CC BY-NC-ND
275
М.В. Тюльпаков
ИЗМЕНЕНИЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ РОЛИ ТУРКМЕНИСТАНА В НАЧАЛЕ XXI в.
В статье приводится анализ современной геополитической ситуации в Центральной Азии и Каспийском регионе, а также места Туркменистана в системе современных международных отношений. Автором рассматриваются факторы, влияющие на изменение роли Туркменистана во внешней политике мировых держав (России, США, Китая и ЕС) и государств-соседей.
Ключевые слова: геополитика, Центральная Азия, Каспийский регион, Туркменистан, международные отношения.
Изменения, произошедшие в мире на рубеже прошлого и нынешнего столетий, дали известный импульс к активизации исследований в области геополитики. Начали появляться противоречащие друг другу работы, посвященные изменению геополитического и геоэкономического пространства в мире и регионах. Многогранность и новизна вызовов и угроз этого периода истории побуждали исследователей к поиску возможностей их описания и решения, а также к предсказанию вариантов развития в динамично изменяющемся мире. Сегодня лидеры крупнейших держав обратили свой внешнеполитический взор на Восток, на «Хартленд» (как обозначил важнейшую с геополитической точки зрения зону Х. Макиндер), включающий в себя помимо России Центральную Азию (ЦА) с бассейном Каспийского моря1.
Сегодня ведущие государства мира стремятся выстроить новую региональную систему международных отношений на выгодных для себя условиях. Пространство бывшего СССР с каждым годом все больше привлекает внимание лидеров крупных мировых и региональных держав и исследователей в области международных отношений и геополитики. Туркменистан же считается одним
© Тюльпаков М.В., 2014
из наиболее важных для рассмотрения государств постсоветского пространства, поскольку является неотъемлемой частью и Центрально-Азиатского (ЦАР), и Каспийского регионов, каждый из которых представляет огромный геополитический и геоэкономический интерес. Богатый энергетическими ресурсами Туркменистан занимает географическое положение, которое позволяет контролировать энергетические потоки в регионе, но вместе с тем граничит с нестабильным Афганистаном, что делает его значимым элементом экономической и политической стабильности макрорегиона.
Некоторые западные исследователи2, руководствуясь геополитическими интересами США на постсоветском пространстве, склонны объединять и смешивать такие понятия, как «Центральная Азия» и «Каспийский регион», относя к последнему помимо России, Туркменистана, Казахстана, Азербайджана и Ирана связанные с ними географически и политически Грузию, Армению, Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан. В таком понимании Каспийский регион предстает «составной частью двух субрегионов -Центральной Азии и Кавказа»3. Автор данной статьи придерживается мнения, что нецелесообразно объединять в один регион страны только лишь по факту доступа к Каспийскому морю, особенно учитывая то, что страны эти культурно и социально-политически принадлежат к разным мирам, имеют разные проблемы и векторы развития и не представляют из себя целостного интеграционного объединения. Туркменистан, равно принадлежащий Центральной Азии и Каспийскому бассейну, представляет исключительный интерес именно с точки зрения рассмотрения его геополитической и геоэкономической роли в каждом из этих регионов.
Центрально-Азиатский регион в начале XXI в.
Центрально-Азиатский регион представляет собой обширную территорию, расположенную в центральной части Евразии, географически и исторически соединяющую Европу, Азию и Ближний Восток. Согласно общепринятому определению, данный регион состоит из Туркменистана, Таджикистана, Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана.
Международный интерес к региону обусловлен рядом положительных и негативных для стран ЦА факторов. В первую очередь, это более чем выгодное геополитическое расположение. Тысячелетиями этот регион выполнял и продолжает выполнять транспортно-транзитную функцию (здесь проходил Великий Шелковый путь,
связывавший Восточную Азию со Средиземноморьем в древности и в Средние века). Центральная Азия обладает значительным природно-ресурсным потенциалом, что привлекает интересы не только стран-соседей. Стоит отметить геостратегическое и экономическое значение Каспийского моря, также богатого природными ресурсами.
