CC BY
54Б01: 10.37930/1990-9780-2020-2-64-86-92
Я. М. Миркин1
ИЗМЕНЕНИЯ В ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ФИНАНСОВЫХ СТРУКТУРАХ:
ВОЗДЕЙСТВИЕ ШОКОВ-2020
Дан прогноз крупномасштабных структурных изменений в мировой экономике и глобальных финансах, вызванных пандемией коронавируса. Рассмотрены ключевые области изменений: идеология, массовое сознание, многополярная архитектура (центры рыночной власти, «мастерские мира», США - ЕС - азиатские экономики, технологические и финансовые центры), протекционизм против открытости, реструктурирование рынков труда, глобальных товарных и финансовых потоков. Представлен прогноз изменений в технологической и продуктовой структурах мирового производства, на рынке труда. Выдвинуты предположения о росте ценности доступа к первичным ресурсам, товарам ежедневного потребления, любым активам и бизне-сам в офлайне, необходимым для выживания (при значимом росте онлайновой деятельности). Будет расти спрос на активы в личной собственности при уменьшении роли шеринговой эко -номики. Возникнут стимулы к большему сбережению (финансовые резервы против крупных рисков) при сокращении спроса на кредиты и другие долги. Дан базовый сценарий экономического будущего.
Ключевые слова: глобальная финансовая архитектура, мировое производство, пандемия, реструктуризация, центры силы, экономическое будущее.
УДК 330.352
После шоков-2020 мир не может быть прежним. Невозможно представить, чтобы экономики «отряхнулись и побежали дальше». Сегодня можно только прогнозировать изменения, которые могут быть еще более глубокими, чем после кризиса 20082009 гг. Эти изменения охватят идеи, соотношение сил на мировой экономической арене, структуру спроса и предложения.
Идеологии, массовое сознание
Когда пандемия исчезнет, нам на память останутся страх, понимание шаткости любой экономики и того, что «черный лебедь» что-то зачастил. А в общественном сознании:
1) утвердится понимание и ощущение того, что происходит нечто «из ряда вон» -в климате, в волнах пандемий, в нарастании техногенных катастроф;
1 Яков Моисеевич Миркин, зав. отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН, профессор, д-р экон. наук, e-mail: yakov.mirkin@gmail.com
2) останется глубокая рана - от беспомощности и страха непреодолимой внешней силы, того, от чего нельзя избавиться субъективно, личными действиями;
3) возникнет комплекс от выбора людей во время пандемии «жить или не жить» по разной ценности - возрастной, сословной, имущественной, когда лично тобой или твоей группой можно пренебречь, обречь на уничтожение в интересах других в условиях дефицита ресурсов;
4) останется смятение от бытия в толпе «самих себя» - в потоке массовой разноголосицы, разноречия, разногласия, пропагандистской обработки, полуоткрытости информации («коллективная иррациональность»);
5) закрепится травма принудительного, с жесткими ограничениями, поднадзорного коллективного бытия в мобилизационном обществе и экономике;
6) укоренится тренд к ограничению свобод личности, к уничтожению ее тайн -собственности, медицинской, налоговой, банковской и т. п.
Могут измениться понятия «развитого» и «развивающегося» государства, с учетом того, что развитые государства с их собственными комплексами «свободы - несвободы», с их оптимизированными системами здравоохранения, мало рассчитанными на шоки, оказались более уязвимыми в условиях пандемии. Возникнет широкое обсуждение коллективных моделей поведения в различных обществах и их адаптивности к экстремальным ситуациям, способности отвечать на шоки (англо-саксонская, азиатская, европейская континентальная, европейская средиземноморская, скандинавская, постсоветская модели и т. п.).
Может усиливаться идеология широкого вмешательства государства, меняющая баланс между свободой и необходимостью, принуждением по всему ряду обществ и их экономик (от либерализованных до тоталитарных). Это отразится в практике развития всё более вертикальных и закрытых обществ (до известного предела, пока маятник не качнется в другую сторону).
В качестве противовеса тренд в массовом сознании: больше личного, больше собственности, вон - из «каменных мешков», крупнейших городов, больше личной свободы, мобильности. В свою очередь, это будет способствовать широкому распространению идей расширения свобод, индивидуализма в устройстве общества и экономики.
Будущее - борьба этих трендов.
