CC BY
9Михайлов В.А.
Доктор исторических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой национальных и федеративных отношений.
Российская академия народного хозяйства и государственной службы
при Президенте Российской Федерации, Член Совета по международным отношениям при Президенте Российской Федерации.
Степанов С.А.
Доктор исторических наук, профессор, Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы.
Из истории дореволюционной российской политики: монархисты и Русская православная церковь
На рубеже XIX - XX столетий в Российской империи появились полноценные политические партии. Первые партии - РСДРП и партия социалистов-революционеров выросли из нелегальных союзов и лиг и унаследовали традиции подпольных российских и эмигрантские революционных обществ: «Земля и воля», «Черный передел», «Народная воля» и другие. Либеральные партии возникли несколько позже. Левые либералы в лице конституционных демократов (кадетов) и правые либералы, представленные Союзом 17 октября (октябристы), имели своими предшественниками легальные общественные организации и клубы. Толчком для их организационного формирования послужил манифест 17 октября 1905 года, даровавший подданным империи «незыблемые начала гражданской свободы», в том числе свободы собраний. Учредительный съезд кадетской партии состоялся сразу после опубликования манифеста, а октябристы даже использовали этот акт в качестве названия своей партии.
Между тем в те же октябрьские дни на политическую сцену вышла еще одна сила: крайне правые или черносотенцы. Они также называли себя монархистами, патриотами и истинно русскими. Несмотря на многочисленные попытки объединиться, черносотенцы не сумели создать единую партию. Они были представлены множеством независимых союзов, обществ, дружин и лиг. Самыми крупными черносотенными орга-
низациями являлись Союз русского народа во главе с А.И. Дубровиным и Русский народный союз имени Михаила Архангела во главе с В.М. Пу-ришкевичем.
Черносотенные союзы позиционировали себя в качестве беззаветных поборников и защитников православия. В основу черносотенной идеологии была положена трехчленная формула «Православие, Самодержавие, Народность», сформулированная С.С. Уваровым и М.П. Погодиным в царствование Николая I. Идеологи крайне правых подчеркивали, что русский народ неразрывными узами связан с православием — «единой истинной, апостольской и отеческой церковью». Шествия монархистов проходили под хоругвями, в каждом отделе и подотделе имелись иконы, заседания и митинги начинались с молитв. Съезды «русских людей» сопровождались торжественными молебнами. Тесная связь крайне правых с Русской православной церковью была столь очевидна, что советская историография ставила знак равенства между православным духовенством и черносотенцами.
В советской историографии 20-30 годов можно отметить ряд статей и брошюр, посвященных политическим связям между черносотенцами и православным духовенством. В этих работах Русская православная церковь трактовалась в качестве главной опоры черносотенного движения [1]. Парадоксально, что на современном этапе концепция полного тождества крайне правых и православного духовенства сохранилась, поменяв лишь негативную оценку на сугубо позитивную. В трудах, опубликованных «Институтом русской цивилизации», предстает «святая черная сотня», состоящая из подвижников и мучеников, которые отдали свои жизни за православную веру в годы революции и Гражданской войны [2]. Однако нам представляется неправомерным говорить об единодушной поддержке крайне правых со стороны православного духовенства.
Точно также нельзя считать, что крайне правые опирались исключительно на православных священнослужителей. Черносотенцы не отвергали сотрудничества с иными конфессиями. Союз Русского народа в своих «Основоположениях», своеобразном символе веры, указывал, что «инославным и иноверным исповеданиям» должна быть предоставлена полная свобода отправления их обрядов, но при этом «пропаганда этих исповеданий безусловно воспрещается во всей Империи» [3, с. 6]. Степень веротерпимости черносотенцев напрямую зависела от политических интересов. Некоторые крайне правые организации и отделы Союза
русского народа пользовались поддержкой старообрядческих общин и были лояльны к раскольникам, что вызывало раздражение православного духовенства. Лояльным являлось также отношение крайне правых к лютеранам, так как эту конфессию исповедовали в основном немцы, которых черносотенцы считали образцовыми верноподданными.
Гораздо меньшую толерантность черносотенцы проявляли к католикам. Крайняя форма нетерпимости демонстрировалась крайне правыми по отношению к иудаизму. На этом фоне примечательно отсутствие каких-либо разногласий крайне правых с мусульманским духовенством. Черносотенцы заявляли, что Союз русского народа «из иноверцев выражает свое особое благорасположение содержащим Магометов закон». Одно время разрабатывался план создания дочерней организации под своеобразным названием «Мусульманский союз русского народа из казанских татар». Проект устава, одобренный руководителями Союза русского народа, предусматривал оказание содействия в строительстве медресе и мечетей. До практической реализации этого проекта дело не дошло, однако следует отметить, что в Поволжье мусульманское духовенство участвовало в черносотенных манифестациях.
