CC BY
80
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2009, Том 18, Экспресс-выпуск 532: 2163-2184
Изменение фауны человеком
А. Н. Формозов
Третье издание. Первая публикация в 1937*
Влияние сенокошения
С оседлым скотоводством тесным образом связано сенокошение. Ежегодно огромные площади естественных сенокосных угодий (лугов, суходолов, степей), а также площади, засеянные кормовыми травами, переживают резкие изменения экологических условий, связанные с сеноуборкой. Обильные запасы зелёного и зернового корма убираются с выкошенной площади, высокий травостой, отлично защищавший богатую скрывающуюся в нём фауну, вдруг сменяется низкой отавой, в которой с трудом находят себе убежище даже ящерицы и саранчовые.
Сеноуборка зачастую ведёт к гибели значительного числа гнёзд перепела Coturnix coturnix (довольно поздно откладывающего яйца), некоторых воробьиных птиц и полёвок. При работе косилками часто погибают или получают тяжёлые раны молодые зайцы, молодые и взрослые перепела, серые куропатки Perdix perdix, коростели Crex crex, дрофы Otis tarda и некоторые другие птицы. В США рекомендуют в местах, богатых дичью, снабжать косилку особой лёгкой рамой, которая, не мешая уборке, выпугивает их травы птиц и зайцев, прежде чем до них дойдут ножи машины.
Ручная коса («литовка»), работающая с меньшим шумом, чем косилка, гораздо чаще застаёт врасплох животных, затаившихся на гнёздах и логовищах; ручная уборка приносит иногда больший урон, чем машинная. Нужно заметить, что многие ценные виды птиц и зверей предпочитают скрываться на день в кустах, высоких бурьянах или участках покоса, пересечённых рытвинами, балками, бороздами, где косьба не может им принести вреда. Поэтому значительная часть промысловых животных на сенокосных угодьях существует безбедно; потери, наносимые уборкой, легко покрываются последующим размножением сохранившихся производителей. В итоге непосредственное уничтожение животных при сеноуборке не играет столь большой роли, как можно было бы думать.
Резкое ухудшение защитных свойств выкошенных площадей вызывает перемещение на новые места всех тех видов, которые нуждаются в высоком травостое как убежище (заяц, перепел, коростель, дрофа,
* Окончание. Начало см. № 531.
стрепет Otis tetrax и т.д.), но эти же изменения защитных свойств сенокосов очень выгодны для многих птиц, которые получают возможность ловить добычу, до уборки сена хорошо скрывавшуюся под защитой травы. Повсеместно можно видеть массовое скопление ворон Corvus cornix, сорок Pica pica, грачей Corvus frugilegus, скворцов Sturnus vul-garis, трясогузок, жаворонков, некоторых куликов на свежескошенных участках. Луни, пустельги и канюки избирают луга и степные покосы местом своей охоты, они легко вылавливают на оголённых местах полёвок, ящериц и кобылок. Копны и стога сена представляют для охотящихся хищников хорошие наблюдательные точки. Мелкие грызуны довольно быстро исчезают с выкошенных мест и к осени концентрируются в стогах и копнах.
На лесных покосах северной полосы мы встретим под стогами норы тёмной полёвки и экономки, в средней полосе — обыкновенной полёвки Microtus arvalis и водяной крысы Arvicola terrestris, которых в Сибири заменит узкочерепная полёвка Microtus gregalis, а в степях юго-востока - степная пеструшка Lagurus lagurus. Поэтому в стогах часто можно встретить горностая Mustela erminea, ласку M. nivalis, хорьков M. puto-rius и M. eversmanni или норку M. lutreola, охотящихся за грызунами и тут же ложащихся на отдых. Лисицы, совы, вороны и сороки также часто караулят грызунов у стогов. По моим наблюдениям, на севере Горьковской области сенокосы у рек, создающие под стогами своего рода кормовые запасы для мелких хищников, в зимнее время были нередко более плотно заселены горностаем и норкой, чем необкошенные места. Изучение позвоночных на сенокосных угодьях — ещё одна из интересных и актуальных исследовательских задач.
Влияние земледелия на дикую фауну позвоночных
Охота и примитивное пастушеское хозяйство, даже взятые вместе, не вносят в жизнь природы тех глубоких изменений, которые идут следом за земледельческой культурой. Последняя резко изменяет облик естественных стаций, превращая их в культурные площади с комплексом особых, только им свойственных экологических условий. Распашка, сопровождающаяся уничтожением основной массы диких растений, изменением поверхностного горизонта почвы и свойственного стации микроклимата, в жизни большинства позвоночных вызывает настоящий переворот. Немногие виды птиц и млекопитающих способны выживать на сельскохозяйственных площадях при современной технике агрокультуры, при глубокой и многократной вспашке, тщательном бороновании, многократном пропалывании и окапывании, поливке и искусственном орошении, быстрой и тщательной уборке, правильном севообороте, сведении к минимуму площадей паров, межей, дорог и других участков, на которых может удерживаться дикая и
сорная растительность. Обработанная почва, как известно, лучше впитывает осадки, дольше сохраняет влагу — условия жизни мелких грызунов в неглубоких поверхностных норах изменяются. Сами норы разрушаются от осыпания разрыхлённой почвы, а мелкие ходы полевок и мышей ежегодно полностью уничтожаются при распашке. Поэтому на пахотных площадях не бывает тех старых и очень сложных колоний полёвок, которые часто встречаются на целине.
Кормовые условия ещё более своеобразны. В некоторые периоды года большие площади земель бывают очень бедны или почти лишены корма (чёрные пары). При посеве, росте и созревании культур эти площади обладают значительным количеством корма, но совершенно однообразного на всём их протяжении и пригодного для небольшого числа видов. Поэтому видовой состав как растительноядных, так и жи-вотноядных форм, встречающихся на посевах, относительно однообразен и беден. Он тем беднее, чем большие массивы занимает одна культура, чем меньше встречается межей и дорог, чем выше качество обработки, ниже количество сорняков и т.д.
Уборка — момент такой же глубокой ломки сложившихся на полях экологических условий, как и пахота. Резко сокращается, а при хорошей уборке практически сводится к нулю количество ценного растительного корма, только что имевшегося в изобилии. Одновременно и защитные условия радикально изменяются всего за несколько дней. Вместо сомкнутого покрова пшеницы или ржи высотой в 75-80 см, Густого проса высотой до 45 см и т.п., отлично укрывающих зайцев, лисиц, дроф, куропаток, перепелов, мышевидных грызунов и т.д., остаётся стерня 5-10 см высотой, в которой трудно найти укрытие даже самому мелкому зверьку. Уборка иногда сопровождается пахотой по стерне, что довершает серию резких переломов условий стации на протяжении только тёплой половины года. Таким образом, большинство культурных площадей отличается от естественных стаций качественным однообразием растительных и животных кормов, своеобразным и крайне неравномерным распределением их во времени (на участках однолетних культур), непостоянством защитных свойств стаций. Приведём несколько примеров того, как позвоночные реагируют на перечисленные условия. При пахоте переворачивание плугом пласта земли выносит на поверхность почвенных беспозвоночных — червей, личинок, куколок, взрослых насекомых и даже грызунов. Многие птицы пользуются этим моментом: грачи, скворцы, галки — обычные спутники пахаря, работающего не только на лошади, но и на тракторе. В лесных местах их заменяют вороны и сороки, близ рек и озёр — обыкновенные чайки Larus ridibundus, иногда сизые чайки L. canus.
