CC BY
61
УДК 941471.084.5
ИЗ ИСТОРИИ БОРЬБЫ С ОППОЗИЦИЕЙ В ПАРТИЙНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ СОВЕТСКОЙ ПРОВИНЦИИ В 1925-1926 ГГ. : «ДЕЛО ГРУППЫ НЕЧАЕВА» В БЕЛГОРОДСКОМ УЕЗДНОМ КОМИТЕТЕ ВКП(Б) КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ
Публикация содержит аннотированный автором текст документов из фондов Государственного архива новейшей истории Белгородской области (ГАНИБО), впервые вводящихся в научный оборот. Автором представлены материалы по «делу группы Нечаева», в частности, полные тексты Стенограммы доклада секретаря Курского губко-ма ВКП(б) Лепы «Об оппозиционной подпольной работе некоторых товарищей в Белгородской уездной партийной организации» и Постановления объединенного Пленума Курского губкома ВКП(б) и губернской Контрольной комиссии от 28-30 сентября 1926 г. Содержательная часть публикуемых документов, несомненно, важна для углубленного исследования вопросов, связанных с подбором и расстановкой кадров в партийно-государственных органах сверху донизу, а также механизма принятия советской властью решений в центре, оценка и качество их исполнения региональными чиновниками на местах.
Ключевые слова: «Нечаевщина», «антипартийная группа»,
«новая оппозиция», «объединенная троцкистско-зиновьевская оппозиция», Белгородский уком ВКП(б), Курский губком ВКП(б), губернская партийная контрольная комиссия (ГКК), рабочий-выдвиженец, социальное происхождение, социальное положение.
Нечаев отрицает получение каких бы то ни было материалов из Москвы, он также отрицает некоторые свои поездки в Москву. Первая его поездка была во время 14-го партсъезда, куда он поехал без согласия Губкома. Тов. Охлопков ему категорически не рекомендовал поехать в Москву, но он все таки поехал без согласия губернской организации, чтобы информироваться о разногласиях в партии. Потом он ездил в Москву после Апрельского Пленума. Нечаев этой второй своей поездки не подтверждает и не отрицает, он говорит, что он не помнит, ездил ли он в Москву или нет. Наконец, он ездил в Москву 26 августа (был до 28 августа) и 31 августа.
31 августа я* выехал в Белгород. Т. Нечаева не оказалось здесь, в Курске тоже не было. Спрашиваю в Белгороде, где Нечаев. Говорят, что он выехал срочно по вызову Губкома. Возвращаюсь в Курск. Появляется Нечаев и заявляет, что он болел и лежал у тов. Зерновского**. Зерновский пишет, что Нечаев действительно был у него, но только не то первого, не то 2 сентября. Но здесь помог делу случай. Случайно один рабочий-партиец*** видел 31 августа Нечаева в Москве, говорил с ним, когда тот получал или отправлял какой-то багаж. Нечаев не отрицает, что это было, что он видел этого рабочего и говорил с ним, но утверждает, что это было 28, а не 31 августа. Тогда мы проверили, когда же этот рабочий был в Москве, оказалось, что он действительно был в Москве 31 августа, на это у нас имеется такое неопровержимое доказательство, как разовый билет, выданный ему 30-го и с компостером на билете 31 августа в Москве. Так как этот товарищ ездил в Москву для поступления в техникум, на его документах имеется резолюция Зав. Техникума от 31/У111. Таким образом факт его поездки в Москву 31-го подтверждается. В это время в Белгороде заседал пленум Укома. Секретарь Укома Нечаев сидел на этом пленуме как на иголках, все время подскакивает и бегает к телефону и наконец, секретарь УК совершенно бросает пленум, который продолжает работать и уезжает в Москву. Почему
Е.Ю. ПРОКОФЬЕВА
Белгородский
государственный
национальный
исследовательский
университет
e-mail: prokofievaeu@mail.ru
* Лепа.
** Г") Т—I
Зав. Белгородским устатбюро.
***
Фамилию установить не удалось.
