CC BY
221
ИЗМЕНЕНИЕ ОСНОВАНИЙ К ОТМЕНЕ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ
К.В. Балакин
Кафедра гражданского и трудового права Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198
В статье рассматриваются теоретические и практические проблемы, возникающие в связи с установленными в российском законодательстве основаниями к отмене судебных постановлений в порядке надзора. Автор с учетом мнений специалистов, позиции и разъяснений высших судебных инстанций России, мнений европейских институтов по теме статьи, а также статистических показателей делает выводы об оптимальных путях совершенствования законодательства в этой области.
Ключевые слова: гражданский процесс; надзорное производство; отмена судебных решений.
В последнее время идет активная дискуссия относительно закрепленных в ГПК РФ 2002 г. оснований к отмене (изменению) судебных постановлений. Это оживление обусловлено, с одной стороны, невнятностью формулировок таких оснований [10. С. 260], и, с другой стороны, позицией европейских институтов, считающих недопустимым сохранение в принципе надзорного пересмотра в существующем виде.
Изменение оснований к отмене судебных постановлений в порядке надзора в новейшей истории России
Основания отмены постановлений суда в порядке надзора, указанные в российском процессуальном законодательстве, как и весь институт судебного надзора, имеют прямую связь с советским гражданским процессом. Поэтому сначала, для понимания причин существования оснований к отмене именно в таком виде, необходимо совершить небольшой экскурс в прошлое.
В ГПК РСФСР 1964 г., который был получен Россией в наследство от Советского Союза, основания к отмене в порядке надзора были сформулированы следующим образом: «существенные нарушения норм материального и процессуального права» (ст. 330). При наличии этих оснований ряд должностных лиц суда и прокуратуры определенного уровня располагали полномочиями по возбуждению процедуры пересмотра судебных постановлений путем внесения протеста.
В 1995 г. основания к отмене в порядке надзора законодателем были изменены и стали звучать так: «1) неправильное применение или толкование норм материального права; 2) существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее вынесение незаконного решения, определения, постановления суда». Постановление суда также подлежало отмене независимо от доводов протеста в случаях, предусмотренных ст. 308 ГПК РСФСР (основания к отмене ввиду нарушения процессуальных норм в кассационном порядке).
В том же 1995 г. Комитетом министров Совета Европы была принята рекомендация № Я(95)5 относительно введения в действие и улучшения функционирования систем обжалования по гражданским и торговым делам [17]. В рекомендации применительно к судам третьей инстанции указывалось, в частности, следующее (ст. 7). Государствам следует иметь в виду, что дела уже прошли слушания в двух других инстанциях. Жалобы должны подаваться в первую очередь в рамках тех дел, которые заслуживают третьего судебного рассмотрения, например, дел, которые будут развивать право или которые будут способствовать единообразному толкованию закона. Их круг может быть также ограничен жалобами по тем делам, которые касаются вопросов права, имеющих значение для всего общества в целом. Возможно ввести системы, которые ограничивали бы число дел, требующих третьего судебного рассмотрения. В законе можно определить конкретные основания, которые позволяли бы суду третьей инстанции ограничивать свое рассмотрение лишь некоторыми аспектами дела.
С конца 90-х гг. надзор как ни один другой институт российского гражданского процесса стал предметом частого обсуждения в Конституционном Суде РФ (КС РФ) и Европейском Суде по правам человека (ЕСПЧ). Попали в поле зрения этих инстанций нормы об основаниях к отмене в порядке надзора.
В определении от 23.06.2000 № 177-О КС РФ указал, что надзор является дополнительной гарантией конституционного права на судебную защиту (основной гарантией является кассационное и апелляционное обжалование) и что при наличии предусмотренных ст. 330 ГПК РСФСР оснований к отмене судебных постановлений в порядке надзора право соответствующего должностного лица на принесение протеста становится его обязанностью.
ГПК РФ, принятый в 2002 г., по-иному определил основания к отмене судебных постановлений в порядке надзора. Ими стали «существенные нарушения норм материального и процессуального права» (ст. 387 ГПК РФ).
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ (ВС РФ) от 20.01.2003 № 2 были разъяснены некоторые вопросы, связанные со введением в действие нового ГПК РФ. В п. 24, 25 постановления указывалось, что существенность нарушения норм процессуального права для целей надзорного пересмотра определяется по правилам, которыми руководствуется кассационная инстанция (безусловные основания к отмене, а также иные процессуальные нарушения, которые могли повлечь неправильное разрешение дела); существенность же нарушения норм материального права оценивается с учетом конкретных обстоятельств дела и значимости последствий нарушений для лица, в отношении ко-
торого они допущены. КС РФ несколько раз отказывался проверять конституционность ст. 387 ГПК РФ, соглашаясь с этими разъяснениями ВС РФ [16].