Грызуны, живущие на посевах, до уборки мало доступны для пернатых хищников, но в момент уборки и после неё они в значительной
части делаются добычей последних, так как защитные свойства стаций резко ухудшаются. Общеизвестно, какое количество степных Circus macrourus, полевых C. cyaneus и луговых C. pygargus луней, канюков Buteo buteo, пустельг Falco tinnunculus, болотных сов Asio flammeus охотится над убранными полями. Грызуны, лишившиеся укрытий, стремятся переселиться под снопы и скирды, но и здесь их караулят хищники. Непрерывно чередующиеся по сезонам и годам смены кормовых и защитных условий на участках зерновых и технических культур являются причиной того, что мелкие грызуны (полёвки, степные пеструшки, хомячки, мыши) только в некоторые сезоны и годы бывают тут многочисленны. В неблагоприятные циклы лет (фаза депрессии численности грызунов) зверьки на посевах бывают или крайне редкими, или совсем отсутствуют. Они переживают такие периоды на целинных землях (выгоны, пары, сенокосы, балки, обочины дорог) или на больших межах, приусадебных землях и т.п. При увеличении численности грызунов отсюда идёт их выселение на посевы.
Ясно, какое значение в деле борьбы с грызунами имеет уничтожение межей, увеличение клиньев (площадей), занятых одной культурой. Особенно неблагоприятны для полёвок участки пропашных культур. Напротив, клеверища (посевы клевера), на которых плуг не бывает по нескольку сезонов и имеется всегда доступный зелёный корм, наиболее плотно и постоянно заселены обыкновенной полёвкой.
Так, по наблюдениям студентки Сахаровой, летом 1934 года в окрестностях города Переславль-Залесского Ярославской области число нор серой полёвки на пробных лентах площади в 0.1 га каждая, равнялось: на полосах пшеницы, овса, подсолнечника — 0, на полосе озимой ржи - 9, на клевере - 47 и на лугу - 50.
Сезонные полевые работы заставляют ряд видов позвоночных перекочёвывать из одного клина в другой. При узких полосах и многополье это, естественно, легче, чем при однообразных посевах на больших площадях. Так, зайцы при уборке озимых переходят в яровые, а после того как оказываются снятыми и последние, скрываются днём в полосах картофеля. Озимые, которые в зимнее время дают хороший корм русаку Lepus europaeus (отчасти серой куропатке), очень невыгодны для них в отношении защитных условий. Покормившись на них, русаки и куропатки уходят в овраги, кусты или бурьяны, Существенное отличие полей от естественных степных или луговых стаций особенно заметно бывает зимой. Зайцев и куропаток можно встретить только там, где сохранились кустарники и крупные бурьяны. На оголённых полях им негде укрыться от ветра, холода и хищников. Иногда куропатки и зайцы закапываются в сугробы снега, которые ветер наметает по балкам, бурьянам и кустам, унося его с полей. Насаждение полос леса и кустарников для борьбы с суховеями, оставление кукурузных
стеблей и подсолнуха для снегозадержания и ряд других проводимых сейчас мероприятий, несомненно, отзовутся благоприятно на защитных свойствах полей и поведут к увеличению количества ряда видов позвоночных (русака, серой куропатки, лисицы Vulpes vulpes и др.).
Продвижение земледелия из степной зоны в лесную — процесс, начавшийся на Русской равнине несколько сот лет назад и продолжающийся ускоренными темпами в настоящее время, вызвал большие изменения в распространении многих видов. Уничтожение леса и появление на его месте полей оттесняет на север лесные ценозы и сокращает занятую ими площадь, освобождая её для вселения комплекса форм, свойственных обработанным полям. Общеизвестно быстрое расселение по лесной полосе европейской части СССР зайца-русака, продвижение на север хомяка Cricetus cricetus, чёрного хоря Mustela puto-пш, серой куропатки, перепела, полевого жаворонка Alauda arvensis, расширение площади, занятой серой полёвкой, лисицей и т.п.
Приведу некоторые указания из литературы. Сушкин (1897), изучая птиц бывшей Уфимской губернии в 1891 году, заметил, что полевой жаворонок в Уральский хребет проникает только там, где есть пашни. Он «встретил здесь эту птичку лишь в окрестностях д. Тюлюк у подножья Иремели. Местные старожилы рассказывали, что жаворонок стал водиться у них лишь несколько лет спустя после того, как начали производиться хлебные посевы» (с. 174).
А.А.Першаков (1929), один из старейших орнитологов Среднего Поволжья, подводя итоги изменений фауны «Казанского края», происшедших у него на глазах за 1896-1929 годы, выделяет группу птиц, расширивших ареал. Сюда он относит дрофу, стрепета, серую куропатку, для которых благоприятно увеличение площади открытых стаций. Интересны сведения о движении серой куропатки на крайнем севере её ареала. «Переселившаяся в окрестности Петрозаводска, по некоторым указаниям, в 1860-х годах, а по словам Кесслера, приблизительно десятью годами раньше, серая куропатка за последнее время, очевидно, значительно распространилась и прекрасно акклиматизировалась», пишет С.К.Красовский (1933), встретивший в 1928/29 много больших выводков этой птицы на Шуньгском полуострове Онежского озера. Об этом расселении говорил и Миддендорф (1869): «Куропатки размножаются сообразно ходу земледелия и подвигаются всё далее вслед за вырубкой леса по направлению к полюсу; в тех местностях, через которые проходит теперешний полярный предел куропатки, это не подлежит сомнению» (с. 120).
Значение этого процесса часто недооценивается. Недавно вышедшие карты современной и доагрикультурной растительности Горьков-ской области, составленные под руководством В.В.Алёхина, показывают, что и весь юг области, за малыми исключениями, ранее был занят
лесом. Характер почв и травянистой растительности, распределение дубрав свидетельствует об этом с полной достоверностью. Теперь же на всей этой территории распространена только полевая фауна, лесные виды вкраплены как исключение. Легко можно убедиться из этого примера, что отступание лося Alces alces, глухаря Tetrao urogallus, тетерева Lyrurus tetrix, зайца-беляка Lepus timidus произошло не на сотнях, а на многих тысячах квадратных километров. Необычайно велика и территория, захваченная полевыми (по происхождению в основном степными и лесостепными) видами. Она с каждым годом увеличивается и будет неуклонно возрастать.
Посевы разных культур не в одинаковой степени благоприятны для диких позвоночных, о чём уже упоминалось выше. Так, полосы кукурузы для полёвок гораздо менее удобны, чем посевы пшеницы, где и защитные, и кормовые условия лучше. Просо является излюбленной культурой перепела, хорошо защищающей его от хищников и дающей отличный корм. Уже Паллас приписывал этой культуре «особое притягательное влияние на перепела», а Н.А.Северцов (1855) отметил, что земледелие вообще содействует размножению этого вида на Русской равнине. По мнению Миддендорфа (1869), севернее «в Лифляндии ему [перепелу], по-видимому, благоприятствует разведение клевера и картофеля».
