CC BY
59
итюричьткий экёкурт
21. Fix J.A., Engle K., Portner P.A.et al. 1986. Am.J. Physiol. 251, 332 - 340.
22. Fwu-Long Mi, Shin-Shing-Shyu et al. 1999. Biomaterials. 20, 1603 - 1612.
23. Giuliani M.M., Del Giudice G., Giannelli, et al. 1998. J. Exp. Med. J. Exp. Med.
187, 1123 - 1132.
24. Gianniani G., Rappuoli R., Ratti G. 1984. Nucl. Acid. Res. 12, 4063 - 4069.
25. De Haan L., Verweiy W.R., Feil I.K. et al. 1996. Infect. and Immun. 64, 5413 - 5416.
26. Hochman J.H., Fix J.A., Le Cluyse E.L. 1994. J. Pharmacol. Exp. Ther. 269, 813 - 822.
27. Illum L., Jorgensen H., Bisgaard H. et al. 1987. Int. J. Pharm. 39, 189 - 199.
28. Illum L, Farray N.F., Davis S.S. 1994. Pharm. Res. 11, 1186 - 1189.
29. Illum L., Jabbal-Gill J., Hinchcliffe M., Fisher A.N., Davis S.S. 2001. Adv. Drug Deliv. 51, 81 - 96.
30. Illum L. 2003. J. Contr. Release. 87, 187 - 198.
31. Iwamoto R., Higashiyama S., Mitamura T. et al. 1994. EMBO J. 13, 2322 - 2330.
32. Komase K., Tamura S., Matsuo K. et al. 1998. Vaccine. 16, 248 - 254.
33. Kotze A.F., Luesen H.L., de Leeuw B.J. et al. 1998. J. Contr. Release. 51, 35 - 46.
34. Kotze A.F., Thanou M., Luesen H.L. et al. 1999. J. Pharm. Sci. 88, 253 - 257.
35. Kozuka S., Yasuda Y., Isaka M. et al. 2000. Vaccine. 18, 1730 - 1737.
36. Le Cluyse E.L., Sutton S.C. 1997. Adv.Drug. Del. Rev. 23, 163 - 183.
37. Lee V.H.L. 1988. CRS. Crit. Rev. Ther. Drug. Carr. Syst. 5, 69 - 97.
38. Lindmark T., Kimura Y., Artursson P. 1998. J. Pharmacol. Exp. Ther. 284, 362 - 369.
39. Lycke N., Holmgren J. 1986. Immunology, 59, 301 - 308.
40. Lycke N., Tsuyi T., Holmgren J. 1992. Europ. J. Immunol. 22, 2272 - 2281.
41. Van der Lubben J.M., Verhoef J.C., Borchard G., Junginger H.E. 2001a. Adv. Drug
Deliv. 52, 139 - 144.
