CC BY
71
УДК 81'367(=511.151) Г.А. Эрцикова
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ СЛУЖЕБНЫХ СЛОВ МАРИЙСКОГО ЯЗЫКА
Начало систематического изложения основ грамматического строя марийского языка с появлением марийской грамматики (1775 г.). Переход от узкопрактического характера изучения к научному исследованию служебных слов, особенно плодотворно развивающемуся в последнее десятилетие. Необходимость в специальных работах, посвященных исследованию марийских служебных частей речи. Рассмотрение отдельных ее сторон в рамках более широких исследований грамматики марийского языка.
Ключевые слова: марийский язык, служебные слова, категории служебных слов, сопоставительное исследование, история изучения, частицы, союзы, послелоги, грамматические отношения, синтаксические особенности, происхождение, марийские ученые.
Хотя изучение грамматического строя марийского языка началось давно (первая грамматика была издана в 1775 г. [1]), но проблема служебных слов остается пока не разработанной.
В первых печатных грамматиках марийского языка [1, 2, 3] еще нет разграничения частей речи на самостоятельные и служебные. Из служебных слов в них были выделены послелоги и союзы. Частицы, как отдельные служебные части речи, не рассматриваются. Имеются лишь некоторые сведения о частицах -ат, -ак, -як, -эче. Однако нет единого мнения как в оценке их значения, так и в их наименовании. Частица -ат в первой марийской грамматике [1, с. 135] и в работе А. Альбинского [2, с. 205] рассматривается в кругу союзов, Ф. Васильев называет ее приставкой и союзом [3, с. 64, 90]. В разряд союзов в «Черемисской грамматике» 1837 г. отнесены и частицы -ак, -як, -эче [2, с. 205]. Ф. Васильев частицу -ак считает приставкой [3, с. 65].
Интересен и тот факт, что в грамматике 1775 г. и в «Пособии к изучению черемисскаго языка на луговом наречии» 1887 г. послелоги названы «предлогами» [1, с. 131; 3, с. 56], а в работе А. Альбинского - «пословiем» [2, с. 202]. Однако, Ф. Васильев в своей работе отмечает, что «предлоги въ черемисскомъ языкЪ ставятся не передъ существительными, а послЪ ихъ, потому предлоги
приличнее называть послелогами. Но пока только проводится параллель между русскимъ и черемисскимъ языками, въ изм^ненш наименованiя части рЪчи нЪть надобности» [3, с. 56]. Основной целью исследователя являлось: «.. .вопервыхъ помочь Русскимъ понимать и правильно читать изданные переводы; вовторыхъ указать верную дорогу кь дальнейшей разработке этого языка» [3, с. IX].
Все три перечисленные работы представляют собой первые попытки исследования марийского языка миссионерами. В них пока еще нет не только подробного анализа особенностей интересующего нас вопроса, но и не определены границы даже между служебными частями речи. Тем не менее, эти книги в свое время имели большое значение для изучающих марийский язык, особенно для переводчиков того периода.
Научное исследование марийского языка началось в период Советской власти. В это время у марийского народа появились свои ученые: В. Васильев, Г. Кармазин, С. Эпин, И. Борисов, В. Мухин, Н. Пенгитов, Я. Григорьев и др.
Один из крупнейших исследователей марийского языка XX в. В.М. Васильев обогатил марийскую лингвистическую науку рядом важных исследований. Будучи ученым с разносторонними интересами, он внес весомый вклад во все отрасли языкознания, но исключительнейший его интерес был направлен на выявление специфических особенностей марийского языка.
Работы В.М. Васильева [4, 5, 6] посвящены характеристике фонетических и грамматических особенностей языка. Одна из основополагающих его работ -«Марийский язык. Основы научной грамматики марийского языка» - результат переработки им двух ранее написанных грамматик [4, 5]. Из служебных слов в грамматике рассматриваются послелоги и союзы.
Послелогам посвящен раздел «Роль послелогов в выражении значений падежного порядка». Отмечено, что «Дифференциация падежей в марийском языке, особенно в части склонения имен существительных с послелогами является процессом не вполне законченным. Поэтому послелоги и наречия в значении послелогов выделены в особый раздел» [6, с. 177]. Рассмотрев послелоги дене 'с, около, у, по', гыч 'с, из', нерген 'о, об, обо', гае 'подобно, как', наре 'около, до, с' и некоторые другие, ученый приходит к выводу, что «сочетания с послелогами и их заместителями-наречиями помогают более детальной дифференциации пространственных отношений между предметами. .эта новая форма появилась в результате расщепления притяжательного падежа на два падежа: притяжательный падеж оставил за собой функцию для выражения принадлежности, а обозначение места пребывания перешло к падежу обстоятельственному с его разновидностями» [там же, с. 118].
