CC BY
30дувоздах табак тухмрав, чунончи гарбан пайваста аст ба чуи ом, чанубан ба обгузаргохи ом, шаркан ба замини Мухаммадшариф валади Хасан...».
Бо баррасии ичмолии ин чахор санад метавон хулоса кард, ки дар кухистони дурдасти Масчох дар гузаштахо ба тартиб додани санадхои хукукй ахамият дода, онхо бо ризояти чонибайн мураттаб шуда, бо тасдики мухри муфтиён ва козиён холати хукукй пайдо мекардаанд.
Адабиёт:
1. Камол X,. Мазорхои Шимоли Точикистон. - Душанбе, 2004.
2. Чехович О. Д. Бухарские документы XV-XVI вв. - Ташкент, 1965.
ИЗУЧЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ
В статье в сжатой форме делается попытка проанализировать четыре исторических документа о вукуфных землях и купле-продаже земель, найденных в горном Масче и хранящихся в архиве Отдела древней, средневековой и новой истории Института истории, археологии и этнографии АН РТ.
Ключевые слова: Горный Мастчох, Ярм, Сариновахо, Обурдан, Сари Об, Андарвашт, исторические документы, вакуфные земли.
STUDY OF FOUR HISTORICAL DOCUMENTS
In this article, in a concise form, the author attempts to analyze four historical document devoted to vukufnim lands and purchase and sale of land found in the mountain Mascho and stored in the archive of the Department of ancient, medieval and modern history of the Institute of History, Archeology and Ethnography of the Academy Sciences of the Republic of Tajikistan.
Keywords: Kuhistoni Mastchoh, Yarm, Sarinovaho, Oburdan, Sari On, Andarvasht, historical documents, waqf land.
Сведения об авторе: Ахмадов Фаррух, аспирант первого года обучения Таджикского государственного педогогического университета имени С. Айни, e-mail: al-dak-95@mail.ru
About author: Ahmadov Farrukh, first year postgraduate student, Tajik State Pedagogical University named after S. Aini
ИЗ ИСТОРИИ ВАКФНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ В РАЙОНАХ ВЕРХНЕГО ЗЕРАВШАНА (КУХИСТАНА) В КОНЦЕ Х1Х- НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
Кушматов А.
Таджикский национальный университет
Вакфное землевладение в Средней Азии периода средневековья наиболее подробно рассматривалось в работах О. Д. Чехович [14, с. 331] и Р. Г. Мукминовой [11, с. 354]. Однако исследования большинства советских историков по этому вопросу посвящены преимущественно истории вакфных учреждений центральных районов Средней Азии. Северные же районы Таджикистана эпохи средневековья до последнего времени оставались неизученными.
Общеизвестна важность исследований истории каждого вакфного учреждения. Данные исторических сочинений о северных районах Таджикистана незначительны, поэтому основными источниками являются подлинные документы вакфных учреждений, часть из которых сохранилась до настоящего времени. Работавший в конце Х1Х в. исследователь Ш. Акимбетов писал, что кроме вакфа мазара Мухаммада Башоро, расположенного в Кштутской волости в пределах верхнего Зеравшана, других вакфов нет. По мнению автора, это связано с тем обстоятельством, что в верховьях Зеравшана существовал довольно распространенный обычай - не завещать землю в вакф, а при наличии лишней земли передавать ее в безвозмездное, пожизненное пользование бедному многодетному родственнику [1, с. 3]. Такое утверждение является далеким от истины. В верховьях Зеравшана имелось большое число вакфных учреждений. Нами выявлены документы как ранее известных мазаров, так и не описанных в литературе, которые и позволили выполнить настоящее исследование.
Одним из наиболее известных в верховьях Зеравшана считался мазар шейха Абдубоки, хонако которого расположено в селении Йори.
Популярность этого мазара определяется тем, что правители страны специальными указами гарантировали неприкосновенность его доходов. Данных, касающихся шейха Абдубоки, времени постройки хонако мазара и учреждения вакфа в источниках не сохранилось. В списке известных мазаров Пенджикентского участка, составленном пенджекентским приставом в 1908 г. имя этого шейха - Абдулбек [12, с. 16].
В указе эмира Маъсума (шах - Мурод), изданном в месяце раби-ал-аввал 1213 г.х. (август 1798 г.), отмечено, что в результате случившегося ранее бедствия и переворота потеряна грамота вакфных земель мазара шейха Абдубоки. Поэтому эмир приказал восстановить право мазара на вакфное имущество и вперёд не вмешиваться в дело этого вакфа. На основе этого указа кази вилоята Йори составил вакф-наме мазара Абдубоки [13, с. 6].
