CC BY
115
the CPSU for training party cadres in party schools 1917-1975], Moscow, Moscow State Univ. Press, 1979, 206 p.
4. KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s»ezdov kon-ferentsiy i plenumov TsK. Ch. II. 1898-1924 [CPSU in resolutions and decisions of congresses, conferences and plenums of the Central Committee]. Part II. 1898-1924. Moscow, Gospolitizdat, 1954, 832 p.
5. Bartkevich L.L. Podgotovka partiynykh kadrov [the Training of party cadres]. Riga, 1980, 147 p., p. 71.
6. Leonova L.S. Iz istorii podgotovki partiynykh kadrov v sovetsko-partiynykh shkolakh i kommunisticheskikh universitetakh (1921-1925 gg.) [History of the preparation of party cadres in the Soviet-party schools and Communist universities (1921-1925 years.)]. Moscow, Moscow State Univ. Press, 1972, 181 p., p. 31-32.
7. Izvestiya Terskogo gubispolkoma i gubkoma RKP (b) [Proceedings of the Terek provincial Executive Committee and provincial Committee of the RCP (b)] 1/ VIII, 1921.
8. Izvestiya Terskogo gubispolkoma i gubkoma RKP (b) [Proceedings of the Terek provincial Executive Committee and provincial Committee of the RCP (b)] 15/ XII, 1921.
9. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federat-sii [State archive of the Russian Federation], F. 3318, Op. 1, D. 212, L 3-9об.
10. Tsentral'nyy Gosudarstvennyy arkhiv «RSO-Alani-ya» [Central State archive «RSO-Alania»]. R.-47, Op.1, D. 847. L. 2.
11. Gosudarstvennyy arkhiv Stavropol 'skogo kraya [State archive of the Stavropol region], F. R-164, Op-1. D. 368, L. 59.
12. Gosudarstvennyy arkhiv noveyshey istorii respubliki Severnoy Osetii-Alaniya [State archive of contemporary history of the Republic of North Ossetia - Ala-nia], F. 1, Op.1, D .143, L. 1
13. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovs-koy oblasti [The documentation center of recent history in Rostov region], F. F. R-7, Op-1, D. 1797, L. 2.
16 января 2018 г.
УДК 94(470.67)
ИЗ ИСТОРИИ СВЯЗЕЙ ДАГЕСТАНА С АЛАНАМИ-ОСЕТИНАМИ В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
М.Р. Гасанов
DOI 10.18522/2072-0181-2018-93-1-39-44
Истории алан-осетин посвящена обширная литература, исследованы судьбы их, генетические связи с различными народами. В.И. Абаев и Е.И. Круп-нов, а также другие ученые подтвердили этно-генетическую связь осетин с ирано-язычными народами, но вместе с тем показали, что в формировании этого народа большую роль сыграло аборигенное население центральной части Северного Кавказа и прежде всего носители кобан-ской культуры.
Кавказская этническая среда оказала основательное влияние на формирование и развитие осетинского языка. По словам В.И. Абаева, «кавказский элемент вошел в осетинский не просто как внешнее влияние - подобно тюркскому, арабскому, а как самостоятельный структурный
Гасанов Магомед Раджабович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории Дагестанского государственного педагогического университета, 367950, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. Ярагского, 57, e-mail: [email protected].
фактор, как своего рода вторая его природа» [1, с. 76].
Вопросы историографии истории алан-осетин наиболее полно изучены в трудах В.А. Кузнецова [2], Ю.С. Гаглойти [3], В.Б. Ковалевской [4]; и др.
Этнос «аланы» в письменных источниках появляется с первых веков н.э. Этот этнический термин был распространен на территории расселения племен кобанской культуры, от р. Аргун на востоке до междуречья Малки и Кубани на западе. Многие основополагающие признаки кобанской культуры оказались настолько устойчивыми, что пережили века, проявившись в национальных формах материальной и духовной культуры не только прямых потомков ее создателей - нахских народов, но и других современных кавказских народов[5, с. 39-57]. Упоминаемые в древ-
Magomed Gasanov - Dagestan State Pedagogical University, 57 Yaragskogo Street, Makhachkala, Republic of Dagestan, 367950, e-mail: [email protected].
