CC BY
191
А.В. Кравченко // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - 1993. -Т. 52. - № 3. - С. 45-56.
10. Кравченко, А.В. Глагольный вид и картина мира [Текст] / А.В. Кравченко // Изв. РАН. Сер. лит. и яз.
- 1995. - Т. 54. - № 1. - С. 49-64.
11. Кравченко, А.В. Язык и восприятие : Когнитивные аспекты языковой категоризации [Текст] / А.В. Кравченко. - Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 19966. - 160 с.
12. Падучева, Е.В. О референции языковых выражений с непредметным значением [Текст] / Е.В. Падучева // НТИ. Сер. 2. - 1986. - № 1. - С. 23-31.
13. Пушина, Н.И. Неличные формы глагола в ономасиологическом и когнитивном аспектах [Текст] /
Н.И. Пушина // Вестник Удмуртского университета. История и филология. - 2009. - Вып. 1. - С. 160.
14. Тетерина, Ж.Ч. Когнитивно-прагматические особенности неличных форм глагола в современном английском языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук : 10.02.04 / Ж.Ч. Тетерина. - М., 2007. - 167 с.
15. Попкова, И.В. Английские перцептивные глаголы со сложным дополнением и структурация знания [Текст] / И.В. Попкова // Когнитивные аспекты языкового значения 2 : Говорящий и Наблюдатель : межвузовский сб. науч. тр. - Иркутск : ИГЛУ, 1999.
- С. 167-173.
16. Шокуева, М.К. Вербализация пространства и времени с позиции наблюдателя [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / М.К. Шокуева. - Нальчик, 2006. - 22 с.
17. Curme, G.O. A Grammar ofthe English Language. In Three Volumes. Vol. 2. Parts of Speech and Accidence [Text] / G.O. Curme. - Boston : D.C. Heath and Co., 1935. - Vol. 2. - 370 p.
18. Karttunen, L. Implicative verbs [Text] / L. Karttunen // Language. - 1971. - V. 47, № 2. - P. 258-340.
19. Kiparsky, P. & C. Fact [Text] / P. & C. Kiparsky // semantics: An interdisciplinary reader in philosophy, linguistics and psychology. - Cambridge, 1971. -P. 345-369.
20. Kravchenko, A.V A Cognitive Account of Tense and Aspect: Resurrecting «Dead» Metaphors [Text] /
A.V Kravchenko // Anglophonia. - 2002. - № 12. -C. 199-212.
21. Lakoff, G. Metaphors we live by [Text] / G. Lakoff, M. Johnson. - Chicago : University of Chicago Press, 1980. - 242 p.
22. Langacker, R.W. Concept, image, and symbol : The cognitive basis of grammar [Text] / R.W. Langacker. -Berlin; New York : Mouton de Gruyter, 1991. - 540 p.
УДК 81-11
ББК 81.000.4
Л.Г. Викулова
ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДИСКУРС В СИСТЕМЕ ОБЩЕНИЯ «АВТОР - ИЗДАТЕЛЬ - ЧИТАТЕЛЬ»
В статье рассматривается одна из форм письменной профессиональной коммуникации
- издательский дискурс, который представлен особыми жанрами, оказывающими влияние на роль книги, материализованного хранителя основ социального опыта. В системе общения «автор - издатель - читатель» исследуется роль издательского «аппарата ориентировки», направленного на повышение культуры чтения как одной из фундаментальных человеческих практик.
Ключевые слова: дискурс; издательский дискурс; автор; издатель; читатель; книга в системе общения
L.G. Vikulova
THE PUBLISHING DISCOURSE IN COMMUNICATION SYSTEM «AUTHOR - PUBLISHER - READER»
The paper considers publishing discourse as one of the forms of written professional communication, presented with certain genres which have an impact on the role of the book, a materialized keeper of the social experience basics. The «author - publisher - reader» communication system displays the role of the publisher’s «orientation mechanism», aimed at reading acculturation as one offundamental human practices.
