CC BY
162
М. Д. Воейкова
ИЗБЫТОЧНОСТЬ В СИСТЕМЕ ЯЗЫКА И РАЗНЫЕ ФОРМЫ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ
Интерес к явлению языковой избыточности зародился, по всей видимости, в то время, когда в поле зрения лингвистов попал так называемый «принцип экономии языковых усилий»; см. обзор в работе А. Н. Заниной (Занина 2008). Заметив, что многие исторические процессы можно объяснить этим принципом — особенно в том, что касается фонетических изменений (Мартине 1960), — ученые не могли обойти своим вниманием и противоположные примеры, а именно то обстоятельство, что для некоторых смыслов в языковой системе существует целый набор синонимичных средств выражения (Пауль 1960; Жирмунский 1965: 181—182; 1976: 335). В. М. Жирмунский, вслед за Г. Паулем, предлагал для этих явлений термин «гиперхарактеризация» (( I ЬегсIIя га к I еп х Iеги пц).1 Негативная коннотация, заложенная в термине «избыточность», вероятно, и объясняется двумя наивными, с современной точки зрения, представлениями о том, что 1) желая быть однозначно понятым, говорящий, тем не менее, старается приложить как можно меньше усилий к тому, чтобы оформить свое сообщение; 2) и в системе языка, и в реализованном высказывании каждый семантический компонент в идеале должен быть представлен однократно. Однако многие данные говорят о том, что если в языке и действует принцип экономии, то его действие крайне избирательно и проявляется в основном в тех случаях, когда экономия осуществляется не в ущерб смыслу высказывания. На передачу малейших семантических нюансов говорящие не жалеют языковых средств. Более того, многие значения, выражаемые в речи, не до конца описаны лингвистами (см., например, статью С. А. Крылова о выражении естественного пола наряду с общепринятым грамматическим родом в современном русском языке).
Об устойчивости семантической избыточности говорят отмечаемые в языках явления плеоназма и тавтологии, которые относятся к проявлениям избыточности на лексическом уровне. Несмотря на нормативные запреты, говорящие не отказываются от тавтологических словосочетаний,
1 Выражаю благодарность С. А. Шубику и А. В. Бондарко за их предложения, высказанные в ходе обсуждения отдельных частей данной работы.
Труды ИЛИ РАН. Том VI, часть 2. СПб., 2010
9
особенно в тех случаях, когда в них включаются заимствования, не до конца ассимилированные в языке и не имеющие понятной для носителей данного языка внутренней формы. Ср. список тавтологических сочетаний из интернет-ресурса: базисные основы, бесплатный подарок, бестселлер продаж, биография жизни, ведущий лидер, внутренний интерьер, временная отсрочка, встретиться вместе, главная суть, демобилизоваться из армии, жестикулировать руками, имеет место быть, маршрут движения, начальные азы, неподтвержденные слухи, основные принципы, отступать назад, первая премьера, подниматься вверх, потенциальная возможность, прейскурант цен, природный инстинкт, реальная действительность, свободная вакансия, своя автобиография, сервисное обслуживание, совместное сотрудничество, тестовые испытания, трудоустройство на работу, хронометраж времени, CD-диск, SMS-сообщения, период времени (http:// m.wikipedia.org/wiki/список избыточных выражений). Бросается в глаза, что в этот список попали разные по степени избыточности сочетания: упомянутая выше экспликация заимствований (базисный, бестселлер, биография, лидер, интерьер, демобилизоваться, жестикулировать, азы, принцип, премьера, потенциальный, прейскурант, вакансия, автобиография, сервис, тест, хронометраж, период) происходит в значительной части примеров. Понимая