негрузинском источнике «Картлис-Цховреба» [6, с. 43] кавкасионы, как полагают - это потомки - носители древней кобанской культуры. Как показали исследования, среди алан также был распространён кавкасионский антропологический тип, который свидетельствует об их автохтонном происхождении.
Поскольку в источниках осетины известны и как аланы, при освещении ранних этапов взаимосвязей дагестанских народов с осетинами привлекаются материалы, свидетельствующие о связях Дагестана с аланами.
Связи дагестанских народов с аланами-осетинами получили дальнейшее развитие именно в период усиления влияния алан на Северном Кавказе.
Рассмотрим взаимоотношения горцев Дагестана с аланами-осетинами в раннем средневековье.
Говоря о связях дагестанских горцев с аланами-осетинами, уместно отметить, что отдельные варианты преданий указывают на единые корни происхождения предков этих народов. «В старинное время, - рассказывается в одном из них, - неизвестно когда, вышли из Мислуга (страны далеко на юге) три брата воеводы, по имени Ос, Картул и Лек. Ос завладел страною около горы, от него происходят осетинцы; Картул основал около Тифлиса свое царство, от него происходят картатинцы (картлийцы. -М.Г.). Лек пошел дальше на восток и основал там свое царство, от него происходят лезгинцы». Сведения о расселении алан-осетин содержатся в сочинениях греко-римских авторов. Аммиан Марцел-лин (IV в н.э.) пишет об аланах «обращенных к востоку и рассеянных между многолюдными и обширными племенами». Со слов Аммиана Марцеллина о том, что аланы «мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности» [7], вытекает, что аланы распространили свое имя, как имя господствующего племени на Северном Кавказе. Полагают, что территория алан в Средние века была значительно больше занимаемой ныне их потомками - осетинами. Она включала Северный Кавказ и Доно-Волж-ское междуречье [8].
Вс. Миллер считает, что сведения, как восточных авторов, так и западных, касающихся алан, могут относиться и к другим народностям Северного Кавказа. Он утверждал, что имя алан было официальным, установившимся у византийцев названием, как для осетин, так и вообще для северкавказских народов, и что у арабских
авторов аланами называются не только народности на Западном Кавказе, но и Северо-Восточного Кавказа, которые могли быть предками отдельных дагестанских народов, а также чеченцев и ингушей [9].
Е.И. Крупнов также не согласен с теми, кто рассматривает алан как единую, более или менее этнически чистую народность. По его мнению, наиболее вероятным представляется положение о том, что еще «до подчинения хазарам это был конгломерат различных сарматских племен, среди которых только в определенных районах аланские элементы преобладали, что и дало повод ранним средневековым писателям помещать этот народ на значительной территории. На Северном же Кавказе аланский элемент, безусловно, господствовал длительное время» [6, с. 60].
Территория расселения алан на северо-востоке не имела определенных границ. На равнине Северного Кавказа сначала господствовала хазарская держава ^1-Х вв.), а затем половцы (ХИ-ХШ вв.), обитавшие здесь до прихода монголов [10]. Живя рядом с хазарами и половцами, аланы пользовались их пастбищными землями в прикаспийских степях, о чем свидетельствуют письменные источники и осетинские нартские сказания.
Рассматривая содержание этнонима «аланы» в условиях Северного Кавказа, В.А. Кузнецов полагает, что контакт с кавказскими племенами, «когда образовался большой племенной союз, возглавляемый аланами, тогда содержание этнонима «аланы» изменилось. «Наряду с конкретным прежним обозначением народности этот этноним получил значение весьма широкого собирательного наименования, обозначая разнообразные племена, объединенные политически» [2, с. 74].
