CC BY
296
С.В. Полубинская*
ИЗМЕНЕНИЯ И ДОПОЛНЕНИЯ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ОЦЕНКАХ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ НАУКИ
Уголовный кодекс РФ был введен в действие с 1 января 1997 г. и «стал заметным явлением в процессе осуществляемой и продолжаемой на рубеже XX и XXI вв. судебно-правовой реформы»1 в России. К разработке Кодекса были привлечены ученые в области уголовного права и криминологии из различных научных и учебных учреждений страны, его положения в процессе разработки являлись предметом активных научных дискуссий. Говоря о роли уголовно-правовой науки в создании УК РФ, нельзя не вспомнить Теоретическую модель Уголовного кодекса, разработанную в Институте государства и права РАН под руководством академика В.Н. Кудрявцева2, которая стала, как пишет С.Г Келина, единственным случаем, «по крайней мере в истории нашей страны, когда научная работа в основном была воспринята законодателем», - сначала в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г, а затем в Общей части УК РФ3.
* Ведущий научный сотрудник сектора уголовного права и криминологии Института государства и права РАН, кандидат юридических наук, доцент.
1 Развитие уголовного законодательства Российской Федерации. М., 2007. С. 9.
2 См.: Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987.
3 Келина С.Г. Теоретической модели Уголовного кодекса - более двадцати лет // Современные проблемы теории и практики борьбы с преступностью. Первые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2008 г.): Сб. науч. трудов. М., 2009. С. 135.
234 Труды Института государства и права
Российской академии наук № 4/2011
С такой оценкой Теоретической модели согласна и Н.Ф. Кузнецова, указавшая также и на то, что она широко об-
4
суждалась в вузах, научных учреждениях и судах разного уровня .
Причинами, обусловившими разработку и принятие нового УК РФ, в литературе назывались фундаментальные изменения экономических, политических и социальных отношений в России, необходимость реализации положений Конституции 1993 г., в частности, провозглашения человека, его прав и свобод высшими социальными ценностями, общая демократизация российского государства и общества5.
Среди других причин указывалось на нестабильность прежнего уголовного законодательства. Так, по данным С.Г. Ке-линой, в УК РСФСР 1960 г., в котором на момент принятия было 269 статей, за 35 лет действия было внесено более 740 изменений и дополнений. В.П. Кашепов примерно так же оценивает число изменений и дополнений УК РСФСР (более 700), отмечая при этом, что некоторые статьи изменялись неоднократно, а «Кодекс был переполнен «мертвыми» нормами, пополнялся новыми нормами хаотично»6. Еще одну важную причину реформы уголовного законодательства этот же автор видит в криминологической необоснованности ранее действовавшего УК РСФСР, в отсутствии в его нормах учета «новых характеристик и тенденций развития преступности и, в частности, таких определяющих ее повышенную общественную опасность явлений, как организованная преступность, экономическая преступность и массовая коррупция, громадный рост насильственных преступных прояв-
~ 7
лений» .
4 См.: Кузнецова Н. Ф. О Владимире Николаевиче Кудрявцеве // Современные проблемы теории и практики борьбы с преступностью. Первые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2008 г.). С. 38.
5 Подробнее см.: Келина С.Г. Вступительная статья // Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996. С. XXXIII; Развитие уголовного законодательства Российской Федерации. С. 10-11; Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: В 2 т. Т. 1. Общая часть. 3-е изд. М., 2004. С. 115-116.
6 Развитие уголовного законодательства Российской Федерации. С. 10.
7 Там же. С. 11.
Из приведенных оценок УК РСФСР следует, что специалисты при подготовке и принятии нового УК РФ рассчитывали на криминологическую обоснованность и стабильность содержащихся в нем норм и, соответственно, стабильность правоприменительной практики. Однако эти расчеты в дальнейшем не оправдались, хотя большинством специалистов новый уголовный закон оценивался в целом положительно. К примеру, на парламентских слушаниях, посвященных итогам действия УК РФ за пять лет, отмечалось, что Кодекс «в целом адекватно отражает потребности уголовно-правового регулирования качественно новых общественных отношений в Российской Федерации и соответствует мировым стандартам»8.
