CC BY
60
ИЗ ИСТОРИИ АЛБАНОВЕДЕНИЯ В РОССИИ
Начало албановедения в России относится к XIX веку и характеризуются интересом к изучению исторических албано-славянских контактов (В. В. Макушев). Были предприняты шаги по созданию корпуса источников для албановедческих и балканистических исследований (В. И. Ламанский, В. В. Макушев, Г. С. Дестунис). Научная общественность информировалась о новейших исследованиях по названной тематике (рецензии В. В. Качановского, обзоры литературы В. В. Макушева). Публиковались переводы и переложения книг о жизни албанского правителя Али паши Тепеленского, по истории Османской империи. Было издано «Описание Турецкой империи, составленное русским, бывшим в плену у турок во второй половине XVII в» с обширным критическим аппаратом (П. А. Сырку).
Статьи и очерки журналистов и писателей А. Каировой, В. И. Немировича-Данченко, М. Ф. Карловой, К. Н. Леонтьева давали русскому читателю много новой информации об Албании и создавали предпосылки возникновения и развития албановедения в России в XX в.
Ключевые слова: Албания, Россия, албановедение в России в XIX веке, В. И. Ламанский, В. В. Макушев, Г. С. Дестунис, П. А. Сырку.
Начало албановедения в России относится к XIX веку. В то время сведения об Албании, об албанском народе, его языке и культуре были чрезвычайно скудны. Однако интерес к этой далекой стране в русском обществе существовал издавна. В числе авторов, писавших об Албании, были историки, журналисты, путешественники.
Работы ученых-славистов
Славистика XIX века интенсивно развивалась как комплексная наука, включающая в свой состав исследования истории и культуры славянских народов в широком понимании этих терминов. К тому времени некоторые из областей исследования уже имели свою традицию, как, например, этногенез славян, изучение старых славянских текстов, другие же были достаточно новыми, такие, как славянская диалектология, фольклор, этнография. В круг исследований славистов входили также вопросы взаимоотношений славянских народов с их соседями -греками, германцами, албанцами. Контакты южных славян с их
соседями албанцами на Балканском п-ове привлекли внимание нескольких русских ученых того времени1.
Среди историков здесь следует назвать имена таких ученых, как Вл. И. Ламанский, В. В. Макушев, Ал. Ф. Гильфердинг, Вл. В. Качановский, Ал. Л. Погодин и др. Все они работали в области славистики, и их интерес к албанцам проистекал из исследований по истории южных славян.
В XIX веке многие русские ученые отправлялись за границу, чтобы установить научные контакты с представителями европейских университетов, чтобы поработать в библиотеках и архивах и собрать необходимые материалы. Одним из них был Владимир Иванович Ламанский (1833-1914), выдающийся ученый славист и общественный деятель, академик (1900). Его научное наследие охватывает широкий круг научных интересов - славянские языки и литературы, археология и этнография. Этот патриарх русского славяноведения оставил после себя целую научную школу, известную как «историческая школа Ламан-ского»2.
Ламанский совершил две продолжительные по времени заграничные поездки с научными целями. Во время второй поездки (с мая 1868 по август 1869) он около года работал в архивах Венеции, уделяя особое внимание истории Далмации и Албании (Лаптева 2005: 361). Как писал сам Ламанский, он «собрал массу драгоценных материалов для истории турок и латинян в греко-славянских землях со взятия Константинополя турками до первых годов XVII в. Многими из важнейших источников ... я, быть может, первый пользовался с такою свободою и полнотою» (цит. по: Лаптева: 361). Через два года им была написана докторская диссертация «Об историческом изучении греко-славянского мира в Европе» (1871).
Часть архивных документов, собранных Ламанским в Венеции, опубликована (Ламанский 1884). В этом издании помещены документы, характеризующие отношения Венецианской республики к славянам, грекам, к Оттоманской Порте в течение
XV-XVI вв. Документы в нем - на латинском и итальянском языках, сопровождающий текст (введение, комментарии, исторические экскурсы В. И. Ламанского) - на французском языке.
1 Это направление исследований получило дальнейшее развитие в XX и XXI веках, оно представлено в индивидуальных и коллективных монографиях, объединяемых в серии «Славяне и их соседи». В интересующем нас «балканском направлении» см., напр.: Литаврин 1999.
Из недавних работ о Ламанском см.: Саприкина 2004: 60-84.
В обширном введении (3б с.) излагаются взгляды В. И. Ламан-ского на славянство, на европейскую историю. Ученый предстает здесь как человек высоких нравственных идеалов, утверждающий, что одна сила без моральной опоры не прочна, что в политике, как и в частной жизни, честность, в конечном счете, лучшая гарантия против ошибок (Бузескул 2008: 370).
Уже первое знакомство с этой внушительной по объему публикацией показывает, что в целом ряде документов упоминаются албанцы и Албания. В качестве иллюстрации можно указать на подборку материалов об участии архиепископа Дураццо (совр. Дуррес) Мартина в попытке организовать антитурецкое восстание (Secrets: 292-297)3. Речь идет об одном эпизоде, связанном с королем Франции Карлом VIII, который после завоевания в 1493 г. Неаполитанского королевства готовился к походу на Константинополь с целью изгнания турок из Европы. От имени короля Франции на архиепископа Дурреса была возложена миссия поднять христианское население Балканского п-ова - албанцев, греков и славян - на восстание против турок. Миссия не увенчалась успехом, чему способствовало также и противодействие Венеции. Картина становится ясной, благодаря опубликованным документам: решениям Совета десяти (этого «органа госбезопасности» Венецианской республики), касающимся ареста архиепископа Мартина в 1495 г., его миссии в Албании, процесса над его отравителями, послания папы Александра VI, и предваряющему эти документы извлечению из «Мемуаров» Ф. де Коммина (1447-1511), известного французского дипломата и историка, советника короля Карла VIII.
Ламанский не написал какой-либо специальной работы об албанцах, однако его интерес к этой теме проявился позднее в исследованиях одного из его учеников - Ал. Л. Погодина (об этом ниже).
Еще одним автором, писавшим об Албании, был профессор Варшавского университета Викентий Васильевич Макушев (1837-1883), имя которого известно албановедам-историкам. Он был ученым с широким кругом научных интересов, писавшим по вопросам истории южных славян, по истории славянских литератур. Первые сведения о балканских странах он приобрел, работая в качестве секретаря русского консульства в Дубровнике. За период четырехлетнего пребывания в Дубров-
Этот раздел озаглавлен Empoisonnement de Martin, archeveque de Durazzo.
