ИЗМЕНЕНИЕ СУДОМ КАТЕГОРИИ ТЯЖЕСТИ СОВЕРШЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ПРИМЕНЕНИЕ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕР, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТ. 92 УК РФ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ, ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ И ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ Текст научной статьи по специальности «Право»

Юридические исследования

Правильная ссылка на статью:

Нагорнов К.И. — Изменение судом категории тяжести совершенного преступления и применение принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ: проблемы теории, законодательной регламентации и правоприменения // Юридические исследования. - 2021. - № 11. DOI: 10.25136/2409-7136.2021.11.35044 URL: https ://nbpubMLcom/fcary_read_article.php?id=35044

Изменение судом категории тяжести совершенного преступления и применение принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ: проблемы теории, законодательной регламентации и правоприменения

Нагорнов Кирилл Игоревич

юридический факультет ФГАОУ ВО "Казанский (Приволжский) федеральный университет" 420008, Россия, республика Татарстан, г. Казань,, ул. Кремлевская, 18

И nagornov_k@inbox.ru

Статья из рубрики "Судебная власть"

DOI:

10.25136/2409-7136.2021.11.35044

Дата направления статьи в редакцию:

14-02-2021

Аннотация: В настоящей работе на основе анализа положений действующего законодательства, разъяснений высшей судебной инстанции, научной доктрины, материалов судебной практики и статистики, рассматриваются вопросы применения принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ, после изменения судом категории тяжести совершенного преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ. Целью представленного исследования является оценка с позиции теории уголовного права такого специфического порядка применения принудительных мер воспитательного воздействия и помещения в спецучреждение закрытого типа, а также выявления возможных недостатков и противоречий, которые могут породить (и порождают) в правоприменительной практике проблемы и весьма спорные, неоднозначные решения. По ходу изложения материала автором обращается внимание на имеющиеся противоречия между положениями уголовного и уголовно-процессуального законов, разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, а также на законодательные пробелы и проблемы, возникающие в правоприменительной практике при реализации положения ст. 92 УК РФ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ.С учетом заложенной законодателем в ч. 6 ст. 15 УК РФ последовательности, оснований и условий применения последней, делается вывод о невозможности применения принудительных мер воспитания в порядке данной нормы. Кроме того, в статье также обосновывается позиция об отсутствии

целесообразности и необходимости предварительного назначения наказания (de lege ferenda) при освобождении от такового с применением принудительных мер в порядке ч. 1 и ч. 2 ст. 92 УК РФ. В качестве итога проведенного исследования также выступили предложения о дополнении и корректировки отдельных положений постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 мая 2018 г. № 10.

Ключевые слова: несовершеннолетние, принудительные меры воспитания, спецучреждение закрытого типа, изменение категории преступления, освобождение от ответственности, освобождение от наказания, судебная практика, динамика преступности несовершеннолетних, проблемы, противоречия

Действующее уголовное законодательство в ч. 6 ст. 15 Уголовного Кодекса РФ (далее -УК РФ) предусматривает наличие особого предписания, предоставляющего суду право изменять категорию тяжести преступления, которое довольно неоднозначно было воспринято в научной доктрине и правоприменительной практике [1-6]. Реализация указанного положения, как неоднократно отмечалось теоретиками уголовного права

с- 62], Пленумом Верховного Суда РФ (далее - Пленум ВС РФ-^, обусловливает возможность применения ряда уголовно-правовых институтов, в том числе принудительных мер воспитательного воздействия (далее - ПМВВ) и помещения в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа (далее - СУВУЗТ). Не переходя в дискуссию вопроса обоснованности и целесообразности закрепления возможности изменения судом категории тяжести совершенного преступления в уголовном законе, в данной работе представляется необходимым, ввиду малоисследованности, сконцентрировать внимание на особенностях применения положений ч. 6 ст. 15 и ст. 92 УК РФ, в целях оценки с позиции теории уголовного права такого специфического порядка применения ПМВВ и помещения в СУВУЗТ, а также выявления возможных недостатков и противоречий, которые могут породить (и порождают) в правоприменительной практике проблемы и весьма спорные, неоднозначные решения.

Исходя из изложенного, объектом настоящего исследования выступают общественные отношения, связанные с применением ПМВВ, помещением в СУВУЗТ после изменения судом категории совершенного преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ. В этойсвязи критическому анализу подлежали комплекс норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих институт ПМВВ, помещения в СУВУЗТ и институт изменения категории тяжести совершенного преступления, а также отдельные положения постановлений Пленума ВС РФ, материалы национальной судебной практики и статистики, труды научной доктрины по данной проблематике. Методологию представленного научного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых основное место занимают сравнительно-правовой, формально-юридический и статистический методы, а также методы логического анализа, синтеза, индукции, дедукции и обобщения. Эмпирическую базу исследования составили материалы 300 уголовных дел, в которых разрешался вопрос о применении/не применении положений ч. 6 ст. 15 УК РФ с последующим освобождением от уголовного наказания по ст. 92 УК РФ.

Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению обозначенной проблемы, необходимым видится также уточнить еще один момент. Поскольку правовую природу меры в виде помещения в СУВУЗТ законодатель однозначно не определил (в

соответствии с ч. 2 ст. 92 УК РФ мера «применяется как принудительная мера воспитательного воздействия », однако, в системе ПМВВ, регламентированной в ч. 2 ст. 90 УК РФ, она отсутствует), потому здесь и далее по тексту будем говорить отдельно о ПМВВ, предусмотренных в ч. 2 ст. 90 УК РФ, и мере в виде помещения в СУВУЗТ, предусмотренной ч. 2 ст. 92 УК РФ.

Итак, упомянутая норма (ч. 6 ст. 15 УК РФ), а вслед за ней и п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 15 мая 2018 г. № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации» (далее - постановление № 10) предполагают, что изменение категории преступления возможно только после того, как осужденному назначено наказание (за определенную категорию соответствующего вида и размера). Вместе с тем в п. 6.1 ч. 1 ст. 299 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ) вопрос об изменении категории преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК предписывается разрешать перед вопросом о назначении наказания подсудимому, что, безусловно, противоречит ч. 6 ст. 15 УК РФ. На это также обращают внимание и

отдельные авторы [1, с 37; 9' с- 51]. Хотя, непосредственно, в ст. 299 УПК РФ не указано, что суд разрешает данные вопросы строго в предусмотренной этой нормой последовательности, однако, далее в ч. 1 ст. 301 УПК РФ предписывается, что «При постановлении приговора в совещательной комнате, если уголовное дело рассматривалось судом коллегиально, председательствующий ставит на разрешение вопросы в порядке, установленном статьей 299 настоящего Кодекса». Кроме того, если же это все-таки не последовательность, то какова вообще тогда смысловая нагрузка данной нормы - просто перечислить (в т.ч. и в хаотичном порядке) все вопросы, которые должен разрешить суд в совещательной комнате?

При анализе материалов судебной практики, было установлено, что подобная, противоречащая уголовному закону последовательность, имеет место быть и, более того, имеет тенденцию нарастания.

Примером может служить приговор одного из районных судов Иркутской области ЦШ, по которому судом до назначения уголовного наказания была заменена категория преступления с тяжкого на среднюю тяжесть (ч. 3 ст. 260 УК РФ), что позволило применить к несовершеннолетнему такие принудительные меры воспитания как предупреждение и передача под надзор матери с освобождением его от наказания. Или, например, по другому делу, несовершеннолетняя П. за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, была освобождена от наказания (без его предварительного назначения) с применением принудительной меры воспитания в виде предупреждения

Однако, отметим, что если строго руководствоваться последовательностью, указанной в ч. 6 ст. 15 УК РФ, и изменять категорию после назначения наказания, то в последующем, согласно ст. 92 УК РФ, допустимо лишь освобождение от наказания с применением единственно возможной при таких условиях меры - помещения в СУВУЗТ -ибо только она предусматривает предварительное назначение наказания. Тогда как в ч. 1 ст. 92 УК РФ на такую необходимость (предварительного назначения наказания) прямо не указано (в отличие, например, от той же ч. 2 ст. 92 или ст.ст. 82, 82.1 УК РФ). Отсутствует указание на таковое и в уголовно-процессуальном законе. Данный вывод подтверждает и п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» (далее - постановление № 1): «В соответствии с частью 1 статьи 432 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела о

преступлении небольшой или средней тяжести суд вправе, постановив обвинительный приговор, освободить несовершеннолетнего от наказания и применить к нему в силу части 1 статьи 92 УК РФ принудительные меры воспитательного воздействия. В таком случае на основании пункта 3 части 5 статьи 302 УПК РФ суд постановляет

обвинительный приговор без назначения наказания » Ü^I. Следовательно, реализация положений ч. 1 ст. 92 УК РФ после применения ч. 6 ст. 15 УК РФ не представляется

возможной, на это также указывают отдельные авторы [13, с- 92, 93]. Заметим, однако, что такой позиции не всегда следует судебная практика.

Так, несовершеннолетнему К., признанному виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ, было назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на восемь месяцев, от которого он был освобожден с передачей под

надзор матери и ограничением свободы досуга -U41. Или, например, по другому делу, несовершеннолетний, признанный виновным в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, был освобожден от назначенного наказания в виде обязательных работ в размере 100 часов с применением меры в виде предупреждения -U-51.

