CC BY
109
ИЗ ИСТОРИИ КЛАССИФИКАЦИИ ДИАЛЕКТОВ МОКШАНСКОГО ЯЗЫКА
М. З. ЛЕВИНА,
кандидат филологических наук, доцент кафедры мордовских языков ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва» (г. Саранск, РФ)
Любой язык, будучи сложной системой, включает в себя, с одной стороны, литературную норму данного языка, а с другой -его говоры и диалекты. Совокупность говоров рассматривается как некая макросистема территориальных вариантов языка, внутри которой исследуются как отдельные варианты (частные диалектные системы, реально присутствующие в речи жителей той или иной местности), так и их совокупности (группы говоров, наречия), представляющие собой результат обобщения языковых черт, фиксируемых в речи жителей более обширных территорий. Специфические черты диалектов появились в результате неравномерного их развития, что вызвано действием локализованных, характерных для того или иного диалекта или группы диалектов так называемых внутренних закономерностей, а также конкретных исторических и географических условий.
Диалекты мордовских языков распространены на больших пространствах Волго-Окского междуречья и Заволжья вплоть до Южного Урала. Граница между мокшанскими и эрзянскими диалектными зонами не является сколько-нибудь определенной линией, эти зоны размываются пограничными переходными и смешанными говорами, на территории которых в разной степени распространяются окраинные отрезки ареалов языковых явлений, порознь свойственных тому или иному диалекту. А. П. Феоктистов подчеркивал: «В отдельных диалектах до сих пор продолжают сохраняться архаичные элементы, восходящие к общемордовскому источнику, а иногда даже к финно-угорскому языку-основе» [8, 74].
Глубокое и всестороннее изучение диалектных групп мокшанского и эрзянского языков связано с именами М. Е. Евсевьева [4; 5], И. Г. Черапкина [14], Д. В. Бубриха [1; 2], Н. Ф. Цыганова [13], А. П. Феоктистова [8; 9; 15], С. З. Деваева [3], Д. В. Цы-ганкина [10-12], Г. И. Ермушкина [6]. Диалектные различия рассматривались в работах М. Н. Коляденкова, Д. Т. Надькина, М. В. Мосина, О. Е. Полякова, К. И. Ананьиной, Т. И. Ломакиной, С. И. Липатова, Р. В. Бабушкиной, Ю. Н. Азрапкина, А. М. Харитоновой, Г. С. Ивановой, Н. Ф. Кабаевой, Т. А. Плаксиной, М. З. Левиной, Т. Д. Блашкиной и др.
Один из первых мордовских ученых, М. Е. Евсевьев, считал, что изучение говоров во всем многообразии их даже самых малых диалектных отличий, во всей сложности междиалектных отношений - первейшая задача национального языкознания. Результатом многолетних наблюдений над мокшанскими и эрзянскими говорами является его труд «Основы мордовской грамматики», где рассматриваются ареалы распространения мокшанских и эрзянских диалектов. Автор констатирует: эрзя проживает в Беднодемьяновском, Саранском и Городищенском уездах Пензенской губернии; Арзамасском, Сергач-ском и Лукояновском уездах Нижегородской губернии; Кузнецком, Петровском, Хвалынском, Вольском и Саратовском уездах Саратовской губернии; Самарском, Ставропольском, Мелекесском, Бугурус-ланском, Бузулукском и Пугачевском уездах Самарской губернии, Чувашии, Татарстане, Башкирии. Территория расположения мокши находится главным образом в
© Левина М. З., 2015
Краснослободском, Рузаевском, Наров-чатском, Городищенском и Беднодемья-новском уездах Пензенской губернии. В прочих местностях выявляются отдельными селениями, разбросанными между эрзянами [5, 14-16].
Первая попытка классификации мокша-мордовских диалектов была предпринята в 1930-е гг. И. Г. Черапкиным в исследовании «Диалекты мордвы-мокши бывшей Пензенской губернии», где выделяются три диалектных типа: краснослободско-темниковский, инсарский, спасский. В основе классификации лежит территориальное расположение (бассейны рек): носители краснослободско-темниковского диалекта проживают в бассейне Мокши; инсарского - в бассейне Иссы; носители спасского диалекта - в бассейне Вада и Парцы. Границы диалектов автор проводит условно: так, границей краснослободско-темниковской и инсарской групп является лес; краснослободско-темниковской и спасской - р. Явас. Среди языковых особенностей И. Г. Черапкин выделяет: 1) фонетические - наличие или отсутствие гласной переднего ряда а; 2) морфологические - наличие и отсутствие лично-притяжательного суффикса -пэ§к; 3) лексические - отсутствие или наличие некоторых лексем [14].
Классификацию И. Г. Черапкина уточнил и дополнил А. П. Феоктистов в работе «Мордовские языки и их диалекты. На основе фонетических и грамматических особенностей местных языковых систем он выделил следующие диалекты мокшанского языка: северный, сосредоточенный главным образом на территории Тем-никовского, Краснослободского, Ельни-ковского, бывших Пурдошанского, Рыб-кинского, Мельцанского, частично Ста-рошайговского, Атюрьевского и частично Ковылкинского (который граничит с Крас-нослободским) районов; юго-западный, охватывающий территории Зубово-Полянского, Торбеевского, бывшей части Ковылкинского районов; юго-восточный, распространенный на территории Инсар-ского, Кадошкинского, Рузаевского районов [8].
Позднее А. П. Феоктистов несколько раз обращался к классификации мокшанских диалектов, корректируя и пополняя ее на основе сравнения фонетических систем: западный (в основном на территории северной части Зубово-Полянского и Торбе-евского районов), юго-восточный (территория распространения: Инсарский, Рузаев-ский и Ковылкинский районы), центральный (краснослободско-темниковский).
В данную классификацию внес свои существенные изменения С. З. Деваев в работе «Диалекты мокша-мордовского языка в фонологическом аспекте». Он отмечает, что в основу классификации западного диалекта были положены фонетико-грамматические особенности, без строгого учета различий в системе фонем. Ученый на основе фонологического принципа выделяет следующие диалектные типы: центральный, юго-восточный, северо-западный, юго-западный. Юго-западные говоры (южная часть Зубово-Полянского и Торбеевского районов) имеют грамматические особенности, одинаковые с западным, но отличаются от последних системой гласных фонем [3, 5].
Классификация диалектов мокшанского языка на основе фонетических различий была представлена Г. С. Ивановой. Учитывая особенности фонетического (вокалического) порядка, автор выделяет три типа мокшанских говоров: акающий; икающий; экающий - и делает попытку восстановления гласных прамордовско-го языка-основы путем междиалектных и межъязыковых сопоставлений [7, 25].