24 июля 2003 г. ЕСПЧ принял постановление № 52854/99 по делу Рябых против России, в котором установил нарушение п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод фактом отмены в порядке надзора решения, принятого в пользу заявителя и вступившего в законную силу.
Суд указал, что в преамбуле упомянутой конвенции закреплено верховенство права, одним из аспектов которого является принцип правовой определенности, требующий, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды разрешенного дела. Стороны не могут требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.
Несмотря на то что постановление ЕСПЧ принималась по обстоятельствам, относящимся к 1998-1999 гг., правовая позиция не утратила своего значения по сей день. К тому же эти рассуждения неоднократно повторялись в постановлениях ЕСПЧ по аналогичным делам (в частности, Волкова против России, Нелю-бин против России). Между тем нельзя не заметить, что из множества приведенных формулировок невозможно составить четкого представления о том, в каких случаях отступление от принципа правовой определенности ЕСПЧ считает оправданным.
ЕСПЧ, в очередной раз констатируя нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции, в постановлении от 2 ноября 2006 г. № 14502/04 по делу Нелюбин против России дополнительно указал, что полномочия вышестоящих судов по отмене вступивших в законную силу и подлежащих исполнению судебных постановлений должны осуществляться для исправления фундаментальных нарушений. Отступление от принципа правовой определенности допускается, если это вызвано необходимостью при обстоятельствах материального и непреодолимого характера.
8 февраля 2006 г. Комитет министров Совета Европы принял предварительную резолюцию ResDH (2006)1 о нарушении принципа правовой определенности процедурой пересмотра дел в порядке надзора в гражданском судопроизводстве Российской Федерации. В резолюции указано на необходимость исправления судебных ошибок прежде всего с использованием обычных способов обжалования (апелляция и/или кассация), чтобы последующее обращение за помощью к процедуре надзора являлось действительно исключительной мерой.
Комитет поддержал российские власти в дальнейшем ограничении оснований для подачи надзорных жалоб, сводящихся только к самым серьезным нарушениям закона, а также в недопущении рассмотрения надзорных жалоб, которые сводятся к дальнейшему замаскированному обжалованию, вызванному несогласием с оценкой, данной спору по делу судами низшей инстанции в пределах их компетенции и в соответствии с законом.
Самый крупный и всеобъемлющий акт КС РФ по вопросам надзора в гражданском процессе — Постановление от 05.02.2007 № 2-П, в котором отмечено следующее. Пересмотреть вступившее в законную силу судебное постановление в случае допущения фундаментальной ошибки — общепринятая в правовом государстве возможность. Постановление суда, вступившее в законную силу, может быть отменено в порядке надзора лишь в исключительных случаях, когда в результате ошибки, допущенной в ходе предыдущего разбирательства и предопределившей исход дела, существенно нарушены права и законные интересы, защищаемые в судебном порядке, которые не могут быть восстановлены без устранения или изменения ошибочного судебного акта.
Законодатель должен одновременно обеспечить баланс между правом на справедливое разбирательство, предполагающим возможность исправления посредством надзорного производства существенных нарушений, повлиявших на исход дела, с одной стороны, и принципом правовой определенности — с другой. Допущенные судом первой инстанции ошибки должны исправляться судом второй инстанции в процедурах, наиболее приближенных к производству в суде первой инстанции. Основное бремя пересмотра решений первой инстанции перенесено на обычные (ординарные) судебные инстанции — апелляционную и кассационную.
Использование в ст. 387 ГПК РФ такой оценочной характеристики, как существенность нарушения, обусловлено тем, что разнообразие обстоятельств, подтверждающих наличие соответствующих оснований, делает невозможным установление их перечня в законе и само по себе не может расцениваться как недопустимое. Предоставление надзорной инстанции определенной свободы усмотрения при решении вопроса о наличии оснований для отмены судебных постановлений в порядке надзора — при условии единообразного толкования указанной нормы — не противоречит принципу доступности правосудия и роли суда как независимого органа правосудия.
Основания для отмены вступивших в законную силу судебных постановлений не должны нарушать баланс справедливого судебного решения и его стабильности. Основания пересмотра не должны открывать возможность надзорного производства лишь с целью исправления судебных ошибок, подлежащих устранению в ординарных судебных процедурах проверки судебных постановлений. Основанием для отмены не может быть единственно другая точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело. Далее КС РФ, сославшись на практику ЕСПЧ и резолюцию ResDH (2006)1, констатировал, что иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности, признал необходимость реформирования надзорного производства в соот-
ветствии с международно-правовыми стандартами. В резолютивной части постановления КС РФ указал, что основаниями для отмены в порядке надзора могут выступать лишь такие ошибки в толковании и применении закона, повлиявшие на исход дела, без исправления которых невозможны эффективное восстановление и защита нарушенных прав и свобод, а также охраняемых законом публичных интересов.