В свое время Ахмад Дониш отмечал, что восстанавливая потерявшие силу вакфы, Шах-Мурод пытался укрепить центральную власть [3, с. 32]. Известно, что вакф хонако шейха Абдубоки был учрежден значительно раньше, чем появился указ эмира, но был утерян во время смут. Сохранившееся вакф-наме - восстановленный экземпляр, составленный по повелению Шах-Мурода. Пытаясь сохранить права мазара на вакфные земли мутаваллий Абдулалимходжа кози, сын Абдулазиз ходжи, 12 июля 1887 г. представил этот документ в канцелярию Самаркандского областного правления. Документ, к сожалению, с дефектом. Ниже приводится перевод вакф-наме: ...мулло ходже Орифу, судье вилоята Йори, было повелено определить личное имущество, обращенной в вакф (вакфодателем) земли и оформить вакф-наме. Названный суд приложил большие усилия совместно с аминами деревень названного вилоята и на месте определил земли упомянутого вакфа: орошаемые и богарные в размере двухсот ман1, расположенные в местности Дашти Ходжа Халвои2 названного вилоята. Земли вакфа с запада примыкают к мазару Додобек, с севера - к Каллаи Марвак, с востока -частью к холму3 Ангуштак и частью к Чоштеппа, с юга - к арыку Дум Йори. Расстояние со всех сторон определено. Эти земли переданы в вакф со всеми правами и с правом их орошения. Вакфодатель поставил условие, чтобы урожай с земель названного вакфа получал мутаваллий. Если мечеть и хонако нуждались в ремонте, то это можно было сделать за счет доходов вакфа. Если ремонт не требовался, доходы распределялись на три части: одна часть - мутаваллию, одна - имаму и хатибу мечети, которые в дни праздников читают хутбу. Оставшуюся часть мутаваллий должен был израсходовать на приобретение молитвенного ковра и освещение (мечети) хонакоха [13, 14].
По данным вакф-наме площадь земельных владений мазара составляла двести ман и являлась довольно крупной в условиях малоземелья верховьях Зеравшаны. В вакф-наме не названо имя учредителя вакфа, не определено, какая именно земля первоначально было пожертвована в вакф и соответствовали ли условия, завещанные вакфодателем, с условиями, определенными в восстановительном варианте вакф-наме. Как следует из документов других вакфных учреждений при восстановлении прав вакфа решение этих вопросов во многом зависело от политики, проводимой правителем страны.
Характеризуя вакфное землевладение эпохи Газневидов, А.Ю. Якубовский писал, что вакфные земли могли слагаться из всех категорий земель, т.е. мульки султани, мульки харади, мульки хурри ушрия «пользовались, таким образом, всеми видами отношений по линии поземельного государственного налога» [18, с. 60]. Эти принципы образования вакфных земель продолжали действовать и в последующие века, хотя размеры поземельного налога зависили прежде всего от общей налоговой политики и отношений данного правителя, в частности, к религиозным учреждениям.
В годы правления последних ханов династии Аштарханидов в Мавераннахре наблюдалось усиление феодальной раздробленности. Положение народных масс резко ухудшилось. Вакфы приходили в упадок. Поэтому первому хану мангытской династии
1 Ман, по данным второй половины Х1Х в., был равен четырем танабам. Танаб в Средней Азии считался равным 60х60= 3600 кв.газам. Однако газы употреблялись различные, поэтому и танабы различались своей площадью. Меры веса и площади кишлаков точно не установлены.
2 Дашти Ходжа Халвои находится близ кишлака Йори.
3 Тал.
Мухаммаду Рахиму (1753-1758), который правил самодержавно и не позволял крупным феодалам вмешиваться в государственные дела, все же не удалось ликвидировать хозяйственную раздробленность.
Источники о вакфном положении Бухарского ханства в период правления Данияла (1758-1785) крайне ограничены и противоречивы. Бухарский историк первой четверти Х1Х в. Абдул- Керим отмечал, что при Данияле в Бухаре была дешевизна, и страна отличалась благоденствием. Однако историк того же периода Мухаммад Якуб пишет, что положение городского и сельского населения в то время заметно ухудшилось [8, с. 105]. Ахмад Дониш считал, что во время правления эмира Данияла в Бухаре имел место явный упадок в делах государства и религии : «Простой народ (фукаро) не имели возможности пошевелиться или спокойно вздохнуть от чрезмерного насилия и угнетения от олука и солука, подобных аминона и вакилона» [3, с. 27].
Очередным этапом борьбы за централизацию Бухарского ханства были годы правления Шах - Мурада (1785-1800), принявшего ряд мер для укрепления центральной власти и ликвидации разрухи в стране. Он восстановил утраченные вакфы, велел возобновить грамоты [3, с. 32] на владение вакфами. В условиях вакфаме, завещанных вакфодателем относительно распределения урожая, нет упоминания о том, чтобы с дохода вакфа уплачивались налоги. Это очевидно свидетельствует о том, что вакфные земли мазаров при правлении Шах-Мурада были освобождены от поземельных налогов. Во время правления эмира Хайдара (1800-1826) в стране значительно возросло влияние духовенства и религиозных учреждений. Богословская наука «настолько расцвела, что во времена ислама ни при одном из прежних падишахов на долю ученых не выпадало такого успеха» [3, с. 36].
Следует отметит, что одним из основных пороков податной системы эмирата явилось то, что правители при определении размера вакфных земель или предоставлении налогового иммунитета указывали только приблизительные границы владения, что приводило часто к конфликту между мутаваллиями и налоговыми чиновниками государственных учреждений по вопросу взимания податей. При решении таких конфликтов отношение эмира к духовенству и различным учреждениям играли решающую роль. Об одном из конфликтов между мутаваллием мазаре шайха Абдубоки и сборщиками податей, упоминается в распоряжении эмира Хайдара, изданном в 1229 г, х., (1813-1814 г.). В нем указано, чтобы налоговые чиновники не касались вакфных земель мазара шейха Абдубоки.