Казалось бы, вопрос о возможности применения ПМВВ при освобождении несовершеннолетнего от уголовного наказания в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, с точки зрения действующего закона и с учетом вышеуказанного разъяснения решен, однако, в другом своем постановлении, посвященном вопросам реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ, Пленум ВС РФ указывает следующее: «Изменение категории преступления на менее тяжкую улучшает правовое положение осужденного, поскольку влияет, в частности, на ... возможность освобождения от отбывания наказания в связи с деятельным раскаянием (статья 75 УК РФ), примирением с потерпевшим (статья 76 УК РФ), истечением срока давности уголовного преследования или исполнения обвинительного приговора суда (статьи 78, 83, 94 УК РФ), изменением обстановки (статья 80.1 УК РФ) или вследствие акта об амнистии (статья 84 УК РФ), применением к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия (статья 92 УК РФ).. ». Детализируя механизм реализации положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, Пленум ВС РФ в п. 10 этого же постановления добавляет, что «В этих случаях суд постановляет приговор, резолютивная часть которого должна, в частности, содержать решения о признании подсудимого виновным в совершении преступления, о назначении ему наказания, об изменении категории преступления на менее тяжкую с указанием измененной категории преступления, а также об освобождении от отбывания назначенного наказания (пункт 2 части 5 статьи 302 УПК РФ) ».

В качестве иллюстрации, приведем в пример приговор, по которому несовершеннолетние Б. и К. были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, и освобождены от наказания в виде штрафа в размере 5 000 рублей в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ с применением принудительной меры

воспитания в виде предупреждения И61. По другому делу, несовершеннолетняя Т., признанная виновной в совершении аналогичного преступления, была освобождена от наказания в виде штрафа в размере 10 000 рублей в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ с применением принудительной меры воспитания в виде передачи под надзор опекуну сроком на 1 год --171.

Конечно, такая позиция Пленума ВС РФ вызывает крайне много вопросов и недоумение не только применительно к рассматриваемому нами институту, но и к иным, например,

деятельному раскаянию, примирению с потерпевшим, которые вопреки позиции Пленума и в соответствии с уголовным законом, являются отдельными видами освобождения от

уголовной ответственности. Акцентируют на этом внимание и другие правоведы [5, с- 39~ 40;18, с. 57;19, с. 40,891. Отметим, что во многом схожее положение содержалось ранее в п. 26 постановления Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», однако, впоследствии оно было исключено еще до принятия пос та нов ле ния № 10.

В связи с изложенным закономерен ряд вопросов: как же можно применять нормы об освобождении от уголовной ответственности (а ссылка именно на них в тексте постановления), если лицо признанно виновным и ему уже назначено уголовное наказание? Почему Пленум ВС РФ, ссылаясь на ст.ст. 75, 76 УК РФ, обошел стороной, например, ч. 1 ст. 76.2 и ч. 1 ст. 90 УК РФ? Не подменяются ли такие категории, как «освобождение от уголовной ответственности», «освобождение от назначения наказания» и «освобождение от реального отбывания назначенного наказания»? Как можно применить одно из оснований освобождений от уголовного наказания, не требующее предварительного его назначения, если наказание уже назначено? Не противоречит ли позиция, изложенная в постановлении № 10, распространяющим свое действие на институты освобождения от уголовной ответственности и наказания, идее и цели введения ч. 6 в ст. 15 УК РФ (в частности, в пояснительной записке к законопроекту указывается об индивидуализации наказания и вынесения справедливых приговоров, а в п. 1 постановления № 10 - об обеспечении индивидуализации ответственности осужденного [201)?

К сожалению, на этом проблемы, связанные с реализацией положений ч. 6 ст. 15 и ст. 92 УК РФ, не заканчиваются. Выше нами обращалось внимание на такую меру, предусмотренную ч. 2 ст. 92 УК РФ, как помещение в СУВУЗТ, которая может быть применена к несовершеннолетним за совершение преступления средней тяжести или тяжкой категории. При этом в качестве еще одного условия законодатель также указывает на предварительное назначение наказания в виде лишения свободы (границы которого, к тому же, не определены), что также является одним из условий применения ч. 6 ст. 15 УК РФ. Далее в ч. 5 ст. 92 УК РФ (данная норма была введена Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, и впоследствии дополнялась Федеральным законом от 2 ноября 2013 г. № 302-ФЗ, а также Федеральным законом от 6 июля 2016 г. № 375-ФЗ) законодатель определяет перечень преступлений, за совершение которых не возможно освобождение от наказания в порядке ч. 2 ст. 92 УК РФ и помещение в СУВУЗТ. Данный перечень содержит ряд тяжких и особо тяжких преступлений (за совершение последних данная мера в силу предписания ч. 2 ст. 92 УК РФ применена быть, в принципе, не может, например, ч. 1 ст. 205.1, ч. 2 ст. 208 УК РФ). Вместе с тем не совсем понятно, по какому принципу законодатель произвел ограничение преступлений в ч. 5 ст. 92 УК РФ. Перечисленные в списке преступления нарушают разные объекты уголовно-правовой охраны. Кроме того, если ориентироваться на санкцию статьи, то в указанном перечне содержатся деяния в которых: а) имеются наказания, не связанные с лишением свободы (например, ст. 205.2); б) наряду с основным предусмотрен дополнительный вид наказания (например, ч. 4 ст. 158, ч. 2 ст. 161); в) минимальный размер наказания в виде лишения свободы не определен (например, ч.ч. 1,2 ст. 111, ч. 3 ст. 122, ч. 1 ст. 126, ч. 4 ст. 158, ч.1,2 ст. 162, ч. 2 ст. 163); г) минимальный размер наказания в виде лишения свободы составляет от 2 лет (например, ст. 205.2, ч. 1 ст. 360), а максимальный, не считая особо тяжкий

преступлений, которые сюда не должны относится, - 10 лет (например, ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 131 и ч. 2 ст. 132, ч. 4 ст. 158, ч. 2 ст. 162, ст. 205.4, ст. 206, ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 226, ч. 2 ст. 229, ч. 2 ст. 360). Думается, подобное казуальное перечисление отдельных тяжких преступлений не оправдано ни с юридико-технической точки зрения (т.к. это только усложняет законодательный массив), ни обусловлено заложенным в меру карательно-воспитательным содержанием.

В то же время, возвращаясь к интересующей нас проблеме, заметим следующее. Установив перечень преступлений-ограничений, законодатель упустил из виду то, что в случае совершения лицом ряда особо тяжких преступлений, которые не указаны в ч. 5 ст. 92 УК РФ (например, ст. 105, ч.ч. 3,4 ст. 111 УК РФ), и последующем «снижении» категории данных преступлений на менее тяжкую, т.е. на тяжкое преступление, освобождение от уголовного наказания и последующее помещение в СУВУЗТ в порядке

ч. 2 ст. 92 УК РФ не возбраняется [21, с-—59]. Получается, что, например, особо квалифицированные разновидности умышленного причинения тяжкого вреда здоровью в случае изменения их категории в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ не препятствуют распространению на осужденного ч. 2 ст. 92 УК РФ, а основной состав умышленного причинения тяжкого вреда здоровью исключает применение указанного положения (т.к. указан в ч. 5 ст. 92 УК РФ).

Помимо этого, видится еще несколько проблем и противоречий, о которых умалчивается в законе и в тексте постановления № 10.

В частности, если категория преступлений, перечисленных в ч. 5 ст. 92 УК РФ, была «снижена» на одну ступень, возможно ли в данном случае, помещение в СУВУЗТ?

Кроме того, если применительно к помещению в СУВУЗТ законодатель установил перечень преступлений-ограничений, то применительно к мерам, предусмотренным в ч. 2 ст. 90 УК РФ, такового нет. Закономерен вопрос: возможно ли, изменив категорию преступлений, перечисленных в ч. 5 ст. 92 УК РФ (с тяжкой на среднюю тяжесть), применить ПМВВ в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ? С точки зрения теории ответ в данном случае понятен, однако, такая «лазейка», предоставляющая потенциальную возможность для ее реализации, в УК все же имеется, и она ничем не ограничена.

Не до конца решенными также остаются еще несколько вопросов. Поскольку Пленум ВС РФ допускает возможным применение положений ст. 92 УК РФ после реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ, одним из условий которой является предварительно назначенное наказание (в т.ч. в виде лишения свободы), то:

1) в случае назначения наказания в виде лишения свободы и последующем «снижении» категории преступления на среднюю/небольшую тяжесть, можем ли мы применить ПМВВ, предусмотренные ч. 2 ст. 90 УК РФ (применяемые в порядке ч. 1ст. 92 УК РФ)? Можно также сформулировать немного по-другому: освобождение от каких видов наказаний может влечь применение мер, предусмотренных в ч. 2 ст. 90 УК РФ?

2) в случае назначения наказания в виде лишения свободы и последующем «снижении» категории преступления со средней на небольшую тяжесть, возможно ли помещение в СУВУЗТ?

Решение отмеченных выше проблем и противоречий, связанных с реализацией положений института ПМВВ, помещения в СУВУЗТ при применении ч. 6 ст. 15 УК РФ, видится в следующем.

Во-первых, конечно, вначале следует определиться с тем, нужен ли уголовному закону институт изменения категории тяжести преступлений, так как с момента его введения Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ он получил весьма неоднозначную оценку и в научной доктрине, и в правоприменительной практике. Исходя из этого, будут и соответствующие варианты разрешения проблемы: как минимум, в случае признания и обоснования необходимости его исключения из уголовного закона - рассматриваемая нами проблема разрешиться сама собой.

Кроме того, необходимо определиться и с той концепцией (моделью) регламентации института ПМВВ, которую следует отразить в тексте УК, что обусловлено весьма несовершенным нынешним порядком применения данных мер (применяемых при освобождении от уголовной ответственности/наказания, а если принимать во внимание и помещение в СУВУЗТ - освобождение от отбывания назначенного наказания/от дальнейшего отбывания назначенного наказания). В частности, довольно сложно определить: правовую природу данных мер уголовно-правового воздействия; в каком порядке следует их применять (что связано с трудностями «различения» основания их применения) и т.д.