Федеральным законом от 04.12.2007 № 330-ф3 введена новая редакция ст. 387 ГПК РФ, которая практически воспроизводит резолютивную часть постановления КС РФ от 05.02.2007 № 2-П.
Пленум ВС РФ принял специальное Постановление от 12.02.2008 № 2 в связи с принятием закона № З30-Ф3. Пунктом 6 данного постановления разъяснено: ст. 387 ГПК РФ в новой редакции значительно сократила число оснований для отмены судебных постановлений в порядке надзора по сравнению с ранее действовавшим законодательством. По смыслу ст. 387 ГПК РФ во взаимосвязи с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод существенным нарушением, являющимся основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, в отличие от оснований отмены судебных постановлений в кассационном порядке, может быть признано не всякое нарушение норм материального и процессуального права из числа указанных в ст. 363 и 364 ГПК РФ (основания к отмене в кассационном порядке). Отмена или изменение судебного постановления в порядке надзора допустимы лишь в случае, если без устранения судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, невозможно восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов.
Принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления. Иная точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения постановления нижестоящего суда.
Закнонодательное закрепление оснований к отмене судебных постановлений в порядке надзора сегодня
В настоящее время основания пересмотра определены в ст. 387 ГПК РФ довольно длинной, сложной и неоднозначно понимаемой на практике формулировкой «существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов».
Из этого следует, что для отмены в порядке надзора должны быть установлены одновременно три критерия. Отсутствие любого из них лишает надзорную инстанцию полномочия отменить пересматриваемое постановление.
К сожалению, приведенный ранее п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 12.02.2008 № 2 добавляет не много ясности в эти критерии. Из разъяснения понятно лишь то, что отмена в порядке надзора может иметь место лишь в неких исключительных случаях, а также то, что основания к отмене в порядке надзора уже, чем основания к отмене в кассационном порядке.
Ключевым, пришедшим из советского процесса, критерием в этой формулировке является существенность нарушения нормы права. Однако будет затруднительно получить ответ на вопрос, как отличить существенное нарушение нормы права от несущественного?
С.В. Соколова отмечает, что понятие «существенности» нарушений закона в процессуальной теории не разработано и не раскрыто [9. С. 24-25].
На наш взгляд, независимо от того, идет ли речь о нарушении материально- или процессуально-правовой нормы, возможно лишь говорить о нарушении нормы либо об отсутствии такого нарушения. Уместно, вероятно, говорить о прямом и грубом нарушении нормы, которая устанавливает правило поведения, позволяющее установить это правило, не прибегая к толкованию нормы. Например, судья осуществил возврат иска не определением, как того недвусмысленно требует закон (ч. 2 ст. 135 ГПК РФ), а простым письмом. Закон здесь будет нарушен прямо, однако можно ли говорить о существенности нарушения этого закона? В рассматриваемом случае суды не только надзорной, но даже апелляционной и кассационной инстанций вряд ли отменят определение, оформленное с очевидным нарушением закона письмом, если только не установят отсутствие оснований в возврату иска.
Хотя, если рассуждать строго формально и логически, ч. 2 ст. 135 ГПК РФ была нарушена прямо и грубо. Если же имеются основания для признания судом надзорной инстанции нарушения нормы права в виде ее неправильного истолкования (к примеру, неверное системное толкование) или проведения неправильной аналогии, то невозможность упрекать суд нижестоящей инстанции именно в существенном нарушении нормы права станет еще более очевидной.
Существенность нарушения в принципе неправильно относить к нарушению закона (нормы права), т.е. норма ГПК РФ в части данного критерия некорректна. Существенно могут быть нарушены права и интересы пострадавшего от нарушения нормы права лица. Косвенно некорректность установленного в ГПК РФ критерия признавал и ВС РФ в п. 25 Постановления Пленума от 20.01.2003 № 2, где указано, что существенность нарушения норм материального права оценивается и признается судом надзорной инстанции по каждому делу с учетом его конкретных обстоятельств (!) и значимости последствий этих нарушений для лица, в отношении которого они допущены (нарушения его прав, свобод или охраняемых законом интересов).
Л.А. Терехова пишет, что данное разъяснение требует от суда надзорной инстанции при оценке существенности нарушения нормы права ориентироваться на значимость последствий для лица [10. С. 260]. Вместе с тем в Постановлении КС РФ от 05.02.2007 № 2-П отмечается, что существенность нарушения
нормы права в качестве основания для отмены судебного постановления в порядке надзора должна оцениваться судом с учетом природы, предназначения и целей именно надзорного производства. ВС РФ не рассматривает как существенное нарушение процессуальных норм, влекущее отмену в порядке надзора, само по себе включение в резолютивную часть решения выводов суда по той части исковых требований, по которым не принимается постановление по существу (п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 19.12.2003 № 23).