Безусловно, главную ставку крайне правых делали на православие. Однако лидеры черносотенных союзов осознавали, что к началу XX века Русская Православная церковь уже потеряла значительную часть своего авторитета. Русская монархическая партия, одна из первых крайне правых политических организаций, констатировала, что Православная церковь не находится на должном уровне и не руководит духовной жизнью и нравственностью. Черносотенцы утверждали, что «Православие в России стало ведомством особого лишь министерства с канцеляриями и присутствиями, а пастыри церкви - чиновниками, все более и более отдаляющимися от народа» [4, с. 4]. Активное участие православного духовенства в политической жизни рассматривалось черносотенцами в качестве одного из важнейших способов возвращения церкви к роли духовного руководителя народа.
Зачастую местные отделы Союза русского народа и других черносотенных организаций открывались по инициативе или при поддержке священников, которые нередко становились их официальными руководителями. По нашим подсчетам, в 1906-1908 гг. десятая часть председателей губернских отделов и почти треть председателей уездных отделов Союза русского народа являлись священнослужителями [5, с. 237-238].
Вместе с тем значительная часть священнослужителей выбрала ней-
тральную позицию и отказывалось принимать участие в политической агитации. Собрание ярославского духовенства, вопреки позиции епископа Тихона, выразило отрицательное отношение к открытию в городе отдела Союза русского народа. При этом «председатель собрания назвал этот союз анахронизмом и политическим недоразумением после 17 октября» . Точно также неоднозначную реакцию вызвало обращение епископа Омского и Семипалатинского Гавриила, призвавшего всех сплотиться и составить Союз русского народа, направленный против врагов Отечества, которые стремятся превратить Россию из чистой монархии в полумонархию или конституционно-демократическое государство, или даже народоправство. В газете «Степное эхо» один из сельских священников, указал на то, что местное духовенство не желает просвещаться в духе человеконенавистничества. Забайкальское духовенство, вопреки позиции епископа Мефодия, на своем общем собрании приняло решение воздержаться вот членства в каких-либо политических партиях. В красноярской епархии священник из глухого таежного прихода писал в местный отдел Союза русского народа: «Напрасно вы себя утруждаете посылкой мне изданий союза, советую вам раздать их в ночлежных домах кому-нибудь, а нам, иереям, стыд читать их» [6].
Настоящий раскол, вызванный различным отношением к черносотенному движению, наметился среди высших иерархов Русской Православной церкви. По свидетельству современников, тесные связи с крайне правыми поддерживали митрополит Московский Владимир (Богоявленский), архиепископ Антоний (Храповицкий) и Макарий (Гневушев), епископы Гермоген (Долганов), Евлогий (Георгиевский), Серафим (Чичагов) и Питирим (Окнов), архимандриты Арсений (Алексеев) и Виталий (Максименко), митрофорный протоиерей Иоанн Кронштадский (Сергиев) и синодальный миссионер протоиерей Иоанн Восторгов. Два будущих патриарха Московских и вся Руси Тихон (Беллавин) и Алексий (Симанский) до революции являлись почетными председателями соответственно ярославского и тульского отделов Союза русского народа. Список этот примечателен тем, что семь священнослужителей из числа перечисленных ныне причислены Русской православной церковью к лику святых. Самым почитаемым святым, состоявшим в рядах Союза русского народа был протоиерей Иоанн Кронштадский (И.И. Сергиев), настоятель Андреевского собора в Кронштадте. Правда, в литературе бытует ошибочное мнение, будто бы Иоанну Кронштадскому был выписан билет Союза русского народа № 1. На самом деле Иоанн Кронштадский
вступил в ряды Союза русского народа только в ноябре 1907 г., незадолго до своей кончины.
Еще одну группу митрополитов и епископов Русской Православной церкви можно было назвать умеренными сторонниками крайне правых монархических организаций. К этой группе принадлежали митрополит Московский Владимир (В.Н. Богоявленский), архиепископ Макарий (Гневушев), епископ Тверской и Кашинский Тихон (Беллавин), епископ Ярославский и Углический Алексий (Симанский). Однако их поддержка состояла в основном в том, что они благословляли паству на вступление в черносотенные союзы, участвовали в освящении знамен монархических организаций, присутствовали на съездах крайне правых и в некоторых случаях принимали на себя почетное председательство в местных отделах Союза русского народа.