В вакфных учреждениях должность мутаваллия (заведующего хозяйством) переходила по наследству. Так как между наследниками происходила постоянная борьба, то в наиболее крупных мазарах, доходы которых были значительными, мутаваллии назначались правителями страны из потомков вакфодателя. Вакф мазара шейха Абдубоки также был потомственным (вакфи авлоди) . Сохранилось несколько указов правителей о назначении мутаваллиев этого вакфа [13, с. 7].
Порядок назначения мутаваллия правителями страны сохранился почти неизменным до присоединения Северного Таджикистана к России. Подтверждением этому служит указ эмира Насруллы, датированный 1277 г. (1860-1861 гг.). В нём определен порядок назначения мутаваллия. После смерти мутаваллия муллы Абдуррахима кози (судья) Абдуазиз, получив согласие всех потомков шейха Абдубоки, определил кандидатуру нового мутаваллия-брата умершего Абдуррахима Абдулазиза, кандидатура которого была представлена на утверждение эмиру Насрулле. Он и был назначен мутавалием. В указе эмира Насруллы, как и в указе эмира Хайдара, указано, чтобы арендаторы вакфных земель считали Абдулазиза своим мутаваллием и давали ему долю вакфа из дохода земли согласно арендным договором. Важным в этом документе является и то, что арендная плата с арендаторов вакфных земель частью взималась зерном, частью деньгами. Возможно, с орошаемых земель вакфа, где арендаторы занимались садоводством и выращиванием бахчевых культур, арендная плата взималась деньгами, а с богарных посевов-зерном. Мутаваллий, собрав доходы вакфа, должен был расходовать их согласно условиям вакф-наме [13, с. 13].
Насрулла хан (1826-1860 гг.) в начале своего правления по примеру отца (эмира Хайдара) поощрял улемов, соблюдал как должное предписания шариата, однако, «когда годы хижры перевалили за 1250-й (1834-1835 гг.) в делах религии и государства наблюдался упадок. Так как эмир Насрулло подверг конфискации сипо, чиновники и
сборщики налогов вынуждены были прибегать к насилию. Улемы также боялись его придирчивости и строгости» [3, с. 38-39].
Изменение отношения Насруллы хана к религиозным учреждениям коснулось и мазара шейха Абдубоки. Свидетельством этому является указ, гарантировавший неприкосновенность земель вакфа мазара. Документ датирован 8-го джумадиаввал 1250 г.х. (13 сентября 1834 года, т, е, года начавшихся перемен в политике Насруллы хана).
Хотя в документе речь идёт о неприкосновенности земель вакфа мазара, сам факт издания указа даёт основание предполагать, что в названные годы чиновники финансовых учреждений вмешивались в дела и этого мазара [13, с. 12]. Мутаваллию ценой огромных усилий удалось добиться неприкосновенности вакфа управляемого им мазара.
После присоединения Северного Таджикистана к России власть мутаваллиев была несколько ограничена. Хотя в потомственных вакфах должности мутаваллиев и сохранились, но само назначение мутаваллиев оформлялось специальным указом по согласованию с царской администрацией. В журнале общего присутствия Самаркандского областного правления в записи от 4 марта 1892 г. определялся порядок назначения мутаваллиев вакфов:
«На основании правил шариата заведование вакфным имуществом, как и прежде, возлагается на мутаваллиев. Мутаваллий должен быть определен на должность на точном основании вакфнаме для каждого вакфа с утверждением областного правления. Если в вакфнаме не указано, кто именно должен быть мутаваллием, то тогда обслуживающие лица вакфного учреждения должны выборным порядком выбрать мутаваллия. При этом выборщики обязаны перед властями ручаться за благонадежность избранного ими мутаваллия» [13, с. 8].
Система назначения мутаваллиев было следующее: протоколы об их выборе или назначении представлялись на рассмотрение уездных начальников и, в случае одобрения, направлялись на утверждение в областное правление, после утверждения которого мутаваллий приступал к выполнению своих обязанностей [13, с. 15].
В отличие от предыдущего периода, когда мутаваллии фактически являлись полными хозяевами вакфного имущества, возросла их ответственность перед новой властью. Мутаваллии должны были представлять точные сведения об имуществе вакфов. Контроль за правильностью расходования доходов с вакфа мазаров возлагался на казийского судью, который обязан был представлять отчет об этом уездным начальникам. Последние направляли отчеты в областное правление. Мутаваллий обязан был соблюдать интересы вакфа, ремонтировать здания. В случаях злоупотребления в заведовании вакфом мутаваллий привлекался к ответственности по законам империи за преступление по должности [13, с. 15].
Приведенные данные свидетельствуют, что в Северном Таджикистане, как и во всем Туркестанском генерал-губернаторстве, сократилось количество вакфов мазаров, изменился порядок назначения мутаваллиев, был введен контроль за поступлением доходов и расходованием средств. Вакф мазара шейха Абдубоки был упразднен 6 ноября 1892 г. [13, с. 18].
Вакф мазара Мухаммада Порсо. Мазар этого шейха также был расположен в Магиане. Подробные сведения о жизни шейха приведены в книге Рашахот [9, с. 57].