нике (1862-1866) он не только изучил ряд языков (итальянский, сербский, занимался также венгерским и испанским), но и имел возможность познакомиться с положением дел в Далмации и Черногории, а также в соседних странах - в Боснии и Герцеговине и Албании. Работал Макушев также и в архивах, итогом чего явилась магистерская работа, посвященная внешним сношениям Дубровника и защищенная им в Петербурге в 1868 г.
В начале 1868 г. ему было поручено совершить зарубежную поездку с научными целями. В полученной им инструкции среди прочего говорилось также о желательности посещения Албании: «Нельзя еще не заметить, что ни один из славистов, сколько известно, не занимался на месте исследованием албанского языка, важного по старому славянскому элементу в него вошедшему, а отчасти по влиянию на соседние славянские наречия. Желательно было бы, чтобы г. Макушев с лингвистикоэтнографической целью мог посетить и Албанию» (цит. по: Лаптева 2005: 605).
Первым пунктом путешествия Макушева стал город Кенигсберг, куда он отправился, чтобы познакомиться с профессором Карлом Гопфом, известным византинистом. В библиотеке Гопфа имелось много интересных рукописей, очень ценных для истории южных славян и албанцев. Гопф дал Макушеву список важнейших библиотек и архивов Италии и был первым, кто подчеркнул важность архивных документов из библиотек Италии для исследования истории Албании.
Макушев работал во многих городах Италии: в Венеции, Милане, Генуе, Флоренции, Неаполе, Риме, Палермо, Бари, Анконе, Болонье, Мантуе. Его пребывание в Италии продолжалось более трех лет. Он собрал богатый материал из почти 20 тысяч памятников, написанных на латинском, итальянском, французском и испанском языках и охватывающих период с XII до XVI века.
Работая в Венеции и Неаполе, Макушев особое внимание уделял истории Албании, - только о личности Скандербега им собрано около двух тысяч документов.
В 1871 г. он начал работать в должности профессора Варшавского университета, где вскоре защитил докторскую диссертацию на тему «Исторические разыскания о славянах в Албании в средние века». В сущности Макушев был первым, кто искал и нашел в итальянских архивах материалы по истории Албании. Эти источники до того времени не только не использовались другими историками, но даже и не были известны науке. Рус-
ский ученый продолжил, таким образом, работу, начатую до него немецкими исследователями - Й. Г. Ханом и Й. Ф. Фаль-мерайером.
Макушев исследовал историю Албании в период средневековья - от времени прихода славян на Балканы в УІ-УІІ вв. и до XV в. (Макушев 1871). Албанцы населяли, - пишет он, - территорию между Шкодранским озером, Адриатическим морем, Пиндом и заливом Арты. Они разделены на две части - как по вере, так и по языку. Албанцы никогда не были одним целым и политически неделимым. С VII в. здесь поселяются славяне, и число их (особенно во время болгарского господства) постоянно увеличивалось. С XI в. болгарские цари переселяли албанцев на болгарские земли, а на албанских землях селили болгар.
Макушев показал, что славяне, пришедшие в Албанию, не ушли и не были истреблены местным населением. Большинство их было албанизировано. Однако, добавляет историк, славяне повлияли на жизнь албанцев, албанские общины периода средневековья управлялись по славянским обычаям и законам. В последующие века албанцы и славяне обнаруживают довольно много общего в жизни, обычаях и обрядах.
Очень интересными оказываются сведения, сообщаемые Макушевым об общественном устройстве албанцев в средние века. Эти сведения он извлекает из найденных им источников, из так называемых «уговоров», иначе - саріїоіа, которые албанские общины заключали с Венецией. В албанском обществе Макушев различал три слоя - знать, горожане и простолюдины. Были и рабы, закрепленные за каким-либо земельным наделом. Рабов можно было покупать, дарить, убивать. Все рабы были славянского происхождения, албанец не мог быть рабом. Земля была собственностью монастырей, общин и знати. Народ не владел землей, но люди были свободными. Крестьяне пользовались землей «по договору», выплачивая два раза в год определенную таксу. Общины управлялись знатью и богатыми горожанами, которые имели большие привилегии. Воинскую повинность несли все слои общества. Говоря о политике Неаполя, а с XIV в. и Венеции, по отношению к Албании, Макушев квалифицировал ее как политику корыстную и «эксплуататорскую».
В работе Макушева дается также описание нашествия бесчисленных масс турок в Албанию и сопротивления ему албанского народа под водительством Скандербега. В борьбе с турками под знаменами Скандербега собирались как албанцы, так и
славяне, но силы противоборствующих сторон были неравными. К этому надо добавить, что и политика Неаполитанского королевства по отношению к Скандербегу проводилась, как показывают документы, прежде всего в политических интересах самого королевства. Макушев рассматривал Скандербега как героя, который своими смелыми действиями нарушил планы турок, не позволив им войти в Албанию. В то же время в деятельности Скандербега Макушев видит продолжение борьбы рода Кастриотов за гегемонию в Албании и независимость от соседей, борьбы, которая развивалась теперь в новых условиях4. Он считал, что образ Скандербега был приукрашен, что из него сделали героя, подобного легендарным личностям древних времен.
Оценивая в целом труды Макушева по истории Албании, нельзя не согласиться с мнением Л. П. Лаптевой, посвятившей им специальные исследования (Лаптева 1982 и Лаптева 2005). Выводы Лаптевой можно резюмировать следующим образом: Макушев был одним из лучших знатоков источников об Албании и ввел в научный оборот новые документальные материалы; для начала 70-х годов XIX века его труды по истории Албании были крупным вкладом в европейскую балканистику; в русской исторической науке он положил начало русской албанистике (Лаптева 1982: 173).
В своих научных трудах Макушев стремился опираться на достоверные факты и документы, однако он оставался, по собственному его выражению, «профессором-гражданином» даже и на университетской кафедре, а это имело следствием то, что «Макушев-гражданин никак не адекватен Макушеву-ученому» (Лаптева 2005: 624). Хотя Макушев не был «чистым» славянофилом, некоторые его политические взгляды близки славянофильским.
С этим обстоятельством, видимо, связаны причины, которые могла повлиять в какой-то мере «на объективность освещения проблем», связанных с албанской историей (Лаптева 1982: 172). Такими причинами Лаптева считает влияние эпохи (Макушев «был сыном своего века»), а также саму научную установку -«возможно полнее осветить роль «славянского племени» в культурном развитии Европы» (там же). Возможно также, что в
4 Иную трактовку роли Скандербега как руководителя освободительной борьбы албанского народа против турецких поработителей в XV веке находим в работах: Смирнова, Сенкевич 1953: 80-92; Сен-кевич 1968: 71-83.
некоторых случаях Макушев проявлял излишнюю доверчивость к итальянским документам.