В период V-IX вв. этноним «алан» приобрел более широкое собирательное значение [11]. Как свидетельствуют археологические материалы, в эпоху раннего средневековья на территории равнинного Дагестана обитало довольно значительное аланское население, находившееся в культурно-этническом взаимодействии с местными народностями и племенами. Влияния были взаимными и достаточно глубокими; об этом говорит не только очень своеобразный инвентарь Чирюртовских катакомб, но и проникновение сармато-аланских форм материальной культуры и погребального обряда вглубь гор [12].
О связях дагестанских народов с аланами свидетельствуют различные памятники, в част-
ности, планировка курганов, типичных для ран-несредневековых аланских катакомб: отверстие, закрытое каменной плитой, камера со сферическим сводом и т.д.
Катакомбы, исследованные В.Г. Кото-вичем на могильнике Паласа-сырт, по своей сути - конструкции, аналогичны северокавказским аланским катакомбам [13, с. 148]. В материальной культуре Верхне-Чирюртовского могильника исследователи обнаруживают явственные аланские элементы.
Данные погребального обряда, а также некоторые формы материальной культуры дают возможность исследователям связать Верх-не-Чирюртовский катакомбный могильник с аланскими памятниками и видеть в нем свидетельство расселения группы аланского населения в Северном Дагестане вплоть до реки Сулак [14, с. 265-270].
Таким образом, археологи заключают, что в Дагестане были две группы раннесредневеко-вых памятников, связываемых с аланским этносом. Первая и наиболее крупная группа была сосредоточена в районе р. Сулак, где аланская культура соприкасалась с местными культурами Дагестана. Вторая группа аланских памятников локализовалась в районе южнее Дербента на р. Рубасчай [14, с. 268].
Этнический контакт и смещение сармато-алан с дагестанскими племенами нашли свое отражение в бытовании видоизмененных местных форм нартского эпоса в Дагестане [15].
Говоря о связях дагестанских народов с предками осетин, следует особо отметить роль Алании, в состав которой входили не только аланы, но и другие северокавказские горцы. В раннем средневековье аланская конфедерация не только играла крупную роль в жизни народностей Северного Кавказа, но и расширяла свою ориентацию. Название «Алания» распространялась на часть территории Чечни и Ингушетии, а также на балкарцев, карачаевцев - западных соседей осетин.
Таким образом, Алания была полиэтническим государством [16]. Источники сообщают о существовании небольших аланских владений в верховьях рек Кодор и Ингури.
В Алании, в состав которой входила территория, населенная предками чеченцев и ингушей, в VШ-IX вв. существовало раннеклассовое общество с признаками феодальной государственности, развивались земледелие, скотоводство, различные ремесла, появились городища - Нижний Архыз, Алханкала, Верхний
Джулат, Магас, Нижный Джулат - столица Алании и другие. Многолюдный Магас имел торговые связи с другими городами Северного Кавказа и за его пределами. Об этом свидетельствуют археологические исследования.
История алан в VИ-IX вв. неразрывно связана с Хазарским каганатом. Более того, аланы находились в сфере политического влияния хазар. Аланская правящая династия состояла в родстве с хазарской. Аланское царство было одним из сильнейших, с которым считались соседние государства и владения. «И заключил царь (хазарский. - М.Г.), - говорится в документе X в., - союз с нашим соседом, царем алан, так как царство алан сильнее и крепче всех народов, которые вокруг нас» [17]. Правитель Алании располагал многочисленным войском, о чем писал Масуди. По его словам, «царь алан выставляет 3 000 воинов. Этот царь могущественный, сильный и пользуется большим влиянием, чем остальные цари» [18]. В 1Х-Х1 вв. Алания упрочила возможность вести самостоятельную политику, заключив союз с царством Серир и адыгской конференцией. Союзники занимали все пространство от Каспийского до Черного морей.