42. Van der Lubben J. M., Konings F. A. J., Borchard G. 2001b. J. Drug Target. 9, 39 - 47.
43. Luesen H.L., Leeuw B. J., Langemeyer M.W. et al. 1996. Pharm. Res. 13, 1668 - 1672.
44. Madara J.L., Dharmsathaphorn K. 1985. J. Cell. Biol. 101, 2124 - 2133.
45. Madshus I.H. 1994. Biol. Chem. 269. 17723 - 17729.
46. McMartin C., Hutchinson L.E.F., Hyde R., Peters G.E. 1987. J. Pharm. Sci. 76, 535 - 540.
47. McDermott M.R., Heritage P.L., Bartzoka V., Brook M.A. 1998. Immunol. Cell. Biol. 76, 256 - 262.
48. Mc Ghee J.R., Lamm M.E., Strober W. Mucosal Immunol. Acad. Press. London. 1999. 283 - 292.
49. Mills K.H.G., Cosgrove C., Mc Neela E.A., Sexton A. et al. 2003. Inffect. and Immun. 71, 726 - 732.
50. Neville J.D.M., Huson T.H. 1986. Ann. Rev. Biochem. 55, 195 - 224.
51. Pappenheimer A.M.J. 1979. Prog. Clin. Biol. Res. 31, 669 - 674.
52. Partidos C.D. 2000. PSTT. 3, 273 - 281.
53. Schipper N.G.M., Hoogstraate J.A., De Boer A.G.1997. Pharm. Res. 14, 923 - 929.
54. Schroder U., Stahl A. 1984. J. Immunol. Methods. 70, 127 - 132.
55. Soane R.J., Frier M., Perkins A.C. et al. 1999. Int. J. Pharm. 178, 55 - 65.
56. Tamura S.I., Samegai Y., Kurata H., Nagamine T. et al. 1988. Vaccine. 6, 409 - 413.
57. Tamura S.I., Yamanaka A., Shimohara M. et al. 1994a, 12, 419 - 426.
58. Tamura S.I., Asanuma H., Tomita T., Komase K. et al. 1994b, 12, 1083-1089.
59. Thanou M., Kotze A.F., Scharringhausen T. et al. 2000a. J. Control. Release. 64, 15 - 25.
60. Thanou M., Verhoef J.C., Marbach P., Junginger H.E. 2000b. J. Pharm. Sci. 89, 951 - 957.
61. Thanou M., Florea B.I., Langermeijer M.W.E. et al. 2000c. Pharm. Res. 17, 27 - 31.
62. Thanou M., Nihot M.T., Jansen M. et al. 2001. J. Pharm. Sci. 90, 38 - 46.
63. Uchida T., Pappenheimer A.M., Greany R. 1 973a. J. Biol. Chem. 248, 3838 - 3844.
64. Uchida T.,Pappenheimer A.M. Jr. Harper A.A. 1973b. 248, 3845 - 3850.
65. Uchida T., Pappenheimer A.M., Harper A.A. 1973. J. Biol. Chem. 3851 - 3854.
66. Vila A., Sanchez A., Janes K. et al. 2004. Europ. J. Pharm. and Biopharm. 57, 123 - 131.
67. Wu H.Y., Nguen H.H., Russel M.W. 1997. Scand. J. Immunol. 46. 506-513.
68. Wu. H.Y., Russel M.W. 1997. Immunol. Res. 16, 187 - 201.
69. Yamamoto S., Kiyno H., Yamamoto M. et al. 1997. Proc. Natl. Acad. Sci. 94, 5267 - 5272.
70. Yamamoto S., Takeda Y., Yamamoto M. et al. 1997. J. Exp. Med. 185. 1203 - 1210.
Из истории борьбы с холерой в Оренбургском крае
(К 175-летию первой эпидемии холеры в Оренбурге)
И.Э. Ляшенко, В.И. Желтова, М.В. Скачков
ГОУВПО «Оренбургская государственная медицинская академия Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации»
Санкт-Петербурге 8 октября 1829 года Медицинский совет получил рапорт штаб-лекаря Смирнова, поданный им 18 сентября, о появлении случаев холеры в Оренбурге. Событие примечательно тем, что это было первое проникновение и распространение холеры на территорию Европы.
Как свидетельствуют материалы архивов, в 1829 году Оренбургский край включал Уральскую и Тургай-скую области, Оренбургскую, Уфимскую и часть Самарской губерний, Николаевский и Новоузенский уезды, Букеевскую Орду. Эта громадная область, простирающаяся от Камы до Каспия, от Волги до Уральского хребта оказалась тем географическим регионом, распространяясь через который азиатская холера дала начало первой эпидемии в России (1829 - 1838 гг.) и через Оренбург достигла Европы.
Сведения о страшных заболеваниях, сопровождающихся рвотой, поносом и приводящих к летальному исходу, поступали в Оренбург из Азии, Индии, Китая, Монголии, Афганистана. Однако врачи Оренбурга до осени 1829 года с этой болезнью не встречались. Именно поэтому опыт врачей, работавших во время первой эпидемии в Оренбургском крае, не только представляет историческую ценность, но и является свидетельством уникального опыта отечественной медицины в борьбе с холерой в тот период, когда научные представления об этиологии и эпидемиологии этой болезни не были окончательно сформулированы, а ее возбудитель еще не был описан (Р. Кох, 1883).
Медицинский департамент Санкт-Петербурга 21 декабря 1828 года запросил у Оренбургского военного губернатора Эссена сведения о страшной болез-
ни, свирепствующей в Бухаре, Хиве, Коканде и приводящей к гибели большого числа людей.
Пограничная комиссия и Оренбургская таможня стали собирать информацию, делая это негласно, с большой осторожностью. Секретность сбора сведений о заболеваниях, очевидно, определялась объективными обстоятельствами. Во-первых, нельзя было допустить паники среди населения, во-вторых, следовало по возможности избежать осложнений в торгово-административных отношениях между европейскими и азиатскими регионами, учитывая, что Оренбург был форпостом России на азиатском направлении, а Оренбургский край - основным торгово-караванным путем.
