
DOI 10.54770/20729316-2022-1-265
Я.В. Солдаткина (Москва)
ИЗОБРАЖЕНИЕ ИСТОРИИ В НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ПРОЗЕ: СТИЛИЗАЦИЯ И ВИЗУАЛИЗАЦИЯ
Аннотация. В статье анализируются художественные принципы изображения истории в новейшей отечественной прозе. Для русской литературы XXI в. характерно повышенное внимание к историческому повествованию и эстетическому осмыслению как давнего, так и относительно недавнего прошлого в силу того влияния, которое история и ее оценки оказывают на отечественную социокультурную ситуацию. На материале романистики начала 2020-х гг. в статье показывается, что востребованность исторической проблематики фиксируется для самого широкого жанрово-стилистического спектра текстов: от исторических романов до антиутопии и женской прозы. Объединяют все эти разноуровневые повествования общие установки на использование приемов художественного до-кументализма, которые последовательно стилизуются и Л. Улицкой, и Л. Юзефо-вичем, и Е. Водолазкиным, а также обращение к принципам кинопоэтики, объясняемое устойчивой тенденцией современной массовой культуры к визуализации художественных текстов. В статье делается вывод о том, что стилизация форм документального повествования функционально призвана создать иллюзию эмоциональной и документальной достоверности, необходимой для изображения исторических событий и соотносящейся с многочисленными примерами литературы «нон-фикшн», воспринимаемой в качестве свидетельства очевидца. Введение таких элементов, близких к кинопоэтике, как монтажность, неожиданное чередование нескольких сюжетных линий, нагнетание напряжения служат для усиления читательского интереса к литературному тексту в условиях вынужденной конкуренции за аудиторию с визуальными искусствами.
Ключевые слова: историческое повествование; новейшая русская проза; женская проза; художественный документализм; визуализация; стилизация; кинопоэтика.
Ya.V. Soldatkina (Moscow)
The Depiction of History in Contemporary Russian Prose: Stylization and Visualization
Abstract. The article analyzes the artistic principles of depicting history in the newest domestic prose. Russian literature of the 21st century is characterized by increased attention to the historical narrative and aesthetic understanding of both ancient and relatively recent past due to the influence that history and its assessments have on the domestic socio-cultural situation. On the material of novels of the early 2020s the article shows that the relevance of historical issues is fixed for the widest genre and stylistic spectrum of texts: from historical novels to anti-utopia and women's prose. All these
multilevel narratives are united by a common attitude to the use of methods of artistic documentary, which are consistently stylized by L. Ulitskaya, L. Yuzefowicz, and E. Vodolazkin, as well as appeals to the principles of cinema-poetics, which are explained by the persistent tendency of contemporary mass culture to visualize literary texts. The article concludes that the stylization of documentary narrative forms is functionally designed to create the illusion of emotional and documentary authenticity, necessary for the depiction of historical events and correlated with the numerous examples of "non-fiction" literature, perceived as eyewitness testimony. The introduction of such elements related to film-poetics as montage, unexpected alternation of several plot lines, and suspense serve to strengthen the reader's interest in the literary text in the conditions of forced competition for the audience with the visual arts.
Key words: historical narration; contemporary Russian prose; women's prose; artistic documentarism; visualization; stylization; kinopoetics.
В современной отечественной прозе исторический нарратив играет одну из ведущих ролей, демонстрируя обостренный социокультурный запрос на переосмысление истории государства. В эстетическом плане историческое повествование демонстрирует широкий спектр жанрово-стилевых вариаций, свидетельствующих как о подвижности жанровых границ современной прозы [Некрасова 2017], в современных условиях интерпретирующей исторические события в диапазоне от семейно-быто-вого романа до антиутопического дискурса, так и о пластичности поэтики исторической прозы, впитывающей в себя элементы и элитарной, и массовой культур.