Мухаммад Порсо был вторым халифом (руководителем) ордена Накшбандия после смерти Баховаддина Накшбанда. Прозвище Порсо (набожный) дал ему сам Баховаддин. При жизни Баховаддина Порсо считался одним из наиболее близких ему людей и сопровождал его на поклонение в Мекку. Мухаммад Порсо, как и его наставник, являлся не только духовным руководителем, но и крупным политическим деятелем, игравшим существенную роль в политике правящих кругов страны. Большое влияние духовной знати на решение политических вопросов в истории Средней Азии не было новым явлением. Оно наблюдалось уже во второй половине Х11 в. в Бухаре, когда представители местного высшего духовенства, садры, выступили в роли носителей не только духовной, но и политической власти [5, с. 381].
Усиление реакционной роли духовенства, препятствовавшего свободомыслию и прогрессу в стране, продолжалось при Тимуридах и других династиях. После смерти Тимура во время борьбы между Халилом Султаном, занявшим Самарканд и Шахрухом, правившим Хорасаном с центром в Герате, Мухаммад Порсо был на стороне последнего. Как известно, Шахрух отличался набожностью и строгим соблюдением
религиозных ритуалов. Это обстоятельство было одной из причин поддержки Мирзы Шахруха руководителем накшбандиев. В частности, победу Шахруха над Халилом Султаном Кошифи связывает с результатом «чудотворения» Мухаммада Порсо.
Он писал: «Разгневавшись на действия Халила Султана, нарушившего законы шариата, Мухаммад Порсо направился на поклонение в Мазар Баховаддина накшбанда и Сейида Амира Кулола. Совершив обряды поклонения, Порсо, верхом на коне, поднимался на холм, и» устремив взор в сторону Хорасана, читал, стихи:
«Дамаро зеру забар кун, на зер мон на забар, то бидонанд, ки имруз дар ин майдон кист». (Все переверни снизу доверху, ни с низа ни с верха ничего не оставляй, чтобы люди узнали, кто находится сегодня на поле битвы). Прочитав эти стихи, Порсо направляется в Бухару. И в пути гонцы доставили Мухаммаду Порсо письмо Мирзы Шахруха, адресованное Халилу Султану. Содержание его было такого: «Мы прибудем, назначай место сражения. По указанию Порсо письмо Шахруха было прочитано во время пятничной молитвы в мечети Бухары, затем было направлено Халилу Султану в Самарканд. Вскоре с войском прибыл Шахрух, разгромил войска Халила и его самого казнил»1.
Победу Шахруха над Халилом Султаном Кошифи связывает с «чудотворением» Мухаммада Порсо. Нельзя забывать, что ходжи ордена накшбандия пользовались тогда большим влиянием среди мусульман, умело использовали политическую обстановку в Мавереннахре и тяжелое положение населения, создавшееся в результате междоусобных войн. В Мавераннахре после установления власти Улугбека влияние приверженцев ордена накшбандия в массах несколько ослабевает. Улугбек, являясь правителем, больше содействовал развитию светских наук и принимал меры к ограничению власти высшего духовенства. Руководители же ордена накшбандиев усиливали свое влияние в Бухаре. Распространявшиеся ими легенды о «чудотворениях» руководителей ордена, в том числе и Мухаммада Порсо, должны были возвеличивать влияние ордена накшбандиев на массы, приверженцем которого был и сам Кошифи.
Мухаммад Порсо с большой свитой в месяце мухаррам 822 г.х. (18 февраля 1419 г.) вторично направился для поклонения в Мекку. Совершив обряд поклонения, Порсо прибыл в Медину и в том же году, на 73 -году жизни там умер. Его похоронили в Медине, вблизи мавзолея эмира Абасса. Один из приверженцев Порсо - шейх Зайниддин Хофи из Египта (Миср) - привез надгробный мраморный камень и установил его на могиле своего наставника [9, с. 63].
Таким образом, мазар Мухаммада Порсо в Магиане не является местом его захоронения. Очевидно он был образован несколько позже, как кадамджой (место стопы шейха), в результате действий его приверженцев.
Мазар Мухаммада Порсо в Магиане имел вакфные земли. Для сохранения прав мазара на эти земли мутаваллий ишан Солих ходжа представил в 1887 г. на рассмотрение поземельно-податной комиссии Самаркандского областного правления соответствующий документ. Земли, мерой в два куша, были расположены в Магиане. К сожалению, сам документ в архиве не сохранился, а имеется его перевод - указ шейбенида Абу Саидхана:
«Абу Саид Гази Хан, наше слово. Великим и милостливым правителям, начальникам, аксакалам и прочим должностным лицам, главам семейств и всем земледельцам и иным жителям местности Магиан да будет известно о том, что шейх Муалави-Шахоб имел счастье явиться ко мне и заявил, что в названной местности находится земля, которого в нефошаемом виде прежними царями была дарована шейху Мухаммаду Порсо и доходами с которой пользуются потомки этого шейха. Ввиду этого повелеваем, чтобы названная земли и впредь оставалось в полном пользовании потомков упомянутого святого шейха о тем, чтобы на эту землю никто претензий не имел. Месяц джумада аль аввал 939 г. (29 ноября 1532 г.)2 [13, с. 10].
Вакфная земля мазара Порсо, пожалованная правителем страны, освобождалась от всех поземельных податей. К сожалению, в документе не указаны имя правителя, учредившего вакф, и дата его основания. Упоминание, что земля была передана в вакф
1 Утверждение Кошифи о казни Халила Султана является ошибочным. Как известно, Халил Султан был назначен правителем Рея, где и умер 18 раджаба 814 г.х. (9 ноября 1411 г.). Очевидно, царевич умер не собственной смертью, а был отправлен.