заимствования не до конца, говорящий старается подстраховаться и «усиливает» непонятные слова близким по смыслу зависимым или главным компонентом словосочетания. При этом степень тавтологии может быть различной — чем больше носителей языка знакомы с истинным смыслом заимствования, тем более неуместным оно выглядит (ср. запретное и просторечное биография жизни и появившееся недавно в среде людей с высшим образованием сочетание перерыв на кофе-брейк). Тавтологические сочетания на основе аббревиатур типа SMS-сообщение мало у кого вызывают неприятие, т.к. обозначают вполне определенный вид сообщения, причем повтор слова message ‘сообщение’ почти не ощутим, т.к. оно предстает здесь не только в английском, но и в сокращенном до одной буквы варианте. Встречаются и образуются вновь тавтологические сочетания из двух вполне понятных русских слов, ср.: бесплатный подарок, подниматься вверх или отступать назад. В некоторых случаях в языке или в действительности существуют альтернативные варианты распространения: так, отступить можно не только назад, но и в сторону, подарком во многих фирмах называют не столько дарение, сколько скидки, поэтому определение во многих случаях не кажется лишним. В обиходе дворников в Петербурге снежной зимой 2009—2010 г. стало особенно популярным объявление: возможно самопроизвольное падение наледи, — в котором определение является избыточным, т. к. семантический элемент «происходящий
силой внутренних причин» (MAC) входит в толкование как слова самопроизвольный, так и глагода падать. Понятно, почему именно эта формулировка получила такое распространение — ведь цель тагах объявлений (не только в России, но и в других странах) состоит в снятии с коммунальных служб ответственности за возможные последствия. Играет роль и то обстоятельство, что безликое, обращенное ко многим адресатам объявление должно быть особенно понятным и недвусмысленным. Можно вспомнить также и появление избыточной приставки у наречия вовнутрь, написанного на дверях автобусов (осторожно, открывается вовнутрь) в 70—80-е годы XX века. Ответственность за просторечную форму вовнутрь возлагали на венгерских производителей автобусов. Однако в поисковой системе google форма вовнутрь встречается более 305 ООО раз, причем чаще всего в рекламе строительных и парфюмерных фирм (двери открываются вовнутрь, что вы принимаете вовнутрь ?). Это отражает общую тенденцию к укоренению плеонастических сочетаний в специальной речи. В тех случаях, когда говорящие интуитивно обеспокоены тем, что внутренняя форма слова стерлась, они пытаются ее усилить избыточными распространителями. Уже привычные и новые бытовые примеры лексической избыточности показывают, что в некоторых случаях носители языка не только не экономят речевые усилия, но и расходуют их весьма щедро для того, чтобы смысл их послания дошел до адресата в неискаженном виде. Научные изыскания также демонстрируют, что объем языковых усилий и стремление их сэкономить не стоит преувеличивать.
Эти вопросы рассматриваются в статье Я. Э. Ахапкиной. Отстаивая право говорящих на проявление языковой избыточности в тех случаях, когда она оправданна, автор сравнивает порождающую стратегию говорящего с корректирующей, демонстрируя, что некоторые коммуникативные роли (взрослого, учителя, редактора) предполагают не только восприятие, но и исправление чужой речи. При столкновении интересов говорящего и «корректора» выявляются причины коммуникативных неудач, связанные не столько с неумением строить конкретное высказывание, сколько с недостаточным учетом пресуппозиций, связок и общего знания ситуации.