Географическое положение региона имеет и негативные стороны. ЦАР располагается между Россией, Китаем, Ираном, Южно-Азиатским субрегионом и Кавказом, что выгодно с экономической точки зрения, но, с другой стороны, является сферой пересечения стратегических интересов этих стран и регионов. Кроме того, страны ЦАР граничат с Афганистаном и Пакистаном, которые представляют существенную угрозу международной безопасности. Усугубляются эти факторы тем, что после обретения центрально-азиатскими странами независимости стала явной проблема географической замкнутости региона, который лежит в стороне от мировой политики и не имеет прямых выходов к международным водам.
С момента распада СССР, в котором страны ЦА органично вписывались в полноценный «Хартленд» и контролировались Москвой, сложившаяся геополитическая ситуация толкает страны ЦА к сотрудничеству друг с другом на базе двусторонних соглашений и международных организаций, а также с мощными соседями, такими как Россия, Китай, Иран и Турция. С начала 90-х гг. XX в. страны ЦА начали поиск новых выходов на мировой рынок и мировую политическую арену.
На фоне этих условий в странах ЦА происходит поиск политической идентичности и процесс становления государственной и институциональной структуры. Развитие региона сопровождается интеграционными проектами сомнительной эффективности, стимулируемыми извне мощными державами, которые преследуют свои экономические и политические интересы.
Не будет преувеличением сказать, что наиболее важной геополитической особенностью ЦА после окончания холодной войны (и особенно после событий 11 сентября 2001 г.) является ее превращение в арену новой борьбы региональных и мировых держав за власть. Помимо пяти центральноазиатских стран в этой борьбе участвуют пять региональных (Россия, Иран, Турция, Индия и Пакистан, четыре из которых являются ядерными) и три трансрегиональных (США, ЕС и КНР) актора4.
Кроме того, на динамику развития региона существенно влияют острые внутриполитические процессы, активизация террори-
стических и экстремистских организаций, неконтролируемый афганский наркотрафик, экологические проблемы, водный дефицит, этноконфессиональные противоречия и проблемы миграции.
В такой ситуации, обладая всеми вышеперечисленными геополитическими особенностями и сталкиваясь с проблемами, которые не могут быть решены в индивидуальном порядке, ЦАР стал зависимым от соотношения сил и интересов крупнейших мировых и региональных акторов.
Каспийский регион как геополитическое пространство в начале XXI в.
В настоящее время термин «Каспийский регион» употребляется не менее широко, чем понятие «Центральная Азия», и сам регион имеет столь же высокое значение в геополитических процессах, активизировавшихся после распада Советского Союза. С географической точки зрения в состав региона входят все граничащие с морем государства - Россия, Туркменистан, Казахстан, Азербайджан и Иран. И отечественные, и зарубежные исследователи отмечают уникальность географического положения региона «на стыке Европы и Центральной Азии»5, позволяющего развивать различные транспортные коммуникации.
Помимо очевидного транзитного потенциала существуют не менее значимые энергетическая и стратегическая составляющие геополитической роли стран Каспия: мировые и региональные державы заинтересованы в контроле углеводородных месторождений и способов их транспортировки, рассматривая Каспийский регион как «важное стратегическое звено между Севером и Югом - Россией и Персидским заливом - и как источник снабжения нефтью и газом рынков Европы на Западе и юго-восточных стран - на Востоке»6 и объединяя Каспийское море и Персидский залив как два крупнейших источника углеводородных ресурсов в так называемый «стратегический энергетический эллипс»7.
В течение последних 20 лет параллельно с ослабеванием влияния России в Каспии усиливалась заинтересованность внешних акторов (таких как США, Китай и ЕС) в регионе. За этот период «западные страны через дипломатические, экономические и военные механизмы пытались установить контроль над прикаспийскими странами, в первую очередь над их энергетическими богатствами»8.