2 По данным архива, Куш земли в Магиане был равен 48 танабам.
218
прежними правителями, даёт основание предполагать, что этот вакф был учрежден при Тимуридах, после смерти Мухаммада Порсо.
На основе представленного документа поземельно-податная комиссия Самаркандского областного правления проверила в 1897 г. вакфные земли мазара Мухаммад Порсо и установила, что вакфная земля, на которую претендовал Ишан Солих Ходжа в качестве потомка Мухаммада Порсо, фактически находилась во владении 15 крестьянских семей, проживавших в кишлаке Магиан Магиано-Фаробской волости. Крестьяне, обрабатывающие эти земли, заявили, что земля вакфа мазара никогда не принадлежала ишану Солиху Ходже и его предкам и что Солих Ходжа не является потомком Мухаммада Порсо. После присоединения Магиана к России действительный потомок Мухаммада Порсо переселился в Бухару и лишь иногда приезжал в Магиан. Названный документ незаконным путём достался Солиху Ходже, и он на основе этого документа взимал с крестьян, обрабатывавших земли вакфа, одну десятую часть урожая. Кроме того, крестьяне платили властям поземельные подати и подвергались другим обложениям. Проверка комиссии показала, что земли вакфа составляли около 25 десятин, из которых до двух десятин временами орошалось из местного источника (чашма). Остальные 23 десятина расположенные на склонах высоких гор, засевались богарными культурами. Мутаваллий и другие обслуживавшие мазар лица в возделывании земель вакфа никакого участия не принимали, хотя и получали с крестьян, обрабатывавших эти земли, долю вакфа с урожая. Последние годы на основе названного документа эту долю вакфа взимал ишан Солих Ходжа. В виду отсутствие доказательств о принадлежности имана Солиха Ходжи к потомкам Мухаммада Порсо, вакф мазара в 1898 г. был упразднен, вся земля вакфа передана в пользование крестьян Магианского сельского общества, которые на общих основаниях обязаны были платить государственные поземельные подати [13, с. 7].
Вакф мазара Хаджодж Парранда1. Этот мазар также пользовался известностью Верховьях Зеравшана, а его шейх принадлежал к ордену Ходжагон.
В сохранившемся указе Оллоёрбека - инока о назначении мутаваллия этого мазара отмечено, что шейх Хаджодж Парранда, известный также по прозвищу шейх Маджнун, прибыв из вилоята Шош (Ташкент), поселился в селении Магиан и там скончался. Могила его находится в этом селении. Потомки шейха проживали в Магиане и с давних времен выполняли обязанности мутаваллиев этого мазара. Документ матирован 1257 г.х. (1841 г.н.э.) [13, с. 16].
В этом указе нет данных, в каком году шейх Хаджодж Парранда прибыл из Шоша в Магиан, когда он умер. Неизвестно также настоящее имя шейха. Эти сведения содержатся в других источниках. Кошифи, автор известного жития Ходжи Ахрара «Рашахот айнил Хайат» (Капли источника жизни) считает, что настоящее имя шейха Парранда Махмуд, и был он из числа сподвижников (асхоб) ходжи Орифа, главы (халифа) ордена ходжагон. После смерти ходжи Орифа шейх Махмуд стал халифом ордена Ходжагон [9, с. 33-34].
Шейх Махмуд родился в Вобкенте вилоята Бухары. Селение это расположено в трех фарсангах2 [6, с. 120] от Бухары. Могила шейха Махмуда, согласно Кошифи, находится в Вобкенте. Сведения Кошифи не расходятся с данными названного указа о местонахождении подлинной могилы шейха Ходжоджа Парранды. Это можно объяснить разновременностью источников. При этом ни у Кошифи, ни в документах нет сведений о времени жизни шейха Парранда. Возникновение мазаров известных шейхов в нескольких местностях было обычным явлением в истории ислама, так как появление каждого мазара, предписываемого культу святых, становилось новым источником доходов духовенства. Например, «святые» могилы халифа Али почитаются в Наджефе (Ирак) и в Мазаре-Шарифе (Афганистан). До недавнего времени «могила» Али имелась также в ферганской долине, в Шахимардане (ныне Хамзаабад). В Средней Азии имелось несколько святых мест «следов стопы» (кадамджой) Али, куда совершалось паломничество [10, с. 60].
Согласно Кошифи, шейху Махмуду было дано прозвище Парранда, ввиду того, что он по «своей святости» якобы временами превращался в большую белую птицу (мурги сафеди бузург) и летая, появлялся у постели умирающих благочестивых шейхов,
1 Хаджодж -мн. число от ходжи (паломник).
2 Фарсанг Бухары был равен около 8,5 км.
чтобы облегчить им предсмертный час. Шейха Махмуда в облике белой птицы могли увидеть только святые.
Имя шейха Махмуда встречается в любопытном документе-родослове руководителей орденов Джахрия, Кубравия, Ишкия и Кадирия. К сожалению, этот описок без даты. Как бы в подтверждение единства и правильность и учения всех орденов список начинается именами Абубакра. Затем идёт длинный ряд имен руководителей названых орденов без упоминания того, кто и к какому ордену принадлежал. Имя шейха Махмуда названо после имени ходжи Орифа. Затем перечислены имена ходжи Мухаммада Бобо и Самоси Саида Амира Кулол, ходжи Баховиддина Накшбанди, Мавлоно Яъкуба, Чархи, ходжи Ахрора, некоторых Джуйбарских шейхов и др. [7, с. 7-8].