Практика показывает, что языковая деятельность здоровому (не страдающему речевыми и умственными расстройствами) человеку дается очень легко. Об этом косвенно свидетельствует скорость устной речи, достигающая (в зависимости от жанра коммуникации и родного языка говорящего) параметров от 140 до 210 слов в минуту (Levelt 1989: 5), что говорит о совершенных механизмах поиска и отбора нужных языковых средств. Исследования последних лет по теории ментального лексикона
позволяют пролить свет на те облегчающие речевую деятельность особенности хранения языковых данных в мозгу (priming), которые помогают за короткое время извлечь из памяти нужное слово или форму; см. статью (Levelt, Roelofs, Meyer 1999) и обширные комментарии к ней. Одно из направлений, связанных с анализом данных детской речи, выдвинуло представление о так называемых «вспомогательных механизмах» (bootstrapping mechanisms) в усвоении языка ребенком, действие которых обеспечивает еще незрелым носителям языка различного рода опоры в их речевой деятельности (Approaches to bootstrapping 2000). Речь идет о неосознанных приметах, семантических признаках, которые оптимизируют речевую деятельность. В русском языке одним из примеров вспомогательного механизма можно считать связь между акцентной и слоговой структурой (акцентным контуром) имен прилагательных и их семантической группой (Зализняк 2002: 528 и далее); ср. постоянно пополняемую группу двусложных прилагательных со значением физических и психических недостатков (слепой, хромой, лихой, борзой и т.д.). Такие косвенные «подпорки» помогают говорящим в отборе средств и заставляют соответствующим образом выравнивать парадигмы. До сих пор обнаружено далеко не полное количество таких механизмов, которые не учитываются в реестре избыточных средств языка. Очевидно также, что такая естественная система, как язык, нуждается в избыточности своих компонентов как залоге своей стабильности и способности к самонастройке (Мельников 1967). Иными словами, с точки зрения нескольких современных и традиционных исследовательских парадигм, к явлению избыточности в естественном языке следует относиться с большим вниманием.
В сборник включена статья С. А. Крылова, посвященная концепции избыточности, разработанной в трудах В. Г. Гака. Это понятие играло важную роль в его модели «ситуативной лингвистики» и получило интересное толкование на основе богатейшего опыта сопоставления языковых систем русского и французского языков. Предлагаемая статья окажется полезной для всех исследователей избыточности и эллипсиса, т.к. в ней проводится комплексный анализ данных русского и французского языков, позволяющий установить общие закономерности того, какая информация в каком языке может быть не выражена, а какая получает обязательное выражение несмотря на то, что является очевидной. Концепция
В. Г. Гака перекликается с наблюдениями об избыточности и эллипсисе, высказанными в статье С. Н. Цейтлин, и закладывает основы для сопоставительного изучения избыточности, элементы которого отражены в статьях JI. Ч. Далкылыч и К. В. Манеровой. Так, статья JI. Ч. Далкылыч посвящена сравнению видо-временных форм в параллельных турецкорусских текстах. Сравнивая оригинальные турецкие романы О. Памука с
их русскими переводами, автор обращает внимание на то, как переводятся на русский язык формы так называемого настоящего-будущего времени, прямого соответствия которым в русском языке нет. Автор замечает, что переводчик акцентирует внимание не на самой форме, а на системном и контекстуальном значениях, что и обусловливает выбор той или иной глагольной формы русского языка. Можно сказать, что переводчик выбирает адекватную форму глагола, идя не от формы к значению, а от значения к форме, соотнося, взвешивая разные способы передачи содержания и смысла текста, чем, в конечном итоге, и порождается явление избыточности (или потенциальной избыточности).
Активизация интереса к явлению избыточности наблюдалась в 60— 70-е гг. в связи с формализацией лингвистических знаний и применением к языковому материалу математических методов исследования. Избыточность в русле общей теории информации стали понимать как неотъемлемое свойство текста. Наличие избыточности в записи сообщения на естественном языке проявляется в возможности записать это сообщение в среднем более кратко, используя те же самые знаки. Максимальная доля «лишних» знаков определяется по статистическим свойствам рассматриваемого источника сообщения и также называется его избыточностью. Рассматриваемая с этой точки зрения избыточность подлежит измерению по особым формулам, разнится от языка к языку, но в целом достигает показателя в 60—70%. При этом, как показывают предшествующие примеры лексической избыточности, трудно было бы согласиться с тем, является ли какая-либо передаваемая в высказывании информация избыточной или нет, т.к. многие семантические интерпретации неоднозначны. В связи с этим мы не ставили своей целью измерение уровня избыточности текстов, за исключением тех случаев, когда это делалось в рамках специально разработанной экспериментальной методики исследования (см. статьи Е. В. Грудевой и Е. В. Ягуновой, основанные на данных лакунарных экспериментов).