Традиционной, общепринятой и наиболее полной является классификация мокшанских диалектов, предложенная А. П. Феоктистовым в работе «Диалекты мордовских языков», в которой учитываются фонетический, морфологический, лексический и территориальный аспекты. На их основе ученый выделяет пять диалектных типов (диалектов) мокшанского языка: центральный, западный, юго-восточный, переходный и смешанный, -имеющих отличительные языковые явления и относительную территориальную очерченность [9, ЬХХ!-ЬХХХ¥1] (карта).
Диалектологическая карта мокшанского языка на территории Республики Мордовия
Обозначение населенных пунктов на карте
1. Подлясово Зубово-Полянского района; 2. Вадовские Селищи Зубово-Полянского района; 3. Пром-зино Зубово-Полянского района; 4. Старое Бадиково Зубово-Полянского района; 5. Новое Бадиково Зубово-Полянского района; 6. Мордовская Поляна Зубово-Полянского района; 7. Зарубкино Зубово-Полянского района; 8. Ачадово, Тарханская Потьма Зубово-Полянского района; 9. Булдыгино Зубово-Полянского района; 10. Пичпанда Зубово-Полянского района; 11. Мордовский Пимбур Зубово-Полянского района; 12. Каж-лодка Торбеевского района; 13. Дракино Торбеевского района; 14. Савва Торбеевского района; 15. Салаз-горь Торбеевского района; 16. Мордовские Юнки Торбеевского района; 17. Варжеляй Торбеевского района; 18. Старая Пичеморга Торбеевского района; 19. Курташки Атюрьевского района; 20. Арга Атюрьевско-го района; 21. Кишалы Атюрьевского района; 22. Мордовская Козловка Атюрьевского района; 23. Кушки Атюрьевского района; 24. Польское Цибаево Темниковского района; 25. Лесное Цибаево Темниковского района; 26. Кондровка Темниковского района; 27. Мордовские Пашаты Ельниковского района; 28. Большой Уркат Ельниковского района; 29. Старые Пиченгуши Ельниковского района; 30. Каньгуши Ельниковского района; 31. Старое Синдрово Краснослободского района; 32. Колопино Краснослободского района; 33. Мамолаево Ковылкинского района; 34. Новое Мамангино Ковылкинского района; 35. Зайцево Краснослободского района; 36. Рыбкино Ковылкинского района; 37. Старая Самаевка Ковылкинского района; 38. Волгапино Ковылкинского района; 39. Гумны Ковылкинского района; 40. Курнино Ковылкинского района; 41. Старые Пичуры Торбеевского района; 42. Парапино Ковылкинского района; 43. Мордовское Веч-кенино Ковылкинского района; 44. Старое Дракино Ковылкинского района; 45. Паево Кадошкинского района; 46. Мордовское Коломасово Ковылкинского района; 47. Мордовские Парки Краснослободского района; 48. Шадым Ковылкинского района; 49. Красный Шадым Ковылкинского района; 50. Алькино Ковылкинского района; 51. Адашево Инсарского района; 52. Кочетовка Инсарского района; 53. Верхняя Лухма Инсарского района; 54. Мордовская Паевка Инсарского района; 55. Шадымо-Рыскино Инсарского района; 56. Новые Верхиссы Инсарского района; 57. Новлей Инсарского района; 58. Болдово Рузаевского района; 59. Трускляй Рузаевского района; 60. Левжа Рузаевского района; 61. Сузгарье Рузаевского района; 62. Мордовская Пишля Рузаевского района; 63. Перхляй Рузаевского района; 64. Старая Теризморга Старошайгов-ского района; 65. Лемдяй Старошайговского района; 66. Сарга Старошайговского района; 67. Кулдым Ста-рошайговского района; 68. Мельцаны Старошайговского района; 69. Вертелим Старошайговского района; 70. Темяшево Старошайговского района.
Критерии диалектного членения мокшанского языка автор утвердил в своей последней научной работе «Moksamordvan murteet» (2005), где дана четкая научная классификация мокшанских диалектов, сопровождающаяся множеством текстов из разных говоров, и воссоздана реальная картина функционирования мордовских письменно-литературных языков на протяжении длительного времени: с начала XVIII в. и до конца XIX столетия [15].
I диалектный тип (центральный). Это один из диалектов, лежащий в основе письменно-литературного мокшанского языка и распространенный на территории нескольких районов Республики Мордовия: Атюрьевского, Темниковского, Ельниковского, Краснослободского, Ста-рошайговского, частично Ковылкинского, Рузаевского.
Фонетические особенности данного диалекта: 1) в фонологической системе функционируют семь гласных фонем: a, а, o, e, u, i//, э - и тридцать три согласные: b, v, g, d, d, z, z, z, j, J/x, k, l, 1', L, E, m, n, n, p, r, r, R, R, s, s, t, t', f, x, c, с, c, s/ s / se; 2) отсутствует корреляция согласных s/s, z/z, c/c, которая характерна для консонантизма западного диалекта; 3) нет перехода J(X) > s перед t, как в юго-восточном диалекте (mil'iJt' 'они идут', aJt'/jaJt' 'льды').
Морфологические особенности: 1) в неопределенном склонении имена существительные изменяются по тринадцати падежам; формы единственного и множественного числа отличаются лишь в номинативе: ном. paksa(e) 'поле' (ед. ч.), paksat 'поля' (мн. ч.); ген. paksanlpaksen 'поля', 'полей'; дат. paksand'ilpaksend'i 'полю', 'полям' и т. д.; 2) в определенном склонении функционируют три падежа: номинатив, генитив, датив, причем формы единственного и множественного числа во всех падежах разные: ном. vel'ss 'село (это, то)' (ед. ч.), vel'dt'ne(d) 'сёла (эти, те)' (мн. ч.); ген. vel'at' 'села (этого, того)' (ед. ч.), vel'atnsn 'сёл (этих, тех)' (мн. ч.) и т. д.; 3) в притяжательном склонении имена существительные изменяются по формам десяти падежей (кроме латива, транслатива, каузатива): veldze(d)
'село (мое)' (ед. ч.), уеТэпе(э) 'сёла (мои)' (мн. ч.); veTasan 'села (моего)' (ед. ч.), уеТэпэп 'сёл (моих)' (мн. ч.) и т. д.; 4) глагол реализуется в формах семи наклонений - изъявительного (индикатива), повелительного (императива), сослагательного (конъюнктива), условного (конди-ционаля), побудительного (оптатива), условно-сослагательного (конъюнктива-кондиционаля) и желательного (дезиде-ратива): tujan 'я уйду' (индикатив), tuk 'уйди' (императив), tul'añ 'я бы ушел' (конъюнктив), tund'aran 'если я уйду' (кондициональ), tuñdaral'añ 'если бы я ушел' (конъюнктив-кондициональ), tuzan 'пусть я уйду' (оптатив), mol'sTskssTsñ 'я хотел пойти' (дезиратив). Формы желательного наклонения (дезидератива) употребляются лишь в части говоров.