Далее следует второй критерий — критерий влияния допущенного судом нарушения закона на результат разрешения спора. Этот критерий следует признать излишним как поглощаемый третьим критерием: не могут быть нарушены права и законные интересы лиц, если нарушение нормы права не повлияло на исход дела. Р. Масаладжиу также считает данный критерий излишним, но при этом исчерпываемым «существенностью» [7]. Последнее представляется не совсем верным, поскольку «существенные» в тексте ст. 387 ГПК РФ относится к «нарушения ... норм права», а не к последствиям такого нарушения.
Наконец, третий критерий: допущенные судом нарушения норм права должны исключать восстановление и защиту нарушенных прав, свобод и законных интересов, защиту охраняемых законом публичных интересов. Как раз при проверке наличия этого критерия судом надзорной инстанции должны учитываться конкретные обстоятельства дела, насколько существенны допущенные нарушения норм права для прав и интересов лица, подающего надзорную жалобу.
Следует заметить, что согласно формулировке ст. 387 ГПК РФ последствия нарушения норм права должны быть не просто существенными для лица, они должны создавать ему непреодолимые иначе, чем через отмену в порядке надзора, препятствия в восстановлении и защите права и интереса, нарушенного обжалуемым судебным постановлением.
Вместе с тем отсутствует опубликованная судебная практика, в которой надзорная инстанция признавала бы нарушение закона, но при этом отказывалась отменять обжалуемые акты со ссылкой на возможность восстановить права иным образом. В арбитражном процессе России пересмотр в порядке надзора возможен, если нарушением нормы права существенно нарушены права и законные интересы заявителя (ст. 292 АПК РФ) [1. С. 4].
В конечном счете, отмеченное несовершенство текста ст. 387 ГПК РФ, не позволяющее точно определить основания к отмене, ставит как передачу дела в суд надзорной инстанции, так и пересмотр дела собственно в надзорной инстанции в полную зависимость от усмотрения судей. Это усмотрение можно признать ограниченным лишь однозначной невозможностью пересмотра по мотиву необоснованности. Между тем полная дискреция в вопросе оснований к отмене позволяет перемещать внимание ВС РФ на острые вопросы правоприменения.
Примечательно, что и в 1956 г., то есть полвека назад, касаясь оснований к отмене судебных постановлений в порядке надзора в советском гражданском процессе, В.К. Пучинский признавал, что «соответствующие нормы нашего процессуального права достаточной ясностью не отличаются» [8. С. 63].
Здесь также уместно обратить внимание на постановления ЕСПЧ от 12.11.2006 № 46129/99 и 47273/99 по делам Звольский и Звольска против Чехии, Белеш и другие против Чехии, в которых признано нарушение закрепленного п. 1 ст. 6 Конвенции права на справедливое разбирательство дела судом тем, что ГПК Чехии предоставлял Верховному Суду этой страны право не принимать к производству жалобы, которые, по мнению этого суда, не поднимают крайне важный вопрос права. Как указал ЕСПЧ, приемлемость жалобы полностью зависела от мнения Верховного Суда Чехии, которому надлежало определить, являлось ли обжалуемое решение чрезвычайно важным с правовой точки зрения; в данных обстоятельствах ни заявители, ни их адвокат не могли оценить шансы признания их жалобы приемлемой Верховным Судом.
Оптимальное изменение оснований к отмене судебных постановлений в порядке надзора
Прежде чем моделировать содержание норм законодательства, устанавливающих основания к отмене в порядке надзора, по нашему мнению, законодателю нужно концептуально определиться с тем, что он вообще хочет добиться от производства в порядке надзора, какова основная задача существования этого института.
Вариант первый: нужно добиться восстановления прав и законных интересов, нарушенных как до обращения в суд (суды нарушение прав истца не устранили), так и самими постановлениями нижестоящих судов.
Вариант второй: исправление нарушения законодательства, допущенного в нижестоящих инстанциях. По крайней мере, сами российские власти обосновывают необходимость надзора именно количеством судебных ошибок, допускаемых нижестоящими инстанциями, что с «некоторым пониманием» отмечает Комитет министров Совета Европы в предварительной резолюции ResDH (2006)1.
Вариант третий: нужно добиться единообразия применения норм законодательства. Как указывалось, неограниченная дискреция позволяет надзорной инстанции уделять внимание любому злободневному вопросу.
Формулировка ст. 387 ГПК РФ направлена на достижение всех этих целей одновременно, чем отчасти объясняется ее неоднозначность.
Российский законодатель, который будет вырабатывать концепцию, находится между двумя крайностями. С одной стороны, он находится под давлением Европейского Сообщества, требующего кардинально ограничить, если не исключить совсем, возможность надзорного обжалования. За нарушение пересмотром в порядке надзора принципа правовой определенности ЕСПЧ постоянно взыскивает с России в пользу граждан ощутимые суммы. С этим нельзя не считаться. Точка зрения некоторых исследователей о том, что мнение ЕСПЧ не может быть реализовано в российском праве в силу несоответствия этого мнения конституционному праву на судебную защиту [7], противоречит ст. 15 Конституции РФ.