В большинстве представленных работ речь идет о грамматической избыточности, проявляющейся на синтагматическом или парадигматическом уровнях. В первом случае некоторая языковая информация неоднократно представлена в линейной структуре высказывания; например, в предложении Я всех придушу за твою слезинку ребенка избыточное грамматическое оформление в местоимении и в глаголе получает грамматическая семантика 1 -го л. ед. ч., а в словосочетании за твою слезинку дважды выражается семантика ж. р. ед. ч. вин. п. Такая избыточность продиктована правилами согласования русского языка. Она лежит в основе высокой восстанавливаемости флексий (см. об этом разделы Е. В. Грудевой и Е. В. Ягуновой). Избыточное маркирование при согласовании
является особенностью языка, связанной с набором и оформлением имеющихся в нем грамматических категорий. В соответствии с классификацией морфологических категорий А. В. Бондарко (Бондарко 2005: 105—106), избыточное выражение в русском языке получают структурные категории (такие как род, число и падеж прилагательных). Можно ожидать, что в большей степени склоняются к избыточному выражению синтагматически сильные (обусловленные) категории. Если принять во внимание морфологические признаки, то наиболее вероятно, что избыточность в большей степени присуща альтернационным категориям. Однако во многих случаях избыточность возникает на уровне взаимодействия грамматики и лексики, так что какой-либо компонент высказывания, не имеющий четко определимой семантической функции, сохраняется за счет функции грамматической. Такая ситуация описана в статье Д. Н. Сатюковой и М. Д. Воейковой, посвященной функциям местоимения такой в русской разговорной речи. Повышенная частотность этого местоимения отмечается многими наблюдателями. Однако его использование в речи почти всегда оправдано если не семантическими, то формально-грамматическими причинами. Иная ситуация наблюдается в некоторых синтаксических конструкциях. Так, рассматривая историю употребления временных обстоятельств со значением предшествования на протяжении последних трех веков, С. С. Сай отмечает, что с переосмыслением синтаксических связей между компонентами и их частичной грамматикализацией некоторые части этих сочетаний стали избыточными и могут быть опущены (ср. компонент тому в адвербиале пять лет тому назад). В статье рассматриваются теоретические вопросы разграничения грамматикализации и реанализа, а также предлагаются методики подсчета динамических изменений в сочетаемости конструкций.
В работах последних лет были намечены основные разновидности понимания языковой избыточности. С одной стороны, под избыточностью понимают двойное маркирование одного и того же семантического содержания разными языковыми единицами в составе синтагмы (синтагматическая избыточность единиц одного и того же языкового уровня); ср. уже упомянутое явление согласования по роду, числу, падежу. Явление синтагматической избыточности выступает на передний план при анализе процессов восприятия и порождения высказывания (статьи О. Б. Сизовой, Е. В. Ягуновой, Е. В. Грудевой). При разработке психолингвистических объяснений для отмечаемых в устной и письменной речи сбоев и ошибок мы опираемся на основные положения трудов М. В. Русаковой (2001; 2009) и учитываем сформулированную ею гипотезу синтагматического развертывания высказывания. Так, в статье О. Б. Сизовой применяется разработанное М. В. Русаковой объяснение сбоев падежных окон-
чаний существительных в устной речи. Чаще всего такие сбои происходят после прилагательного, которое способно соединяться с двумя падежными формами; ср., например: участвует в наших самых различных * проектов. По мнению М. В. Русаковой, замысел грамматического оформления может меняться в любой момент произнесения высказывания, причем взаимное влияние контактных форм остается самым сильным. Это предположение подтвердилось в статье О. Б. Сизовой, написанной на материале спонтанной речи детей с отставанием в речевом развитии. Идеи и методы, развиваемые М. В. Русаковой, в частности, методы интроспекции и вероятностного прогнозирования, применялись и в других статьях (С. Н. Цейтлин, С. С. Сая, Д. Н. Сатюковой и М. Д. Воейковой).
В сборнике мы старались различать собственно синтагматическую избыточность (реализованное в высказывании двойное маркирование) и «предсказуемость» — не реализованное, а намеченное в высказывании двойное маркирование, при котором некоторые свойства языковых единиц левого контекста помогают предугадать форму единиц зависимого правого контекста (ср., например, предсказуемость формы дополнения в винительном падеже после переходного глагола при глагольном управлении). Разграничение избыточности и предсказуемости последовательно проводится в работах Е. В. Грудевой.