Центральный диалект, по выводам лингвогеографических исследований, не имеет признаков абсолютной компактности и целостности и тем самым образует несколько локальных подгрупп:
а) северная подгруппа. Территориальное распространение: с. Темяшево [temaz veTe], с. Вертелим [vel't'erme], с. Кулдым [kuldim], п. Красный, п. Красновка Старо-шайговского района; д. Старый Шукстелим [sira sukst'aTma], д. Новый Шукстелим [od sukstaTma], с. Подгорное Канаково [konak], с. Польское Цибаево [paksa porana] и др. Темниковского района Республики Мордовия. Их основная особенность заключается в употреблении в анлауте слов непалатализованного -s- перед гласными переднего ряда, которые в таком случае веляризуются. Например: savsms 'взять, получить' (ср. savsms, sevams в других говорах), sevSms 'съесть, скушать' (ср. sivSms в других говорах), sürüd'ams (ср. sürüd'ams, sered'ams в других говорах) и т. д. Данная характерная черта относится к явлениям инновационного порядка, возникшим в результате интенсивных контактов мокшан с эрзянским населением Нижегородской области;
б) темниковско-атюрьевская подгруппа. Территория распространения: с. Лесное Ардашево [ordas], с. Польское Арда-шево [ordas, ordazarej], с. Лесное Цибаево [kelguza, gelguza], д. Лесное Кичато-
во [keCad], д. Лесное Плуксово [pulsks], д. Лесные Сиялы [sälaj vela], д. Песочное Канаково [konaku, suvar vela], д. Старое Aвкиманово [sirä avkiman], д. Новое Aвкиманово [od avkiman] Tемников-ского района; с. Мордовская Козловка [kargsnzäj], д. Потьма [potma], д. Бараше-во [boraz vela], д. Гремячево [gremicäj], д. Старая Кярьга [sirs Kärgä], д. Липовка [paksä kärgsnä], д. Клопинки [kolapsna], д. Лесной Бор [vir kärgsnä] Aтюрьевско-го района PH.
Подгруппа отличается расширением огласовки ауслаута слов, приближаясь по этому признаку к эрзянскому языку: dodo 'подушка' (ср. в других мокшанских диалектах: todu, dodu, эрз. todov), oco 'большой' (ср. в других мокшанских диалектах: ocu), kelo 'береза' (ср. в других мокшанских диалектах: kelu, эрз. kilej).
В некоторых говорах (с. Польское Aр-дашево, c. Польское Цибаево) в непервом слоге слова функционирует гласный u, который образовался в результате губной ассимиляции со стороны -v-(-f-) на предшествующий гласный (при любом гласном в первом слоге слова): piduvs 'сварился', tijuvs 'сделался', kadus 'остался' (ср. pidsvs, t'ijsvs, kadsvs в других говорах).
Морфологические отличия: в формах глагола объектного спряжения ряда «Сонь» сохраняется показатель субъекта действия 1-го лица единственного числа, как и во многих эрзянских диалектах: sävsa-n 'я его (ее) возьму', kundasa-n 'я его (ее) поймаю' (ср. savsa, kundasa в других говорах) (индикатив); sävsndarasa-n 'если я его (ее) возьму', kundandarasa-n 'если я его поймаю' (кондициональ) (ср. sävsndarasa/sevsnderasa, kundandarasa/ kundanderasa в других говорах);
в) атюрьевская подгруппа. Tерритория распространения ограничивается Ato-рьевским районом: с. Aтюрьево [atsr], с. Бароновка [baransfka], с. Кишалы [kesal], д. Aрга [arga], д. Пичеполонга [picpulne], с. Курташки [ksRtaz, ksRtaz vile].
Особенности на фонетическом уровне: отсутствие гласного переднего ряда ä, который подвергся сужению до гласного среднего ряда (ä > е): ked' 'рука' (ср. käd
в других диалектах), lem 'суп' (ср. lam в других диалектах). Явление перехода а > е вызвало в свою очередь сужение этимологического гласного среднего подъема до гласного верхнего подъема i (е > i): t'iv 'дело', vid 'вода' (ср. t'ev, ved в других диалектах) и в позиции анлаута перед непалатализованными парными согласными, которые, как известно, обычно удерживают сужение e > i: kilas 'лиса', kilda 'клоп', izna 'муж сестры', ista 'тогда' (ср. kelas, kelda, ezna, esta в других диалектах).
Следует обратить внимание на то, что в некоторых говорах данного типа (с. Кишалы, д. Пичеполонга, с. Атюрьево) в первом слоге слова на месте прамордовского *а, который в других говорах передается через е, прослеживается гласный i, т. е. получается своего рода фонетические чередования гласных a//e//i (с. Кишалы): visksma 'свисток', sizgan 'сорока' (ср. vesksma, vasksma, sezgan, sazgan в других говорах); выявляются частичные случаи расширения ауслаута слов при тотальном сужении: а > е, е > i: sil'me 'глаз', kil'me 'холод'.
Характерные черты, которые объединяют атюрьевскую подгруппу с темниковско-атюрьевской, занимающей соседнюю диалектную зону, - переход u > o: dodo 'подушка', oco 'большой', ozo 'погоди', kelo/kilo 'береза'; наличие в ан-лауте и первом слоге некоторых слов диалектных гласных i, u на месте фонемы э, что свидетельствует, вероятно, о сохранении более древнего вокализма: irvana/ irvene 'сноха', urdas 'грязь' (в других диалектах: srvana/srvana, srdas); kirvast'sms 'зажечь' (ср. в других диалектах: ksrvast'sms/ksrvest'sms) ; функционирование редуцированного гласного э в ударном первом слоге: st'sr 'девушка', msrds 'муж' (в других диалектах stir, mirde); сужение конечного гласного нижнего подъема: sel'ms/sil'ms 'глаз', ofts 'медведь' (ср. в других диалектах: sel'me(a), sil'me(a), ofta); употребление звонких согласных в анлауте: zaba 'ребенок', garu 'муха', guj 'змея', dodo 'подушка' (ср. в других диалектах: saba, karu, kuj, todu). Морфологически данная подгруппа мало отличается от темниковско-атюрьевской;
г) рыбкинско-мамолаевская подгруппа. Охватывает говоры, расположенные по обеим сторонам среднего течения Мокши: д. Керетино [karata], с. Родькино [roda vüTü], с. Ежовка [jozka, jozka vela], с. Рыб-кино [arba vele], с. Мамолаево [malav], с. Самозлейка [somazTüj], с. Старая Са-маевка [sirü somaj], д. Новая Самаев-ка [od somaj], с. Старая Толковка [sirü tolku], с. Новая Толковка [od d(t)olku], с. Ржавцы [süman], с. Старое Мамангино [sirü mamanü], с. Новое Мамангино [od mamanü], с. Старая Лепьёвка [sirü Tepiju], с. Новая Лепьёвка [od Tepiju], с. Волгапи-но [valgapina], с. Поникедовка [pinked], с. Кичатово [picü veTü], с. Старая Дерга-новка [sirü tergan], д. Новая Дергановка [od tergan] Ковылкинского района, с. Зай-цево [zajcü] и другие близко расположенные села Краснослободского района РМ.