В.С. Комиссаров подсчитал, что с января 1997 г. по июнь 2002 г. в Государственную Думу «было внесено свыше 700 законопроектов, касающихся более чем 200 статей УК, и уже принято 23 федеральных закона о внесении изменений и дополнений в УК. Изменения были внесены в 53 статьи (15 - Общей части, 38 - Особенной), введены семь новых статей»9. В последующее пятилетие было принято более 40 законов, вносящих изменения и дополнения в УК РФ. К середине 2006 г., по данным Л.Л. Кругликова, из 104 статей в первоначальной редакции Общей части УК РФ были изменены и дополнены 43 (41%), из них 13 статей изменялись не один раз. Из 256 статей в первоначальной редакции Особенной части Кодекса не подверглись корректировке только 41 (11,4%), четыре статьи утратили силу, появились 22 новые статьи, причем два раза изменению подверглись 53 статьи, три раза - 10 статей, четыре раза - одна статья10.
8 Комиссаров В.С. Оценка состояния Уголовного кодекса Российской Федерации и перспективная характеристика законодательной деятельности // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. Материалы 11-й Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 30-31 мая 2002 г. М., 2003. С. 11.
9 Там же. С. 12.
10 См.: Кругликов Л.Л. Не обошлось без ошибок... // Российская юстиция. 2006. № 6. С. 15-16.
Самое значительное реформирование УК РФ было осуществлено Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»11, когда, по оценкам Н.Ф. Кузнецовой, изменения были внесены в 2/3 статей Кодекса12.
Отношение представителей уголовно-правовой науки к указанным и последующим изменениям и дополнениям действующего УК РФ в целом можно охарактеризовать как негативное. Так, Э.Ф. Побегайло называет изменения уголовного законодательства начала 2000-х гг. по сути его контрреформой, отмечая при этом, что «эффективность уголовно-правовой борьбы с преступностью была особенно подорвана многими положениями, содержащимися в федеральных законах от 8 декабря 2003 г. и от 21 июля 2004 г.»13. Весьма критические оценки Федерального закона от 8 декабря 2003 г. высказывал и А.Н. Игнатов14, а Н.Ф. Кузнецова называла внесенные им изменения в УК РФ ан-тиконституционными15.
По мнению В.В. Лунеева, «уголовная политика за последние 10 лет была ситуационной, неустойчивой, не имеющей сколько-нибудь внятной стратегии и научно-прогностического обоснования. Изменения и дополнения в Уголовный кодекс носили лоскутный, рефлексирующий, коррупционный или «пожарный» характер»16. Хаотичный характер текущего правотвор-
11 СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.
12 См.: КузнецоваН.Ф. Указ. соч. С. 39.
13 Побегайло Э.Ф. Нерадостный юбилей // Российская юстиция. 2006. № 6. С. 2.
14 См.: Игнатов А.Н. Уголовный кодекс РФ за 10 лет применения // Российская юстиция. 2006. № 6. С. 7-9.
15 См.: Кузнецова Н.Ф. Конституционные основы совершенствования УК РФ по итогам его десятилетия // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 2006. С. 319.
16 Лунеев В.В. Роль мониторинга криминальных реалий в механизме совершенствования уголовного законодательства // Мониторинг уго-
чества в сфере уголовного права, не позволяющий считать изменение уголовного закона его совершенствованием, отмечает и Т.В. Кленова17.
И это лишь часть критических оценок, высказанных в отношении изменений и дополнений УК РФ в специальной литературе и на научных конференциях, причем тональность таких оценок варьировалась от сдержанной до весьма резкой18. В своем выступлении на «круглом столе» в Государственном университете - Высшей школе экономики 15 апреля 2005 г. А.Э. Жа-линский, исходя из того, что «после принятия решения законодателя оно требует к себе неукоснительного уважения как юристов, так и не юристов», указал, что «эта дискуссия сеет определенные сомнения в легитимности и необходимости действующего российского уголовного права»19. Заметим, что вряд ли авторы, чьи работы используются и цитируются в этой статье, преследовали цель посеять такие сомнения, и рассмотрим подробнее некоторые из новелл уголовного закона, вызвавшие наибольшую критику.