Наиболее активным участием в деятельности черносотенных союзов прославился архиепископ Волынский Антоний. (А.П. Храповицкий). Архиепископ Антоний был высокообразованным человеком, автором ряда философских и теологических трудов. В его епархии находилась По-чаевская лавра, один из крупнейших православных монастырей. Следует отметить, что Успенская Почаевская лавра в Тернопольской области и сейчас, спустя более века, является одним из крупнейших монастырей, подчиненных Украинской Православной церкви (Московского патриархата). В 1906-1917 годах Почаевская лавра являлась цитаделью русских монархистов.
Архиепископ Антоний поставил наместником лавры архимандрита Виталия (В.И. Максименко). Правый депутат Государственной думы В.В. Шульгин, хорошо знавший архимандрита Виталия, отзывался о нем в восторженных выражениях: «Это был «народник» в истинном значении этого слова. Аскет-бессребренник, неутомимый работник, он день и ночь проводил с простым народом, с волынскими землеробами, и, действительно, любил его, народ, таким, каков он есть... И пользовался он истинной «взаимностью». Волынские мужики слушали его беспрекословно - верили ему» [7, с. 241]. Архимандрит Виталий учредил курсы ревнителей Союза русского народа для подготовки черносотенных агитаторов. В лавре был издан «Катехизис Союза русского народа»[8], в котором в доступной для простого народа форме рассматривались насущные вопросы черносотенного движения, в частности говорилось, что каждый православный русский человек должен носить на груди значок Союза русского народа и не расставаться с ним до самой смерти: «Всякий верный русский
человек должен перед смертью сделать завещание, чтобы его близкие и родные и в могилу верного до конца русского человека опустили со знаком Союза Русского Народа на груди».
Откликаясь на призывы монахов лавры, волынское духовенство активно записывало своих прихожан в члены Почаевского отдела Союза русского народа. Один из крестьян так описывал присоединение своей деревни к Почаевскому союзу: «Нам объявили после обедни собраться через час к церкви для открытия союза. Мы собрались. Батюшка отслужил молебен; осенил нас крестом в знак того, что мы должны слиться в один союз, так как и крест Христов - один. После этого мы все единодушно перед дверьми Покровской церкви избрали председателя союза, товарища его и двух советников» [9]. Почаевский отдел Союза русского народа был самым крупным среди крайне правых организаций. Его численность в 1907 г. превышала сто тысяч человек. Однако, подавляющее большинство членов Почаевского отдела вступили в Союз русского народа на коллективной основе. Нередко к Союзу поголовно присоединялись целые деревни. Безусловно, распространению черносотенного движения на Волыни в первую очередь способствовала сложная социальная и этническая ситуация в этом регионе, входившем в «черту еврейской оседлости». В то де время субъективный фактор, а именно, наличие во главе Волынской епархии архиепископа Антония, человека крайне правых убеждений, также сыграла свою роль.
Говоря о видных крайне правых деятелях, нельзя не упомянуть саратовского епископа Гермогена (Г.Е. Долганово). Он был ректором Тифлисской духовной семинарии и в этом качестве наказывал карцером нерадивых учеников, в числе которых был юный Иосиф Джугашвили. По распоряжению ректора он был посажен в карцер [10, с. 91]. В 1901 г. Гермоген был возведен в сан епископа и получил Саратовскую епархию. Даже единомышленники вспоминали о нем, как о человеке, который в своем увлечении крайне правыми политическими веяниями потерял всякую меру. Характерно, что епископ, имевший высшее математическое, историко-филологическое, юридическое и богословское образование, выражал крайнюю ненависть к интеллигенции.
Большую роль в распространении черносотенных идей сыграл протоиерей И.И. Восторгов, занимавшийся активной миссионерской деятельностью. Протоирей совершил ряд длительных поездок по Средней Азии, Уралу, Сибири и Дальнему Востоку, побывал в Китае и в Корее. В своих проповедях протоирей Иоанн Восторгов обличал всемирный еврейский
заговор. Он был убежден, что так называемое «освободительное движение» тайно возглавляется евреями: «Самый социализм, столь много нашумевший, является исключительно делом еврейских умов» [11, с. 8].
Следует подчеркнуть, что крайне правые иерархи пользовались большим влиянием в церковных кругах, однако их влияние нельзя было назвать доминирующим. Противовес крайне правому крылу составляла группа православных иерархов, весьма скептически и даже отрицательно оценивавшая политическую деятельность крайне правых. Главным оппонентом крайне правых являлся первоприсутствующий член Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (А.В. Вадковский). По утверждению самих черносотенцев, он заявлял их представителям, что не сочувствует правым партиям и считает их террористами: «левые бросают бомбы, а правые партии, вместо бомб, забрасывают камнями всех с ними несогласных». Позиция первоприсутствующего члена Святейшего синода была особенно важна, поскольку в тот период в церковных кругах широко обсуждалась мысль о восстановлении патриаршества. Митрополит Санкт-Петербургский являлся наиболее вероятным кандидатом на патриарший престол. Черносотенцы первоначально высказывались за восстановление патриаршеской власти, но потом резко изменили свою точку зрения: «Еще большой вопрос, можно ли ожидать от него блага для православной церкви» [12]. Одной из причин изменения их позиции было опасение, что на патриарший престол вступит митрополит Антоний (Вадковский) или другой архиерей, близкий к нему по взглядам.