такая спешка? Почему надо было бросить Пленум УК? Нечаев объясняет это тем, что партийные дела пришли в его отсутствие (во время отпуска) в запущенное состояние и кроме того член бюро Пузаков проявлял якобы нежелательные оппозиционные тенденции. Поэтому ему срочно, без замедления надо было выехать в ГК. И что горело, непонятно. Это становится понятным, если примем во внимание, что 31-го августа он был по оппозиционным делам в Москве. Но почему он проваливает будучи оппозиционером — другого оппозиционера Пузакова? Тут нет противоречий. В Кисловодске Нечаеву об оппозиционности* говорил сам председатель Контрольной Комиссии1 тов. Студитов. Если Пузаков провалился, значит «топи его, тем самым укрепляешь к себе доверие ГК и тем самым обеспечивается возможность дальнейшей подпольной работы в Белгороде».
Я не буду товарищи вдаваться во все подробности этого дела, об этом Вам доложит тов. Волынец2 — этих подробностей слишком много [...слово неразборчиво — Е.П.]. Считаю необходимым еще обратить ваше внимание на обвинение Нечаевым Комиссии ГК в пристрастном ведении дела [.несколько слов неразборчиво — Е.П.]. Но мы в деле Нечаева пристрастности не допустили. Я лично много уговаривал тов. Нечаева сознаться, я знаю его давно еще по военной работе и мне не хотелось, чтобы партия потеряла его. Я думал, что может быть он ценит и уважает партию, сможет в ней остаться, но ничего из этого не вышло.
Наша пристрастность заключалась в том, что мы беспристрастно выяснили обстоятельства дела и своими предложениями спасаем организацию от раскольнической работы. Велась ли эта работа конспиративно? Я не буду об этом много говорить, я не буду говорить о показании тов. Биткиной, что Нечаев применял в своих отношениях с оппозицией шифр, а остановлюсь только на одном факте, который несомненно указывает на конспиративную работу. Когда перед Нечаевым здесь в Губкоме первый раз поставили вопрос, что у нас имеются некоторые указания на то, что им ведется подпольная фракционная работа, тов. Нечаев решил сделать мину при плохой игре. Он спросил меня: быть может мне не ехать в Белгород одному, а дождать** и поехать вместе с Комиссией. Он, чтобы не было подозрений, остался и приехал в Белгород даже после приезда туда Комиссии. Да, он остался, но его письмо было послано в Белгород со специальным курьером под видом важного секретного материала из ЦК партии. Письмо это было отправлено с партийным специальным курьером (голос с места — беспартийным). Еще лучше, беспартийный повез его письмо его жене, а в этом письме было написано, что едет Комиссия Губкома, что ГК обвиняет его в оппозиционной работе вместе с Ворониным и Пузаковым и т.д. Разве это не предупреждение, что нужно подготовиться к приезду Комиссии?
Нам в Белгороде об этом письме ничего не сказали. А говорили, что письмо от Нечаева получено по почте с тем же содержанием. Когда мы попросили дать письмо Комиссии, нам заявили, что оно разорвано, но его читали, в частности, Воронин, который о содержании его сказал Сохину***. На пленуме УК Нечаев на нашу ссылку, что им было послано предупредительное письмо по почте, заявил, что он не дурак, что он не будет посылать по почте письма секретного содержания, что он, якобы, знает, что почта вскрывает письма. Да, он не был дураком. Письмо-предупреждение было послано со специальным беспартийным курьером. Разве это не конспирация, когда посылается письмо оппози-ционистам**** под видом секретных материалов ЦК? Это настоящая действительная конспирация.
Несколько слов о поведении тов. Нечаева во время разбора этого дела. Я уже говорил о недопустимых приемах т. Нечаева, когда он вводил в заблуждение Губернский Комитет партии, когда он заявлял о том, что он одну секретную брошюру получал в Москве, в то время, когда он украл ее у тов. Перепелицы. Он ввел в заблуждение вообще местную организацию, скрывая от нее свои партийные убеждения. Он приехал в Белгородскую организацию — организация его уважала. Уважал его и Губком, вся губернская организация, он
* Пузакова.
1 Председатель Президиума Курской контрольной комиссии.
2 Председатель Белгородской уездной КК.
** Так в источнике.
***
Подробных данных установить не удалось.
****
Так в тексте.
был не рядовым членом организации. Его избрали секретарем УК, избрали в состав Губкома. Почему? Потому что он заявлял себя сторонником Центрального Комитета, сторонником большинства партии. Товарищи, именно под этим флагом он был избран Секретарем и вошел в состав Губкома. Руководитель организации должен не расходиться с мнением организации по основным вопросам партийной политики и практической работы. Это ему не помешало в своем заявлении написать (только теперь он признался, что он до 14-го съезда колебался, что эти колебания по отношению правильности политики большинства партии у него исчезли только после 14 съезда, т.е. после того, как он уже работал секретарем УК, когда он состоял в течении нескольких месяцев членом ГК).
