CC BY
33
реальном училище. Уточнено время переезда семьи Врангелей из Ростова-на-Дону в Санкт-Петербург. Указана точная дата окончания П.Н. Врангелей Горного института имени Екатерины Великой.
Тем не менее вопрос о хронологии некоторых событий из жизни П.Н. Врангеля остается открытым. Необходимы уточнения, систематизация и конкретизация фактов и событий жизни Врангеля П.Н и его семьи до того момента, как он стал крупной фигурой на политической и военной арене России. Об этом раннем периоде жизни генерала нам, к сожалению, известно недостаточно.
ЛИТЕРАТУРА
1. Черкасов-Георгиевский В.Г. Генерал Петр Николаевич Врангель. Последний рыцарь Российской Империи. М: Изд-во ЗАО Центрполиграф, 2004. 512 с.
2. Краснов В.Г. Трагический триумф барона: документы. Мнения. Размышления. М.: Олма-Пресс, 2006. 654 с.
3. Широкорад А.Б. Упущенный шанс Врангеля. Крым, Бизерта, Галлиполи. М.: Вече, 2009. 352 с.
4. Цветков В.Ж. Петр Николаевич Врангель // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 54-80.
5. Кронер Э. Белая армия, черный барон: жизнь П.Н. Врангеля. М.: Росспэн, 2011. 463 с.
6. Бароны Врангели. Воспоминания / Сост. и прим. В.Г. Черкасова-Георгиевского. М.: ЗАО "Центрполиграф", 2006. 527 с.
7. История Ростова-на-Дону // Федеральный портал [Электронный ресурс]. URL: http//www.protown.ru/ Russia/city/articles/articles_1087.html.
8. Барон Николай Николаевич Врангель // НП "Общество Некрополистов" [Электронный ресурс]. URL: http://funeral-spb.narod.ru/necropols/ nikolskoe/tombs/vrangel/vrangel.html.
9. Врангель Николай Николаевич // Википедия. Свободная энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki.
10. ГАРО. Ф.186. Оп. 2. Д. 38. Л. 51.
11. ГАРО. Ф.186. Оп. 2. Д. 42
12. Список лиц, окончивших курс в Горном институте с 1847 по 1908 г (по выпускам). СПб. Типография Орлова, 1908. 376 с. С. 90.
13. ГАРО. Ф.186. Оп. 2. Д. 57. Л. 132.
14. ГАРО. Ф. 186. Оп. 2. Д. 61. Л. 1.
7 февраля 2013 г.
УДК 37
ИЗ ИСТОРИИ ОТНОШЕНИЯ МЕСТНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ К КАТОЛИЧЕСКИМ ОБЩИНАМ ДОНА И КУБАНИ В 1920-1940 гг.
Д.В. Свентицкий
Отношения местных органов власти и католического населения Дона и Кубани в 1920-1940 гг. не получило в научной литературе всестороннего освещения. Для исследования этой проблемы целесообразно разделить указанный период на два этапа: период НЭПа (19211929 гг.) и период индустриализации (19291940 гг.). Это позволит детально изучить отношение донских и кубанских большевиков к местным католическим структурам.
Установление советской власти на Дону и Кубани ознаменовало утверждение антирелигиозного законодательства. Юридические
Свентицкий Денис Владимирович - аспирант кафедры истории России Таганрогского государственного педагогического института им. А.П. Чехова, 3417910, г. Таганрог, ул. Инициативная 48, e-mail: denis.svientitskii@ mail.ru, т. 8(634)651182.
нормы отношения государства и религиозных структур в 20-е годы ХХ в. регулировались "Декретом Совета Народных Комиссаров о свободе совести и религиозных обществах" от 21 января 1918 г. Согласно этому законодательному акту церковь отделялась от государства, каждый гражданин мог исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Декрет объявлял все имущество существующих в России церковных и религиозных обществ народным достоянием [1]. Таким образом, в нашей стране утвердились фундаментальные принципы свободы совести. Эти законодательные положения с радостью
Denis Sventitsky - postgraduate student of the Department of History of Russia at the Taganrog State Teacher Training Institute named by A.P. Chekhov, 48, Initsiativnaja Street, Taganrog, 3417910, e-mail: denis. svientitskii@mail.ru, tel. +7(634)651182.