Осенью 1906 г. черносотенная пресса развернула кампанию по дискредитации ряда влиятельных архиереев, зарекомендовавших себя противниками крайне правых. Газета «Вече» напечатала статью «Святительская измена», подписанную анонимным «патриотом», в которой архиереи обвинялись в пособничестве революционерам и прочим изменникам [13]. Но главный удар был направлен против первоприсутствующего члена святейшего синода. В декабре 1906 г. председатель Главного совета Союза русского народа А.И. Дубровин опубликовал в газете «Русское знамя» открытое письмо митрополиту Антонию [14]. Глава Союза русского народа обвинял митрополита Антония в союзе с графом С.Ю. Витте, покровительстве евреям и социалистам, а также в потворстве священнику Георгию Гапону. Письмо вождя черной сотни завершалось требованием: «уступите свое место иному, могущему. Среди архипастырей русских найдутся, мы уверены, крепкие столпы Веры,
патриотизма и преданности Царю Русскому, Самодержавному, народу свято-Русскому, Православному». Характерно, что пространное письмо А.И. Дубровина содержало такие детали внутренней церковной жизни, которые вряд ли могли быть доступны мирянину. По слухам, циркулировавшим в церковных кругах, глава Союза русского народа лишь подписал обличение, составленное архиепископом Антонием (Храповицким) и протоиереем Иоанном Восторгова.
Митрополит Санкт-Петербургский писал обер-прокурору Синоду П.П. Извольскому: «На гнусное письмо г. Дубровина отвечать не буду. Оно все почти лживо и тенденциозно....За веру Православную, за Царя Самодержавного и за народ Русский православный я душу отдам, но не под знаменем таких людей, как Дубровин и ему подобных» [15, с. 20]. Борьба первоприсутствующего члена Святейшего синода с черносотенцами продолжалась до монархическом съезде в феврале 1908 г. произошло публичное примирение митрополита Антония с А.И. Дубровиным. Трудно сказать, насколько искренним было примирение митрополита со своим обличителем, но уже в марте Святейший Синод определил предоставить епархиальным преосвященным, по ближайшему их усмотрению, разрешать и благословлять участие подведомственного им духовенства в деятельности Союза русского народа. В этот период почетными и действительными председателями отделов Союза являлись 2 митрополита, 9 архиепископов и епископов.
В 1912 г. митрополит Антоний (Вадковский) скончался и первоприсутствующим членом Святейшего Синода стал митрополит Владимир (Богоявленский). Несмотря на то, что он был известен благожелательным отношением к черносотенцам, при нем Святейший Синод запретил особам духовного звания руководить деятельностью политических союзов и партий. В результате руководящие должности в патриотических организациях вынуждены были оставить многие представители духовенства. Тем не менее священнослужители продолжали направлять деятельность черносотенных организаций, особенно сельских подотделов Союза русского народа. Как отмечала черносотенная пресса, «даже тогда, когда председателем отдела местный крестьянин, то все-таки священник, настоятель прихода руководит отделом своими советами» [16].
Впрочем, присутствие священнослужителей во главе местных отделов не гарантировало лояльности черносотенцев. Два самых ярких представителя духовенства в рядах Союза русского народа в конечном итоге стали церковными мятежниками и были отлучены от Русской православной
церкви. Речь идет об игумене Арсении и иеромонахе Илиодоре. Архимандрит Арсений (С.Ф. Алексеев) являлся одним из основателей Союза русского народа. Его взгляды отличались фанатизмом, в своих проповедях, произносимых на митингах черносотенцев в Михайловском манеже Санкт-Петербурга, он яростно обличал высшее духовенство, забывшее христианские заветы. В феврале 1906 г. Святейший Синод указал сослать обличителя в Соловецкий монастырь. Газета «Русское знамя» опубликовала статью «Прощай, наш вдохновитель и укрепитель правды и веры». По ходатайству единомышленников архимандрит Арсений был возращен в столицу, но своих взглядов не изменил. Отказавшемуся смириться архимандриту было запрещено совершать религиозные службы. Остаток своих дней Арсений провел в монастыре на Афоне, где примкнул к учению «имяславцев», осужденную Синодом русской православной церкви как еретическое. Престарелый монах погребен как отлученный от церкви еретик.
