CC BY
21УДК 343.57
https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/1(54)/120-127
А. В. Шеслер
ИЗМЕНЕНИЕ ПРИОРИТЕТОВ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ КАК ОСНОВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ В АСПЕКТЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРЕСТУПНОСТИ И НАКАЗУЕМОСТИ ДЕЯНИЯ
В статье отмечается, как изменились приоритеты уголовно-правовой охраны в Уголовном кодексе РФ 1996 г. по сравнению с Уголовным кодексом РСФСР 1960 г. Автор указывает, что приоритеты уголовно-правовой охраны основывались в основном на системе консервативных ценностей, которые выстраивались в Конституции РСФСР 1978 г. в парадигме «государство, общество, личность». Соответственно этому в ст. 1 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. приоритетной задачей уголовного законодательства была охрана интересов Советского государства, а первые две главы этого кодекса предусматривали наказуемость за государственные преступления и за преступления против социалистической собственности. В ст. 2 Уголовного кодекса РФ 1996 г. приоритетными задачами уголовного законодательства стала охрана интересов личности. Такие приоритеты соответствуют либеральным ценностям, на которых основывается Конституция РФ 1993 г., и которые основываются на парадигме, обратной консервативным ценностям: личность, общество, государство. Соответственно этому первый раздел Уголовного кодекса РФ 1996 г. предусматривает наказуемость за преступления против личности. Закрепление либеральных ценностей в уголовном законе привело к расширению частного интереса в вопросах наказуемости деяния (освобождения от уголовной ответственности и уголовного наказания, приобретения штрафом, уплачиваемым родителями или лицами, их заменяющими, свойств субсидиарной ответственности). Автор полагает, что изменения, внесенные в Конституцию Российской Федерации, одобренные общенародным голосованием 1 июля 2020 г., а также начавшаяся 24 февраля 2022 г. военная спецоперация на территории Украины, проводимая Российской Федерацией, создали предпосылки для того, чтобы уголовный закон основывался на консервативных ценностях, так как эти изменения в значительной мере повлияли на смысл и содержание ряда уголовно-правовых норм, а также позволили внести в действующий Уголовный кодекс РФ 1996 г. нормы, направленные на охрану интересов государства.
Ключевые слова: уголовно-правовая охрана; уголовно-правовая политика; консервативные ценности; либеральные ценности.
Для цитирования: Шеслер А. В. Изменение приоритетов уголовно-правовой охраны как основное направление уголовно-правовой политики в аспекте определения преступности и наказуемости деяния // Вестник Кузбасского института. 2023. № 1 (54). С. 120-127. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/1(54)/120-127.
© Шеслер А. В., 2023 © Shesler A. V., 2023
A. V. Shesler
CHANGING THE PRIORITIES OF CRIMINAL LAW PROTECTION AS THE MAIN FOCUS OF CRIMINAL LAW POLICY IN THE DEFINITION OF CRIME AND THE PUNISHMENT OF AN ACT
The article notes how the priorities of criminal law protection in the Criminal Code of the Russian Federation in 1996 have changed compared to the Criminal Code of the RSFSR in 1960. The author points out that the priorities of criminal law protection were based on a system of conservative values that were built in the 1978 Constitution of the RSFSR in the paradigm: state, society, personality. Accordingly, in Art. 1 of the Criminal Code of the RSFSR of 1960, the priority tasks of criminal legislation were to protect the interests of the Soviet state, and the first two chapters of this code provided for punishability for state crimes and for crimes against socialist property. In Art. 2 of the Criminal Code of the Russian Federation in 1996, the priority tasks of criminal legislation were to protect the interests of the individual. Such priorities correspond to the liberal values on which the 1993 Constitution of the Russian Federation is based, and which are based on a paradigm inverse to conservative values: personality, society, state. Accordingly, the first time a case of the Criminal Code of the Russian Federation in 1996 provides for punishment for crimes against the person. The consolidation of liberal values in the criminal law led to an expansion of private interest in matters of punishability of the act (exemption from criminal liability and criminal punishment, acquisition of the properties of subsidiary liability by a fine paid by parents or persons replacing them). The author believes that the changes made to the Constitution of the Russian Federation, approved by a popular vote on July 1, 2020, as well as a military special operation that began on February 24, 2022 on the territory of Ukraine, carried out by the Russian Federation, created the prerequisites for the criminal law to be based on conservative values, since these changes have significantly influenced the meaning and content of a number of criminal law norms, and also allowed to bear into the current Criminal Code of the Russian Federation in 1996 the norms aimed at protecting the interests of the state.