были восприняты руководством католической церкви в России, которое, однако, протестовало против обобществления церковной собственности [2, с. 194-196].
В 1921 г. большевистское правительство для преодоления последствий Гражданской войны ввело НЭП. Руководство страны рассматривало НЭП как закономерный этап перехода от капитализма к социализму [3]. Особенностью этой экономической политики явилось возвращение в жизнь российского социума при главенстве коммунистической идеологии некоторых элементов буржуазной формации, таких, как частная собственность, предпринимательская деятельность, религия. Таким образом, НЭП предполагала либерализацию не только экономической, но и общественной жизни в России. Католические костелы передавались приходским группам Придонья и Покубанья в безвозмездное и бессрочное пользование на основании соответствующего договора с общинами верующих [4, 5, с. 356].
С утверждением советской власти на Дону и Кубани началась атеистическая пропаганда. Для проведения антирелигиозной работы была создана организация "Союз воинственных безбожников", которая действовала при Агитпропе СССР. 7 января 1925 г. в Ростове-на-Дону состоялось заседание бюро национальных меньшинств при политотделе агитпропа крайкома РКП (б). На нем было принято решение начать работу среди немцев Придонья, которые исповедовали лютеранство и католичество. Это задание поручалось Край-немецсоюзу, который должен был " выделить секретаря ячейки, поручив ему техническую работу" [6]. Однако крупномасштабной антикатолической пропагандистской деятельности большевики в 20-е годы ХХ в. на Нижнем Дону и Кубани не проводили. Так, согласно "Плану работы краевой антирелигиозной комиссии (на время с 1 ноября 1926 по 1 мая 1927 г.)" атеистическим агитаторам необходимо было прежде всего "дать индивидуальные указания об изучении религиозных течений и общин Окружным антирелигиозным комиссиям. Проработать и послать на места информационный материал о сектантах (баптистах и евангельских христианах). Изучить и дать на места материалы о духоборах, адвентистах седьмого дня и менонитах. Изучить обновленческое движение (в православии), шейхизм и мюридизм среди мусульманского духовенства и дать материал на места" [7].
Таким образом, руководство агитпропа не считало проведение антикатолических пропагандистских акций первоочередной задачей. Борьба с вероучением этой конфессии проводилась большевиками в рамках общей атеистической работы. Вместе с тем уместно отметить, что, согласно донесению одного из сотрудников агитпропа Ряхина, во второй половине 20-х годов ХХ века Союз воинственных безбожников, на который возлагалась задача осуществления антирелигиозной пропаганды, не являлся массовой организацией. Ряхин обращал внимание также на борьбу с нэпманами, которые являлись, по его мнению, пособниками церковников [8]. Согласно рапортам других работников агитпропа, уровень образования католического духовенства по сравнению с атеистическими агитаторами был высоким, вследствие чего антирелигиозная пропаганда велась неэффективно [9]. По неполным статистическим данным, на Нижнем Дону и Прикубанье к 1926 г. существовало 11 церковных общин, которые обслуживали 13 епархиальных священника и 4 иеромонаха [10].
В период нэпа советское государство из-за экономической зависимости от зарубежных стран, а также военной отсталости не имело возможности проводить репрессивную политику по отношению к Римской католической церкви. Попытки начать такую политику приводили к ухудшению политических позиций СССР на мировой арене. Кроме того, согласно Рижскому мирному договору с Польшей, Советская Республика обязывалась уважать право польского населения исповедовать свою религию. Таким образом, проведение крупномасштабных антикатолических репрессивных акций в 20-е годы ХХ в. для большевиков было невозможным. Установление советской власти на Дону и Кубани не отразилось принципиально на деятельности католических общин в этих регионах. Верующие посещали богослужения в прежних костелах. Антикатолическая пропаганда не оказывала влияния на прихожан костелов вследствие ее безграмотного проведения, а также высокого профессионального уровня ксендзов.
В конце 20-х годов ХХ в. капиталистические государства охватил экономический кризис. Это вынудило правительства стран западной демократии отказаться от вмешательства во внутренние дела СССР и переключить внимание на решение собственных
социальных проблем. Руководство западных держав было вынуждено вести переговоры с Советским Союзом о поставках зерна и других сырьевых ресурсов. Взамен капиталистические страны расплачивались новейшими на то время военными и гражданскими технологиями. Таким образом, СССР избавился от экономической и политической зависимости от западных держав. Это позволило руководству Советского Союза свернуть нэп как временную и вынужденную меру, на смену ее правительство утвердило в 1929 г. программу плановой экономики [11].