Key words: discourse; publishing discourse; author; publisher; reader; book in communication system
В последние десятилетия возросло число работ, описывающих дискурс с различных позиций, в частности, как форму общественной практики: ученые разрабатывают политический дискурс (О.Н. Паршина, П. Серио, А.П. Чудинов и др.), научный дискурс (В. А. Са-лимовский, В.Е. Чернявская и др.), медицинский дискурс и его виды (Л.С. Бейлинсон, Г.В. Бурова), деловой дискурс (Т.А. Ширяева), педагогический дискурс и его виды (А.Р. Га-бидуллина, М.Ю. Олешков и др.), спортивный дискурс (Е.Г. Малышева). Однако вопрос о классификационных основаниях выделения различных типов дискурсов, а также видов конкретного дискурса в современной лингвистике остается открытым.
Издательская деятельность как дискурсивная практика, представляющая универсальный способ информационного общения, не столько в технологическом, сколько в социокультурном и коммуникативном аспектах, давно является предметом исследования в отечественном книговедении и лингвистике. Вопросы о влиянии издательской практики на архитектонику и судьбу издания книги ставились еще в 20-е гг. ушедшего века в трудах М.Н. Куфаева, рассматривавшего книгу в качестве научной категории книговедения; в работах С. Кржижановского (30-е гг. ХХ в.) и А.А. Реформатского (60-е гг. ХХ в.), изучавших архитектонику печатного издания. Издательский дискурс стал объектом пристального внимания лингвистов в 90-х гг. XX в. - начале XXI в. Активный интерес к этому виду дискурса стал проявляться, прежде всего, во Франции (Ж. Женетт, Ф. Лан) в связи с изучением так называемых «периферийных текстов» (textes liminaires или в другой терминологии -figuresd’ajout), структурно отграничивающих в пространстве книги основной текст (художественного, научного или учебного издания) и его паратекстовые образования - издательская аннотация на обложке или суперобложке, читательский адрес издания, а также введение, предисловие (от составителя, издателя или комментатора), примечания, комментарии, библиография и др.
В последние годы издательский дискурс рассматривается исследователями в связи с проблематикой книжной культуры, когда одним из наиболее важных факторов, определяющих успех издания, может стать высокая
степень совместимости издаваемых книг с конкретными социокультурными ценностями образованного круга языкового сообщества. Прежде всего затрагивается вопрос о «соответствии аппарата издания его целевому назначению и читательскому адресу, искусство оформления <...> Не менее важен комплекс проблем, связанных с культурой распространения книги в обществе, включающий в себя организацию книжной торговли, сохранение и использование книг в библиотеках, развитие системы библиографической информации, собственно культуру чтения (формирование читательских интересов, приобретение книг, сам процесс чтения и усвоения через него культурного наследия)» ([Васильев,
2004, с. 13] курсив наш - Л.В.).
Издательский дискурс, который характерен для научных серий или серий, определяемых как «классика», имеет познавательную целе-установку и включает дискурсивные жанры, составляющие научно-вспомогательный аппарат издания [Мильчин, 1998, с. 225], прагматическая цель которого представить читателю и дать ему авторитетную оценку специалиста в конкретной предметной области. Для решения проблемы адекватного прочтения классического произведения, сложного в информативно-культурном плане, издатели постоянно обращаются к таким жанрам, как издательская аннотация, читательский адресат и др. В сфере учебной книги, в частности, издательский дискурс может быть представлен такими жанрами методического аппарата, как методические указания, методические рекомендации, предисловие, примечания, методическая записка и др., осуществляющие управляющую и ориентирующую функции по освоению учебного материала в конкретной предметной области [Герасимова, 2011]. Речь можно вести о «сопровождении доступа к знаниям» тех, кто находится в «индивидуальном образовательном поиске» [Книга в системе общения, 2005, с. 48]. Приведем лишь один пример: издание сборника новелл королевы Наваррской «Гептамерон» (XVI в.) сопровождается именно таким аппаратом, содержащим пять издательских жанров, - introduction, notes, glossaire,chronologie et bibliographie par Simone de Reyff [Navarre, 1964].