С появлением полос пшеницы и проса на степных участках между бесчисленными озёрами и берёзовыми колками Барабинской степи и Северного Казахстана резко улучшились условия питания для диких гусей, уток, многочисленные стаи которых теперь совершают регулярные вылеты с озёр на посевы для кормёжки. Налёты эти так часты, что местами крестьяне бывают вынуждены вести с ними борьбу (Ждано-вич 1931б). Из березников осенью вылетают на поля и ежедневно кормятся на полосах тетерева, отчасти белые куропатки Lagopus lagopus, не говоря уже о серой куропатке. Зимой, кормясь на полосах и межах, серая куропатка уничтожает множество семян сорняков, например, василька и др., чем, несомненно, приносит некоторую пользу.
Обыкновенный хомяк Cricetus cricetus — форма с пониженной зимней активностью — обеспечивает себя на холодную половину года большими запасами корма. На пахотных землях, где он запасает коробочки льна, горох, овёс, пшеницу, вику, условия собирания корма, а следовательно, и условия для его зимовки в норе гораздо благоприятнее, чем на целинных степных и даже разнотравных участках, где количество видов растений, дающих устойчивые урожаи крупных семян, совершенно ничтожно. Понятно, почему так охотно хомяк селится среди посевов и так быстро продвигается на север следом за земледелием. Детальное изучение условий существования диких млекопитающих и птиц на культурных площадях даёт возможность выяснить, какие из
промысловых видов наиболее пригодны для разведения в земледельческой полосе, какие факторы, благоприятствующие размножению грызунов-вредителей, должны быть устранены для успешной борьбы с ними.
Освоение фауны диких позвоночных во всей земледельческой полосе страны должно осуществляться прежде всего с учётом интересов сельского хозяйства, экологических особенностей местообитаний, радикально изменённых человеком, и биологии видов. Одна (большая часть) последних совершенно не приспособлена к жизни на посевах, другая чувствует себя в них не хуже, чем в естественных стациях, а третья получает здесь особые преимущества. Представители третьей группы, если это полезные промысловые виды, много обещают в будущем, если это массовые вредители, то потребуют особенно напряжённой борьбы.
Наш краткий обзор изменений, появляющихся в животном населении, при превращении «диких стаций» в культурные площади, касался только зерновых и отчасти технических культур. На участках, занятых поливными культурами, виноградниками, фруктовыми садами, лесными питомниками, многолетними техническими культурами и т.п., условия жизни позвоночных могут быть резко отличными от описанных. В этом отношении для экологов открывается обширная, почти не тронутая область для исследований.
Орошение
Вода — существенный фактор в жизни позвоночных; значение водоёмов особенно заметно в аридных областях — степях и пустынях, где крупные копытные кочуют за десятки километров и многие птицы совершают ежедневные перелёты, чтобы напиться. При отсутствии водопоев обширные участки степи или пустыни, в других отношениях благоприятные, оказываются иногда непригодными для целого ряда видов. Появление колодцев или оросительной сети делает такую местность совершенно неузнаваемой, настолько изменяется качественный и количественный состав её фауны.
Особенно большие изменения вносит устройство больших водохранилищ или прудов, на которых поселяется водная и прибрежная растительность; следом за ней в животное население вливаются совершенно новые элементы. Если у таких новых водоёмов появятся древесные насаждения, то в обводненной местности образуется в полном смысле слова оазис, резко выделяющийся по богатству и разнообразию своей фауны среди окружающей местности. Хорошим примером в этом отношении может служить Аскания Нова, где артезианская вода наполняет пруды и орошает парки, окружённые однообразной степью, раскинувшейся на десятки километров (см.: Дергунов 1924). На водо-
ёмах Аскании гнездятся или останавливаются пролётом водяные, прибрежные и болотные птицы, в парках живут во множестве пустельги и кобчики Falco vespertinus, зимой останавливаются совы. Те и другие сильно вылавливают грызунов на прилегающих к усадьбе посевах. В прилегающей степи охотно гнездятся журавли-красавки Anthropoides virgo, степные орлы Aquila nipalensis, перепела, жаворонки и серые куропатки, которых привлекает близость хороших водоёмов.
Обширные работы проводятся сейчас в СССР по устройству каналов, оросительной сети. Они существенно изменят распределение водных стаций и водопоев в различных частях страны, что приведёт к большим изменениям в распределении фаунистических комплексов. Необходимо организовать наблюдения за ходом этих изменений, чтобы в дальнейшем получить возможность планировать воздействие на фауну с помощью этого могущественного средства (работники рыбного хозяйства, интересы которых гидротехнические сооружения затрагивают особенно близко, уже выполнили ряд ценных исследований).
Рубка леса и ее влияние на фауну позвоночных
Независимо от того, как и с какими целями ведётся рубка — выборочная или сплошная-лесосечная, с расчётом возобновления или с целью расчистить лесную площадь под сенокосы, пашню, — изменения, вносимые человеком в жизнь леса, неизбежно оказывают влияние на фауну. В одних случаях это будут едва заметные уклонения в количестве и размещении особей некоторых видов, в других — быстрая и полная перестройка ценозов, после которой возвращение их к первоначальному типу занимает целые десятилетия.
Рубку леса человек ведёт со времени глубочайшего прошлого, причём в разных странах периоды наиболее интенсивного вырубания лесов были разновременны. Так, в Европе, по В.Г.Гептнеру (1936), много лесов было уничтожено за VII-XII века (а позднее началось местами усиленное лесонасаждение - А.Ф.), в Северной Америке - XVIII-XIX века. При выборочной рубке зачастую уничтожаются крупные переспелые, суховершинные и дуплистые деревья, в которых устраивают свои гнёзда белки Sciurus vulgaris, летяги Pteromys volans, куницы Martes martes, клинтухи Columba oenas, совы, сычи, чёрные дятлы Dryocopus martius, летучие мыши. В больших дуплах старых деревьев близ озёр и рек гнездятся также гоголи Bucephala clangula и некоторые виды крохалей Mergus. Уничтожение дуплистых деревьев резко ухудшает условия гнездования для большого числа лесных животных. При частых рубках, характерных для крестьянских лесов, молодые насаждения становятся совершенно непригодными для многих видов, живущих только в дуплах больших стволов. Поэтому белка, которая в спелых дубовых лесах южной половины Горьковской области селится
преимущественно по дуплам и редко делает открытые гнёзда, в дубовых молодняках вынуждена занимать гнёзда сорок и очень редко зимует в гнёздах собственной постройки, так как после опадения листвы они её недостаточно защищают. При отсутствии дуплистых деревьев в лиственных насаждениях она охотно занимает дуплянки, повешенные для птиц. Удобное естественное дупло в случае отстрела живущих в нём белок обычно вскоре занимается новыми хозяевами. Совы, куницы, сони, гоголи, летяги часто селятся в «колодах» — примитивных ульях, развешанных по лесу для диких пчёл (Заволжье Горьковской области). Всё это свидетельствует о том, что недостаток дуплистых деревьев, который вызывается рубкой, сильно сказывается на значительной части очень ценных животных леса. В самом деле, несмотря на обилие корма, в тонкоствольных лиственных молодняках совершенно не встречаются в гнездовое время дятлы, вертишейки Jynx torquШa, мухоловки, клинтухи, совы, летяги, куницы, которые появляются здесь только во время кочёвок. В интересах охотничьего хозяйства желательно сохранять при рубках старые дуплистые осины, быть может даже дубы, или компенсировать недостаток убежищ вывешиванием разнообразных дуплянок и ящиков, что уже делается местами в садах и парках.
