CC BY
43
УДК 344.21
Лямин Иван Владимирович
соискатель Санкт-Петербургского гуманитарного
университета профсоюзов
ИЗМЕНЕНИЯ
В АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОМ ПОЛОЖЕНИИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НА ФОНЕ РАЗВИТИЯ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ
Lyamin Ivan Vladimirovich
PhD student, Saint-Petersburg University of Humanities and Social Sciences [email protected]
CHANGES IN ADMINISTRATIVE AND LEGAL STATUS OF THE MILITARY PERSONNEL IN THE CONTEXT OF THE PENITENTIARY SYSTEM DEVELOPMENT
Аннотация:
В статье раскрываются вопросы изменения положения армии в условиях военного времени, также изучена уголовно-процессуальная политика советского государства.
Ключевые слова:
карательная политика, военное положение, военные трибуналы, упрощенное судопроизводство, уголовная ответственность.
Summary:
The article covers questions of the army’s status change in the circumstances of the wartime. The author also studies criminal procedure policy of the Soviet state.
Keywords:
punitive policy, state of martial law, military tribunal, simplified legal proceedings, criminal responsibility.
1928 г. был для армии крайне напряженным. Сводки армейских политорганов и органов ОГПУ свидетельствовали о неблагополучном положении дел внутри армии и всплеске так называемых «крестьянских настроений». В связи с этим 22 июня 1928 г. состоялось расширенное заседание РВС СССР с привлечением как высшего, так и окружного командования. В заседании приняли участие члены РВС СССР Ворошилов, Уншлихт, Бубнов, Баранов, Постников, Тухачевский, Егоров. От военных округов были приглашены: Куйбышев, Булин, Угланов (МВО); Сааков, Комаров (ЛВО); Якир, Затонский, Гричманов (УВО); Белов, Андреев, Смирнов (СКВО); Базилевич, Дуганов, Шверник (ПриВО); Ланда, Кнорин (БВО), а также представители от ОГПУ -Ягода, Дуплицкий, Павлуновский, Павловский, Ольский [1]. Обратим внимание, что среди приглашенных участников из округов были не только военные, но и партийные функционеры. На заседании состоялся серьезный и обстоятельный разговор о состоянии армии.
Итогом этого обсуждения стало постановление РВС СССР от 27 июня 1928 г. о политикоморальном состоянии РККА. При общей характеристике состояния армии как «здорового и политически устойчивого» отмечалось «расширение отрицательных явлений». Среди «трудностей и противоречий», отражающихся на состоянии армии, назывались такие, как «рост активности кулацкой части крестьянства в условиях нашего общего наступления на частнокапиталистические элементы» и «активное противодействие социалистическому строительству враждебных пролетариату классовых сил» (пункт 2). Состоящее из 17 пунктов постановление подробно останавливалось на важнейших болевых точках состояния армии. При этом указывалось: «Взятые сами по себе эти явления ни в коей мере не представляют из себя какой-либо серьезной опасности для политической устойчивости и боеспособности Красной Армии, но в то же время в условиях переживаемого периода они требуют к себе самого пристального внимания и максимального усиления работы по их искоренению» (пункт 2). К отрицательным явлениям военное руководство относило: а) рост количества дисциплинарных проступков; б) «постепенный» рост с конца 1926 г. коллективных нарушений воинской дисциплины; в) случаи самовольных отлучек и «отдельные случаи» явного дезертирства; г) «некоторое усиление случаев» пьянства красноармейцев и младшего командного состава за последний год (пункт 3) [2, с. 205-223].
РВС СССР призывал органы прокуратуры и военным трибуналы: «В отдельных наиболее ярких случаях с разрешения РВС округов практиковать показательные суды, придавая им воспитательный и предупредительный характер.
Результаты этих судов оглашать по Красной Армии приказами РВС округов и РВС СССР, с обязательным прочтением их во всех частях на собраниях начсостава» (пункт 14-г) [3, с. 213].
Следующим шагом РВС СССР по наведению порядка в армейских рядах стало принятие совершенно секретной директивы от 16 июля 1928 г. № 065652/сс, предписывающей произве-
- 34В -
сти изъятие из армии классово чуждых и социально опасных элементов, приурочив это изъятие ко времени общего призыва и увольнения. Если ранее проводившееся изъятие «наиболее злостных элементов кулачества» через аресты, о чем сообщалось в справке ПУ РККА от 7 апреля 1928 г. 163, имело отдельный характер, то с принятием данной директивы эта акция превратилась в массовую политическую кампанию.
В день утверждения упомянутой секретной директивы Центральное военно-политическое совещание приняло резолюцию о карательной политике военных трибуналов, которая была утверждена председателем РВС СССР К.Е. Ворошиловым.
Резолюция предписывала: «точно и ясно» разграничить понятия «дознание» и «расследование»; пересмотреть инструкцию для производства дознаний в военном ведомстве (пункт 2); командирам частей вменялось в обязанность «немедленно по совершении в их частях преступлений, по коим необходимо производство дознания, назначать таковое с обязательством оканчивать дознание по воинским и мелким имущественным и должностным преступлениям в трехдневный срок» (пункт 3); устанавливался срок дознания - 24 часа, в течение которых начальники должны были просматривать законченные дознания и направлять их к подлежащим военным следователям с приложением всех документов (пункт 4) [4, с. 209].