К числу малоизученных проблем издательского дискурса относится вопрос о
коммуникативно-прагматическом потенциале издательского аппарата издания, или аппарата ориентировки, представленного вышеперечисленными жанрами. В книгоиздательской практике этот вопрос связан с успешностью продвижения книжной продукции на потребительском (читательском) рынке и прагматическим подходом издателей к новой ситуации коммуникации (не элитарной, а массовой), когда необходимо «воссоздать ситуацию появления произведения и реконструировать позицию автора, без чего трудно рассчитывать, как справедливо замечает М.В. Рац, на включение книги в систему общения по месту издания, ‘здесь и теперь’» [Рац, 2005, с. 303304].
Научно-вспомогательный аппарат издания стал объектом пристального внимания лингвистов в последние десятилетия. Так, французские исследователи провели в Бретани конференцию (2005), посвященную диахроническому аспекту предисловий к научным изданиям 1650-1800 гг., где акцент ставился на малоисследованной метадискурсив-ной деятельности именно издателей и поднимался вопрос о том, существуют ли профессиональные авторы, специализирующиеся на написании предисловий: Existe-t-il des préfaciers de métier? [www.fabula.org].Особый интерес среди рамочных компонентов книги в отечественной науке, к примеру, проявляется к заглавиям текстов, о чем, в частности, свидетельствует название научной конференции «Феномен заглавия», проведенной в РГГУ (Москва) в 2009 г. Активно публикуются монографические исследования, посвященные проблемам паратекстовых образований, прежде всего, проспективного характера (эпиграф, введение, предисловие). См., в частности [Викулова, 2001; Лазареску, 2007; Les textes liminaires, 2010].
Дискурсивные практики встраиваются зачастую в профессиональную деятельность, при этом цели говорящих / пишущих носят практический характер и должны рассматриваться в социолингвистическом контексте. Издательский дискурс представляет собой продукт институционально обусловленной коммуникации, детерминированной социальными условиями, чья вербальная доминанта отражается в совокупности текстов, для которых характерно жанровое и прагмалинг-
вистическое своеобразие. Специфика издательского дискурса раскрывается в рамках такого социального института, как издательство
- одной из важных форм организации и регулирования общественной жизни. Поскольку в издательском дискурсе доминирует книжное дело, то на первый план в системе (автор ^ издатель ^ читатель) выходит фактор книги «как носительницы мысли и слова и как специфического явления материальной культуры, существующего в целях общения людей» [Ку-фаев, 2004, с. 97].
Актуальным в этом свете представляется мнение М.Н. Куфаева, высказанное им еще в 1924 г. относительно специфичности участников книжного процесса: «В первой стадии процесса книги автор ищет общения и находит его в книге. Не в мертвой и немой книге, но в книге, попавшей в руки читателя, которого автор хочет, просветить, взволновать <...>. Но и читатель как существо человеческое, социальное и общительное также ищет общения. И здесь-то книга выступает во второй стадии своего процесса <...>. Он ищет знания, стремится осознать через книгу неосознанное, непонятное, желает приобщить опыт других к своим действиям <...>. Вообще же автор предлагает свое произведение, читатель спрашивает его» [Там же. С. 116117]. Следовательно, социодискурсивная роль адресанта (=автора) играет значимую роль в направленности коммуникативного пространства издательской деятельности на адресата (=читателя). Функционирование книги в обществе определяется в значительной степени способностью и подготовленностью адресата идти навстречу тексту, взаимодействуя тем самым с автором.
Организация издательской коммуникации, которая разорвана в пространстве и во времени, значительно усложнена в силу ее специфики как письменной формы общения: опо-средованность взаимодействия, удаленность адресата, наличие временного разрыва между отправлением и получением сообщения. Следовательно, процесс понимания текста книги не подлежит непосредственному контролю ни со стороны автора, ни со стороны издателя. Согласимся с мнением М. Раца, что «заставить читателя отнестись к книге диалогически нельзя <...>». Важно, чтобы «текст книги, да и вся она располагали к диалогу», но «при-
менительно к авторам переводным или умершим» такая «установка вообще не релевантна: их произведения предназначались для совсем других читателей в другой социокультурной ситуации» [Книга в системе общения,
2005, с. 302].