Фонетические особенности: наличие гласного звука а переднего ряда; j-отация анлаутного а- (с. Волгапино): jüj 'лед', jüsi 'колодец', jüvad'ams 'испугаться' (ср. üj/ej, üsi/esi, üvad'ams/evad'ams в других говорах); наличие сингармонизма гласных (огласовка окончания слова находится в зависимости от вокализма основы): piTkfttamü 'без ноги', 'без ног', küt'ft'amü 'без руки', 'без рук' (ср. piTkftama/piTkftama, kütftama/ ketftsma в других говорах); употребление лишь палатализованных согласных фонем (i), (z) во всех позициях слова: sava 'пустой'; миска' sovan 'затылок', ozat 'рукава', uzüT 'жаль' (ср. sava(a), sovan, ozat, uzüT в других говорах); отсутствие звонких пар для глухих эксплозивных (b-, g-, d-, d'-) и спирантов (z-, z-, z-) в анла-уте слов (сохраняются архаичные черты финно-угорского языка-основы): panü 'баня', pazar 'базар', sojnams 'звенеть' (ср. banü(e), bazar, zojnams в других говорах).
Особенности на морфологическом уровне: в формах глагола объектного спряжения ряда «Сонь» и «Синь» выявляются расхождения суффиксов единственного и множественного числа: sodasask 'мы его (ее) знаем', sodasajnak 'мы их знаем' (ср. sodasask 'мы его (ее) знаем' и 'мы их знаем' в других диалектах); sodasast 'вы
его (ее) знаете', sodasajant 'вы их знаете' (ср. sodasast 'вы его (ее) знаете' и 'вы их знаете' в других диалектах).
К существенным отличиям относятся образование необычных синтетических форм отрицания у глаголов условного (кондиционаля) и условно-сослагательного (конъюктива-кондиционаля) наклонений: mol-aftaran 'если я не пойду', mol-aftarat 'если ты не пойдешь', mol-aftaraj 'если он(а) не придет' и т. д. (ср. af molan-daran, af molan-darat, af molan-daraj в других диалектах); mol-aftaral'an 'если бы я не пошел', mol-aftaraiat 'если бы ты не пошел', (ср. afmolan-daral'an, afmolan-daraiat в других диалектах);
д) краснослободско-синдровско-шай-говско-левжинская подгруппа. Занимаемая территория: Краснослободский, Ель-никовский, Старошайговский, Рузаев-ский районы. Населенные пункты: с. Ко-лопино [kolapa], д. Мордовское Маски-но [moksan mazkana, sira mazkana], д. Ту-статово [tustat vela], с. Заберёзово [kulas], с. Мордовские Парки [parka, paRks], п. Приволье [privol'ija], с. Новое Син-дрово [od sendru], с. Старое Синдро-во [sira sendru], с. Мордовские Полянки [moksan pol'anka] и др. Краснослободского района; д. Лепченка [lepcanka, leplaj], с. Мордовское Корино [moksan kara vile], с. Большие Мордовские Пашаты [pasadu], с. Каньгуши [kanfguz], с. Старые Пичин-гуши [sire picanguz], д. Новые Пичингу-ши [od picanguz] Ельниковского района; д. Новая Теризморга [ozgana], с. Лемдяй [l'emd'ej], с. Сарга [sarga], с. Старая Теризморга [sira tarazmorga], с. Акшов [aksu], п. Поруб [kerfu], с. Старое Шайгово [sire sejgav] и др. Старошайговского района; с. Левжа [levzi], с. Перхляй [paRlej], с. Сузгарье [suzgerge], с. Трускляй [turk-slej] и др. Рузаевского района.
Из-за обширности территории говоры данной подгруппы не имеют признаков абсолютной целостности: между ними выявляются различия на разных уровнях языка, поэтому их следует рассматривать по отдельным ареалам: краснослободско-синдровскому, ельниковскому, шайговско-му, рузаевскому.
В северо-западной части, пограничной с атюрьевской и темниковско-атюрьевской подгруппами, в ударном первом слоге наличествует редуцированный гласный э (с. Мордовские Парки): psls 'хвост', stsr 'девушка', msrds 'муж', pslf 'сноп', vsr 'лес', pslgs 'нога', psl's 'ухо', psrsmsms 'собраться' (ср. в других диалектах: pula(s), stir, mirds, pulf vir(e), pilgs, pil's).
В центральной части подгруппы, пограничной с юга с рыбкинско-мамолаевской подгруппой и юго-восточным диалектом, наблюдаются: j-отация ä в анлауте слов: jäsi 'колодец', jäzsm 'лавка', jai 'лёд'; оглушение звонких согласных в указанной позиции: pajdsk 'палка', kastams 'испортить'; переход е > ä перед непалатализованными парными согласными: var 'кровь', värsskä 'ягненок', mas 'почему', kärsms 'отрезать'.
В отдельных ареалах рассматриваемой подгруппы произошло сужение ä > e, е > i, возможно, под влиянием пограничного юго-восточного диалекта: шайгов-ские говоры (с. Сарга, с. Лемдяй): teste 'звезда', kessms 'спрятаться', vid 'вода', tiv 'дело' (ср. в других говорах: täste(ä), kässms, ved', tev). Указанное явление встречается и в ельниковских говорах (с. Старые Пичингуши, с. Новые Пичингуши, с. Большие Мордовские Пашаты).