Прежде всего, это редакция ст. 37 УК РФ (необходимая оборона), введенная Федеральным законом от 14 марта 2002 г. № 29-ФЗ20. Законодатель выделил две ситуации в зависимости от характера насилия, с которым сопряжено общественно опасное посягательство. Если посягательство сопряжено с насилием,
ловно-правовой политики Российской Федерации. Общие проблемы. М., 2009. С. 55.
17 См.: Кленова Т.В. Обоснованность дополнений и изменений Уголовного кодекса Российской Федерации // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. Материалы 11-й Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 30-31 мая 2002 г. С. 30-31.
18 См., например: Лунеев В.В. Проблемы уголовного права и других наук криминального цикла // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: Сб. очерков. М., 2010. С. 15-52.
19 Уголовный закон и интересы страны (обзор материалов научного обсуждения на «круглом столе») // Государство и право. 2006. № 1. С. 105.
20 СЗ РФ. 2002. № 11. Ст. 1021.
опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, то правомерным является причинение нападающему любого вреда. Если же посягательство не сопряжено с опасным для жизни насилием или непосредственной угрозой применения такого насилия, то причинение вреда нападающему будет правомерным только в том случае, если не было превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. В объяснительной записке в обоснование такого законодательного решения приводилась ссылка на обвинительный уклон судебной практики при отсутствии каких-либо статистических либо криминологических аргументов21.
Юридическая наука по преимуществу негативно отнеслась к изменению редакции ст. 37 УК РФ, где ранее в общем виде назывались объекты, при защите которых возможна необходимая оборона, и не дифференцировалось применяемое при посягательстве насилие22. Пожалуй, только В.В. Орехов расценил новую редакцию ст. 37 как «прогрессивное законодательное решение проблемы необходимой обороны», хотя и признал, что
23
она далека от совершенства .
Новой редакцией ст. 37, как отмечает Э.Ф. Побегайло, «законодатель в значительной степени ослабил защиту таких важных для человека и общества благ, как безопасность здоровья, личная свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность (особенно при насильственных на нее посягательствах), общественный порядок и спокойствие... неприкосновенность жилища, особенно при посягательствах, связанных с
21 См.: Кузнецова Н.Ф. Критерии эффективности уголовного закона // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. Материалы 11 -й Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 30-31 мая 2002 г. С. 41.
22 Подробнее см.: Побегайло Э.Ф. Проблемы необходимой обороны // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики. С. 309.
23 См.: Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2003. С. 49.
насильственным в него проникновением, общественная безопасность и пр.»24. По мнению Г.Н. Борзенкова, введение в закон признака насилия, опасного для жизни, «сузило возможность правомерной защиты от посягательств, не связанных с опасностью для жизни (например, с целью лишить зрения или изнаси-ловать)»25.
Еще более прямо писала Н.Ф. Кузнецова: «Ни изнасилование, ни разбой, ни похищение человека, ни лишение его свободы не могут теперь пресекаться путем смертельного ранения посягающего лица, потому что они далеко не всегда сопряжены с очевидным насилием, опасным для жизни обороняющегося»26. Правильность таких оценок была вскоре подтверждена вызвавшим широкий общественный резонанс делом А. Иванниковой, причинившей смерть водителю такси при попытке совершения в
27
отношении нее насильственных действий сексуального характера .
Хотя введение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ в ст. 37 УК РФ ч. 21, согласно которой не являются превышением необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения, несколько сгладило недостатки правовой регламентации необходимой обороны, все же указанная проблема до сих пор не решена. В этой связи Э.Ф. Побегайло предлагает установить на законодательном уровне перечень защищаемых при обороне благ, когда возможно причинение посягающему любого 28
вреда .
Отметим и другую научную позицию по этому вопросу. А.В. Наумов полагает, что проблему можно решить, не изменяя
24 Побегайло Э. Ф. О пределах необходимой обороны // Уголовное право. 2008. № 2. С. 31.
25 Борзенков Г.Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья: Учеб.-практ. пособие. М., 2006. С. 92.
26 Кузнецова Н. Ф. Критерии эффективности уголовного закона. С. 4041.