Еще более впечатляющий путь от верноподданного до мятежника проделал иеромонах Илиодор (С.М. Труфанов). Он учился в Петербургской духовной академии, где подружился с Георгием Гапоном. При всем различии их взглядов их объединяло критическое отношение к застывшим церковным традициям и стремление к социальным преобразованиям. В 1905 г. Илиодор пришел к выводу, что России нужна революция против выродившейся знати, жестокой полиции и продажных судов». Если Га-пон в определенный момент сблизился с левыми, то Илиодор нашел поддержку среди черносотенцев. Уехав в Ярославль, он вступил в местный отдел Союза русского народа и прославился своими выступлениями на политические темы. Проповеди иеромонаха вызывали самые противоречивые оценки. Образованные люди воспринимали их как чудовищную пародию. Однако Илиодор оказывал магнетическое воздействие на крестьян, рабочих, лавочников. Жандармы, доносившие в Департамент полиции о проповедях Илиодора, отмечали, что собравшаяся вокруг него фанатичная толпа «производит крайне жуткое, необъяснимое впечатление». При этом иеромонах не пользовался популярностью у слушателей Ярославской духовной семинарии, которые считали его взгляды мракобесием. Из-за конфликта с семинаристами Илиодор вынужден был покинуть Ярославль.
Он был переведен в Почаевскую лавру, центр черносотенного движения на Волыни. В монастырской типографии Илиодор отпечатал брошюру «Видение монаха», представляющую собой апокалипсическую картину
грядущей битвы «святой черной сотни» с врагами православия и монархии [17, с. 9]. Как уже отмечалось, Почаевский отдел Союза русского народа внушал властям опасения из-за склонности его лидеров к безудержному популизму. Илиодор, ставший редактором «Почаевских известий», внес немалую лепту в радикализацию черносотенной газеты. В справке министерства внутренних дел отмечалось, что «орган Почаевского союза «Почаевские известия» стал открыто призывать народ не только к борьбе с интеллигенцией, но и с самим правительством, якобы изменившем царю». Министерство высказывало обеспокоенность тем, что лидеры Почаевского отдела «начали предлагать сельским сходам высказываться в форме приговоров по вопросам общегосударственного порядка, внушая крестьянам несбыточные надежды на участие в делах правления и подчеркивая их значение в жизни государства».
По решению Святейшего Синода «Почаевские известия» были закрыты. Тем не менее Илиодор, уже прочно зарекомендовавший себя как опасный популист, нашел поддержку у саратовского епископа Гермогена. В саратовскую епархию входил город Царицын, и Гермо-ген поставил Илиодора настоятелем Святодуховского монастырского подворья в этом городе. Четыре года, проведенные Илиодором в Царицыне, превратили его в самую колоритную фигуру на российской политической сцене. Его паствой стало население рабочих кварталов и фабричных поселков, расположенных близ города. Илиодор обещал «сделать из Царицына три Кронштадта», честолюбиво намереваясь затмить славу Иоанна Кронштадского. Он начал с превращения скромного монастырского подворья в полноценную обитель, которую в народе называли Илиодоров монастырь. В обители Илиодора причудливо переплетались современность и глубокая древность. Илиодор построил помещения для электрических машин и типографии. В то же время сотни верующих, включая женщин и детей, по примеру первых христиан копали катакомбы. Подворье было изрезано тайными подземными ходами, в которых ориентировались лишь самые посвященные. Последователи Илиодора говорили о цитадели христианства на Волге; его противники утверждали, что речь может идти скорее о возвращении Средневековья. После проповеди, произнесенной в храме, иеромонах шествовал по галерее, в одном из уголков которой был специально помещен портрет Льва Толстого, отлученного от церкви, плевал на него и заставлял плевать всю паству. Потом иеромонах выходил во двор и отсекал мечом голову дракону, чье чучело должно было олицетворять
крамолу. Ночью голову приставляли обратно, и на следующий день Илиодор возобновлял свой поединок.
За кулисами театрализованных представлений происходили дела, которые все больше и больше тревожили местные власти. В Царицыне особенно явно проявилось расхождения Илиодора с правительственной политикой. На предупреждения, что его проповеди колеблют общественные устои столь же сильно, как революционная агитация, иеромонах отвечал: «Это правда. Я - революционер. Таким революционером был и Христос. Таким революционером, бунтовщиком, разбойником и я желаю быть. Я - ученик Христов. Хочу подражать ему». Столь же заметным стал конфликт черносотенного проповедника с официальной церковью. Иеромонах публично обличал высших иерархов: «Наши духовные пастыри и архипастыри - первые изменники, обманщики и лгуны. Они первые отказались от своих слов и отдали народ на растерзание волкам» [18].