Раздел о союзах и союзных словах в рукописи начинается с определения: «Союзами называются такие служебные слова, которые употребляются для соединения слов или предложений, причем соединения могут быть сочинительного и подчинительного порядка» [там же, с. 325]. Под союзными словами автор понимает «слова, которые, имея какие-либо свои самостоятельные значения, употребляются иногда в качестве союзов» [там же, с. 325]. Выявлены следующие группы союзов и союзных слов:
а) соединительные (сочинительные) союзы: ат, да, дене 'и';
б) условный союз гын, гынат 'если';
в) уступительный союз гынат 'хотя', кеч коч 'хоть'; туге гынат, тугат 'тем не менее, все-таки, все же, однако, но', кузе-гынат 'как-нибудь', керек-кузе 'хоть как', кеч-кузе 'хоть как';
г) разделительные союзы: ала-ала 'либо-либо', ма-ма, ме-ме 'ли, или', але-але 'или-или', теве-теве 'вот-вот';
д) причинные, целевые союзы: молан 'зачем, почему, для чего?', садылан, садын верчын 'поэтому'; молан, мо шот дене 'почему, по каким соображениям', мо верчын 'ради чего' и др.;
е) противительные союзы: же, ерле 'а, а вот' [там же, с. 326-329].
После всех групп союзов даются примеры.
Как видим, союзы и союзные слова не делятся на сочинительные и подчинительные, а просто перечисляются в указанном порядке, то есть тогда еще не было системы и принципов деления союзов и союзных слов. В пунктах а, г, е названы сочинительные союзы и частицы, в пунктах б, в, д - подчинительные союзы.
Есть специфическое основание для неделения союзов на сочинительные и подчинительные: в марийском языке не все союзы поддаются дихотомическому делению.
Хотя исследование служебных слов у В.М. Васильева и не отвечает уровню современных требований языковедческой науки, но для своего времени его работы явились большим достижением и послужили импульсом для развития марийского языкознания.
Значительную роль в изучении грамматики марийского языка XX в. сыграл Г.Г. Кармазин. Его работы «Марий йылмылончыш» [7, 8], «Марий грамматик. Морфологий» [9] имели большое значение. «Марий йылмылончыш» - это первая марийская грамматика на марийском языке. В ней впервые дано наиболее точное описание структуры марийского языка. Г.Г. Кармазин одним из первых ввел в марийское языкознание такие грамматические термины, как «лям мут» (имя существительное), «пале мут» (имя прилагательное), «чот мут» (имя числительное) и т.д. Всего же он различает девять частей речи: 1) Лям (лям мут) 'имя существительное', 2) койыш (койыш мут) 'глагол', 3) палэ (палэ мут) 'имя прилагательное, 4) чотмут 'имя числительное', 5) олмэштышэ 'местоимение', 6) умландарышэ 'наречие', 7) почэш мут 'послелог', 8) ушэм 'союз', 9) йякмут 'звукоподражание, междометие' [9, с. 57].
Служебные части речи исследователь называет «йодыштымо» букв. без вопроса. К ним отнесены послелоги и союзы. По своему значению послелоги разделены на четыре группы, выражающие различные отношения: 1) количественные (нарэ 'до, около', чоло 'около, приблизительно', виса 'до, около', йэда 'по', тич 'полный, полно'), 2) сравнительные (сэмын 'как, подобно', гай - кай 'как, подобно', гоч - коч 'через', мучко 'по, вдоль чего-л.', вошт 'сквозь, через', торэш 'поперек, на перекор', ваштарэш 'напротив, против кого-чего-л., вопреки, наперекор кому-чему-л. и др.', лэч 'из, с, от'), 3) причинные (кцра 'благодаря чему-л', дэнэ - тэнэ 'по причине чего-л.', вэрчын (шумлык) 'из-за, ради, за', олмэш 'вместо', нэргэн 'о, об'), 4) пространственые (дэн(э) - тэн(э)
'с, около, у, по', дэк(э) - тэк(э) 'к', дэч 'с, от', дэч посна 'без', дэран 'около, у') [9, с. 174-175]. Зафиксировано расположение послелогов в предложении: как правило, они обслуживают имена существительные. Уделено внимание и происхождению послелогов -от имен в результате утраты ими своего лексического значения. Например: вэрчын >вэрч 'за, из-за, ради'; нэр+гэштэ>нэргэн 'о, об, обо' и т.д. [9, с. 173].