Позиция ЕСПЧ, выраженная в его постановлениях по конкретным делам, является официальным толкованием Конвенции о защите прав и основных сво-
бод человека, которая, в свою очередь, будучи ратифицированной Россией, стала составной частью ее правовой системы и является обязательной для российских законодательной и судебной властей [2. С. 262]. С другой стороны, внутри России можно слышать, в том числе и со стороны Правительства РФ [5. С. 223], упреки законодателя в излишнем формализме, когда надзорная инстанция в силу законодательного ограничения лишена возможности отменить очевидно неправосудные (необоснованные) постановления.
Здесь важно найти баланс. Нельзя ни допустить бесконечного обжалования, ни отсутствия реальных гарантий исправления судебной ошибки, допущенной в первой инстанции.
Системы обжалования во всем мире строятся по принципу сужения полномочий (оснований к отмене) инстанций по мере движения дела по жалобам из нижестоящей инстанции в вышестоящую [4. С. 85] (Англия, Франция, Украина, другие страны). Этим достигается бульшая стабильность принимаемых актов и минимизируются выгоды от недобросовестного обжалования. Теоретически можно закрепить, например, 7-8-инстанционную систему обжалования с одинаковыми полномочиями, но будет ли отвечать такая система требованиям правосудия? Это будет дорогая как для государства, так и для сторон, значительно отодвигающая во времени защиту прав система, к тому же полностью не гарантирующая от ошибок. Обжалование лишь уменьшает риск вынесения неправильного решения, полностью этот риск не исключая.
В практике российских судов общей юрисдикции нередки случаи отмены надзорными инстанциями постановлений апелляционных, кассационных инстанций с оставлением в силе постановлений первой инстанции. Так, статистика отмен в 2008 г. надзорной инстанцией постановлений по делам, рассмотренных по первой инстанции судами районного звена, выглядит так: отменено около 4000 решений первой инстанции, в том числе одновременно с 2000 кассационных определений, т.е. 2000 раз кассация поддержала ошибочные постановления; кроме того, отменены 732 кассационных определения с оставлением в силе решения первой инстанции, т.е. 732 раза кассационная инстанция ошиблась, отменив законное решение первой инстанции [11]. Не являются редкостью и случаи, когда надзорная инстанция ВС РФ отменяла как незаконные надзорные постановления президиумов судов областного звена и даже надзорные определения судебной коллегии по гражданским делам того же ВС РФ [13].
Это значит, что проверочные инстанции, которые предназначены для исправления ошибок нижестоящих инстанций, сами же их допустили, лишив юридической силы правильные судебные постановления.
Сознание того, что решение суда, даже уже пересмотренное в вышестоящей инстанции, всегда и по всем возможным основаниям может быть отменено, пагубно сказывается на авторитете суда. В.К. Пучинский писал: «стабильность вступивших в законную силу судебных решений — одно из необходимых условий создания устойчивого правопорядка» [8. С. 36]. ЕСПЧ говорит о том, что после эффективного обжалования в вышестоящем суде решение должно стано-
виться для всех истиной в последней инстанции, оно может быть отменено лишь в исключительных случаях.
В нашем обществе пока не укрепилось представление о судебном решении как о подлинно правосудном, о чем свидетельствуют недавние всем известные массовые протесты против исполнения судебных решений по сносу домов граждан в Южном Бутово и деревне Пятница в Подмосковье, когда исполнению обжалованных и вступивших в законную силу судебных решений сопротивлялись даже депутаты Государственной Думы.
Эти факты могут указывать на низкий уровень доверия общества к решениям судов, к которому имеет прямое отношение соблюдение процессуальных требований закона при рассмотрении дел (в том числе требований давать в постановлении каждой инстанции достаточную и убедительную мотивацию отклоняемым доводам обеих сторон, обеспечить реальную беспристрастность суда).
Вряд ли кто-то будет отрицать то, что не все вступившие в законную силу решения российских судов, даже обжалованные, законны. Ни одна судебная система не работает без ошибок. Неправильное решение есть издержка ненадлежаще организованной национальной судебной системы. Но гораздо хуже допустить, чтобы каждое решение суда, прошедшее ординарное обжалование, по любому поводу ставилось под сомнение, это нарушает правопорядок, умаляя значение суда как органа государственной власти, окончательно разрешающего любые споры, включая споры с участием самого государства.
Выбирая вариант концепции для надзора, если Россия его хочет сохранить, нужно учитывать важную отечественную особенность: сегодня единственный гражданско-процессуальный институт, который способен обеспечить единообразие в применении законодательства в рамках любого гражданского дела — а значит, и равенство прав всех граждан, — это пересмотр в порядке надзора в ВС РФ. Только с помощью этого института ВС РФ может обеспечить подчинение его единственно правильному мнению. Не будь его, в силу тех же особенностей системы обжалования мы можем иметь свыше семидесяти вариантов толкования одной нормы права — по числу субъектов РФ.