Летом 1908 г. дело дошло до столкновение последователей Илиодора с полицией. Саратовский губернатор граф С.С. Татищев настаивал на привлечении иеромонаха к ответственности за нарушение общественного спокойствия. П.А. Столыпин просил Святейший Синод перевести Илиодора подальше от Царицына. Показательно, что глава правительства оказался бессильными перед иеромонахом провинциального монастыря. Об этом свидетельствует переписка между министром внутренних дел и обер-прокурором Святейшего Синод [19]. П.А. Столыпин регулярно напоминал обер-прокурору Синода П.П. Извольскому о необходимости удалить Илиодора из Царицына. Однако обер-прокурор ничего не мог предпринять, так как Илиодор имел высоких покровителей при дворе и среди крайне правых деятелей.
Товарищ (заместитель) министра внутренних дел П.Г. Курлов вспоминал, что они вместе со Столыпиным неоднократно обсуждали вопрос об иеромонахе. Курлов, встречавшийся с иеромонахом, пришел к выводу, что это человек, «который с целью добиться популярности у народа не остановится ни перед какими средствами и что всякая попытка повлиять на него разумным словом будет бесполезна». Обеспокоенность полиции вызывали агентурные сведения о настроениях общественности. В одной из агентурных записок говорилось, что враги самодержавия связывают с Илиодором вполне определенные надежды: «Раньше к нему относились не столько враждебно, сколько иронически. Теперь после «бунта» в отношении церковных и светских властей, устроенного им в Царицы-
не, левые круги начали относиться к Илиодору с заметным интересом. В пору «бунта» Илиодора в Царицыне высказывалась мысль, что Илиодор может послужить оппозиции, так как при всем своем черносотенстве он может выступить против правительства» [20].
В начале 1911 г. Илиодор усилиями Столыпина был удален из Царицына, но вскоре вернулся, заперся в монастыре вместе с сотнями фанатичных последователей и объявил, что царь находится в руках жидомасонов, из которых самый опасный — Столыпин. Премьер-министру пришлось уступить в борьбе с черносотенным проповедником. Столыпин с горечью говорил новому саратовскому губернатору П.П. Стремоухову: «Ужасно то, что в исходных своих положениях Илиодор прав, жиды делают революцию, интеллигенция, как Панургово стадо, идет за ними, пресса также, да разве Толстой, подвергнутый им оплеванию, не первый апостол анархизма, но приемы, которыми он действует, и эта безнаказанность все губят и дают полное основание оппозиции говорить, что она права» [21, с. 40]. Торжествую победу над своими врагами, Илиодор устроил крестовый поход по Волге. Высадившись в Казани с полуторатысячной свитой своих приверженцев, он шествовал по улицам под возгласы: «Прочь с дороги! Русь идет!». Попавшимся навстречу прохожим интеллигентного вида мазали лица дегтем. Илиодор объяснял, что не призывает к погромам, но иезуитски добавлял: «...если погромы будут, то в них будет виноват не Илиодор, а сами жиды и русские безбожники»[22, с. 196-198].
Илиодор потерпел поражение, когда осмелился затронуть Григория Распутина. Следует отметить, что при первом появлении в столице «сибирского старца» крайне правые представители духовенства отнеслись к нему по-разному. Архиепископ Волынский Антоний с самого начала зарекомендовал себя противником Распутина. В то же время саратовский епископ Гермоген благосклонно отнесся к «божьему человеку», в чем впоследствии горько раскаивался. Немногие из духовных лиц были знакомы с Распутиным так долго, как Илиодор. Он с церковного амвона величал Распутина «отцом и благодетелем». Иеромонах был неискренним, поскольку одновременно собирал компрометирующий материал на своего благодетель. Постепенно крайне правые начали осознавать, что слухи о близости Распутина к царской семье серьезно дискредитируют монархию. В свою очередь Распутин весьма скептически оценивал лидеров черносотенных организаций: «Всякая политика вредна.Все эти Пуришкевичи, Дубровины беса тешат, бесу служат» [23, с. 741]. В конечном итоге конфликт между крайне правыми и Распутиным закончился
его убийством группой заговорщиков, среди которых был лидер Союза Михаила Архангела В.М. Пуришкевич.
Однако первыми, кто попытался нейтрализовать Распутина, были его недавние сторонники епископ Гермоген и иеромонах Илиодор. В декабре 1911 г. они попытались заставить Распутина покинуть столицу, причем действовали не только словесным увещеванием, но и прибегли к физическому насилию. Распутин сумел вырваться из их рук и пожаловался царю. Николай II был в страшном гневе. Епископ Гермоген под предлогом догматических расхождений с членами Святейшего Синода был сослан в Жировицкий монастырь, а иеромонах Илиодор был заточен во Флорищеву пустынь во Владимирской епархии. Из заточения Илиодор переправил похищенные у Распутина письма императрицы Александры Федоровны. В своих письмах императрица допустила экзальтированные выражения, которые могли быть предвзято истолкованы. Письма императрицы в сотнях и тысячах копий наводнили страну, серьезно подорвав репутацию царской четы.