В Х-ХИ вв. политическое влияние Алании на Северном Кавказе возросло. В этот период история Алании - это не только история собственно алан. В состав этого государства входили также северокавказские горцы - группы вай-нахов, адыгов и др. Поэтому связи Дагестана с Аланией следует распространить и на связи дагестанских горцев с остальными народами Северного Кавказа. Границы средневековой Алании были в разные периоды нестабильными, изменяясь в зависимости от исторических условий и, прежде всего, - политических обстоятельств. В этот период народы Дагестана находились в разносторонних связях с населением Алании. Дагестанское владение Гумик (Кумух) «жило в мире с царством Алан», а правитель Серира установил с царем Алании династические связи, «поскольку каждый из них женился на сестре другого» [19]. Вместе с тем взаимоотношения правителей Аланиии и Дагестана были не всегда мирными. Это подтверждает Масуди, считавший, что отношения между соседями не всегда были безоблачными.
В аланском обществе развивалась торговля, появляются торговые центры. В средневековой Алании внешняя торговля имела еще более интенсивный характер, чем в ранний период. Об этом свидетельствует богатый и разнообразный
инвентарь, открытый в могильниках и курганах Алании.
Через страну алан проходили основные пути, связывающие степи Северного Кавказа с Закавказьем и Причерноморьем, что и определяло особо важное значение алан в международных отношениях [20].
При аланах на Северный Кавказ привозились шелковые, парчовые, льняные ткани и цветное стекло из Византии, шерстяные ковры, стеклянная посуда и дорогой металл из Ирана, самоцветные камни из Передней Азии и Индии, художественные бронзовые зеркала из Китая.
Торговые связи Алании с Дагестаном, Закавказьем, странами Востока осуществлялись через Дарьяльский перевал, известный как «Аланские ворота» (Дарьял - Дар-иль-Алан-«Ворота алан»), а также через прикаспийский торговый - путь, где находился крупный международный торговый центр - Дербент.
Важную роль в связях дагестанских народов с осетинским играл г. Верхний Джулат (Татартуп), отождествляемый с древним г. Тю-тяковым, который стоял на пересечении двух крупных торговых путей, проходивших по Северному Кавказу: от Азова в Дербент, Шемаху и далее в Иран и из Руси по Волге, через Маджары на Кавказ [21, с. 183].
Взаимоотношения дагестанских народов и осетин не были односторонними. Археологические материалы и письменные источники указывают на проникновение различных изделий из Дагестана в Осетию. Из Дагестана импортировались предметы быта, орудия труда, изделия куба-чинских мастеров и т.д. В экономических связях дагестанских народов с осетинами значительную роль играли торгово-ремесленные центры Дагестана, особенно Дербент. Из этого города вывозились предметы ремесленного производства, которые не изготовлялись в других городах.
Связи народов Дагестана с осетинским народом крепли в борьбе против иноземных завоевателей - сасанидов, арабов, тюрок-сельджуков и др. Известны факты, когда в Х-Х1 вв. дагестанские горцы совместно с аланами совершали походы в Закавказье. «Наиболее известными совместными военными маршрутами такого рода, - пишет А.А. Дзарасов, - были походы в Закавказье в 1030-1032 годах руско-алано-се-рирского отряда» [22]. Следует полагать, что речь идет о совместном выступлении алан, сери-ров и русов против сельджуков.
Связи дагестанских горцев с осетинами отразились в материальной и духовной культуре.
Об этом свидетельствуют дагестано-осетинские этнокультурные параллели на примерах божеств плодородия, обрядовой жизни народов, особенно на примерах проведения праздника первой борозды, обрядов вызывания дождя и т.д. [23].
Исследователи указывают на влияние кавказских языков на осетинский. Так, в осетинском языке выявлен «специфический слой лексики кавказского происхождения, соотносимый с понятиями кавказского горского быта, горной фауны и флоры: словообразование и идиоматика наглядно повторяют кавказские модели; в фонетической системе есть ряд специфически кавказских фонем» [24].