Установка на визуализацию, свойственная современной цифровой вселенной, в которой практически любой словесный текст может быть сопровожден или вовсе заменен текстом визуальным, с одной стороны, способствует развитию такого феномена, как интерпретация литературы другими видами искусств (от традиционных до сетевых), но, с другой, побуждает литературу все активнее применять визуальные техники повествования: от классического экфрасиса до внутритекстовой интермедиальности и специфических композиционных приемов. Взаимовлияние литературы и кино, близость литературной и кинопоэтик активно осмысляется теоретиками литературы еще с первой трети ХХ в., в частности, в ставшем классическим труде «Поэтика кино» (1927), объединившем размышления Б.М. Эйхенбаума, Ю.Н. Тынянова, В.Б. Шкловского и др. [Тынянов, Шутко, Эйхенбаум 2016]; становится предметом научного осмысления в работе Ю.М. Лотмана «Структура художественного текста», в котором в рамках главы, посвященной композиции словесного художественного произведения, поднимаются вопросы соотношения кинематографического понятия «плана» и литературного текста, точки зрения текста, сопо-ложенности разнородных элементов как принципа композиции [Лотман 1998, 249-269]. Феномен литературной кинематографичности, свойственной современной литературе в ее взаимодействии с визуальной культурой, прежде всего - кинематографом, включающей в себя как приемы монтаж-
ной композиции, так и устойчивую тенденцию к созданию у читателя визуального восприятия литературного текста, рассматривается И.А. Мартьяновой: «Литературная кинематографичность была определена нами <.. .> как характеристика текста с преимущественно монтажной техникой композиции, в котором различными, но прежде всего композиционно-синтаксическими средствами изображается динамическая ситуация наблюдения», причем «.она обусловлена не только возможным влиянием кинематографа, но самой потребностью автора динамизировать изображение наблюдаемого, остранить его фрагменты в монтажном сопряжении. Она мотивирована его стремлением руководить читательским восприятием, создавая неожиданные перебросы в пространстве, сжимая или растягивая время текста, варьируя ракурсы и планы изображения» [Мартьянова 2017, 138]. Применительно к современному историческому повествованию востребованность визуальных механизмов свидетельствует о вынужденной необходимости конкурировать за внимание читателя с рекреационными ресурсами (сериалами, компьютерными играми и другими виртуальными визуальными развлечениями), что заставляет вспомнить о историко-гене-тической близости исторической прозы авантюрным и приключенческим жанрам, которые традиционно относятся к сфере массовой культуры [см., например: Козьмина 2017].
Не меньшее влияние на структуру и стилистику исторического повествования оказывает сформировавшийся во второй половине ХХ в. научно-исследовательский интерес к культуре повседневности [Пушкарева, Любичанковский 2014], который способствовал популяризации изучения и художественного воспроизведения частных форм исторического дискурса (писем, воспоминаний, заметок, интервью), отражающих исторический процесс не через описание эпохальных событий и известных политических и общественных деятелей, но через восстановление подробностей ежедневного бытового поведения, особенностей мировосприятия и «обывательского», негероического взгляда на мир и историю. В сюжетах, посвященных литературному осмыслению трагических перипетий ХХ в., эта тенденция сопрягается с одной из ключевых для словесности прошлого и нынешнего столетий повествовательных стратегий - с художественным документализмом [Местергази 2007; Анохина 2013; Волкова 2015], рассматривающим личное устное или письменное свидетельство очевидца в качестве исторического документа, равнозначного официальным документам и артефактам, а также - с авторефлективными способами развертывания повествования [см., например: Муравьева 2019].