27 См., например: Известия. 2005. 3 июня; Комсомольская правда. 2005. 8 июня.
28 См.: Побегайло Э.Ф. Проблемы необходимой обороны. С. 311.
ст. 37 УК РФ, путем толкования понятия «явное несоответствие» средств защиты характеру и опасности посягательства. «При защите от разбойного нападения или от изнасилования обороняющиеся, по моему мнению, - пишет он, - вправе причинить не только тяжкий вред здоровью посягающего, но даже и смерть». А.В. Наумов признает, что здоровье, половая свобода и половая неприкосновенность являются менее важными защищаемыми интересами, чем жизнь, но полагает, что между предполагаемым и причиненным вредом нет явного (чрезмерного) несоответствия и потому «в этих случаях не может идти речь о превышении пределов необходимой обороны» 29.
Другим вопросом, вызвавшим научные дискуссии, стали изменения УК РФ, касающиеся правовой регламентации множественности преступлений. В первоначальной редакции УК РФ выделялись три формы множественности преступлений - неоднократность (ст. 16), совокупность (ст. 17) и рецидив (ст. 18). Две последние формы множественности сохранились и в действующей редакции Кодекса, хотя и не без изменений, а вот неоднократность была исключена из его текста Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ.
Неоднократность имела двоякое уголовно-правовое значение. Во-первых, она рассматривалась в статьях Особенной части УК РФ как квалифицирующее обстоятельство, и, как пишет В.Ф. Шепельков, «логика дифференциации уголовной ответственности за неоднократные (однородные или тождественные) преступления» предусматривала «усиление репрессии за счет конструирования квалифицированных составов»30. Во-вторых, неоднократность рассматривалась как обстоятельство, отягчающее наказание (п. «а» ч. 1 ст. 63). С исключением неоднократности из УК РФ утратили силу и все соответствующие квалифицирующие признаки, и используемое при назначении наказания отягчающее обстоятельство.
29 Наумов А.В. Указ. соч. С. 321.
30 Шепельков В. Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003. С. 148-149.
Исключение из УК РФ неоднократности как формы множественности преступлений было оценено специалистами неоднозначно. Одни авторы считают, что это ведет к смягчению наказания за систематическое совершение преступлений и противоречит задачам борьбы с профессиональной преступностью31, другие признают такое решение правильным, хотя и недостаточно продуманным, поспешным32. Так, С.Г. Келина отмечает, что квалификация, например, кражи по той статье УК, которая предусматривала ее совершение неоднократно (п. «б» ч. 2 ст. 158), нарушала принцип справедливости (ч. 2 ст. 6), «так как лицо дважды отвечало за первую кражу, поскольку наказание за вторую кражу повышалось именно потому, что оно совершило кражу второй раз. Кроме того, по этой статье в равной мере могли привлекаться к ответственности лица, совершившие две кражи и 40 краж»33. Вместе с тем она считает правильным учитывать такие обстоятельства, как неоднократность и судимость при назначении наказания, наряду с другими смягчающими и отягчающими обстоятельствами34.
Следует указать, что позиция авторов, указывавших на смягчение наказания за совершение нескольких преступлений как последствие исключения неоднократности, не лишена оснований. К примеру, за убийство, совершенное неоднократно (п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ), могло быть назначено пожизненное лишение свободы. При этом за совершение двух или более убийств при квалификации каждого из них по ч. 1 той же статьи и назначении наказания по совокупности преступлений максимальное наказание не может превышать 25 лет лишения свободы (ч. 4 ст. 56 УК РФ). Такое явное смягчение наказания за совершение нескольких убийств было устранено с помощью нового
31 См. например: Побегайло Э.Ф. Нерадостный юбилей. С. 3; Игнатов А.Н. Некоторые аспекты реформирования уголовного законодательства // Журнал российского права. 2003. № 9. С. 25.
32 См.: Келина С.Г. Теоретической модели Уголовного кодекса - более двадцати лет. С. 141.
33 Там же. С. 141-142.
34 Ст.: там же. С. 143.
толковании Верховным Судом РФ п. «а» ч. 2 ст. 105 (убийство двух или более лиц).