С другой стороны, некоторые авторы рассматривают явление парадигматической избыточности, состоящей в существовании грамматических дублетов в системе языка. Внимание к парадигматической избыточности характерно для работ современной немецкой морфологической традиции, например, для Г. Хентшеля (11еп!нске12001). Реализация парадигматической избыточности приводит к конкуренции форм, подчиняющейся семантическим и системным правилам (см. статьи Я. Э. Ахапкиной, Л. Ч. Далкылыч, Л. Н. Дешеулиной, И. Н. Смирнова,
С. Г. Татевосова). Аналогичные явления наблюдаются не только на уровне морфологических дублетов или синонимов, но и на уровне синтаксических дублетов (см. статью С. С. Сая).
Так, анализируя материал вариантных форм родительного и предложного падежа единственного числа и именительного падежа множественного числа, Л. Н. Дешеулина отмечает, что во всех трех случаях действуют одни и те же факторы (сходные причины называют и те авторы, которые исследуют глагольные формы). Во-первых, развитие в словах вариантных форм объясняется историческими причинами, преимущественно взаимодействием старых типов склонения. Во-вторых, сосуществование данных форм характерно для определенных тематических групп слов, причем при избыточности парадигмы эти группы во многом оказываются тождественными. Существенными оказались также
акцентологический фактор, стилистическая маркированность слов, наличие у них суффиксов субъективной оценки.
Иногда наличие семантических дублетов сигнализирует о том, что за ними скрываются разные типы ситуаций. Так, в статье С. Г. Татевосова рассматриваются первичные и вторичные имперфективы в рамках «видовых троек» типа читать — прочитать — прочитывать. На основе анализа событийной структуры имперфективных элементов аспектуальных троек автору удалось показать, что они по-разному ведут себя в сочетании с отрицанием и с наречием почти. По отношению к структуре описываемого события рассмотренные тройки делятся на две разновидности, в одной из которых первичный и вторичный имперфектив различаются по количеству отображенных в нем подсобытий. Вторая подгруппа не подчиняется описанию при помощи предложенных критериев и представляет поле для дальнейшего исследования.
В статье И. Н. Смирнова также рассматриваются явления избыточности в сфере глагольного формо- и словообразования. При этом особенное внимание уделяется префиксальным дублетам и вариантам. В статье показано на основании анализа встречаемости различных форм в интернет-коммуникации, что даже те из дублетов, которые мало отличаются друг от друга по значению, характеризуются разной частотностью и сферой употребления. Иными словами, при кажущейся парадигматической избыточности глагольных форм, существуют определенные тенденции их выбора. Рассмотрев семантические варианты глагольных слов, семантико-морфо-логические и акцентные дублеты глагольных форм, автор приходит к выводу, что следует отличать системную избыточность от функциональной.
Некоторые авторы придерживаются понимания избыточности, опирающегося на теорию информации (Е. В. Ягунова, Е. В. Грудева). Основным отличием этого подхода является опора на устный или письменный текст, в котором избыточность предстает не как потенциальное, а как уже реализованное явление. Избыточность текста может быть измерена при помощи определенных математических операций и поддается экспериментальному анализу. В работах представлены результаты так называемых «лакунарных» экспериментов, показывающих, какой процент утраченных фрагментов текста на русском языке подлежит восстановлению. При этом принимается во внимание не только синтагматическая и парадигматическая избыточность и предсказуемость, но и любые особенности текста, облегчающие его понимание. С описанной традицией связано также и представление об избыточности как о действии «вспомогательных механизмов», объединяющих средства различных языковых уровней (например, взаимодействие фонологического и морфологического уровней системы языка при усилении падежных маркеров).