Наиболее показательно названные черты современной литературной интерпретации истории проявляются в прозе 2000-2010-х гг. Л.Е. Улиц-кой, в частности, в романах «Даниэль Штайн, переводчик» (2006), отчасти «Зеленый шатер» (2011), «Лестница Якова» (2015). Внимание к частному бытию, к камерной семейной версии Большой Истории, к отображению повседневных эмоций и впечатлений, оттеняющих и подменяющих собой изображение исторических потрясений, свойственно женской прозе
как эстетическому явлению [Абашева, Воробьева 2007; Попова, Любезная 2008], но Улицкая в указанных текстах претендует на создание обобщенного портрета поколения (послевоенной эмиграции, отечественного диссидентства, советской творческой интеллигенции), однако, используя при этом структурные элементы, близкие к художественному документализму и смещающие фокус повествователя, анализирующего историю ХХ в., в сторону частных судеб и личных сюжетов.
Так, в «Лестнице Якова» для создания линии вымышленного персонажа Якова Осецкого Улицкая, по ее собственному свидетельству, использует подлинные письма своего деда, что дает ей повод говорить об эволюции своего стиля в сторону литературы «нон-фикшн», документальной прозы: «Я двигаюсь в сторону нон-фикшн, и мне это нравится. Ощущение, что жизнь собираешь из этих обрывков, перышек - писем. Письма на меня воздействовали. Я должна была найти форму. Я боялась писем -тех скелетов, которые сыпались оттуда» [Скорондаева 2015]. Документальная природа романа «Даниэль Штайн, переводчик» также очевидна: за вымышленным персонажем пастором Штайном стоит реальный пастор Освальд Руфайзен, чья судьба подробно и узнаваемо отражена писательницей, а текст романа собран из писем, воспоминаний, протоколов допросов, интервью, данных Штайном немецким школьникам, и другого рода личных и медиадокументов, имитированных Л. Улицкой. Эпистолярные и медиаформы, сочетаемые с несколькими «авторскими» письмами самой Улицкой, адресованными переводчице и издателю Елене Костюко-вич, призванными если не разрушить, то оттенить художественное пространство как «вымышленное», на деле сходны по функциям: они должны сформировать у читателя иллюзию достоверности рассказанного, придать частичному «вымыслу» статус художественного документа, которым роман, несмотря на все его биографические элементы, наличие у многих героев значимых для истории православия ХХ в. прототипов (иконопи-сица Иоанна Рейтлингер и т.д.) фактически не является. Художественное осмысление недавнего прошлого у Улицкой осуществляется посредством заимствования повествовательных техник художественного документа-лизма, но за счет отсутствия ощущаемой временной дистанции не воспринимается в качестве стилизации.
Новейшая отечественная проза активно совмещает обе вышеуказанных тенденции изображения истории: вышедшие в 2020-2021 гг. романы, в той или иной степени затрагивающие тему рецепции истории, сюжетно и структурно тяготеют к визуальным приемам построения нарратива, а стилистически - ориентируются на воспроизведение специфических «документальных» жанров (в диапазоне от записок до летописей), при этом не обязательно отвечающих свойственных художественным текстам критериям «достоверности» [Сокрута 2019].
Принципы создания собственно исторического повествования могут быть рассмотрены на примере двух недавних романов Л.А. Юзефовича, выигравших первую премию конкурса «Большая книга»: «Зимняя доро-
га» (2015) с авторским подзаголовком «Генерал А.Н. Пепеляев и анархист И.Я. Строд в Якутии. 1922-1923 годы. Документальный роман» и «Филэл-лин» (2020) с подзаголовком «роман в дневниках, письмах и мысленных разговорах героев с отсутствующими собеседниками». В первом случае все повествование носит строго документальный характер: автор воссоздает сюжет одного из последних сражений Гражданской войны с привлечением самого широкого круга исторических документов (от архивных единиц хранения до художественных текстов самого Строда), при этом воздерживаясь от прямой оценочности и избегая различных исторических параллелей. Это стремление Юзефовича остаться вне идеологического противостояния и своих героев, и современных интерпретаций Гражданской войны, позволяет писателю, во-первых, раскрыть образы Пепеляева и Строда как подлинно эпических персонажей, одинаково чуждых своему окружению и не принимаемых последующей эпохой, а, во-вторых, сохранить интонацию исследовательской беспристрастности, которая становится одним из средств формирования документальности повествования, побуждая читателей доверять написанному в силу его невымышленности и неангажированности.