В осетинском языке множество слов кавказского происхождения. Это и субстратные, а также заимствованные. «В словарном составе осетинского языка, - пишет Н.Х. Кулаев, -а также в семантике и идиоматике кавказский субстрат дает о себе знать везде и всюду, в том числе и в основном лексическом фонде языка» [25, с. 319]. Подчеркивая большую роль местных языков в формировании осетинского языка, профессор В.И. Абаев писал, что «кавказский элемент вошел в осетинский язык не просто как внешнее влияние, - а как самостоятельный структурный фактор, как своего рода вторая природа. Кавказская языковая среда наложила заметный отпечаток на все стороны осетинского языка: на фонетику, морфологию, синтаксис, лексику, семантику, идиоматику» [1, с. 76].
Некоторые термины из дагестанских языков проникали в осетинский. К таким терминам относится котел. В.И. Абаев пишет: «Котельное производство имеет в Дагестане, как выяснено, большую давность и пользуется известностью и за его пределами. Это обстоятельство дает основание предполагать, что отсюда этот термин проник также в чеченский и осетинский» [26].
Аланские заимствования в дагестанских языках составляют довольно значительное число: в настоящее время известно около 100 таких слов, не учитывая выявленных В.И. Абаевым и Т.А. Климовым. Такое значительное количество аланизмов не позволяет говорить о них, как о заимствованиях случайных.
Из изложенного следует, что горцы Дагестана находились в разносторонних связях с аланами-осетинами. Главными путями общения между ними были перевальные, а также прикаспийская торговая магистраль. Предметами торговли служили изделия домашнего производства, продукты земледельческо-скотоводческого хозяйства. Между народами Дагестана и алана-
ми - осетинами существовали культурные связи.
Взаимоотношения их крепли в период борьбы
против иноземных завоевателей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М.-Л.: Наука, 1949. 325 с.
2. Кузнецов В.А. Аланские племена Северного Кавказа // Материалы и исследования по археологии СССР № 106. М.: Изд-во АН СССР, 1962. 134 с.; Кузнецов В.А. Очерки истории алан. Владикавказ: ИР, 1992. 390 с.
3. Гаглойти Ю.С. Аланы и вопросы этногенеза осетин. Тбилиси: Мецниереба, 1966. 256 с.
4. Ковалевская В.Б. Кавказ и аланы. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1984. 193 с.
5. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. М.: Наука, 1971. 154 с.
6. Цулая Г.В. Комментарии // Л. Мровели Жизнь картлийских царей. М.: Наука, 1978. 101 с.
7. Кавказ и Дон в произведениях античных авторов / Сост. В.Б. Патракова, В.В. Черноус. Отв. Ред. М.Р. Гасанов. Ростов н/Д: Русская энциклопедия, 1990. 399 с. С. 383.
8. Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку: Азернешр, 1991. 307 с. С. 111.
9. Миллер В.Ф. Осетинские этюды: В 3 ч. Ч. 3. М.: Типография Е.Г. Потапова, 1887. 216 с. С. 41-47.
10. Калоев Б.А. Осетины. Историко-этнографическое исследование М.: Наука, 1967. 241 с. С. 24.
11. Гасанов М.Р. Дагестан и народы Кавказа в V-XV вв. Махачкала: Дагкнигоиздат, 2008. 191 с. С. 138.
12. Пикуль М.И. Эпоха раннего железа в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1967. 217 с. С. 116-117.
13. Котович В.Г. Новые археологические памятники южного Дагестана // МАД. Т. I. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1959. С. 121-156.
14. Кузнецов В.А. Аланы и раннесредневековый Дагестан // МАД. Т. II. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1961. 302 с. С. 265-270.
15. Сказания о нартах - эпос народов Кавказа. М.: Наука, 1969. 545 с. С. 103.
16. Багаев М.Х. Автохтоны, аланы и Алания Северного Кавказа в свете археологических и иных источников // Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: исследования и интерпретации. XXVII Крупновские чтения: Мат-лы Ме-ждунар. науч. конф. (Махачкала, 23-28 апреля 2012 г.) / Отв. ред. М.С. Гаджиев Махачкала: Мавраевъ, 2012. 411с. С. 265.
17. Коковцев П.К. Еврейско-хазарская переписка М.: Наука, 1934. 323 с. С. 117.