Каждый из крупных игроков видит в Каспийском регионе возможности реализации своих геополитических целей: ЕС с по-
мощью транзита каспийских углеводородов на свою территорию обеспечивает свою энергетическую безопасность, расширяя круг поставщиков сырья; для КНР это альтернатива ближневосточному маршруту импорта энергоресурсов; для США - возможность контролировать цены на энергоносители в современном мире, а также установить геополитический контроль над «стратегическим энергетическим эллипсом». России же, несмотря на усиливающуюся активность вышеперечисленных стран в регионе, пока удается сохранять важнейшую роль в транспортировке каспийских энергоресурсов на мировой рынок. Однако РФ пока не может остановить развитие альтернативных энергетических маршрутов, во многом более выгодных для стран Каспийского бассейна.
Конкурентная борьба за энергоносители и укрепление геополитического влияния в регионе происходят на фоне многочисленных проблем международного характера, таких как неразрешенный правовой статус Каспийского моря, дестабилизирующий иранский фактор, а также связанная с вышеперечисленными проблемами милитаризация Каспийского моря и необходимость обеспечения надежной транспортировки каспийских энергетических ресурсов.
Геополитическое значение Туркменистана в Центрально-Азиатском и Каспийском регионах
Несмотря на то что сложно рассматривать геополитическое значение отдельной страны, принадлежащей таким крупным регионам, как Центральная Азия и Каспийский регион, Туркменистан представляется совершенно уникальным в политическом, культурном, экономическом и геостратегическом планах государством. Являясь одним из важнейших акторов в каждом из этих двух регионов, Туркменистан с каждым годом обретает все большую ценность в глазах лидеров мировых и ведущих региональных держав.
Туркменистан - государство с очень специфической, но относительно стабильной политической системой и социальной обстановкой, которые обеспечиваются жестким авторитарным режимом (вообще авторитаризм характерен для стран ЦАР, но в Туркменистане он расцвел особенно пышным цветом), связанным с ним жестким внутренним курсом, достаточно высоким (по сравнению с другими странами региона) уровнем жизни и столь же высоким уровнем закрытости страны.
Относительное экономическое благосостояние Туркменистана поддерживается благодаря экспорту энергетических ресурсов. Эко-
номический приоритет экспорта нефти и газа стимулирует активное развитие инфраструктуры, обеспечивающей их транспортировку.
Туркменистан встал на путь самостоятельного актора международных отношений, будучи страной с самым малочисленным в регионе населением, к тому же рассредоточенным в приграничных областях довольно обширной территории. Это с точки зрения национальной безопасности можно назвать довольно неудачным стартом независимого существования. Однако Туркменистану удалось найти превосходный выход из сложившейся ситуации -политика нейтралитета, провозглашенная в 1992 г., и по сей день определяет внешнеполитический курс страны. Политика нейтралитета предполагает отказ от участия в формировании и деятельности региональных интеграционных структур, а выстраивание международных политических и экономических отношений ведется исключительно на двусторонней основе. Такого рода отношения Туркменистан установил с ведущими мировыми центрами силы -Россией, США, ЕС и Китаем, а также с государствами-соседями и крупными региональными державами, такими как Иран и Турция, Индия и Пакистан9. Таким образом, принцип нейтралитета позволяет Туркменистану дружить со всеми одинаково, но не дружить ни с кем против кого-то. Также в процессе эволюции авторитарного режима Туркменбаши в откровенно диктаторский нейтралитет сыграл роль защитного механизма для режима, обосновывая закрытость страны и сведение до минимума международных контактов и процессов сотрудничества. Блестящий политический ход Ниязо-ва позволил Туркменистану успешно выстраивать свою внешнюю политику, «не боясь вызвать раздражение сильной и авторитетной Америки»10.
Вместе с тем Туркменистан не отказывается от развития своих вооруженных сил. Его военная доктрина предполагает сугубо оборонительный характер ВС страны, отказ от размещения на своей территории иностранных военных баз, от приобретения, производства и распространения ядерного и другого оружия массового уничтожения11. Нейтралитет Туркменистана в числе прочего предполагает отказ от вхождения в какие бы то ни было военные союзы и блоки. Однако военно-техническое сотрудничество (в том числе в борьбе с такими региональными угрозами, как наркотрафик, терроризм и международный экстремизм) ведется на двусторонней основе с США, Россией, Турцией и Украиной.