Между тем заточенный в монастырской тюрьме Илиодор разрабатывал планы своего побега, который должен был завершиться его возвращением в Царицын и всеобщим восстанием против властей: «я посылаю монашенку Ксению на стену монастыря с красным флагом... Народ бросается к нам, мы соединяемся с народом, оттесняя полицию. В это время назначенные мною люди остаются и поджигают монастырь... В это время я иду с народом; таким образом поднимается всенародный бунт» [24]. Однако один из бывших приверженцев Илиодора выдал весь план полиции. В ноябре 1912 г. иеромонах направил Святейшему Синоду послание со словами: «Я же ныне отрекаюсь от вашего Бога. Отрекаюсь от вашей веры. Отрекаюсь от вашей церкви. Отрекаюсь от вас как архиереев». Он обличал пастырей церкви в том, что они, «забывши Бога и Христа его, за звезды, за ордена, за золотые шапки, за бриллиантовые кресты, за панагии, за славу и честь человеческие, — продали Славу Божию, забыли дружбу Христову» [25, с. 157]. Он возвестил о полном отказе от прежних взглядов. Столько лет громивший интеллигенцию, Илиодор теперь просил у нее прощения. Он порицал свои антисемитские выходки: «Народ израильский! Светоч мира! Ты особенно прости меня. Прах убитых во время погромов младенцев мучит мою совесть. Прости меня, самый даровитый, самый блистательный народ из всех народов» [26].
Святейший Синод лишил Илиодора священнического сана и монашеского чина. Расстрига был выслан под надзор полиции в область Войска
Донского. Отрекшись от православия, он провозгласил себя основателем новой религии «вечной истины». Он продолжал борьбу с Распутиным. В июне 1914 г. одна из фанатичных последователей Илиодора совершила покушение на Распутина в его родном селе Покровское. Рана оказалась опасной, и Распутин провел несколько недель между жизнью и смертью. Позже он очень сокрушался, что в момент объявления Первой мировой войны был вдали от царской резиденции и не мог удержать царя от вступления в войну.
Узнав о неудаче покушения Сергей Труфанов бежал за границу. В эмиграции он написал книгу о Распутине, изданную в 1917 году же после падения монархии. Книга была озаглавлена «Святой черт» [27]. Правдивость сведений, сообщаемых в сочинении Илиодора вызывала серьезные сомнения. Американский журнал «Метрополитэн», купивший права на публикацию заметок Труфанова, в итоге отказался от своего намерения, придя к выводу, что сенсационные сведения имеют голословный характер. Желтая пресса оказалось не столь щепетильной, и заметки о Распутине опубликовали более трехсот американских газет. Дальнейшая жизнь Сергея Труфанова изобиловала множеством приключений. Он вернулся в Россию, приветствовал Октябрьскую революцию, пытался сотрудничать с большевиками, потом вновь эмигрировал, писал сценарии для Голливуда, переменил множество конфессий, бедствовал и умер в 1952 г. в Нью-Йорке, всеми забытый и одинокий.
Илиодор со всеми изломами его биографии был олицетворением того крайнего направления в черносотенном движении, которое современники называли «революционерами справа». Оно нашло выражение в деятельности дубровинского крыла Союза русского народа, которое начало с яростной защиты самодержавия и постепенно начало конфликтовать с царским правительством. Также следует отметить, что черносотенцы в основном ориентировались на православное духовенство, выражавшее гораздо более радикальные взгляды по сравнению с официальной церковной линией. Нам представляется, что черносотенные убеждения разделяла лишь часть (и вряд ли основная часть) священнослужителей Русской православной церкви.
Список литературы:
1. Кандидов Б.П. Крестом и нагайкой: Почаевская лавра и черносотенное движение. М.: 1928.
2. Черная сотня. Историческая энциклопедия. М.: Институт русской цивилизации, 2008.
3. Устав и Основоположения Союза русского народа. М.: 1906.
4. Гражданин. 1905. № 25.
5. Степанов С.А. Численность и состав черносотенных союзов и организаций \\ Политические партии России в период рево-
люции 1905 - 1907 гг. Количественный анализ. М.: 1987.
6. Сусанин. 1907. 29 марта.
7. Шульгин В. В. Дни. 1920 г. М.: 1989.
8. Катехизис Союза Русского Народа. Почаев, 1910
9. Почаевские известия. 1906. 20 сент.