В романе «Филэллин», задуманном еще в 2008 г., но целиком опубликованном только в 2020 г., действие разворачивается в 1820-е гг. в России и Греции и связано с греческим освободительным движением. Текст, как обозначено в подзаголовке, представляет собой фрагментированное повествование, состоящее из различных мемуарно-документальных жанров: писем, воспоминаний, дневников, которые вымышлены и филигранно стилизованы самим Юзефовичем. Как справедливо указывает Г.М. Ре-бель, «в созданном писателем мире много разных взглядов, точек отсчета, упований и неожиданных поворотов судьбы - много жизни, не укладывающейся даже в самые эффектные афоризмы и аллегории, которыми роман тоже изобилует» [Ребель 2021, 620].
Так, в романе представлен «дневник инсургента», написанный Юзе-фовичем от лица Шарля-Антуана Фабье, прототипом которого стал реальный Шарль Николя Фавье, а такой исторический персонаж, как царь Александр I, раскрывается через призму записок камер-секретаря Елов-ского, в своем отношении к государю напоминающего юного графа Николая Ростова, только выросшего и оставшегося на царской службе. Как отмечает в рецензии Т. Веретенова, «письменная речь персонажей, с одной стороны, явно индивидуализирована: камер-секретарь Еловский выражается литературно и образно, а письменная речь мещанки Натальи Бажиной проста, эмоциональна и близка к разговорной. Но в то же время Юзефович не утомляет читателей откровенной стилизацией под письма двухсотлетней давности, сохраняя лишь некоторые лексические приметы устаревшего языка» [Веретенова 2021, 220]. С нашей точки зрения, речь героев стилизована достаточно ощутимо, особенно в первых эпистолах романа, воспроизводящих официальный дискурс письменных прошений и донесений начальству. По мере перехода повествования к более личным формам
стилевая дистанция, воссоздающая атмосферу первой трети XIX в., автором смягчается, но не пропадает вовсе, поскольку не только описывает действия героев, но и раскрывает их психологию, их восприятие и оценки исторических событий. При этом чередование повествователей, стилей, жанров отвечает современным принципам клипового сознания, актуализирующего монтажные приемы построения сюжета. Стремление к визуализации проявляется в романе не только в развернутых описаниях, в частности, афинского Акрополя (множественный экфрасис, отображающий один из ключевых символов романа сначала в виде гравюры, хранящейся у филэллина Мосцепанова, а потом в виде авторской исторической реконструкции облика Акрополя во время войны греков за независимость), но и в заставляющих вспомнить одновременно о кинопоэтике и об авантюрных корнях исторического жанра сюжетных поворотах, таких, как убийство двойника Мосцепанова вместо него самого, внезапный выстрел тоже же Мосцепанова, переворачивающий ход воинской кампании, показанный при этом с разных точек зрения от лица нескольких повествователей. Тем самым в «Филэллине» стилизация личных документов служит, в отличие от «Зимней дороги», не для придания повествованию объективности, но для удержания внимания читателя, для усиления визуализационного потенциала текста и достижения эффекта саспенса [Жогова, Кузина, Медведева, Надеждина 2018, 48], что, вместе взятое, позволяет говорить о присущей роману, несмотря на историческую отдаленность тематики и определенную сложность повествовательной структуры, установке на диалог с массовой аудиторией.