Интерес для изменения формулировок оснований к отмене при надзорном обжаловании представляют постановления ЕСПЧ от 14.02.2008 № 30422/03 и от 10.04.2008 № 3548/04 по делам Пшеничный и Лучкина против России. В этих постановлениях, где в очередной раз установлено нарушение конвенционных положений рассмотрением дела в порядке надзора, ЕСПЧ указал несколько исключений из правила недопустимости отмены судебного постановления, вступившего в законную силу: допущение судом нижестоящей инстанции ошибки в определении подсудности, серьезные нарушения норм процессуального права или злоупотребление полномочиями. По мнению Европейского Суда, только фактические ошибки, которые не могут быть устранены в порядке обычного обжалования, поскольку выявлены после вступления решения в законную силу, могут считаться обстоятельством существенного и неотложного характера, оправдывающим отступление от принципа правовой определенности.
Заслуживает внимания и новая практика ВС РФ, в которой он, рассматривая дела в порядке надзора, в мотивировочной части постановления констатирует нарушение нормы права, а резолютивной частью оставляет обжалуемые постановления судов без изменения, указывая при этом на отсутствие достаточных оснований для отступления от принципа правовой определенности [14]. Таким образом, верховная инстанция нашла способ одновременно регулировать единство судебной практики и освобождать Россию от упреков в нарушении принципа правовой определенности на международном уровне.
Нечто подобное имеется во французском гражданском процессе, где допускается обжалование судебного постановления в Кассационный суд прокурором в интересах закона. Такое обжалование не влечет правовых последствий для лиц, участвующих в деле, но позволяет влиять на судебную практику, еди-нообразить ее [3. С. 113].
Однако в любом случае необоснованность обжалуемых постановлений не должна рассматриваться в качестве оснований к отмене. Предложение Маса-ладжиу Р. предусмотреть в качестве оснований к отмене в порядке надзора необоснованность обжалуемого постановления (включая недоказанность обстоятельств) [7] представляется не вполне обоснованным.
Борисова Е.А. считает, что, осуществляя контроль за законностью судебного решения, суд надзорной инстанции не вправе устанавливать фактические обстоятельства по делу, устанавливать их иначе, чем суды первой и второй инстанций, оценивать и переоценивать имеющиеся в деле доказательства. Все иные нарушения, свидетельствующие о необоснованности судебного решения, охватываются понятием законности [5. С. 229]. ВС РФ неоднократно подтверждал недопустимость отмены судом надзорной инстанции состоявшихся по делу постановлений на основе переоценки имеющихся в деле доказательств [15].
Помимо концепции надзора вопрос об оптимальном определении оснований к отмене тесно увязан с судоустройственными проблемами.
В.К. Пучинский утверждал, что «при надлежащем построении всей судебной системы, при правильной работе ее звеньев каждая судебная ошибка может быть вовремя исправлена» [8. С. 38].
На наш взгляд, в изложенной ситуации правильнее основную деятельность законодателя направить в русло повышения качества отправления правосудия судами апелляционной и кассационной (ординарных) инстанций: увеличить штат судей, улучшить их подготовку и повышение квалификации, выделить помещения — то есть создать судьям условия для спокойного, тщательного и размеренного изучения каждого довода жалоб.
С другой стороны, пришло время для того, чтобы систематические ошибки при вынесении решений (количество отмен) были законодательно приравнены к нарушению судейской этики, т.е. к основанию привлечения судьи к дисциплинарной ответственности независимо от того, был ли судья докладчиком по делу. При этом возбуждать подобные дисциплинарные производства квалификационные коллегии судей должны автоматически на основании статистиче-
ских показателей работы каждого судьи. В настоящее время на практике вопрос о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности ставится по инициативе председателя суда, который, имея информацию о количестве отмен у судьи, по различным соображениям может в квалификационную коллегию и не обращаться. Положительный эффект может дать лишь комплексный подход к решению проблемы.
Судьи второй инстанции должны перестать действовать по принципу «если мы не правы — надзор поправит», уповая на надзорную инстанцию, которая в идеале не должна устранять ошибки ординарных инстанций. Именно этого хочет от России и Европа.
Некачественную работу кассационной инстанции подтверждает ранее приведенная статистика за 2008 г., при этом по стране кассационная инстанция в том же году отменила 38% от числа решений, обжалованных в кассационном порядке [11]. Однако данный процент резко контрастирует с имеющимися данными по Мосгорсуду: кассационная инстанция этого суда оставила без изменения в 2006-2008 гг. 80% от обжалованных решений и 58-59% от обжалованных определений. Хотя, нужно оговориться, качество правосудия нельзя ставить в безусловную прямую зависимость от количества отмен, так как нельзя оценить, например, сколько решений, заслуживающих отмены, проверочными инстанциями по разным причинам не отменяется.