Будучи оппозиционером, он выдавал себя за сторонника большинства Центрального Комитета. Ну, он об этом так говорит, лично я думаю, что он никогда не был сторонником большинства ЦК. Вот Вам одно из его заявлений, которое характеризует Нечаевскую защиту от партии. (Уездным комитетам была разослана стенограмма Заседания ГК, поэтому части товарищей это заявление известно). Он говорит по мелочам, уверяет о своем убеждении в верности большинства (так в источнике) партии и т.д., но не говорит или плохо защищается по существу обвинения. Его обвиняют справедливо в неискренности. Защита у него не удается, тогда он переходит «на личную почву» и заявляет следующее (читаю по стенограмме): «Мне говорили так же относительно неискренности. На счет неискренности что говорить, когда здесь присутствующие на бюро товарищи и упрекают меня в неискренности, являются сами неискренними. Что касается честности или искренности — я мог бы сказать — только т. Лепа и еще 2-3 здесь присутствующие товарища, которые не только делают, но и думают так, как делают и всю свою работу направляют в одну точку. Разве среди присутствующих половина что сидит здесь, которые делают не то, что думают. И после того, товарищи, которые так думают, а делают иначе обвиняют меня в нечестности (с места — «непонятно!»). Говорят относительно того, что я делал работу в духе ЦК и поступаю так же, но разговаривая с отдельными товарищами я высказываюсь по отдельным вопросам не в духе ЦК. Я говорю, что есть здесь, даже добрая половина на бюро ГК, которые в частной беседе разговаривают по некоторым вопросам не совсем в духе ЦК, так что же говорить о неискренности, о которой мне намекают, когда упрекающие в этой неискренности — сами неискренны». Эти методы, приемы защиты немногим рознятся от методов его защиты на Пленуме Белгородского УК и там он пытался выехать путем «сеяния массовой розни», т.е. пытался натравливать пленум УК на Комиссию Губкома. Он там говорил: «Ну вот, комиссия говорит, что я человек плохой с точки зрения своего партийного поведения, но возьмите тов. Охлопкова, он ведь доверяет мне»; или следующим образом защищался и спрашивал: «Что вы меня обвиняете в подпольной работе, бюро ГК ведь обвиняет меня только в том, что я с секретными материалами не хорошо обращался».
Я должен был ему тогда указать, что тов. Охлопков ему доверял до поры до времени, т.е. пока не знал о его подпольной работе, во-вторых, Бюро ГК при первом обсуждении его вопроса никакого решения по существу этого дела не приняло, а решило создать комиссию для подробного расследования всего этого дела. На Губкоме, как видите, он снова пытается «восстановить одну часть населения против другой», т.е. одну часть ГК против другой. Авось кто-нибудь из присутствующих членов ГК «сдрейфит». Поэтому Нечаев заявил о том, что половина бюро ГК является колеблющей* во всяком случае, если даже и не оппозиционерами.
Тогда Нечаева попросили привести факты. Просили привести факты и на заседании Президиума Контрольной Комиссии. Он тогда первоначально в своем заявлении назвал фамилию Соколова3, но Соколов присутствовал тогда на Президиуме КК, был там и я, Нечаев отказался от обвинения тов. Соколова. Тов. Мартышева не было на заседании, тогда он сослался на Мартышева. Тов. Мартышев давал свои показания КК, он отрицает какие либо политические разговоры с Нечаевым, надо верить Мартышеву, нельзя верить Нечаеву, который не раз вводил в заблуждение партийные органы.
* Так в тексте.
3 Член Курского губкома.
Но снова я подчеркиваю, разве так преступно, если отдельные члены партии высказывают сомнения, даже несогласие с отдельными решениями партии? Нет, за это никого к партийному суду не привлечем, будем разъяснять, доказывать правильность партийной политики. За это бы не судили и Нечаева. Его судят за подпольную оппозиционную работу, за то, что он занялся индивидуальной обработкой товарищей, снабжал их секретными фракционными материалами, пытался сплотить вокруг себя подпольную группу, свои щупальца протягивал в сельские районы4. Вот в чем его обвиняют. Нечаев вместо приведения фактов, старается сознательно всеми возможными путями разложить организацию, посеять сомнения в отношении правильного партийного руководства, подорвать доверие членов организации к руководящему составу ЦК и местной организации. Это не его личная линия — это линия оппозиции — дискредитировать, подорвать доверие к партийному руководству, к руководителям партии.