Составители документа утверждают, что учения всех четырех орденов являются истинными, и каждый, кто захочет последовать учению любого из названных орденов, вступает на путь истины. В документе семь печатей руководителей орденов Джахрия, Кубравия, Ишкия, Накшбандия. К сожалению, печати мало разборчивы и дефектны [2].
Согласно Кошифи, Ходжа Баховиддин Накшбанд родился в 718 г.х. (1318 г.) [9, с. 58]. Исходя из того, что имя Баховиддина названо после имени шейха Махмуда, можно предполагать, что последний жил в XII в. Из указа Оллоербека-инока, сына Катта бека дивонбеги, известно, что мазар Хаджоджа Парранда владел вакфными землями. Однако из-за отсутствия собственной вакфной грамоты неизвестно, какая категория земли, в каком размере и на каких условиях первоначально была пожертвована в вакф мазара. Неизвестно также имя вакфодателя. Из этого указа следует, что вакф мазара Парранда был потомственным (авлоди). Согласно условиям учредителя вакфа должности шейха и мутаваллия мазара фактически из поколения в поколение переходили к потомкам Хаджоджи Парранда. Каждый правитель или диванбеги периодически специальными указами подтверждал право наследников шейха на занятие ими названных должностей. В частности, в указе отмечено, что Ходжа Кони, который происходил из потомков шейха Парранды и проживал в Магиане, много лет выполнял обязанности шейха и мутаваллия этого мазара. Оллоёрбек призвал право ходжи Кони на должность шейха и мутаваллия мазара и своим указом назначил последнего на эту должность с правом управления вакфными землями мазара.
Приношения, которые поступали в мазар, также принадлежали мутаваллию и его родственникам-потомкам Ходжоджи Парранди [13, с. 16]. В документе нет указания о порядке распределения и расходования доходов вакфа и приношений. Ходжа Кони одновременно занимал должность мутаваллия и шейх мазара Хотун Порсо, который был расположен также в Магиане. И этот мазар владел вакфами.
После присоединения края к России и образования Туркестанского генерал-губернаторства был принят ряд мер, ограничивших вакфное землевладение. При военных губернаторах областей функционировали поземельные податные комиссии, которые на основе вакфных грамот и указов прежних правителей подтверждали их и отрицали права мазаров на владение вакфным имуществом. Для подтверждения права мазара Ходжоджа Парранди на владение вакфными землями вышеназванный указ Оллоёрбека и ещё один документ-заявление мутаваллия мазара.
Соли ходжи, сына Катта ходжи 11 июня 1887 г. были представлены в Самаркандское областное правление.
В заявлении мутаваллия мазара ишана Солиха ходжи, сына Катта ходжи, представленном в областное правление, размер земли вакфа мазара определялся в два куша. В материалах комиссии, проверившей вакфы мазара, отмечено, что в прежние времена весь доход вакфных земель и приношения поклонников мазара поступали в пользу мутаваллия и его родственников, т.е. вакфы мазара находились на правах хурри холис и государству ничего не платили [13, с. 16]. Решение комиссии по делу этого вакфа нами не выявлено, поэтому определить дальнейшую его историю не представляется возможным.
В районе верховье Зеравшана значительный фонд возделываемых земель являлся собственностью религиозных учреждений. Податной инспектор 1 -го Самаркандского участка В. Дынин в 1904 г. проверил экономическое положение Фальгарской, Матчинской и Искандерской волостей. По его данным число дворов в Фальгарской волости составляло 2125, в Искандеровской-1125, и в Матчинской-1100, в том числе безземельных дворов было в первой 115, во второй-110 и в третьей-85. В среднем семью
в Фальгарской волости составляли 5, в Искандеровской -4,9 и Матчинской-3,7 человек. Численность населения Фальгарской волости достигала 10625, Искандеровской-6003 и Матчинской-4070 человек [14, с. 3].
Общая площадь удобных для земледелия земель Фальгарской волости по сведениям В. Дынина, равнялась 2870 десятинам. При 2010 земельных хозяйствах (безземельные дворы не включены) в волости, на одно хозяйство в среднем приходилось в данном случае по 1,4 десятины. В. Дынин не приводит сведений об общей площади пригодных к возделыванию земель Искандаровской и Мачинской волостей, но считает, что в среднем на двор приходилось по 1 десятине земли [14, с. 4]. Площади земель, находившихся в ведении крестьян были весьма незначительным. Большая часть фонда земель районов верховьев Зеравшана являлась собственностью религиозных учреждений. Дехкане этих районов, владея маленькими придворовыми участками являлись арендаторами вакфных земель и обрабатывали их на исключительно тяжелых и обременительных условиях. Значительный фонд земель находился во владении бывших беков. Эти земли после присоединения районов верховьев Зеравшана к России, были объявлены казенными и сдавались в аренду также на обременительных условиях. Известно, что при наличии частной собственности основной фонд частновладельческих мильковых земель принадлежал местным баям [14, с. 7]. Основная же масса дехкан являлась арендаторами вакфных, государственных и частновладельческих земель.