Стилизацию как основную и принципиальную повествовательную стратегию следует назвать и применительно к антиутопии Е.Г. Водолазки-на «Оправдание острова» (2020). Текст романа строится на чередовании, как это свойственно поэтике Водолазкина, двух временных, а в данном случае еще и стилевых пластов: подробной хроники, фиксирующей историю вымышленного Острова, и рассказа о съемках современным французским режиссером Жаном-Мари Леклером биографического фильма («байопика») о не имущих смерти многосотлетних бывших правителях Острова Парфении и Ксении. Кинофрагменты сопровождаются описанием кинодублей, воспроизведением работы режиссера над проектом, контрастирующим с нарочито стилизованными под летописные, создаваемые монахами-хронистами, а затем - под сатирически-утопические в духе «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина «историческими» эпизодами, посвященными становлению политической системы Острова. В предисловии издателя стилевая структура романа интерпретирована следующим образом: «Островную общественность недавно всколыхнуло известие о том, что знаменитая История острова, первая отечественная хроника, имеет, оказывается, продолжение. <...> В своем прежнем виде История Острова публиковалась неоднократно. Она входит в школьные и университетские программы и давно разошлась на цитаты» [Водолазкин 2021, 9]. «С полным текстом Истории острова мы попросили ознакомить-
ся Их Светлейших Высочеств Парфения и Ксению. Их суждения о публикуемом труде казались нам чрезвычайно важными, и они согласились ими поделиться. Записи незаметно приобрели дневниковый характер, чему мы несказанно рады, ведь любое слово княжеской четы - это слово самой истории. С позволения авторов заметки разбиты нами на фрагменты и опубликованы в качестве своего рода комментариев к тексту хроники» [Водолазкин 2021, 10].
Обратим внимание на то, как Водолазкин сознательно обыгрывает избранную им стилевую стратегию: в ней традиционный для исторического сочинения жанр «хроники», предполагающий объективность повествования или же, в средневековых реалиях, ориентированный на эсхатологическую, вневременную перспективу, соединяется с подчеркнуто личными способами осмысления событий (записки, дневники), воспринимаемых в современном контексте в качестве художественно-документальных свидетельств. Оба этих письменных потока, на деле представляющие собой авторскую стилизацию, построены на жанровых элементах, чья семантика заставляет читателя атрибутировать написанное как достоверное, верить тем прозаическим формам, которые соотносятся с подлинным историческим повествованием, но в случае «Оправдания Острова» оказываются фиктивными. С нашей точки зрения, вставной сюжет об экранизации биографии Парфения и Ксении выполняет ту же функцию - придает иллюзию правдоподобия фантасмагорическому и антиутопическому пространству Острова, поскольку кино в массовом сознании идентифицируется как максимально жизнеподобный вид искусства. Не являясь романом историческим в строгом понимании этого термина, «Оправдание Острова» адаптирует ряд классических и современных жанровых стратегий (средневековая хроника, художественный документализм), ассоциируемых с историческим и даже документальным повествованием, попутно актуализируя киномеханизмы (монтаж, фрагментацию, экфрасис), чтобы антиутопическое повествование вызывало доверие у аудитории, маскировало свою иносказательную, притчевую природу с помощью продуманной жанрово-стилевой игры.