В 1871 г. Макушев подготовил комментированную библиографию зарубежных работ, посвященных албановедческой проблематике (Обзор 1871). Перечисляя целый ряд исследований, начиная с трудов Фр. Барди, Й. Тунмана, Н. Кетты, А. Маши и до Й. Ф. Фальмерайера и Де Рады, автор сопровождает их краткими характеристиками. Содержание некоторых из этих работ дается достаточно развернуто, - это работы А. Маши, В. Дорса, Й. Ф. Фальмерайера. Очень высоко оценивается фундаментальный труд Й. Г. Хана. Крайне негативную оценку заслужила работа Н. Г. Никоклиса, представленная в 1855 г. в качестве диссертации в университет Геттингена. Макушев квалифицирует ее как «бред нео-эллинских патриотов» (Обзор 1871: 210). Своим «Обзором» Макушев способствовал ориентации русских ученых в области албановедческих исследований того времени.
Макушев сделал доступными для албановедов тысячи источников по истории Албании. Его работы используются современными историками: И. Г. Сенкевич, О. Шмидтом, авторами вышедших в Албании коллективных монографий. Однако научное наследие Макушева использовано в недостаточной мере его современниками и последующими поколениями ученых. Достаточно сказать, что из 20 тысяч документов, большей частью переписанных его собственной рукой, опубликована только некоторая (и не очень большая) их часть (Исторические 1874, Monuments 1882). Судьба остальных документов не известна (Лаптева 2005: 668).
Одним из учеников Макушева был Владимир Васильевич Качановский (1853-1901), который занимался исследованиями в области старой сербской литературы, изучал также сербские и болгарские рукописи. Качановский совершил две поездки с научными целями в балканские страны, работал в библиотеках и архивах Загреба, Дубровника, Белграда, Рильского монастыря и др. Некоторые из его работ посвящены истории балканских народов периода османского завоевания. Качановский поддерживал научные связи со многими русскими и зарубежными славистами, и был хорошо осведомлен о новых публикациях в этой области науки. Не приходится удивляться поэтому, что его внимание привлекла новая книга о Скандербеге - «G. Skander-beg. Historische Studie von Julius Pisko, k. und k. Vicekonsul und Leiter des k. und k. Oster.-ungar.-Generalkonsulats in Janina. Wien,
1896», на которую он подготовил развернутую рецензию (Качановский 1897).
Признавая определенные достоинства книги Ю. Писко, дающей нечто новое по сравнению с исследованием Макушева, рецензент высказывает и ряд серьезных замечаний. Исследователь политической деятельности Скандербега, - пишет Качановский, - должен использовать максимально полно архивные и документальные источники, опубликованные к тому времени5. Игнорирование их имеет следствием некоторые неточности в книге Писко. Историческая роль Скандербега дана несколько поверхностно. Автор книги не уделил должного внимания собранию албанских и славянских князей 2 марта 1444 г. и его важным последствиям, двуличной политике Венеции, отношениям Скандербега с Ю. Бранковичем. На основе архивных данных Качановский определяет политическую ситуацию того времени как «торг между Венецией и Сербией за албанские земли» (Качановский 1897: 248). В исследовании Писко не совсем ясны также отношения Скандербега с албанскими князьями,
- с Г. Музаки, М. Големи, с братьями Бальши, не ясна и роль А. Топиа (о последнем у Качановского есть небольшая статья: Качановский 1896). Несмотря на все эти недочеты, рецензент считает книгу достойной того, чтобы занять свое место в ряду трудов о Г. Скандербеге.
Стремление к созданию широкой источниковой базы балка-нистических исследований, наблюдаемое в русской славистике XIX в. (см. издания архивных материалов Ламанским и Маку-шевым), нашло отражение и в деятельности Гавриила Спиридоновича Дестуниса (1818-1895), профессора Петербургского университета. Речь идет об издании, точнее - переиздании, греческой рукописи (летописи Эпирской, по выражению Г. Дестуниса), составленной Метеорскими монахами и дающей картину «вооруженной борьбы разных народов на Греческой почве во 2-й пол. XIV в.» (Дестунис 1858: 1).
«Историческое сказание инока Комнина и инока Прокла о разных деспотах Эпирских...» было известно европейским уче-
5 Для Качановского, как и для Макушева, основой исторического исследования являются архивные источники и документы. Такая принципиальная установка эксплицитно выражена в одной рецензии, опубликованной в «Славянском сборнике», т. 2, 1877, с. 37 под инициалами Ю. А.: «Самостоятельное личное знакомство с историческими памятниками составляет в наше время необходимое условие для каждого исследователя старины. Ни переводы, ни извлечения не могут заменить самого подлинника».
ным по его первой публикации Пукевилем в 1821 г. Достоверность этого памятника была доказана А. Мустоксиди, осуществившем его первое критическое издание в 1845 г. в журнале 'Е^пуо^Л^Фоу (№№ 8-10). Издание это оказалось, однако, малоизвестным и труднодоступным.
Г. С. Дестунис подготовил новое издание, которое базируется на сличении разных списков, сопровождается параллельным переводом на русский язык, содержит подробные объяснения (комментарии) с приложением «родословных росписей», в том числе албанской ветви эпирских деспотов, а также карту Эпира и Фессалии XIV в. Для своих комментариев Дестунис использовал Хронографию Эпира, составленную Араван-дино (1856-1857), данные византийских историков, сербские летописи, труды У. М. Лика, Ж.-А. Бюшона, Ш. Дюканжа и др. ученых. Получая полную достоверность благодаря этим объяс-неним, «Эпирская летопись» становится важным источником по истории южной Албании второй половины XIV в.
К середине XIV в. сербский король Стефан Душан (13081355) значительно расширил территорию королевства, присоединив к себе почти половину земель Византии - Македонию, Албанию, Эпир, Фессалию и Акарнанию. Хронику событий, происходивших в Эпире, и дает опубликованный документ. «Историческое сказание» не содержит «событий громадных», мы видим междоусобицы и бесконечные военные столкновения разных племен и народов. Сербское господство держалось в Эпире до усиления албанцев, об активной роли которых говорится неоднократно. Так, например, в § 8 названы албанские правители Этолии: «Симеон уступил всю Этолию албанцам: тогда-то вся область Этольская разделилась надвое, и из племени албанского явились два властелина: один из них, Гин Буя (Вая), получил Ахелой с окрестностями и Ангелокастром, а другой, Петр Лёса, присвоил себе Арту и Роги» (Дестунис 1858: 10). Другой сербский властитель, деспот Фома, правивший в Янине, после неоднократных жестоких столкновений с албанцами вынужден был породниться с Петром Лёсой, выдав дочь за его сына Иоанна (§13)6.