Вторая статья С. А. Крылова посвящена тому, как в грамматике русского языка отражаются половые различия и как строится взаимосвязь между различием полов и оппозицией по грамматическому роду в тех языках, где эта категория существует. Предлагается разработанная автором методика измерения степени «выраженности различий по полу» (DS) данного языка в сравнении с другим показателем — степенью выраженности различий по роду (DG). Последняя определена как отношение количества эксплицитных родовых показателей в корпусе к количеству именных групп в этом корпусе.
Целесообразно различать интенциональную и неинтенциональную избыточность, причем на долю неинтенциональной избыточности приходится более значительная часть описываемых явлений по сравнению с избыточностью интенциональной, осуществляемой за счет сознательных повторов.
Различные понимания термина «избыточность» не мешают рассматривать данные разнородные явления в составе одного сборника, поскольку все они выполняют сходную функцию — облегчение процесса говорения и понимания. Отключение механизмов избыточного оформления высказывания, наблюдающееся при некоторых видах афазии, затрудняет оба процесса (Воейкова 2009: 20—24). В нормальной речи существуют механизмы компенсации, позволяющие слушающим опираться на вспомогательные механизмы в условиях недостаточной силы основных морфологических маркеров (Воейкова 2008: 186—190).
В материалы сборника включены работы, в которых анализируется языковая избыточность за пределами рамок современного русского литературного языка (см. статьи К. В. Манеровой, JI. Ч. Далкылыч, О. Б. Сизовой, О. В. Блиновой, Е. Г. Сосновцевой). Это создает условия для сопоставительного и диахронического изучения явления избыточности.
В статье К. В. Манеровой рассматриваются процессы словообразовательной редукции в немецком языке в результате устранения избыточных компонентов слов. Наметив основные разновидности такой редукции на разных уровнях языка, автор останавливается более подробно на разнообразных аббревиатурах, которые часто встречаются как в устной, так и в письменной речи. Немецкий язык в целом оказывается склонным к аббревиации, гаплологии, поглощению избыточных словесных элементов. При сокращениях наблюдается также изменение словесного значения или сферы употребления словосочетания.
Немецкие интернет-источники дают шутливые примеры фраз с сокращением одинаковых слогов на стыке слов, что приводит, например, к написаниям типа Magerquark? ‘обезжиренный творог?’ вместо Mag er Magerquark? ‘он любит обезжиренный творог?’ Эти примеры собраны
в сети Э.-И. Прейслером. Интересно, что такие же особенности отличали русские скорописные грамотки — бытовые письма XVII—XVIII веков. Их рассматривает в своей статье О. В. Блинова. Она показывает особенную уязвимость предлогов в этих текстах, которую можно объяснить как фонетическими, так и графическими причинами. В бытовых письмах XVII — начала XVIII веков наблюдаются регулярные пропуски предлогов, особенно в тех случаях, когда начало слова по написанию совпадает с предшествующими элементами предлога. Представляют значительный интерес рассуждения автора об аттракции предлога — так в работе называется «притягивание» предлога к существительному, которое часто ведет к пропуску предлога. Автором разработана система признаков, позволяющих установить, является ли пропуск предлога намеренным или случайным. Неинтенциональная избыточность присутствует в закономерностях неорфографических написаний, особенно в те периоды развития русского языка, когда орфографическая норма еще не сложилась или охватывала не все сферы письменности. Психологические механизмы этих ошибок в письменной речи сходны с ошибками детей, обучающихся письму, и с ошибками детей и взрослых в устной речи при оформлении адъективных сочетаний (см. статью О. Б. Сизовой).
Статья Е. Г. Сосновцевой также посвящена анализу текста XVII века. В работе проводится сравнение краткой и пространной редакций Жития Паисия Угличского. Детальное сравнение двух редакций и сопоставление их с другими агиографическими текстами (например, Житием Варлаама Хутынского) позволяет автору выделить основные приемы редактирования житий. К ним относятся введение в текст цитат из Священного Писания, стилистическая обработка отдельных фрагментов (риторическая разработка тем, привлечение стилистических фигур, в том числе основанных на повторе), детализация и диалогизация повествования.