Особенности интерпретации относительно недавнего исторического прошлого в прозе начала 2020-х гг. рассмотрим на примере романа Гузели Яхиной «Эшелон на Самарканд» (2021), главным героем которого писательница делает бывшего чекиста Деева, продотрядовца, участника расстрела крестьянок перед ссыпным пунктом, ответственного за продовольственный погром в голодающей Казани, во искуплении своих действий в период Гражданской войны ведущего на Самарканд «гирлянду» - эшелон с пятьюстами истощенными беспризорными детьми под эгидой все того же ЧК: «Все знали, что грозный глава ЧК товарищ Дзержинский руководит и Деткомиссией ВЦИК, по распоряжению которой формируются и курсируют по стране эвакуационные поезда. В том числе и "гирлянда"» [Яхина 2021, 409]. Как для фигуры Деева, так и для всей истории эшелона сюжетообразующим оказывается киножанр «истерна», советской вер-
сии «вестерна» (для сравнения приведем «Белое солнце пустыни» (1969), «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Шестой» (1981)). Как и в названных фильмах, действие отнесено в эпоху Гражданской войны, разворачивается в среднеазиатском регионе, сопровождается перестрелками, погонями, переодеваниями, жесткой идеологической поляризацией, становящейся основой драматургического конфликта между «своими» (едущими на эшелоне детьми) и «чужими» (белыми-бандитами, басмачами и т.д.), который, тем не менее, разрешается в романе всегда однозначно: плохие «чужие» испытывают перед детьми чувство вины, а потому помогают эшелону по мере сил и возможностей. Близок к образу киногероя и сам Деев, на протяжении всего повествования идеально преодолевающий все возникающие трудности, бесстрашно держащий ответ что перед белыми, что перед басмачами, манипулирующий бывшими коллегами-чекистами ради детей. Кинопоэтика «истерна» не только определяет динамическую подвижность сюжета, но и позволяет Яхиной вызвать у читателя сочувствие Дееву, выполняющему роль «героя-спасителя», активировать эмпа-тическое сопереживание несчастным детям - «своим», участие в судьбе которых оправдывает все политические силы без исключения. Подобное аксиологическое упрощение прошлого, вероятно, по мысли Яхиной, способствует его детравматизации, а шаблоны остросюжетного массового кино позволяют облегчить восприятие и малой истории, рассказанной Яхиной, а через посредство романа «Эшелон на Самарканд» - и большой истории страны, принять и усвоить происходящее в качестве модели «эмоционального примирения»: безоговорочной победы «своих» над «чужими».
Подводя итоги, отметим, что для современного изображения истории и собственно исторического повествования стилизация в основном реализуется в качестве имитации форм художественного документализма, актуальной повествовательной стратегии, выражающей тяготение современной прозы к форматам «нон-фикшн». В случае рассматриваемых текстов во многом именно за счет использования стилизованных «личных» документов достигается историческая и эмоциональная достоверность всего повествования, семантически и конструктивно необходимая для исторической прозы. Визуализация же, проявляющаяся и на уровне экфрасиса, и, что более существенно, на уровне заимствования композиционных приемов кинопоэтики, призвана расширить читательскую аудиторию, облегчить восприятие сложных исторических событий и процессов, ускорить процесс проживания исторических травм посредством включения в повествование структурных элементов киноискусства, более массового, более красочного и привычного для современной аудитории с ее склонностью к эмоциональному, а не рациональному и эстетическому способу осмысления информации и художественного текста.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абашева М.П., Воробьева Н.В. Русская женская проза на рубеже XX-XXI веков. Пермь: ПГГПУ, 2007. 175 с.
2. Анохина А.В. Проблема документализма в современном литературоведении // Знание. Понимание. Умение. 2013. № 4. С. 189-194.
3. Веретенова Т. Человек, нарушивший предначертания судьбы. Леонид Юзе-фович. Филэллин // Знамя. 2021. № 5. С. 220-222.
4. Водолазкин Е.Г. Оправдание Острова. М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной, 2021. 405 с.
5. Волкова С.А. Принципы и приемы выражения авторской позиции в художественно-документальной прозе // Вестник Чувашского государственного педагогического университета имени И.Я. Яковлева. 2015. № 1. С. 26-31.
6. Жогова И.Г., Кузина Е.В., Медведева Л.Г., Надеждина Е.Ю. Языковые средства создания саспенса в произведениях жанра «триллер» и способы их актуализации (на материале романов англоязычных авторов) // Язык и культура. 2018. № 43. С. 46-57.
7. Козьмина Е.Ю. Фантастический авантюрно-исторический роман: поэтика жанра. М.; Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2017. 292 с.
8. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство - СПБ, 1998. С. 14-285.
9. Мартьянова И.А. Кинематографичность литературного текста (на материале современной русской прозы) // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2017. № 1. С. 136-141.
10. Местергази Е.Г. О термине «документальная литература» // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2007. № 11. С. 174-177.