Усиление многополярности
Снижение концентрации в «центрах рыночной силы», в «мастерских мира». Все уклоны в центр силы, в монополию хорошо показывают, насколько уязвимы при любом шоке сверхцентрализованные экономические и общественные системы. Это хорошо было видно в январе - апреле 2020 г.: остановки производств в крупнейших западных компаниях из-за сокращения поставок комплектующих из Китая; чувство бессилия, когда купить негде, дома - или не производится, или в очень ограниченном количестве. Хотя до кризиса была масса аргументов в пользу того, что «всегда купим», «нужно делать только то, что получается лучше», «сырье - наше место в международном разделении труда». Конфликты государств по поводу - «какой стране достанутся» поставки медицинских масок из Китая, где они преимущественно производились (США, Германия, Франция - апрель 2020 г.). «Достать маски» - как предмет личных переговоров высших должностных лиц на межгосударственном уровне (Чехия).
Рост протекционизма
Пандемия показала, как государства закрываются - «каждый за себя», «у нас своя собственная судьба». Возникнет огромный интерес к сделанному собственными производителями, к «национальной безопасности», и, как следствие, усиление протекционизма во всех его формах: идеологической, политической, вербальной, экономической. Последняя - рост таможенных и нетаможенных барьеров; дальнейшее снижение роли многосторонних торговых, инвестиционных, налоговых и прочих соглашений; усиление двусторонних форм урегулирования в трансграничном обороте.
Реструктуризация человеческих, товарных и финансовых потоков
Временно сократится «обмен людьми», более закрытыми, национально обособленными станут рынки труда. Будет сделана попытка ребалансирования в мировом производстве - возврат «мастерских» в группу развитых стран, прежде всего в США из Китая, из Азии (возможно открытие мощностей в Африке).
И, наоборот, в финансах, валюте, связи, технологиях - движение из США, из глобальных финансов с англосаксонским и европейским континентальным ядрами - прежде всего в Азию.
Неплохо бы России ухватить что-нибудь в этом движении, но пока не хватает легкости, динамичности, энергии. Отсюда прогноз для России (если не изменимся) -зависимость в технологиях или исходных компонентах. Если не европеизация, то кита-изация нашей экономики. Уже сейчас Китай - поставщик №1 оборудования и технологий в Россию, Германия - №2. Страна находится в жесточайшей технологической и продуктовой зависимости от ЕС (больше 40 % оборота внешней торговли) и Китая (17 % оборот внешней торговли). Туда - сырье, к нам - техника, продукция высокого передела.
Ответ на эти вызовы только один - умеренный, разумный протекционизм, максимум стимулов для переноса производства внутрь России. Мы заслуживаем большой универсальной экономики (не только сырьевой!), в которой найдется место всем 146 миллионам человек, живущим у себя дома.
Упрощение технологий и продукции
Мы еще не знаем, каким будет мир после пандемии. Но, если она продлится до года и дольше и на нее будет наложен мировой экономический кризис, то степень разрушения цепочек поставок, технологий, создания сложной продукции может быть очень велика. Остановленные конвейеры, авиакомпании на приколе - насколько быстро убывает их возможность быстро и безопасно запуститься? А обрушение подроста - мелкого бизнеса? Перерывы в кредите?
Утрата умений, знаний людей, отставленных от рабочих мест... Насколько глубокими будут эти процессы? Временные упрощения - это надолго? Кратко- или среднесрочные? Мы этого еще не знаем, но они будут. Экономикам, как и любому после травмы, придется учиться ходить заново, чтобы восстановить ту сложность и сцепку, которой они обладали еще полгода назад.
Рост ценности «простых вещей», первичных ресурсов, офлайна
Ценность вещей «для нас», в первую очередь продовольствия, предметов первой необходимости, лекарств и т. п., может существенно вырасти, как и ресурсов для них. Каждый, кто оказался в карантине, испытал страх перебоев в их доставке. Каждый
пережил продовольственную панику. Что может быть ценнее в мире после пандемии, чем производство энергии, воды и тепла, доставка их? В час «Х» вдруг возникает массовое понимание, что мир привычный, мир, где ты накормлен и обут почти автоматически (во всяком случае, в том кластере стран, в котором находится Россия), очень хрупок, живет «с колес» и в любой момент может уйти в ничто. Население долго будет создавать запасы - как после войны. В этом смысле ценность бизнеса «для нас», вещей для ежедневного потребления может быть гораздо выше, чем, скажем, производство самолетов или металлургического оборудования».