Союзы подразделяются на три группы: 1) простые (состоящие из одного слова): да - та 'да', -ат, ильэ, альэ 'или', гын - кын 'если', дэн(э) - тэн(э) 'и', ала - длд 'не то', адак 'опять', йа-йд 'или', ны 'ни' и др.; 2) составные (состоящие из двух слов): гын+ат - кын+ат 'хотя', туг+ат, тыг+ат 'однако, но', кузе гынат 'как-нибудь' и др.; 3) заимствованные из других языков (новые союзы): а) из русского - а 'а', но 'но', и 'и', эшо 'еще', штобы 'чтобы' коч 'хоть' и др.; б) из татарского - йд 'или', да - та (дд - тд) 'да' [9, с. 178]. Отмечено, что союзы употребляются в простом, соединительном, сложном и пояснительном предложениях.
Частицы не включаются в разряд служебных слов. Они, как отмечает Г.Г. Кармазин, не являясь отдельными частями речи, выражают в предложении: 1) вопрос: мо, мэ, вара, мо вара; 2) удивление: кузэ, мо, йалт; 3) усиление какого-то действия: вэт, вот, вэлэ, тэвэ; 4) согласие: -с, -ыс, шол, ийэ; 5) отрицание: укэ, огыл; 6) сомнение: дыр, тыр, чай, ала-ала; 7) просьбу: -ак, -атак, -этак, йан, -ок; 8) выделение и усиление в песне: лай, айкай, айкай лай, гынай [9, с. 181].
Несмотря на многие недочеты, труд Г. Кармазина исторически имел большое значение в изучении марийских служебных частей речи.
Шагом вперед в развитии учения о служебных словах в марийском языке явилась школьная грамматика 1939 г. [10], в основу которой легла грамматика русского языка С.Г. Бархударова [11]. Впервые в истории марийского языкознания было дано четкое разграничение служебных слов и самостоятельных. К служебным частям речи авторы относят послелоги, союзы и частицы.
Под послелогами И.Ф. Андреев и Г.С. Иванов понимают служебные слова, которые выражают отношения между предметами в предложении [10, с. 113]. Отмечается, что послелоги могут стоять не только после существительного, как у Г.Г. Кармазина, но и после прилагательного, числительного, местоимения и причастия. Кроме четырех отмеченных в грамматике 1935 г. групп послелогов, авторы выделяют еще четыре группы, означающие: 1) инструмент или орудие: дене 'с'; 2) направление: деке 'к', деч 'от', гыч 'из', гоч 'через', вошт 'сквозь, насквозь, через', ваштареш 'против, напротив'; 3) время: марте 'до', годым ' во время'; 4) о ком или о чем идет речь: нерген 'о, об, обо' [там же, с. 114-115].
Впервые союзы делятся на две большие группы: сочинительные и подчинительные [там же, с. 119]. К сочинительным союзам относят союзы ден 'и', да 'да', а 'а', ни 'ни', то 'то', я 'или', ала 'не то', але 'или', и 'и' и т.д.; к подчинительным - гын, гынат 'если', садлан 'поэтому' и т.д. [там же, с. 119].
Частицы рассматриваются в 101 параграфе [там же, с. 120-123]. Указывается, что они делятся на две группы: 1) частицы, выражающие отношение говорящего к высказываемой мысли; 2) словообразующие частицы. Первая группа по значению подразделяется в свою очередь еще на несколько подгрупп: а) вопросительные частицы: мо, вара, мо вара; б) усилительные частицы: вет, -ат,
-ак; в) восклицательные: -ыс, -же (о, ö), -ан, -я, тока.; г) выделительные: велэ, гына; д) утвердительные: да, шол.; е) сомнительные: чай, дыр, аман, докан [там же, с. 121]. В разряд частиц отнесены и отрицательные формы глагола ом, от, ок и т.д. [там же, с. 121-122].