18. Караулов Н.А. Сведения арабских писателей IX и X вв. о Кавказе, Армении и Азербайджане // СМОМПК. 1890. Вып. 28. 342 с. С. 54.
19. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента X-XI веков. М.: Изд-во восточной литературы, 1963. 264 с. С. 203-204.
20. Артамонов М.И. История хазар. Л.: Изд-во. Государственного Эрмитажа, 1962. 522 с. С. 360.
21. Кучкин В.А. Где искать ясский город Тютяков? // Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. 1966. Т. XXV. С. 169-183.
22. Дзарасов А.А. Взаимоотношения алан-осетин с народами Кавказа в средние века. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ. 1999. 27 с. С. 10.
23. Чибиров Л.А. Лакское «Вацилу» и осетинское «Уацилла» (к осетинско-дагестанским параллелям) // Археология, этнография и фольклористика Кавказа. Новейшие археологические исследования на Кавказе: Мат-лы Междунар. науч. конф. Махачкала: Издательский Дом «Эпоха», 2007. 214 с. С. 258-259.
24. Климов Г.А. Кавказские языки. М.: Наука, 1965. 112 с. С. 21.
25. Кулаев Н.Х. О кавказском субстрате осетинского языка // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. 1974. № 1. С. 317-320.
26. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка: В 4 т. т. I. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1958. 436 с. С. 34.
REFERENCES
1. Abaev V.I. Osetinskiy yazyk i fol'klor [Ossetian language and folklore] Moscow-Leningrad, Nauka, 1949, 325 p.
2. Kuznetsov V.A. Alanskie plemena Severnogo Ka-vkaza [The Alan tribes of the Northern Caucasus]. In: Materialy i issledovanija po arheologii SSSR [Materials and researches on archeology of the USSR]. No. 106. Moscow, USSR Academy of Science, 1962, 134 p.; Kuznetsov V.A. Ocherki istorii alan [Essays on the history of Alan]. Vladikavkaz, IR, 1992, 390 p.
3. Gagloyti Yu.S. Alany i voprosy etnogeneza osetin [Alans and questions of the ethnogenesis of the Os-setians]. Tbilisi, Metsniereba, 1966, 256 p.
4. Kovalevskaya VB. Kavkaz i alany [Caucasus and Alans. Moscow, Nauka. The main edition of Oriental literature, 1984, 193 p.
5. Krupnov E.I. SrednevekovayaIngushetiya [Medieval Ingushetia]. Moscow, Nauka, 1971, 154 p.
6. Tsulaya G.V. Kommentarii [Comments]. In: L. Mroveli. Zhizn' kartliyskikh tsarey [The Life of Kartli kings]. Moscow, 1978, 101 p., p. 43.
7. Kavkaz i Don v proizvedeniyakh antichnykh avtorov [The Caucasus and the Don in the works of ancient authors]. Compilers V.B. Patrakova, V.V. Chernous. Ed. by M.R. Gasanov. Rostov-on-Don, Russkaya en-tsiklopediya, 1990, 399 p., p. 383.
8. Gumilev L.N. Tysyacheletie vokrug Kaspiya [Millennium around the Caspian Sea]. Baku, Azerneshr, 1991, 307 p., p. 111.
9. Miller V.F. Osetinskie etyudy [Ossetian sketches]. In 3 Chapters. Ch. 3. Moscow, Printing House of E.G. Potapov 1887, 242 p., pp. 41-47.
10. Kaloev B.A. Osetiny. Istoriko-etnograficheskoe issledovanie [Ossetians. Historical and ethnographic study]. Moscow, Nauka, 1967, 241 p., p. 24.
11. Gasanov M.R. Dagestan i narody Kavkaza v V-XV vv. [Dagestan and the peoples of the Caucasus in 5th-15th centuries]. Mahachkala, Dagestan Book Publ. House, 2008, 191 p., p. 138.
12. Pikul' M.I. Epokha rannego zheleza v Dages-tane [The Era of early iron in Dagestan]. Mahach-kala, Dagestan Book Publ. House, 1967, 217 p., pp. 116-117.