Сплошная рубка, принятая сейчас в нашем лесном хозяйстве как основной метод, обеспечивающий широкое внедрение механизации и химизации, максимальное использование всех отходов, получающихся при лесоразработках, вносит глубокие и длительные изменения в жизнь лесной фауны. Говоря о еловых лесах, Д.Н.Данилов (1934, с. 5) пишет: «Сплошная рубка производит коренной переворот жизненных условий среды. Ничем не защищённая поверхность лесосеки подвергается, с одной стороны, полной инсоляции, с другой — сильному излучению, поэтому растения, боящиеся солнцепёка и особенно заморозков, не могут здесь существовать. Тенелюбы, жившие под пологом, исчезают, а взамен их поселяется светолюбивая растительность. Одновременно появляются древесные породы, биологические свойства которых соответствуют создавшимся новым условиям...» На лесосеке создаётся положение, напоминающее соответствующие моменты зарастания гарей, с той лишь разницей, что нет того обилия ветровала, который характерен для гарей, и зольного удобрения, если отходы лесоразработки не были сожжены. Данилов в своем интересном исследовании разобрал значение процесса смены пород на лесосеках в отношении двух важнейших промысловых грызунов — белки и зайца-беляка. Приняв в качестве основного зимнего корма белки семена ели, а зайца — ветви лиственных пород, он разбил лесосеки на несколько стадий или рядов. Первый ряд — лесосеки 7-8 лет — имеет высокий запас кормов для зайца и отсутствие их для белки. Ряд второй —
лиственные молодняки II класса возраста — угодье с высокими защитными свойствами и значительными ресурсами древесно-кустарных кормов для зайца. Третий ряд - двухъярусные насаждения (еловый подрост во втором ярусе); в возрасте 35-40 лет начинают плодоносить единичные ели. Лиственные породы уже не дают необходимых кормов зайцу, а незначительный урожай ели не представляет большой ценности для белки. Эта стадия наименее продуктивная во всём ряду смены. Последняя стадия - еловые насаждения V класса возраста и выше. Кормовые и защитные свойства насаждения в этой заключительной фазе зависят от сомкнутости полога, часто они более благоприятны для белки, чем для зайца (недостаток кустарников и лиственного подроста).
По данным Данилова, ход изменений при вырубке елового леса (типа зеленомошника со слабо развитым древесно-кустарным ярусом) «переводит данную территорию на период в 20-25 лет в разряд высокопроизводительных угодий для зайца-беляка. Запас кормов на лесосеках достигает максимума по количеству и качеству, постепенно падает по мере роста лиственных пород и заселения ели и совершенно исчезает с наступлением полной сомкнутости древесного яруса». Заяц-беляк - один из тех лесных видов, которые только выигрывают от рубки леса; в этом легко убедиться, подсчитывая следы беляка на лесосеках, гарях и в сомкнутых хвойных насаждениях. Вместе с зайцем, как уже говорилось ранее, при рубках улучшаются условия существования тетерева, горностая, лесных тёмных полевок и ухудшаются для белки, рябчика, глухаря, куницы и т.д.
В жизни леса немалое значение имеет также весеннее сжигание отходов рубки — вершин, сучьев (при котором гибнет много гнёзд),-прокладка дорог, просек, устройство кордонов, устройство лесных питомников и посадка насаждений. Мы уже говорили о том, что длившееся веками уничтожение лесов привело к сокращению ареала многих лесных видов и почти полному вымиранию некоторых форм. Всё это доказывает значение деятельности человека в формировании современной лесной фауны. Оно будет ещё более существенным, когда приступят к замене малоценных лесных пород более ценными. В планах освоения лесной фауны необходимо теснейшим образом учитывать лесохозяйственную деятельность человека, которая в нашу эпоху служит одним из мощных факторов, преобразующих природу леса.
Постройки человека, населенные пункты и их влияние на фауну позвоночных
Среди птиц и млекопитающих, поселяющихся в жилищах человека, в надворных постройках, каменных стенах, погребах, колодцах и т.п., можно различить три несходные группы. Одних сюда привлекает
только наличие удобных мест для устройства гнезда, других — обилие пищи, третьих — оба эти обстоятельства, взятые вместе. Первые виды живут даже в развалинах, в давно покинутых человеком полуразрушенных постройках. Так, мне приходилось наблюдать большие колонии каменных воробьев Petronia petronia в древних развалинах крепостей Монголии и гнёзда деревенских ласточек Hirundo rustica, полевых воробьёв Passer montanus, обыкновенных каменок Oenanthe oenanthe в старых разрушенных казахских зимовках (Северный Казахстан). Эти птицы улетали за кормом далеко в степь.
Животные второй группы предпочитают постройки, занятые человеком, так как только при этом условии они достаточно обеспечены кормом. Таковы домовая мышь Mus musculus, серая Rattus norvegicus и чёрная R. rattus крысы в северной части их ареалов, питающиеся продуктами, запасёнными человеком, таковы сизые голуби Columba livia и домовые воробьи Passer domesticus, питающиеся отчасти кормом, потерянными домашними животными или выметенным вместе с сором, и т. п.
В третью группу можно отнести серую неясыть Strix aluco, сипуху Tyto alba, степного сыча Athene noctua, которых привлекает в поселения человека не только обилие удобных для гнездования мест на колокольнях, чердаках, овинах и т.п., но и богатое население мышевидных грызунов, концентрирующееся на гумнах, огородах и т.п. Сюда же следует отнести отчасти удода Upupa epops, которому при жизни в сёлах и хуторах выгодна близость выгонов и пастбищ, где он находит в навозе и земле много личинок, жуков и т. д. Видовой состав млекопитающих и птиц, селящихся в постройках человека, зависит от характера постройки (деревянная, сложенная из кирпичей, дикого камня, дёрна, крытая тёсом, черепицей, соломой или железом и т.п.), от условий местности, среди которой расположено селение, от его величины и особенностей хозяйства и быта населения. Так, в аулах Дагестана, расположенных на высоте 1ÖÖÖ м н.у.м. и более, гнездятся сизые голуби, а в пастушьих хижинах у альпийских пастбищ нередкой гостьей бывает снеговая полёвка Chionomys nivalis. В одном из самых высоких поселений Кавказа - ауле Куруш - я видел (1925 г.) гнездящихся в постройке снежных вьюрков Montifringilla nivalis. Сакли и стены сложены здесь из дикого камня. В деревянных постройках монастырей на высоких плоскогорьях на севере Монголии гнездятся во множестве клушицы Pyrrhocorax pyrrhocorax, а в глинобитных — каменные воробьи, причём клушиц много даже в Улан-Баторе. В Северном Казахстане, где старые казахские зимовки складывались из пластин дёрна, в стенах между дернинами устраивают свои норки десятки береговых ласточек Riparia riparia, которые здесь гнездятся рядом с деревенской ласточкой, устраивающей гнёзда на стропилах под плоской крышей.