В школьных грамматиках марийского языка последующих изданий служебные слова рассматривались так же, как и в грамматике 1939 г., поэтому нет надобности специально останавливаться на них.
В послевоенные годы в исследование марийского языка включается новое поколение ученых: И.С. Галкин, Л.П. Грузов, Л.П. Васикова, Ф.И. Гордеев, Н.Т. Пенгитов, Н.И. Исанбаев, А.А. Саваткова, З.В. Учаев и др.
В 1961 г. по решению Совета Марийского НИИ языка, литературы и истории была выпущена книга «Современный марийский язык. Морфология» [12]. Это учебное пособие, написанное коллективом авторов. Служебным словам посвящен специальный раздел: о послелогах и частицах написал В.А. Ефремов, о союзах -З.В. Учаев. Анализируются служебные слова луговомарийской литературной нормы, раскрываются синтаксические и морфологические особенности служебных слов, более детально излагаются основные виды отношений, выражаемых ими. Затрагивается вопрос о происхождении послелогов, бегло определяется местоположение частиц в предложении, дана краткая информация о союзных словах, где отмечается, что основное отличие союзных слов от союзов состоит в том, что союзные слова «употребляясь в качестве связующей части между главным и придаточным предложениями, являются одновременно каким-либо членом предложения» [12, с. 299].
В 1974-1976 гг. в Москве вышла коллективная трехтомная монография «Основы финно-угорского языкознания» [13, 14, 15]. В ней представлены статьи отечественных и венгерских авторов. Первый выпуск посвящен общим вопросам финно-угорского языкознания, последние два содержат очерки, посвященные отдельным языковым ветвям: марийскому, пермским и угорским языкам. В разделе «Марийский язык» (автор Е.И. Коведяева) рассматриваются грамматические особенности горного и лугово-восточного марийских литературных языков. Служебные слова рассматриваются в традиционном плане, то есть классифицируются по функциям и значениям; большое внимание уделяется их происхождению [15, с. 84-89].
Исследователь служебных слов марийского языка З.В. Учаев в своих работах [16, 17] более подробно, по сравнению с учебным пособием 1961 г., рассматривает грамматические отношения, выражаемые служебными словами, раскрывает их морфологические свойства и синтаксические функции, вводит дополнительные компоненты в состав служебных слов. Например, наряду с тремя названными в книге «Современный марийский язык. Морфология» группами сочинительных союзов (соединительные, противительные, разделительные), ученый выделяет еще одну группу - присоединительные союзы а «а», да «и» [17, с. 195]. К подчинительным союзам прибавляются две группы: союз мо «как» с временным значением и союз туге гын «если так, то» со значением следствия [там же, с. 197]. Вопрос о происхождении послелогов и в учебном пособии 1961 г., и в работах З.В. Учаева в целом освещается одинаково.
Происхождение марийских союзов подробно и тщательно изучил И. С. Галкин. Появление послелогов он объясняет следующим образом: послелоги раньше были формами локальных падежей имен существительных, однако имена существительные со временем утратили свое лексическое значение и превратились в служебные слова. Например, послелог дене «с, около, у, по» является локативной формой существительного тер, тöр «край» с суффиксом -не (ср. терне) [18, с. 77]. И.С. Галкин рассматривает происхождение более 20 послелогов марийского языка [там же, с. 77-79]. По его мнению, происхождение союзов тесно связано с послелогами, наречиями, а некоторые из них заимствованы из других языков [там же, с. 78]. В работах [там же, 19, 20] автор выделяет две группы союзов: сочинительные и подчинительные. Описывает происхождение каждого из них и приходит к выводу, что «союзы в марийском языке появились в основном поздно» [там же, с. 182]. Собственно марийскими из них являются только четыре: гын «если», гынат «хотя», ден «и», манын «чтобы, что». Три союза (rnä... mä «не то... не то», ала «не то» и я «или») заимствованы из тюркских языков, остальные вошли в марийский язык из русского языка [там же, с. 182].