Keywords: criminal law protection; criminal law policy; consertive values; liberal values.
For citation: Shesler A. V. Changing the priorities of criminal law protection as the main focus of criminal law policy in the definition of crime and the punishment of an act. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2023, no. 1 (54), p. 120127. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/1(54)/120-127.
Сущность законодательного аспекта уголовно-правовом политики раскрывается прежде всего через определение в уголовном законодательстве приоритетов уголовно-правовой охраны.
В ст. 1 УК РСФСР 1960 г. его задачей определялась охрана общественного строя СССР, его политической и экономической систем, социалистической собственности, личности, прав и свобод
граждан и всего социалистического правопорядка от преступных посягательств. Соответственно этому первые две главы УК РСФСР предусматривали наказуемость государственных преступлений и преступлений против социалистической собственности, затем шла глава о преступлениях против личности, правах и свободах граждан и т. д. Таким образом, приоритетными в уголовно-правовой
охране были интересы государства, затем общества, и, наконец, личности. Подобная очередность задач и определение приоритетов уголовно-правовой охраны соответствовали системе консервативных ценностей (в последовательности значимости: государство, общество, личность), к которой эволюционировала правовая идеология Советского государства уже в предвоенный период [6, с. 290-292]. Достаточно в этой связи сослаться на Конституцию РСФСР 1978 г., первый раздел которой посвящен Основам общественного строя РСФСР (политической системе, экономической системе и т. д.). Второй раздел Конституции РСФСР «Государство и личность» наглядно демонстрировал приоритет интересов государства над интересами личности, начиная с названия этого раздела. Глава 6 «Основные права, свободы и обязанности граждан РСФСР» включала достаточно большой перечень обязанностей граждан РСФСР, исходя из их правовой связи с государством в виде гражданства. Центральными из них были обязанность беречь и укреплять социалистическую собственность (ст. 59), оберегать интересы Советского государства, способствовать укреплению его могущества и авторитета (ст. 60), воинская служба в рядах Вооруженных Сил СССР закреплялась конституционно как почетная обязанность граждан РСФСР (ст. 61), а защита социалистического Отечества — как священный долг каждого гражданина РСФСР (ст. 60). Осуществление конституционных прав и свобод граждан РСФСР не отделялось государством от исполнения ими своих обязанностей (ст. 57). Таким образом, консервативная система ценностей, лежащая в основе приоритетов уголовно-правовой охраны, ставила коллективный интерес (государства, общества) выше частного интереса, интереса отдельной
личности. Кратко в правовой идеологии эту систему можно выразить формулой: гражданин обязан государству и обществу.
Задачами УК РФ 1996 г. в соответствии со ст. 2 УК РФ являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Соответственно этому Особенная часть УК РФ открывается разделом VII «Преступления против личности», затем идут раздел VIII «Преступления в сфере экономики», раздел X «Преступления против государственной власти», раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества» [7, с. 44-45]. Такие приоритеты уголовно-правовой охраны соответствуют системе либеральных ценностей, выстраиваемых в последовательности: личность, общество, государство. Данная система ценностей нашла закрепление в Конституции РФ 1996 г. несмотря на то, что в ст. 13 Конституции РФ декларируется идеологическое многообразие, отрицание какой-либо идеологии в качестве государственной или обязательной. На закрепление в Основном законе Российской Федерации таких ценностей указывает прежде всего то, что высшей ценностью декларируется человек, его права и свободы, а их признание, соблюдение и защита закрепляются как обязанность государства. В соответствии с такой декларацией приоритетное место в системе конституционно-правовой охраны занимают права и свободы человека и гражданина. Причем в названии главы 2 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина» нет указания на обязанности граж-
данина перед государством и обществом. Упоминание о таких обязанностях скромно делается лишь в конце этой главы в ст. 57-59 (обязанность платить налоги и сборы, сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, защищать Отечество, нести военную службу). Ни о какой сопряженности прав гражданина с его обязанностями в Конституции РФ речи не идет. Мало того, что при определении круга конституционных прав и свобод человека и гражданина (на юридическое равенство, достоинство, личную свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни и т. д.) особо подчеркиваются гарантии их реализации со стороны государства и общества. Такие положения позволяют следующим образом кратко сформулировать суть правовой либеральной идеологии: государство и общество обязано гражданину.