Вместе с тем издатель все же эксплицитно вычленяет в структуре книги адресат произведения, который традиционно определяется как «читатель / читательская публика / читательская аудитория». Адресованность в таком случае предстает как подвижная, переменная величина, когда книга обращена к читающей среде, где индивидуальность отходит на второй план: «Книга не знает своего индивидуального читателя, она знает читателя вообще <...>. Равным образом коллективный творец материальной книги (типограф, издатель.) знает лишь ‘предложение’ и ‘спрос’, изучает типичного потребителя, но не знает потребителя индивидуального; книга предлагается как товар, рассчитанный для других, но кто будут эти другие, знать ‘не хотят’ производители книги: индивидуальность их не интересует» [Куфаев, 2004, с. 17]. Однако читательский адресат выступает важнейшим структурным элементом в любой книге. Так, в отечественной издательской практике он всегда обозначен в тексте прикнижной аннотации (в учебной книге, соответственно, в методической записке): Для младшего школьного возраста, Для семейного чтения. А в зарубежной издательской практике он указывается преимущественно на обложке при обозначении серии издания: Livre jeunesse (Книга для молодежи), Livres adultes (Книги для взрослых).
Между участниками общения (автор - читатель) существует медиаторы - издатели и книготорговцы, которые формируются как особая социальная группа по отношению к речи, для них книжная продукция и печатная речь становятся товаром. В этом ключе показательно замечание Ю.В. Рождественского о том, что эта социальная структура (издательство - Л.В.) ведет «к видоизменению социальных предпочтений (стремление к новизне) и делает речевой труд частью результатов труда, выносимых на рынок как товар <.> Самым важным в этом процессе является продвижение печатной продукции в сторону класса неграмотных, так как класс негра-
мотных есть резерв рыночных продаж» [Рождественский, 1999, с. 368]*.
В издательском дискурсе индивидуальный адресант представлен автором (авторами), создавшим (и) художественное / учебное издание по своей инициативе или по заказу издательства. А институциональный полиадресант формируется коллегиальным органом - издательством, поскольку целый коллектив готовит к изданию и распространению книжную продукцию, отвечает за качество ее исполнения. Именно о коллегиальном характере издательства пишет известный библиофил М.В. Раца: «Издатель, редактор, дизайнер, книгопродавец, библиограф, библиотекарь <...> - в конечном счете, все они связаны общим делом - обеспечивают, каждый по-своему, эффективное функционирование книги в системе общения» [Рац, 2005, с. 291-292]. Обратим внимание на уточнение М.В. Раца о том, что «редактор - первый человек в издательстве, который защищает и олицетворяет в издательском процессе интересы культуры», прежде всего культуры речи [Рац, 2005, с. 305].
Французские исследователи пишут об издателе как «противоречивой, парадоксальной фигуре» (la figure de l’éditeur est une figure paradoxale fréquente et à priori relativement transparente de l’auteur), при этом постоянно подчеркивается его социальная роль медиатора (l’intermédiaire de la figure de l’éditeur) в коммуникации между автором и читателем посредством предлагаемой книги (en mettant en communication l’homme de lettres et son lecteur par le biais du livre proposé) [Louichon, 2004, р. 31-32]. Если дело редактора создать условия для наиболее эффективного и удобного пользования текстом произведения, помещенного в форму книги, заботиться о простоте его понимания, о том, чтобы текст книги располагал к диалогу, то миссия издателя иная. О возрастающей роли издателя писал в свое время французский социолог А. Моль: «Раньше издатель был, прежде всего, печатником, сегодня же он хранитель и распространитель куль-
* Применительно к образованию (в том числе иноязычному), к примеру, эта точка зрения весьма актуальна, поскольку «класс неграмотных» в данном случае будет представлен теми, кто хочет активно изучать иностранные языки для того, чтобы успешно пройти социализацию в контексте европейской интеграции и глобализации.
туры, и его роль возрастает вместе с ростом числа его функций. Мысль, написанная или напечатанная, представляет собой один из основных элементов культуры» [Моль, 1973, с. 213].