Частицы по своему происхождению делятся на собственно-марийские (лай, теве, т'1ве, тува, myeö, мане, ане, мо, вара и т.д.) и заимствованные из других языков, а именно: из тюркского —ак, -ок, гына, - чылт, эше, керек, айда, ай-ста, айтса, дыр; уна, але, ала, эн, пеш, шол, аман; из финно-угорского - -ат, -ан, -я, -ай; из коми-зырянского - эсогыл, адак; из русского - кеч, да, ну-да, а, ну, разве, неужели, ну-ка, чай и др. Можно выделить еще одну группу частиц, происхождение которых требует дальнейшего исследования - веле, иже, гала, пеш, докан, уке и т.д. [там же, 183-192]. Изучение частиц подтвердило мысль исследователя о том, что «в современном марийском языке собственно марийских частиц довольно мало, основная масса их вошла в марийский язык из соседних тюркских языков и русского языка» [там же, с. 192].
Венгерский академик П. Хайду в исследовании «Уральские языки и народы» считает, что междометия и частицы «по всей вероятности, все же существовали в уральском праязыке» [21, с. 227]. Однако, в коллективной монографии «Основы финно-угорского языкознания» отмечено, что «служебных слов. в прафинно-угорский период еще не было. .В уральских языках имелись лишь суффиксальные морфемы, которые большей частью агглютинировались» [13, с. 215-216].
В последние годы опубликован ряд научных статей, касающихся истории служебных слов. Такова, например, статья Н.И. Исанбаева «Особенности употребления манын и лийын в марийском языке», где отмечено, что союз манын 'чтобы, что' возник сравнительно недавно в результате утраты деепричастием манын «говоря» своего первоначального лексико-грамматического значения и превращения его в служебную часть речи [22, с. 95]. Ф. Гордеев в работе «О происхождении условного союза гын в марийском языке» хорошо раскрывает историю рассматриваемого вопроса [23]. Г.М. Тужаров в статье «£-овые варианты частиц в марийском языке» доказывает, что £-овые варианты частиц марийского языка восходят к финно-угорской общности [24, с. 34]. О служебных словах, заимствованных из русского языка, пишет А.А. Саваткова в книге «Русские заимствования в марийском языке» [25].
Отдельные категории служебных слов описаны в работах В.В. Ефремова «Послелоги как средство выражения грамматических отношений в марийском языке» [26], «Послелоги в марийском языке» [27], З.К. Ивановой «Синтаксические отношения между однородными членами, выраженные соединительными союзами» [28], Г.И. Лаврентьева «Послелоги и частицы в волжском говоре марийского языка» [29], Г.М. Тужарова «Частицы, употребляющиеся с формами императива в яранском говоре марийского языка» [30], С.С. Сибатровой «К этимологии некоторых марийских послелогов» [31], «Синтаксические особенности послелогов в марийском языке» [32], «Морфологические особенности послелогов в марийском языке» [33], «О морфологической структуре марийских послелогов» [34], «Частицы горного наречия марийского языка» [35]. В 1988 г. С.С. Сибатрова защитила кандидатскую диссертацию на тему «Послелоги в марийском языке» [36].
Служебные слова марийского языка изучаются также в сравнении с другими языками: Н.Т. Пенгитов - в сопоставлении с русским языком, а К.Е. Майтинская -с финно-угорскими языками.
Работа Н.Т. Пенгитова «представляет собой первый опыт сопоставительной характеристики системы фонем, основных фонетических закономерностей, особенностей словоизменения и словообразования русского и марийского языков» [37, с. 3]. Как известно, в марийском языке употребляются послелоги, а в русском - предлоги. Основное отличие послелогов от предлогов в том, что «почти все послелоги в марийском языке употребляются в сочетании с основной (беспадежной) формой имени, тогда как предлоги в русском языке употребляются в сочетании с формами косвенных падежей» [там же, с. 145]. По морфологическим особенностям предлоги и послелоги делятся на: а) простые (или первообразные), б) наречные, в) отыменные, г) отглагольные и д) сложно-составные [там же, с. 146]. Отмечается, что предлоги в русском языке и послелоги в марийском употребляются для выражения пространственных, временных, причинно-следственных, изъяснительных и др. отношений, но значения предлогов и послелогов не совпадают [там же, с. 147-149].
Исследователь выделяет три группы сочинительных и восемь видов подчинительных союзов [там же, с. 150-151]. В результате сопоставительного изучения автор приходит к выводу, что подчинительных союзов в марийском языке по сравнению с русским языком немного, так как «развитие и становление подчинительных союзов тесно связано с развитием письменности. Марийский язык относится к младописьменным языкам, поэтому многие типы сложноподчиненных предложений (придаточные дополнительные, придаточные причины и др.) начинают появляться в литературе лишь в наши дни. С другой стороны, для выражения тех значений, которые в русском языке передаются предложениями, в марийском языке употребляются деепричастные и причастные обороты» [там же, с. 151].