Система либеральных ценностей, закрепленная в Конституции РФ, являющейся правовой базой для отраслевого законодательства, определяет не только приоритеты уголовно-правовой охраны, но, исходя из редакции ст. 18, смысл, содержание и применение уголовного закона. Базовая система ценностей современного либерализма — это теория демократии, гражданское общество, права человека [3, с. 214; 5, с. 731]. Данными ценностями буквально «пропитан» действующий УК РФ.
Демократия в либеральном значении означает технологический процесс в политике, прежде всего в избирательной системе, в которой результаты выборов не должны отражать интересы большинства населения, несмотря на то, что она уже почти столетие в политической практике большинства государств считается основой легитимности власти. Достичь подобной легитимности удается с помощью избирательных технологий,
позволяющих сделать из народа электорат, состоящий из индивидов, голосующими не в соответствии с интересами своих социальных групп и нации в целом, а исходя из личных сиюминутных интересов, личной симпатии [3, с. 215219]. В правовой сфере это означает усложнение процедуры выборов, увеличение числа политических партий, участвующих в них, для раздробления социальных групп на электорат и манипулирование их голосами. Консерватизм, напротив, рассматривает сущность демократии не как технологический процесс, вовлекающий в политику субъектов, состоящих прежде из профессиональных политиков, не как политическую, системно-представительную демократию (формальную демократию), а как политическую самодеятельность широкого круга населения, как демократию социальную (демократию участия) [4, с. 72-84, 106-109]. Интересны в этом плане изменения в уголовном законодательстве. Если первоначально в УК РСФСР было только две статьи о нарушении избирательного законодательства, к моменту окончания его действия — три, то в действующем УК РФ их уже пять, которые характеризуются довольно казуистичным изложением и предусматривают ответственность практически за любое нарушение, влекущее искажение результатов голосования.
Гражданское общество предполагает наличие таких социальных связей, содержанием которых является конвенция интересов индивидов и отдельных групп на основе конъюнктурных, часто сиюминутных эгоистических началах. Эти связи заменяют те консервативные социальные связи, которые основаны на глубинном исторически традиционном коллективном интересе народа, предполагающем иррационально-жертвенное начало индивида во имя государства и всего общества [3, с. 218, 224, 227]. В
уголовном законодательстве такое конвенционное начало индивидов выражается в значительном расширении частного интереса. Прежде всего об этом свидетельствует расширение числа компромиссных норм, побуждающих лиц, совершивших преступления, к деятельному раскаянию, а государство — к освобождению этих лиц от уголовной ответственности (в ст. 75-76 УК РФ, в примечаниях к ст. 126, 206, 208 УК РФ и др.) или к смягчению наказания (в п. «и», «к» ст. 61 УК РФ). Кроме того, свидетельством частного интереса в уголовном законодательстве являются прецеденты в виде появления норм о согласии потерпевшего как основания освобождения от уголовной ответственности (примечание к ст. 122 УК РФ) и виде особого случая освобождения от уголовного наказания лица, совершившего половое сношение с потерпевшим, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (примечание 1 к ст. 134 УК РФ). Этот особый случай основан на том, что вступление виновного в брак с потерпевшим приводит к утрате общественной опасности совершенного им преступления и его самого. По сути, это частный случай освобождения лица, совершившего преступление, от уголовного наказания, который предусмотрен ст. 801 УК РФ.
«Увлеченность» законодателя частным интересом в уголовном законе привела к тому, что в ч. 2 ст. 88 УК РФ закреплено положение о возможности взыскания по решению суда штрафа, назначенного несовершеннолетнему осужденному, его родителями или иными законными представителями с их согласия. Это не что иное, как проникновение в уголовное законодательства гражданско-правового института субсидиарной ответственности (ст. 399, 1074 ГК РФ), являющейся по своей сути вос-
становительной, компенсационной мерой. Такое «инородное тело» в уголовном законе отнимает у штрафа наказа-тельную сущность (личностный характер), так как штраф применяется не к лицу, совершившему преступление, и не за совершенное преступление.
Единственным отступлением от расширения частного интереса в уголовном законе было исключение 2 ноября 2013 г. примечания 2 к ст. 201 УК РФ. Оно содержало положение о том, что деяния, предусмотренные главой 23 УК РФ, причинившие вред исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, подлежат уголовному преследованию по заявлению этой организации или с ее согласия. Помимо того, что эта норма по своей сути носила уголовно-процессуальный, а не уголовно-правовой характер, она ставила наказуемости деяния в зависимость от его оценки субъектом частноправовых отношений.