Для адекватного понимания основного текста произведения, прежде всего отстоящего во времени, издатель ведет диалог с адресатом, а их взаимодействие осуществляется через па-ратекстовые, информационно-коммуникативные образования (жанры) с целью оптимизации понимания. Коммуникативная удача обеспечивается эффективностью приемов, рассчитанных на возбуждение интереса к сообщаемой информации, поддержанием внимания адресата. Дидактико-педагогическая направленность информации издательских жанров в пространстве книги определяет их характер - точность, гипотетичность, оценоч-ность суждений, а также популярность изложения, умозаключения и логическая последовательность основных тезисов. Авторитетные лингвисты отмечают, что понятие жанра в лингвистике рассматривается как способ актуализации конкретного текста, когда жанр в собственно лингвистическом понимании является «инструментом описания текстов по определенным параметрам для получения более полного представления о типовых формах коммуникативной деятельности, границах ее варьирования и вхождения в дискурсивные пространства» [Семенюк, 2009, с. 714, 718]. Для жанра текста с позиций дискурс-анализа характерен признак целенаправленности, выражающий «прагматическую ориентацию», некую «установку, исходящую от говорящего» [Кубрякова, 2004, с. 512]. В дискурс-анализе рассматриваются дискурсивные жанры, основой для выделения которых является прагматическое назначение текста.
В современных изданиях классических произведений присутствуют в качестве «упаковки содержания» (по М. Рацу) такие жанры издательского дискурса, как предисловие (от издателя, составителя, комментатора), введение или вступительная статья с заголовком «От редактора». Приведем в качестве примера произведение Ф. Рабле «Гаргантюа» (XVI в.), вышедшее в издательстве «Gallimard» (1969). Книга сопровождается такими жанрами издательского дискурса, как предисловие, написанное известным писателем М. Бютором (Préfa-
ce de Michel Butor); введение, принадлежащее перу известного филолога П. Мишеля (Introduction par Pierre Michel); текст от редактора (Notre texte). Как видим, классический текст со временем «обрастает» дискурсивными жанрами различного характера.
В рамках архитектоники книги А.А. Реформатский [Реформатский, 1987, с. 174] отмечал, что для ряда текстов характерна «увер-тюрна» функция, которая ярко проявляется в предисловиях, от них во многом зависит успех прочтения классики современным читателем. Французские лингвисты также отмечают функциональную значимость и необходимость предтекстовых образований, прежде всего предисловия и введения, в связи с потребностью «информационной поддержки» основного высказывания (le support in-formatif de l’énoncé) [DSL, 2004, р. 130], его назначение - функция поддержки основного высказывания, в терминологии Ф. Сикюрель (fonction d’étayage) [Cicurel, 2002, р. 54]. А в учебных изданиях эта функция возлагается, в частности, на методическую записку [Герасимова, 2011, с. 63-64], которая входит в дидактический аппарат издания, чья роль состоит в ориентировании и управлении учебной деятельностью учащихся и учителей при изучении конкретного предмета. Вместе с тем ставится вопрос о том, как наличие таких жанров способствует повышению уровня продаж: Une bonne préface réussit-elle à mieux faire vendre? [www.fabula.org].
Предисловие к художественному классическому произведению, как правило написанное по заказу издательства, содержит информацию о творческой биографии писателей на фоне политического, социального, историколитературного и языкового процессов периода создания произведения, что является, по мнению ученых-филологов, необходимым контекстом для более глубокого понимания произведения, отстоящего во времени. Авторы издательских предисловий нередко ссылаются на данные биографов, историков и ученых-экспертов при информировании современного читателя о творчестве того или иного автора исследуемого периода:
Aussi notre édition sera-t-elle essentiellement critique; l’on y trouvera les divers états du texte, aussi bien les éditions que les versions manuscrites, que celles-ci restent accessibles ou qu’el-
les ne soient pas connues que par le témoignage d’érudits comme Barthélemy ou Gilbert. Le lecteur pourra ainsi juger en toute conaissance de cause [Truchet, 1967, p. II-III].
Анализ материала свидетельствует о том, что выбор издательством исходного текста для переиздания классического произведения на современном этапе является, бесспорно, важным моментом для книгоиздателя. В издательских предисловиях не только сообщается, какой текст взят в качестве базового, но и объясняются критерии его отбора, которыми, в частности, могут служить: последний текст прижизненного издания произведения либо рукопись произведения, что свидетельствует о достоверности текста. При отсутствии таковых предпочтение отдается текстам произведения, изданным современниками писателя, жившими в той же исторической эпохе и близко знакомыми непосредственно с автором произведения.