Одновременно с разработкой первого пятилетнего плана руководство СССР подготовило новые антирелигиозные законодательные акты. 8 апреля 1929 г. ВЦИК и СНК РСФСР принимает решение "О религиозных объединениях". Это постановление серьезно изменяло положение всех конфессий в Советском Союзе. Приходские общины всех конфессий подразделялись на религиозные общества (свыше 20 человек), за которыми сохранялось право безвозмездного пользования богослужебным имуществом, и группы верующих (менее 20 чел.), которые обязывались вносить государству фиксированную плату за владение храмовым инвентарем. Согласно этому постановлению запрещалось без разрешения властей проводить общие собрания религиозных обществ, заниматься благотворительностью, созывать религиозные съезды и совещания, а также издавать религиозную литературу. Кроме того, запрещалось преподавание религиозных дисциплин вне специализированных учебных заведений [2, с. 384]. Таким образом, с одной стороны, государство усиливало контроль над религиозной жизнью в стране, с другой - оно лишало часть общин верующих их общего церковного имущества. Несмотря на это, большинство католических общин Дона и Кубани, за исключением новочеркасского и ейского приходов, которые были закрыты в 1929 г., проходили регистрацию в качестве религиозных обществ [4; 5, с. 356-357; 12, с. 77-80]. Важно заметить, что этот статус получили также сельские приходские общины, в большинстве не имевшие постоянного духовного попечения: села Грюнталь (ныне Мичурино Донецкой области Украины), Ново -Кузнецовский (Мечетинский район Ростовской области), Мариенгеймское (Матвеево-Курганский район Ростовской области), Кирилловка (Новороссийский район
Краснодарского края), Глебовка, Павловка (Анапский район Краснодарского края) [13, с. 253-254].
В начале 30-х годов в СССР начались аресты духовенства различных вероисповеданий, в том числе католических пасторов. Причина репрессий против ксендзов заключается в том, что большевики в этот период силовыми методами подавляли любые виды инакомыслия во всех сферах жизни советского социума. В 1930 г. был арестован священник Иоганн Рот, настоятель пятигорской общины, выполнявший функции апостольского администратора Северного Кавказа. В его непосредственном подчинении находилось католическое духовенство латинского обряда Кубани и Дона. В 1931 г. он был приговорен к трем годам ссылки. В этом же году произошел арест настоятеля новороссийского прихода Якова Вольфа, который получил по решению суда три года лагерей. В 1934 г. был арестован ксендз таганрогской общины Бенедикт Эрбредер. Во второй половине 30-х годов под стражу были взяты все священники римской литургической традиции, служащие на Кубани. Среди арестованных был также апостольский визитатор для армя-но-католиков, Карапет Дилургян, совершавший богослужения в краснодарском костеле. В 1937 г. он был осужден на три года ссылки в Кировский край. В том же году был расстрелян администратор Северного Кавказа Иоганн Рот, а также католический священник армянского обряда Акоп Термажера-Тихоян [5, с. 356]. 31 января 1938 г. был арестован настоятель ростовского католического храма Тайной Вечери Станислав Иосифович Карда-севич. В 1940 г. Карапет Дилургян, серьезно подорвав здоровье во время ссылки, вновь приехал в Краснодар, но местные власти не дали ему разрешение совершать богослужения. По этой причине он вскоре отбыл в Очамчир (Абхазия).
Однако аресты ксендзов, как правило, не приводили к закрытию костелов. Так, согласно архивным документам, таганрогская община Пресвятой Троицы функционировала до 1936 г.; филиальные общины, относящиеся к новороссийскому приходу на побережье Черного моря в селах Кирилловка, Глебов-ка, Павловка, существовали до 1937 г. [12, с. 77-80; 13, с. 253-254]. Ростовский костел, несмотря на то, что он лишился настоятеля, не прекратил свое существование [4].