Экономические и бытовые условия жизни нагорного населения накладывали известный отпечаток и на религиозные обычаи. Многовековая замкнутость и изолированность местного населения в горных бекствах очевидно была одной из основных причин того, что мусульманская религия сохранила здесь следы фанатического исповедания, а народные обычаи в форме религиозных обрядов выполнялись с особой педантичностью. Рождение, обрезание, свадьба, похороны и поминки, хотя по бедности не справлялись с пышностью, тем не менее отличались пунктуальностью в соблюдении мельчайших подробностей. Все обряды, связанные с непосильным расходами, чрезвычайно тяжело отражались на положении горца. В каждом кишлаке имелась мечеть, а в наиболее людных селениях по две и даже по три. Состоящие при мечетях имамы содержались на общественный счёт, получая с каждого двора от 1 до 3 тенег ( 15-45 к) в год. В. Дынин как на отличительную особенность обрядовой стороны быта зеравшанских горцев указывал на их особое почитание могил шехов. Мазары устраивались не на общих кладбищах, а отдельно, чаще всего при дорогах. Проезжая мимо таких могил с воздвигнутыми над ними памятниками в виде особых построек (мазаров) украшенных рогами диких коз, разными тряпками и с развевающимся на месте конским хвостом, мусулманин-горец считал своей обязанностью слезать с лошади и, почтительно наклонив голову, провести своего коня или осла мимо мазара под уздцы [14, с. 47].
Важным в определении положения вакфных учреждений является вопрос о налогообложении. В Верхнем Зеравшане было большое число освобожденных от государственного налогообложения вакфных учреждений. После присоединения верховьев Зеравшана к России налогообложение вакфных учреждений существенно изменилось.
А. Юлдашев на основе Положения 1886 г. об управлении Туркестанским краем, пишет, что «обложению государственным поземельным налогом не подвергались вакфные населенные земли, весь доход которых назначен вакфным документом (вакф-наме) в пользу мечетей или школ, или же надобностей общественного презрения. Принадлежащие мечетям сады, рощи, если они служат местами молитвенных собраний, общественных празднеств, отдохновения путешественников. В статье 286 имелось приложение, указывающее что при учреждении новых вакфов они не освобождаются от обложения земли, с который взимается государственный поземельный налог» [17, с. 6263].
Царская администрация края отменила налоговые привилегии вакфов и установила контроль над их доходами. Старший помощник начальника Ходжентского уезда, ведавший делами Джизакского района, в рапорте начальнику уезда от 18 августа 1875 г. писал: «На основании & 295 временного положения об управлении Семиреченской и Сыр-Даръинской областями вакфные документы для установления прав вакфов были переданы в рассмотрение областного правления. Эти вакфи по юридическим правам делились на обеленные, т.е. освобожденные от государственного
обложения и платящие установленные подати. Большинство документов Джизакского района было собрано у мутаваллиев еще в 1868 г. Военный губернатор Сыр-Даръинской области в отношении прав обеленных вакфов дал указание, обложить эти учреждения всеми налогами до рассмотрение этих документов в особой проектируемой поземельной комиссии и что впредь до решения поземельного вопроса подати должны быть платимы в казну сполна. 25 октября 1874 г. начальник Ходжентского уезда представил в комиссию по поземельному вопросу Туркестанского края 471 копию и 104 подлинныхвакфных документа данного уезда. Затем подлинные документы были возвращены владельцам. Однако права обеленных вакфов и налоговой иммунитет их были отменены. Все вакфы облагались государственными податями. При раскладке поземельной подати не делалось различия между вакфными и мульковыми землями [15, 3]. Военный губернатор Сыр-Дарьинской области 10 октября 1875г информировал начальникаХоджентского уезда, что взимание поземельной подати проводится посредством раскладки и поэтому освобождение или не освобождение обеленных вакфов от налога зависит от воли самих дехкан сельских обществ: кого пожелают, могут освободить от податей, но при условии однако не уменьшая назначенного на целое общество оклада подати [15, с. 9]. Следовательно, государство определяло общую сумму налога по сельскому обществу в соответствии с общей площадью возделываемых земель. При освобождении земель обеленных вакфов от налогообложения сумма обложения на мульки дехкан значительно возрастала, в чём дехкане не могли согласиться.
Безусловно, одними административными мерами новой власти не представлялось возможным изменить веками существовавшее положение по вакфному вопросу. Тем более, что даже в начале ХХ в. администрация на местах не располагала точными данными об имуществе всех вакфов края. Имелось много неясностей и неопределенностей и в отношении общего фонда возделываемых земель и вопроса налогообложения. Воспользовавшись этим, некоторые вакфы скрыто продолжали свое существование. Старший чиновник ревизионной комиссии, назначенный центральным правительством России для ревизии положения налогообложения Туркестана, в письме от 8 июня 1909 г. Ходжентскому уездному начальнику писал: «По имеющимся сведениям во многих местах Туркестана существуют так называемые секретные вакфные имущества, официально незарегистрированные, но фактически вполне соответствующие вакфным учреждениям. Для решения вакфного вопроса существенное значение имело полное выяснение положения всех вакфов страны. Поэтому старший чиновник просил начальника Ходжентского уезда определить размеры недвижимых имуществ всех вакфов, доход с которых фактически без официальной санкции властей поступал на содержание мусульманских религиозных учреждений [15, с. 193].