Неискренность Нечаева не случайная. Это проявление фракционной дисциплины. Вспомним, как тов. Куйбышев охарактеризовал поведение т.т., проходивших по делу Лаше-вича, Беленького и других. Он сказал: «Вы все, товарищи, знаете, как держались при опросе в ЦК участники собрания, Лашевич и Беленький и др. которых ЦКК удалось установить. В их показаниях совершенно ясно и очевидно чувствуется определенная фракционная дисциплина. Если кратко характеризовать, как себя вели все участники этого собрания в том числе Лашевич и особенно Беленький, то нужно сказать, что они предпочли фракционную дисциплину дисциплине партии. Иначе нельзя было объяснить их поведение».
Ни чем другим мы не можем объяснить и поведение Нечаева. Работа этой группы товарищей, которую сплотил вокруг себя Нечаев, сейчас прекращена. Но мы не можем ограничиться «карательными» мероприятиями. Надо рассмотреть обстановку, в которой эта работа проводилась, условия, которые благоприятствовали этой работе. Только тогда, когда мы изучим, сумеем принять действительные меры против повторения подобной печальной истории. Когда я был в Белгороде и когда мы говорили на бюро ГК, то мы должны были констатировать, что члены партии в Белгороде, ответственные работники не достаточно понимают партийную ответственность, недостаточно чувствуют ответственность за сохранение партийного единства. Это явление — опасное явление: тов. Бочаров, член бюро УК, заведующий Агитпропом получает односторонние фракционные материалы, читает материалы, возвращает, просит, чтобы ему еще дали материалы и молчит. Когда ему задавали вопрос: Чего же ты молчал, заявляет, что не согласен с оппозицией, чего же ты молчал, почему не сигнализировал партии об опасности раскола местной организации. Он заявляет: «Я ждал пока Нечаев сорвется на идеологических, принципиальных вопросах».
Чудновато это дело. Заведующий Агитпропом достаточно ответственный товарищ — ему и все материалы в руки, он читал, наверное, постановление пленума ЦК, — разве мы за это Нечаева судим, разве за это из партии исключаем, что он расходится с линией большинства ЦК? Мы не обвиняем его в том, что он неправильно излагал мнение, решения партии по вопросу о возможности построения социализма в нашей стране. Он на бюро ГК сознавался в этом, и в своих показаниях пишет, что допустил неправильное объяснение этого вопроса, но исправил свое заявление по этому вопросу тогда, когда один из членов партии пригрозил ему пожаловаться контрольной комиссии. И по целому ряду других вопросов эти срывы были. Но не в этом мы его обвиняем, а в том, что он вел работу к нарушению партийного единства. И тов. Бочаров должен был это видеть.
Возьмем другой пример: тов. Быков — Председатель Уисполкома должен был это видеть. Человек он достаточно ответственный, развитый, в партии с 1917 года, Нечаев ему давал неоднократно материалы, Пузаков его агитировал, излагал свое мнение о партийном расколе (так заявляет Быков) и ему обещал материалы давать. И он тоже молчал. Он принимает гордую позу и заявляет: «Я за себя был и останусь спокоен, меня не обработают». (Смех).
Вот постановочка вопроса. А это давало право Нечаеву утверждать, в разговоре с Мартышевым, что Быков является его сторонником. Объективно получилось следующее:
4 В частности, в Рыльский уезд Курской губернии, где в 1927 г. был полностью сменен состав Рыльско-го укома // Государственный архив новейшей истории Белгородской области (ГАНИБО). Ф. 1791. Оп. 1. Д. 482. Лл. 3,4.