Во-вторых, с точки зрения действующего закона (de lege lata), в целях обеспечения единства между уголовным и уголовно-процессуальным законом, необходимо изменить последовательность решения вопросов, рассматриваемых судом при постановлении приговора (ч. 1 ст. 299 УПК РФ). Помимо этого, необходимо прийти к единому мнению относительно возможных правовых последствий реализации положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также разрешить отмеченные нами выше противоречия в постановлениях Пленума ВС РФ, связанные с предварительным назначением наказания перед применением ПМВВ.

В-третьих, из сказанного выше, закономерно следует вопрос о том, нужен и обоснован ли вообще такой порядок применения ПМВВ и помещения в СУВУЗТ (de lege ferenda)? Ответ на данный вопрос, в свою очередь, поможет разрешить дискуссию о возможности применения ПМВВ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, требующей предварительного назначения наказания.

Как представляется, такая последовательность нарушает логику основания применения ПМВВ, в соответствии с которой суд применяет данные меры в том случае, если будет признано, что исправление несовершеннолетнего может быть достигнуто путем их применения. Однако об этом говорится только в ч. 1 ст. 90 УК РФ и умалчивается в ч. 1 ст. 92 УК РФ, что опять-таки связано с несовершенной концепцией (моделью) их регламентации, т.к. довольно трудно представить и смоделировать применительно к одному институту, применяемому в разном порядке, разные основания применения [22, Ci 256, 2571. Между тем положения ч. 1 ст. 432 УПК РФ восполняют данный пробел и указывают на то, что применение ПМВВ возможно тогда, когда несовершеннолетний «может быть исправлен без применения уголовного наказания ». Такая же формулировка, заметим, использована и в ч. 1 ст. 427 УПК РФ, т.е. при прекращении уголовного преследования с применением ПМВВ, однако, на данной стадии постановка такого вопроса в принципе не обоснована (ввиду того, что необходимо определить следует ли вообще привлекать к уголовной ответственности, а не руководствоваться возможностью исправления без применения одной из форм ее реализации). Помимо этого применительно к данной формулировке также закономерен вопрос: а посредством чего может быть исправлен несовершеннолетний - принудительными мерами воспитания или чем-то иным? Сказанное выше подводит к мысли о том, что и при разрешении вопроса об освобождении от уголовного наказания с применением ПМВВ, суд также

должен руководствоваться возможностью/невозможностью исправления (возможно, и более широкого круга целей - целей уголовной ответственности или целей ПМВВ - но их пока еще, в отличие от целей наказания, принудительных мер медицинского характера, ни в УК, ни в ст. 90 УК РФ нет) лица данными мерами.

В то же время ПМВВ содержат в себе определенный карательно-воспитательный комплекс, который менее суров, нежели чем содержит институт наказания, но именно его в конкретном случае достаточно для обеспечения исправления лица. В связи с чем, думается, когда суд перешел к этапу назначения уголовного наказания, в данном случае автоматически разрешен вопрос о невозможности исправления лица применением ПМВВ, иначе какой смысл прибегать к назначению «крайней» меры уголовно-правового воздействия, а затем постфактум рассматривая вопрос о возможности применения менее суровой меры? Но если все-таки следовать данной логике, то поскольку у ПМВВ, являющихся специальными мерам уголовно-правового воздействия на несовершеннолетних-преступников, имеется свой отличный от наказания содержательный комплекс, в данном случае закономерен вопрос о сопоставимости, «заменяемости» содержательного комплекса наказаний и ПМВВ (см. табл. 1). В настоящее время, заметим, возможность замены штрафа принудительными мерами

воспитательного характера предусмотрена, например, в ч. 2 ст. 111 УК Беларуси l23^

Системы ПМВВ и наказаний, применяемых к/назначаемых несовершеннолетним

осужденным по УК РФ

Таблица 1

Система ПМВВ (ч. 2 ст. 90 УК РФ) Система наказаний (ч. 1 ст. 88 УК РФ)

а) предупреждение; б) передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих либо специализированного государственного органа; в) возложение обязанности загладить причиненный вред; г) ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего; а) штраф; б) лишение права заниматься определенной деятельностью; в) обязательные работы; г) исправительные работы; д) ограничение свободы; е) лишение свободы на определенный срок;

Конечно, содержательный комплекс не может и не должен полностью совпадать, так как не понятен был бы смысл существования двух содержательно-идентичных институтов. Так, в отличие от наказания у ПМВВ немного иная направленность, что отражено в их названии и прослеживается в их содержании: они нацелены не столько на карательное, сколько на воспитательное воздействие, в т.ч. и с элементами кары (все-таки меры принудительные ), тогда как наказание - преимущественно на карательное. В связи с чем, при применении указанных мер оказывается различное по характеру уголовно-правовое воздействие, за счет применения различных средств и методов. Это отличает ПМВВ от ряда иных уголовно-правовых мер.

Из анализа системы ПМВВ и системы наказаний можно прийти к выводу о том, что между ними прослеживаются некоторые содержательные сходства. Например, если ориентироваться на сферу оказываемого воздействия, их можно обнаружить у таких мер, как: штраф/обязательные/исправительные работы - возложение обязанности загладить причиненный вред; ограничение свободы - ограничение свободы досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего. Вместе с тем, несмотря на наличие сходства, конечно, принудительные меры не смогут полностью «заменить», указанные виды наказаний. Сложнее обстоят дела, с точки зрения содержательной сопоставимости, с такими мерами как предупреждение и передача под надзор специализированного государственного органа.

Однако здесь можем также обнаружить и некоторые противоречия, «ломающие» стереотип о том, что П МВВ менее карательны нежели наказания: если проанализировать ч. 4 ст. 91, ч. 5 ст. 88 и ст. 53 УК РФ, то мера в виде ограничения свободы досуга и установления особых требований к поведению несовершеннолетнего может оказаться даже строже схожего вида наказания (последнее может применяться на срок от двух месяцев до двух лет, а принудительная мера воспитания за совершение преступления средней тяжести на срок от шести месяцев до трех лет; перечень ограничений у меры, предусмотренной ч. 3 ст. 91 УК РФ, в отличие от наказания, предусмотренного ст. 53 УК РФ, является открытым); с учетом описания меры, которое дает законодатель в ч. 3 ст. 91 УК РФ, содержание последней также может оказаться строже содержания ряда наказаний, предусмотренных п.п.п. «а, в, г» ч. 1 ст. 88 УК РФ.

Но если еще как-то можно представить те редкие ситуации, когда содержательные комплексы «заменяемых» мер уголовно-правового воздействия могут взаимоуровнять друг друга (например, при определении одинакового набора ограничений у наказания, предусмотренного ст. 53 УК РФ, и у меры, предусмотренной ч. 4 ст. 91 УК РФ), то рассматривая такой вид наказания как лишение свободы, наверное, сомнений не вызывает невозможность такого резкого перехода от наказания к ПМВВ. Это обусловлено, главным образом, тем, что в данном случае правоприменитель исчерпал все возможные средства из прогрессирующей «лестницы наказаний» и изначально пришел к выводу о целесообразности применения только наиболее строгого вида наказания (а это также указывает на невозможность исправить лицо ПМВВ). Карательно-воспитательный комплекс принудительных мер воспитания, предусмотренных ч. 2 ст. 90 УК РФ, явно несопоставим с карательным комплексом наказания в виде лишения свободы, который значительно суровее. С чего же вдруг должна происходить такая резкая «замена» лишения свободы на ПМВВ (если не сказать - щедрость)?!

Конечно, можно вспомнить об условном осуждении к наказанию в виде лишения свободы, которое, к тому же, довольно часто судами применяется (см. далее табл. 2), однако, в данном случае, в отличие от применения ПМВВ (в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ), лицо находится в испытательном режиме, в связи с чем имеется возможность отменить решение об условном осуждении, и еще не погашена судимость (ч. 3 ст. 86 УК РФ), т.к.

«это производная от наказания мера уголовно-правового характера» [24, с 2901.

С учетом того, что наказание в виде лишения свободы может быть назначено несовершеннолетним только за совершение «не впервые» преступления небольшой тяжести, а также за совершение до 16 лет лицами «не впервые» преступления средней тяжести (в данном случае также может возникнуть вопрос о применении ПМВВ в порядке реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ), и, не смотря на то, что законодатель Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ исключил такое условие как совершение

преступления определенной категории «впервые» применительно к ПМВВ (что, на наш взгляд, является не совсем удачным, т.к. наличие такого условия все-таки обусловлено нецелесообразностью применения ПМВВ к лицам, ранее имевшим криминальный опыт и исправление которых ПМВВ мало достижимо), применение последних к указанной категории несовершеннолетних является нецелесообразным, с учетом того, что преступление, как минимум, совершается не впервые. Но у данной мысли есть и свой недостаток: если устанавливать такое требование к ПМВВ, применяемым при освобождении от уголовного наказания, то какие «заслуги» должны быть у лица при решении вопроса о применении к нему ПМВВ при освобождении от уголовной ответственности? Как представляется, это также наглядно иллюстрирует недостатки нынешней концепции (модели) законодательной регламентации института ПМВВ, избранной и имплементированной законодателем в УК.

Помимо этого, не понятно, как в случае такой «замены» будут определяться: конкретная мера воспитательного воздействия, все-таки система ПМВВ и система наказаний - это две самостоятельные системы; сроки мер, предусмотренных п.п. «б, г» ч. 2 ст. 90 УК РФ, т.к в законе отсутствуют какие-либо критерии перевода (перерасчета) наказания в ПМВВ и наоборот. Опять на судейское усмотрение? На что тогда будет ориентироваться суд при такой «замене» - на назначенное наказание? В то же время, «заменяя» один вид наказания, не исключена возможность применения совокупности ПМВВ в соответствии с ч. 3 ст. 90 УК РФ. Это, с одной стороны, может позволить уравнять баланс «заменяемых» мер, с другой стороны, может позволить и перетянуть чашу весов на одну сторону.