В части говоров данной подгруппы сужение широкого гласного переднего ряда остановилось лишь на переходе ä > e, без дальнейшего сужения этимологического гласного е (с. Сузгарье и др.): lem 'суп, щи' (ср. lam, lem в других говорах) и lem 'имя' (ср. lem, lim в других говорах); pelsms 'сверлить' (ср. pälsms,pälsms в других говорах) и pelsms 'бояться' (ср. pelsms, pilsms в других говорах), neftsms 'показать' (ср. naftsms, neftsms в других говорах) и neftsms 'общипать' (ср. neftsms, niftsms в других говорах).
В отдельных говорах произошел тотальный переход е > i и в позиции анла-ута перед непалатализованными парными согласными, которые, как известно, обычно удерживают сужение е > i (с. Перхляй): izna 'муж сестры', ista 'тогда' (ср. ezna, esta в других говорах).
В небольшом количестве говоров (с. Ржавцы, с. Родькино и др.) выявляются случаи сохранения широкого гласного переднего ряда ä при тотальном сужении е > i: silmä 'глаз', kil'mä 'холод', vil'ä 'село' (ср. selmä, sil'me; kelmä, kil'ma; velä, vil'e(a) в других говорах).
В некоторых ареалах данной подгруппы (с. Старые Пичингуши, с. Новые Пи-чингуши, с. Большие Мордовские Пашаты) в анлауте слов употребляются звонкие согласные, как в темниковско-атюрьевской, атюрьевской подгруппах: zaba 'ребенок', garu 'муха', guj 'змея' (в других диалектах: saba, karu, kuj).
В отрицательных формах глагола сохраняется элемент -k в конце смыслового глагола: эг morak 'он не пел'; эг muk 'он не нашел' (ср. ii mora(э), ii mu в других говорах).
В говорах с. Сарга, с. Лемдяй и др. Ста-рошайговского района вместо отрицательной частицы af употребляется вариант as: molat kudu? - as 'Пойдешь домой? - Нет' (ср. molat kudu? - af в других говорах).
II диалектный тип (западный) базируется в Зубово-Полянском и частично Торбеевском районах Республики Мордовия.
На фонологическом уровне западный диалект распадается на две подгруппы.
а) северо-западная подгруппа: с. Ана-ево [anaju], с. Вадовские Селищи [vad vel'äiэm], с. Промзино [poranza], п. Крю-ковка [kruku], п. Пичёвка [р^эпй], с. Кар-гашино [kargasa], п. Пичаловка [pic velä], с. Журавкино [zarav velä], п. Вячка [väcka] и др. Зубово-Полянского района;
б) юго-западная подгруппа: с. Новое Бадиково [od bajdaku], с. Старое Бадиково [sirэ bajdaku], с. Жуковка [zuku], с. Мордовская Поляна [kuza], с. Бул-дыгино [buldiygina, sirэ vile], с. Пич-панда [picpanda], с. Ачадово [ocadu], д. Крюковка [kruku], с. Тарханская Поть-ма [potmane], с. Зарубкино [za^pka], с. Покровские Селищи [vil eiэm], с. Новые Выселки [bэznovka], с. Новая Поть-ма [od potma], с. Старая Потьма [sirэ potma], с. Мордовский Пимбур [moksэn pimbur, pimbэra] Зубово-Полянского района; с. Лопатино [lapat'ina], с. Ста-
рые Пичуры [sirs pécora] Торбеевского района РМ.
Фонологическую систему северо-западной подгруппы говоров составляют семь гласных фонем - a, ä, o, e, u, i//, э, юго-западной - шесть (произошел переход ä > e, который вызвал сужение этимологического е > i): сев.-зап. käl', юго-зап. kel' 'язык'; сев-зап. l'äj, юго-зап. lej 'река'; сев.-зап. t'ev, юго-зап. t'iv 'дело'; сев.-зап. pel', юго-зап. pil' 'нож' и т. д.
В некоторых говорах юго-западной подгруппы (с. Лопатино, с. Старые Пичуры) сужение гласных остановилось лишь на переходе ä > e без последующего перехода е > i. Например: t'eñi 'сейчас', nejmas 'увидеть', kel' 'язык', но ked' 'рука' и ked' 'кожа', lem 'суп' и lem 'имя', pel'i 'сверлит' и pel'i 'боится', kel'i 'идет в брод' и kel'i 'широкий'.
Специфика западного диалекта среди согласных фонем - наличие оппозиции между непалатализованными и палатализованными шипящими и аффрикатами: s/s: sava 'пустой' / sava 'миска'; sovan' 'мыльный' / sovan ' 'затылок'; z/z: zar 'жар' / zir 'жир'; с/с kacam 'дым' / kocam 'горбушка хлеба'; ucat 'ты ждешь' / ucat 'овцы'.
Сонорные согласные обладают слогообразующей функцией: kudnjp(e) 'мой дом', sumjp(e) 'мой палец', kudn (ген.) 'дома'.
Отмечается отсутствие ударения на последнем слоге (независимо от качества гласных, входящих в ту или иную словоформу): ka'rza 'мало', ka'rga 'горло', túnda 'весна', ùlcâ(e) 'улица' (ср. karzá, kargá, tundá, ul'cälulcéblcé в других говорах).
На морфологическом уровне между подгруппами существенных различий не выявляется. Важнейшая структурная изоглосса данного типа диалекта лежит в области морфологии: наличие каузатива (каузалиса) в определенном и притяжательном склонениях: lomant'ksa 'из-за, ради этого человека', lomat'nanksaksa 'из-за, ради этих людей', paksäzanksa/ paksezanksa 'из-за, ради моего поля', paksäcanksa/paksecanksa 'из-за, ради твоего поля', paksancksa 'из-за, ради его(ее) поля',paksänaskanksa/paksenaskanksa 'из-за, ради нашего поля', paksänakanksa/
paksenakanksa 'из-за, ради наших полей', paksandastanksa/paksendastanksa 'из-за, ради вашего поля', paksanfanksa 'из-за, ради ваших полей', paksasnanksa 'из-за, ради их поля (полей)'; наличие специфических поссесивных форм существительных: ед. ч. vimask(a,e) 'наш лес', kudnask(a,e) 'наш дом'; мн. ч. virnak(a,e) 'наши леса', kudnak(e,a) 'наши дома'; ед. ч. vimd'asf(a,e) 'ваш лес', kudndasf(a,e) 'ваш дом'; мн. ч. virnta(e) 'ваши леса', kudnte(a) 'ваши дома' (ср. viranka(e,a)l virnaka 'наш лес', 'наши леса'; kudanka(e,a)lkudnaka 'наш дом', 'наши дома'; viranta(e,a) 'ваш лес', 'ваши леса'; kudanta(e,a) 'ваш дом', 'ваши дома' в других говорах).