В пособии излагаются основные особенности русских частиц в отличие от марийских, в частности - в употреблении отрицательных частиц «...если в русском языке для всех форм глагола одна отрицательная частица НЕ, то в марийском языке с глаголами употребляется двадцать восемь разных отрицатель-
ных частиц.» [там же, с. 154]. Вместе с тем сравнительно-сопоставительное изучение служебных слов марийского языка ждет дальнейшего, более широкого специального исследования.
Монография К.Е. Майтинской «Служебные слова в финно-угорских языках» [38] представляет собой первую попытку сопоставительного анализа служебных слов финно-угорских языков. Дается глубокий анализ релятивных слов (послелогов/предлогов), союзов и частиц по их синтаксическим особенностям, по происхождению от слов других категорий и по структуре. По мнению автора, такая характеристика «позволяет определить те основные признаки служебных слов в финно-угорских языках, по которым, в частности, эти слова отличаются от подобных единиц в других языках» [там же, с. 14]. Вопросы семантики рассматриваются в разных разделах только в связи с другими вопросами. Проанализировав огромный материал, автор приходит к следующим выводам: 1. По синтаксическим особенностям служебные слова значительно расходятся. У частиц нет какой-либо обобщенной характерной синтаксической особенности; релятивные слова выражают синтаксическое отношение имени (местоимения) к другим знаменательным словам в предложении, союзы - отношение между синтаксическими единицами. 2. Огромное большинство служебных слов восходит к знаменательным словам, другая часть преобразовалась из служебных слов других разрядов, и лишь немногие служебные слова (частицы) образовались на основе звуковых комплексов междометийного характера. 3. В структурном отношении релятивные слова, союзы и частицы финно-угорских языков разделяются прежде всего на простые и сложные (составные) [там же, с. 155-158].
Таким образом, специальных работ, посвященных исследованию служебных частей речи марийского языка, пока нет, но, как видим, отдельные стороны проблемы рассматривались в рамках более широких исследований грамматики марийского языка или в связи с разработкой других смежных вопросов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Сочинения, принадлежащие к грамматике черемисского языка. - СПб., 1775. - 136 с.
2. Альбинский, А.Д. Черемисская грамматика. - Казань, 1837. - 248 с.
3. Васильев, Ф. Пособие к изучению черемисского языка. На луговом наречии. -Казань, 1887. - 65 с.
4. Васильев, В.М. Записки по грамматике языка народа мари. - Казань, 1918. - 80 с.
5. Васильев, В.М. Элементарная грамматика марийского языка. Пособие при изучении марийского языка. - Краснококшайск, 1927. - 75 с.
6. Васильев, В.М. Марийский язык. Основы научной грамматики марийского языка, 1951. - НРФ МарНИИ, оп. 2. Д. 87. - 481 с.
7. Кармазин, Г.Г. Марий йылмылончыш I (Грамматика марийского языка). - М., 1926. - 88 с.; 1929. - 123 с.
8. Кармазин, Г.Г. Марий йылмылончыш II (Грамматика марийского языка). - М., 1926. - 119 с.; 1929. - 173 с.
9. Кармазин, Г.Г. Марий грамматик. Морфологий (Грамматика марийского языка. Морфология). - М., 1935. - 219 с.
10. Андреев, И.Ф., Иванов, Г.С. Марий йылме грамматика. Фонетика ден морфо-логий. Неполный средний да средний школлан лукмо учебник. Икымше ужаш. - М.: Учпедгиз, 1939. - 128 с.
11. Бархударов, С.Г. Грамматика русского языка. Ч. I. Фонетика. Морфология. -М.: Учпедгиз, 1939.
12. Современный марийский язык. Морфология. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1961. - 324 с.
13. Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. - М.: Наука, 1974. - 484 с.
14. Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. - М., 1975.
15. Основы финно-угорского языкознания. Марийский, пермские и угорские языки. - М.: Наука, 1976. - 464 с.
16. Учаев, З.В. Марий йылме. Факультативный занятийым эртарыме учебный пособий. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1985. - 183 с.