Учитывал ли все это законодатель, когда вводил данный институт в УК, судить довольно сложно. Однако ясно одно - необходима детальная проработка содержательного комплекса данных мер, обличенного в «каучуковые» законодательные формулировки. Но даже если и «привести в порядок» указанные выше недостатки, то и в данном случае «замена» видится необоснованной, поскольку содержательный комплекс взаимосвязан с основанием применения мер: если невозможно обеспечить исправление лица ПМВВ, ввиду не достаточности их карательно-воспитательного комплекса, обоснован переход к более карательным мерам. Вряд ли «выворот на изнанку» указанной последовательности будет оправдан и процедура последовательного определения необходимого содержательного комплекса мер уголовно-правого воздействия явно даст сбой, и превратит этап назначения наказания в формальность, ибо в его назначении нет смысла (отменить меру и привлечь лицо к отбыванию наказания не возможно - см. об этом далее). Как представляется, это только усложняет ситуацию. Или же, логика должна зиждется на «назначении, чтобы было» или «назначении ради последующего освобождения (для случаев применения ч. 6 ст. 15 УК РФ)?!

Нельзя не отметить также и то, что применение ПМВВ, в отличие от наказания, не влечет последствий судимости. Это, несомненно, повышает суровость карательного потенциала наказания и, наверное, является одной из доминирующих причин, которая могла бы обусловить необходимость существования механизма «замены» наказания на ПМВВ. Но и этот аспект то же вызывает бурную полемику: изначально лицо осуждается, ему назначается наказание, а отсюда производное последствие - судимость, однако, тут же лицо безусловно и окончательно освобождается от наказания и уже не судимо (в силу ст. 86 УК РФ). Не совсем понятной и обоснованной с позиции теории уголовного права видится такая «чехарда» уголовно-правовыми последствиями.

Затронутая проблема, конечно, характерна в настоящее время и для ч. 6 ст. 15 УК РФ. Вопрос о такой своеобразной «замене», продиктованной положениями указанной нормой, может возникнуть в двух ситуациях:

1. «Снижение» категории преступления со средней на небольшую тяжесть . В данном случае, опять же, принимая во внимание выше сказанное, нет смысла прибегать к назначению наказания и «снижать» категорию преступления, если имеется основание для применения института ПМВВ, положения которого и без этого реализуются за совершение преступления небольшой/средней тяжести.

Но если законодатель распространил возможность применения ПМВВ за совершение преступлений небольшой/средней тяжести и признал возможность исправления лица ими в отмеченных случаях, то проблема «заменяемости» должна обостряться в случае, когда лицо совершает преступление, за которое изначально невозможно применение ПМВВ (категория которого хотя впоследствии и «снижается» до предоставляющей такую в оз мож но с ть ка те гории).

2. «Снижение» категории преступления с тяжкой на среднюю тяжесть . В рассматриваемом случае следует обратить внимание на ту палитру «карательных инструментов», которая предоставлена правоприменителю за совершение тяжких преступлений. Согласно положениям ст. 53 УК РФ, за указанную категорию преступлений не может быть применено в качестве основного наказания ограничение свободы, что должно обуславливать возможность назначения в данных случаях (не беря пока во внимание исключения) только вышерасположенных видов наказаний в системе (ч. 1 ст. 88 УК РФ), т.е. лишения свободы на определенный срок, и невозможность назначения нижерасположенных видов наказаний. Такой подход, конечно, напрочь исключал бы возможность «замену» наказания на ПМВВ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ. Однако, например, в ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 159 и ч. 2 ст. 166 УК РФ законодатель установил такой вид наказания как штраф, тогда как за совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ и отнесенного к категории средней тяжести, в качестве наказаний установлены только принудительные работы (неприменяемые к несовершеннолетним) и лишение свободы на определенный срок. Опять обнаруживаем противоречия, но связанные уже с отсутствием системности в УК, в части определения санкций.

Стоит также отметить, что применение наказаний, не связанных с лишением свободы, возможно и в случаях, когда ни одно из наказаний, предусмотренных санкцией инкриминируемой статьи, не может быть назначено несовершеннолетнему в силу положений, предусмотренных Общей частью УК, что предоставляет суду право обратиться к ч. 1 ст. 88 УК РФ. Однако возможна еще одна ситуация, когда были пос ле до в а те льно приме не ны по ло ж е ния с т. 64 и ч . 6 с т. 15 У К Р Ф , и, с о о тв е тств е нно , з а преступление может быть назначено одно из наказаний, предусмотренных п.п. «а»-«д» ч. 1 ст. 88 УК РФ. В то же время ничем неограниченная возможность последовательного применения положений ст. 64, ч. 6 ст. 15 и ч. 1 (2) ст. 92 УК РФ или ст. 64, ч. 6 ст. 15, ст. 96 и ч. 1 ст. 92 УК РФ (а перечисленные нормы связаны с наличием каких-либо «особых» обстоятельств, о содержании которых в науке было немало «сломанных копий»), применительно к применению ст. 92 и ст. 96 УК РФ, вызывает многочисленные нарекания.

Не стоит забывать о том, что с учетом положений ч. 6 ст. 88 УК РФ, за совершение тяжких преступлений законодателем предоставлены более широкие возможности применения наказания в виде лишения свободы, нежели за совершение преступлений небольшой/средней тяжести, где основным средством воздействия являются наказания, не связанные с лишением свободы. Это, конечно же, еще больше обостряет проблему «заменяемости» и вряд ли в отмеченных случаях позволят взглянуть по-другому на данную проблему наличие иных условий, указанных в диспозиции ч. 6 ст. 15 УК РФ: фактические обстоятельства преступления (до конца не понятно, что именно учитывать

I"27, с. 82; 28, с. 56,57]), степень его общественной опасности, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих обстоятельств наказание.

Анализ материалов судебной практики показал, что довольно часто суды прибегают к применению ПМВВ после изменения категории тяжести преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Так, например, Иркутский районный суд признал виновным Б. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (хищение из дома соседей карты «Т» с находящимися на ней денежными средствами), а затем, назначив наказание в виде штрафа в размере 5 000 рублей и изменив категорию преступления с тяжкой на среднюю тяжесть, освободил Б. от наказания с применением меры в виде

предупреждения -125!. За совершение аналогичного преступления, в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ был освобожден от наказания в виде штрафа в размере 50 000 рублей несовершеннолетний Г. с передачей под надзор родителю сроком на 3 года и

возложением ряда обязанностей и ограничений -126!.

Хотя применение в данных случаях ПМВВ возможно и оправданно, но, внимание они прив ле ка ют та кж е и те м, ч то :

- за совершение преступления одной категории, одной и той же квалификации, применен хоть и один вид наказания, но довольно большой разрыв в размерах его назначения (в 10 раз). Как представляется, это обусловлено несовершенством полож е ний с т. 88 У К Р Ф;

- очень «контрастны» переходы от наказания к принудительным мерам воспитания. Предупреждение, примененное за совершение тяжкого преступления, категория которого впоследствии была «снижена», может также применятся за совершение преступления небольшой тяжести. Как видим, в данном случае «всплывает» проблема установления и определения адекватного и соразмерного содеянному комплекса применяемых мер воздействия.

Итак, заметим, что за совершение отдельных деяний, отнесенных законодателем к категории «тяжких преступлений», действительно, возможно и следует предоставить право применения ПМВВ, а не ограничиваться только тем случаем, когда «вредоносность совершенного деяния не достигает уровня, характерного для преступлений той категории, к которой отнесено законом, и является более низкой» 129———39], что побуж да е т приме нить по ло ж е ния ч . 6 с т. 15 У К Р Ф . Н а в о з мо ж нос ть ра с шире ния пе ре ч ня категорий преступления, как условия применения ПМВВ, также обращалось внимание в

научной литературе [30, с 12]. В этой связи, как представляется, изначально необходимо оценить, во-первых, обоснованность отнесения тех или иных деяний к категории «тяжких» и соразмерность санкций, установленных за их совершение, во-вторых, эффективность карательно-воспитательного потенциала, заложенного в ПМВВ, и возможность последнего обеспечить достижение исправления лица, за совершение данной категории преступлений или отдельных видов преступлений данной категории. Но вряд ли оправдано прибегать ко всякого рода «процедурам-ухищрениям», обеспечивающим выход на применение рассматриваемого нами уголовно-правового последствия, к тому же, существенно нарушая логику основания его применения. Помимо этого необходимо «навести порядок» и в самом институте ПМВВ, в случае признания возможности применения последних за совершение тяжких преступлений, поскольку в таком случае суду предоставляется чрезмерно широкая и не рациональная

палитра инструментов - от предупреждения до помещения в СУВУЗТ (в случае реализации ч. 2 ст. 92 УК РФ).

Таким образом, вопрос о применении ПМВВ должен разрешаться только перед вопросом о назначении наказания , тем самым обеспечивается реализация принципов экономии мер уголовной репрессии, неотвратимости уголовной ответственности (или как еще указывают отдельные авторы - принципа неотвратимости мер уголовно-правового

характера [31, с- 781 либо принципа неотвратимости уголовно-правового воздействия с—1411). Возможно, в рамках регулирования вопросов уголовной ответственности несовершеннолетних, стоит отдельно регламентировать в УК принцип приоритетного применения ПМВВ. Однако иное видение отражено в ранее упомянутой ст. 299 УПК РФ, в которой поднятый нами вопрос разрешается далеко после назначения наказания (п. 7) и указан в самом конце списка (п. 15). Вместе с тем в данной норме почему-то указывается на ст.ст. 90 и 91, а не на ст. 92 УК РФ, хотя вопрос о применении ст. 90 УК РФ (т.е. о применении ПМВВ при освобождении от уголовной ответственности и пре кра щ е нии уг о ло в но г о де ла ), при по с та но в ле нии пригов ора в о о б ще не мож е т возникнуть, в связи с чем необходимым видится внесение изменений в указанную норму и приведение ее в соответствие с положениями уголовного законодательства.