Когда спрашивают, какой бизнес «потом» будет лучше и ценнее - офлайн или онлайн? - это не совсем правильно заданный вопрос. Ответ на него - не в части «виртуальности» или «реальности» бизнеса, а в том, что сразу после пандемии и кризиса больше всего будет цениться бизнес, находящийся ближе всего к личным, ежедневным потребностям. И чем проще, чем ближе к нашему рту, нашим ушам и глазам, тем лучше. Но «БасеЬоок» - тоже «для нас», для наших мозгов - как часть нашего базового потребления. Так что у поставщика онлайн-услуг рейтинг динамики роста акций может быть не хуже, чем у производителей кондитерских изделий и одежды. Другое дело, что может улетучиться миф «онлайн», может испариться ореол, ведущий к переоцененности -это «тот, кто впереди всех технологий» и именно его акции нужно покупать.
Собственность, экономика совместного потребления (шеринговая экономика), долги и накопления
Пандемия объективно резко снижает интерес людей к совместному потреблению (аренде, прокату, найму, каршерингу) и, наоборот, усиливает ценность собственности, особенно недвижимости и земли (как укрытий в «минуты роковые»). Может снизиться ценность многоэтажного жилья с мелкой нарезкой квартир, самого способа жизни - в крупнейших городских агломерациях. Возможна деконцентрация - уход населения в средние и мелкие поселения, с более-менее однородными условиями жизни, при росте дистанционных рабочих мест. В крупнейших городах могут появиться массивы брошенного жилья.
Пандемия подтвердила ценность собственных накоплений, показала, что жизнь в долг, с ожиданием нарастающего потока доходов, с опережающим потреблением в долг - высокий риск. Сбережения, финансовая подушка при массовом ощущении, что впереди - высокие риски, могут стать мейнстримом в отличие от долгов. Обычный способ жизни среднего класса - «зарплатное рабство», «долговое рабство» на десятилетия - может начать меняться. Грубо говоря, мы все можем больше «рассыпаться» на множество частников, поставляющих услуги и продукцию, пользуясь торговыми платформами.
Все эти тренды полностью отличны от преобладвших до пандемии.
Люди, рабочая сила. Регулирование
В будущем - борьба двух трендов. Один - «снизу»: быть свободнее, иметь больше собственности, а не активов в аренде, вещи и сервисы - индивидуальнее, пусть массовые, но с большей настройкой на личные требования. Другой тренд - сверху, продолжающий основное движение последних 20 лет. В экономиках (более высоких или адекватных по уровню развития России) будет меньше рабочих мест. Население (даже на уровне среднего класса) будет легче прокормить, чем найти ему работу. Это будет играющее, развлекающее само себя человечество. Под очень жестким надзором «Боль-
шого Брата», с многими общественными механизмами, понуждающими к выполнению жестких стандартов поведения. В значительной мере может быть утрачена тайна, приватность личности. Часть ограничений, введенных во время пандемии как временные, останутся постоянными. Массовое сознание будет все время обрабатываться. Экономика будет настроена на обработку массовых, стандартных, более-менее однородных запросов населения на жилье, продовольствие, охрану здоровья, движение и развлечения. Гораздо большая часть экономики будет связана с услугами и виртуальной реальностью. Это будет неприятный сословный, кастовый мир. В нем будет гораздо больше государства, чем сейчас. Всё ручное, индивидуальное - только для состоятельных, интеллектуалов и технократов.
Лучше всего будет тем, у кого - реальные умения, кто может сделать для домохо-зяйств самые простые вещи, нужные каждые день. Пекарни, парикмахерские, косметические салоны, когда снимут карантин, озолотятся, если доживут, конечно.
А кому будет сложнее? Прежде всего креативному классу. Тем, кто обрабатывает организационную и экономическую информацию, посредникам. Маркетологи, аналитики, пиарщики, юристы, бухгалтеры, веб-дизайнеры, клиентщики, редакторы, армия аппаратчиков, экономисты - все они под угрозой. Под угрозой резки «костов», расходов. Будут очень цениться специализированные умения и связи, но только в тех областях, где есть спрос. И, конечно, будет огромный спрос на то, чтобы «прислониться» к государству - в госкомпаниях и банках, в любых его учреждениях. Там, где консервативнее, где надежней кусок хлеба и где меньше риски сокращения рабочей силы.
Экономическое будущее
Так каким же будет мир после пандемии? Это мир успеха экономики «простых вещей». Это мир протекционизма, потому что еще долго никто не забудет, как у Китая буквально вырывали медицинские маски, когда оказалось, что их производство - прежде всего там и нигде больше. Это будет мир, где мы вспомним: то, до чего можно дотронуться, лучше того, что мы только видим, но осязать не можем. В экономиках возрастет вес материального, личного. Мы очень устанем от того, что видим на экране. Да, конечно, коммуникации, интернет-доставка, виртуальное образование, ИТ-надзор за всеми нами - все это будет. И в растущем объеме. Но радость бытия от того, что можешь лично дотронуться, увидеть, ощупать, сделать сам - это будет в ближайшие годы основой экономики успеха.