Основной целью издательских предисловий является, в терминологии Л.А. Киселевой [Киселева, 1978, с. 138-139], устранение «прагматических помех». Прагматическими помехами при прочтении классических произведений могут являться характер и объем тезауруса современного читателя; особенности самого лингвистического материала. таким образом, издательское предисловие способствует корреляции фоновых знаний современного читателя, выступает средством нейтрализации или компенсации возможных прагматических помех при прочтении основного текста произведения.
Отмечено, что издательское предисловие, как правило, принадлежит перу видных специалистов - авторитетных ученых-филологов, широкая образованность которых позволяет выполнять роль посредника между автором и современным «наивным», т. е. неопытным читателем [Викулова, 2001, с. 183].
Компетентность авторов предисловий к современным изданиям классических текстов и научный статус исследователей литературного наследия подчеркивается указанием на ученую степень или иные статусные должности: Agrégé de l’Université, docteur ès lettres, ancien membre conservateur, adjoint aux archives nationales, например:
De Navarre. L’Heptaméron. Texte établi sur les manuscrits avec une introduction, des notes
et un index des noms propres par Michel François. Ancien membre de l’école française de Rome, conservateur adjoint aux archives nationales, docteur ès lettres [Navarre, 1964].
Издатель намеренно выделяет тот аспект, связанный с презентацией произведения, который представляется ему наиболее важным для современного читателя. так, автор издательского предисловия, как правило, фокусирует внимание читателя на аксиологической оценке произведения, обнаруживаемой в апелляции к ценностям современного адресата. Издатель использует свой опыт «осовременивающий, проясняющий и даже обогащающий смысл произведения» [Борев, 1988, с. 128].
Такого рода дискуривные образования появляются в изданиях, когда издатель и составитель ставят прагматическую задачу показать читателю этапы становления классического произведения и его оценку со стороны современников, а также представить творческую биографию писателей на фоне историколитературного и языкового процесса.
Подводя итог рассуждениям относительно издательского дискурса, можно сказать, что этот сложный феномен особой разновидности профессиональной деятельности имеет свою специфику - аппарат издания, представленный, прежде всего, в многочисленных жанрах. Все эти издательские жанры объединяет внеположенность по отношению к позиции автора, именно: в них сосредоточено рефлексивное и организационно-деятельностное начало - «артикулированная позиция» издателя (по М. Рацу), направленная на повышение культуры чтения как одной из фундаментальных человеческих практик.
Библиографический список
1. Борев, Ю.Б. Эстетика [Текст] / Ю.Б. Борев. - 4-е изд., доп. - М. : Политиздат, 1988.- 496 с.
2. Васильев, В.И. Книжная культура в теоретическом, историческом и практическом аспектах [Текст] /
В.И. Васильев, А.Ю. Самарин // Проблемы философии книги. Книга в процессе общения. - М. : Наука, 2004. - С. 9-14.
3. Викулова, Л.Г. Паратекст французской литературной сказки : прагмалингвистический аспект [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.05 / Л.Г. Викулова. - СПб., 2001. - 29 с.
4. Герасимова, С.А. Коммуникативный потенциал методической записки как жанра учебнодидактического дискурса [Текст] : автореф. дис. ...
канд. филол. наук : 10.02.19 / С.А. Герасимова - М., 2011. - 24 с.
5. Киселева, Л.А. Вопросы теории речевого воздействия [Текст] : монография / Л.А. Киселева. - Л. : ЛГУ 1978. - 160 с.
6. Книга в системе общения : вокруг «Заметок библиофила» [Текст] : сборник / сост. М.В. Рац. - СПб. : Ретро, 2005. - 480 с.
7. Кубрякова, Е.С. Язык и знание : На пути получения знаний о языке : Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст] / Е.С. Кубрякова. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.
8. Куфаев, М.Н. Проблемы философии книги. Книга в процессе общения [Текст] / М.Н. Куфаев. - М. : Наука, 2004. - 188 с.