Обобщая вышеизложенное также следует отметить, что предпринимая попытки разрешить вопрос о том, нужно ли перед применением ПМВВ предварительно назначать наказание, мы неизбежно сталкиваемся с проблемой «встраивания» ПМВВ в те или иные уголовно-правовые институты, и, вытекающей из этого проблемы, согласования и разграничения институтов освобождения от назначения наказания, освобождения от реального отбывания назначенного наказания и освобождения от дальнейшего отбывания назначенного наказания.

На самом деле, с учетом анализа ряда положений УК, довольно трудно определить единую логику, в соответствии с которой: на первом этапе наказание нецелесообразно назначать, в связи с чем лицо освобождается от его назначения, далее -нецелесообразно реально отбывать наказание, в связи с чем лицо освобождается от его реального отбывания, а затем - наказание нецелесообразно отбывать дальше, поэтому лицо освобождается от отбывания его оставшейся части. Сложность эта обусловлена тем, что отдельные институты главы 12 УК РФ, именуемой «Освобождение от наказания» (а применение ПМВВ - является также одним из специальных видов освобождения от наказания), могут применяться в нескольких из указанных выше порядков. Например, освобождение от наказания в связи с болезнью может применяться как при освобождении от назначения наказания, так и при освобождении от дальнейшего отбывания наказания (как видим, в одних случаях наказание предварительно назначается, а в других - нет.). В рамках отсрочки отбывания наказания (ст.ст. 82, 82.1 УК РФ), суд может отсрочить реальное отбывание назначенного наказания и дальнейшее его отбывание. Еще больше возможностей освобождения заложено в институты амнистии и помилования (глава 13 УК РФ). Все это только усложняет понимание сущности и правовой природы института освобождения от наказания.

Если рассматривать институты главы 12 УК РФ, требующие предварительного назначения наказания, отдельные из которых, к тому же, могут быть реализованы и в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, заметим, что многим из них свойственен условный характер освобождения (например, ст.ст.ст. 79, 82, 82.1 УК РФ). Освобождение от наказания с применением ПМВВ, в отличие указанных выше и от аналогичного ему вида освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 90 УК РФ), не является условным, т.е. отменить

решение о применении ПМВВ и перейти к назначению наказания не возможно. Это обусловлено тем, что в ч. 4 ст. 90 УК РФ указывается на возможность отмены примененной меры и направлением материалов для привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности , тогда как в нашем случае, лицо уже было привлечено к последней.

Правда, и здесь следует сделать некоторое уточнение. В соответствии с п. 38 постановления № 1: «При установлении систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия суд вправе по ходатайству специализированного государственного органа отменить постановление о применении такой меры, назначенной в порядке части 1 статьи 431 или части 1 статьи 432 УПК РФ, и направить уголовное дело в отношении несовершеннолетнего на новое судебное рассмотрение ». Анализ вышеуказанного положения вызывает недоумение, а именно: суд вправе отменить постановление о применении ПМВВ, что характерно для освобождения от уголовной ответственности (!), тогда как при освобождении от уголовного наказания с применением ПМВВ по общему правилу выносится обвинительный приговор; в то же время далее указывается, что такая мера назначена в порядке ч. 1 ст. 431 УПК РФ (т.е. при освобождении от уголовной ответственности) или ч. 1 ст. 432 УПК РФ (т.е. при освобождении от уголовного наказания). Неоднозначно сложилась и судебная практика по данному вопросу, в связи с чем, в одних приговорах суды разъясняют возможность отмены примененных мер, что, по сути, противоречит ч. 4 ст. 90 УК РФ, а в других - нет [33; 34].

Кроме того, если анализировать такие институты, где требуется предварительное назначение наказания, например, как отсрочка отбывания наказания (ст.ст. 82, 82.1 УК РФ), то их закрепление в УК, конечно, обусловлено соображениями гуманизма (в частности, создание благоприятных условий для рождения, воспитания детей и т.д.). Отбывание наказания в данных случаях нецелесообразно в определенный промежуток времени в связи с наличием каких-либо существенных, причем препятствующих,

затрудняющих процесс отбывания наказания и достижения его целей, обстоятельств 135 Сш 2971. Однако по прошествии этого периода суд возвращается либо может вернуться к вопросу о реальном отбывании назначенного наказания или его неотбытой части. Идеями гуманизма пронизан и институт ПМВВ, однако, в случае его применения никаких препятствующих и затрудняющих процесс отбывания наказания и достижения его целей обстоятельств нет, суд возлагает на лицо обязанность исполнять определенные меры, наполненные карательно-воспитательным содержанием, выступающие своеобразной «альтернативой» наказанию. По отбытии срока, на который они были применены, суд к вопросу отбывания ранее назначенного наказания вообще не возвращается. В то же время в случае применения ПМВВ лицо сразу освобождается от наказания, тогда как в случае с отсрочкой отбывания наказания - по истечении периода, на который пре дос та в ле на отсрочка .

Исходя из этих соображений, конечно, предварительное назначение наказание перед применением ПМВВ видится неоправданным и сомнительным. Однако заметим, что не всем видам освобождения от наказания, требующим его предварительного назначения, свойственен условный характер освобождения, в связи с чем, не во всех случаях после освобождения на лицо накладываются запреты, ограничения и обязанности. Кроме того, не все виды освобождения от реального отбывания наказания предполагают возможность возвращения к вопросу о реальном отбывании оставшейся части наказания (например, освобождение от наказания в связи с истечением срока давности обвинительного приговора суда, освобождение от наказания в связи с производством

зачета срока содержания под стражей в порядке ч. 5 ст. 72 УК РФ, амнистия и помилование). Это обусловлено спецификой основания их применения и социально-правовой сущностью. Но если следовать этой логике и не предусматривать возможность отмены меры и привлечения лица к отбыванию наказания, то для чего вообще тогда нужно предварительно назначать наказание перед применением ПМВВ (об этом мы говорили выше)? Чтобы было? Ведь в указанных выше случаях нет необходимости в продолжении оказания на лицо уголовно-правового воздействия с помощью применения тех или иных мер, поэтому оно окончательно и безусловно освобождается, чего не скажешь применительно к случаям применения ПМВВ.

Вместе с тем те ситуации, в которых предварительное назначение наказание перед применением ПМВВ (да и помещением в СУВУЗТ) в какой-то степени оправданы, связаны с тем, чтобы предусмотреть возможность отмены примененной меры, избавив суд от последующего назначения наказания , в случае систематического неисполнения ПМВВ (да и помещения в СУВУЗТ). Однако такового в действующем УК пока еще нет (применительно к ч. ч. 1, 2 ст. 92 УК РФ). Как нами уже выше отмечалось, ч. 4 ст. 90 УК РФ, предусматривающая возможность отмены ПМВВ и последующего привлечения лица к уголовной ответственности, не может быть применена при освобождении лица от наказания с применением ПМВВ в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ, - в этом случае лицо уже привлечено к уголовной ответственности. Но и распространение положений данной нормы на ч. 1 ст. 92 УК РФ, также не оправдывает предварительное назначение наказания, т.к. лицо при таком положении дел опять привлекается к уголовной ответственности, которая помимо наказания имеет и иные формы реализации.

В той связи обращает внимание, например, положение ч. 3 ст. 103 УК Киргизии, в соответствии с которым, в случае систематического нарушения условий исполнения принудительной меры воспитательного характера, суд по представлению уполномоченного государственного органа заменяет такую меру более строгой принудительной мерой воспитательного характера или решает вопрос о применении

наказания i36!. Но и в Киргизии лицо также, как и в России, освобождается от назначения наказания.

Если же в указанном выше ключе далее моделировать ситуацию (de lege ferenda), то в таком случае, лицо привлекалось бы к отбыванию назначенного наказания (здесь еще возникала бы проблема, связанная с учетом, зачетом срока исполнения ПМВВ, помещения в СУВУЗТ в срок наказания). В период отбывания ПМВВ, срабатывал бы еще и превентивный потенциал того конкретного вида наказания, от которого лицо было освобождено, на основе осознания возможности и реальности привлечения к его отбыванию (эффект «дамоклова меча». ). Но, с другой стороны, и это не совсем оправдано, т.к. привлечение к отбыванию назначенного ранее наказания может вообще не произойти, по крайне мере, на это делается упор при избрании меры уголовно-правового воздействия, и по отбытии ПМВВ данный вопрос не возникает. Кроме того, лицо в период исполнения ПМВВ находится в определенном неведении относительно того, что конкретно может избрать суд, в случае систематического неисполнения. Думается, и в этом случае эффект «дамоклова меча» также срабатывает.

В случае, если установить необходимость предварительного назначения наказания перед применением ПМВВ и предусмотреть возможность отмены, примененной меры воздействие, то чем же будет отличаться по своей сущности освобождение с применением ПМВВ и условное осуждение (с учетом того, что положения ч.ч. 5 и 6 ст. 73 УК РФ дублируют содержание ряда ПМВВ)? Только возможностью освобождения от

наказаний, назначение которых не предоставляет права на условное осуждение? Как представляется, именно в институт условного осуждения превращается институт ПМВВ, с учетом разъяснений Пленума ВС РФ о возможности применения ПМВВ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ и возможности их отмены по ч. 4 ст. 90 УК РФ. Похожая проблема возникает и в случае, если установив необходимость предварительного назначения наказания перед применением ПМВВ, предусмотреть возможность возвращения по отбытия срока последней к вопросу об отбывании назначенного наказания. Как видим, такой механизм явно схож с отсрочкой отбывания наказания.