По каждому имени собственному или географическому Г. С. Дестунис дает справку, уточнение или сравнение с другими историческими источниками или же свои собственные соображения и заметки. Таких комментариев им сделано около
6 Русский перевод памятника доступен в электронном варианте по адресу: miriobiblion.byzantion.ru/istorikon/istorikon.htm
200. Дестунис начертил карту Эпира XIV в., как он сам пишет, «сличая карты, приложенные к Пукевилю и Лику, с картами Шпрунера и Киперта» (Дестунис 1858: III). Все это позволяет утверждать, что Г. С. Дестунис не просто переиздал исторический памятник, но подготовил критическое исследование важного источника по истории Эпира XIV в.
В числе ученых XIX в., изучавших историю России, следует назвать два имени, связанных косвенно с албановедением и балканистикой, - это имена А. А. Скальковского и П. И. Кеппена.
Аполлон Александрович Скальковский (1808-1898) - исследователь истории Украины, писатель и издатель. Он был первым историком, который детально исследовал историю южной Украины, заслужив у современников прозвище Геродота Новороссийского края. В 1850 г. он опубликовал статистическое описание этого края, включая и данные о его полиэтничном населении (Опыт 1850). Говоря об албанцах, он называет время и причины их появления в этих краях, а также в Крыму. В русско-турецкой войне 1769-1774 гг. на стороне России принимало участие и много албанцев и греков. Это были матросы, составлявшие так называемое «албанское войско», так как большинство их были арнауты7. После войны их поселили на южных землях Украины. В 1784 г. часть этого войска была переселена на южные берега Крыма с возложенной на них обязанностью нести патрульно-карантинную службу в составе специального батальона. Албанцам были подарены земли в районе Балаклавы, где они основали 7 небольших сел8. Некоторое их количество поселилось в самом городе Балаклава. Скальковский указывает, что общее количество албанцев составляло 2 660 душ (Опыт 1850: 279).
Работы этого ученого до сих пор сохраняют свою ценность как источник сведений по истории юга Украины, так как в них использованы многие ценные документы, не сохранившиеся до наших дней. Что же касается нашей темы, то можно сказать, что Скальковский был первым, кто ввел в научный обиход инте-
7 Обозначение албанцев в разговорном греческом выступало в форме АрРаугхп^, откуда через ступень метатезы ’Аруа^т^ с последующей субституцией и^и) вместо Рг возникла турецкая форма атаМ.
8 Следует отметить, что перечисленные Скальковским албанские села в Крыму к настоящему времени не сохранились. По свидетельству
А. А. Новика, посетившего эти места в 2004 г., под Севастополем имеется село Гончарное, которое раньше называлось Арнаутка и в нем жили албанцы. Сейчас албанского населения там нет.
ресные и точные сведения об албанцах Крыма в первой половине XIX в.
Исторические и статистические сведения об албанцах Украины находим также и в трудах П. И. Кеппена.
Петр Иванович Кеппен (1793-1864) - историк, географ, этнолог, статистик, академик (1843). В 1821-1824 гг. он совершил путешествие с заранее определенными научными целями в славянские страны, а также в Германию и Румынию. Он занимался сбором и исследованием старых славянских памятников, изучением славянских языков и диалектов. Одну из важнейших своих задач Кеппен видел в установлении контактов с представителями европейской культуры и науки. Он встречался с П. Шафариком, Е. Копитаром, Фр. Шлегелем, И. В. Гете и др. (об этом подробнее Никулина 1981).
По возвращении в Россию он стал издавать один из первых библиографических журналов - «Библиографические листы». Кеппен организовал систематический сбор статистических данных об этническом составе населения России, на базе которых впервые подготовил «Этнографическую карту европейской части России» (1851).
Среди других этнических групп Кеппен называет также албанцев Бессарабии, данные о которых он собирал как по официальным документам русского правительства, так и в своих поездках на места (Хронологический указатель 1862). Автор кратко указывает на время и условия появления албанцев в этих местах - они пришли из болгарского села Деви (близ Варны) в 1809 или 1810 г. Как отмечает Кеппен, в новом селе Каракурт (ныне Жовтневое) в 1850 г. было 109 арнаутских семейств в количестве 1060 душ, а во всей Бессарабии находилось 154 семейства, насчитывавших 1328 душ (ук. соч.: 2).
Трудам Скальковского и Кеппена мы обязаны первыми статистическими сведениями о поселениях албанцев на Украине9.
И сейчас снова надо вспомнить имя Ламанского, воспитавшего целую плеяду славистов: историков, филологов, историков славянского права и т. д., всего около 30 человек. Одним из них был Александр Львович Погодин (1872-1947), историк и филолог, со своей антиславянофильской позицией, если можно так выразиться.
9 Албанские села Украины были объектом исследования целого ряда ученых - отечественных и зарубежных. Их общее лингвистическое описание дано в: Voronina, Domosileckaja, Sharapova 1996 (с библиографией).
Среди публикаций Погодина на албанскую тему укажем на статью «Албанский вопрос», напечатанную в журнале «Вестник Европы» (Погодин 1910). Следует отметить, что в XIX в. в русских журналах много писалось о балканских проблемах, писали и об Албании, о стремлении албанцев к свободе и независимости. Какова была позиция Погодина по албанскому вопросу?
Названная статья рисует автора не только как историка, но и как публициста. Автор показывает, что албанский вопрос, разворачивающийся на глазах современников, имеет характер не только политический, но и национальный. И с этой точки зрения он представляет особый интерес.
Изложив краткие сведения по албанской истории и культуре, Погодин говорит о росте национального движения и о программе Албанской лиги. Движение приобрело общеалбанский характер, - пишет Погодин, - оно охватывает тосков и гегов, без различий религиозных или диалектных. Конгрессы в Манастыре и Эльбасане, в которых приняли участие многие люди, митинги и политические клубы, журналы и газеты, защищающие идею автономии Албании, - все это указывает на то, что на наших глазах сформировалось национальное движение.
Для подкрепления этого тезиса, Погодин обращается к народным песням. Среди албанцев еще живо эпическое творчество. Нынешние события, события сегодняшнего дня быстро находят свое выражение в устах народа, в устах рапсодов, их песни ясно характеризуют духовное состояние и политические устремления народа. В подтверждение автор цитирует две песни о недавних событиях, записанные одним русским журналистом в Албании в 1908 г.
Итак, - заключает Погодин, - албанский вопрос не есть нечто выдуманное, нечто привнесенное извне. «Народ, у которого, в сущности, не было своей истории, культуры, письменности, народ, разъединенный религией и языком, почувствовал, поверх всех этих различий, свое общее национальное я» (Погодин 1910: 353). В рамках балканских государств, продолжает Погодин, Албания еще скажет свое слово.