9. Лазареску, О.Г. Литературное предисловие : вопросы истории и поэтики (на материале русской литературы XVIII-XIX вв.) [Текст] : монография / О.Г. Лазареску. - М. : МИГУ, 2007. - 380 с.
10. Мильчин, А.Э. Издательский словарь-справочник [Текст] / А.Э. Мильчин. - М. : Юристъ, 1998. - 472 с.
11. Моль, А. Социодинамика культуры [Текст] /
А. Моль; пер. с франц. В.В. Бирюкова. - М. : Прогресс, 1973. - 405 с.
12. Рац, М. Воспоминания и размышления (новые страницы) [Текст] / М. Рац // Книга в системе общения : вокруг «Заметок библиофила» : сб. / сост. М.В. Рац. - СПб. : Ретро, 2005. - С. 111-459.
13. Реформатский, А.А. Лингвистика и поэтика [Текст] / А.А. Реформатский; сост. В.А. Виноградов. - М. : Наука, 1987. - 263 с.
14. Рождественский, Ю.В. Общая филология / ю.В. Рождественский. - М. : Новое тысячелетие, 1996. - 326 с.
15. Семенюк, Н.Н. Жанр текста как лингвистическая реальность [Текст] / Н.Н. Семенюк, Н.С. Бабенко // Горизонты современной лингвистики : Традиции и новаторство : сб. в честь Е.С. Кубряковой. - М. : Языки славянских культур, 2009. - С. 713-722.
16. Cicurel, F. Le texte et ses ornementations [Text] / F. Ci-curel // Figures d’ajout: phrase, texte, écriture. - Paris : Presse Sorbonne Nouvelle, 2002. - P. 51-63.
17. DSL - Dictionnaire des Sciences du Langage [Text] / sous la dir. de F. Neveu. - Paris : Armand Colin, 2004.
- 317 p.
18. Les textes liminaires [Text] / sous la dir. de Patrick Ma-rot. - Toulouse : Presse universitaires de Mirail, 2010.
- 391 p. (Essais de littérature CRIBLES).
19. Louichon, B. Editeurs, correcteurs et autres [Text] /
B. Louichon // Figures paradoxales de l’Auteur (XIX-e-XXI-e siècles). - Grenoble : UFR de Lettres Classiques et Modernes, 2004. - P. 31-42.
20. Navarre, de M. Heptaméron [Text] / M. de Navarre / Introduction, notes, glossaire, chronologie et bibliographie par Simone de Reyff. - Paris : GF - Flammarion, 1982. - 747 p.
21. Robert, R. Le conte de fées littéraire en France. De la fin du XVII-e à la fin du XVIII-e siècle [Text] / R. Robert. - Nancy : Presses Universitaires de Nancy, 1982. - 509 p.
22. Truchet, J. Avant-propos [Text] / J. Truchet // La Rochefoucauld. Maximes suivies des Réflexions diverses, du Portrait de La Rochefoucauld par lui-même. -Paris : Editions Garnier Frères, 1967. - P. I-V
23. http:// www.fabula.org / аctualités/article0163.php.
- Режим доступа : свободный (дата обращения : 21.02.2012).
УДК 800; 801
ББК 81
С.Г. Воркачев
К ЭВОЛЮЦИИ ЯЗЫКОВОГО МЕНТАЛИТЕТА: «РУССКОЕ СЧАСТЬЕ»
На материале прозаических и поэтических текстов ХІХ-ХХвв. исследуются представления о счастье в русском языковом сознании, выявляются характеристики «русского счастья», формулируется семантический прототип национального счастья, который сопоставляется с прототипом счастья современной языковой личности.
Ключевые слова: счастье; родина; семантический прототип; менталитет; национальная специфика; модальная языковая личность
S.G. Vorkachev
TO THE EVOLUTION OF LANGUAGE MENTALITY: RUSSIAN HAPPINESS
Idea of happiness in Russian language and mentality of XIX-XX centuries is studied, features of «Russian happiness» are revealed, semantic prototype of national happiness is formulated and compared with the one of present language personality
Key words: happiness; homeland; semantic prototype; mentality; modal language personality