Наконец, была третья причина, заключавшаяся в том, что диагноз холеры однозначно невозможно было поставить только на основании поступающих сведений и слухов. Дело в том, что в Западной Сибири, Средней Азии, степях Киргизии и на других территориях имели место различные заболевания, которые получали азиатские названия, определяемые в известной степени даже не столько характером симптомов, сколько образностью языка и своеобразием аналогий. Употребляемые местным населением термины: ова, юклама, ку-тырь, юзань, тагун, уба и др. (цит. по А. Попову, 1910) - часто весьма вольно переводились переводчиками и обозначали не только различные заболевания, но и их исход. Речь могла идти о холере, чуме, проказе, сифилисе, тифе и даже о болезнях скота. Оренбургским врачам, анализирующим сведения, поступающие из различных источников, нужно было проявить большое умение и известную осторожность, чтобы адекватно оценить информацию и определить болезнь.
[Эпидемиология и Вакиинопрофилактика <1(20)/2005
Эпидемиология и Вакцинопрофилактика <1(20)/2005
ИГЮРИЧЕГКИЙ ЭКГКУРТ
Почти во всех караванах, которые весной и летом
1829 года прибывали в Оренбургскую губернию, были больные холерой. Однако, следуя указаниям начальников караванов, не желавших нести убытки, больных скрывали. Следует отдать должное оренбургской администрации, которая хотя и не имела специальных указаний по борьбе с холерой, тем не менее предприняла карантинизацию караванов как единственное средство отгородиться от «повальной» болезни, что военный губернатор Эссен довел до сведения императора Николая I и министра внутренних дел Энгеля.
Карантинные мероприятия, восходящие еще к Указу от 11 января 1771 года, к которому было приложено «Наставление об учреждении карантинов», предусматривали в том числе обсервацию караванов и товаров сроком от 7 до 14 дней, осмотр людей и товаров, ограничение контактов с местным населением и др.
Тем не менее эти меры оказались неэффективными. Вскоре после прихода бухарского каравана, 26 августа, заболел рядовой Иванов, 9 сентября - рядовой Фалан-дин, 10 сентября - низшие чины Данилов и Суконников. Рапортами от 13 сентября корпусный штаб-доктор Пятницкий докладывает о появлении среди войск новой болезни. Были заболевания и среди гражданских лиц, но они не привлекли особого внимания врачей и администрации, так как лечились на дому. В госпиталях все же были систематические наблюдения, анализ и сведения о заболеваниях с общими симптомами накапливались, что дало основание Совету врачей при губернаторе 21 сентября 1829 года официально объявить об эпидемии холеры в Оренбурге. Из Оренбурга эпидемия холеры распространилась в окружающие селения: 1 октября - в поселок Бердский (7 верст к северу от Оренбурга); 2 октября - в Сеитовский Посад (Каргала); 3 октября - в Илекскую Защиту (65 верст к югу от Оренбурга).
Из Отношения гражданского губернатора следует, что к 30 сентября заболело 1 32 человека, из них 22 умерли. Всего за период эпидемии в Оренбурге заболело 747 человек, из них умерло 130, 214 - лечились в госпиталях, 533 - на дому. В различных архивных источниках цифры заболевших и умерших несколько варьируют, все же они достаточно высоки.
В борьбе с эпидемией исключительно большая роль принадлежала рядовым врачам, как военным, так и гражданским.
Как следует из отчета оренбургского военного губернатора, штаты медицинских работников в 1829 году в губернии не были укомплектованы. Вместо положенных 15 врачей работало 9, из 13 повивальных бабок помощь женщинам оказывали 8, лекарских учеников было 204, вольнопрактикующих врачей - 3.
По просьбе губернатора работать на эпидемии приехали несколько врачей из Казани и других городов, но их было явно недостаточно. Врачи самоотверженно работали круглосуточно. Многие, в частности доктор Онуфриев, переболели холерой, а врач госпиталя Гаврилов, штаб-лекарь Бобров и лекарь Утробин погибли, помогая больным.