17. Учаев, З.В. Марий йылме. Мут вашталтмаш. - Йошкар-Ола: Мар. кн. савыктыш, 1995. - 216 с.
18. Галкин, И.С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология. Часть I. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1964. - 203 с.
19. Галкин, И.С., Мустаев, Е.Н. Финно-угроведенийын негызше. Морфологий. Синтаксис. Лексика. - Йошкар-Ола: Мар. гос. ун-т, 1984. - 122 с.
20. Галкин, И.С. Марий йылмын исторический грамматикыже. Морфологий да синтаксис. - Йошкар-Ола: Мар. гос. ун-т, 1986. - 122 с.
21. Хайду, П. Уральские языки и народы / Перевод с венгерского языка Е.А. Хе-лимского. - М.: Прогресс, 1985. - 430 с.
22. Исанбаев, Н.И. Употребление деепричастия манын "говоря" // Вопросы языка, литературы и фольклора. Труды МарНИИ, вып. XV. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1961. - С. 96-111.
23. Гордеев, Ф.И. О происхождении условного союза гын в марийском языке // Вопросы языка, литературы и фольклора. Труды МарНИИ, вып. XV. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1961. - С. 141-143.
24. Тужаров, Г.М. к-овые варианты частиц в марийском языке // Советское финноугроведение. - 1967. - №1. - С. 33-34.
25. Саваткова, А.А. Русские заимствования в марийском языке. - Йошкар-Ола, 1969. - 130 с.
26. Ефремов, В.В. Послелоги как средство выражения грамматических отношений в марийском языке // Труды МарНИИ, вып. VII. - Йошкар-Ола, 1955. - С. 134-171.
27. Ефремов, В.В. Послелоги в марийском языке // Труды МарНИИ, вып. IX. Йошкар-Ола, 1956. - С. 59-85.
28. Иванова, З.К. Синтаксические отношения между однородными членами, выраженные соединительными союзами // Вопросы марийского языка. Труды МарНИИ, вып. 53. - Йошкар-Ола, 1982. - С. 123-135.
29. Лаврентьев, Г.И. Послелоги и частицы в волжском говоре марийского языка // Вопросы марийского языкознания: Вып. II. - Йошкар-Ола, 1968. - С. 111-114.
30. Тужаров, Г.М. Частицы, употребляющиеся с формами императива в яран-ском говоре марийского языка // Советское финно-угроведение. - 1966. - № 2. -С. 103-106.
31. Сибатрова, С.С. К этимологии некоторых марийских послелогов // Советское финно-угроведение. - 1986. - № 1. - С. 34-38.
32. Сибатрова, С.С. Синтаксические особенности послелогов в марийском языке // Труды по финно-угроведению: Вып. 13. - Тарту, 1986. - С. 117-127.
33. Сибатрова, С.С. Морфологические особенности послелогов в марийском языке // Марийская филология. - Йошкар-Ола, 1986. - С. 102-108.
34. Сибатрова, С. С. О морфологической структуре марийских послелогов // Труды по финно-угроведению: Вып. 14. - Тарту, 1987. - С. 109-118.
35. Сибатрова, С.С. Частицы горного наречия марийского языка // Вопросы марийского языка: Материалы и исследования по марийской диалектологии. - Йошкар-Ола, 1987. - С. 113-134.
36. Сибатрова, С.С. Послелоги в марийском языке: дисс. ... канд. филол. наук. -Тарту, 1988. - 224 с.
37. Пенгитов, Н.Т. Сопоставительная грамматика русского и марийского языков. Введение, фонетика, морфология. Ч. I. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1958. - 175 с.
38. Майтинская, К.Е. Служебные слова в финно-угорских языках. - М.: Наука, 1982. - 185 с.
Поступила в редакцию 17.09.2010
G.A. Ertsikova
From the research history of the Mari language functional words
The beginning of systematic description of the principles of the Mari language grammatical structure with the appearance of the Mari grammar (1775), the move from the narrow-practical character of a study to a scientific research of functional words which has been developing successfully during the recent decade. Necessity in special works devoted to the study of the Mari functional words. Examination of some of its sides within the frame of more extensive studies of the Mari language grammar.
Key words: the Mari language, functional words, contrastive study, history of study, Mari scientists.
Эрцикова Галина Алексеевна,
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела языка, МарНИИЯЛИ
г. Йошкар-Ола E-mail: [email protected]