Права человека в реальности либерального общества превратились в права маргинального меньшинства (гомосексуалистов, наркоманов, алкоголиков, феминисток, сторонников эвтаназии и т. п.) на агрессивное утверждение своего образа жизни как социальной нормы. Права человека в консервативной системе ценностей — это естественные права и социально-экономические права (на жизнь, безопасность существования, нормальную экологическую среду обитания и на труд, образование и т. д., в целом на достойную жизнь). Советский человек в результате манипуляции общественного сознания был лишен таких прав [1, с. 16-34, 68, 73-77, 112-124; 153]. Произошел их обмен на чувственность, на похоть, на право иметь собственную индивидуалистическую мораль взамен традиционной [3, с. 236-
238]. Уголовный закон уже в конце 1980-х гг. начал отражать либерально-маргинальную мораль. В частности, первоначально уголовно наказуемым по ст. 121 УК РСФСР 1960 г. было любое мужеложство, в последней редакции этой статьи только квалифицированное, т. е. совершенное с применением физического насилия, угроз или в отношении несовершеннолетнего либо с использованием зависимого положения потерпевшего. В соответствии со ст. 132 УК РФ 1996 г. мужеложство, как и иные действия сексуального характера, является уголовно наказуемым, если оно совершено с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего. Изменившаяся позиция законодателя в отношении наказуемости мужеложства обусловлена постепенным отходом общества от традиционных норм морали, осуждавших гомосексуализм. В системе консервативных ценностей отношение к гомосексуализму всегда было отрицательным, так как он считался смертным грехом, приверженность общества которому обрекало его на вымирание [2].
Вместе с тем законодатель стал постепенно отходить от позиции приоритетной охраны либеральных ценностей с 2010-х гг. В УК РФ стали вводиться новые статьи или изменяться редакция действующих, существенно усиливающих уголовно-правовую охрану интересов государства в различных сферах:
- в экономической сфере в целом (ст. 189, 191-1931, 2001, 2004, 2006 УК
РФ);
- в налоговой сфере (ст. 194, 1981994 УК РФ);
- в оборонной сфере (ст. 2011, 2854 УК РФ);
- духовно-нравственной сфере (ст. 1712, 190, 2421, 2422, 2341 УК Рф);
- в правоохранительной сфере (ст. 1381, 2056, 207, 316, 2861, 2981, 3141 УК РФ);
- сфере общественной безопасности (ст. 205 -2055, 2154, 2261 УК РФ);
- в сфере транспортной безопасности (ст. 2641, 2642, 2671 УК РФ);
- в сфере безопасности государства (ст. 2821-2823, 2831);
- в сфере информационной безопасности (ст. 2071, 2072 УК РФ).
Отметим, что в последние два года резко наметился крен в уголовном законодательстве в сторону консервативных приоритетов уголовно-правовой охраны. На это повлияли два обстоятельства. Во-первых, изменения, внесенные в Конституцию Российской Федерации, одобренные общенародным голосованием 1 июля 2020 г. Если эти поправки не повлияли существенным образом на изменение приоритетов уголовно-правовой охраны (права, свободы и интересы человека по-прежнему остаются приоритетными), то в значительной мере уже повлияли на смысл и содержание уголовного закона. Так, закрепление в п. «ж. 1» ч. 1 Конституции Российской Федерации защиты института брака как союза мужчины и женщины означает, что уголовно-правовой охране в главе 20 УК РФ подлежат интересы традиционной семьи, а не интересы однополого гомосексуального сожительства. Эти поправки усилили значение уголовного закона в охране традиционных ценностей. В ч. 3 ст. 67 Конституции Российской Федерации указано, что Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды, что умаление подвига народа при защите Отечества не допускается. Это формирует общеправовой фон для активного применения уголов-
ного закона, охраняющего исторический подвиг советского народа в борьбе с фашизмом (п. «б» ч. 2 ст. 244, 3541 УК РФ), а также для соответствующих новелл в уголовном законодательстве (ст. 2824 УК РФ).