Традиционно под убийством двух или более лиц понималось «несколько убийств, совершенных одновременно или на протяжении короткого промежутка времени и охватывающихся единым преступным намерением виновного»35. На единство умысла и, как правило, одновременность лишения жизни потерпевших при этом виде квалифицированного убийства указывал и Пленум Верховного Суда РФ в п. 5 постановления от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»36. Однако теперь в том же пункте постановления Пленума (в ред. от 3 апреля 2008 г.37) указывается, что «убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам ч. 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден».
Новое понимание убийства двух или более лиц основывается на редакции ч. 1 ст. 17 УК РФ, введенной Федеральным законом от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ38, по которой совокупность преступлений отсутствует, «когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание». В литературе уже отмечалось, что среди ученых отсутствует понимание сути этой нормы, и некоторые авторы по-
35 Учебно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2005. С. 307 (автор комментария - Э.Ф. Побегай-ло).
36 Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 2006. С. 159.
37 Постановление Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. № 4 «О внесении изменения в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 6.
38 СЗ РФ. 2004. № 30. Ст. 3091.
лагают, что совокупность должна отсутствовать при совершении двух или более преступлений, за которые в статьях Особенной части предусмотрено более строгое наказание39, как, например, в п. «з» и «к» ч. 2 ст. 105 (убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера). Однако в этой части рекомендации названного постановления Пленума Верховного Суда РФ не изменились (п. 11, 13 постановления), из чего С.Г. Келина делает вывод, что «квалификация таких случаев остается прежней - по совокупности
40
преступлений» .
Этот вывод подтверждается, в частности, и сохраняющимися рекомендациями Верховного Суда РФ применять совокупность преступлений при совершении убийства в процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера41, а также разбоя42 и бандитизма43. Таким образом, Верховный Суд РФ не принял новую редакцию ч. 1 ст. 17 УК РФ, что подтверждается также и решениями высшей судебной инстанции по конкретным делам. Так, в решении по делу Б., А. и Р., совершивших убийство похищенного ими З., действия Б. и А. были квалифицированы по п. «а» ч. 2 ст. 126 и п. «в» (убийство, со-
39 См.: Бурлаков В.Н. Криминологическая характеристика преступления // Российский ежегодник уголовного права. № 1. 2006. СПб., 2007. С. 194.
40 Келина С.Г. Теоретической модели Уголовного кодекса - более двадцати лет. С. 143.
41 См.: п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8.
42 См.: п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. С. 5.
43 См.: п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. С. 269.
пряженное с похищением человека) и «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е. убийство после похищения получило самостоятельную юри-
44
дическую оценку .
В связи с рассматриваемым вопросом нельзя не указать на то, что Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЗ45 в ст. 206 УК РФ, устанавливающую ответственность за захват заложника, была введена ч. 4, в которой умышленное причинение смерти человеку стало признаком особо квалифицированного состава этого преступления. В связи с этим законодательным решением Федеральным законом от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ46 из п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, где вместе с убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, предусматривалась ответственность за убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, последнее альтернативное квалифицирующее обстоятельство было исключено, а редакция п. «в» изменена. Такое решение законодателя находится в соответствии с ч. 1 ст. 17 УК РФ и исключает совокупность преступлений в случае совершения убийства, сопряженного с захватом заложника. Однако его нельзя признать последовательным и продуманным с точки зрения системности уголовного закона, поскольку убийство, сопряженное с похищением человека, осталось в ч. 2 ст. 105, как не изменились и другие пункты этой части ст. 105, где есть указание на иные, сопряженные с убийством преступления.
Еще одним вопросом, вызвавшим крайне негативную реакцию со стороны большинства ученых-юристов, стало исключение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ конфискации имущества из системы уголовных наказаний (ст. 44, ст. 52 УК РФ). В этой связи в литературе отмечалось, что конфискация имущества известна уголовному законодательству многих стран и ее предусматривает целый ряд международных
44 См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за III квартал 2009 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 2. С. 24.
45 СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 29.
46 СЗ РФ. 2009. № 31. Ст. 3921.