Значение поселений человека в жизни тех видов птиц и млекопитающих, которые находят в них только удобные убежища и места для гнездования, ограничивается лишь некоторым влиянием на распределение особей в границах их естественных ареалов. Иное дело с видами-синантропами в точном смысле слова, т.е. с формами, которые находят у жилья или в жилье человека и корм, и удобные убежища. Только наличие городов и больших сёл позволило продвинуться далеко на север домовому воробью, сизому голубю, домовой мыши и серой крысе (пасюку) от границ их исходных ареалов. Обилие зимующих близ городов и сёл галок, ворон, сорок, овсянок Emberiza citrinella в северной полосе с продолжительной и многоснежной зимой объясняется возможностью находить корм по соседству с человеком, который заготовляет обильные запасы пищи для себя и своих домашних животных.
Перечисленные виды птиц собирают пищу на земле, т.е. принадлежат к жизненным формам, не приспособленным к зимовке в снежных областях, где корм на несколько месяцев скрыт мощным снеговым покровом. Только появление многочисленных поселений человека в средней и северной полосе дало возможность этим птицам зимовать здесь. Из общей массы перелётных особей в историческое время, т.е. в относительно короткий срок, отобрались группы почти оседлых, остающихся зимовать в больших городах или на окраинах сёл. По-видимому, этого же порядка явление — нередкие случаи зимовки грачей под Москвой. Грачи в средней полосе — птицы перелётные. Наличие близ большого города обширных свалочных мест, где всегда можно найти корм, даёт возможность отдельным особям оставаться на зиму. Возможно, со временем и у грача отберётся группа, почти оседлая, привязанная к зимовке в городах, как это случилось с вороной и галкой.
Интересно, что все дикие голуби (вяхирь Columba palumbus, клинтух, горлица Streptopelia turtur) как птицы, питающиеся зерном, собираемым на земле, вынуждены улетать на зиму из средней и северной полосы, где в естественных условиях при снеге они не обеспечены кормом. Ближайшие места, где голуби остаются у нас зимой — это малоснежные районы Кавказа и т.п. Сизый голубь, собирающий корм на улицах, гумнах, у складов зерна, живёт оседло и отлично зимует в таких широтах, откуда все его дикие родичи улетают. То же самое можно сказать и о двух воробьях (полевом и домовом). Эти виды так давно стали спутниками человека, что по особенностям биологии, по характеру распространения уже значительно уклонились от ближайших к ним видов, не испытавших на себе этого влияния. Другие птицы — деревенская и городская Delichon urbica ласточки, скворец, белый аист Ciconia ciconia,— которым человек покровительствует давно, тоже приспособились к жизни в населённых районах и сравнительно редко встречаются на гнездовье в стороне от жилья. Скворечники, которые
устанавливают на шестах для скворцов, старые колёса, которые кладут на крыши для гнёзд аистов, привлекают их более, чем естественные дупла или вершины сломанных деревьев. Многие другие виды как бы стремятся стать на этот же путь; здесь открывается обширное поле деятельности по овладению новыми полезными видами диких животных. Пустельга, кобчик охотно занимают в степных местах сделанные для них ящики и дуплянки. Эти птицы очень полезны истреблением саранчовых и мышевидных грызунов. Синицы, горихвостки, мухоловки охотно селятся в нишах домов и в специальных дуплянках, развешиваемых в садах. В Норвегии и Исландии гага Somateria moШssima, дающая отличный пух и яйца, гнездится под старыми лодками и в специально устроенных нишах каменных стен. На севере Западной Европы полуодомашнены пеганки Tadorna tadorna, которых привлекают удобные для гнездования искусственные норы.
У нас на Севере (Карелия, Печора, Сибирь) в старину был распространён обычай вывешивать на берегах лесных рек и озёр дуплянки для нескольких видов уток — гоголя и крохалей. Осматривая дуплянки весной, охотник выбирал часть яиц и пуха, оставляя птице возможность пополнить кладку и вывести птенцов. Наконец, нужно упомянуть о летучих мышах, которые часто селятся в башнях, стенах и домах. Они заслуживают внимания как группа, полезная истреблением вредных ночных насекомых. В Америке постройка особых башен, удобных для летучих мышей, дала возможность привлекать зверьков в места, где деятельность их желательна, и кроме того, собирать ежегодно значительное количество гуано — отличного качества удобрения, используемого в огородничестве и садоводстве.
Перечисленные виды по терминологии, предложенной мной (Формозов 1934), принадлежит к группе стенонидов, или стенонидулянтов. Для устройства гнезда они нуждаются в специальных, редко встречающихся условиях. Поэтому распределение их в первую очередь зависит от распределения удобных убежищ, а не от других факторов. Устраивая специальные дуплянки, норы, башни, человек легко получает возможность подчинить своему влиянию распределение стенони-дулянтов в пространстве, сосредоточить их полезную деятельность на местах, нуждающихся в этом. За границей часто уже при постройке дома в стенах его, выходящих в сад, оставляют небольшие ниши, которые затем легко превратить в постоянные, удобные места для гнездования скворцов, горихвосток, мухоловок, синиц и других полезных видов. Напротив, для успешной борьбы с вредными домовыми грызунами (мышами или крысами), особенно в больших портовых городах, где велика опасность завоза чумы (например, в Лондоне), при постройке домов, торговых и складских помещений вносят ряд усовершенствований, затрудняющих проникновение зверьков. Так, деятельность животных,
избравших жилище человека своим местообитанием, приводит к необходимости внесения изменений в архитектуру построек.
Влияние строительной деятельности человека на фауну началось очень давно, значение её с каждым годом увеличивается, особенно у нас, при быстром росте множества сооружений самого разнородного характера. О том, как велико влияние сооружений на распространение хотя бы одних птиц степи, говорит интересная работа А.М.Сергеева (1936). По его данным, собранным в Западном Казахстане, оказалось, что число видов, гнездящихся в человеческих сооружениях, равно 21 (+5 сомнительных), или 13% от общего количества гнездящихся в этой местности. Из 21 вида могут обойтись без сооружений человека 4 вида, «тогда как для остальных 17 наличие таковых является необходимым условием гнездования... Мы можем предположить, что и заселение степи этими видами происходило по мере появления в ней тех или иных видов человеческих сооружений...» (с. 164). Как видим, и эта сторона деятельности человека успела наложить на фауну глубокий отпечаток. Имеющийся опыт привлечения полезных видов в города и сёла и борьбы с вредными видами-синантропами должен быть широко использован в дальнейшей работе по реконструкции фауны.
Транспорт, пути сообщения и связи и их влияние на фауну
Просёлочные дороги, издавна густой сетью покрывающие страну, играют значительную роль в жизни некоторых позвоночных. В лесных областях дороги являются своего рода узкими, длинными полянами с особым, только им свойственным режимом. В обнажённом песке дорог рябчики, тетерева, глухари и др. отыскивают песчинки и камешки, необходимые для правильной работы желудка. В осеннее время на некоторых дорогах (например, в бывших Северном и Горьковском краях) по утрам можно встретить десятки глухарей и рябчиков на километр пути; вдоль дорог создаётся значительное уплотнение популяций этих птиц. В летнее время выбоины на дорогах, заполненные водой, служат местом водопоя многим видам птиц.
При полёте над лесной полосой на дорогах останавливаются птицы открытых стаций (например, серые куропатки). В весеннее время на лесных дорогах, которые освобождаются от снега раньше, чем окружающий лес, быстро появляется свежая трава и зайцы-беляки выходят сюда на кормёжку.