Реформа надзора, предлагаемая в президентском проекте федерального закона о внесении изменений в ГПК РФ, опубликованном в ноябре 2009 г. на сайте ВС РФ [18], представляется не совсем удачной. По сути, планируется надзорные инстанции, находящиеся в президиумах судов субъектов и судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ, переименовать в кассационную инстанцию, больше ничего не меняя (в том числе не меняя основания к отмене, не исключая фильтрацию жалоб).
Этот ход не решает проблему нарушения Россией принципа правовой определенности, поскольку пересмотру по-прежнему будут подвергаться постановления, вступившие в законную силу, по основаниям, ущербность которых уже констатирована ЕСПЧ. Качество рассмотрения дел в ординарной инстанции, которой после реформы станет лишь апелляция (она же станет последней инстанцией по подавляющему большинству дел), по всей видимости, ожидается улучшить одним увеличением численности судей и сотрудников аппарата судов, что видно из экономического обоснования проекта.
Приводившаяся статистика ставит под сомнение достижение качества правосудия исключительно таким способом (увеличением штатов), особенно с учетом лишения апелляции полномочия возвращать дела на новое рассмотрение. К тому же рассмотрение дела апелляцией по правилам первой инстанции после отмены решения по безусловным основаниям справедливо критикуется учеными как приводящее к разрешению спора фактически в одной судебной инстанции [5. С. 101].
Три основания для отмены постановлений в порядке надзора Президиумом ВС РФ скопированы с арбитражного процесса, хотя в судебной арбитражной
практике фактически используется лишь одно из них — нарушение единообразия толкования и применения норм права.
В судах общей юрисдикции возможен вариант увеличения количества инстанций, которые, получив жалобу, будут в обязательном порядке рассматривать дело по существу по образцу системы арбитражных судов, где дело может последовательно пройти апелляцию и кассацию и только затем (после фильтрации жалоб) надзор. Такие изменения, однако, должны неизбежно повлечь учреждение новых межобластных судов общей юрисдикции и увеличение расходов для лиц, желающих принять участие в заседаниях инстанций, находящихся в другом субъекте. Единственный спорный вопрос, который не решен в системе арбитражных судов — как быть с тем же самым нарушением принципа правовой определенности при кассационном пересмотре постановления, вступившего в законную силу? Проблему пытались решить разработкой в 2008 г. проекта закона о переносе момента вступления судебных актов в законную силу на рассмотрение дела в кассации. Однако далее обсуждения на заседании президиума Высшего Арбитражного Суда РФ проект не пошел.
По объективным причинам ВС РФ сегодня не может внимательно изучить все поступающие ему надзорные жалобы. Так, в 2008 г. суды общей юрисдикции всех уровней приняли к производству по первой инстанции 10 622 млн гражданских дел. При этом, конечно, не все решения первой инстанции были обжалованы: были окончены производства в апелляционной инстанции по 136 тыс. дел, в кассационной инстанции — по 377,2 тыс. дел [11]. Такое количество дел вряд ли сможет переработать судебная система какой-либо европейской страны, а тем более обеспечить единство правоприменения с соблюдением принципа правовой определенности.
Только за первые 9 месяцев 2009 г. в ВС РФ поступили свыше 74 тыс. надзорных жалоб по гражданским делам [12] при общей численности судей ВС РФ около 120 человек (включая судей по уголовным делам). Простые математические подсчеты показывают, что судьи ВС РФ самостоятельно, без существенной помощи сотрудников аппарата суда, физически не могут справиться с полноценным изучением доводов каждой надзорной жалобы. Следует учесть, что по гражданским делам ВС РФ является не только надзорной, но и первой и кассационной инстанциями по ряду категорий дел.
А. Власов с сожалением констатирует, что ВС РФ в основном занимается исправлением судебных ошибок, то есть дублированием работы нижестоящих судов, подменой их функций, задач, отчего принижается его авторитет как высшей судебной инстанции в государстве. Задача государства должна состоять в другом — правильно организовать работу нижестоящих судов, а вмешательство ВС РФ в исправление судебных ошибок должно иметь место лишь в исключительных случаях [6].
По нашему мнению, единственное, на чем следует сосредоточиться надзору в ВС РФ — на том, что в европейских рекомендациях называлось вопросами, развивающими право, и на установлении единства правоприменения. Эта дея-
тельность вряд ли предполагает отмену постановлений, принятых с грубым, но очевидным нарушением законодательства. Например, принятие решения в отсутствие доказательств извещения лиц, участвующих в деле — очевидное нарушение, которое, вне всякого сомнения, при надлежащем функционировании должно быть установлено ординарной проверочной инстанцией с отменой такого решения. Вопрос не представляет трудности на практике. Количество дел не позволяет такой роскоши, как устранение подобных нарушений в верховной инстанции. ВС РФ, квалификация судей которого в силу требований закона «О статусе судей в Российской Федерации» выше, следует вскрывать более сложные правовые вопросы.