13. Kotovich V.G. Novye arkheologicheskie pamy-atniki yuzhnogo Dagestanam [New archaeological monuments of South Dagestan]. In: MAD. Vol. 1. Mahachkala, DagestanBook Publ. House, 1959, pp. 121-156.
14. Kuznetsov VA. Alany i rannesrednevekovyy Dagestan [The early medieval Alans and Dagestan]. In: MAD. Vol. 2. Mahachkala, Dagestan Book Publ. House, 1961, pp. 365-270.
15. Skazaniya o nartakh - epos narodov Kavkaza [Tales of sleds - the epos of the Caucasian peoples]. Moscow, Nauka, 1969, 545 p.. Izd-vo «Nauka», M. 1969, p. 545
16. Bagaev M.Kh. Avtokhtony, alany i Alaniya Sever-nogo Kavkaza v svete arkheologicheskikh i inykh istochnikov [Aborigines, Alania and the Alans of the North Caucasus in the light of archaeological and other sources the Latest discoveries in the archaeology of the North Caucasus]. In: Noveyshie otkrytiya v arkheologii Severnogo Kavkaza: issledovaniya i interpretatsii. XXVII Krupnovskie chteniya.: Mat-ly Mezhdunar. nauch. konf. (Makhachkala, 23-28 apre-lya 2012 g.) [The Latest discoveries in the archaeology of the North Caucasus: studies and interpretations. 27th Krupnov's Reading. Proc. Int. Sci. Conf. (Makhachkala, April 23-28, 2012)]. Mahachkala, Mavraev, 2012, 411 p., p. 265.
17. Kokovtsev P.K. Evreysko-khazarskaya perepiska [Jewish-Khazar correspondence]. Moscow, Nauka, 1934, 323 p., p. 117.
18. Karaulov N.A. SMOMPK, 1890, issue. 28, p. 54.
19. Minorskiy VF. Istoriya Shirvana i Derbenda X-XI vekov [History of Shirvan and Derbend. 10th 11th centuries]. Moscow, Publishing house of Eastern literature, 1963, 264 p., pp. 203-204.
20. Artamonov M.I. Istoriya khazar [The History of Khazars]. Leningrad, Publishing house of the State Hermitage Museum, 1962, 522 p. p. 360.
21. Kuchkin V.A. Izvestiya Severo-Osetinskogo nauch-no-issledovatel'skogo instituta, 1966, vol. 25, pp. 169-183.
22. Dzarasov A.A. Vzaimootnosheniya alan-osetin s narodami Kavkaza v srednie veka [The Relationship of Alan-Ossetians with the peoples of the Caucasus in the middle ages. A thesis submitted for the degree of Candidate of History]. Vladikavkaz, 1999. 27 p., p. 10.
23. Chibirov L.A. Lakskoe «Vatsilu» i osetinskoe «Uatsilla» (k osetinsko-dagestanskim parallelyam) [Lakskoe «Vatsilu «and Ossetian» Uatsilla] «(to Os-setian-Dagestan Parallels]. In: Arkheologiya, etno-grafiya i fol'kloristika Kavkaza. Noveyshie arkheologicheskie issledovaniya na Kavkaze [Archeology, Ethnography and folklore of the Caucasus. The latest archaeological research in the Caucasus. Proc. Int. Sci. Conf.]. Publishing House «Epokha», 2007, 214 p., pp. 258-259.
24. Klimov G.A. Kavkazskie yazyki [Caucasian languages]. Moscow, 1965, 362 p., p. 21.
25. Kulaev N.Kh. Ezhegodnik iberiysko-kavkazskogo yazykoznaniya, 1974, no. 1, pp. 317-320.
26. Abaev VI. Istoriko-etimologicheskiy slovar' osetin-skogo yazyka [Historical-etymological dictionary of Ossetian language]. In 4 vol. Vol. 1. Moscow-Leningrad, USSR Academy of Science, 1958, 436 p., p. 34.
1 февраля 2018 г.