Это будет экономика конфликта между свободой и вертикалями, между трендом ко всё большему объему правил, всё более жесткому надзору за личностями и всеобщим ростом потребности в субъектной независимости ради лучшего управления своими рисками. Между трендом ко всё большей концентрации (в том числе в производстве массовых стандартизированных продуктов и услуг, в «обработке наших тел и нашего сознания») и трендом к свободе, рассредоточенности, индивидуальности в своем поведении, без чего невозможно выживание в условиях «высокой сейсмики».
Выиграют в экономике те, кто сможет делать чуть более «личные», более индивидуальные вещи. Мы устали от массовой обработки тел и их желаний, когда в самолетах, в супермаркетах, в театральных залах, на променадах, в госпиталях - как в автобусах, набитых до потолка! И при этом - дорого! Мы не хотим стандартности. Нет «чело-вейникам! В этих кубах до неба мы все пропадем. Именно они дают экспоненты заражений. Мегаполисы - это нечеловеческая жизнь, особенно во времена пандемий и техногенных катастроф.
В будущей экономике будет больше любви к тому, что называется «сделай сам». Будет больше собственности и меньше криков о том, что проще купить и арендовать, чем сделать самим. Будут больше цениться собственные, даже простейшие, умения. Способность выживать, выпечь хлеб, обогреть себя и семью, пусть даже как хобби, в этом будет огромная ценность. И дешевле - умения, основанные, прежде всего, на обработке информации. Продвигать, посредничать, выставлять, презентовать - все эти профессии могут быть не так уверены в будущем. Пространство знаний? Экономика будет требовать прежде всего того, что конкретно, очень специально, приближено к физической реальности.
А что из этого? Крупнейшие изменения в структуре спроса и предложения; в том, чего мы будем требовать от экономики; кто и что в ней будет иметь успех. Экономика будет больше помнить о своем предназначении - кормить, поить, одевать и лечить. Станет больше розничной, чем раньше, чуть обыденнее, более земной, чуть дальше от миллионов тонн, от мегаватт, от поражающих воображение проектов, далеких от повседневной жизни, в которых люди - всего лишь счетные единицы. А точнее -бессчетные. После удара - 2020, прошедшего по нашим душам, экономика должна стать человечнее.
Глобальное регулирование
Подсознательно ощущается тренд (он не совсем доказан, идут множественные дискуссии) к росту рисков планетарного масштаба (изменения климата, пандемии, техногенные катастрофы). «Черные лебеди», такие, как пандемия - 2020, возможно, расценивались бы как ожидаемые события, если бы этот тренд был полностью доказан, осознан как всеобщий вызов и стал бы точкой отсчета для глобального регулирования национальных экономик.
Такое регулирование внесло бы крупнейшие изменения в экономические и финансовые структуры, прежде всего на национальном уровне.
Список литературы
1. Wins, A. How Our Responses to Climate Change and the Coronavirus are Linked / A. Wins // World Economic Forum. - 2020. - April 2.
2. Kissinger, H. A. The Coronavirus Pandemic Will Forever Alter the World Order / H. A. Kissinger // The Wall Street Journal. - 2020. - April 3.
3. Marr, B. 9 Future Predictions For A Post-Coronavirus World / B. Marr // Forbes. - 2020. -
April 3.
4. The World Remade By COVID-19. Scenarios For Resilient Leaders. 3-5 Years. Deloitte. -2020. - April 6.
Y. M. Mirkin. Changes in economic and financial structures: impact of 2020 shocks. The article predicts large-scale structural changes in the world economy and global finance caused by the "black swan" - the coronavirus pandemic. The key areas of change are considered: ideology, public consciousness, multipolar architecture (centers of market power, "workshops of the world", USA - EU -Asian economies, centers of technology and finance), protectionism against openness in economies, restructuring of labor markets, global commodity and financial flows . The forecast of changes in the technological and product structures of world production, in the labor market is presented. Assump-
tions have been put forward about the growing value of access to primary resources, food, goods for daily consumption, any offline assets and businesses needed for human survival (with a significant increase in online activities). The demand for assets in personal ownership will increase, while the role of the sharing economy will decrease. There will be incentives for greater savings (financial reserves against large risks) while reducing the demand for loans and other debts. The basic scenario of the economic future is given.
Keywords: centers of power, economic future, global financial architecture, pandemic, restructuring, world production.