В заключение следует привести следующие выводы. Основания к отмене занимают центральное место в любом способе пересмотра. Без разработки концепции, в которой будет ясно определена задача надзора в национальной системе способов пересмотра судебных постановлений, пытаться изменять основания к отмене преждевременно. Концепция должна разрабатываться с учетом претензий европейских институтов к производству в порядке надзора. Независимо от возможных реформы надзора и изменений судоустройства предлагается принять меры к улучшению качества рассмотрения дел судами второй (ординарной) инстанции, так как качественное рассмотрение дела в этой инстанции должно свести к минимуму необходимость вмешательства надзора в рассмотрение конкретных дел. Задачей надзора должно является единственно разрешение правовых вопросов, представляющих особую трудность. В силу специфики надзора основаниями к отмене судебных постановлений в этом порядке не могут являться недостатки судебных постановлений, связанные с их необоснованностью.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Андреева Т. Актуальные вопросы надзорного производства в арбитражном суде // Хозяйство и право. — 2004. — № 8.
[2] Анишина В.И. Основы судебной власти и правосудия в Российской Федерации. — М., Издательство Эксмо, 2008.
[3] Балакин К.В. Обжалование постановлений судов гражданской юрисдикции во Франции: Дис. ... канд. юрид. наук. — М.: 2001.
[4] Борисова Е.А. Влияние общепризнанных принципов и норм международного права на развитие производства в порядке надзора в российском арбитражном и гражданском процессах // Хозяйство и право. — 2005. — № 7.
[5] Борисова Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам. — М., Городец, 2006.
[6] Власов А. Как повысить эффективность гражданского производства? // Российская юстиция. — 2003. — № 9.
[7] Масаладжиу Р. К вопросу об основаниях для отмены или изменения судебных актов в судах надзорных инстанций в контексте доступности правосудия // Арбитражный и гражданский процесс. — 2009. — № 3.
[8] Пучинский В.К. Пересмотр судебных постановлений в порядке надзора в советском гражданском процессе. — СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2007.
[9] Соколова С.В. Обжалование вступивших в законную силу судебных актов в российском гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2005.
[10] Терехова Л.А. Система пересмотра судебных актов в механизме судебной защиты. — М.: Волтерс Клувер, 2007.
[11] Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2008 г. URL: http://www.cdep.ru/uploaded-fíles/statistics/0бзор%2012%202008.doc
[12] Обзор статистических данных о рассмотрении уголовных, гражданских и административных дел в Верховном Суде Российской Федерации за 9 месяцев 2009 г. URL: http://supcourt.ru/news_detale.php?id=5956
[13] Определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25.11.2008, № 50-В08-4, от 03.11.2009 № 18-В09-71; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12.11.2008 № 16ПВ08 // СПС «КонсультантПлюс».
[14] Определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 12.12.2008 № 38-В08-6, от 15.01.2009 № 13-В08-10, от 15.01.2009 № 18-В08-66 // СПС «КонсультантПлюс».
[15] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 05.06.2002 № 77пв-02пр, определения судебной коллегии по гражданским делам от 23.12.2003 № 51-В03-20, 03.02.2004 № 78-В04-1, обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2009 г., утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 03.06.2009 // СПС «КонсультантПлюс».
[16] Определения Конституционного Суда РФ от 20.11.2003 № 450-О, от 14.10.2004 № 313-О, от 24.02.2005 № 54-О // СПС «КонсультантПлюс».
[17] Рекомендация Комитетом министров Совета Европы 07.02.1995 № R(95)5 относительно введения в действие и улучшения функционирования систем обжалования по гражданским и торговым делам // Российская юстиция. — 1997. — № 10.
[18] Проект федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации». URL: http://supcourt.ru/gpk.pdf
CHANGES IN THE GROUNDS OF SETTING ASIDE OF JUDGMENTS BY THE SUPERVISORY INSTANSE IN THE RUSSIAN CIVIL PROCEDURE
K.V. Balakin
The Department of Civil and Labour Law Peoples' Friendship University of Russia
6, Miklukho-Maklaya st., Moscow, Russia, 117198
In the article there are considered theoretical and practical problems, which arise from the grounds of setting aside of judgments in the supervisory procedure stated by the Russian legislation. Taking into account the expert opinions, legal propositions and clarifications of Russian highest courts, European institutions' views concerning the matter as well as related statistics, the author makes conclusions regarding the appropriate ways of legislation improvement in this sphere.
Key words: civil procedure; supervisory procedure; setting aside of judgments.