Разряд указательных местоимений реализуется в следующих вариантах sa ~ sica /sice, saca(e) 'тот', fa ~ fita/ fife, fata(e) 'этот'. В анлауте числительного ifka/ifke/ afka(e) наличествует гласный, который предположительно присутствовал в составе древнемордовского архетипа.
В глагольном словоизменении обнаруживаются: а) выпадение конечного гласного в безобъектном спряжении настояще-будущего времени: moratam 'мы поем', moratad 'вы поете' (ср. moratama(a), moratada(a) в других говорах); б) фонетические различия в объектном спряжении настояще-будущего времени: savamasf/sevamasf 'вы меня/нас возьмите', savsamaz/sevsamez 'они меня/ нас возьмут', saffan^at/seffan^at 'он тебя возьмет', savsajn/sevsajn 'я их возьму', savsijn/sevsijn 'он их возьмет', savsajnak/ sevsajnak 'мы их возьмем', savsajanf/ sevsajanf 'вы их возьмете'.
На лексическом уровне: функционируют лексемы, характерные только для данного диалекта: bafa/bafe 'отец', tofmak 'ребенок', sumbas 'заяц', sirinka 'платок', takije 'шапка' (ср. ala(e) 'отец', saba/zaba 'ребенок', numal 'заяц', ruca(e)/aRce 'платок', vaz 'шапка' в других говорах).
III диалектный тип (юго-восточный) охватывает территорию соседних районов РМ: Инсарского, Кадошкинского, частично Ковылкинского и Рузаевского. Говоры представлены в следующих населенных
пунктах: с. Верхняя Лухма [vers lsfna], п. Заря [zare vil'e], с. Кочетовка [kacatov], с. Мордовская Паевка [poju vil'e], д. Сенги-лейка [sengilej], с. Новлей [navlej], с. Старые Верхиссы [isa pre, sire vil'e], с. Новые Верхиссы [isa vile, od isa pre], с. Шадымо-Рыскино [vezsdne] и др. (Инсарский район); с. Адашево [adaz, adaz vil'e], с. Паёво [poju], с. Глушково [kslsska] (Кадошкин-ский район); с. Шадым [sadim], с. Старое Пшенево [sire psen], с. Новое Пшенево [od psen], д. Мордовская Авгура [mokssn avgara], с. Старое Дракино [sire traka], д. Новое Дракино [od traka], с. Подгорное Алёксово [kalss], с. Мордовское Колома-сово [mokssn kolamaz] и др. (Ковылкин-ский район); д. Старая Муравьёвка [sire muravjofra], с. Болдово [boldu vele], с. Новая Муравьёвка [kil'me pora, muraj vile], с. Куликовка [od vele], с. Мордовская Пиш-ля [mokssnpssle], д. Мордовское Баймако-во [mokssnpajmak], с. Палаевка [polaj vile, ciftamas], с. Новый Усад, с. Пушкино (Ру-заевский район).
Для юго-восточного диалекта характерны следующие фонетические особенности: переход а > e, е > i: mel' 'желание', lej 'река' (ср. mal', lej в других говорах); iraf 'жизнь', tiv 'дело' (ср. eraf t'ev в других говорах); j-отация анлаутного е-: jej 'лед', jesi 'колодец', jevsdsms 'испугаться' (ср. aj/ej, asi/esi, avsdsms/evsdsms в других говорах); переход гласных u, i в безударном положении в корне слова в гласный неполного образования э: slce 'улица', srma 'болезнь', sea 'овца', ssvan 'зайду', ssvata 'животное' (ср. ulce/ulca, urma, uea, suvan, zuvata в других говорах); наличие сингармонизма гласных (единообразное вокалическое оформление слова): virde 'от леса', pil'kft'sme 'без ноги', 'без ног', ke'f'sme 'без руки', 'без рук' (ср. virda(s), pilkftsma(s), ka'ftsma(s)/ ke'ftsms в других говорах); переход j > s в позиции перед t': tuj 'уходит', tus' 'уходят', moli 'идет', molisï 'идут'; отсутствие в анлауте слова звонких эксплозивных b-, g-, d-, d'- и спирантов z-, z-, z-:pana 'баня', pazar 'базар', sojnavs 'звенеть'.
К морфологическим особенностям относятся следующие: в формах глаго-
ла объектного спряжения ряда «Сонь» и «Синь» выявляются расхождения суффиксов единственного и множественного числа, как и в рыбкинско-мамолаевской подгруппе говоров центрального диалекта: sodasask 'мы его (ее) знаем', sodasajñsk 'мы их знаем' (ср. sodasask 'мы его (ее) знаем' и 'мы их знаем' в других диалектах); sodasast' 'вы его (ее) знаете', sodasajsñt' 'вы их знаете' (ср. sodasast' 'вы его (ее) знаете' и 'вы их знаете' в других диалектах); наличие герундийных образований (деепричастных форм) на -тэк: tumsk 'уходя', sevsmsk 'взяв' и т. д.
IV диалектный тип (переходный) занимает территорию Белинского района Пензенской области, частично Торбеевского и Ковылкинского районов РМ. Говоры, входящие в переходный диалект, представлены в следующих населенных пунктах: с. Карсаевка [ka^cajka], с. Пичёвка [picsñü], с. Козловка [kazlofka], с. Старая Каштановка [sire kastanka], с. Новая Каштановка [od kastanka], с. Сяр-да [sarda], с. Пяркино [püraks vel'ü], с. Дон-шино [dañesna], с. Линёвка [liñof], с. Озёр-ки [azorks] (Белинский район); с. Варже-ляй [varzsl'üj], д. Вязовка [vüzsfka], с. Куликово [kulikofka], с. Старая Пичеморга [sirs piesmorga, sirs vel'ü], с. Новая Пиче-морга [od piesmorga, od vel'ü], с. Носакино [nosak vel'ü], с. Малышево [malpsu], с. Савва [sava vele], с. Салазгорь [salazgürgü], д. Мазилуг [maziluk] (Торбеевский район); с. Алькино [alte, alka], с. Мордовское Вечкенино [mokssñ veekeñe], п. Красная Поляна [jangataj], с. Парапино [porapa] (Ковылкинский район).