Работая в тяжелых условиях, врачи не только оказывали помощь больным, но и пытались найти ответы на вопросы, касающиеся причин появления и распространения болезни. В архивах хранятся подробные отчеты (мнения, рапорты) штаб-лекаря Смирнова, корпусного доктора Пятницкого, уездного лекаря Онуф-риева, штаб-лекаря Глассона, штаб-лекаря Соколова, врача Шумова и других, в которых содержатся рассуждения о путях распространения, диагнозе, лечении и причинах болезни. Это часто дискуссионные мнения: заразна или нет холера, проистекает ли она от изменения атмосферы, погодных условий - смены жары холодом и влажностью, употребления овощей, огурцов, арбузов, дынь, плохого питания или связана с испарениями воды и почвы, так называемыми миазмами.
Не придя к единому мнению о заразности холеры, врачи поддержали необходимость карантинных мероприятий. В Оренбурге и сопредельных территориях края
учреждаются карантины. 6 октября неразрывная цепь из 400 казаков была протянута от Оренбурга до Илекской Защиты через форпосты Донгузский и Алшанский. От Илекской Защиты другая цепь шла к северо-востоку по Бердянской линии, до впадения реки Бердянки в Урал.
Было прекращено свободное сообщение с местами, где находились больные, последние изолировались от здоровых и помещались в госпитали или специальные бараки, рекомендовалось проживание в сухих, проветриваемых помещениях, употребление здоровой пищи. Больным оказывалась соответствующая тому времени медицинская помощь.
К чести оренбургской администрации следует отнести деятельность по предупреждению голода и голодных бунтов, которые, как правило, сопутствовали практически всем эпидемиям «моровых болезней» на территории России. Двое мещан по назначению Думы следили, чтобы купленные городскими купцами продукты продавались на городских рынках по утвержденной на этот случай цене.
На борьбу с эпидемией город выделил 915 рублей 14 копеек, которые были потрачены на оплату мещан, ответственных за доставку продуктов в город (38 руб.), приобретение материалов для постройки балаганов при карантинном оцеплении (17 руб.), наем двух подвод для доставки больных в госпитали и богадельни (44 руб.), закупки медикаментов в казенные аптеки (267 руб. 67 коп.) и прочее - на содержание больных, прислуги, покупку инвентаря и гробов. В госпитале больных лечили бесплатно за счет города, богатые оплачивали палату по 2 рубля за 10 дней.
В связи с проводимыми мероприятиями с наступлением холодов число заболевших стало значительно уменьшаться, и 15 ноября 1829 года было объявлено о прекращении холеры в г. Оренбурге. 1549 домов и 4017 жилых покоев были окурены и проветрены, такой же обработке подверглись товары на меновом и гостином дворах. Почтовую корреспонденцию тщательно окуривали, а чтобы пары проникали внутрь, пакеты пробивали в нескольких местах гвоздями. 1 декабря
1829 года было снято карантинное оцепление вокруг Оренбурга и восстановлены сообщения с другими населенными пунктами.
События почти двухвековой давности не утратили своего значения и в настоящее время, так как являются свидетельством того, как шло изучение этиологии, клиники, эпидемиологии холеры, осуществлялась борьба с этим тяжелым заболеванием, и того, несомненно, весомого вклада, который внесли в изучение холеры оренбургские врачи.
Деятельность оренбургских врачей была высоко оценена правительством и местным населением: бугуруслан-ское дворянство в знак признания за врачебную деятельность поднесло уездному врачу Богинскому серебряный вызолоченный кубок стоимостью не менее тысячи рублей. В «Собрании актов и наблюдений, относящихся к холере, бывшей в конце 1829 и в начале 1830 годов в Оренбургской губернии, изданных Медицинским советом в
1830 году» утверждается: «...врачи, занимавшиеся в Оренбургской губернии лечением и прекращением сей болезни, оказали отличное в деле сем усердие. Они исправляли обязанность свою, не щадя собственного своего здоровья. Многие из них сами перенесли сию болезнь, а некоторые пали жертвою оной».
Литература
1. Грицкевич В.П. Из ранней истории борьбы с холерой в России (20-30-е годы XIX века)/ ЖМЭИ, 1974, <3. С. 148-151.
2. А. Попов. Холера в Оренбургском крае 1829-1833 годов. Оренбург, 1910.
3. Подвысоцкий А. Рецензия на работу А. Попова «Холера 1829-1833 гг. в Оренбургском крае» / Русский врач. 1910. <44. С. 1569 - 1570.
4. Собрание актов и наблюдений, относящихся к холере, бывшей в конце 1829 и начале 1830 годов в Оренбургской губернии, изданных Медицинским советом в 1830 году. Санкт-Петербург, 1836.
5. Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. XI. Т. XI. Оренбург, 1903.