Приведенные данные свидетельствуют о сложности положения вакфного дела и религиозного уклада жизни населения Северного Таджикистана, включая и районы верховьев Зеравшане.
Изучение ряда вакфов Кухистана показывает, что в этом горном районе большая часть плодородных орошаемых и богарных земель принадлежала религиозным учреждениям. Их служители, являясь крупными землевладельцами, не принимая участия в обработке земель, эксплуатировали труд дехкан и присваивали себе часть выращенного урожая. Служители мазаров культировали среди местного населения идею о необходимости приносит в жертву мечетям принадлежащие дехканам землю и другое имущество.
Вакфное землевладение - одна из форм феодальных отношений, которая сохранилась в дореволюционном Таджикистане вплоть до установления Советской власти, а в ряде отдаленных районов и в первые годы Советской власти. Мутаваллии и другие служители культа не были заинтересованы в использовании на вакфных землях наиболее прогрессивных орудий труда, достижений сельскохозяйственной науки. Они не вкладывали средств в развитие орошения, освоение новых земель, внедрение высокоурожайных культур в земледелие.
Наличие сравнительно больших для этих горных районов (992 танабов) площадей орошаемых земель свидетельствует о большом трудолюбии, изобретательности и смекалке дехкан, об их сохраняемых многими поколениями навыках земледельцев, о
постоянном поиске и внедрении в растениеводство и садоводство более урожайных и скороспелых сортов растений.
Мы рассмотрели краткую историю трёх вакфных учреждений верховьев Зеравшана, число которых было значительно большим. Исследование каждого вакфного учреждения позволяет выявить новые данные по истории аграрных отношений дореволюционного Таджикистана.
Литература:
1. Акимбеков Ш. Очерки Кагистане // Туркестанские ведомести, 1881. №3.
2. Архив Института истории, археологии и этнографии АН Республика Таджикистан, документ № 871.
3. Ахмад Дониш. Трактат «История Магнитской династий» / пер. предисловий и примечание Наджафовой И. А. - Душанбе, 1967.
4. Ахмедов Б.А. Улугбек и политическая жизнь Мавераннахра первой половины ХУ в. // Сб. «Из истории эпохи Улугбека». - Ташкент, 1965.
5. Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Соч. - М., 1963. Т.2.ч.11.
6. Давидович Е.А. Материалы по методологии средневековой Средней Азии. - М., 1970.
7. Иванов П.П. Хозяйство Джуйбарских шейхов. - Л., 1954.
8. Иванов П.П. Очерки по истории Средней Азии (ХУ1- середина Х1Х вв). - М., 1958.
9. Кошифи Фахриддин Али ибни Хусайни Ваиз. Рашахоти айнил хайат. - Лакнау, 1890.
10. Махмудов Н. Земледелие и аграрные отношения в Средней Азии в Х1У - ХУ в. -Душанбе, 1966.
11. Мукминова Р.Г. К истории аграрных отношений в Узбекистане ХУ1 в. По материалам Вакф-наме. - Ташкент, 1966. - 354 с.
12. ЦГА Уз. ССР, ф.20, оп. 1, д.1024, л. 16.
13. ЦГА Уз. ССР, ф. 18, оп. 1, д.10467, л. 6.
14. ЦГА Уз. ССР, ф. 18, оп. 1, д.12719, л. 3.
15. ЦГА Тадж.ССР, ф.1, оп. 1, д. 19, л. 3.
16. Чеховия О.Д. Бухарские документы Х1У в. - Ташкент, 1965. - 331 с.
17. Юлдошев А. Аграрные отношения в Туркестане (конец Х1Х- начало ХХ вв.) - Ташкент, 1969.
18. Якубовский А.Ю. Махмуд Газневи. Фердавси. Сборник статей. - Л., 1934.
ИЗ ИСТОРИИ ВАКФНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ В РАЙОНАХ ВЕРХНЕГО ЗЕРАВШАНА (КУХИСТАНА) В КОНЦЕ Х1Х- НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
В статье на основе документальных источников и литературы представлена краткая история работы трех вакфных учреждений Верховьев Зерафшана (Кухистана), число которых было значительно больше. Исследование каждого вакфного учреждения позволяет выявить новые данные по истории аграрных отношений дореволюционного Таджикистана.
Ключевые слова: Средняя Азия, вакфное землевладение, Таджикистан, Зеравшан, мутавалли, Вакф-наме, Газневиды, Бухарское ханство, шариат, халиф, духовенство, Шош (Ташкент).
FROM THE HISTORY OF (VAQF) LANDOWNERSHIP IN THE DISTRICTS OF TOP PART OF ZERAFSHAN AT THE END OF XIX TH AND THE BEGINGING OF XXth CENTURY The article deals with short history of three vaqf offices of the top of Zerafshan. The number of vaqf offices was enough. Research of each vaqf offices let to disclose new data about the history of agricultural relations before revolution in Tajikistan.
Keywords: Central Asia, vaqf landing ,Tajikistan, Zerafshan, mutavali (the chief of agricultural problems) vaqfnoma ( a book about vaqf), Gaznavids, Bukhori reling shariat (Islamic laws) khalif (the leader of muslim community), Shosh (Tashkent).
Сведения об авторе: Кушматов А., доктор исторических наук, профессор Таджикского национального университета, e-mail: sattori1990@mail.ru
About author: Kushmatov A., doctor of historical science, professor of Tajik National University