Сходная картина наблюдается иногда и на степных дорогах. При высыхании злаковой растительности степи сорняки, занимающие участки между колеями (например, «конотопка» (горец птичий) и др.), долго остаются зелёными и привлекают на кормежку зайцев-русаков, сусликов и больших тушканчиков Allactaga jaculus. Последний вид в
полосе северных высокотравных степей селится почти исключительно по полевым дорогам; по ним же, очевидно, и расселяется на север (мои наблюдения в Горьковской области, в степях Среднего Поволжья, Дона и Западной Сибири). Этот вид не может двигаться в высокой и густой траве, являясь выходцем из полупустынь с чахлой растительностью, и в северной части ареала находит наилучшие условия существования на дорогах и выгонах.
В осеннее время на полевых дорогах охотно кормятся потерянным при возке зерном многие растительноядные птицы, но особенно оживлённы они зимой, когда снег покрывает поля сплошной толщей, а на дороге можно найти корм. Овсянки, пуночки Plectrophenax nivalis, которые получили даже характерное русское имя «снежных подорожников», полевые воробьи, галки и некоторые другие кормятся преимущественно по дорогам, идущим в полях (овсяными зёрнами из конского помета и потерянными семенами). Дорогами как путями для передвижения пользуются (при глубоком снеге) волки, лисицы и зайцы-русаки. На лесных дорогах, заменяя овсянок, кормятся гаички Parus montanus, а зайцы-беляки собирают потерянный овёс и клочья сена. В открытых местах особое значение имеют дороги, обсаженные по сторонам деревьями; здесь создаются удобные условия для гнездования некоторых птиц.
Дороги, приспособленные для автомобильного движения, так же как и полотно железных дорог, на открытых местах в полосе со снежной зимой обычно обсаживаются защитными насаждениями из кустарников и деревьев. Длинные ленты этих насаждений — подлинные лесные островки в степи и в полях. В них в большом количестве гнездятся грачи, кобчики, горлинки, чернолобый сорокопут Lanius minor, жулан Lanius collurio, ястребиная славка Sylvia nisoria, серая славка S. communis и некоторые другие. Штабели камня, расположенные у каменных сооружений железной дороги, мостов, виадуков и т.п.), проходящей в степной местности,— излюбленные места гнездования степной пустельги Falco naumanni, удода, обыкновенной каменки, розового скворца Pastor roseus.
По моим наблюдениям, в Казахстане на Ташкентской железной дороге количество гнездящихся степных пустельг зависит в первую очередь от обилия сложенного у пути камня, которое в свою очередь связано с характером рельефа местности (Формозов 19346). На каменных устоях железнодорожных мостов иногда гнездятся колонии городских ласточек. Не меньшее значение имеют древесные снегозащитные полосы для пролёта птиц. Многие лесные виды пользуются защитными лентами как своего рода дорогой и местом удобных остановок. Я часто видел в них славок, серых Muscicapa striata и малых Ficedula parva мухоловок, мухоловок-пеструшек Ficedula hypoleuca, вертишеек,
зелёных Picus viridis и даже пёстрых Dendrocopos spp. дятлов (наблюдения на юге Украины). Пролётные коршуны Milvus migrans в полупустынной полосе Казахстана встречались чаще всего у полотна железной дороги, куда их, видимо, привлекали отбросы. На юге Дагестана и в Азербайджане, помимо коршуна и ворона Corvus corax, роль «санитара» у железной дороги выполняет шакал Canis aureus. Этот хищник настолько привыкает кормиться объедками, которые пассажиры поездов выбрасывают из окна, что местные охотники для добычи шакала с успехом применяют отравленные приманки, завёрнутые в бумагу и положенные у полотна дороги. Чеглок Falco subbuteo, один из быстрейших наших соколков, в использовании железнодорожного движения пошёл ещё дальше. Он охотится за мелкими птицами, которых выпугивает из кустов и травы идущий поезд. Чеглок ловко хватает их налету. Картину длительных охот чеглоков у поезда я наблюдал неоднократно в разных частях СССР. В лесных местах (Ивановской и Горьковской областей) я видел глухарей, тетеревов и снегирей Pyrrhula pyrrhula, собиравших песчинки и гравий из балласта на полотне железной дороги, правда, с большей опаской, чем они это делают на пролесочных дорогах.
Нужно указать, наконец, и на то, что полоса отчуждения вдоль железной дороги, обычно не обрабатываемая и занятая дикой растительностью, служит пристанищем для грызунов, плохо мирящихся с распашкой. Так, на Украине вдоль железных дорог имеется много слепышей Spalax microphthalmus.
С просёлочными, шоссейными и железными дорогами обычно связано расположение телефонных и телеграфных линий. Столбы этих линий привлекают к себе пернатых хищников, подкарауливающих добычу, сидя на удобных дозорных пунктах: канюка-курганника Buteo rufinus и обыкновенного канюка B. buteo, большого подорлика Aquila clanga, обыкновенную и степную пустельг, кобчика, степного сыча и др. Из этого числа более мелкие хищники садятся на провода вместе со щурками Merops apiaster, сизоворонками Coracias garrulus, ласточками и сорокопутами.
Значение телеграфных и телефонных линий для охоты перечисленных птиц настолько существенно, что вблизи этих линий число этих хищников всегда бывает несколько большим, чем в стороне от них. Это ведет к более усиленному вылавливанию грызунов и крупных насекомых в полосе, прилегающей к линиям. Проводами и столбами как местом отдыха пользуются некоторые лесные птицы во время полёта. Сушкин (1908) наблюдал в степях Казахстана, что «наряду со многими другими лесными птицами, при перелётах через совершенно безлесную местность кукушки часто тянут вдоль телеграфной линии, если она совпадает с общим направлением пролёта» (с. 467).
Он наблюдал это и весной и осенью по телеграфной линии, ведущей из Орска на Казалинск. «Во время пролёта кукушки в этой местности гораздо чаще встречаются по тракту, чем в окружающей степи» (с. 467). Я видел в украинских степях по телеграфным столбам больших пёстрых дятлов Dendrocopos major, на десятки километров улетевших от леса.
Провода бывают иногда причиной гибели птиц, убивающихся о них при ударе с разлёта. Я находил ударившихся о проволоку перепелов, коростелей, рябчиков и знаю о случаях гибели тетеревов, глухарей и других птиц. Здесь же следует упомянуть о линиях высоковольтных передач, на проводах которых птицы иногда погибают, вызывая короткие замыкания. Это явление настолько распространённое, что вызвало некоторые изменения в устройстве ЛЭП, имеющие целью сделать их безопасными и от птиц, и для птиц.
Значение транспорта - морского и речного, а позднее железнодорожного — в пассивном расселении значительного числа видов беспозвоночных и позвоночных достаточно хорошо известно. Каждый курс зоогеографии касается этого вопроса. В труде В.Г.Гептнера (1936) собрано множество интересных фактов, освещающих это положение. Добавлю здесь только то, что, по данным Н.Ф.Кащенко (1912), в Расселении пасюка к востоку от Волги, а затем и через всю Сибирь сыграла большую роль постройка железной дороги. Двигаясь в долготном направлении вдоль железной дороги, крыса использовала речные широтные пути (Обь, Енисей) для расселения к северу и югу. Позднее постройка Турксиба дала ей возможность освоить часть ранее незанятого юго-восточного угла Казахстана.