10. Такер Р. Сталин. Путь к власти 1879-1929. М.: 1990.
11. Восторгов И.И. Лицемерие // Верность. Еженедельный военно-народный патриотический журнал. 25 августа 1909 г. .
12. Русское знамя. 1907. 5 янв.
13. Вече. 1906. 24 октября.
14. Русское знамя. 1906. 6 декабря.
15. Русское прошлое. Историко-документальный альманах. Кн. 5. СПб.: 1994.
16. Русское знамя. 1912. 22 авг.
17. Илиодор Видение монаха. Почаев. 1907.
18. Царицынский вестник. 1912. 25 апр.
19. Государственный архив Российской Федерации Ф.102. 4 д-во. 1908. Д. 62. Ч. 3. Т. 2.
20. Государственный архив Российской Федерации Ф.102. ОО. 1911. Д. 246. С. 6.
21. Стремоухов П.П. Моя борьба с епископом Гермогеном и Илиодором (Из воспоминаний сенатора П.П. Стремоухова) // Архив русской революции. 1925. Т. 16.
22. Былое. 1926. № 24.
23. Правые партии. М.: Т. 2. 1998.
24. Государственный архив Российской Федерации Ф.102. 4 д-во. 1912. Д. 119. Т. 2. Ч. 1. С. 153-154.
25. Илиодор Святой черт. М.: 1917.
26. Речь. 1912. 1 дек.
27. Труфанов С.М. Святой черт. Записки о Распутине. М.: 1917.
28. Он ж е. Церковь и 1905 г: Очерки и материалы. 2-е изд., доп. М., 1930; Костомаров Г. Черная сотня под флагом религии в 1905 г. М.: 1931.
29. Попов Ф.К. Попы-черносотенцы (по Ярославским и другим архивным материалам), Иваново-Вознесенск, 1932.
30. Ростов Н. Духовенство и русская контрреволюция конца династии Романовых. М.: 1930.
31. Святые черносотенцы. Священный Союз русского народа. М.: Институт русской цивилизации», 2011.
Bibliography
1. Kandidov B.P. With a cross and a whip: Pochaev Lavra and the Black Hundred movement. M.: 1928.
2. Black Hundred. Historical encyclopedia. M.: Institute of Russian Civilization, 2008.
3. Charter and Fundamentals of the Union of the Russian People. M.: 1906.
4. Citizen. 1905. № 25.
5. Stepanov S.A. The number and composition of Black Hundred unions and organizations \\ Political parties of Russia during the revolution of 1905 - 1907. Quantitative analysis. M.: 1987.
6. Susanin. 1907. March 29.
7. Shulgin V.V. Days. 1920 M.: 1989.
8. Catechism of the Union of the Russian People. Pochaev, 1910
9. Pochaev news. 1906. 20 Sep.
10. Tucker R. Stalin. The path to power 1879-1929. M.: 1990.
11. Vostorgov I.I. Hypocrisy // Fidelity. Weekly military-people's patriotic magazine. August 25, 1909.
12. Russian banner. 1907. January 5
13. Veche. 1906. October 24.
14. Russian banner. 1906. December 6.
15. Russian past. Historical and documentary almanac. Book 5. St. Petersburg: 1994.
16. Russian banner. 1912. 22 Aug.
17. Iliodor Vision of a monk. Pochaev. 1907.
18. Tsaritsyn Bulletin. 1912. April 25
19. State Archives of the Russian Federation F.102. 4 days. 1908. D. 62. Part 3. Vol. 2.
20. State Archives of the Russian Federation F.102. OO. 1911. D. 246. P. 6.
21. Stremoukhov P.P. My struggle with Bishop Hermogenes and Iliodor (From the memoirs of Senator P.P. Stremoukhov) // Archive of the Russian Revolution. 1925. Vol. 16.
22. The past. 1926. № 24.
23. Right parties. M.: Vol. 2. 1998.
24. State Archives of the Russian Federation F.102. 4 days. 1912. D. 119. Vol. 2. Part 1. P. 153-154.
25. Iliodor Holy devil. M.: 1917.
26. Speech. 1912. 1 Dec.
27. Trufanov S.M. Holy shit. Notes about Rasputin. M.: 1917.
28. He is the Church and 1905: Essays and materials. 2nd ed., add. M., 1930; Kostomarov G. The Black Hundred under the flag of religion in 1905. M.: 1931.
29. Popov F.K. Black Hundred priests (based on Yaroslavl and other archival materials), Ivanovo-Voznesensk, 1932.
30. Rostov N. Clergy and Russian counter-revolution of the end of the Romanov dynasty. M.: 1930.
31. Holy Black Hundreds. Holy Union of the Russian People. M.: Institute of Russian Civilization", 2011.