соотношение сил в бюро УК как объявляли Нечаев и Пузаков, это правоверные сторонники оппозиции. Тов. Воронин — подпольная работа которого не установлена, но почему-то Нечаев ему доверяет, считает «своим человеком», сигнализирует ему как опасность приезд комиссии ГК, дальше Быков, которого обрабатывали в течении нескольких м-цев и который молчал, не кричал об опасности. Наконец Бочаров так же не возражает, все время только слушает (смех), значит по Нечаеву он тоже свой человек, во всяком случае в первое время. Дальше изменяется отношение Нечаева к Бочарову потому что Бочаров дружит с Ладыженским5, а Ладыженский пригрозил ему Контрольной Комиссией. Поэтому давайте пойдет в поход против Бочарова и пошли, ставили вопрос в ГК, чтобы его убрали. Таким образом создавалась опорная база в Белгородской организации агента оппозиции, хотя и агента не первого разряда. Сигнализации опасности не было. Партийцы вместо этого между собой болтали об опасности, но не ставили этот вопрос перед организацией.
Вторым опасным явлением я считаю настроения благополучия, оптимизма у местных товарищей. Я уже не хочу докладывать о том, как некоторые товарищи относились к квалификации поступков Нечаева. Так один член УК предлагал дело передать КК, т.к. УК не должен разрешать нарушение партийной этики. Хорошая ком. этика, когда подготовляется раскол партии. Другой товарищ после изложения всех фактов, все нас спрашивал: «Ну, а где же собака-то зарыта?». На наш вопрос здорова ли организация, здорова ли обстановка работы, нет ли условий, которые могут способствовать оппозиции? Когда мы задавали такие вопросы, все отвечали: нет, у нас организация здоровая, у нас организация выдержанная. Когда Нечаеву задавали этот же вопрос, то Нечаев отвечал, — «Я как секретарь Укома заявляю, что если бы я хотел здесь развернуть подпольную работу оппозиции, то обстановка для этого благоприятная».
Вот положение, один только человек и тот руководитель оппозиционной фракционно-подпольной работы, только он один здраво подходил к той обстановке, которая имелась в Белгороде и воспользовался ею. Остальные товарищи, пусть они меня простят, только нюни разводили, думали, что все хорошо только потому, что резолюции за ЦК выносились единогласно. Но тогда даже, когда были прямые сбои и тогда не реагировали. Приведу такой факт: Пузакову дают поручение поехать в волость с докладом о решениях Июльского Пленума ЦК партии. Пузаков отказывается, заявляет, что с решениями ЦК партии не согласен. Думаете ли вы, что этот вопрос обсудили в УК — нет. Пузакова освободили от этой поездки в деревню. Вот эти настроения благополучия являются опасными настроениями. Необходимо отметить, что организация еще слабо разбирается в решениях партии. Работа с активом проводилась слабо и, наконец, слабо и недостаточно проводилась работа по проведению внутрипартийной демократии.
Нечаев с несколькими товарищами толковал о том, что партия нарушает свои постановления о проведении внутрипартийной демократии. Вопрос что им сделано для углубления практической работы в этом отношении. Разве это проведение внутрипартийной демократии, когда тов. Вирзунов6, секретарь Транспортного партколлектива, не приглашается на три расширенных пленума УК, в то время как приглашаются все секретари Волостных комитетов? Разве проведение внутри-партийной* демократии выражается в том, что выбрасываются рабочие из состава УК и вводятся бывшие и настоящие оппозиционеры? Разве внимание к рабочей организации проявляется тем, что она в течении 3-х м-цев не может утвердить устава шефского общества?
Я не могу подробно остановиться на том, каким образом руководил работой уездный комитет, но бюрократизма в этом руководстве было достаточно. Так для того, чтобы изучить опыт работы стенных газет, печатаются циркуляры и рассылаются по горячей-кам с требованием дать определенные сведения. Не лучше ли было провести совещание руководителей стенных газет, совместно выработать на основе учета и обмена опытом мероприятия по улучшению этой важнейшей работы на предприятиях. Такая бюрократическая волынка проводится в отношении учета опыта работы Оргкомиссией. Но не только в работе организации имеются опасные моменты, но опасны и результаты.
5 Член Белгородской уездной КК.
6 Член бюро Белгородского укома.