Удобство и быстрота современных средств сообщения, долгое время способствовавших только пассивному расселению безразличных и даже вредных для человека животных, сейчас используются для расселения наиболее ценных животных. Железные дороги перевозят из одного конца континента на другой оленей, белок, сурков, енотовидных собак; на самолетах перевозят из одного бассейна в другой мальков, икру и взрослых рыб для заселения водоёмов.
Автомобильный транспорт вызывает гибель некоторых млекопитающих (реже птиц) в ночное время. Особенно часто в наших степях автомобили давят ежей, тушканчиков, хомячков и даже зайцев. В Америке с ее большим автомобильным движением и обилием специальных дорог гибель животных от машин носит массовый характер и неоднократно была предметом изучения. Приводили немало интересных цифр. В 1929 году 60 оленей были убиты автомобилями на 25 милях шоссейной дороги в Мичигане — более двух оленей в год на каждую милю пути. К дороге их привлекала просыпанная соль. Начали применять солонцы с целью отвлечь оленей от дороги, и в короткий
срок потери были снижены до 1/3 оленя на милю в год (Leopold 1933). Специальная работа Линсдала (Linsdale 1929) показала, что, несмотря на нередкие и хорошо заметные случаи гибели животных под автомобилями, дороги с их древесными посадками, колодцами и т.п. играют для фауны большую положительную роль. А вред от автомобильного движения оказался преувеличенным только потому, что он бросается в глаза проезжающим.
Автомобиль облегчает охоту на самых осторожных степных птиц и млекопитающих. Появление большого количества машин в наших степях, наличие ружей у всех шофёров при отсутствии достаточного надзора за охотой привели к быстрому выбиванию одной из наиболее интересных степных птиц — дрофы, а в полупустынях — ценных копытных - джейрана Gazella subgutturosa и кулана, что необходимо прекратить возможно скорее.
Искры, вылетающие из топки паровоза, часто бывают причиной лесных и степных пожаров. Летом 1928 года я видел десятки пожарищ у полотна железной дороги в Приамурье и Уссурийском крае и один раз наблюдал, как начался пожар от искры нашего паровоза. В засушливое лето 1936 года вдоль полотна железной дороги (ЮжноУральской) я видел десятки больших и малых горелых пятен. Многие колхозы, учитывая пожарную опасность со стороны дороги, опахали в несколько рядов посевы пшеницы и стога сена.
Водный транспорт также имеет большое значение в жизни некоторых позвоночных. Известно обилие обыкновенных и сизых чаек, кормящихся пищевыми отбросами, попадающими в воду с речных судов. На Волге и Каме стаи обыкновенных чаек целыми часами следуют за пароходами, ожидая подачек от пассажиров. У морских пароходов и в морских портах кормятся серебристые чайки Larus argentatus и клуши L. fuscus, на севере - глупыши Fulmarus glacialis.
Гораздо большую роль водный транспорт играет в связи с попаданием жидкого нефтяного топлива на поверхность рек, озёр и морей. Загрязнение нефтью, которое на мелких водоёмах в виде специального нефтевания применяется с успехом для уничтожения личинок малярийного комара и борьбы с малярией, в случаях, относящихся к большим богатым рыбой и птицей бассейнам, оказывается явлением крайне вредным. Особенно страдают от нефти, покрывающей поверхность воды, речные и нырковые утки. Загрязнив оперение, они пытаются очищать его и отравляются нефтью. Эти отравления носят массовый характер на всех водоёмах, где происходят перевозки нефтепродуктов или имеется большой флот, работающий на нефти.
В США вопросу о гибели водяных птиц от нефтяного загрязнения уделяют особое внимание, поэтому из американской литературы можно почерпнуть много интересных указаний. Подсчитано, что близ за-
лива Нью-Йорк, вне территориальных вод, с одной только балластной водой из судов попадает в море до 5500 тонн нефти ежегодно. Изучение ветров, приливов и течений показало, что около 17% этого количества прибивается к берегу. Большое количество нефти имеется всюду вдоль побережья и даже в открытом море. Филлипс и Линкольн (Phillips, Lincoln 1930), из работы которых взяты эти цифры, описывают десятки случаев массовой гибели ценных водяных птиц от нефти. Приведу некоторые, взятые наугад.
В отчёте охотничьего и рыболовного надзора штата Массачусетс в марте 1930 года указано, что у острова Нантакет за январь и февраль были подсчитаны сотни турпанов, морянок Clangula hyemalis и гаг, убитых нефтью. В один день на Иль-Пойнт стражник насчитал 512 погибших птиц. 10 января 1930 один пароход потерпел крушение у острова Блок (штат Род-Айленд). Разлившаяся нефть убила буквально тысячи птиц на пространстве от этого острова и соседнего берега Лонг-Айленд до материка в пределах Коннектикута и Род-Айленда. Среди погибших птиц насчитаны были представители 17 видов. В заливе Пьюджет-Саунд (штат Вашингтон) массовая гибель водяной дичи была в декабре 1924 года, когда одно военное судно встало в сухой док на ремонт. При этом большое количество нефти было выкачено за борт, вследствие чего погибло несколько тысяч поганок, турпанов и других птиц. Такие же случаи отмечены на американских реках и озёрах, куда нефть или смазочное масло попадало из судов, нефтепроводов, с нефтеперерабатывающих предприятий и т.д.
Из европейских стран в Англии и Голландии неоднократно отмечались такие же случаи массовой гибели водяных птиц. Нужно сказать, что в этих странах отчасти зимуют, отчасти останавливаются на пролётах тысячи уток и гусей западной половины СССР, которые, несомненно, попадают там в гибельные условия. Весной 1929 года у побережья Уигтауншир в Англии была разлита нефть, особенно изобиловавшая в заливе Льюс. Погибли тысячи турпанов Melanitta fusca и много крохалей, бакланов Phalacrocorax carbo, чистиков Cepphus grylle, гагарок Alca torda, чаек, крачек, ржанок, куликов-сорок Haematopus ostralegus и некоторых других.
Явление это в ряде стран получило настолько распространённый и опасный характер, что были изданы специальные законы, сурово карающие за выливание нефти в море и другие действия, ведущие к загрязнению вод. В США, например действует «Oil Pollution Act» 1924 года, по которому нарушение карается штрафом от 250 до 2500 долларов или тюремным заключением от месяца до года. В 1926 году в Вашингтоне была международная конференция при участии двенадцати стран, принявшая ряд важных решений по борьбе с нефтяным загрязнением вод, главным образом с целью сохранить птиц, а также
рыб и ценных беспозвоночных. У нас, насколько я знаю, вопрос о гибели дичи от нефти ещё не служил темой для изучения. В 1931 году у села Полярный (Кольский залив) я убил самца гаги-гребенушки Somateria spectabШs, который был явно болен. Оперение брюшка этой птицы оказалось пропитанным нефтью.
Многочисленные мумифицированные трупы нырков и речных уток, осмотренные мною на Дагестанском берегу Каспийского моря в 1924/25 году, часто имели заметные следы нефтяного загрязнения. Но было ли это загрязнение прижизненным или посмертным, решить трудно. На Волге и Каме, по которым производятся большие перевозки жидкого топлива, нередко вода и берег бывают настолько загрязнены нефтью, что купаться местами невозможно. Вероятно также наличие загрязнения на Каспии по линии Баку—Астрахань и у портовых городов Чёрного моря, где производится налив нефти в суда для перевозки. Важно учесть, что над Каспием проходит ежегодно пролёт множества уток, нырков, лысух Fulica atra и гусей на зимовки, часть из которых находится неподалёку от угрожаемых мест (Ленкорань и юго-восточное побережье у Красноводска). Две последних зимовки, наиболее богатые в пределах Союза, ежегодно привлекают миллионы водоплавающих птиц из других частей страны. Ни заповедники, ни жёсткие сроки охоты не помогут сохранить и умножить наши дичные богатства, если водяные птицы во время своих миграций будут хотя бы на время попадать в зону, загрязнённую нефтью.