Говоря о стремлениях Австрии и Италии утвердить свое влияние в Албании, Погодин подчеркивает, что они основывались на интересах чисто политических. «Албанцы очень бедны, -пишет автор, - и обобрать их еще больше просто невозможно». Но они владеют дорогами на юг Балканского п-ова, они держат в своих руках побережье Адриатики.
Албанский вопрос, по мнению Погодина, имеет и большое теоретическое значение, если рассматривать его как пример, как прецедент в рамках более широкой исторической картины. «Возрождается народ, который не имел за себя почти никаких благоприятных указаний, народ, окруженный сложившимися культурами, раздробленный во всех отношениях, полудикий и бедный» (там же). И разве не может возродиться и еще какой-нибудь народ в сходных условиях? - вопрошает автор и приводит примеры движения провансальцев, движения кельтов в Британии.
Среди русских ученых, писавших об Албании, надо назвать еще одно имя, - это имя Александра Федоровича Гильфердинга (1831-1872), точнее Гильфердинга как лингвиста. Именно он первым дал в русской науке сравнительно-историческое описание албанского языка (Гильфердинг 1853). В магистерской диссертации Гильфердинга содержался краткий исторический очерк сравнительного языкознания и описание нескольких индоевропейских языков в указанном аспекте. Описание албанского языка дано автором более подробно, чем описание других языков. Это объясняется отсутствием точной информации об албанском языке в русской науке того времени. Гильфердинг основывался на албанской грамматике Ксиландера, возможно, еще на каких-то источниках. Он предложил также этимологические сравнения для некоторых албанских слов, главным образом с древнеиндийским (подробнее см. Орел 1986).
Журналистика
Кроме историков, выступавших со статьями как чисто научного, так и публицистического плана, в русских газетах и журналах печаталось много материалов, подготовленных журналистами. Одной из первых таких публикаций была статья в журнале «Северный архив» в 1825 г. В этом журнале помещались материалы «по истории, статистике и о путешествиях». Именно в этом журнале русскому читателю впервые предлагалось полное описание народов балканского региона, в том числе и албанцев. Автор, скрывший свое имя за буквами С-д-в, дал довольно интересное описание албанцев, полное характерных деталей, сведений о законах и обычаях народа. «Арнауты, - пишет автор, -составляют лучшую в мире нерегулярную пехотную армию, ..., они все без исключения свободны». Дается описание внешнего вида албанцев, их поведения, физических особенностей и духовных ценностей. Автор называет как положительные, так и отри-
цательные их свойства. Естественно, присутствуют в описании и неточности, одна из которых состоит в утверждении, что албанцы являются славянским народом.
С течением времени знания об албанцах расширяются. Особенно обильные и разнообразные сведения появляются во второй половине XIX в., когда на Балканах в целом и в Албании, в частности, приобрела новый подъем борьба против турецких завоевателей. На страницах русской прессы широко отражалась деятельность Призренской лиги периода конца 70-х -начала 80-х гг., этого первого политического объединения албанцев. Достатчно полную картину дает сравнение публикаций в газетах «Голос» (либерального направления) и «Новое время» (консервативного направления).
Эти газеты, имевшие широкую сеть своих корреспондентов за границей, в том числе и в Албании, печатали информацию самого разного характера о событиях в Албании и об Албанской лиге. По подсчетам Г. Маньковской, только за период с июня 1878 до апреля 1881 г. в газете «Голос» было помещено 346, а в газете «Новое время» - 127 различных материалов об Албании,
- новостей, телеграмм, очерков корреспондентов, перепечаток сведений из зарубежной прессы (Маньковская 1978).
На страницах газет ясно выражено чувство симпатии по отношению к освободительному антиосманскому движению балканских народов. В опубликованных материалах нередко звучат слова поддержки борьбы албанцев и Албанской лиги за автономию и независимость. Лишь в некоторых публикациях выражались сомнения в том, что албанцы могут объединиться как один народ и что Лига может иметь национальный характер.
В 70-х гг. русская общественность имела возможность познакомиться и с программными документами Лиги (благодаря корреспонденту «Голоса» в Константинополе), и с программой албанской автономии, сформулированной Васо Пашко. Были также публикации о конкретных действиях Лиги.
Горячей защитницей албанских интересов в это время была известная русская журналистка Анастасия Каирова (1844-1888). В 1878-1880 гг. она была корреспондентом газеты «Голос» и написала ряд статей, посвященных именно албанскому вопросу. Вот ее оценка Албанской лиги, данная в августе 1880 г.: «Албанская лига . на сегодняшней фазе ее развития - это реальная сила, которую должна учитывать не только сама Турция, но и европейская дипломатия».
Создание независимого албанского княжества было бы, по ее словам, тем историческим и политическим прецедентом, который положительно повлиял бы и на другие народы Балкан, -порабощенные и насильно удерживаемые в рабстве.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканах работал также писатель и журналист Василий Иванович Немирович-Данченко (1848-1936). Свои впечатления и размышления по поводу увиденного в Болгарии он изложил в книге «Год войны (дневник русского корреспондента» (Немирович-Данченко 1879). Отдельная глава во 2-ом томе этой книги озаглавлена «Албания и албанцы» (с. 274-282). Писатель рассуждает о самобытном характере албанцев, о месте этого народа среди сдругих народов Османской империи и о перспективах его возрождения.
Газетные публикации свидетельствуют о большом интересе, который проявляла русская общественность в отношении Албанской лиги и руководимого ею освободительного движения в Албании.
Описание путешествий
Можно указать еще на одну группу текстов, посвященных Албании и представляющих собой своего рода предпосылки будущего научного албановедения. Речь идет об описаниях путешествий по албанским землям. Хорошо известно, что целый ряд путешественников из разных стран Европы побывали на Балканах в XVIII-XIX вв. Их записи, как и записи консулов,
/"* Т~Ч V> V> гр
работавших в городах Европейской Турции, используются как источники при изучении истории балканских народов. Среди посетивших Албанию в XIX в. была русская путешественница М. Ф. Карлова, которая оставила довольно подробное описание своего путешествия, напечатанное в журнале «Вестник Европы» (Карлова 1870).
О личности Карловой известно очень мало, ее имя упоминается в старых библиографических словарях только как имя автора данного описания без какой-либо конкретизации. Имеется также замечание в одной из работ русского ученого П. А. Сырку о том, что Карлова была знакома с Гильфердингом. Сама Карлова в своем описании не называет никаких имен.
Русская путешественница совершила поездку по Македонии и Албании, длившуюся 64 дня. Их караван, как она пишет, отправился из Салоник 1 октября 1868 г. и достиг Дурреса 3 декабря того же года. И впечатления этих дней оставили в ее памяти одни из самых приятных воспоминаний.