Я говорил вчера с новым секретарем белгородского Уездного Комитета7 и мне думается, что его сообщение заслуживает внимания. Он говорит, что сейчас чувствуется в работе организации некоторая пассивность, неверие в результаты работы, с другой стороны, рабочие — коммунисты чувствуют, высказываются, что их недостаточно вовлекают в работу, что их игнорируют. Против этих явлений необходимо всей партийной организации бороться. В чем должен быть выход из данного положения? В усилении активности масс, в усилении и улучшении партруководства, в действительном проведении внутрипартийной демократии. Нечаев держится «немного» другого мнения. Он сначала говорил, что он с линией ЦК согласен на все 100 процентов, потом он эти проценты начал снижать и заявил, что он не согласен с политикой партии только в том отношении, что она занимается односторонней информацией партийных масс. Как это нужно понимать? Это нужно понимать так, что нам нужна дискуссия. А разве оппозиция не требует дискуссии? Значит, в этом Нечаев сходится явно с оппозицией (потом он заявил, что еще по ряду вопросов он не согласен с линией партии). Но разве в дискуссии выход из данного положения? Я приведу одну выдержку из отчета ЦК, который делал тов. ЛЕНИН. Он говорил: «Пока я перейду теперь к другому пункту, совершенно из иной области.к дискуссии о профсоюзах, которая отняла у партии так много времени. Мне сегодня пришлось уже об этом говорить и, разумеется, я мог только осторожно сказать, что едва ли многие из вас не оценят эту дискуссию, как непомерную роскошь. От себя же лично я не могу не объявить, что, на мой взгляд, эта роскошь была действительно совершенно непозволительной, и что, допустив такую дискуссию, мы, несомненно, сделали ошибку. Тут оправдалась несомненно одна пословица: «Нет худа без добра, но к сожалению, худа оказалось немного много, а добра немного мало». Товарищи, как бы и у нас в случае дискуссии не оказалось — добра немного мало, а худа немного много.
Какое положение у нас в стране? Какие задачи и много ли задач перед нами стоит? Если во время 10-го съезда партии был переломный момент в жизни страны и партии, если мы в это время переходили от военного положения к мирному строительству, то к 14-му съезду, на нем и после него мы решили, что от процесса восстановительного переходим к широкому социалистическому строительству. Это также переломный момент в жизни страны и нашей партии. Перед нами сложнейшие задачи хозяйственного строительства. Они могут быть проведены в жизнь тогда, когда партия будет едина, когда в ней будет единая воля преодолеть эти препятствия, когда местные организации будут втянуты в эту работу, когда мы все усилия направим в эту точку. Работа эта не легкая, затруднений у нас достаточно. Нам надо продолжать крепить наш червонец, нам надо проводить снижение розничных цен, проводить режим экономии, подсчитывать и [.слово в тексте неразборчиво — Е.П.] потом осторожно проводить работу по повышению хозяйства, надо поднимать производительность труда и т.д. и т.д. Поэтому необходимо удесятерить наши усилия, а не отвлекаться от этих задач ненужной дискуссией. А дальше — внутри рабочего класса разве не происходят изменения, разве не вливаются новые слои, которые требуют от нас удесятиренной работы, чтобы их спаять во едино с рабочим классом. В этот момент, когда у нас так много работы, когда у нас новый переломный период, в нашей истории революции, в нашем строительстве — в это время нас желают отвлечь на дискуссию. Нужна ли нам эта дискуссия? Нам она не нужна. Ведь XIV съезд партии дал основные указания — какие задачи перед нами стоят, пути разрешения этих задач. Несмотря на предложения новой оппозиции на съезде, съезд высказался против дискуссии. Ни одна местная организация не высказалась за дискуссию, не требует ее, никто нам не сумеет указать по всему союзу ни одну губернскую организацию, ни одну уездную организацию, которые бы не высказались против дискуссии. И вот при этих условиях оппозиция требует дискуссии. Им надо дискутировать, нам — работать. Я лично полагаю, что дискуссия сейчас была бы вреднейшей вещью, которую мы не можем допустить, так как она отвлекает партию от созидательной работы по социалистическому строительству нашей страны. Наши задачи должны состоять, при этих условиях, в том, чтобы усилить
7 Вместо Нечаева на эту должность был назначен Кибирев.