Как упоминалось выше, основу экономики Туркменистана составляет экспорт нефти и газа. После открытия богатейшего месторождения, получившего в 2011 г. название «Галкыныш», Турк-
менистан оказался на третьем месте в мире по добыче природного газа, уступая только России и Ирану, что спровоцировало повышение интереса крупных игроков на международной и региональной аренах. В 2009 г. был открыт газопровод, обеспечивающий экспорт углеводородного сырья в Китай12. Невиданный по объемам и мощности газопровод, связывающий два государства, с 2012 г. обеспечивает более 50 % потребности семимиллиардного Китая в газе. Кроме того, Прикаспийский газопровод, а также линии Центральная Азия - Центр, Бухара - Бишкек - Алматы, Туркмения - Пакистан - Индия и Туркмения - Казахстан позволяют Туркмении обеспечивать газом либо связывать газопроводом практически всех центральноазиатских соседей и крупные региональные державы.
Особо стоит отметить геополитическую заинтересованность мусульманского мира в лице Ирана в Туркменистане. Туркмено-иранские отношения с уверенностью можно назвать самыми стабильными и динамичными. Это обусловлено наличием протяженной общей границы, многовековой культурной, исторической и конфессиональной близостью. Иран, развивая отношения с Туркменистаном, стремится укрепить свои позиции в регионе, инвестируя в создание транспортной инфраструктуры, промышленные объекты и нефтегазовую сферу. Одним из крупнейших за последние годы этапов сотрудничества было открытие в 2010 г. газопровода «Довлетобад-Хангеран», связавшего Туркменистан и Иран13.
Такая бурная активизация отношений с Ираном и Китаем не могла не вызвать негативную реакцию Запада. США в последние годы усилили давление на туркменский режим, что проявилось в реанимации проекта ТАПИ (соединяющего Туркменистан, Афганистан, Пакистан и Индию). Этот проект позволит использовать «Галкыныш» на выгодных для США условиях.
Таким образом, обладая серьезным энергетическим потенциалом и выгодным географическим положением, Туркменистан в последние годы становится объектом пристального внимания США, Китая, ЕС и России. Сегодня ЦАР в целом и Туркменистан в частности являются ареной противостояния этих держав14. Подводя своеобразные промежуточные итоги, можно сказать, что в настоящее время явным лидером в этой борьбе можно считать Китай, в то время как США и Россия продолжают налаживать двусторонние отношения с Туркменистаном, а ЕС продвигает идею строительства Транскаспийского газопровода.
Учитывая нынешнюю ситуацию в регионе, а также внешнеполитические векторы великих держав, наиболее вероятным автору представляется наращивание в регионе внешнеполитической и
экономической активности Китая, который сейчас стремится усилить свое политическое влияние в ЦА.
Представляется очевидной дальнейшая активизация деятельности Турции в Туркменистане, которая заинтересована в укреплении своих политических, идеологических (пан-тюркизм) и экономических позиций в регионе.
Иран в свете конкуренции с США в регионе будет стремиться увеличить свое экономическое влияние в странах ЦА. Туркмения в этом отношении представляет большой геополитический интерес для Ирана.
Таким образом, Туркмения с каждым годом привлекает все больше и больше внимания со стороны различных региональных и мировых держав, в связи с чем можно сделать вывод о возрастающей в дальнейшем геоэкономической и геостратегической ценности Туркменистана и региона в целом и о нарастании дипломатической конкуренции между акторами, имеющими свои интересы в регионе.