Во-вторых, начавшаяся 24 февраля 2022 г. военная спецоперация на территории Украины, проводимая Российской Федерации, повлияла на усиление уголовно-правовой охраны интересов государства. В частности, в УК РФ были
3 3
включены ст. 2073, 2803, предусматривающие наказуемость посягательства на авторитет Вооруженных Сил и государственных органов (от публичного распространения заведомо ложной информации об их деятельности, осуществляемой в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности; от публичных действий, направленные на дискредитацию использования их в указанных целях, а также от публичных призывов к воспрепятствованию их использования в таких целях). Включение в УК РФ ст. 2855, 2856 обеспечило уголовно-правовую охрану интересов государства в оборонной сфере, связанной с выполнением государственного оборонного заказа, а ст. 2751, 2804, 2832, 2842 в УК РФ — в целом усилило уголовно-правовую охрану основ конституционного строя и безопасности государства. Измененной редакцией
ст. 275, 276, 2841 УК РФ расширена и усилена наказуемость действий, связанных с посягательством на основы конституционного строя и безопасности государства.
Особо следует отметить усиление законодателем уголовно-правовой охраны воинского правопорядка. Это сделано за счет включения в целый ряд статей УК РФ, предусматривающих наказуемость преступлений против военной службы, квалифицирующих признаков в виде совершения деяния в период военного положения, в военное время либо в
условиях вооруженного конфликта или
^ ^ 12 ведения боевых действий (ч. 21, 22 ст.
332 УК РФ и др.) или, кроме того, в период мобилизации (ч. 3 ст. 333 УК РФ и др.). Восстановлена уголовная наказуемость деяния в виде добровольной сдачи в плен независимо от мотивов (ст. 3521 УК РФ). В УК РСФСР 1960 г. такая наказуемость была предусмотрена в ст. 264 в тех случаях, когда это деяние было совершено по трусости или малодушию.
В заключение отметим, что настоятельно назрела потребность отойти от системы либеральных ценностей как приоритетов уголовно-правовой охраны (в парадигме — личность, общество, государство) и перейти к приоритетной уголовно-правовой охране консервативных ценностей (в парадигме — государство, общество, личность).
Литература
1. Кара-Мурза, С. Г. Потерянный разум. — Москва: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм, 2005. — 736 с.
2. Майоров, Д. Н. Смертный грех гомосексуализма// Сибирская православная газета. — 2006. — Январь-февраль.
3. Панарин, А. С. Народ без элиты. — Москва: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2006. — 352 с.
4. Панарин, А. С. Политология. — Москва: Гардарики, 2004. — 480 с.
5. Панарин, А. С. Православная цивилизация. — Москва: Институт русской цивилизации, 2014. — 1248 с.
6. Уголовное право Российской Федерации: проблемный курс для магистрантов и аспирантов: в 3 т. / под общ. ред. А. Н. Савенкова; науч. ред. и рук. авт. кол. А. И. Чучаев. — Москва: Проспект, 2022. — Т. 1. Введение в уголовное право. — 725 с.
7. Шеслер, А. В. Уголовно-правовая политика. — Новокузнецк: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России, 2018. — 78 с.
References
1. Kara-Murza S. G. Poterjannyj razum [Lost Mind]. Moscow, Eksmo Publishing House, Algorithm Publishing House, 2005. 736 p.
2. Mayorov D. N. Smertnyj greh gomoseksualizma [The mortal sin of homosexuality]. Sibirskaja pravoslavnaja gazeta [Siberian Orthodox newspaper], 2006, January-February.
3. Panarin A. S. Narod bez jelity [People without elite]. Moscow, Publishing House Algorithm, Publishing House Eksmo, 2006. 352 p.
4. Panarin A. S. Politologija [Political Science]. Moscow, Gardariki, 2004. 480 p.
5. Panarin A. S. Pravoslavnaja civilizacija [Orthodox civilization]. Moscow, Institute of Russian Civilization, 2014. 1248 p.
6. Ugolovnoe pravo Rossijskoj Federacii: problemnyj kurs dlja magistrantov i aspirantov [Criminal law of the Russian Federation: a problematic course for undergraduates and graduate students]. In 3 vol. Under the general editor A. N. Savenkov; scientific. ed. and hands. aut. col. A. I. Chuchaev. Moscow, Prospect, 2022. Vol. 1. Introduction to criminal law. 725 p.
7. Shesler A. V. Ugolovno-pravovaja politika [Criminal Law Policy]. Novokuznetsk, Kuzbass Institute of the FPS of Russia, 2018. 78 p.
Сведения об авторе
Александр Викторович Шеслер: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса, доктор юридических наук, профессор. E-mail: [email protected]
Information about the author
Aleksandr V. Shesler: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), professor of the Chair of Criminal Law and Criminal Trial, doctor of law, professor. E-mail: [email protected]