проведение внутри-партийной демократии, в том, чтобы поднять и вовлечь как партийные, так и беспартийные массы в это строительство. Мы проведение внутри-партийной демократии не можем понимать так, как понимает оппозиция. Они отождествляют ее с свободной фракцией и дискуссией, мы должны понимать ее так, как понимал тов. ЛЕНИН. К обсуждению политических и практических вопросов хозяйственного строительства, к практическому проведению этой работы надо призвать партию и беспартийные массы. В этом деле нужна помощь всякого. А вместо помощи тов. Каменев обещает подставлять грудь оппозиционеров для удара. Значит они собираются бороться против партии. Товарищ ЛЕНИН, разбирая брошюрку Коллонтай «Рабочая оппозиция», говорил, что «если есть хотя что-либо здорового в этой оппозиции, — надо все силы употребить, чтобы здоровое от нездорового отсеять. Мы не можем вполне бороться с бюрократизмом и проводить последовательно демократизм, потому что мы слабы, нет сил, и тот, кто поможет в этом, того надо привлечь, а кто под видом помощи преподносит вот такие брошюры, того надо разоблачать».
Поэтому был прав тов. Куйбышев, который на Июльском Объединенном пленуме заявил: «Мы демократию внутри партии понимаем так, как понимал ее тов. ЛЕНИН, — не платформы, не придирчивая фракционная критика, не критика ради критики, а деловое обсуждение партийных, политических и хозяйственных вопросов, во всех организациях нашей партии — вот чего надо добиться. Нужно призвать всю нашу партию к осуществлению внутрипартийной демократии, к осуществлению своего участия в том великом процессе, который страна переживает, строя новую технику, строя новые формы жизни».
Эту ленинскую мысль о проведении внутри-партийной демократии, о привлечении всех здоровых партийных сил к разрешению этой задачи Июльский пленум вложит в следующее постановление: «Не допуская фракционной борьбы, все организации партии должны в своей практической работе по сплочению партийных рядов строго руководствоваться указаниями той же резолюции Х-го съезда, предложенной тов. Лениным, в которой говорится: «Поручая ЦК провести полное уничтожение всякой фракционности, съезд заявляет в то же время, что по вопросам, привлекающим особое внимание членов партии, об очистке партии от непролетарских и ненадежных элементов, о борьбе с бюрократизмом, о развитии демократизма и самодеятельности рабочих и т.п., какие бы то ни было деловые предложения должны быть рассматриваемы с величайшим вниманием и испытываемы на практической работе. Все члены партии должны знать, что по этим вопросам партия не осуществляет всех необходимых мер, включая целый ряд разнообразных препятствий, и что отвергая решительно неделовую и фракционную критику, партия неустанно будет продолжать, испытывая новые приемы, бороться всякими средствами против бюрократизма, за расширение демократизма, самодеятельности, за раскрытие, разоблачение и изгнание примазавшихся к партии и т. д. Партия в лице ЦК и ЦКК требует от парторганизаций решительного исправления имеющихся недостатков в работе организаций, с тем, чтобы, ставя основные вопросы работы партии на широкое обсуждение всех организаций, подымать активность членов партии и воспитывать их в духе ленинских принципов, борясь с мелкобуржуазными настроениями, проникающими иной раз под флагом левой фразы».
Это писал ЛЕНИН, это принял Х-й съезд партии и повторено Июльским Пленумом. В этом заключается наша практическая программа по проведению внутрипартийной демократии.
(Начало в № 7(126). Выпуск 22. Окончание в следующем номере)
FROM THE HISTORY OF THE FIGHT WITH THE UNDERGROUND OPPOSITION IN THE PARTY ORGANIZATIONS OF THE SOVIET PROVINCE IN 1925-1926: «THE CASE OF THE NECHAEV'S GROUP» IN BELGOROD COMMITTEE OF THE KURSK PROVINCE
E.Yu. PROKOFIEVA
Belgorod National Research University
e-mail: prokofievaeu@mail.ru
The paper suggests annotated by the author and firstly used in press text of the documents from the State archives of the Modern history of the Belgorod Region. Materials of the «case of the Nechaev's group» i.e. all texts of the short-hand report of the secretary of Kursk Committee Lepa
«About the opposite underground activity of some mates in Belgorod Party organization» and Resolution of the united Plenum of Kursk Committee and Control Committee of 28-30 of September 1926 are given in the paper. Documents published are by all means important for deep research of the
problems of selection and placing of personnel in Party and state bodies from top to bottom and the mechanism of making decisions of the Soviet power in the center.
Key words: «nechaevshina», «contrparty group», «new opposition», «unit- ed Trotsky-Zinoviev-opposition», Belgorod Committee, Kkursk Committee, party control committee, worker promoted, social nature, social position.