Перечисленные факты вскрывают многообразие и существенное значение влияний, которые пути сообщения, связи и транспорт оказывают на дикую фауну. Возможно, что многое в этой малоизученной области нам ещё совершенно неизвестно. Несомненно, что при увеличении сети железных и автомобильных дорог, телеграфных линий, числа речных и морских пароходов значение описанных явлений будет возрастать; они заслуживают уже сейчас внимательного изучения.
* * *
Наш обзор, охвативший только небольшую часть сторон хозяйственной деятельности человека, влияющих на жизнь фауны, обрисовал в общих чертах глубочайшие перемены, происшедшие в животном мире страны за историческое время, вскрыл в некоторых случаях механизм воздействий и наметил ряд актуальных задач для исследований. Нужно подчеркнуть, что большинство использованных материалов было собрано нами при фаунистических исследованиях и потому далеко не удовлетворяет поставленным задачам. Специальное изучение затронутых здесь вопросов даст возможность предвидеть дальнейшие изменения фауны, которые вызовет рост ведущих отраслей
нашего хозяйства, направить эти изменения в желательное русло и построить продуманный план полного освоения дикой фауны. Для этого помимо обычных маршрутных зоологических работ необходима серия длительных стационарных наблюдений, постановка специальных экспериментов в освоенных хозяйственных угодьях и «диких» стациях, без чего результаты исследований всегда будут несколько гадательными.
Литература
Богданов М.Н. 1871. Птицы и звери черноземной полосы Поволжья и долины средней и нижней Волги // Тр. Общ-ва естествоиспыт. при Казан. ун-те 1, 1: 1-226.
Браунер А.А. 1923. Сельскохозяйственная зоология. Одесса: 1-432. Высоцкий Г.Н. 1915. Ергеня: Культурно-фитологический очерк // Тр. Бюро по прикладной ботанике 8: 1-331. Гептнер В.Г. 1936. Общая зоогеография. М.; Л.: 1-548.
Данилов Д.Н. 1934. Охотничьи угодья: Кормовая производительность при
сплошных лесосечных рубках в еловых лесах. М.: 1-63. Дергунов Н.И. 1924. Дикая фауна Аскании //Аскания-Нова. М.: 199-259. Дубровский А.Н. 1930. Материалы к изучению питания тетерева в Польском
районе Новгородского округа // Тр. по лесному опытному делу 5: 63-84. Жданович С.В. 1931а. Девять миллионов яиц (Берегите охотугодья от пожаров) //
Охотник и рыбак Сибири 4: 27-28. Жданович С.В. 1931б. К вопросу о значении водоплавающих птиц как вредителей сельского хозяйства // Тр. по защите растений Сибири 1: 138-141. Карамзин А. 1901. Птицы Бугурусланского и сопредельных с ним частей Бу-гульминского, Бузулукского уездов Самарской губернии и Белебеевского уезда Уфимской губернии // Материалы к познанию фауны и флоры Российской империи. Отд. зоол. 5: 202-395. Кащенко Н.Ф. 1912. Крысы и заместители их в Западной Сибири и Туркестане //
Ежегодн. Зоол. музея Акад. наук 17: 370-389. Красовский С.К. 1933. О промысловой фауне в северной части Шуньгского полуострова // Тр. Бородинской биол. станции 7, 1: 67-74. Миддендорф А. 1869. Путешествие на север и восток Сибири. Сибирская фауна. СПб.: 1-310.
Першаков А.А. 1929. Новое о фауне птиц Казанского края к концу 20-х годов ХХ
столетия // Изв. Казан. ин-та сельск. хоз-ва и лесоводства 2: 1-36. Пузанов И.И. 1932. Охрана природы в Крыму // Природа и соц. хоз-во 5: 25-38. Сабанеев Л.П. 1876. Тетерев-косач: Охотничья монография. М.: 1-120. Северцов Н.А. (1855) 1950. Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад
Воронежской губернии. М.: 1-287 (2-е изд.). Седельников А.Н., Бородин Н.А. 1903. Растительный и животный мир // Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Т. 18. Киргизский край. СПб.: 1-478.
Селевин В.А. 1930. Из Прибалхашья // Охотник 3: 17-18.
Сергеев А.М. 1936. Роль сооружений человека в распространении птиц в степи // Докл. АН СССР 11, 4: 163-166.
Станчинский В.В. 1927. Птицы Смоленской губернии // Науч. Изв. Смоленск. унта 4, 1: 1-217.
Строгий А.А. 1923. Лесные пожары в Амурской губернии // Изв. Амурского лесного общ-ва 2: 22-30.
Сушкин П.П. 1897. Птицы Уфимской губернии // Материалы к познанию фауны и флоры Российской империи. Отд. зоол. 4: 1-331.
Сушкин П.П. 1908. Птицы Средней Киргизской степи // Материалы к познанию фауны и флоры Российской империи. Отд. зоол. 8: 1-804.
Формозов А.Н. 1929. Скотосбой, его значение для степной фауны и борьбы с вредителями // Природа 11: 990-991.
Формозов А.Н. 1934. Хищные птицы и грызуны // Зоол. журн. 13, 4: 664-700.
Шостакович В.Б. 1924. Лесные пожары в Сибири в 1915 г. // Изв. Восточносиб. отд. Рус. геогр. общ-ва 47: 119-126.
Leopold A. 1933. Game Management. New York: 1-481.
Linsdale I. 1929. Roadways as they affect bird life // Condor 31, 4: 143-145.
Linsdale I. 1931. Facts concerning the use of thallium in California to poison rodents - its destructiveness to game birds, song birds and other valuable wild life // Condor 33, 3: 92-106.
Middlton A.D. 1935. Factors controlling the population of the partridge in Great Britain // Proc. Zool. Soc. London: 795-815.
Phillips I., Lincoln F. 1930. American waterfowl: their present situation and the outlook for their future. Boston; New York: 1-312.
Ritchie J. 1920. The influence of man on animal life in Scotland: 1-550.
Storer T.J. 1932. Factors influencing wild life in California past and present // Ecology 13, 4: 315-327.
Wolcott R.H. 1926. Fires in relation to the biota. Naturalist's Guide to Americas.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2009, Том 18, Экспресс-выпуск 532: 2184-2185
Об осеннем пролёте гаршнепа Lymnocryptes minimus в Московской области
И. В. Ганицкий, А. В. Тихомирова
Второе издание. Первая публикация в 2008*
Высыпка гаршнепов Lymnocryptes minimus обнаружена 25 сентября
2005 на участке старых торфоразработок в окрестностях железнодорожной станции Воймежный Казанской дороги. На увлажнённой
* Ганицкий И. В., Тихомирова А. В. 2008. Об осеннем пролёте гаршнепа в Московской области // Птицы Москвы и Подмосковья - 2005: 98.