Вне сомнения Карлова была литературно одаренным человеком, видимо, обладала также взглядом этнографа, ибо умела не только смотреть, но и видеть окружающий мир. Ее описание путешествия отличается живым языком, полно деталей, с показом реалий повседневной жизни албанцев, с пояснением неизвестных русскому читателю терминов, оно пронизано мягким юмором.
Свое повествование Карлова начинает с описания спутников, сопровождавших ее в этом путешествии. Чтобы путешествовать по Турции, - пишет автор, - у вас непременно должен быть кавас, т. е. человек из мусульман, имеющий право употреблять при необходимости свою нагайку. Роль каваса выполнял у них некто Мустафа, албанец по рождению. Мустафа был высок ростом, с типично албанским лицом, блестящий наездник, очень ловкий, надежный и быстрый в исполнении своих обязанностей. Это был человек - мастер на все руки, - и как повар, и как ветеринар, и как курьер. Одновременно он был и их переводчиком, ибо, помимо своего родного - албанского языка, знал также болгарский и сербский, что позволяло им на смеси этих языков с русским достигать понимания. Кроме этого, он хорошо говорил на греческом, на турецком и влашском. С таким кавасом не составляло никаких трудностей путешествовать по этим неизвестным местам.
Карлова описывает путь, который они проделали, города и села, в которых они останавливались, - сначала македонские, затем албанские: от Корчи до Берата через Воскопойю и Виткуть, через горы Томорра, с остановкой в селе Душар, и затем от Берата через Эльбасан до Дурреса.
Описание Карловой очень познавательно, автор позволяет нам как бы увидеть своими глазами повседневную жизнь албанцев и македонцев, рисует элементы быта того времени: как устроен хан (постоялый двор) и что такое конак, каков внешний вид села или города с его чаршией (крытый рынок), кто такой сеиз, запти или сувари, как надо садиться возле софры и что едят на ней.
Издания рукописей и переводов произведений зарубежных авторов
К числу описаний путешествий по Балканам можно, видимо, отнести и анонимную рукопись XVII в., изданную славистом Полихронием Агаповичем Сырку (1855-1905). Готовя рукопись к публикации, ученый дал ей название «Описание Турецкой
империи, составленное русским, бывшим в плену у турок во второй половине XVII в» (Сырку 1890). Автор рукописи много ездил по разным областям Османской империи, и по форме его описание напоминает скорее дорожник (путеводитель по Турции). В этом описании упоминаются и некоторые города Албании, такие как Берат, Эльбасан, Дуррес.
Сама рукопись в наше время может представлять интерес скорее историографический, хотя приводимые в ней данные весьма точны. Но ее научное издание, осуществленное Сырку, представляется весьма полезным для балканиста, особенно начинающего. Ценность издания заключена в двух приложениях.
Первое приложение - указатель имен собственных. Но это не обычный указатель, а настоящий историко-географический словарь, насыщенный разнообразной информацией. Для каждого имени собственного даются все известные о нем сведения, приводятся другие наименования данного объекта, в ряде случаев - с этимологическими выкладками, сообщаются географические и исторические сведения, указывается научная литература. О ценности и значимости этой части изданного труда ясно говорит ее объем, - если сама рукопись содержит 44 страницы, то указатель к ней имеет объем 125 страниц. Отдельно приведена библиография упоминаемых в указателе научных работ. Она включает исторические и географические исследования, военные топографические карты, словари, хроники, работы по военной истории Османской империи, по истории восточной церкви. Благодаря обильной информации, содержащейся в указателе, а точнее - в историко-географическим словаре, этот труд Сырку был полезен в XIX в. как сводка данных по балканистической тематике, он может быть полезен и сейчас для историко-лингвистических исследований балканского ареала (Жугра 2011).
В течение XIX в. предпринимались также усилия для ознакомления российского читателя с интересными произведениями зарубежных авторов, писавших на балканскую тему. Так, например, была издана в переводе на русский язык книга Ф. Пукевиля, посвященная истории Али Паши Тепеленского (Пукевиль 1822-1824), труд этого же автора «Падение Хиоса» (Пукевиль 1824).
В это же время появляются и первые переводы или переложения произведений, посвященных истории Османской
империи. В некоторых из них албанская тема занимает достаточно большое место.
Так, в 1828 г. вышла в свет книга «Оттоманская империя, или обозрение Европейской Турции в нынешнем ее физическом, географическом, статистическом и политическом состоянии...», в которой даны с разной степенью полноты описания 15 областей Балканского п-ова. Ни на титульном листе, ни в предисловии не сообщается имени ее составителя и переводчика. Сказано только, что в вопросах состава и порядка расположения информации главнейшим руководством служило сочинение Мальте-Брюна по Всеобщей географии в 6 томах (1826), а для дополнения использовались работы И. Г. Каннабиха (1827), Ф. Ш. Пукевиля, Й. Гаммера, Ф. Гасселя. Раздел, посвященный Албании (с. 140-166), с пояснением: в древности Иллирия и Эпир, дает физико-географическую характеристику Нижней, Средней и Верхней Албании, сведения о главных городах, о происхождении албанцев и их языка. Живо и интересно написанная, эта работа могла бы быть отнесена к жанру научнопопулярных, если использовать современные термины.
Иной, сугубо научный, характер носила книга А. Убичини «Современное состояние Оттоманской империи», переведенная и изданная О. И. Бакстом в 1877 г. В первой части работы дается обзор всех институтов Османской империи как государста (администрация, финансы, юстиция и т. д.), во второй - характеристика немусульманских общин (их названо 7). Сведения об албанцах представлены в разных частях книги - в обзоре народонаселения, в описаниях немусульманских общин.
Важнейшая для албановедения книга Й. Г. Хана «Albane-sische Studien» (1854) стала известна русским ученым благодаря публикации «Извлечения из Ганова описания Албании» (Десту-нис 1858). Кратко изложив содержание первой части труда Й. Г. Хана (топографические, статистические, этнографические и исторические данные), Г. С. Дестунис подробно разбирает все доводы Хана в пользу автохтонности албанцев, сообщая попутно и свои соображения и замечания.
Сборник текстов, содержащих описание путешествий по балканским областям Турции, подготовил Н. Мосолов (Отрывки 1868). В предисловии Мосолов пишет, что Балканский полуостров - это со всех точек зрения наименее изученная область и что в русской литературе отсутствуют исследования о нем. Поэтому, продолжает составитель, он выбрал для издания на руском языке отрывки из произведений иностранных путешест-
венников, посвященные географическому и топографическому изучению этих мест. В сборнике Мосолова помещены отрывки из книги А. Буэ (A. Boue) «La Turquie d’Europe» и 9 итинерариев из его работы «Recueil d’Itineraires dans la Turquie d’Europe» (Вена, 1854), две части из книги Х. Барта (H. Barth) «Reise durch das innere der Europaischen Turkei» (Берлин, 1864), а также описание путешествия Иохмуса (Iochmus) «Notes on a Journey into the Balkan or mount Haemus» (Лондон, 1853).