Первые итоги армейской «чистки» были подведены в январе 1929 г. В подготовленном Военной прокуратурой обзоре указывалось - всего на 15 января 1929 г. изъято 4 029 человек, среди которых крестьянство составляло только часть подверженных чистке групп. Так, по ЛВО среди «изъятых» крестьяне составляли 59,6 %, по УВО - 91,2, по СибВО - 63,5, по Морским силам Балтийского моря - 29,3, по Морским силам Черного моря - 53,3 %. Основные выводы данного обзора указывали на своевременность начатой работы и необходимость ее продолжения [5].
В 1930 г. - в период проведения широкомасштабных «операций» по кулачеству «чистка» армии продолжалась. В цитируемой ранее директиве ОГПУ от 5 марта 1930 г. указывалось: раскулачивание и высылка семей красноармейцев не должны были проводиться до «вычистки» последних из армии. В свою очередь, особые органы должны были на места сообщать информацию об «изъятых» из армии «социально чуждых» лицах. Такое тесное взаимодействие между особыми и гражданскими органами позволяло обоим действовать в общем направлении, но одновременно не нарушать соответствующие пункты общепартийных директив. В связи с этим правомерно сделать вывод о том, что Красная армия, будучи частью крестьянского социума, стала также объектом политического насилия [6, с. 206]. Возрастной порог наступления уголовной ответственности был приравнен к 14 годам.
На основании Указа «О военном положении» № 219 г. от 23 июня 1941 г. вся власть в местностях, объявленных на военном положении, и в отдельных местностях по всей территории СССР с целью обеспечения общественного порядка и государственной безопасности была передана военным властям (военным советам фронтов, армий, военных округов).
Все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передавались на рассмотрение военных трибуналов, а именно: дела о государственных преступлениях; дела о преступлениях, предусмотренных законом от 7 августа 1932 г. «Об охране советской (социалистической) собственности»; дела о преступлениях, совершенных военнослужащими; дела о разбое; дела об умышленных убийствах; дела о насильственном освобождении из домов заключения и из-под стражи; дела об уклонении от исполнения всеобщей воинской обязанности; дела о незаконной покупке, продаже и хранении оружия, хищении оружия (статья 7) [7, с. 239].
В 1943 г. была введена уголовная ответственность воинских начальников за незаконное награждение. Тогда же в уголовное право были введены новые виды наказаний - смертная казнь через повешение и ссылка на каторжные работы на срок до 20 лет за преступления, совершенные немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками.
В военные годы сохраняется и практика внесудебных репрессий, действуют печально известные «двойки» и «тройки», а зачастую и суд работает вне рамок правового поля. Так, председатель Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации в отставке Н.А. Петухов приводит пример, когда на основании решения ГКО СССР 8 сентября 1941 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР без проведения предварительного разбирательства вынесла приговор в отношении 161 лица [8].
По Приказу Наркома обороны СССР от 28 июля 1942 г. в армиях были сформированы по 3-5 заградительных отряда. Они ставились в тылу неустойчивых дивизий и обязаны были в случае паники и беспорядочного отхода расстреливать на месте паникеров и трусов. На деле это была мера психологического воздействия. Она была введена после того, как опыт первого года войны показал, что самые большие потери войска несли при панике и беспорядочном отходе.
Именно в годы войны возник еще один вид судебных органов - лагерные суды, призванные рассматривать все дела о преступлениях, совершенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД, за исключением дел о преступлениях, совершенных сотрудниками НКВД, имеющими военные звания и специальные звания государственной безопасности, которые отнесены к подсудности военных трибуналов.
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что система советского правосудия в годы Великой Отечественной войны значительно отличалась от довоенной. Важную роль сыграл фактор военного положения. Переход страны на военный режим обусловил значительное ужесточение форм и мер уголовной ответственности, осуществление судопроизводства в упрощенном порядке, вмешательство норм уголовного права даже в трудовые отношения. Установленные во время войны законы военного времени отразились и на уголовно-правом развитии страны в послевоенные годы.
Ссылки:
1. РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 759. Л. 52.
2. Папков С.А. Контрреволюционная преступность и особенности ее подавления в Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002. С. 205-223.
3. Зефиров М.В., Дегтев Д.М. «Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа». М., 2009. С. 313-314.
4. Тархова Н.С. Красная армия и сталинская коллективизация. 1928-1933 гг. М., 2010.
5. Кара-Мурза С. История советского государства и права. URL: http://www.hrono.ru/libris/lib_k/pravo7.html.
6. Федотова И.Н. Уголовно-исполнительная система в годы Великой Отечественной войны: народнохозяйственный профиль ГУЛАГа // История отечественной уголовно-исполнительной системы: сб. научных статей. М., 2010.
7. История государства и права России: учебник для вузов / отв. ред. д-р юрид. наук, проф., академик Международной Славянской Академии С.А. Чибиряев. М., 1998.
8. Тархова Н.С. Указ. соч.