Рассматриваемый диалект расположен между западным и юго-восточным (с северной стороны также - центральным) диалектами мокшанского языка. В нем сочетаются фонетические и морфологические особенности западного и юго-восточного диалектов: 1) действие фонетического закона перехода j > s во множественном числе перед t' (как в юго-восточном диалекте): kandi 'несет', kandist 'несут'; mili 'идет', molist' 'идут' (ср. kandiJt', mol'iJt' в других говорах); 2) отсутствие в анлауте слова звонких эксплозивных b-, g-, d-, d'-:
pazar 'базар', раЬа 'баба'; 3) наличие каузатива (каузалиса) определенного и притяжательного склонений имени существительного (как в западном диалекте): kaltksa 'из-за, ради этой рыбы', kaLnэnksa 'из-за, ради этих рыб', virэzэnksa 'из-за, ради моего леса', virэncksa 'из-за, ради его(ее) леса' и т. д.; 4) употребление специфических посессивных форм существительных, характерных для западного диалекта: kudnэsk(a,e) 'наш дом'; kudnэk(e,э) 'наши дома'; kudndэst'(й,e) 'ваш дом'; kudnte(э) 'ваши дома' (ср. kudэnka(e,э)lkudnэkэ 'наш дом', 'наши дома'; kudзnt'a(e,з) 'ваш дом', 'ваши дома' в других говорах); 5) наличие словоизменительных форм глагола, встречающихся как в западном диалекте: тогаШт 'мы поем', moratad 'вы поете' (ср. тогаШта(э), moratada(э) в других говорах); savэmast'lsevэmast' 'вы меня /нас возьмете', sйvsamйzlsevsamez 'они меня/ нас возьмут', sйft'an^аtlseft'an^аt 'он тебя возьмет', sйvsajnlsevsajn 'я их возьму', sйvsijnlsevsijn 'он их возьмет', sйvsajnэkl sevsajnэk 'мы их возьмем', sйvsajэnt'l sevsajэnt' 'вы их возьмете'.
V диалектный тип (смешанный) географически расположен за пределами Республики Мордовия (в Нижегородской, Пензенской, Саратовской и некоторых других областях) в соседстве с эрзянскими говорами или изолированно в иноязычном окружении. Он имеет первоначальную основу мокшанского языка, которая впоследствии подвергалась значительному воздействию эрзянских говоров. Говоры, относящиеся к данному диалекту, длительное время развивались в контакте с эрзянскими говорами, что отразилось на всех уровнях языка: фонетике, морфологии, лексике.
Говорам смешанного типа свойственны следующие особенности: употребление в анлауте слов чаще всего непалатализованного -8, как в северной подгруппе центрального диалекта и в эрзянском языке: sйvэms 'взять, получить', sevэms 'съесть, скушать'; siyэl' 'мясо'; наличие консонантных сочетаний -ks, -к§ (по данным эрзянской фонетики): pйksэ 'липа', meks 'почему', meks 'пчела'; перенос уда-
рения с первого слога на последующий или последний слог: kodama 'какой', kosa 'где'; смешение форм именного и глагольного словоизменения, преимущественное внедрение эрзянских алломорфов и т. д.
На лексическом уровне обнаруживается большое количество эрзянских слов: revэ 'овца', skal 'корова' (ср. иса 'овца', traks 'корова' в других говорах).
Фонетическую и грамматическую системы смешанного диалекта пронизывают инновационные процессы вследствие того, что они развиваются в иноязычном окружении, в условиях активных не только междиалектных, но и межъязыковых контактов.
Таким образом, следует отметить, что диалектный состав мокшанского языка отличается большим разнообразием и пестротой, прослеживающимися в определенных слоях лексики, морфологической модели слова и главных структурных элементах грамматического строя (таблица). Несмотря на то что на современном этапе все основные мокшанские говоры и диалекты на территории Республики Мордовия довольно глубоко изучены, проблема диалектной структуры современного мокшанского языка в территориальном аспекте, выделения диалектных групп на основе ряда признаков на разных уровнях языка до сих пор остается одной из основных проблем мордовского языкознания.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
атр. - атюрьевская подгруппа; ген. - генитив; дат. - датив;
ельн. - ельниковская подгруппа;
кр.-син. - краснослободско-синдровская подгруппа;
мокш. - мокшанский язык;
ном. - номинатив;
руз. - рузаевская подгруппа;
рыбк.-ммл. - рыбкинско-мамолаевская подгруппа;
сев. - северная подгруппа;
сев.-зап. - северо-западная подгруппа;
темн.-атр. - темниковско-атюрьевская подгруппа;
шайг. - шайговская подгруппа;
эрз. - эрзянский язык;
юго.-зап. - юго-западная подгруппа.
Поступила 13.11.2014
Диалектные особенности Центральный диалект Западный диалект Юго-восто-чныи диалект Переходный диалект Смешанный диалект
сев. темн.-атр. атр. рыбк,-ммл. крепи. елвн. шаиг. руз. сев,-■зап. юго-■зап.
Фонетические: Система гласных — 7/6 гласных фонем +/- +/- -/+ +/- +/- -/+ -/+ -/+ +/- -/+ -/+ +/- +/-
á: kád''рука'; е: t'ev 'дело'; + + - + + - -/+ - + - - +/- +/-
а > е: keel''рука'; е > i: t'iv 'дело' - - + - - + -/+ + - + + +/- +/-
j-отация анлаутного а или е < а; - - - + +/- - - +/- - - + - -
переход э в i, и на месте в анлауте и в первом слоге: urdas 'грязв'; kirvá(e)st'dms 'зажечв' - + + - - +
переход u, i в безударном положении в корне слова в э: эТсе 'улица', ssvan 'зайду' - - - +/- +/- - - - - - + - -
переход е > а перед непалатализованнвши паривши согласивши: vár 'кровв' - - - - + - +/- - - - - - +/-
переход и > о в ауслауте слов: dodo 'подушка' - + + - - - - - - - - - -
Система согласных — 33/36 согл. фонем +/- +/- +/- +/- +/- +/- +/- +/- -/+ +/- -/+ +/-
наличие оппозиций между непалат, и палат, шипящ, и аффрикатами: s/ i, z/z, с/с: sava 'пустой' i sava 'миска, ucat 'ты ждешв' / ucat 'овцы' - - - + +/-
палатализованные согласные фонемв1 (i), (z) во всех позициях слова: sovdñ 'затылок', ozat 'рукава' - + + +
непал атализованнвш -s- перед гласивши перед .ряда в анлауте слов: sevams 'свеств' + - - - - - + - - +
озвончение шуми. согл. в анлауте слов: garu 'муха'; zaba 'ребенок' - + + - - + - + - - +/- -
отсутствие звонких эксплозивных (b-, g-, d-. d'-) и спирантов (z-, z-, z-) в анлауте слов: paña 'баня', sojñams 'звенеть' - - -/+
переход j > s перед суф. мн. ч. t' - - - + - - - + - - + -
Морфологические: падежная система определенного склонения (3/4 падежа) +/- +/- +/- +/- +/- +/- +/- +/ -/+ +/- -/+
наличие каузатива в определенном и притяжателвном склонениях: lomañtksa 'из-за этого человека', paksá(e)zsñksa 'из-за моего поля' - - - + +
употребление специфич. посессивных суф. ед. и мн. ч. сущ.: kudnssk(á,e) 'наш дом'; kudnak(e,3) 'наши дома' и т. д. - - - + +
наличие показателя субвекта действия 1-го л. ед.ч. ряда «Сонв»: sá(e)vsa-n 'я его (ее) возвму' - + + - - + +
расхождения суффиксов ед. и мн. ч. в формах глагола обвектного сир. ряда «Сонв» и «Синв»: sodasask 'mbi его (ее) знаем', sodas а/пэ к 'мы их знаем' - + +/- + + +
наличие синтетических форм отрицания у глаголов условного и условно-сослагателвного накл.: mol-sftaran 'если я не пойду' - + -
Лексические: gurrók 'пирог с картошкой' nufkst 'сосновые иголки', gevsrks 'пирог с картошкой' doñckej 'тыква', givsrks 'пирог с картошкой' duku 'тыква' и др. pndfi íloms 'обмануть', vsrmams 'хлебать' bat'а / bat'е 'отец', t'ot'mak 'ребенок', sumbas 'заяц', sirinka 'платок', takije 'шапка' mazi 'красивый', I ¡012(1 ins 'брызнуть' См. зап.д. геуэ 'овца', 'корова'
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК BIBLIOGRAPHY
1. Бубрих, Д. В. Звуки и формы эрзянской речи по говору с. Козловки (Козловский р-н Автономной Мордовской обл.) / Д. В. Бубрих. - Москва, 1930. - 66 с.