Кроме того, составитель поместил в сборнике новейшие сведения об административном делении Турции (в соответствии с официальным календарем Салнаме 1867-1868 гг.), данные о расстояниях между главными городами до Константинополя, а также список телеграфных станций. Книга является, таким образом, и определенным практическим руководством.
В завершение этого обзора русских публикаций XIX века, связанных с албанской темой, надо вспомнить имя Константина Николаевича Леонтьева (1831-1891), русского писателя, дипломата, культуролога. Историко-философские взгляды Леонтьева на ход исторического развития европейских стран и место России в нем продолжают вызывать до наших дней противоречивые оценки: «вольнолюбивый певец деспотизма», «одинокий философ» и др.
Работая консулом в Янине, Леонтьев подготовил несколько глубоких обзоров положения дел в этой части Османской империи. Как писатель он является автором нескольких повестей и новелл, составляющих восточный цикл «Из жизни христиан в Турции». Повесть «Аспазия Ламприди» рассматривалась в дипломатических кругах того времени (70-е годы XIX в.) как своего рода практическое руководство для консулов, работающих на Востоке. Новелла под названием «Пембе» имеет подзаголовок «Повесть из жизни албано-эпиротов» и повествует об одном событии из жизни албанцев Янины (Леонтьев 1869; 2001).
В новелле речь идет о судьбе молодого албанского бея Гайредина, его любви и ранней смерти. Свое повествование автор ведет на фоне картины повседневного быта жителей г. Дельвино - греков, албанцев, турок, цыган, верно подмечая особенности своеобразного местного колорита. На страницах повести автор рассыпает и свои наблюдения о характере албанцев. Он отмечает такие их черты, как верность («В личных делах албанский горец верен дружбе и слову»), внешнюю привлекательность («Его одежда прекрасна даже и в бедности, и
поступь его изящна и легка»), их смелость и воинственность («он любит кровь и месть и не боится смерти»).
Ставя на первое место самобытность культуры, Леонтьев не мог не сделать и некоторых интересных и точных этнографических наблюдений. Одно из них касается различий между жителями двух областей - Сули (горный район на северо-западе Эпира) и Загори/Загоры (район к северо-западу от Янины). «Не длинен горный путь от бедной Сулии до богатых Загор. Но что за поразительный пример! В суровой Сулии еще не вымер эпический быт; там простая пастырская жизнь; там бедность и воинственный дух, не угасший до сих пор; бравые худые лица, строгие усы и великолепная народная одежда. В Загорах мир иной, другая жизнь: богатые деревни, подобные городам, дома чистые, просторные, архонтские, богатые школы, во всех селах большие церкви и высокие колокольни.» (Леонтьев: 330). Объясняются эти различия, однако, различием характеров их жителей, а не природными условиями, ибо условий для земледелия нет ни в Сули, ни в Загорах. Сулиоты «сохранили еще все черты албанского характера: соединение суровости с большою живостью, воинственность, гордость приемов, отвращение к мирному труду и ремеслам». Напротив, загорцы «очень хитры, корыстолюбивы и неутомимы в труде», но чтобы заработать свои богатства, они полжизни вынуждены проводить
/"* V> V> /"* v> v>
на чужбине, а «покойный, трудолюбивый, медленно-лукавый характер загорцев напоминает болгар» (Леонтьев :185, 186).
Эти точные наблюдения вполне могли бы принадлежать перу профессионального этнографа.
Итак, первые этапы отечественного албановедения характеризуются интересом к изучению исторических албано-славянских контактов. Первооткрывателем этой темы является
В. В. Макушев. В XIX в. предпринимаются шаги по созданию корпуса источников для албановедческих и балканистических исследований, - публикации В. И. Ламанского, В. В. Макушева, Г. С. Дестуниса. Научная общественность информируется о новейших исследованиях по названной тематике, - печатаются рецензии (В. В. Качановский), обзоры литературы (В. В. Макушев), переводы и переложения книг о жизни албанского правителя Али паши Тепеленского, по истории Османской империи. Издается древнерусская рукопись, своего рода итинерариум по Османской империи, с обширным критическим аппаратом (П. А. Сырку).
В это же время журналисты и писатели открывают Албанию для широкого читателя. Статьи и очерки А. Каировой, В. И. Немировича-Данченко, М. Ф. Карловой, повесть К. Н. Леонтьева давали много новой информации об этой почти незвестной русскому читателю стране. Доброжелательно и сочувственно настроенные к албанскому народу, писавшие «с ... надеждами на лучшую будущность албанцев», названные авторы создавали предпосылки возникновения и развития албановедения в России в XX в.
Литература
Бузескул 2008 - Бузескул В. П. Всеобщая история и ее представители в Росси в XIX и начале XX века. М., 2008.
Гильфердинг 1853 - Гильфердинг А. Ф. Об отношении языка славянского к языкам родственным. М., 1853.
Дестунис 1858 - Комнин и Прокл. Историческое сказание инока Комнина и инока Прокла о разных деспотах Эпирских и о тиране Фоме Прелумбове Комнине, деспоте. С греч. пер. и объяснил Гавриил Дестунис. (С картою Эпира и Фессалии). СПб., 1858. Предисл. I-V c., текст 3-37 с., указатели 39-45 с.
Жугра 2011 - Жугра А. В. Из истории отечественной балканистики (П. А. Сырку как издатель анонимной рукописи XVII в., посвященной описанию Османской империи) // ACTA LINGUISTIC A pEtRO-POLITANA: Труды Института лингвистических исследований. СПб., 2011. Том 7, часть 1. С. 693-701.
Качановский 1897 - Качановский В. В. [рец.] G. Skanderbeg. Historische Studie von Julius Pisko k. und k. Vicekonsul und Leiter des k. und k. oster.-ungar.-Generalkonsulats in Janina. Wien, 1896 // Журнал Министерства народного просвещения. 1897, № 11-12, ч. 314. СПб. С. 243-252.
Карлова 1870 - Карлова М. Ф. Турецкая провинция и ее сельская и городская жизнь, путешествие по Македонии и Албании // Вестник Европы. Июнь 1870, т. 3, кн. 5-6, с. 721-754; июль 1870, т. 4, кн. 7.
С.150-191.