Но институт ПМВВ не производная от наказания мера уголовно-правового характера, и он не может быть ни условным осуждением, ни тем более отсрочкой отбывания наказания. В связи с чем, даже в случае ряда законодательных изменений, установление подобных механизмов внесет только путаницу в уголовный закон. К тому же, наверное, правовая природа ПМВВ, которая и без того вызывает много вопросов и критику, при таком раскладе вообще потеряет внутреннюю логику.

Но почему же тогда законодатель в ч. 2 ст. 92 УК РФ применительно к освобождению от наказания с последующим помещением в СУВУЗТ в качестве условия установил предварительное назначение наказания? Первое, на что следует обратить внимание, это на то, что карательно-воспитательный комплекс у мер, предусмотренных в ч. 2 ст. 90 УК РФ, менее суров, нежели у меры, предусмотренной ч. 2 ст. 92 УК РФ. Последняя имеет некоторую схожесть с наказанием в виде лишения свободы, как минимум, и та, и другая меры связаны с изоляцией лица. А поскольку применение мер такого характера, в силу

международных стандартов отправления правосудия, является крайним случаем -137!, то вполне логично, что отдельные условия назначения наказания в виде лишения свободы (см. ч. 6 ст. 88 УК РФ) и применения меры в виде помещения в СУВУЗТ, действительно, должны совпадать.

Вместе с тем анализ содержания меры, предусмотренной ч. 2 ст. 92 УК РФ и наказания в виде лишения свободы, позволяет прийти к выводу о том, что хотя данные меры связаны с лишением свободы лица и изоляцией его от общества, все же, наказание суровее указанной меры (это прослеживается и в сроках применения, и в характере ограничений, претерпеваемых лицом). Это должно было бы обуславливать приоритетное разрешения вопроса о применении помещения в СУВУЗТ, а не о назначении наказания. Но почему же все-таки требуется предварительно назначать наказание? Вопрос, который достаточно трудно поддается объяснению, так как отменить данную меру воздействия и привлечь лицо к отбыванию назначенного наказания в силу закона не возможно. Однако возможна ситуация, когда лицо может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы лицо с помещением в СУВУЗТ (п. 16 ст. 397 УПК РФ, п. 37 постановления № 1). Указанная мысль хотя и кажется интересной, но опять же не «размывает» ли это правовую природу данной меры (а если относить рассматриваемую меру к ПМВВ, то и в целом данного института)? Почему не достаточно в этом случае иных уголовно-правовых средств (например, условно-досрочного освобождения, замены неотбытой части наказания менее строгим видом и др.), а следует прибегать к применению меры, также связанной с изоляцией от общества? Заинтересован ли сам осужденный будет в такой «замене»? Кроме того, хотя помещение в СУВУЗТ применяется к лицам, нуждающимся в особых условиях воспитания, обучения и требующим специального педагогического подхода (ч. 2 ст. 92 УК РФ), которых нет в воспитательных колониях, видится затруднительной практическая реализация такого положения. Это обусловлено тем, что таких учреждений в целом по стране не так много (17 учреждений, подведомственных Минпросвещению России, и 27 учреждений,

подведомственных органам исполнительной власти субъектов РФ; однако при помещении в них лица необходимо учитывать уровень образования, реализуемого в данном учреждении и возраст несовершеннолетнего) и перемещение осужденного из воспитательной колонии в СУВУЗТ довольно затруднительно, поскольку это может быть связано с выездом в другой регион либо учреждения могут быть расположены в одном регионе, но относительно далеко друг от друга.

Кроме того, не понятными в случае такой «замены» остаются также следующие вопросы: по истечении какого периода возможна «замена» лишения свободы на помещение в СУВУЗТ (при этом, довольно «льготные» сроки для условно-досрочного освобождения предоставляет ст. 93 УК РФ), и, кроме того, как в случае такой «замены» определять срок применения меры?

Заметим, что первоначальная редакция ч. 2 ст. 92 УК РФ не предусматривала предварительного назначения наказания, и выглядела следующим образом: «Несовершеннолетний, осужденный за совершение преступления средней тяжести, может быть освобожден судом от наказания, если будет признано, что цели наказания могут быть достигнуты только путем помещения его в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних ». В то же время ст. 397 УПК РФ изначально содержала п. 16, следовательно, помещение в СУВУЗТ (в первоначальной редакции) могло быть применено как в случае освобождения от наказания без его назначения,так и при отбывании наказания.

Однако Федеральным законом от 7 июля 2003 г. № 111-ФЗ часть 2 ст. 92 УК РФ была дополнена указанием на предварительное осуждение к лишению свободы. Из пояснительной записки к данному законопроекту следует, что «...из Федерального закона исключаются положения, позволяющие проводить аналогию между учреждениями системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних (в частности, специальными учебно-воспитательными учреждениями закрытого типа) и учреждениями уголовно-исполнительной системы (воспитательными колониями) », при этом, «...в статье 92 Уголовного кодекса Российской Федерации уточняется юридическая природа помещения несовершеннолетних в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа: эта мера отнесена к категории мер принудительного воспитательного воздействия, которые применяются к несовершеннолетним. Она, как наиболее строгая из принудительных мер воспитательного воздействия, в соответствии с законопроектом может быть применена только при осуждении несовершеннолетнего к наказанию в виде лишения свободы » I201.

Не трудно заметить, что производя различия между двумя учреждениями, законодатель установил зависимость между данными мерами уголовно-правового реагирования. Кроме того, видятся некоторые противоречия и в том, что наказание в виде лишения свободы может применяться за совершение несовершеннолетними «не впервые» преступления небольшой тяжести, тогда как, освободить от наказания с помещением в

СУВУЗТ в данных случаях не представляется возможным!"38, с 931. Не понятно, правда, что делать в случае «снижения» категории преступления со средней тяжести на небольшую тяжесть: можем ли мы помещать в СУВУЗТ или нет? Если исходить из идеи, которая заложена в ч. 6 ст. 15 УК РФ и отражена в тексте постановления № 10, думается, нет.

Не оправданным видится и предоставление возможности применения ПМВВ в ходе отбывания назначенного наказания . В настоящее время, как нами уже выше отмечалось, такая ситуация возможна применительно к помещению в СУВУЗТ. Между тем

в силу того, что Пленум ВС РФ в постановлении № 10 указал на необходимость назначения наказания перед применением ПМВВ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, также обоснованно могут возникнуть вопросы о возможности применения ПМВВ при освобождении от конкретного наказания (без применения ч. 6 ст. 15 УК РФ) и о возможности применения ПМВВ в ходе отбывания наказания. В то же время заметим, что регламентация мер в рамках института освобождения от наказания, не обязательно должна влечь возможность их применения при освобождении от отбывания назначенного наказания. Кроме того, как мы выше убедились, не всегда при освобождении от дальнейшего отбывания наказания законодатель ставил в качестве условия его предварительное назначение. Тем не менее, проанализируем и эту ситуацию.

Как представляется, в случае предоставления возможности применения ПМВВ в ходе отбывания наказания возникнет проблема выбора и разграничения ПМВВ с институтами условно-досрочного освобождения и заменой неотбытой части наказания более мягким видом, один из которых предоставляет полное освобождение от дальнейшего отбывания назначенного наказания (при соблюдении условий), второй предполагает снижение степени карательного воздействия наказания путем изменение его вида на более мягкий. Где же в таком случае будет находиться институт ПМВВ - посередине? Но не достаточно ли указанных выше вариантов, тем более что, например, условно-досрочное освобождение влечет возложение обязанностей, предусмотренных ч. 5 ст. 73 УК РФ, контроль со стороны органов уголовно-исполнительной инспекции, а при решении вопроса о его применении судом учитываются принятые осужденным меры по возмещению причиненного вреда (как и при замене наказания)? Перечисленный комплекс во многом дублирует содержание ряда ПМВВ, а применение отдельных мер при освобождении от дальнейшего отбывания наказания вообще видится очень спорным (например, предупреждения). Остается только одна мера (ч. 2 ст. 91 УК РФ), ради которой существование такого механизма очень сомнительно, все-таки речь ведется о применении целого института в данном порядке.

Помимо этого в такой ситуации видятся проблемы в определении: срока, по истечении которого возможна такая «замена», и его соотношение со срокам, указанными в ст.ст. 80 и 93 УК РФ; вида и срока ПМВВ, подлежащих применению при освобождении от дальнейшего отбывания назначенного наказания.

Подводя итог нашим рассуждениям, далеко не бесспорным и окончательным, отметим, что предварительное назначение наказания перед применением института ПМВВ, а также помещением в СУВУЗТ нам видится излишним и неоправданным. А соответственно при таком подходе, о применении данных мер в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ не может быть и речи. В этой связи считаем целесообразным внесения необходимых изменений в действующее законодательство и постановление Пленума ВС РФ № 10.