В 30-е годы ХХ в. большевики продолжали проводить атеистическую агитацию среди населения Дона и Кубани. Как отмечалось в докладе секретаря Краснодарского крайкома Л.П. Газова "О состоянии образования и атеистической пропаганды в Краснодарском крае", в 1938 г. в Прикубанье насчитывалось 2 498 школ, где обучалось 628 919 человек. Однако на 1 мая этого же года на Кубани было всего 889 союзов воинствующих безбожников, объединявших 22 547 членов. Кроме того, Л.П. Газов указывал, что "антирелигиозная пропаганда в крае проводилась до сих пор не систематически, кампанейски. Постоянной и серьезной работы в этой области не было" [14].
В Подонье, как и на Кубани, атеистическая пропаганда также велась непрофессионально. Основной вектор антирелигиозной борьбы в этом регионе был направлен против православия, как самой крупной конфессии в крае. Антикатолические агитационные компании здесь в 30-е годы не проводились. Антирелигиозные журналы на польском и немецком языках среди католиков Нижнего Дона не распространялись, несмотря на то, что выпуск этой продукции в СССР в этот период был налажен [2, с. 252].
Антикатолическую пропаганду на Дону и Кубани в эпоху нэпа вели непрофессиональные агитаторы, которые в отличие от духовенства этой конфессии, не имели соответствующего образования. Будучи некомпетентными в теологических проблемах, они не смогли наладить здесь крупномасштабную антирелигиозную работу.
В период индустриализации атеистическая деятельность в рассматриваемом регионе также проводилась неудовлетворительно. Таким образом, большевики в 20-30-е годы на Дону и Кубани не смогли секуляризировать католическое население, привив ему материалистическое миропонимание. Даже лишившись в конце 30-х годов пасторов, верующие продолжали посещать молитвенные собрания в костелах и часовнях.
Таким образом, анализ показал, что политика донских и кубанских большевиков в отношении к местным католикам в период
нэпа не имела репрессивного характера. Однако в конце 20-х годов на Дону и Кубани началась политика репрессий по отношению к католической церкви. К концу 30-х годов в Подонье и Прикубанье легальная деятельность всех католических священнослужителей была прекращена.
ЛИТЕРАТУРА
1. Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах // Известия ВЦИК РСФСР. 1918. 21 янв.
2. Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в России, история и правовое положение. Саратов: Поволжская Академия гос. службы, 2001. 384 с.
3. Егоров А.Г., Ильичев Л.Ф., Константинов Ф.В. и др. Владимир Ильич Ленин. Биография, 18701924: В 2 т. Т. 2. 1917-1924. М.: Политиздат, 1986. 364 с. С. 158-159.
4. Шадрина А. Католичество на территории Приазовья и Нижнего Дона // Научно-культурологический журнал. 2011. № 6. [Электронный ресурс]. URL: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=2877&level1=main&level2 =articles (№ 6 [224] 01.04. 2011).
5. Задворный В.Л., Церох Г. Католическая энциклопедия: В 5 т. Т. 2. М.: Изд. "Францисканцев", 2005. 1007 с.
6. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 209. Л. 1-2.
7. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 347. Л. 8-9.
8. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 58.
9. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 347. Л. 12-17.
10. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 389. Л. 9.
11. Бешанов В.В. Танковый погром 1941 года. М.: Яуза, Эксмо, 2008. С. 35-39. 480 с.
12. Свентицкий Д.В. К вопросу об истории Таганрогской католической общины в 20-30-е годы ХХ в. // Актуальные проблемы гуманитарных, социальных и экономических наук: Сборник науч. тр. Вып. 2 (9). Таганрог: Изд. Ступин А.Н., 2012. 256 с. С. 77-80.
13. Пукиш В.С. Католические храмы Черноморского побережья Северного Кавказа // Поляки в России: история и современность. Краснодар: Изд-во Кубанского гос. ун-та, 2008. 288 с.; Вишневский Я. Портреты прихожан: повести и эскизы. Донецк: "Вербер" (Донецкое отделение), 2008. 276 с. С. 233-234.
14. Краснодарский край в 1937-1941 г. Документы и материалы / Сост.: А.М. Беляева, И.Ю. Бондарь, В.Е. Токарев. Краснодар: Изд-во "Эдви", 1997. 1120 с. С. 495-498.
20 марта 2013 г.