Кеппен 1862 - Кеппен П. И. Хронологический указатель материалов для истории инородцев европейской России. СПб., 1862. Ламанский 1884 - Ламанский В. И. Secrets d’etat de Venise: Documents, extraits, notices et etudes servant a eclairer les rapports de la Seigneurie avec les grecs, les slaves et la Porte Ottomane a la fin du X-e et au
XVI-e siecle. Par Vladimir Lamansky. Saint-Petersburg, 1884. Предисл. с. I-XXXVI, оглавл. с. I-XXXII, документы с. 1-834, указ. с. 1-60.
Лаптева 1982 - Лаптева Л. П. В. В. Макушев как исследователь истории средневековой Албании // Общественное сознание на Балканах в средние века. Калинин, 1982. С. 155-173.
Лаптева 2005 - Лаптева Л. П. История славяноведения в России в XIX веке. М., 2005. 847 c.
Леонтьев 1869 - Леонтьев К. Н. Пембе // Русский Вестник. 1869. T. LXXXIII. Кн. 9. С. 166-218 (Эта новелла переиздавалась несколько
раз, последнее издание: К. Н. Леонтьев. Полное собрание сочинений и писем в 12 томах. Том третий. СПб., 2001. С. 88-147. После первого издания она была переведена на сербский (Белград, 1883) и чешский (Прага, 1903) языки.
Литаврин 1999 - Литаврин Г. Г. (ред.). Византия и славяне. СПб., 1999.
Макушев 1871 - Макушев В. В. Исторические разыскания о славянах в Албании в средние века // Варшавские университетские известия. 1871, № 5. С. 1-88; № 6. С. 89-153.
Макушев 1874 - Макушев В. В. Исторические памятники южных славян и соседних с ними народов, извлеченные из итальянских архивов и библиотек. Ч. 1, кн. 1. Варшава, 1874.
Макушев 1891 - Макушев В. В. Обзор сочинений об албанцах // Варшавские университетские известия. 1871, № 4. С. 203-215.
Маньковская 1978 - Маньковская Г. Л. Албанская лига в русской печати конца 70-х - начала 80-х годов XIX в. // Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и Балканы. М., 1978. С. 190-208.
Никулина 1981 - Никулина М. В. Первые научные путешествия в славянские земли и их роль в истории русского славяноведения (первая треть XIX в.) // Из истории славяноведения в России. Уч. Записки Тартуского ун-та. Тарту, 1981. С. 75-95.
Орел 1986 - Орел В. Э. Из истории отечественной компаративистики. Сравнительно-историческая грамматика и этимология в исследованиях А. Ф. Гильфердинга // Историография и источниковедение стран Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1986. С. 80-91.
Отрывки 1868 - Отрывки из путешествия по восточным областям европейской Турции. Составил Н. Мосолов. СПб., 1868.
Оттоманская империя, или обозрение Европейской Турции в нынешнем ее физическом, географическом, статистическом и политическом состоянии, заимствованное преимущественно из Всеобщей Географии Г. Малте-Брюна, изданной на французском языке 1826 года, дополненное и объясненное новейшими известиями лучших писателей. М., 1828.
Погодин 1910 - Погодин И. А. Албанский вопрос // Вестник Европы. Кн. 4, апрель 1910. С. 341-354.
Пукевиль 1822-1824 - Пукевиль Ф. Ш. Жизнь Али Паши Янинского со времени его детства до 1821 года. Ч. 1-3. М., 1822-1824.
Пукевиль 1824 - Пукевиль Ф. Ш. Падение Хиоса. СПб., 1824.
С-д-в 1825 - С-д-в. Краткое обозрение народов славянского племени, обитающих в европейской части Турецкой империи // Северный архив. 1825, № 14-15. С. 85-102 [А. М. Спиридов?] .
Саприкина 2004 - Саприкина О. В. Академик В. В. Ламанский: патриарх русского славяноведения. // Новый исторический
вестник. Избранное: 2000-2004. М., 2004. С. 60-84.
Сенкевич 1968 - Сенкевич И. Г. Георгий Скандербег - руководитель освободительной борьбы албанского народа в XV веке // ВИ, 1968, № 3, с. 71-83.
Смирнова, Сенкевич 1953 - Смирнова Н. Д., Сенкевич И. Г. Освободительная борьба албанского народа против турецких поработителей в XV веке // ВИ, 1953, № 12, с. 80-92
Сырку 1890 - Сырку П. А. Описание Турецкой империи, составленное русским, бывшим в плену у турок во второй половине XVII века
(под редакциею П. А. Сырку) // Православный палестинский сборник. Том Х, выпуск третий. СПб., 1890.
Скальковский 1850 - Скальковский А. А. Опыт статистического описания Новороссийского края. Часть 1. География, этнография и народонаселение Новороссийского края. Одесса, 1850.
Убичини 1877 - Убичини А. Современное состояние Отоманской империи: статистика, правление, администрация, финансы, армия, общины немусульманские и пр. Составили А. Убичини, автор известных «Писем о Турции» (Lettres sur la Turquie) и П. де-Кур-тейль, профессор турецкого языка и литературы в «College de France». Перевел и издал О. И. Бакст. СПб., 1877.
Makuschev 1882 - Makuschev V. V. - Monuments historiques des slaves meridionaux et des leurs voisins, tires des archives et des bibliotheques publiques d’Italie. Vol. I. Fasc. 2. Belgrade, 1882.
Voronina, Domosileckaja, Sharapova 1996 - Voronina I. I., Domosileckaja M. V., Sharapova L. V. E folmja e shqiptareve te Ukraines. Shkup. 1996.
A. V. Zhugra. On the history of Albanian studies in Russia
Albanian studies in Russia began in the 19th century and were remarkable for the special interest in the historical Albanian-Slavic contacts (V. V. Makushev). V. I. Lamanskii, V. V. Makushev and G. S. Destunis were the first reserchers to lay the foundation of the documental database for Albanian and Balkan studies. Russian readers received reliable information about Albania from the reviews by V. V. Kachanovskii and V.V. Makushev as well as from the translations of books on the life of the Albanian ruler Ali Pasha of Tepelena and on the history of the Ottoman Empire. P. A. Syrku published «The Description of the Turkish Empire, composed by a Russian, a former prisoner of the Turks in the second half of the XVII century» with substantial critical commentaries. Writers and journalists, such as A. Kairova, V. I. Nemirovich-Danchenko, M. F. Karlova, K. N. Leontiev in their articles and essays provided Russian readers with manifold information about Albania that created the necessary prerequisites for the further Albanian studies in the 20th century.
Keywords: Albanian and Balkan studies in Russia, 19th century, Albanian-Slavic contacts, V. I. Lamanskii, V. V. Makushev and G. S. Destunis.