11. Муравьева Л.Е. Авторефлексивные стратегии репрезентации травмы в художественном нарративе (на материале современной французской литературы) // Поэтика и прагматика нарративных практик / А.Е. Агратин, К.А. Воротынцева, О.А. Гримова и др. Екатеринбург: ИНТМЕДИА, 2019. С. 104-125.
12. Некрасова И.В. Подвижность жанровых границ в современной русской литературе // Поволжский педагогический вестник. 2017. Т. 5. № 4. С. 117-121.
13. Попова И.М., Любезная Е.В. Феномен современной «женской прозы» // Вестник Тамбовского государственного университета. 2008. Т. 14. № 4. С. 10101024.
14. Пушкарева Н.Л., Любичанковский С.В. Понимание истории повседневности в современном историческом исследовании: от Школы Анналов к российской философской школе // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина. 2014. № 1. С. 7-21.
15. Ребель Г.М. Очарованный странник Леонида Юзефовича // Вестник Удмуртского университета. 2021. Т. 21. Вып. 3. С. 620-627.
16. Скорондаева А. «Роман в голове, вот и не спится». Людмила Улицкая представила «Лестницу Якова» // Российская газета. 11 октября 2015.
17. Сокрута Е.Ю. О критериях достоверности в художественном нарративе // Поэтика и прагматика нарративных практик / А.Е. Агратин, К.А. Воротынцева, О.А. Гримова и др. Екатеринбург: ИНТМЕДИА, 2019. С. 13-21.
18. Тынянов Ю.Н., Шутко К.И., Эйхенбаум Б.М. Поэтика кино. Теоретиче-
ские работы 1920-х гг. М.: Академический проект, 2016. 497 с.
19. Яхина Г.Ш. Эшелон на Самарканд. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021. 507 с.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Anokhina A.V Problema dokumentalizma v sovremennom literaturovedenii [The Problem of Documentalism in Modern Literary Criticism]. Znaniye. Ponimaniye. Umeniye, 2013, no. 4, pp. 189-194. (In Russian).
2. Mart'yanova I.A. Kinematografichnost' literaturnogo teksta (na materiale sovremennoy russkoy prozy) [Cinematography of Literary Text (Based on the Material of Contemporary Russian Prose)]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, 2017, no. 1, pp. 136-141. (In Russian).
3. Mestergazi E.G. O termine "Dokumental'naya literatura" [About the Term "Documentary Literature"]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnyye nauki, 2007, no. 11, pp. 174-177. (In Russian).
4. Nekrasova I.V. Podvizhnost' zhanrovykh granits v sovremennoy russkoy literature [The Mobility of Genre Boundaries in Contemporary Russian Literature]. Povolzhskiypedagogicheskiy vestnik, 2017, vol. 5, no. 4, pp. 117-121. (In Russian).
5. Popova I.M., Lyubeznaya E.V. Fenomen sovremennoy "zhenskoy prozy" [The Phenomenon of Modern "Women's Prose"]. Vestnik Tambovskogo gosudarstvennogo universiteta, 2008, vol. 14, no. 4, pp. 1010-1024. (In Russian).
6. Pushkareva N.L., Lyubichankovskiy S.V. Ponimaniye istorii povsednevnosti v sovremennom istoricheskom issledovanii: ot Shkoly Annalov k rossiyskoy filosofskoy shkole [Understanding the History of Everyday Life in Modern Historical Research: From the Annales School to the Russian School of Philosophy]. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A.S. Pushkina, 2014, no. 1, pp. 7-21. (In Russian).
7. Rebel' G.M. Ocharovannyy strannik Leonida Yuzefovicha [The Enchanted Wanderer by Leonid Yuzefovich]. Vestnik Udmurtskogo universiteta, 2021, vol. 21, iss. 3, pp. 620--627. (In Russian).
8. Veretenova T. Chelovek, narushivshiy prednachertaniya sud'by. Leonid Yuzefovich. Filellin [A Man Who Violated the Predestination of Fate. Leonid Yuzefovich. Filellin]. Znamya, 2021, no. 5, pp. 220-222. (In Russian).