Заключение
С момента появления независимых государств Центральной Азии на политической карте мира каждое из них до сих пор переживает процесс становления социально-политической системы, экономики, обретения культурной идентичности. У одних стран это получается с большим успехом, у других - с меньшим. Но весь регион и каждая его страна, безусловно, представляют огромный геополитический интерес для региональных и мировых держав. Туркменистан с его богатыми энергетическими ресурсами, выгодным географическим положением и особыми принципами ведения внешней политики неизбежно становится центром внимания ведущих сил мира. В свете событий последних лет и в связи с устоявшимися формами внешнеполитической активности США, Китая, России, Ирана, Турции, Афганистана Туркменистан в любой момент может стать ареной жесткой геостратегической конкуренции, борьбы и даже (как показывает практика) применения вооруженных сил. В Ашхабаде понимают правила игры, поэтому идут по пути создания видимости демократических процессов. Явным примером этого служат парламентские выборы в декабре 2013 г., которые можно воспринимать как страховку в мире, где демократию несут морские пехотинцы. Единственной возможностью сохранения суверенитета и поддержания благоприятной социально-экономической ситуации в Туркменистане в сложившейся геополитической обстановке является про-
должение политики нейтралитета, сопровождающейся максимально равносильными и равноценными двусторонними отношениями со всеми заинтересованными странами. В противном случае сложившийся баланс сил может быть нарушен и политика нейтралитета вместе с «бумажной» демократией перестанет действовать.
Примечания
1 Маккиндер XДж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4.
2 См.: Hall G, Grant T. Russia, China, and Energy-Security Politics of the Caspian Sea Region after the Cold War // Mediterranean Quarterly. 2009. Vol. 20. № 2; McPher-son H. Central Asia and the Caspian Basin. Relations with Russia and OPEC // Emerging Threats to Energy Security and Stability. Dordrecht, 2005. P. 269-275; Chufrin G. The Security of the Caspian region. N. Y.: Oxford University Press, 2001.
3 Зонн И.С., Жильцов С.С. Новый Каспий. М.: Восток-Запад, 2008. С. 21.
4 Шердуст А. Характеристика Центральной Азии в геополитических теориях и роль конфликтов [Электронный ресурс] // Информационно-аналитический портал «Геополитика». URL: http://www.geopolitica.ru/article/harakteristika-cen-tralnoy-azii-v-geopoliticheskih-teoriyah-i-rol-konfliktov#.U47fiXJ_u1 R (дата обращения: 26.01.2014).
5 Зонн И.С., Жильцов С.С. Указ. соч. С. 8.
6 Жильцов С.С., Зонн И.С. США в погоне за Каспием. М.: Международные отношения, 2009. С. 7.
7 Kemp G. Energy Superbowl. Strategic, Politics and the Persian Gulf and Caspian Basin. Washington, DC: Center for Peace and Freedom, 1997. P. 97.
8 Жильцов С.С., Зонн И.С. Каспийская трубопроводная геополитика: состояние и реализация. М.: Восток-Запад, 2011. С. 8.
9 См., напр.: Алматбаева Ж. Туркменистан: тактика нейтралитета // Свобода слова. 2011. № 8 (303).
10 Turkish Newsletter. 1998. Vol. 98-2-005. № 1.
11 Военная доктрина независимого, постоянно нейтрального Туркменистана [Электронный ресурс] // Посольство Туркменистана в Российской Федерации. URL: http://www.turkmenembassy.ru/7q-node/45 (дата обращения: 26.01.2014).
12 Транснациональный газопровод Туркменистан-Китай - успешная реализация международного энергетического партнерства [Электронный ресурс] // ООН. URL: http://www.un.org/russian/news/story.asp?NewsID=12888#.UuTMFRDHnIU (дата обращения: 26.01.2014).
13 Туркменистан и Иран запустили новую линию газопровода между странами [Электронный ресурс] // Вестник Кавказа. URL: http://www.vestikavkaza.ru/ news/29438.html (дата обращения: 26.01.2014).
14 См., напр.: Габдуллин Э. Центральная Азия: геополитика, безопасность, сценарии развития // Центральная Азия и Кавказ. 2011. Т. 14. № 1.