конвенций, подписанных и ратифицированных Российской Федерацией; что «ее отсутствие в уголовном законодательстве лишает правоохранительные органы мощного правового инструмента устрашающего воздействия на сознание казнокрадов и мздоимцев, наживающих преступным путем огромные богат-
47
ства» ; что такое законодательное решение «усилит социальную напряженность в обществе и еще больше подорвет доверие населения к власти»48. Были высказаны, правда, и другие оценки исключения конфискации из УК РФ49.
Через три года Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ50 конфискация имущества была в уголовный закон возвращена, но уже не как вид наказания, а как иная мера уголовно-правового характера (гл. 151 УК РФ). В первоначальной редакции ст. 104 УК РФ в ней был дан перечень более чем 40 статей Кодекса, по которым эта мера могла бы быть назначена, но «основная масса деяний, причиняющих наибольший ущерб государству и гражданам, а именно - экономических... в список не вошла», что позволило оценить такое решение законодателя как противоречащее Конституции РФ51. Кроме того, обоснованную критику вызвали и другие положения новой главы УК РФ. Так, С.Г. Келина отмечает, что в ней подробно определен предмет конфискации, но не названы основания и цели ее применения; не ясно, является ли конфискация имущества мерой обязательной при совершении указанных в законе преступлений или может применяться по усмотрению суда; нужен ли вообще перечень преступлений, по которым должна (может) применяться конфискация имущества. Анализируя нормы УК РФ, посвящен-
47 Побегайло Э.Ф. Нерадостный юбилей. С. 5.
48 Лунеев В.В. Проблемы уголовного права и других наук криминального цикла. С. 36.
49 См., например: Уголовный закон и интересы страны. С. 108, 109111.
50 СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3452.
51 Кудрявцев В.Н., Комиссаров В.С., Кузнецова Н.Ф., Лунеев В.В. Конституция - это закон и для Государственной Думы // Современные проблемы теории и практики борьбы с преступностью. Первые Куд-рявцевские чтения (10 апреля 2008 г.). Сб. науч. трудов. С. 24.
ные конфискации (ст. 1041-1043), и признаки, характерные для иных мер уголовно-правового характера в российском и зарубежном законодательстве, С.Г. Келина приходит к выводу об ошибочности возвращения конфискации имущества в уголовный закон в нынешнем виде. Она полагает правильным ее восстановление в качестве дополнительной меры наказания за совершение тяжких и особо тяжких корыстных преступлений52.
Не получило одобрения и исключение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ принудительного лечения совершивших преступления лиц, признанных нуждающимися в лечении алкоголизма или наркомании по терминологии п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ. Такое лечение теперь возможно как обязательное по решению медицинской комиссии и только для лиц, осужденных к аресту и лишению свободы (ч. 3 ст. 18 УИК РФ).
Таким образом, поскольку арест как вид уголовного наказания в действие пока не введен, фактически обязательное лечение от алкогольной или наркотической зависимости возможно только при осуждении к лишению свободы. Ранее в ст. 97 УК РФ ограничений по видам наказаний для назначения соответствующего принудительного лечения не содержалось. Далее, отказ от принудительного лечения в УК РФ влечет отказ от процедуры его назначения в соответствии с УПК РФ - по приговору суда и на основании медицинского экспертного (судебно-наркологического) заключения, что снижает уровень гарантий прав лиц, к которым такое лечение применяется. Экспертное заключение подлежало тщательной проверке и оценке судом, что служило гарантией обоснованности судебного решения, а теперь обязательное лечение назначается на основании заключения ведомственной медицинской комиссии и фактически выведено из-под судебного контроля. И, наконец, как и во всех описанных выше случаях, серьезное законодательное решение, менявшее более чем сорокалетнюю практику (применение принудительных медицинских мер к «алкоголикам и наркоманам»,
52 См.: Келина С.Г. Современные проблемы теории и практики наказания // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики. С. 358-365.
впервые предусмотренное ст. 62 УК РСФСР 1960 г.), было принято без серьезных научных исследований и широкого обсуждения со специалистами. По существу, аргументы против принудительного лечения лиц, совершивших преступления и страдающих алкогольной или наркотической зависимостью, свелось лишь к утверждениям о неэффективности такого лечения, поскольку оно проводится без согласия лица, которому назначено. Но замена принудительного лечения на обязательное не изменила сути такого лечения - оно по-прежнему является недобровольным, назначаемым и применяемым без учета мнения осуж-денного53.