2. Бубрих, Д. В. Историческая грамматика эрзянского языка / Д. В. Бубрих. - Саранск : Мордовское книжное издательство, 1953. -272 с.
3. Деваев, С. З. Диалекты мокша-мордовского языка в фонологическом аспекте // Очерки мордовских диалектов : в 5 т. - Саранск, 1966. - Т. 4. - С. 3-15.
4. Евсевьев, М. Е. Основы мордовской грамматики / М. Е. Евсевьев. - Москва, 1929. -446 с.
5. Евсевьев, М. Е. Избранные труды : в 5 т. / М. Е. Евсевьев. - Саранск : Мордовское книжное издательство, 1963. - Т. 4. - 470 с.
6. Ермушкин, Г. И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам / Г. И. Ермушкин. - Москва : Наука, 1984. -141 с.
7. Иванова, Г. С. Система гласных в диалектах мокшанского языка в историческом освещении / Г. С. Иванова. - Саранск : Издательство Мордовского университета, 2006. - 176 с.
8. Феоктистов, А. П. Мордовские языки и их диалекты // Вопросы этнической истории мордовского народа. - Москва, 1960. - Т. 63. -Вып. 1. - С. 63-83.
9. Феоктистов, А. П. Диалекты мордовских языков // Paasonens H. Mordwinisches Wörterbuch. - Helsinki, 1990. - Bd. 1. -S. LXXI-LXXXVI.
10. Цыганкин, Д. В. Опыт классификации эрзянских говоров мордовского Присурья // Очерки мордовских диалектов : в 5 т. -Саранск, 1968. - Т. 5. - С. 383-394.
11. Цыганкин, Д. В. Фонетика эрзянских диалектов / Д. В. Цыганкин. - Саранск, 1979. - 112 с.
12. Цыганкин, Д. В. Мордовские языки глазами ученого-лингвиста / Д. В. Цыганкин. -Саранск : Типография «Красный Октябрь», 2000. - 316 с.
13. Цыганов, Н. Ф. К вопросу классификации диалектов эрзя-мордовского языка // Совещание по вопросам исторической грамматики и исторической диалектологии финно-угорских языков : тез. докл. -Москва, 1959. - С. 70-73.
14. Черапкин, И. Г. Диалекты мордвы-мокши бывшей Пензенской губернии // Ученые записки Саратовского университета. -Саратов, 1930. - Вып. 3. - Т. 8. - С. 19-31.
15. Feoktistov, А. P. Moksamordvan murteet / А. P. Feoktistov, S. Saarin. - Helsinki, 2005. -435 s.
1. Bubrikh, D. (1930) Sounds and forms of Erzya
speech spoken in Kozlovka village (Kozlovsky district of Mordovia Autonomous region), Moscow.
2. Bubrikh, D. (1953) Historical Grammar of the
Erzya language, Saransk.
3. Devaev, S. (1966) Dialects of Moksha-Mor-dovian language in the phonological aspect, Essays on Mordovia dialects: in 5 vol., Vol. 4, Saransk, p. 3-15.
4. Evsevjev, M. (1929) Basics of Mordovian gram-
mar, Moscow.
5. Evsevjev, M. (1963) Selected Works in 5 vol.,
Vol. 4, Saransk.
6. Ermushkin, G. (1984) Areal research in the east-
ern Finno-Ugric languages, Moscow.
7. Ivanova, G. (2006) The system of vowels in the
dialects of the Moksha language in historical perspective, Saransk.
8. Feoktistov, A. (1960) Mordovian languages and their dialects, Questions of ethnic history of the Mordovian people, Vol. LXIII, Issue 1, Moscow, p. 63-83.
9. Feoktistov, A. (1990) Dialects of Mordovian
languages, in Paasonens H. Mordwinisches Wörterbuch, Bd.1, Helsinki, p. LXXI-LXXX-VI.
10. Tsygankin, D. (1968) Classification of Erzya dialects of Mordovian Prisurya area, Essays on Mordovia dialects in 5 vol., Vol. 5, Saransk, p. 383-394.
11. Tsygankin, D. (1979) Phonetics of Erzya dialect, Mordovian University, Saransk.
12. Tsygankin, D. (2000) Mordovian languages through the eyes of a linguist-scholar, Saransk.
13. Tsyganov, N. (1959) On the classification of dialects of Erzya-Mordovian language, Pro-cedeeings of meeting on historical grammar and historical dialectology of Finno-Ugric languages, Moscow.
14. Cherapkin, I. (1930) Dialects of Moksha Mordovians of Former Penza region, Saratov University Academic notes, Issue 3, Vol. 8., Saratov, p. 19-31.
15. Feoktistov, A., Saarin, S.(2005) Moksa-mordvan murteet, Helsinki.