9. Volkova S.A. Printsipy i priyemy vyrazheniya avtorskoy pozitsii v khudozhestvenno-dokumental'noy proze [Principles and Techniques of Expressing the Author's Position in Fiction and Documentary Prose]. Vestnik Chuvashskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta imeni I.Ya. Yakovleva, 2015, no. 1, pp. 26-31. (In Russian).
10. Zhogova I.G., Kuzina E.V., Medvedeva L.G., Nadezhdina E.Yu. Yazykovyye sredstva sozdaniya saspensa v proizvedeniyakh zhanra "triller" i sposoby ikh aktualizatsii (na materiale romanov angloyazychnykh avtorov) [Linguistic Means of Creating Suspense in the Works of the Thriller Genre and Ways of Their Actualization (Based on the Material of Novels by English-Speaking Authors)]. Yazyk i kul'tura, 2018, no. 43, pp. 46-57. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
11. Lotman Yu.M. Struktura khudozhestvennogo teksta [The Structure of a Literary Text]. Lotman Yu.M. Ob iskusstve [About Art]. Sankt-Petersburg, Iskusstvo - SPB Publ., 1998, pp. 14-285. (In Russian).
12. Murav'yeva L.E. Avtorefleksivnyye strategii reprezentatsii travmy v khudozhestvennom narrative (na materiale sovremennoy frantsuzskoy literatury) [Autoreflexive Strategies of Representing Trauma in an Artistic Narrative (Based on the Material of Modern French Literature)]. Agratin A.E., Vorotyntseva K.A., Grimova O.A. et al. (authors). Poetika i pragmatika narrativnykh praktik [Poetics and Pragmatics of Narrative Practices]. Ekaterinburg, INTMEDIA Publ., 2019, pp. 104-125. (In Russian).
13. Sokruta E.Yu. O kriteriyakh dostovernosti v khudozhestvennom narrative [On the Criteria of Authenticity in an Artistic Narrative]. Agratin A.E., Vorotyntseva K.A., Grimova O.A. et al. (authors). Poetika i pragmatika narrativnykh praktik [Poetics and Pragmatics of Narrative Practices]. Ekaterinburg, INTMEDIA Publ., 2019, pp. 13-21. (In Russian).
(Monographs)
14. Abasheva M.P., Vorob'yeva N.V. Russkaya zhenskaya proza na rubezhe XX-XXIvekov [Russian Women's Prose at the Turn of the 20th-21st Centuries]. Perm', Perm State Humanitarian Pedagogical University Publ., 2007. 175 p. (In Russian).
15. Kozmina E.Yu. Fantasticheskiy avantyurno-istoricheskiy roman: poetika zhanra [Fantastic Adventure-Historical Novel: The Poetics of the Genre]. Moscow, Yekaterinburg, Kabinetnyy uchenyy Publ., 2017. 292 p. (In Russian).
16. Tynyanov Yu.N., Shutko K.I., Eykhenbaum B.M. Poetika kino. Teoreticheskiye raboty 1920-khgg. [The Poetics of Cinema. Theoretical Works of the 1920s]. Moscow, Akademicheskiy proyekt Publ., 2016. 497 p. (In Russian).
Солдаткина Янина Викторовна, Московский педагогический государственный университет.
Доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы XX-XXI веков Института филологии МИТУ Область научных интересов: русская литература и медиакультура XX-XXI вв., мифопоэтика, геопоэтика, компаративистика, медиатенденции в литературе.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0002-1527-8123
Yanina V. Soldatkina, Moscow Pedagogical State University.
Doctor of Philology, Professor of Russian Literature of the 20th-21st centuries Department, Institute of Philology. Research interests: Russian literature and media culture of the 20th-21st centuries, mythopoetics, geopoetics, comparativism, media trends in literature.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0002-1527-8123