Из изменений и дополнений Особенной части УК РФ, вызвавших наибольшее количество критических оценок, укажем на исключение уголовной ответственности за причинение вреда здоровью средней тяжести по неосторожности (ч. 3 и 4 ст. 118 и аналогичного последствия из других статей УК); введение мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, как и мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы в ряд статей, предусматривающих ответственность за преступления про-
54
тив личности ; аналогичное изменение состава хулиганства (ст. 213 УК РФ); изменение редакций ст. 131 и 132 УК РФ55, допускающее, по сути, объективное вменение, прямо запрещенное ст. 5 УК РФ. Вызывают критику появление в Особенной части специальных составов преступлений, уже предусмотренных статьями Кодекса (например, ст. 2921 УК РФ), расширение предмета преступлений (ст. 225, 226 и др.) и другие случаи использования излишней казуистичности при описании составов преступлений (например, ст. 141-1421 УК РФ), другие недостатки зако-
53 Подробнее см.: Полубинская С.В. Принудительные меры медицинского характера: уголовный закон и экспертная практика // Труды Института государства и права РАН. 2009. № 6. С. 53-58.
54 СЗ РФ. 2007. № 31. Ст. 4000.
55 СЗ РФ. 2009. № 31. Ст. 3921.
нодательной техники56. Не остаются без внимания специалистов
57
и изменения пределов наказуемости отдельных преступлений .
В этой связи наверняка заслужит весьма критических оценок и Федеральный закон от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»58, исключивший нижние пределы наказаний, прежде всего лишение свободы, из санкций ряда статей Особенной части. При таком подходе минимальным наказанием в виде лишения свободы, которое может быть назначено, к примеру, за причинение тяжкого вреда здоровью при отягчающих и особо отягчающих обстоятельствах, включая наступление по неосторожности смерти потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ), становятся два месяца, т.е. минимум, установленный для данного вида наказания в Общей части Кодекса (ст. 56). Таким же становится минимальное наказание в виде лишения свободы для квалифицированных видов мошенничества (ч. 3 и 4 ст. 159), разбоя (ч. 1 и 2 ст. 162), вымогательства (ч. 2 ст. 163).
На подходе еще один проект федерального закона, вносящий изменения и дополнения в уголовный закон, одной из новелл которого является дополнение ст. 15 УК РФ (категории преступлений) ч. 6, дающей право суду в зависимости от срока назначенного осужденному наказания в виде лишения свободы и при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих вину обстоятельств изменять категорию преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию. В случае принятия этой новеллы будет уничтожено одно из главных достижений УК РФ - законодательная категоризация преступлений с закреплением в
56 См., например: Кругликов Л.Л. Дифференциация ответственности за преступления в сфере экономической деятельности с помощью квалифицирующих признаков и примечаний: чему учат уроки прошлого? // Государственный и общественный контроль в Российской Федерации: состояние и перспективы развития. Третьи Кудрявцевские чтения (12 мая 2010 г.). М., 2010. С. 184-197.
57 См., например: Побегайло Э.Ф. Нерадостный юбилей. С. 5; Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Уголовная политика // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики. Сб. С. 76-87.
58 СЗ РФ. 2011. № 11. Ст. 1495.
законе уголовно-правовых последствий совершения преступления в зависимости от его категории.
В итоге к 15-летию действия УК РФ российское уголовное законодательство имеет все недостатки, отмечавшиеся для предыдущего УК РСФСР в обоснование разработки нового. Главное - отсутствует стабильность уголовного закона, что, как справедливо отмечает А.Э. Жалинский, оказывает негативное влияние на его справедливость и эффективность и обусловливает «отсутствие единой правоприменительной практики, усиление неопределенности и соответственно коррупциогенности действующего законодательства»59.
59Жалинский А.Э. К вопросу об инструментальной оценке справедливости и эффективности мер уголовной ответственности // Уголовное право и современность: Сб. статей. Вып. 2. М., 2009. С. 15.