Теория избыточности также позволяет объяснить некоторые закономерности явлений эллипсиса в современном русском языке (см. статьи Е. В. Грудевой, С. Н. Цейтлин, В. В. Казаковской). Так, в статье В. В. Ка-заковской определяется понятие и семантический объем модусных вопросов, очерчивается репертуар репрезентирующих модусных реплик, анализируются структурно-семантические и конверсациональные типы вопросительных реплик, апеллирующих к различным сферам ментального модуса говорящего / слушающего, и рассматривается вопрос о прагматической оправданности / избыточности данных реплик в каноническом типе диалога.
В исследовании С. Н. Цейтлин рассматривается проблема устранения избыточности, связанной с дейксисом и ситуацией Я-ЗДЕСЬ-СЕЙЧАС. Эллипсис может касаться не только субъекта, но и адресата
(бенефицианта). Говорящий произносит: «Дай книгу», — не говоря «мне». Интересно, что чаще он бы сказал «дай сюда» («сюда» — тоже дейктическое слово, по смыслу оно равно «там, где я нахожусь», фактически — «здесь» (для того, кто говорит, т.е. для МЕНЯ)). Синтаксемы бенефицианта и направления оказываются в каком-то смысле взаимозаменяемыми, что кажется в теоретическом отношении странным, но ощущается как нечто совершенно естественное. Местоименные наречия ЗДЕСЬ-СЮДА-ОТСЮДА, входящие в сферу дейксиса и связанные с позицией говорящего, тоже попадают под действие правила «актуального эллипсиса». Существенны идиоэтнические особенности этого правила (ср. англ.: give ME the book, I wash MY hands). Очевидно, что возможность пропуска элементов актуального дейксиса специфически проявляется в разных языках.
Е. В. Грудева представляет результаты экспериментального обследования русских письменных текстов и демонстрирует, что русские письменные тексты имеют разную степень избыточности в зависимости от стиля (научный и разговорный стили речи находятся на высшей отметке). На восстанавливаемость текста влияет актуальное членение высказывания (элементы темы восстанавливаются лучше, чем элементы ремы); развитая флективная морфология позволяет восстанавливать до 90% утраченных флексий.
Анализ сбоев, допускаемых при формообразовании в адъективных сочетаниях, подтверждает функциональное значение избыточного грамматического маркирования связанных между собой словоформ для поддержания связности и грамматичности высказывания непосредственно в процессе его развертывания. Грамматическое маркирование предшествующей формы определяет и ограничивает появление последующей словоформы, при этом зависимое или главное положение предшествующей словоформы, похоже, не играет определяющей роли; ср. распространенные в устной речи замены типа участвует в наших самых различных *проектов. Важно, что информация, закодированная в морфологическом показателе уже озвученной словоформы, определяет вероятность присоединения последующей единицы. Сбой возникает, если информация в предшествующей словоформе двусмысленна: в этом случае говорящий потенциально может выбрать из двух (или более) возможных вариантов адекватный или неуместный в контексте целостного высказывания; в последнем случае возникает окказиональная словоформа.
Таким образом, избыточное грамматическое маркирование является значимым механизмом, обеспечивающим порождение высказывания. Описанный механизм надежно обеспечивает поддержание развертывания высказывания в любой момент протекания этого процесса; опора
на этот механизм формируется уже на ранних этапах онтогенеза и существенна для носителя языка, порождающего высказывание.
Работая над этим сборником, авторы ставили перед собой несколько целей. Мы хотели рассмотреть различное понимание термина «избыточность», наметить основные линии его возможного изучения, собрать коллектив исследователей, интересующихся этим явлением на разных уровнях языковой системы, и определить пути дальнейшего анализа. В некоторой степени эти первые задачи были решены. Разграничены основные разновидности избыточности, такие как интенциональная (сознательно используемая говорящим) и неинтенциональная, синтагматическая и парадигматическая, информационная и знаковая избыточность. На основе пилотных исследований, проведенных на материале современного русского литературного языка с привлечением исторических данных и элементов типологического сравнения, удалось сформулировать психолингвистические гипотезы для объяснения этих явлений с синхронной и диахронической точек зрения. Определен круг факторов, влияющих на бессознательный выбор говорящим той или иной дублетной формы, а также объяснены отдельные языковые предпочтения и ошибка! устной и письменной речи. Эти гипотезы будут проверяться в ходе дальнейших исследований.