В-четвертых, не можем не обратить внимание на то, что отдельные положения главы 14 УК РФ, регламентирующей особенности уголовной ответственности несовершеннолетних, в определенном смысле содействуют успешной реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ. Так, например, ч.ч. 6 и 6.1 ст. 88 УК РФ, ограничивающие верхний и нижний пределы наказания в виде лишения свободы за совершение тяжкого и особо тяжкого преступления, в ряде случаев позволяют соблюсти выполнение такого условия механизма изменения категории преступления как предельный срок наказания в виде лишения свободы. С учетом «расплывчатости» такого условия, предусмотренного ч. 6, как «фактические обстоятельства преступления», а также ч. 2 ст. 61 УК РФ (позволяющей суду учитывать в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, и те,

которые отсутствуют в ч. 1 ст. 61 УК РФ), содействуют механизму «снижения» категории преступления и положения ч.ч. 1, 2 ст. 89 УК РФ (указывающие на необходимость учета при назначении наказания несовершеннолетнему самого факта несовершеннолетия, условий его жизни и воспитания, уровня психического развития, иных особенностей личности, влияния на него старших по возрасту лиц).

Не говоря уже о случаях «снижения» категории преступления до небольшой или средней тяжести, сроки давности по которым в соответствии со ст. 94 УК РФ и так сокращены на половину от общих сроков, установленных ст.ст. 78 и 83 УК РФ, что, конечно же, после применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ во многом содействует освобождению лица в связи с истечением сроков давности.

В-пятых, в целом, заметим, что отечественный правоприменитель довольно часто обращается к назначению наказания в виде лишения свободы, в т.ч. условно, и обязательных работ, нежели к применению ПМВВ и помещению в СУВУЗТ, о чем свидетельствует следующее (см. табл. 2).

Судебная практика применения мер уголовно-правового воздействия к несовершеннолетним (2015-2019 гг.) ^^^

Таблица 2

Анализируемый период 2015 2016 2017 2018 2019

Меры уголовно-правового воздействия

Всего осуждено несовершеннолетних 23156 24420 20980 18 924 16935

Применено ПМВВ в порядке ч. 1 ст. 92 516 626 449 429 482

Помещено в СУВУЗТ в порядке ч. 2 ст. 92 385 402 384 432 296

Применено ПМВВ в рамках освобождения от уголовной ответственности в порядке ч. 1 ст. 90 УК РФ / прекращено дел по иным не реабилитирующим основаниям 2098 / 19679 2655 / 18112 2270 / 15852 2385 / 15307 2408 / 13714

Назначено Лишения свободы 4042 3991 3601 3269 2827

наказание в виде Ограничения свободы 561 734 679 641 610

Обязательных работ 3782 5532 4811 4167 3589

Исправительных работ 294 355 319 252 196

Лишения права заниматься определенной деятельностью 3 1 1

Штрафа 2007 2284 1928 1782 1568

Условно Лишению свободы 9421 9472 8027 7227 6407

Иным мерам 316 384 324 274 198

осуждено к

По сравнению с 2015 годом в 2019 году отмечается рост числа лиц, к которым были применены ПМВВ при освобождении от уголовной ответственности, а также лиц, которым назначено наказание в виде ограничения свободы. Во всех остальных случаях - общая тенденция сокращения, как и числа осужденных несовершеннолетних. В среднем, удельный вес лиц (из общего количества осужденных несовершеннолетних), к которым были применены принудительные меры в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ, составляет 2,5%, а в порядке ч. 2 ст. 92 УК РФ - 1,8%, тогда как доля лиц, к которым были применены принудительные меры в порядке ч. 1 ст. 90 УК РФ (из общего количества освобожденных по нереабилитирующим основаниям), в среднем составляет 14,5 %. Заметим, что в анализируемом периоде прослеживается тенденция увеличения удельного веса лиц, к которым применены меры в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ (от 2,2% до 2,8%), и, соответственно, удельного веса лиц, к которым применены меры в порядке ч. 1 ст. 90 УК РФ (от 10,1% до 17,5%). Если же обратить внимание на данные о количестве лиц, которые были осуждены к наказанию в виде лишения свободы (в т.ч. и условно) и о количестве лиц, которые были помещены в СУВУЗТ, то можем отметить их явную несопоставимость.

Кроме того, следует обратить внимание на данные судебной статистики об изменении категории тяжести, совершенных преступлений (см. табл. 3).

Изменение судом категории тяжести, совершенного преступления (по числу лиц)

Г391

Таблица 3

Анализируемый период Категория дел 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019

Всего 3 390 2 973 2 421 2 243 1 858 3 415 4 453

За совершение особо тяжкого преступления 504 435 267 184 186 310 316

За совершение тяжкого преступления 1 747 1 590 1 299 1 092 1 134 2 228 3 347

За совершение преступления средней тяжести 1 136 945 717 721 538 877 790

По делам несовершеннолетних 301 278 196 220 253 535 860

В таблице не указаны сведения за 2012 год (т.е. первый год, когда начала реализовываться данная норма судами), ввиду отсутствия информации в статистических отчетах Судебного Департамента при Верховном Суде РФ, но, конечно, это не означает, что в данный период положения рассматриваемой нормы не применялись. Кроме того, отметим, что за период 2013-2016 гг. в отчетах также указывалась информация об изменении судом категории тяжести по отдельным категориям дел, в т.ч. и по преступлениям небольшой тяжести: за 2013 и 2014 гг. - по 3; за 2015 г. - 138; за 2016 г. - 246.

Исходя из анализа представленных данных, можем прийти к следующим выводам. Из общего количества осужденных несовершеннолетних, доля лиц, которым были применены положения ч. 6 составляет: за 2015 г. - 0,8%, за 2016 г. - 0,9%, за 2017 г. -1,2%, за 2018 г. - 2,8%, за 2019 г. - 5%. Как видим, практика изменения судами категории преступления возросла почти на 31% (конечно, был и упадок в 2014-2017 гг.), а применительно к несовершеннолетним более чем в 2,5 раза (!), тогда как количество осуждаемых несовершеннолетних ежегодно снижалось. Кроме того, суды стали реже прибегать к применению ч. 6 ст. 15 УК РФ за совершение особо тяжких и средней тяжести преступлений, однако, почти в 2 раза возросла практика применения данной нормы за совершение тяжких преступлений. В то же время, в среднем в структуре преступности несовершеннолетних около 23,3% составляют тяжкие и особо тяжкие преступления, при этом, если за анализируемый период преступность несовершеннолетних сократилась на 32,8%, то удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений возрос (например, в 2015 году удельный вес составлял - 21,7%, а в 2019

году - 24,3%)

Таким образом,судебная практика все еще идет по карательному пути, время от времени прибегая к применению мер воспитательного воздействия.Количество ежегодно осуждаемых несовершеннолетних снижается, как и количество лиц, к которым были применены меры в порядке ч.ч. 1 и 2 ст. 92 УК РФ, в то время как увеличивается число несовершеннолетних, в отношении которых была изменена категория преступления. Вряд ли данной нормой (ч. 6 ст. 15 УК РФ) удастся «переломить» существующую практику применения ПМВВ/помещения в СУВУЗТ (не говоря уж о том, что такой порядок применения мер, предусмотренных ст. 92, существенно противоречит ряду положений УК), все-таки она не рассчитана на массовое применение, потому более верным видятся тщательные и продуманные преобразования самого института ПМВВ и помещения в СУВУЗТ.

В-шестых, пока в УК будут предусмотрены такие условия применения меры в виде помещения в СУВУЗТ как предварительное осуждение к лишению свободы и перечень преступлений-ограничений, за совершение которых не возможно применение данной меры, а постановление № 10 будет предусматривать возможность реализации положений ст. 92 УК РФ после применения ч. 6 ст. 15 УК РФ, в тексте указанного постановления необходимыми видятся следующие разъяснения:

1) поскольку одним из условий применения положений ч. 2 ст. 92 УК РФ является предварительное осуждение несовершеннолетнего к наказанию в виде лишения свободы за совершение преступления средней тяжести или тяжкого преступления, то в случае изменения судом категории тяжести преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, если предварительно было назначено наказание, не связанное с лишением свободы, применение положения ч. 2 ст. 92 УК РФ не допустимо;

2) лицо, совершившее преступления, предусмотренные ч. 5 ст. 92 УК РФ, а также совершившее особо тяжкие преступления, категория которых изменена на менее тяжкую в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, освобождению от наказания по ч. 2 ст. 92 УК РФ не подлежит;

3) изменение в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ категории преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 92 УК РФ, не предоставляет суду права на применение ч. 2 ст. 92 УК РФ;

4 ) в случае изменения категории совершенного преступления со средней тяжести на небольшую тяжесть в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, последующее применение ч. 2 ст. 92 УК

РФ не допустимо.

В завершении необходимым видится отметить важность и значимость для эффективного уголовно-правового регулирования внутренней согласованности положений самого уголовного закона, вносимые изменения в который должны как учитывать эту систему,

так и быть системными и научно-обоснованными [41, с 94-95"". Библиография

1. Малков В.П. Право суда на изменение категории // Законность. - 2013. - № 11. -С.36-39.

2. Горбатова М., Русман Г. Изменение категории преступления: проблемы правоприменения и обратная сила уголовного закона // Уголовное право. - 2012. -№ 5. - С. 43-45.

3. Щепельков В. Ф. Проблемы применения уголовного закона в связи с изменением ст. 15 УК РФ // Криминалистъ. - 2012. - № 1. - С.12-15.

4. Хайдаров А.А. Право суда изменять категорию преступления на менее тяжкую // Законность. - 2015. - № 2. - С.38-42.

5. Иванов А.Л. Рекомендации Пленума Верховного Суда РФ о применении ч. 6 ст. 15 УК // Законность. - 2014.-№ 8 (958). - С. 39-40.

6. Епихин А.Ю. Расширение полномочий суда на понижение категории преступления: уголовно-правовой и уголовно-процессуальный аспекты // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2012. - № 1 (19). - С.105-108.

7. Долотов Р.О. Уголовно-правовые последствия применения судом ч. 6 ст. 15 УК РФ/ Р.О. Долотов //Вестник Московского университета: Серия 11, Право. - 2015. - № 4. - С. 60-72.

8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 мая 2018 г. № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ, № 7, июль, 2018.

9. Кудрявцева А.В., Воронин Ю.А. Уголовно-процессуальные аспекты изменения категории преступлений в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ // Вестник ЮжноУральского государственного университета. - 2012. - № 20 (279) - Вып. 30. - С.49-51.

10. Приговор Осинского районного суда Иркутской области от 19 сентября 2018 г. по делу № 1-78/2018 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

11. Приговор Кинельского районного суда Самарской области от 29 апреля 2019 г. по делу № 1-78/2019 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

12. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» // Бюллетень Верховного Суда РФ, № 4, апрель, 2011.

13. Кулева Л.О. Категоризация преступлений как средство дифференциации ответственности в Общей и Особенной частях УК РФ: дисс. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Кулева Людмила Олеговна. - Ярославль,2019. - 244с.

14. Приговор Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 6 февраля 2019 г. по делу № 1-628/2019 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

15- Приговор Кизлярского городского суда Республики Дагестан от 9 декабря 2019 г. по делу № 1-195/2019 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

16. Приговор Курганского городского суда от 29 января 2020 г. по делу № 1-146/2020 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

17. Приговор Себежского районного суда Псковской области от 20 сентября 2019 г. по делу № 1-51/2019 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

18. Ермакова О.В. Изменение судом категории преступления: сущность правомочия и обоснованность его закрепления в свете существования концепции общественной опасности // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - 2020. -№2(88). - С.54-59.

19. Благов Е.В. Освобождение от уголовной ответственности (размышления о проблемах и их преодолении) / Е.В. Благов. - М.: Юрлитинформ, 2018. - 224 с.

20. Законопроект и пояснительная записка к законопроекту № 210368-3 «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и другие законодательные акты Российской Федерации (в части гуманизации прав несовершеннолетних, находящихся в учреждениях системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних)» // Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации: Официальный сайт. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/210368-3 (дата обращения: 02.02.2021).

21. Нагорнов К., Шидловский А. Помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа по уголовному законодательству Российской Федерации и Республики Беларусь // Уголовное право. - 2020. - №1. - С. 58-65.

22. Благов Е.В. Актуальные проблемы уголовного права (Общая часть): учеб. пособие / Изд-во. Яросл. гос. ун-т. - Ярославль: ЯрГУ, 2008. - 303 с.

23. Уголовный кодекс Республики Беларусь: принят Палатой представителей 2 июня 1999 г.: одобр. Советом Респ. 24 июня 1999 г.: подписан Президентом Респ. Беларусь от 9 июля 1999 г., № 275-З: в ред. Закона Респ. Беларусь от 11 ноября 2019 г. № 253-3 // Эталон - Беларусь [Электронный ресурс] / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2020.

24. Уголовное право России. Общая часть: учеб. пособие для студ. высш. учеб.заведений / под ред. Л.Л. Кругликова, Л.В. Лобановой; отв. ред. В.Л. Будников. Волгоград: Станица-2, 2007. - С.290.

25. Авдеенко Н.А. К вопросу о применении части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации // КриминалистЪ. - 2015. - №1(16). - С. 82-85

26. Ермакова О.В. Изменение судом категории преступления: сущность правомочия и обоснованность его закрепления в свете существования концепции общественной опасности // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - 2020.-№2 (88). - С.54-59.

27. Справка по результатам изучения судебной практики применения положений ч. 6 ст. 15, ч. 5 ст. 72, ст. 96 УК РФ при рассмотрении уголовных дел районными (городскими) судами Иркутской области за период 2016 год, первое полугодие 2017 года // Официальный сайт Иркутского областного суда. URL: http://oblsud.irk.sudrf.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

28. Приговор Сулейман-Стальского районного суда Республики Дагестан от 18 октября

2017 г. по делу № 1-83/2017 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

29. Уголовный кодекс Российской Федерации: научно-практический комментарий (постатейный) / под ред. Е. В. Благова. — Москва: Проспект, 2021. — 1152 с.

30. Скрипченко Н.Ю. Применение принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних (По материалам Архангельской области): автореф. дис...канд. юрид. наук: 12.00.08 / Скрипченко Нина Юрьевна. - Москва, 2002. -25с.

31. Российское уголовное право: курс лекций. Т. I: Преступление / под ред. проф. А.И. Коробеева. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. - 604 с.

32. Дуюнов В.К. Механизм уголовно-правового воздействия: теоретические основы и практика реализации: дис. ... д-ра юрид. наук. 12.00.08 / Дуюнов Владимир Кузьмич. - Тольятти, 2001. - 512 с.

33. Приговор Пуровского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 19 июня 2018 г. по делу № 1-86/2018 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

34. Приговор Гурьевского городского суда Кемеровской области от 24 июля 2020 г. по делу № 1-318/2019 // Судебный акт: официальный сайт. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 05.01.2021).

35. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / М.П. Журавлев, А.В. Наумов, С.И. Никулин [и др.]; под ред. А.И. Рарога. - 9-е изд., перераб. и доп. -Москва: Проспект, 2018. - 896 с.

36. Уголовный кодекс Кыргызской Республики // Министерство юстиции Кыргызской Республики: Официальный сайт. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/ (дата обращения: 02.02.2021).

37. Минимальные стандартные правила ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила): приняты резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1985 года // Советская юстиция. - 1991. -№ № 12-14.

38. Скрипченко Н.Ю. Специальные виды освобождения от наказания несовершеннолетних: современное правовое регулирование и перспективы совершенствования // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Сер.: Гуманитарные и социальные науки. - 2013. - № 1. - С. 92-95.

39. Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 12 мес. 2015-2019 гг. Форма № 1 // Судебный департамент при Верховном Суде РФ: Официальный сайт. URL:http:www.cdep.ru (дата обращения: 15.01.2021).

40. Статистический сборник «Состояние преступности в России» (за 2015-2020 гг.) // Генеральная прокуратура Российской Федерации: Официальный сайт. [Электронный ресурс]. URL: https://genproc.gov.ru/ (дата обращения: 15.11.2020).

41. Лопашенко Н.А. Размышления об уголовном праве.Уголовное право. Уголовная ответственность. Уголовная политика. Авторский курс: монография. - М.: Юрлитинформ, 2019. - 400 с

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не

раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь. Предмет исследования

Статья посвящена проблемам правового регулирования, правоприменения, а также теоретико-правовому анализу условий и порядка изменения судом категории тяжести совершенного преступления и применения принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ.

Методология исследования

В статье использованы формально-юридический, сравнительно-правовой, системно-структурный методы, а также методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, статистический метод, метод прогнозирования. Актуальность

Актуальность тематики усматривается ввиду сохраняющихся проблем, в том числе коллизионного характера, пробелов правового регулирования и дефектов правоприменительной практики, в сфере изменения категории тяжести совершенного преступления и применение принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ. Научная новизна

Научная новизна в статье присутствует, что подтверждается многочисленными собственными авторскими суждениями, оценкой различных позиций, широким применением сравнительно-правового и формально-юридического методов, что позволило автору сформулировать ряд ценных выводов, о которых будет упомянуто далее.

Стиль, структура, содержание

Стиль статьи строго научный, юридической лексикой автор владеет на достаточно

высоком уровне. Неудачных, неконвенциональных оборотов не выявлено.

Структура

Материал статьи изложен логично, неудачных смысловых переходов не выявлено. Содержание

Автор тщательно, всесторонне исследовал тематику изменения категории тяжести совершенного преступления и применение принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ. Более того, рассмотрены множественные сопряженные аспекты с тематикой исследования. Заслуживают внимания такие тезисы автора, как: поскольку одним из условий применения положений ч. 2 ст. 92 УК РФ является предварительное осуждение несовершеннолетнего к наказанию в виде лишения свободы за совершение преступления средней тяжести или тяжкого преступления, то в случае изменения судом категории тяжести преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, если предварительно было назначено наказание, не связанное с лишением свободы, применение положения ч. 2 ст. 92 УК РФ не допустимо;

2) лицо, совершившее преступления, предусмотренные ч. 5 ст. 92 УК РФ, а также совершившее особо тяжкие преступления, категория которых изменена на менее тяжкую в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, освобождению от наказания по ч. 2 ст. 92 УК РФ не подлежит;

3) изменение в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ категории преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 92 УК РФ, не предоставляет суду права на применение ч. 2 ст. 92 УК РФ;

4) в случае изменения категории совершенного преступления со средней тяжести на небольшую тяжесть в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, последующее применение ч. 2 ст. 92 УК РФ не допустимо.

Также необходимо акцентировать внимание на практико-прикладном характере исследования - автор всячески подчеркивает связанность проблематики с текущей нормативной регламентацией, правоприменением, теорией, что делает исследование комплексным, развернутым.

Библиография

В статье использован достаточный перечень литературы, отдельного внимания заслуживает широкий спектр использованных правоприменительных актов, что подчеркивает знакомство автора с эмпирическими данными. Апелляция к оппонентам

Апелляционный блок в работе присутствует. Выводы, интерес читательской аудитории

Автор провел тщательное, всестороннее развернутое исследование, статья содержит обширный материал, в том числе правоприменительного характера, исследованы вопросы, непосредственно относящиеся к тематике исследования вопросы, а также различные аспекты, имеющие косвенное значение.

Автору можно было бы порекомендовать скорректировать наименование статьи, придав ему более выраженный наукообразный вид. Например: «Актуальные проблемы изменения судов категории тяжести совершенного преступления и применения принудительных мер (в рамках положений статьи 92 УК РФ).