Литература
Бондарко А. В. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования. М., 2005.
Болотова О. Б. Выпадения гласных в связной речи // Интегральное моделирование звуковой формы естественных языков. Сб. статей. СПб., 2005. Воейкова М. Д. Падежные противопоставления: синтагматические связи в устной речи //Проблемы функциональной грамматики: Категоризация семантики. СПб., 2008.
Воейкова М. Д. Падежная система при афазии: анализ случая //XXVIII Международная филологическая конференция. Секция «Психолингвистика». 4.1. СПб., 2009.
Грудева Е. В. Избыточность и эллипсис в русском письменном тексте. Череповец, 2007.
Грудева Е. В. Избыточность текста, редукция и эллипсис. Автореф. дисс.... докт.
филол. наук. СПб., 2008а.
Грудева Е. В. Избыточность текста: история вопроса и методика исследования // Известия РГПУ им. Герцена. 20086. №10(59).
Жирмунский В. М. История немецкого языка. 5-е изд. М., 1965.
Жирмунский В. М. Общее и германское языкознание. Л., 1976.
Зализняк А. А. О некоторых связях между значением и ударением у русских прилагательных // Зализняк А. А. Русское именное словоизменение. М., 2002.
Занина А. Н. Теория экономии языковых усилий: к истории вопроса // Вестник Тверского гос. ун-та. Сер. «Филология» (17). 2008.
Красильникова Е. В. Имя существительное в русской разговорной речи. Функциональный аспект. М., 1990.
Мартине А. Принцип экономии в фонетических изменениях. М., 1960.
Мельников Г. П. Системная лингвистика и ее отношение к структурной // Проблемы языкознания. Доклады и сообщения советских ученых на X Международном конгрессе лингвистов. М., 1967. (http://philologos.narod.ru/ melnikov/syststr.htm)
Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960.
Пупынин Ю. А. Функциональные аспекты грамматики русского языка: взаимосвязи грамматических категорий. Л., 1990.
Русакова М. В. Именная словоформа флективного языка (согласование в русском атрибутивном словосочетании). Дисс.... канд. филол. наук. СПб., 2001.
Русакова М. В. Реализация грамматических явлений русского языка в речи и речевой деятельности. Дисс.... докт. филол. наук. СПб., 2009.
Approaches to bootstrapping: phonological, lexical, syntactic and neurophysiological aspects of early language acquisition / Ju. Weissenborn, В. Höhle (Eds.). Amsterdam; Philadelphia, 2000. Vol.l.
Hentschel G. Dative or prepositional marking of noun phrases in the context of Russian adjectival experiencer predicates // Yariirende Markierung von Nominalgruppen in Sprachen unterschiedlichen Typs / W. Boeder & G. Hentschel (Hrsg.). Oldenburg, 2001.
R. Jakobson & Linda R. Waugh. The sound shape of language // R. Jakobson. Selected Writings. Vol.VIII. The Hague, 1988.
Levelt W.J. M. Speaking: From intention to articulation. Cambridge, 1989.
Levelt W. J. M. Language use in normal speakers and its disorders // Second language production / G. Blanken, J. Dittmann, H. Grimm, J. C. Marshall & C. W. Wallesch (Eds.). Tübingen, 1993.
Levelt W. J. M. The ability to speak: From intentions to spoken words // European Review. 1995. Vol.3. №1.
Levelt Willem J. M., Roelofs Ardi & Meyer Antje S. A theory of lexical access in speech production//Behavioral and brain sciences. 1999. Vol.22. Issue 1.
Lüdtke H. Auf dem Wege zu einer Theorie des Sprachwandels // Kommunikationstheoretische Grundlagen des Sprachwandels / Lüdtke H. (Hrsg.). Berlin, 1980.
